Связав ее запястья, он привязал конец длинной веревки к своей руке и улегся к ней спиной. Дженни даже удивилась, когда вскоре услышала его спокойное мерное дыхание, свидетельствовавшее о том, что он заснул. До этого она неоднократно ловила его взгляды, устремленные на ее грудь, едва помещавшуюся под слишком тесной рубашкой, однако сейчас он, как ни странно, не предпринимал никаких действий. Но еще более странным казалось то обстоятельство, что его безразличие отчасти даже раздражало ее. «Вероятно, все дело в том, что я ужасно выгляжу в этом наряде, — говорила себе Дженни. — Но разве я виновата?.. Ведь у меня нет даже гребня, чтобы причесаться. Нет и воды, чтобы умыться и привести себя в порядок».
Ворочаясь с боку на бок, Дженни смотрела на догорающий костер и гадала: как же могло случиться, что она оказалась здесь, в каменистом каньоне? Ведь еще вчера она находилась в Бракстоне и занималась привычными делами… А потом вдруг ее похитил свирепый индеец и передал в руки безжалостного и коварного человека. Почему же, почему так случилось? И что ждет ее в будущем?
Холодный порыв ветра заставил Дженни поежиться. Где-то вдали завыл койот, и тотчас отозвался его собрат. Внезапно Кейн зашевелился, затем сел и, не проронив ни слова, нащупал свой «винчестер». Дженни уставилась на него в испуге.
— В чем дело? — спросила она.
— Молчи! — прошипел он. И тут же набросил ей на голову одеяло.
Яростно отбросив одеяло в сторону, Дженни хотела подняться, но Кейн, пристально взглянув на нее, приказал:
— Замри!
Девушка вздрогнула и молча повиновалась. Она лежала и вглядывалась в темноту, однако ничего необычного не замечала.
Внезапно тишину снова разорвал вой койота, эхом прокатившийся по каньону. Кейн тотчас же схватил Дженни за руку и рывком поднял ее на ноги. Затем сверкнуло лезвие ножа — он одним движением перерезал связывавшую их веревку. Потом усадил девушку в тень огромного валуна и сказал:
— Оставайся здесь. Не двигайся!
Дженни снова повиновалась. Сидя в нише, образованной каменным козырьком, выступавшим под стеной скалы, она с удивлением наблюдала за Кейном. Действительно, почему он так странно себя вел? Ведь ничего не случилось… Во всяком случае, она ничего подозрительного не слышала. Что же произошло?
В следующее мгновение прогремел выстрел, и тут же эхо прокатилось по каньону. Кейн же бросился к соседнему камню и затаился за ним — впереди смутно вырисовывался его силуэт.
Несколько секунд спустя снова раздался выстрел, и Дженни услышала голос Кейна.
— Проклятие, — проворчал он. И тотчас, на мгновение высунувшись из-за камня, произвел ответный выстрел.
Кейн прекрасно знал: их атаковали команчи. Они с Данзой давно уже заметили, что за ними по пятам следовали давние враги апачей. Именно поэтому Данза расстался с ними — он увел за собой преследовавших их воинов.
— Кто в нас стреляет? Что они хотят? — спросила Дженни, когда прогремел еще один выстрел.
— Команчи. Им нужна моя лошадь, — ответил Кейн и снова спустил курок.
В следующее мгновение раздался пронзительный крик, и Кейн с усмешкой пробормотал:
— Одним стало меньше.
— Но почему? — удивилась Дженни. — Разве у них нет собственных лошадей?
Бросив на нее взгляд, Кейн ответил:
— Конечно, есть.
— Тогда зачем им наша лошадь?
— Они считают ее своей.
— А чья она на самом деле? — допытывалась Дженни.
— В каком-то смысле они правы, — проворчал Кейн. Тут в скалу, прямо над головой Дженни, ударилась пуля, и девушка в испуге взвизгнула.
— Тогда надо вернуть им лошадь, — заявила она. — Только пусть прекратят в нас стрелять. Ради всего святого!
— Это их не остановит, — пояснил Кейн. — Они будут охотиться за нашими скальпами.
Дженни задумалась… Что за грехи она совершила в своей жизни, чтобы теперь расплачиваться? Ей представлялось несправедливым, что команчи стреляли в нее, хотя она не сделала им ничего дурного. Но все же они стреляли, и с этим ничего нельзя было поделать.
— Тогда дайте и мне ружье, мистер Рэнсом, — заявила она неожиданно.
Кейн рассмеялся:
— Вам ружье? Чтобы вы случайно меня подстрелили? Нет, спасибо, леди! Если мне на роду написано быть убитым, то пусть это не будет случайностью!
— Я довольно неплохо стреляю, — упрямилась Дженни. — К тому же я еще не удостоверилась, что вы сами отменный стрелок. Но если вам угодно, то я могу застрелить вас намеренно.
— Послушайте, сейчас темно. Команчи не маячат мишенями и не подставляют себя под пули. И у меня нет времени вести с вами этот бессмысленный спор. Так что помолчите, пожалуйста.
Дженни тяжело вздохнула, однако не стала возражать. Внезапно над ее головой просвистела еще одна пуля, и девушка крепко зажмурилась. «О Боже, неужели это никогда не кончится? — думала она. — Неужели мне суждено закончить свою жизнь здесь, в скалистом каньоне, в обществе Кейна?»
Дженни снова вздохнула и тихонько прошептала:
— О Господи, не дай мне умереть. Господи, пожалуйста, прекрати стрельбу. И пожалуйста, пока ты меня слушаешь, позволь мне избавиться от Кейна Рэнсома.
Дженни молилась впервые за долгое время, но никогда прежде не произносила она молитв с таким неистовством. Может, Господь внемлет ее просьбе и спасет ее от этого ужаса? А вдруг Кейна убьют? Эта мысль привела ее в ужас. Ведь если его убьют, она окажется в еще более страшном положении!
Взглянув на темное небо, Дженни снова прошептала:
— Господи, я не хочу, чтобы Кейна убили! Во всяком случае, не сейчас, — добавила она, немного помедлив.
Ее молитвы были услышаны и частично удовлетворены, потому что стрельба вскоре прекратилась, а Кейн остался жив. Небо же над зубчатой стеной скал на горизонте уже начало сереть, и в призрачном свете нарождавшегося утра Дженни смогла разглядеть лицо своего спутника.
Нахмурившись, он выбрался из-за своего укрытия и проговорил:
— Отлично, мисс Эллисон. Вы можете встать.
— Вы уверены? Кейн кивнул:
— Абсолютно. Они ушли, и я потратил на них гору пороха.
— Но вы увели у них лошадь, не так ли? — осведомилась Дженни. — Выходит, они дрались за правое дело.
Вы бы не стали утверждать, что они правы, если бы попали к ним в плен и стали бы скво
для одного из них, — усмехнулся Кейн. Засунув большие пальцы за ремень, он покосился на Дженни и добавил: — Может, мне стоит захватить для вас одного из них? Еще не поздно, если вы им так симпатизируете.
— Нет-нет, мне ничего не нужно, — поспешно ответила Дженни. — Я только хотела…
— Помолчите, пожалуйста! — воскликнул Кейн, вскинув вверх руку. — Избавьте меня от вашей болтовни!
— Если вам не нравится со мной беседовать, — заявила Дженни, — можете отвезти меня домой! Что касается меня, то мне ваше общество в высшей степени неприятно. Вы грубиян… и бродяга!
Кейн в задумчивости посмотрел на девушку, и этот его взгляд заставил ее покраснеть до корней волос. В потрепанной одежде, вся в пыли, она являла собой весьма жалкое зрелище, и Кейн, конечно же, прекрасно это видел, иначе не смотрел бы на нее так странно. О Господи, как же ей ненавистен ее неряшливый вид! Но с другой стороны, не все ли ей равно, какого мнения о ней Кейн Рэнсом? Мало того что этот негодяй похитил ее, так он еще вынудил ее страдать от жары! Он человек без чести и без совести и мало чем отличался от бандитов, которых преследовал.
— Нет, вы напрасно на это надеетесь, — проговорил наконец Кейн. — Не думаю, что смогу сейчас доставить вас домой, Дженни Эллисон. Вы мне нужны, и вы будете оставаться со мной столько, сколько потребуется. Когда нужда в вас отпадет, я о вас позабочусь.
Огромные голубые глаза Дженни округлились. Он позаботится о ней? Почему это заявление прозвучало столь зловеще в его устах?
Перехватив ее взгляд, Кейн понял, что она испугалась. «Что ж, пусть думает, что я собираюсь ее убить, — сказал он себе. — Возможно, это удержит ее от глупых и необдуманных поступков».
Подобрав с земли пыльное одеяло, Кейн протянул его девушке.
— Вот, — сказал он, — сложите его. Мы уезжаем.
Однако при всем желании она не могла бы назвать ездой ритмичное подпрыгивание, которое ей приходилось совершать, сидя на груженом муле. Дженни поморщилась от отвращения. Все, что с ней происходило, она воспринимала не иначе как ночной кошмар. Ее ноги постоянно бились о громоздкие кожаные футляры с фотографическим снаряжением, и Кейн то и дело говорил, чтобы она ими не двигала, если не хочет испортить его драгоценные пластины. Ей несколько раз хотелось съязвить, огрызнуться, но она сдерживалась — считала, что лучше держать язык за зубами. «У меня еще будет возможность высказать ему все, что я думаю о нем и о его проклятых пластинках», — говорила себе Дженни.
Пока же ей оставалось лишь подчиняться. Пока у нее не было выбора.
— Пустите мула рысью… Держите это проклятое животное подальше от края тропы… Не прыгайте как мячик… Придержите этот ящик…
Дженни то и дело хотелось взбунтоваться и нагрубить, однако перепалка только ухудшила бы ее положение. Она прекрасно знала об этом, поэтому помалкивала и по возможности старалась выполнять указания своего спутника.
Кейн выбрал путь, проложенный самой природой среди высоких склонов и обрывов. Дорога то устремлялась к небесам, то вдруг ныряла в глубокий овраг. Он ехал впереди Дженни, восседавшей на муле по прозвищу Тихоход, и каждый раз, когда его лошадь спотыкалась, девушка вскрикивала.
Когда они добрались до очередного оврага, Дженни наконец не выдержала и взбунтовалась. Набрав в грудь побольше воздуха, она объявила:
— Я отказываюсь снова спускаться в овраг! Мне надоели эти проклятые овраги! И мне плевать, если вы меня пристрелите или придушите. Я сказала, что не поеду, значит, не поеду!
Седло под Кейном скрипнуло — он повернулся к своей спутнице.
— Не нужно так кипятиться, мисс Эллисон. Это последний спуск. Во всяком случае, на этом отрезке пути. Но сначала отдохнем.
Дженни с облегчением вздохнула. По ее рубашке расплывались обширные мокрые пятна, а по лицу то и дело стекали струйки пота. Волосы она стянула на затылке узкой полоской кожи, и даже эта кожаная завязка промокла. Чтобы хоть немного охладиться, Дженни чуть приподняла волосы, но лучше от этого не стало.
В этот момент Кейн спешился, повернулся к девушке — и замер на месте, уставившись на высокую, полную грудь Дженни — ее слишком уж узкая рубашка натянулась, и груди выделялись особенно рельефно.
Мисс Дженнифер Эллисон, конечно же, об этом и не подозревала, но прошедшей ночью ему потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы остаться лежать на своей подстилке. Он слишком остро чувствовал ее близость и с огромным трудом сохранял самообладание, находясь с ней рядом. Она, разумеется, думала, что он спит, но он лежал без сна, и его тело ныло и болело от напряжения.
Тут Дженни спешилась и направилась к ближайшему обломку скалы, чтобы передохнуть. Позаботившись о животных, Кейн повернулся к ней.
— Вот, возьми. — Он протянул ей кусочек вяленой говядины. — Поешь, пока есть возможность.
С отвращением посмотрев на мясо, Дженни откусила маленький кусочек и поморщилась.
— Есть его — все равно что жевать сапог, — пожаловалась она.
— В таком случае можешь не есть, — пробормотал ее спутник, пожав плечами.
Тут Кейн вдруг запустил руку в карман жилета и вынул маленький кожаный мешочек. Дженни с любопытством наблюдала, как он насыпал на тонкую папиросную бумагу горстку табака и, скрутив сигаретку, сунул ее в рот, затем, пошарив в карманах, нашел кресало и кремень. Закурив, он с удовольствием выпустил сизую струйку дыма.
— Зачем вы курите? — спросила Дженни. Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Никогда об этом не задумывался. Вероятно, потому, что мне нравится курить.
Дженни убрала за ухо прядь медных волос и снова спросила:
— А как это на вкус? Приятно? Вероятно, дым от горящих сухих листьев и бумаги доставляет человеку какое-то удовольствие или удовлетворение, верно?
Кейн невольно рассмеялся и протянул девушке горящую сигарету:
— Попробуй, а потом скажи, понравилось ли. Дженни с любопытством уставилась на сигарету:
— Нет, не думаю, что мне стоит это делать.
— Почему бы и нет? Здесь тебя никто, кроме меня, не увидит. А мне все равно, что ты делаешь. Держи.
Кейн снова протянул ей сигарету и с трудом подавил улыбку, наблюдая, как она осторожно взяла ее двумя пальчиками и нерешительно поднесла к губам. От едкого табачного дыма девушка прищурила глаза.
— Сделай глубокий вдох, — посоветовал Кейн. — Наполни легкие дымом, а затем медленно его выдохни.
Какое-то время Дженни колебалась. Наконец, решившись, сделала затяжку и тут же закашлялась. Горячие слезы обожгли ей веки, а едкий дым — горло.
Увидев, что Дженни вот-вот выронит сигарету, Кейн выхватил ее у нее из руки и, покачав головой, пробормотал:
— Я же сказал, выпускай дым медленно. Девушка все еще кашляла, и Кейн с силой похлопал ее ладонью по спине.
— Не надо, — пробормотала она.
— Что? — Кейн заглянул ей в лицо. — Что ты сказала? Дженни наконец-то пришла в себя и заявила:
— Я сказала: не надо!
— Не надо?
— Совершенно верно. Ты… Ты еще хуже, чем курение! Пожалуйста, больше не нужно мне так помогать!
— Тебе не понравилась сигарета? — спросил Кейн. Дженни смерила его презрительным взглядом.
— Ты знал, что мне не понравится!
— Но ты сама попросила, — возразил Кейн. — Я только старался угодить тебе, разве не так?
— Если ты на самом деле хочешь мне угодить… тогда отвези домой, — проворчала Дженни. Глядя на него сквозь пелену слез, она утерла рукавом глаза, а потом вдруг чихнула. — Я никак не возьму в толк, почему меня нельзя отвезти домой. Ты ведь уже знаешь, что я не могу помочь тебе в поисках Джонни, верно?
Кейн молча пожал плечами и снова затянулся сигаретой. Потом пристально посмотрел на девушку и изрек:
— Я знаю только одно: ты сестра Техасского Изменника и в ночь ограбления банка он тебя навещал.
— Похоже, недостатка в информации ты не испытываешь, правда? — съязвила Дженни. — Если тебе все известно, то, должно быть, известно и то, что Джонни со мной не откровенничает.
— Может, тогда поговорим о похищенных мешках с деньгами? — предложил Кейн, он по-прежнему не спускал с Дженни глаз.
Она тотчас потупилась, затем украдкой взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Но Кейн успел перехватить ее взгляд и без труда догадался, что он означал. Его губы растянулись в усмешке, а на щеках заходили желваки. Теперь он уже не сомневался: Дженни знала, где спрятаны украденные деньги. Следовательно, она могла знать, где скрывался ее брат. Значит, эта девушка была не такой уж наивной… А раз так, то она такая же преступница, как и Техасский Изменник.
Докурив сигарету, Кейн отбросил в сторону окурок и вдруг спросил:
— Замерзли, мисс Эллисон?
Еще несколько минут назад Дженни страдала от жары, но сейчас ее била дрожь.
— Да-да, благодарю вас, — пробормотала она и снова потупилась. — Видите ли, здесь… довольно прохладно для первого июня. Вы так не считаете?
Кейн пожал плечами и внимательно посмотрел на девушку. Она по-прежнему дрожала, и в то же время по ее щекам стекали струйки пота. Тут Дженни, не выдержав его пристального взгляда, поднялась на ноги и устремилась к ближайшим зарослям кустарника. Она шла, не оборачиваясь, однако чувствовала на себе сверлящий взгляд Кейна. По крайней мере он не пошел за ней следом и не стал напротив, как поступил апачи. Впрочем, она не собиралась задерживаться в кустах — просто ей хотелось хотя бы ненадолго спрятаться от пронизывающего взгляда Кейна. Неужели он догадался?.. Неужели догадался о том, что она знала, где брат спрятал деньги? Что ж, даже если так — она не станет ничего рассказывать.
Выбравшись из кустов, Дженни подошла к мулу, мирно пощипывавшему траву. Девушка ласково погладила его по шее, и мул, вскинув голову, тихонько заржал в знак приветствия.
— Имя Тихоход тебе совсем не подходит, — пробормотала Дженни. — Тебе больше подошло бы имя Джейк или Салли.
— А может, Дженни? — спросил Кейн, бесшумно подошедший сзади.
Дженни резко повернулась к нему, ее голубые глаза метали молнии.
Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Разве ты не знаешь, что ослиц часто называют Дженни? Почему бы не назвать так и мула?
— А мужчин вроде тебя обычно называют ослами! — парировала Дженни.
Тут Кейн вдруг выбросил вперед руку и, схватив девушку за подбородок, с угрозой в голосе проговорил:
— Послушай, крошка, тебя никто не предупреждал, что оскорблять похитителей не стоит?
Дженни резким ударом отбросила руку Рэнсома и, пристально глядя ему в глаза, заявила:
— Раньше мне даже в голову не приходило, что мужчина способен пасть так низко, чтобы выкрасть меня из дома! О Господи, до сих пор не верится… Если бы я только знала, с каким негодяем имею дело, я бы никогда…
Она внезапно умолкла, и Кейн с улыбкой спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Ворочаясь с боку на бок, Дженни смотрела на догорающий костер и гадала: как же могло случиться, что она оказалась здесь, в каменистом каньоне? Ведь еще вчера она находилась в Бракстоне и занималась привычными делами… А потом вдруг ее похитил свирепый индеец и передал в руки безжалостного и коварного человека. Почему же, почему так случилось? И что ждет ее в будущем?
Холодный порыв ветра заставил Дженни поежиться. Где-то вдали завыл койот, и тотчас отозвался его собрат. Внезапно Кейн зашевелился, затем сел и, не проронив ни слова, нащупал свой «винчестер». Дженни уставилась на него в испуге.
— В чем дело? — спросила она.
— Молчи! — прошипел он. И тут же набросил ей на голову одеяло.
Яростно отбросив одеяло в сторону, Дженни хотела подняться, но Кейн, пристально взглянув на нее, приказал:
— Замри!
Девушка вздрогнула и молча повиновалась. Она лежала и вглядывалась в темноту, однако ничего необычного не замечала.
Внезапно тишину снова разорвал вой койота, эхом прокатившийся по каньону. Кейн тотчас же схватил Дженни за руку и рывком поднял ее на ноги. Затем сверкнуло лезвие ножа — он одним движением перерезал связывавшую их веревку. Потом усадил девушку в тень огромного валуна и сказал:
— Оставайся здесь. Не двигайся!
Дженни снова повиновалась. Сидя в нише, образованной каменным козырьком, выступавшим под стеной скалы, она с удивлением наблюдала за Кейном. Действительно, почему он так странно себя вел? Ведь ничего не случилось… Во всяком случае, она ничего подозрительного не слышала. Что же произошло?
В следующее мгновение прогремел выстрел, и тут же эхо прокатилось по каньону. Кейн же бросился к соседнему камню и затаился за ним — впереди смутно вырисовывался его силуэт.
Несколько секунд спустя снова раздался выстрел, и Дженни услышала голос Кейна.
— Проклятие, — проворчал он. И тотчас, на мгновение высунувшись из-за камня, произвел ответный выстрел.
Кейн прекрасно знал: их атаковали команчи. Они с Данзой давно уже заметили, что за ними по пятам следовали давние враги апачей. Именно поэтому Данза расстался с ними — он увел за собой преследовавших их воинов.
— Кто в нас стреляет? Что они хотят? — спросила Дженни, когда прогремел еще один выстрел.
— Команчи. Им нужна моя лошадь, — ответил Кейн и снова спустил курок.
В следующее мгновение раздался пронзительный крик, и Кейн с усмешкой пробормотал:
— Одним стало меньше.
— Но почему? — удивилась Дженни. — Разве у них нет собственных лошадей?
Бросив на нее взгляд, Кейн ответил:
— Конечно, есть.
— Тогда зачем им наша лошадь?
— Они считают ее своей.
— А чья она на самом деле? — допытывалась Дженни.
— В каком-то смысле они правы, — проворчал Кейн. Тут в скалу, прямо над головой Дженни, ударилась пуля, и девушка в испуге взвизгнула.
— Тогда надо вернуть им лошадь, — заявила она. — Только пусть прекратят в нас стрелять. Ради всего святого!
— Это их не остановит, — пояснил Кейн. — Они будут охотиться за нашими скальпами.
Дженни задумалась… Что за грехи она совершила в своей жизни, чтобы теперь расплачиваться? Ей представлялось несправедливым, что команчи стреляли в нее, хотя она не сделала им ничего дурного. Но все же они стреляли, и с этим ничего нельзя было поделать.
— Тогда дайте и мне ружье, мистер Рэнсом, — заявила она неожиданно.
Кейн рассмеялся:
— Вам ружье? Чтобы вы случайно меня подстрелили? Нет, спасибо, леди! Если мне на роду написано быть убитым, то пусть это не будет случайностью!
— Я довольно неплохо стреляю, — упрямилась Дженни. — К тому же я еще не удостоверилась, что вы сами отменный стрелок. Но если вам угодно, то я могу застрелить вас намеренно.
— Послушайте, сейчас темно. Команчи не маячат мишенями и не подставляют себя под пули. И у меня нет времени вести с вами этот бессмысленный спор. Так что помолчите, пожалуйста.
Дженни тяжело вздохнула, однако не стала возражать. Внезапно над ее головой просвистела еще одна пуля, и девушка крепко зажмурилась. «О Боже, неужели это никогда не кончится? — думала она. — Неужели мне суждено закончить свою жизнь здесь, в скалистом каньоне, в обществе Кейна?»
Дженни снова вздохнула и тихонько прошептала:
— О Господи, не дай мне умереть. Господи, пожалуйста, прекрати стрельбу. И пожалуйста, пока ты меня слушаешь, позволь мне избавиться от Кейна Рэнсома.
Дженни молилась впервые за долгое время, но никогда прежде не произносила она молитв с таким неистовством. Может, Господь внемлет ее просьбе и спасет ее от этого ужаса? А вдруг Кейна убьют? Эта мысль привела ее в ужас. Ведь если его убьют, она окажется в еще более страшном положении!
Взглянув на темное небо, Дженни снова прошептала:
— Господи, я не хочу, чтобы Кейна убили! Во всяком случае, не сейчас, — добавила она, немного помедлив.
Ее молитвы были услышаны и частично удовлетворены, потому что стрельба вскоре прекратилась, а Кейн остался жив. Небо же над зубчатой стеной скал на горизонте уже начало сереть, и в призрачном свете нарождавшегося утра Дженни смогла разглядеть лицо своего спутника.
Нахмурившись, он выбрался из-за своего укрытия и проговорил:
— Отлично, мисс Эллисон. Вы можете встать.
— Вы уверены? Кейн кивнул:
— Абсолютно. Они ушли, и я потратил на них гору пороха.
— Но вы увели у них лошадь, не так ли? — осведомилась Дженни. — Выходит, они дрались за правое дело.
Вы бы не стали утверждать, что они правы, если бы попали к ним в плен и стали бы скво
для одного из них, — усмехнулся Кейн. Засунув большие пальцы за ремень, он покосился на Дженни и добавил: — Может, мне стоит захватить для вас одного из них? Еще не поздно, если вы им так симпатизируете.
— Нет-нет, мне ничего не нужно, — поспешно ответила Дженни. — Я только хотела…
— Помолчите, пожалуйста! — воскликнул Кейн, вскинув вверх руку. — Избавьте меня от вашей болтовни!
— Если вам не нравится со мной беседовать, — заявила Дженни, — можете отвезти меня домой! Что касается меня, то мне ваше общество в высшей степени неприятно. Вы грубиян… и бродяга!
Кейн в задумчивости посмотрел на девушку, и этот его взгляд заставил ее покраснеть до корней волос. В потрепанной одежде, вся в пыли, она являла собой весьма жалкое зрелище, и Кейн, конечно же, прекрасно это видел, иначе не смотрел бы на нее так странно. О Господи, как же ей ненавистен ее неряшливый вид! Но с другой стороны, не все ли ей равно, какого мнения о ней Кейн Рэнсом? Мало того что этот негодяй похитил ее, так он еще вынудил ее страдать от жары! Он человек без чести и без совести и мало чем отличался от бандитов, которых преследовал.
— Нет, вы напрасно на это надеетесь, — проговорил наконец Кейн. — Не думаю, что смогу сейчас доставить вас домой, Дженни Эллисон. Вы мне нужны, и вы будете оставаться со мной столько, сколько потребуется. Когда нужда в вас отпадет, я о вас позабочусь.
Огромные голубые глаза Дженни округлились. Он позаботится о ней? Почему это заявление прозвучало столь зловеще в его устах?
Перехватив ее взгляд, Кейн понял, что она испугалась. «Что ж, пусть думает, что я собираюсь ее убить, — сказал он себе. — Возможно, это удержит ее от глупых и необдуманных поступков».
Подобрав с земли пыльное одеяло, Кейн протянул его девушке.
— Вот, — сказал он, — сложите его. Мы уезжаем.
Однако при всем желании она не могла бы назвать ездой ритмичное подпрыгивание, которое ей приходилось совершать, сидя на груженом муле. Дженни поморщилась от отвращения. Все, что с ней происходило, она воспринимала не иначе как ночной кошмар. Ее ноги постоянно бились о громоздкие кожаные футляры с фотографическим снаряжением, и Кейн то и дело говорил, чтобы она ими не двигала, если не хочет испортить его драгоценные пластины. Ей несколько раз хотелось съязвить, огрызнуться, но она сдерживалась — считала, что лучше держать язык за зубами. «У меня еще будет возможность высказать ему все, что я думаю о нем и о его проклятых пластинках», — говорила себе Дженни.
Пока же ей оставалось лишь подчиняться. Пока у нее не было выбора.
— Пустите мула рысью… Держите это проклятое животное подальше от края тропы… Не прыгайте как мячик… Придержите этот ящик…
Дженни то и дело хотелось взбунтоваться и нагрубить, однако перепалка только ухудшила бы ее положение. Она прекрасно знала об этом, поэтому помалкивала и по возможности старалась выполнять указания своего спутника.
Кейн выбрал путь, проложенный самой природой среди высоких склонов и обрывов. Дорога то устремлялась к небесам, то вдруг ныряла в глубокий овраг. Он ехал впереди Дженни, восседавшей на муле по прозвищу Тихоход, и каждый раз, когда его лошадь спотыкалась, девушка вскрикивала.
Когда они добрались до очередного оврага, Дженни наконец не выдержала и взбунтовалась. Набрав в грудь побольше воздуха, она объявила:
— Я отказываюсь снова спускаться в овраг! Мне надоели эти проклятые овраги! И мне плевать, если вы меня пристрелите или придушите. Я сказала, что не поеду, значит, не поеду!
Седло под Кейном скрипнуло — он повернулся к своей спутнице.
— Не нужно так кипятиться, мисс Эллисон. Это последний спуск. Во всяком случае, на этом отрезке пути. Но сначала отдохнем.
Дженни с облегчением вздохнула. По ее рубашке расплывались обширные мокрые пятна, а по лицу то и дело стекали струйки пота. Волосы она стянула на затылке узкой полоской кожи, и даже эта кожаная завязка промокла. Чтобы хоть немного охладиться, Дженни чуть приподняла волосы, но лучше от этого не стало.
В этот момент Кейн спешился, повернулся к девушке — и замер на месте, уставившись на высокую, полную грудь Дженни — ее слишком уж узкая рубашка натянулась, и груди выделялись особенно рельефно.
Мисс Дженнифер Эллисон, конечно же, об этом и не подозревала, но прошедшей ночью ему потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы остаться лежать на своей подстилке. Он слишком остро чувствовал ее близость и с огромным трудом сохранял самообладание, находясь с ней рядом. Она, разумеется, думала, что он спит, но он лежал без сна, и его тело ныло и болело от напряжения.
Тут Дженни спешилась и направилась к ближайшему обломку скалы, чтобы передохнуть. Позаботившись о животных, Кейн повернулся к ней.
— Вот, возьми. — Он протянул ей кусочек вяленой говядины. — Поешь, пока есть возможность.
С отвращением посмотрев на мясо, Дженни откусила маленький кусочек и поморщилась.
— Есть его — все равно что жевать сапог, — пожаловалась она.
— В таком случае можешь не есть, — пробормотал ее спутник, пожав плечами.
Тут Кейн вдруг запустил руку в карман жилета и вынул маленький кожаный мешочек. Дженни с любопытством наблюдала, как он насыпал на тонкую папиросную бумагу горстку табака и, скрутив сигаретку, сунул ее в рот, затем, пошарив в карманах, нашел кресало и кремень. Закурив, он с удовольствием выпустил сизую струйку дыма.
— Зачем вы курите? — спросила Дженни. Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Никогда об этом не задумывался. Вероятно, потому, что мне нравится курить.
Дженни убрала за ухо прядь медных волос и снова спросила:
— А как это на вкус? Приятно? Вероятно, дым от горящих сухих листьев и бумаги доставляет человеку какое-то удовольствие или удовлетворение, верно?
Кейн невольно рассмеялся и протянул девушке горящую сигарету:
— Попробуй, а потом скажи, понравилось ли. Дженни с любопытством уставилась на сигарету:
— Нет, не думаю, что мне стоит это делать.
— Почему бы и нет? Здесь тебя никто, кроме меня, не увидит. А мне все равно, что ты делаешь. Держи.
Кейн снова протянул ей сигарету и с трудом подавил улыбку, наблюдая, как она осторожно взяла ее двумя пальчиками и нерешительно поднесла к губам. От едкого табачного дыма девушка прищурила глаза.
— Сделай глубокий вдох, — посоветовал Кейн. — Наполни легкие дымом, а затем медленно его выдохни.
Какое-то время Дженни колебалась. Наконец, решившись, сделала затяжку и тут же закашлялась. Горячие слезы обожгли ей веки, а едкий дым — горло.
Увидев, что Дженни вот-вот выронит сигарету, Кейн выхватил ее у нее из руки и, покачав головой, пробормотал:
— Я же сказал, выпускай дым медленно. Девушка все еще кашляла, и Кейн с силой похлопал ее ладонью по спине.
— Не надо, — пробормотала она.
— Что? — Кейн заглянул ей в лицо. — Что ты сказала? Дженни наконец-то пришла в себя и заявила:
— Я сказала: не надо!
— Не надо?
— Совершенно верно. Ты… Ты еще хуже, чем курение! Пожалуйста, больше не нужно мне так помогать!
— Тебе не понравилась сигарета? — спросил Кейн. Дженни смерила его презрительным взглядом.
— Ты знал, что мне не понравится!
— Но ты сама попросила, — возразил Кейн. — Я только старался угодить тебе, разве не так?
— Если ты на самом деле хочешь мне угодить… тогда отвези домой, — проворчала Дженни. Глядя на него сквозь пелену слез, она утерла рукавом глаза, а потом вдруг чихнула. — Я никак не возьму в толк, почему меня нельзя отвезти домой. Ты ведь уже знаешь, что я не могу помочь тебе в поисках Джонни, верно?
Кейн молча пожал плечами и снова затянулся сигаретой. Потом пристально посмотрел на девушку и изрек:
— Я знаю только одно: ты сестра Техасского Изменника и в ночь ограбления банка он тебя навещал.
— Похоже, недостатка в информации ты не испытываешь, правда? — съязвила Дженни. — Если тебе все известно, то, должно быть, известно и то, что Джонни со мной не откровенничает.
— Может, тогда поговорим о похищенных мешках с деньгами? — предложил Кейн, он по-прежнему не спускал с Дженни глаз.
Она тотчас потупилась, затем украдкой взглянула на него из-под полуопущенных ресниц. Но Кейн успел перехватить ее взгляд и без труда догадался, что он означал. Его губы растянулись в усмешке, а на щеках заходили желваки. Теперь он уже не сомневался: Дженни знала, где спрятаны украденные деньги. Следовательно, она могла знать, где скрывался ее брат. Значит, эта девушка была не такой уж наивной… А раз так, то она такая же преступница, как и Техасский Изменник.
Докурив сигарету, Кейн отбросил в сторону окурок и вдруг спросил:
— Замерзли, мисс Эллисон?
Еще несколько минут назад Дженни страдала от жары, но сейчас ее била дрожь.
— Да-да, благодарю вас, — пробормотала она и снова потупилась. — Видите ли, здесь… довольно прохладно для первого июня. Вы так не считаете?
Кейн пожал плечами и внимательно посмотрел на девушку. Она по-прежнему дрожала, и в то же время по ее щекам стекали струйки пота. Тут Дженни, не выдержав его пристального взгляда, поднялась на ноги и устремилась к ближайшим зарослям кустарника. Она шла, не оборачиваясь, однако чувствовала на себе сверлящий взгляд Кейна. По крайней мере он не пошел за ней следом и не стал напротив, как поступил апачи. Впрочем, она не собиралась задерживаться в кустах — просто ей хотелось хотя бы ненадолго спрятаться от пронизывающего взгляда Кейна. Неужели он догадался?.. Неужели догадался о том, что она знала, где брат спрятал деньги? Что ж, даже если так — она не станет ничего рассказывать.
Выбравшись из кустов, Дженни подошла к мулу, мирно пощипывавшему траву. Девушка ласково погладила его по шее, и мул, вскинув голову, тихонько заржал в знак приветствия.
— Имя Тихоход тебе совсем не подходит, — пробормотала Дженни. — Тебе больше подошло бы имя Джейк или Салли.
— А может, Дженни? — спросил Кейн, бесшумно подошедший сзади.
Дженни резко повернулась к нему, ее голубые глаза метали молнии.
Кейн улыбнулся и пробормотал:
— Разве ты не знаешь, что ослиц часто называют Дженни? Почему бы не назвать так и мула?
— А мужчин вроде тебя обычно называют ослами! — парировала Дженни.
Тут Кейн вдруг выбросил вперед руку и, схватив девушку за подбородок, с угрозой в голосе проговорил:
— Послушай, крошка, тебя никто не предупреждал, что оскорблять похитителей не стоит?
Дженни резким ударом отбросила руку Рэнсома и, пристально глядя ему в глаза, заявила:
— Раньше мне даже в голову не приходило, что мужчина способен пасть так низко, чтобы выкрасть меня из дома! О Господи, до сих пор не верится… Если бы я только знала, с каким негодяем имею дело, я бы никогда…
Она внезапно умолкла, и Кейн с улыбкой спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25