– Мне-то что?
– Тогда давай биться, – решительно сказал непогрешимо логичный Ланселот и взялся за копье непомерной длины.
Иван покачал головой, усмехнулся, напялил шлем и поудобнее ухватил щит и свое копье. Ланселот развернул своего коня, отъехал шагов на тридцать и повернулся. Иван не стал показывать противнику спи-и заставил своего коня, пятясь, отойти шагов на двадцать. Ланселот пригнулся, выставил копье и словно вихрь помчался навстречу Ивану. Иван тронул своего коня с места. Ланселот пер как танк: черный плащ лихо развевался за плечами, копье было наставлено точнехонько Ивану в правый глаз. По всему выходило, что известный мастер поединка шуток шутить не любил. В последний момент Иван пригнулся, и Ланселот про. мазал: глаз Ивана, равно как и остальные части его тела остались невредимы. Впрочем, сам Иван тоже не попал в цель. Ланселот заревел от ярости, развернул своего коня и снова помчался навстречу сопернику. Иван в точности повторил его маневр. Они сшиблись, и на этот раз результативно: ослепленный яростью Ланселот поразил копьем пустоту, а Иван попал точно в центр щита противника. Рыцарь в вороных латах пулей вылетел из седла и с грохотом обрушился на землю. Иван слегка оторопел и осадил своего коня. Честно сказать, он не ожидал такого успеха. Но Ланселот оказался крепким парнем: хоть и с трудом, но все же довольно быстро он поднялся на ноги и теперь стоял, взрыкивая и трясясь от бешенства. Шлем слетел с его головы, явив миру длинные черные волосы, белое ощеренное от злости лицо и встопорщенные усищи. Вращая от ярости глазами, Ланселот вытащил огромный меч и стал размахивать им как сумасшедший. Иван тоже снял шлем, соскочил с коня, обнажил чудесный клинок и стал осторожно приближаться к противнику.
Стало очевидно, что Ланселот не владел собой в полной мере. Оно и понятно: ничего себе, сильнейшего рыцаря Круглого Стола вышибли из седла, как сопливого новичка, и кто! неизвестный выскочка. Ладно, сейчас все станет на свои места… Ланселот замахнулся похлеще легендарного Портоса (а тот, как известно, мог на замахе испугать целую армию) и обрушил свой меч на Ивана. Попади он, куда хотел, быть бы беде: такими ударами стены прошибают. Но не получилось: Иван аккуратно ушел в сторону, и весь богатырский замах пропал втуне. Ланселот, распалившись, снова размахнулся чуть ли не до Луны и снова ударил – с тем же результатом, то есть без него. Еще раз он попытался уязвить Ивана – и опять тщетно. Их клинки даже не соприкоснулись. Иван держал меч двумя руками. Когда-то он, следуя моде, обучался поединку на самурайских мечах и кое-что запомнил с тех пор. Он видел недостатки Ланселота: тот явно привык полагаться только на свою, видимо, неимоверную, силу: похоже, здешним ребятам было все равно – что дрова рубить, что мечами размахивать. Никакого умения. Тем более что и дров наверняка здесь никто не рубил…
Разумеется, попади Ланселот по Ивану своим тяжеленным мечищем, все было бы кончено, но известный рыцарь был все-таки слишком неповоротлив. Однако надо было отдать ему должное: как опытный боец, он скоро понял, что происходит что-то не то, погасил безумный блеск в глазах и стал заметно осторожнее в своих движениях. Он сделал несколько ложных выпадов, но Иван легко уходил от тяжелого меча.
Внезапно Ланселот взревел как бык и бросился вперед. Ивану стал надоедать поединок, и поэтому он решил не уклоняться. Сверкнула чудесная сталь, и Ланселот, споткнувшись, растянулся на траве. Он тут же вскочил и недоуменно посмотрел на обломок клинка в своей руке. Меч Ивана срезал его по самую гарду.
– Ну вот, – сказал Иван, четким движением стряхнул воображаемую кровь с Эскалибура и вложил его в ножны. – а ты говоришь – Джиневера…
Как раз вот этих слов ему и не надо было произносить. Соверщенно осатанев, Ланселот отбросил бесполезный обломок и кинулся с кулаками на Ивана. Рыцарь был крепким парнем, и кулаки он имел громадные. Это была последняя ошибка Ланселота в этом бою. Иван не стал придумывать ничего изысканного, а просто встретил его прямым в челюсть. Рыцарь даже не отлетел в сторону, а упал навзничь, не согнув коленей. Глаза его закатились. Иван потряс рукой. У него создалось впечатление, что он ударил в крепостную стену.
– Н-да, – произнес подъехавший Фома. – Во время схватки он смирно стоял в сторонке. – Это впечатляет. Он что напрочь помер?
Иван на всякий случай пощупал пульс у Ланселота сказал:
– Нет, не напрочь. Только немного. По крайней мере дышит.
Он похлопал рыцаря по щекам. Голова Ланселота моталась из стороны в сторону, но в сознание он не приходил.
– Нокаут, – пробормотал Иван.
– Чего?
– Ничего, – отмахнулся Иван. – У тебя вода есть?
– Есть, – сказал Фома и подал флягу.
Иван вынул пробку и побрызгал водой на лицо Ланселоту. Тот слабо хрюкнул, моргнул и посмотрел на победителя.
– Как себя чувствуешь, доблестный сэр Ланселот? – участливо спросил Иван и подмигнул.
Глаза рыцаря налились кровью, он раздул ноздри и по пытался приподняться. С третьей или четвертой попытки это ему удалось. Некоторое время он сидел на земле, держась за голову и раскачиваясь, потом с помощью Ивана поднялся на ноги. Встав, он отпихнул Ивана и посмотрел на него исподлобья.
– Благородный сэр. – произнес он спертым голосом прокашлялся. – Благородный сэр, – повторил он еще раз, – ты победил меня в честном поединке и по всем правилам рыцарства. Ты сохранил мне жизнь… хотя что это такое я говорю?.. но все равно – ты поступил благородно и по чести. Грамерси тебе за это. Теперь ты волен распоряжаться моим конем, моим оружием и доспехами, а равно и моею жизнь.
Он тяжко вздохнул и покрутил головой.
– Но как же тебе это удалось?! – сокрушенно произнес он.
Вопрос был риторический, и Иван не стал на него отвечать. Он сделал знак Фоме, тот спешился, и Иван отвел его в сторонку.
– А что мне теперь делать с этим Ланселотом? – Он кивнул в сторону убитого горем рыцаря.
– Как – что? – удивился Фома. – Бери его в пленники да вози с собой. Все просто обалдеют от зависти.
– Да? – усомнился Иван. – Хорошо, допустим, что так… А мне-то от этого какой прок?
– Не знаю, – в затруднении сказал Фома. – Не хочешь возить с собой – так просто отпусти его, чтобы ездил по свету и всем рассказывал о том, какой ты великий и какая дама самая прекрасная по твоему мнению.
– Черт, – почесал Иван в затылке. – А еще?
– Что – еще?
– Куда его еще деть можно?
Фома в совершенном изумлении развел руками.
– Не пойму я тебя, благородный сэр Иан, хоть тресни, не пойму…
Иван в досаде махнул рукой и повернулся к понурившемуся Ланселоту.
– Доблестный сэр Ланселот Озерный! – сказал он громко. – Согласен ли ты ехать со мной в дальний путь и не докучать разговорами о прекрасной Джиневере?
– Что значит – согласен, не согласен? – раздраженно спросил Ланселот. – Я же твой пленник. А разговорами, – Добавил он высокомерно, – я никому и никогда не докучаю, запомни это, рыцарь!..
– Извини, – сказал Иван. – Я никоим образом не хотел обидеть столь достославного и доблестного рыцаря, как сэр Ланселот.
– Ничего, – сказал Ланселот, смягчаясь. – В конце концов, ты – победитель, а я – побежденный… Очень мне, понимаешь ли, непривычно быть побежденным, – пожаловался он и, вздохнув, добавил: – Хотя – что-то новенькое все же. Развлечение…
Иван сочувственно покивал. Смотреть на скучающего громилу Ланселота было забавно.
– Да, – спохватился рыцарь. – А как зовут тебя, могучий рыцарь, сумевший победить храбрейшего из храбрых и достойнейшего из достойных?
– Меня зовут сэр Иан, – терпеливо сказал Иван.
– Иан, Иан… – задумчиво пробормотал Ланселот. – Не слыхал раньше я такого имени…
– Зато теперь услышал, – сказал Иван.
– Это точно, – согласился Ланселот. – Еще как ycлышал… А… – начал он.
– Девиз мой – «Я вернусь!», – еще терпеливее сказал Иван.
– Хороший девиз, – пробормотал Ланселот, потрогал свой подбородок.
Иван усмехнулся.
– Подбирай свою амуницию, сэр Ланселот, – сказал он, – да и поехали, чего время зря терять?
Через некоторое время они вскочили в седла и тронулись в путь. Ланселот спросил:
– Так куда же ты едешь, сэр Иан?
Иван помедлил, потом решительно сказал:
– Я ищу короля Артура. Ты не против, надеюсь?
Ланселот весь сморщился, точно хлебнул кислого.
– В чем дело? – осведомился Иван.
Фома встревоженно посмотрел на них, но промолчал.
– И зачем тебе только этот хлюпик понадобился? – неохотно спросил Ланселот.
– Хлюпик? – удивился Иван. – Я о нем совсем другое слышал.
– Так то раньше было, – произнес Ланселот сквозь зубы.
– А сейчас что изменилось?
Ланселот опять сморщился. Было видно, что ему приятно говорить на эту тему.
– Сейчас… что сейчас… – Он вздохнул. – Ныне у него совсем ум за разум зашел. Он ведь и раньше-то был порядочным мямлей, хоть и бился другой раз здорово. Все, бывало, разговоры разговаривал, правду искал… Какую женщину через свои искания проворонил…
– Это Джиневеру, что ли?
Ланселот быстро глянул на Ивана. Тот спокойно выдержал его взгляд.
– Да, Джиневеру, – сказал Ланселот, помолчав. – Не мог и не хотел он удержать ее подле себя, не ему она была предназначена… И предупреждали ведь его, с самого начала предупреждали – не бери ее в жены, добра тебе не будет!..
– И кто же это предупреждал?
– Да хотя бы тот же самый Мерлин… Так нет же – он король, он никого не слушает, он волен брать ее в жены… кстати, не спрашивая ее согласия… а потом выходит, что виноваты другие!..
Ланселот кипятился и размахивал руками. Иван искоса на него поглядывал.
– Прошляпил он ее, вот что, – с горечью продолжал Ланселот. – Ее беречь надо, лелеять…
– Знаешь что, любезный сэр, – не выдержал Иван, – насколько я помню, это ты предал своего короля, покусившись на королеву. Мерлин Мерлином, а ты сам-то что же? Как же твоя верность сюзерену? Ты же рыцарь Круглого Стола, должен за короля, за Артура, жизнь отдать, а что выходит?
Ланселот тяжело посмотрел на Ивана.
– Жизнь отдать – это одно, – медленно произнес он, – за любовь – совсем другое…
Иван ничего не сказал в ответ. Некоторое время они ехали молча.
– А Артур, – снова заговорил Ланселот, – похоже, забыл об этом. Я ведь был ему верен, искренне любил его, а он назвал меня предателем. Почему?
– Наверное, потому, что предательство – это всегда предательство, на поле брани или еще где – сути дела не меняет, – неожиданно произнес Фома задумчиво.
Иван с удивлением посмотрел на него.
– И чем предательство ни оправдывай, оно все равно, гадко пахнет, – добавил Фома.
– Это не предательство! – гаркнул Ланселот, наливаясь кровью.
– А что же? – спокойно спросил Фома.
– Это, любезный сэр, и есть самое настоящее предательство – в прямом смысле этого слова. Ты, сэр Ланселот, предал и своего короля – пусть даже и нечувствительно, хотя вряд ли, – и свои идеалы, и самого себя, в конце концов. На чем основывалась твоя жизнь? Ты придумал в реальном нереальное, свой собственный мир, жил и поступал по его законам. А потом вдруг оказалось, что законы эти можно вполне свободно нарушать, поскольку в таком случае ты ответствен лишь перед своей совестью, а с нею, как получилось, можно и договориться: теперь же ты придумываешь в нереальном реальное, пытаешься вывернуть все наизнанку, заплатить старой шлюхе, совестью именуемой, определенную, быть может, даже большую плату, успокоиться и жить припеваючи: как же, ведь ты, похоже, обрел блаженство! А каким путем – это нам вовсе и без разницы.
Иван посмотрел на Ланселота. Рыцарь молчал, но отнюдь не подавленно.
– Любвеобильный сэр Ланселот! – провозгласил Фома. – Слыхали. С кем это ты там бился, повернувшись к врагу спиной, дабы только иметь возможность постоянно лицезреть даму своего сердца?.. Сказать по правде, дорогой сэр, в твоих поступках постоянно чего-то не хватает: либо разума, либо элементарной порядочности. Полюбил Джиневеру не как королеву, но как женщину – так имей смелость или отказаться от такой любви… или перестань быть рыцарей На двух стульях трудно усидеть: но ты, видать, человек талантливый и умелый…
– Я не буду с тобой спорить, сэр Фома, – спокойно произнес Ланселот. – В этом мире все настолько запутано и сложно, что нельзя понять, кто прав, а кто виноват…
– Скажите, пожалуйста! – фыркнул Фома. – «В этом пире все сложно»! А где, интересно, ты видел, любезный сэр Ланселот, что все было бы просто, а? В каком это мире все просто? Чепуху ты говоришь, милейший сэр!
– Значит, я говорю чепуху? – очень вежливо переспросил Ланселот.
– Ага.
– Хорошо, – после небольшой паузы невозмутимо сказал Ланселот. – Но в таком случае что тогда говорит и делает сэр Артур? Он бродит по замку, словно безумный, он пристает к окружающим с идиотскими речами, он выдумал какой-то якобы существующий против него заговор и обвиняет в участии в нем королеву…
– Мне кажется, вина Джиневеры давно доказана, – перебил его Фома.
– Какая вина? Ты о том, что королева любит меня?..
– Извини, сэр Ланселот, – негромко произнес Фома, – но, по-моему, бабья похоть – понятие объективное.
Иван аж поперхнулся. Вот тебе и куртуазное вежество!.. Почему-то Ланселот не стал спорить: он помрачнел и умолк.
– Достойная компания, правда? – безжалостно продолжал Фома. – А что касается Артура…
– Нет, ты погоди, – перебил его Ланселот. – Артур безумен: это видно хотя бы потому, что ежели бы он был в здравом рассудке и действительно верил бы в заговор против себя и справедливости, то он просто убил бы всех, к заговору причастных.
– Откуда ты знаешь? – тихо проговорил Фома и вдруг подмигнул Ланселоту. – Может быть, он просто выжидает Удобный момент. Узнает, кто есть его настоящие враги, – и полетят головы… А?
Ланселот с изумлением воззрился на Фому. Было видно, что такая мысль ему в голову не приходила. Некоторое время он переваривал услышанное, потом решительно сказал:
– Ерунда это, любезный сэр Фома! Артур никогда не был хитер. Он прям и честен, как подобает настоящему рыцарю!
Фома посмотрел на него с нескрываемой насмешка, Ланселот слегка смутился.
– Прям и честен, – задумчиво произнес Фома. – Как и подобает. Да уж, это точно…
Они с Ланселотом замолчали. Иван, которому уже порядком надоела не совсем понятная перепалка рыцаря со Стихоплетом, был этому рад. Они ехали по казавшемуся бескрайним полю. Но вот вдалеке что-то завиднелось. Иван присмотрелся повнимательнее.
– Гм… – проговорил он задумчиво. – Это какой-то замок. Не так ли, сэр Фома?
– Да, замок, – равнодушно отозвался тот.
– И я, похоже, видел его раньше, – вглядевшись пристальнее, добавил Иван.
– Ну и что?
– А ты его видел, сэр Фома?
– Видел, – по-прежнему равнодушно ответил Стихоплет и даже зевнул при этом.
– А ты там был? – продолжал приставать с расспросами Иван, поскольку на горизонте маячило то самое строение, что провалилось сквозь землю вместе с оголодавшим сэром Ричардом.
– Ну, был я там, – нетерпеливо сказал Фома. – И что с того?
– И что интересного ты можешь рассказать о нем?
– Да ничего, – пожал плечами Фома. – Здесь и не такое бывает.
Иван перевел взгляд на Ланселота.
– А ты?
– Что – я?
– Ты был в этом замке, любезный сэр?
– Нет, – как-то нехотя ответил Ланселот. – Мимо проезжал, а в гости к ним не набивался.
– А что ж так?
– Да вот.., рассказывают разное. Я решил пока туда не ездить.
– А кстати, сам-то ты, любезный сэр Иан, был там уже, что ли? – вдруг с любопытством спросил Фома.
– Да, – ответил Иван.
– И что же ты там видел?
– Ну, как.., разное видел…
– А тебе там понравилось? – продолжал допытываться Фома.
– Да что ты ко мне пристал? – рассердился Иван. – Сам говоришь, что побывал в этом чертовом замке! Чего тогда у меня спрашиваешь?
– Дело в том, любезный сэр Иан, – пояснил Фома, – что там каждый встречает только то, что ему нужно: в некотором роде то, о чем мечтал…
Иван вспомнил мрачное жралище и ненормальную картинную галерею и содрогнулся.
– Нет уж, дудки, – сказал он решительно. – Ты меня извини, любезный сэр Фома, но, по-моему, здесь ты очень сильно ошибаешься.
– Почему? – удивился Фома. – Ты не нашел там того, к чему стремился всю свою жизнь?
Ивану стало смешно.
– Нет, – сказал он. – Более того, мне там совсем не понравилось.
– Правда? – озадаченно сказал Фома.
Было видно, что он сильно удивлен.
– Правда, – подтвердил Иван. – Зато вот другому парню, как его.., а! да, сэру Ричарду… ему как раз сильно все приглянулось. Он там даже решил остаться.., надолго.
– Что?! – изумился Фома. – Ты там был не один?!
– Ну да, – подтвердил Иван, не понимая, что так могло удивить собеседника.
– Я туда сначала заехал, в этот замок, а потом еще один рыцарь… присоединился. А что тут такого?
– Вот это да… – озадаченно проговорил Фома. – Нет, конечно, всякое бывает.., но чтобы такое…
– Да что стряслось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Тогда давай биться, – решительно сказал непогрешимо логичный Ланселот и взялся за копье непомерной длины.
Иван покачал головой, усмехнулся, напялил шлем и поудобнее ухватил щит и свое копье. Ланселот развернул своего коня, отъехал шагов на тридцать и повернулся. Иван не стал показывать противнику спи-и заставил своего коня, пятясь, отойти шагов на двадцать. Ланселот пригнулся, выставил копье и словно вихрь помчался навстречу Ивану. Иван тронул своего коня с места. Ланселот пер как танк: черный плащ лихо развевался за плечами, копье было наставлено точнехонько Ивану в правый глаз. По всему выходило, что известный мастер поединка шуток шутить не любил. В последний момент Иван пригнулся, и Ланселот про. мазал: глаз Ивана, равно как и остальные части его тела остались невредимы. Впрочем, сам Иван тоже не попал в цель. Ланселот заревел от ярости, развернул своего коня и снова помчался навстречу сопернику. Иван в точности повторил его маневр. Они сшиблись, и на этот раз результативно: ослепленный яростью Ланселот поразил копьем пустоту, а Иван попал точно в центр щита противника. Рыцарь в вороных латах пулей вылетел из седла и с грохотом обрушился на землю. Иван слегка оторопел и осадил своего коня. Честно сказать, он не ожидал такого успеха. Но Ланселот оказался крепким парнем: хоть и с трудом, но все же довольно быстро он поднялся на ноги и теперь стоял, взрыкивая и трясясь от бешенства. Шлем слетел с его головы, явив миру длинные черные волосы, белое ощеренное от злости лицо и встопорщенные усищи. Вращая от ярости глазами, Ланселот вытащил огромный меч и стал размахивать им как сумасшедший. Иван тоже снял шлем, соскочил с коня, обнажил чудесный клинок и стал осторожно приближаться к противнику.
Стало очевидно, что Ланселот не владел собой в полной мере. Оно и понятно: ничего себе, сильнейшего рыцаря Круглого Стола вышибли из седла, как сопливого новичка, и кто! неизвестный выскочка. Ладно, сейчас все станет на свои места… Ланселот замахнулся похлеще легендарного Портоса (а тот, как известно, мог на замахе испугать целую армию) и обрушил свой меч на Ивана. Попади он, куда хотел, быть бы беде: такими ударами стены прошибают. Но не получилось: Иван аккуратно ушел в сторону, и весь богатырский замах пропал втуне. Ланселот, распалившись, снова размахнулся чуть ли не до Луны и снова ударил – с тем же результатом, то есть без него. Еще раз он попытался уязвить Ивана – и опять тщетно. Их клинки даже не соприкоснулись. Иван держал меч двумя руками. Когда-то он, следуя моде, обучался поединку на самурайских мечах и кое-что запомнил с тех пор. Он видел недостатки Ланселота: тот явно привык полагаться только на свою, видимо, неимоверную, силу: похоже, здешним ребятам было все равно – что дрова рубить, что мечами размахивать. Никакого умения. Тем более что и дров наверняка здесь никто не рубил…
Разумеется, попади Ланселот по Ивану своим тяжеленным мечищем, все было бы кончено, но известный рыцарь был все-таки слишком неповоротлив. Однако надо было отдать ему должное: как опытный боец, он скоро понял, что происходит что-то не то, погасил безумный блеск в глазах и стал заметно осторожнее в своих движениях. Он сделал несколько ложных выпадов, но Иван легко уходил от тяжелого меча.
Внезапно Ланселот взревел как бык и бросился вперед. Ивану стал надоедать поединок, и поэтому он решил не уклоняться. Сверкнула чудесная сталь, и Ланселот, споткнувшись, растянулся на траве. Он тут же вскочил и недоуменно посмотрел на обломок клинка в своей руке. Меч Ивана срезал его по самую гарду.
– Ну вот, – сказал Иван, четким движением стряхнул воображаемую кровь с Эскалибура и вложил его в ножны. – а ты говоришь – Джиневера…
Как раз вот этих слов ему и не надо было произносить. Соверщенно осатанев, Ланселот отбросил бесполезный обломок и кинулся с кулаками на Ивана. Рыцарь был крепким парнем, и кулаки он имел громадные. Это была последняя ошибка Ланселота в этом бою. Иван не стал придумывать ничего изысканного, а просто встретил его прямым в челюсть. Рыцарь даже не отлетел в сторону, а упал навзничь, не согнув коленей. Глаза его закатились. Иван потряс рукой. У него создалось впечатление, что он ударил в крепостную стену.
– Н-да, – произнес подъехавший Фома. – Во время схватки он смирно стоял в сторонке. – Это впечатляет. Он что напрочь помер?
Иван на всякий случай пощупал пульс у Ланселота сказал:
– Нет, не напрочь. Только немного. По крайней мере дышит.
Он похлопал рыцаря по щекам. Голова Ланселота моталась из стороны в сторону, но в сознание он не приходил.
– Нокаут, – пробормотал Иван.
– Чего?
– Ничего, – отмахнулся Иван. – У тебя вода есть?
– Есть, – сказал Фома и подал флягу.
Иван вынул пробку и побрызгал водой на лицо Ланселоту. Тот слабо хрюкнул, моргнул и посмотрел на победителя.
– Как себя чувствуешь, доблестный сэр Ланселот? – участливо спросил Иван и подмигнул.
Глаза рыцаря налились кровью, он раздул ноздри и по пытался приподняться. С третьей или четвертой попытки это ему удалось. Некоторое время он сидел на земле, держась за голову и раскачиваясь, потом с помощью Ивана поднялся на ноги. Встав, он отпихнул Ивана и посмотрел на него исподлобья.
– Благородный сэр. – произнес он спертым голосом прокашлялся. – Благородный сэр, – повторил он еще раз, – ты победил меня в честном поединке и по всем правилам рыцарства. Ты сохранил мне жизнь… хотя что это такое я говорю?.. но все равно – ты поступил благородно и по чести. Грамерси тебе за это. Теперь ты волен распоряжаться моим конем, моим оружием и доспехами, а равно и моею жизнь.
Он тяжко вздохнул и покрутил головой.
– Но как же тебе это удалось?! – сокрушенно произнес он.
Вопрос был риторический, и Иван не стал на него отвечать. Он сделал знак Фоме, тот спешился, и Иван отвел его в сторонку.
– А что мне теперь делать с этим Ланселотом? – Он кивнул в сторону убитого горем рыцаря.
– Как – что? – удивился Фома. – Бери его в пленники да вози с собой. Все просто обалдеют от зависти.
– Да? – усомнился Иван. – Хорошо, допустим, что так… А мне-то от этого какой прок?
– Не знаю, – в затруднении сказал Фома. – Не хочешь возить с собой – так просто отпусти его, чтобы ездил по свету и всем рассказывал о том, какой ты великий и какая дама самая прекрасная по твоему мнению.
– Черт, – почесал Иван в затылке. – А еще?
– Что – еще?
– Куда его еще деть можно?
Фома в совершенном изумлении развел руками.
– Не пойму я тебя, благородный сэр Иан, хоть тресни, не пойму…
Иван в досаде махнул рукой и повернулся к понурившемуся Ланселоту.
– Доблестный сэр Ланселот Озерный! – сказал он громко. – Согласен ли ты ехать со мной в дальний путь и не докучать разговорами о прекрасной Джиневере?
– Что значит – согласен, не согласен? – раздраженно спросил Ланселот. – Я же твой пленник. А разговорами, – Добавил он высокомерно, – я никому и никогда не докучаю, запомни это, рыцарь!..
– Извини, – сказал Иван. – Я никоим образом не хотел обидеть столь достославного и доблестного рыцаря, как сэр Ланселот.
– Ничего, – сказал Ланселот, смягчаясь. – В конце концов, ты – победитель, а я – побежденный… Очень мне, понимаешь ли, непривычно быть побежденным, – пожаловался он и, вздохнув, добавил: – Хотя – что-то новенькое все же. Развлечение…
Иван сочувственно покивал. Смотреть на скучающего громилу Ланселота было забавно.
– Да, – спохватился рыцарь. – А как зовут тебя, могучий рыцарь, сумевший победить храбрейшего из храбрых и достойнейшего из достойных?
– Меня зовут сэр Иан, – терпеливо сказал Иван.
– Иан, Иан… – задумчиво пробормотал Ланселот. – Не слыхал раньше я такого имени…
– Зато теперь услышал, – сказал Иван.
– Это точно, – согласился Ланселот. – Еще как ycлышал… А… – начал он.
– Девиз мой – «Я вернусь!», – еще терпеливее сказал Иван.
– Хороший девиз, – пробормотал Ланселот, потрогал свой подбородок.
Иван усмехнулся.
– Подбирай свою амуницию, сэр Ланселот, – сказал он, – да и поехали, чего время зря терять?
Через некоторое время они вскочили в седла и тронулись в путь. Ланселот спросил:
– Так куда же ты едешь, сэр Иан?
Иван помедлил, потом решительно сказал:
– Я ищу короля Артура. Ты не против, надеюсь?
Ланселот весь сморщился, точно хлебнул кислого.
– В чем дело? – осведомился Иван.
Фома встревоженно посмотрел на них, но промолчал.
– И зачем тебе только этот хлюпик понадобился? – неохотно спросил Ланселот.
– Хлюпик? – удивился Иван. – Я о нем совсем другое слышал.
– Так то раньше было, – произнес Ланселот сквозь зубы.
– А сейчас что изменилось?
Ланселот опять сморщился. Было видно, что ему приятно говорить на эту тему.
– Сейчас… что сейчас… – Он вздохнул. – Ныне у него совсем ум за разум зашел. Он ведь и раньше-то был порядочным мямлей, хоть и бился другой раз здорово. Все, бывало, разговоры разговаривал, правду искал… Какую женщину через свои искания проворонил…
– Это Джиневеру, что ли?
Ланселот быстро глянул на Ивана. Тот спокойно выдержал его взгляд.
– Да, Джиневеру, – сказал Ланселот, помолчав. – Не мог и не хотел он удержать ее подле себя, не ему она была предназначена… И предупреждали ведь его, с самого начала предупреждали – не бери ее в жены, добра тебе не будет!..
– И кто же это предупреждал?
– Да хотя бы тот же самый Мерлин… Так нет же – он король, он никого не слушает, он волен брать ее в жены… кстати, не спрашивая ее согласия… а потом выходит, что виноваты другие!..
Ланселот кипятился и размахивал руками. Иван искоса на него поглядывал.
– Прошляпил он ее, вот что, – с горечью продолжал Ланселот. – Ее беречь надо, лелеять…
– Знаешь что, любезный сэр, – не выдержал Иван, – насколько я помню, это ты предал своего короля, покусившись на королеву. Мерлин Мерлином, а ты сам-то что же? Как же твоя верность сюзерену? Ты же рыцарь Круглого Стола, должен за короля, за Артура, жизнь отдать, а что выходит?
Ланселот тяжело посмотрел на Ивана.
– Жизнь отдать – это одно, – медленно произнес он, – за любовь – совсем другое…
Иван ничего не сказал в ответ. Некоторое время они ехали молча.
– А Артур, – снова заговорил Ланселот, – похоже, забыл об этом. Я ведь был ему верен, искренне любил его, а он назвал меня предателем. Почему?
– Наверное, потому, что предательство – это всегда предательство, на поле брани или еще где – сути дела не меняет, – неожиданно произнес Фома задумчиво.
Иван с удивлением посмотрел на него.
– И чем предательство ни оправдывай, оно все равно, гадко пахнет, – добавил Фома.
– Это не предательство! – гаркнул Ланселот, наливаясь кровью.
– А что же? – спокойно спросил Фома.
– Это, любезный сэр, и есть самое настоящее предательство – в прямом смысле этого слова. Ты, сэр Ланселот, предал и своего короля – пусть даже и нечувствительно, хотя вряд ли, – и свои идеалы, и самого себя, в конце концов. На чем основывалась твоя жизнь? Ты придумал в реальном нереальное, свой собственный мир, жил и поступал по его законам. А потом вдруг оказалось, что законы эти можно вполне свободно нарушать, поскольку в таком случае ты ответствен лишь перед своей совестью, а с нею, как получилось, можно и договориться: теперь же ты придумываешь в нереальном реальное, пытаешься вывернуть все наизнанку, заплатить старой шлюхе, совестью именуемой, определенную, быть может, даже большую плату, успокоиться и жить припеваючи: как же, ведь ты, похоже, обрел блаженство! А каким путем – это нам вовсе и без разницы.
Иван посмотрел на Ланселота. Рыцарь молчал, но отнюдь не подавленно.
– Любвеобильный сэр Ланселот! – провозгласил Фома. – Слыхали. С кем это ты там бился, повернувшись к врагу спиной, дабы только иметь возможность постоянно лицезреть даму своего сердца?.. Сказать по правде, дорогой сэр, в твоих поступках постоянно чего-то не хватает: либо разума, либо элементарной порядочности. Полюбил Джиневеру не как королеву, но как женщину – так имей смелость или отказаться от такой любви… или перестань быть рыцарей На двух стульях трудно усидеть: но ты, видать, человек талантливый и умелый…
– Я не буду с тобой спорить, сэр Фома, – спокойно произнес Ланселот. – В этом мире все настолько запутано и сложно, что нельзя понять, кто прав, а кто виноват…
– Скажите, пожалуйста! – фыркнул Фома. – «В этом пире все сложно»! А где, интересно, ты видел, любезный сэр Ланселот, что все было бы просто, а? В каком это мире все просто? Чепуху ты говоришь, милейший сэр!
– Значит, я говорю чепуху? – очень вежливо переспросил Ланселот.
– Ага.
– Хорошо, – после небольшой паузы невозмутимо сказал Ланселот. – Но в таком случае что тогда говорит и делает сэр Артур? Он бродит по замку, словно безумный, он пристает к окружающим с идиотскими речами, он выдумал какой-то якобы существующий против него заговор и обвиняет в участии в нем королеву…
– Мне кажется, вина Джиневеры давно доказана, – перебил его Фома.
– Какая вина? Ты о том, что королева любит меня?..
– Извини, сэр Ланселот, – негромко произнес Фома, – но, по-моему, бабья похоть – понятие объективное.
Иван аж поперхнулся. Вот тебе и куртуазное вежество!.. Почему-то Ланселот не стал спорить: он помрачнел и умолк.
– Достойная компания, правда? – безжалостно продолжал Фома. – А что касается Артура…
– Нет, ты погоди, – перебил его Ланселот. – Артур безумен: это видно хотя бы потому, что ежели бы он был в здравом рассудке и действительно верил бы в заговор против себя и справедливости, то он просто убил бы всех, к заговору причастных.
– Откуда ты знаешь? – тихо проговорил Фома и вдруг подмигнул Ланселоту. – Может быть, он просто выжидает Удобный момент. Узнает, кто есть его настоящие враги, – и полетят головы… А?
Ланселот с изумлением воззрился на Фому. Было видно, что такая мысль ему в голову не приходила. Некоторое время он переваривал услышанное, потом решительно сказал:
– Ерунда это, любезный сэр Фома! Артур никогда не был хитер. Он прям и честен, как подобает настоящему рыцарю!
Фома посмотрел на него с нескрываемой насмешка, Ланселот слегка смутился.
– Прям и честен, – задумчиво произнес Фома. – Как и подобает. Да уж, это точно…
Они с Ланселотом замолчали. Иван, которому уже порядком надоела не совсем понятная перепалка рыцаря со Стихоплетом, был этому рад. Они ехали по казавшемуся бескрайним полю. Но вот вдалеке что-то завиднелось. Иван присмотрелся повнимательнее.
– Гм… – проговорил он задумчиво. – Это какой-то замок. Не так ли, сэр Фома?
– Да, замок, – равнодушно отозвался тот.
– И я, похоже, видел его раньше, – вглядевшись пристальнее, добавил Иван.
– Ну и что?
– А ты его видел, сэр Фома?
– Видел, – по-прежнему равнодушно ответил Стихоплет и даже зевнул при этом.
– А ты там был? – продолжал приставать с расспросами Иван, поскольку на горизонте маячило то самое строение, что провалилось сквозь землю вместе с оголодавшим сэром Ричардом.
– Ну, был я там, – нетерпеливо сказал Фома. – И что с того?
– И что интересного ты можешь рассказать о нем?
– Да ничего, – пожал плечами Фома. – Здесь и не такое бывает.
Иван перевел взгляд на Ланселота.
– А ты?
– Что – я?
– Ты был в этом замке, любезный сэр?
– Нет, – как-то нехотя ответил Ланселот. – Мимо проезжал, а в гости к ним не набивался.
– А что ж так?
– Да вот.., рассказывают разное. Я решил пока туда не ездить.
– А кстати, сам-то ты, любезный сэр Иан, был там уже, что ли? – вдруг с любопытством спросил Фома.
– Да, – ответил Иван.
– И что же ты там видел?
– Ну, как.., разное видел…
– А тебе там понравилось? – продолжал допытываться Фома.
– Да что ты ко мне пристал? – рассердился Иван. – Сам говоришь, что побывал в этом чертовом замке! Чего тогда у меня спрашиваешь?
– Дело в том, любезный сэр Иан, – пояснил Фома, – что там каждый встречает только то, что ему нужно: в некотором роде то, о чем мечтал…
Иван вспомнил мрачное жралище и ненормальную картинную галерею и содрогнулся.
– Нет уж, дудки, – сказал он решительно. – Ты меня извини, любезный сэр Фома, но, по-моему, здесь ты очень сильно ошибаешься.
– Почему? – удивился Фома. – Ты не нашел там того, к чему стремился всю свою жизнь?
Ивану стало смешно.
– Нет, – сказал он. – Более того, мне там совсем не понравилось.
– Правда? – озадаченно сказал Фома.
Было видно, что он сильно удивлен.
– Правда, – подтвердил Иван. – Зато вот другому парню, как его.., а! да, сэру Ричарду… ему как раз сильно все приглянулось. Он там даже решил остаться.., надолго.
– Что?! – изумился Фома. – Ты там был не один?!
– Ну да, – подтвердил Иван, не понимая, что так могло удивить собеседника.
– Я туда сначала заехал, в этот замок, а потом еще один рыцарь… присоединился. А что тут такого?
– Вот это да… – озадаченно проговорил Фома. – Нет, конечно, всякое бывает.., но чтобы такое…
– Да что стряслось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32