Когда же он оторвался от губ Адриенны, девушку охватила странная печаль. Она медленно открыла глаза и с удивлением обнаружила, что, целуя, Броуди даже не обнял ее. Казалось, между ними до сих пор существует какая-то невидимая преграда. Адриенна вопросительно посмотрела на своего спутника, пытаясь понять, что их разделяет.
– Адриенна! – задыхаясь, прошептал он и порывисто притянул ее к себе.
У Адриенны промелькнула смутная мысль, что она не давала ему разрешения называть ее по имени, однако этот человек явно не привык испрашивать разрешения. Если ему чего-то хотелось – он этого добивался. Например, захотел ее поцеловать – и поцеловал! Причем Адриенна охотно подарила ему не один, а много поцелуев. Она обвила руками шею Броуди, погрузила пальцы в его густые шелковистые волосы и уже не замечала ничего вокруг, утопая в море новых, необыкновенных ощущений, которые пробудили в ней страстные мужские губы. Еще вчера Адриенна и помыслить об этом не смела, а теперь в ее груди запылал вулкан.
Наконец Броуди отстранился. Адриенна молча смотрела на него, отчетливо слыша громкий стук своего сердца. Руки и ноги ее дрожали, но не от слабости, а от волнения, вызванного поцелуем.
Броуди улыбнулся. Его губы тоже подрагивали.
– Пожалуй, мне пора поговорить с твоим дедушкой.
– Да! – горячо согласилась Адриенна. – Его, правда, сейчас нет, но он скоро вернется. – Она осторожно прикоснулась пальчиком ко рту Броуди, вспоминая вкус его губ. – Ты можешь быть доволен. Ты получил мой поцелуй.
– Но теперь я желаю большего, – усмехнулся Донован и прижал к губам ее пальцы. – Нам пора вернуться, а не то я тебя украду.
Адриенна шла, гордо подняв голову. Ей было очень приятно ощущать себя взрослой, опытной женщиной. Когда они возвратились в бальный зал, Броуди вызвался сходить за шампанским. Адриенна с радостью согласилась – ей хотелось ненадолго остаться одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Но стоило ей присесть, как к ней тут же подошел Доминик.
– Ты сияешь от счастья, – с полувопросительной интонацией произнес он, вглядываясь в лицо сестры.
– Да, – призналась он. – Ах, Доминик! Мсье Донован хочет попросить у дедушки позволения ухаживать за мной.
– Ты с ума сошла, Адриенна? – Доминик был потрясен до глубины души. – Он же янки!
– Я знаю.
– Но дедушка…
– Да-да, дедушка будет метать громы и молнии и призывать на помощь всех святых, чтобы они меня вразумили. Но ничего, он немного покипятится и… даст согласие, – убежденно сказала Адриенна.
– Ты уверена? – У Доминика явно имелись на сей счет серьезные сомнения.
– Да ты вспомни, милый братец, – укоризненно улыбнулась Адриенна, – разве дедушка хоть когда-нибудь отказывался выполнить мою просьбу?
– Но ты никогда не просила разрешения встречаться с янки, – резонно возразил Доминик.
15
В доме на Ройал-стрит шум стоял такой, что стены тряслись. Из библиотеки, располагавшейся на втором этаже, доносились громкие разъяренные крики, хрустальные подвески люстры жалобно звенели. Скандал начался после того, как Броуди Доновану недвусмысленно было указано на дверь.
Эмиль Жардин стоял у письменного стола и глядел на внучку с негодованием. В глубоко посаженных глазах старика сейчас не было ни капли любви к Адриенне, которую он всегда называл своей отрадой. Они почернели от гнева. Руки Жардина, обычно тянувшиеся погладить девушку по волосам или по щеке, были сжаты в кулаки. И, разумеется, сейчас деду и в голову не приходило добавлять к каждой фразе ласковое «голубка».
Адриенна знала, что дедушка порой бывает сердит, но таким разгневанным она его в жизни не видела. Он покраснел, как вареный рак; на шее веревками вздулись жилы. Однако Адриенну это не испугало. Она тоже была не робкого десятка.
– Вы бы хоть из вежливости его выслушали!
– С какой стати мне слушать эту чушь? Видите ли, он тобой увлечен! Да я лягу костьми, но не позволю ему трепать твое честное имя! Как он смеет! Негодяй! Двери моего дома отныне навсегда закрыты для этого дикаря! – кричал дед, размахивая руками.
– Вы не имеете права! – тоже возвысила голос Адриенна.
– Нет, имею! Это мой дом.
– И мой тоже.
– Ты моя внучка и должна меня слушаться. А я запрещаю тебе даже здороваться с этим субъектом!
– Но почему? – возмутилась Адриенна. – Просто потому, что он янки? Это же устарелые взгляды, предрассудки. Янки давно живут среди нас, нравится вам это или нет! Между прочим, вы, дедушка, не отказываетесь с ними торговать…
– Это ничего не значит! Мой дед торговал с индейцами, но не пускал их к себе на порог. И я этого наглеца больше не пущу!
– Вы к нему несправедливы.
– Замолчи! Как я сказал – так и будет. Все! Больше никаких обсуждений! Слышишь? Иди в свою комнату.
– Не пойду! Я уже не ребенок, дедушка.
– Не ребенок, а позволила проходимцу вскружить себе голову. Безобразие, что Зизи это проморгала! Форменное безобразие! Я ее никогда не прощу. А ты… ты больше его не увидишь, Адриенна. И дело с концом!
– Вы ошибаетесь.
– Не смей мне перечить! Я не позволю!
Адриенна поняла – спорить с дедом бесполезно. Она слишком зла, чтобы рассуждать логически, а он клокочет от ярости и не желает слышать разумных доводов. Поэтому она повернулась и выбежала из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. По коридору разнеслось гулкое эхо. Потом дом погрузился в тишину. Однако атмосфера все равно оставалась зловещей, предгрозовой.
Адриенна замерла в нерешительности.
Что делать?
В конце коридора мелькнула чья-то тень. Адриенна узнала свою чернокожую служанку. Сули Мэй подглядывала за ней из-за угла. Адриенна подобрала юбки и побежала… но не в свою комнату, как приказывал дед, а в прямо противоположном направлении! Негритянка испуганно покосилась на дверь библиотеки. Адриенна схватила ее за руку и повлекла за собой в гостиную, подальше от посторонних взоров.
– Сули Мэй, – горячо прошептала она, убедившись, что их никто не видит, – ты не заметила, куда пошел мсье Донован?
– Заметила, мисс! Он пошел к реке.
Адриенна быстро прикинула в уме, давно ли это было. Нет, пожалуй, недавно. Минут пять назад, от силы десять.
– Побеги за ним, Сули Мэй, и приведи его сюда.
– Сюда? – в страхе попятилась служанка. – Но мсье Жардин сказал…
– Я знаю, что он сказал, – оборвала ее Адриенна. – А ты делай, как я говорю. Приведи мсье Донована сюда. Я буду ждать его в крытом переходе. Беги же! Ну!
Как и во всех прочих домах Вье-Карре, в доме Жардинов имелся внутренний дворик. Войти в дом можно было с парадного крыльца, украшенного полуколоннами, а также через двойные двери, за которыми начинался крытый переход, похожий на туннель. В конце его находились высокие чугунные ворота, которые вели в залитый солнцем зеленый внутренний дворик с фонтаном.
Примерно посередине темного перехода в стене был сделан арочный проем, за которым виднелась деревянная лестница, уходившая на второй этаж. Адриенна притаилась внизу этой лестницы и настороженно прислушивалась к каждому звуку, доносившемуся с улицы.
Наконец темно-зеленая калитка скрипнула, и Сули Мэй бесшумно проскользнула в галерею. Она зябко куталась в шаль; концы платка, повязанного на голове, торчали кверху, словно маленькие рожки. Увидев Адриенну, служанка обернулась, подала знак человеку, стоявшему за воротами, и в проеме появился Броуди Донован. Сули Мэй жестами умоляла его поторопиться, однако Броуди не спешил. Он стоял, гордо выпрямив спину, и было ясно, что ему с трудом удается сдерживать гнев. Адриенна испуганно съежилась под его суровым, ледяным взглядом. Она понимала: дедушка смертельно оскорбил Броуди, презрительно указав ему на дверь. Броуди ему этого не простит.
– Ваша служанка сказала, вы хотели меня видеть. – Голос Донована был холоден, под стать его взгляду.
– Да. – Адриенна посторонилась, пропустив Сули Мэй на второй этаж. – Да… Вы… вы поговорили с дедушкой…
– Он отказал мне от дома.
– Я знаю. А мне запретил даже здороваться с вами. – Адриенна заглянула Броуди в глаза, с тоской вспоминая, как тепло он смотрел на нее когда-то. – Скажите, вы послушаетесь его? Вы… откажетесь от меня?
Глаза Броуди пылали, словно раскаленные уголья. Старик Жардин жестоко уязвил его самолюбие, и Броуди не мог этого пережить.
– Нет, – решительно заявил он. – Никогда!
И в следующую секунду она уже очутилась в его объятиях и доверчиво потянулась к нему, подставляя лицо для поцелуя. Когда их губы соприкоснулись, Адриенна вдруг вспомнила сказку о Спящей красавице. Поцелуй Броуди пробудил ее к жизни, словно заколдованную принцессу, и она все больше и больше укреплялась в мысли, что поступает правильно, ибо именно такими и должны быть отношения мужчины и женщины.
– Надо найти выход, – пробормотал Броуди, уткнувшись губами в ее щеку. – Я верю, мы сможем его найти!
– Я тоже. – Адриенна слегка отстранилась и серьезно посмотрела на Донована. – Мой дедушка, он упрямый, но не злой. Просто ему кажется, будто он действует мне во благо, а я должна ему доказать, что он ошибается, Броуди.
Взгляд Донована потеплел.
– Я и не подозревал, как мелодично может звучать мое имя.
Адриенна тихонько рассмеялась, радуясь тому, что лед между ними растаял.
Внезапно со двора донесся голос тетки. Девушка напряженно замерла.
– Уходи! Уходи, не то она тебя заметит. Я поговорю с дедушкой. Только не сейчас. Надо подождать день-другой, пока он придет в чувство.
Броуди метнулся к калитке, но остановился.
– Ты знаешь слепого скрипача Кадо? Он обычно стоит на углу Ройал и Сент-Филипп-стрит.
– Ты про негра со скрипкой? Да, я его видела, – кивнула Адриенна.
– Если я тебе вдруг срочно понадоблюсь, передай ему записку. Он меня разыщет. – Броуди открыл калитку и, уже выходя, добавил: – А если от тебя долго не будет известий, я появлюсь сам.
– Дай мне неделю, – попросила Адриенна. – За неделю я все улажу.
В небе слышались зловещие раскаты грома, дождь лил как из ведра. Вода переполнила замусоренные сточные канавы, и вся грязь хлынула на улицы. Редкие прохожие жались к стенам зданий, пытаясь укрыться от дождя и хлесткого ветра под балконами. Город словно вымер. Все разбежались по домам и дожидались окончания грозы.
Адриенна, закутанная в длинный плащ с капюшоном, притаилась у входа в крытую галерею. Мимо проехало, разбрызгивая жидкую грязь, несколько экипажей. Ни пассажиры, ни кучеры, ни промокшие до нитки бедолаги, которых гроза застигла врасплох далеко от дома, не замечали, что маленькая калитка приоткрыта, не видели спокойного и решительного лица девушки.
Наконец к калитке подъехала карета, запряженная парой гнедых. Адриенна стрелой метнулась к карете и юркнула в открывшуюся дверь. Кучер еще не успел спрыгнуть на землю, чтобы помочь ей, а она уже сидела внутри.
Кучер подхлестнул лошадей, и экипаж рванулся вперед. Адриенна откинула капюшон и повернулась к Броуди. Ее саму изумляла собственная решимость и полное отсутствие стыда за свой безрассудный поступок. Броуди молчал, с волнением ожидая ее слов.
– Дедушка упорствует. При одном упоминании о тебе он впадает в неистовство.
– Ну и пусть. Все равно это не изменит моих чувств к тебе, – заверил Адриенну Броуди.
– И моих тоже! – воскликнула она.
Броуди невесело усмехнулся.
– В таком случае нам остается одно – бежать. Что ж, это вполне в духе янки.
– Нет! – Адриенна уже успела обдумать и решительно отвергнуть этот вариант. – Побег – всегда позор. Он будет означать, что в наших отношениях есть что-то нехорошее, постыдное. А я вовсе не стыжусь своих чувств.
– Да, ты права, но я не позволю твоему деду разлучить нас. Не позволю! Ты меня слышишь, Адриенна?
– Слышу.
За последние шесть дней Адриенна вообще успела поразмыслить о многом: о Броуди и о себе, о жизни и о том, что для нее важно, а что не очень. Она прекрасно знала, что такое женское одиночество – пример тетки был перед глазами. Знала Адриенна и о том, как несчастны браки по расчету, как горько и обидно притворяться молодым женам, будто бы они не подозревают, что их мужья содержат любовниц, обитающих в хорошеньких домиках на Рэмпарт-стрит. Чуть повзрослев, Адриенна твердо решила: она выйдет замуж только по любви. И даже в мыслях не допускала ничего другого! Ведь она принадлежит к Жардинам, одному из самых влиятельных семейств Нового Орлеана, которым уже не нужно укреплять свое могущество за счет выгодных браков.
Могла ли она предвидеть, что ее избранником станет янки! Могла ли ожидать, что дед так люто их ненавидит!
За последнюю неделю Адриенна дважды пыталась поговорить с Эмилем Жардином, но оба разговора окончились скандалом. Девушка поняла: настаивая на своем, она себе же делает хуже. Слезы и мольбы тоже были бесполезны: дед презирал слабость даже в женщинах.
Доминик сочувствовал сестре, но не пожелал заступаться за нее, а, наоборот, советовал примириться с решением деда, поскольку тому лучше знать, что ей нужно. Рассчитывать на тетю Зизи тем более не приходилось. Дед не прислушивался к мнению женщин, и слово дочери значило для него не больше, чем внучкино.
Но Адриенна не собиралась покоряться! Нет! Это было исключено! Правда, бросить открытый вызов дедушке она тоже не осмеливалась – это грозило полным разрывом отношений. Поэтому у нее оставался только один выход: сделать так, чтобы дедушка сам захотел выдать ее за Броуди Донована.
– Ничего не поделаешь, пока нам с тобой придется видеться урывками, Броуди, – со вздохом сказала Адриенна, погладив Донована по подбородку.
Он раздраженно поморщился.
– Чего нам ждать? Неужели ты надеешься, что он изменит свое решение?
– Со временем, конечно! – уверенно заявила Адриенна.
Броуди немного подумал и, косо усмехнувшись, пробормотал:
– Не понимаю, почему я на это соглашаюсь? Ты меня, наверное, приворожила.
– В таком случае приворотного зелья хватило на двоих, – засмеялась Адриенна и поглядела на него как на несмышленыша.
Броуди поцеловал ладонь девушки и, не отрывая глаз от ее лица, спросил:
– Когда ты должна вернуться домой?
– Скоро, – с сожалением ответила Адриенна, прислушиваясь к стуку дождевых капель. – Дождь скоро кончится, и на улицах опять будет многолюдно.
Она предпочла не добавлять, что ее репутация будет подмочена, если кто-нибудь увидит, как она выходит из чужой кареты. Но Броуди все понял без слов.
– Ты не представляешь, как мне хочется приказать кучеру гнать во весь опор! Будь моя воля, я бы украл тебя, увез отсюда навсегда. Но ты говоришь: «Не надо»… Так хотя бы побудь со мной еще несколько минут, Адриенна!
– Я побуду с тобой несколько часов, только не сегодня. В последнее время я не выезжаю ни на балы, ни в оперу. Поужинаю – и ухожу в свою комнату. Дедушка считает, что я на него дуюсь, а я его не разубеждаю. – Адриенна немного помолчала, не сразу решившись признаться в своем отчаянном замысле. Но потом все же продолжила: – Ночью здесь, на улице, почти никого не бывает, так что, если твоя карета остановится на минутку, никто не заметит. Я буду тебя ждать, и мы… мы сможем побыть вдвоем довольно долго – часа три.
Броуди поразился ее уму, находчивости и выдержке. В семьях креольских аристократов девушки почти никогда не восставали против воли старших. Даже их нынешнее дневное свидание представлялось невероятной дерзостью, а предложить мужчине встретиться ночью, да еще на несколько часов… Броуди стало даже немного не по себе. Особенно когда он вспомнил, как строго воспитывали Адриенну. Пожалуй, она чересчур доверчива. Ну да! Джентльмен ведь, по ее убеждению, не способен на низость. Хотя… неужели она не понимает, что, будь он настоящим джентльменом, он бы с ней уже не встречался?
– Куда мы можем с тобой пойти? – спокойно спросила Адриенна. – Я не знаю такого места.
– Зато я знаю. У меня дома, в трех милях отсюда, мы будем в полной безопасности.
В глазах Адриенны промелькнула нерешительность, но тут же исчезла.
– Хорошо. Мне даже интересно посмотреть, как ты живешь.
– Когда мы встретимся?
– Дня через два. Я пришлю тебе записку.
16
Восковой месяц желтел в ночных небесах и вместе с яркими звездами поглядывал вниз, на изысканные особняки с красивыми лужайками, построенные процветающими американцами на зеленой окраине города, там, где некогда находились владения одного богатого плантатора. Архитектура домов представляла собой смешение разных стилей: коринфские и дорические колонны соседствовали с просторными балконами, огороженными затейливыми чугунными решетками – совсем как у знатных креолов. Потолки высотой в шестнадцать, а то и восемнадцать футов, широкие дверные проемы, большие окна, жалюзи, сквозь которые в дом проникал свежий воздух, – все было приспособлено для жизни в субтропиках.
Броуди Донован стоял у окна гостиной. Его дом, достроенный всего пару месяцев назад, был роскошен, как и полагалось дому преуспевающего судовладельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33