Это самое малое из того, что мы можем сделать для общества. Ну а кроме того, если мы ею не займемся, то кто же еще? – упрекнула подругу Лес, которая сама состояла в нескольких благотворительных комитетах.
– Не обращай на меня внимания, – вздохнула Конни. – Просто время от времени я устаю от всего этого. – Она взяла куриную ножку и, поднеся тарелку поближе ко рту, чтобы не капать на платье, впилась зубами в хрустящую поджаренную корочку. – Кстати, кто такая эта брюнетка рядом с Эндрю?
– Клодия Бейнз.
Когда брюнетка появилась на вечере, Лес перебросилась с ней несколькими словами, но тут подлетел Эндрю и увел юную красавицу знакомиться с прочими гостями. Сейчас они беседовали с какой-то парой, которую Лес не могла разглядеть. Но что она хорошо заметила – это то, как Эндрю держал руку на плечах молодой женщины, прижимая ее к себе. Лес быстро отвернулась, чувствуя, как в животе у нее словно сворачивается какая-то тугая пружина.
– Это его новая сотрудница из фирмы, – пояснила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней.
– Он явно уделяет ей массу внимания. – Конни многозначительно приподняла брови.
– Она – протеже Эндрю.
– А не из-за нее ли он задерживается так допоздна?
Лес сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и заставила себя беззаботно расхохотаться.
– Не будь дурочкой, Конни. Она так молода, что годится ему в дочери.
– Вот этих-то и надо больше всего опасаться. – Тон, которым подруга произнесла эти слова, напомнил Лес, что муж Конни известен своими любовными похождениями.
Внезапно Лес почувствовала легкую дурноту: ее начало подташнивать и знобить. Она понимала, почему Конни пришли в голову такие мысли. Собственный опыт подталкивал подругу видеть ситуацию именно в таком омерзительном свете. Но это же просто смешно! Эндрю совсем не такой. Но, Боже праведный, как мне хочется, чтобы он наконец-то убрал руку с плеча этой женщины, с яростью подумала Лес. Это прикосновение напоминает о чем-то гораздо более личном, чем просто дружеское участие. Если Конни заподозрила неладное, то же самое могут подумать и все остальные.
– Я знаю Эндрю, – проговорила Лес вслух. – И потому не тревожусь.
В это время из прихожей в гостиную вошла какая-то женщина. Мэри! Сестра. Лес обрадовалась не только ее приходу, но и возможности прервать неприятный разговор.
– Извини меня, Конни. Только что приехала Мэри.
Широким быстрым шагом она двинулась навстречу сестре и успела перехватить Мэри до того, как та успела углубиться в толпу гостей.
– Ну, появилась наконец-то!
Сестры обменялись ласковыми поцелуями.
– Только, пожалуйста, не читай мне лекций о пунктуальности, – сказала Мэри. – Тут сработал закон Мэрфи или, вернее, его версия в обработке Карпентеров. – С нами случились все недоразумения, какие только возможны. Не успели мы выйти из дома, как Энн порезалась о разбитое стекло. Росс забыл залить в машину горючее. По дороге у нас лопнула шина, а запасной не оказалось. Словом, тридцать три несчастья.
– А где Росс? – Лес оглянулась на прихожую.
– Пошел принять душ. После того как мы наконец починили шину, он хотел вернуться домой и переодеться. Но я ему сказала: «Ни за что!»
Лес рассмеялась и обняла сестру.
– Пойдем к бару.
– Да, за наши приключения стоит выпить, – провозгласила Мэри.
Волей-неволей им пришлось столкнуться с Эндрю. Он окликнул их, когда они проходили мимо.
– Мэри! А мы уж было решили, что ты вообще не приедешь. Ты помнишь Клодию, не так ли?
Он дружески сжал плечи брюнетки, и та, слегка лишившись равновесия, вынуждена была прислониться к нему.
Лес бессознательно стиснула зубы. Стало быть, Клодия? Они уже зовут друг друга просто по имени… Но тут же Лес одернула себя. В конце концов, это вечеринка, и вряд ли здесь уместно придерживаться формальностей. Словно откуда-то со стороны она слышала, как Мэри и… мисс Бейнз обмениваются короткими любезностями. Надо и ей что-то сказать.
– Надеюсь, вам у нас весело… Клодия, – произнесла Лес. Имя далось ей с трудом. Оно словно застряло в горле, когда Лес попыталась проявить хоть немного сердечности.
– О да. Эндрю меня развлекает, – ответила брюнетка, улыбнувшись ему.
– Мы обменивались забавными историями, – сказал Эндрю. – Я когда-нибудь рассказывал вам о двух мужчинах, которые, прожив вместе многие годы, рассорились и решили разойтись в разные стороны? Каждый из них нанял себе адвоката – одним из них был, естественно, я, – чтобы разделить имущество, которое они нажили… дом, машину, банковские счета. Ну, и была у них собака…
– Извините меня. – Лес повернулась, чтобы уйти, и потянула за собой Мэри. – Мне уже доводилось слышать этот рассказ.
Эндрю отметил ее уход, помахав на прощанье в воздухе пальцами, и продолжал рассказ, даже не прервавшись. Лес и Мэри двинулись к бару, пробираясь через плотную толпу гостей. Позади них раздался взрыв хохота.
– Должно быть, Эндрю добрался до соли своей истории, – с кривой усмешкой заметила Мэри.
– Странно. Я слышала, как он ее рассказывает раз сто или даже больше. – Лес приостановилась, чтобы оглянуться на только что оставленную ими парочку. В глаза ей бросилось, как искренне хохотала Клодия. – Но не могу припомнить, чтобы хоть когда-нибудь она вызывала столько смеха.
– Она смотрит на него так, словно он заставляет солнце вставать по утрам, – задумчиво проговорила Мэри и вздохнула. – Надеюсь, Росса минует это безумие мужиков среднего возраста.
Лес не слишком пришлось по душе предположение, что Эндрю страдает подобным недугом. Хорошо, если бы окружающие перестали стараться заронить в нее сомнения. У нее нет никаких причин ревновать, но подобные разговоры разъедают душу как кислота.
– Кажется, в патио дым стоит коромыслом. – Мэри посмотрела наружу, глядя, как бурно веселятся люди во внутреннем дворике. – Хочешь, поспорим? Я уверена, что один из них притащил на вечеринку свой собственный горшочек с «сахаром». – Даже и спорить не буду. Кто-то непременно приносит кокаин на любой прием.
Лес не смогла бы этому помешать, даже если б и попыталась. Она отвернулась и пошла дальше. Наркотики ее не интересовали, хотя у нее и были друзья, – вернее, знакомые, – которые от случая к случаю нюхали кокаин. Считается, что он не вызывает физического привыкания, но Лес видела, как у людей вырабатывается эмоциональная зависимость от зелья, и пришла к выводу, что второе не менее разрушительно, чем первое. В молодости ей доводилось курить марихуану, но это был скорее акт протеста против взрослых, и ничего более. Однажды Лес закурила «самокрутку» в присутствии отца – это было в те дни, когда она ненавидела Джейка. А когда оказалось, что отец не шокирован и не пришел в ярость, Лес потеряла к этому занятию всякий интерес. Но сейчас наркотики слишком легко раздобыть, и она волновалась за детей, в особенности за Тришу, которая настолько неуправляема и склонна к приключениям, что готова испробовать на себе все что угодно. И Лес, по-видимому, ничего не может с этим поделать.
4
К девяти часам Триша вынуждена была признать, что Рауль не приедет. На минувшей неделе она раз десять уже окончательно решалась разыскать его и подтвердить приглашение и зашла даже так далеко, что выяснила, где остановился Рауль и в какой конюшне содержатся его лошади. И каждый раз останавливалась. Она решила, что, если он придет без дальнейших напоминаний, это будет подтверждением ее женской силы. И вот он не появился, но и она не собиралась сдаваться.
Она выскользнула из прихожей и прошла в свою комнату, где у нее была своя собственная частная телефонная линия. Набирая номер конторы спортивного клуба, она надеялась, что там по случайности кто-нибудь да окажется. А в картотеке клуба непременно должен быть телефонный номер Рауля. Она прислушивалась к гудкам в трубке, а затем – чудо из чудес! – кто-то отозвался.
– Я пытаюсь отыскать Рауля Буканана. Не подскажете ли мне, где он может быть или как с ним связаться? – Триша старалась, чтобы ее голос звучал на деловой лад.
– Да я только что видел его в конюшне, – пробурчал в ответ низкий хриплый голос. – Возится с больной кобылой.
– Спасибо. – Трише так не терпелось, что она не стала дожидаться дальнейшей информации и повесила трубку. Надо спешить, не теряя понапрасну времени.
Никто не заметил, как она прошла через гостиную и столовую на кухню. Повара и официанты из фирмы по устройству приемов были слишком заняты, чтобы обращать внимание на девушку. Она взяла бутыль с холодным шампанским, два бокала и вышла из дома через заднюю дверь. Пальмы и кусты загораживали ее от случайного взгляда кого-нибудь из гостей. Триша пробралась к гаражу, где стояла ее спортивная машина. Единственное, что оказалось трудным, – пробраться через скопление автомобилей на подъездном пути. А дальше – прямая быстрая дорога к спортивному клубу.
Возле длинного строения клубной конюшни горел свет, и там виднелись силуэты двух человек. Триша остановила машину на стоянке, взяла с сиденья бутылку с шампанским и бокалы и зашагала к конюшне по неровной дорожке, усыпанной ракушечной крошкой, которая хрустела под высокими каблуками. Лунный свет блестел на ее платье цвета слоновой кости. Где-то вдалеке залаяла собака. Ракушки под ногами Триши сменились плотным, ровным грунтом, и, подойдя поближе, она различила приглушенный говор двух голосов, беседовавших на каком-то певучем языке. «Кажется, испанский», – подумала девушка, но все еще не могла понять, есть ли среди говорящих Рауль. Триша была совсем уже рядом, когда наконец узнала его.
– Привет. – Она подошла к беседующим почти беззвучно.
Рауль обернулся, недовольно сдвинув брови, и, увидев Тришу, нахмурился еще сильнее.
– Что вы здесь делаете? – пробурчал он вместо приветствия.
Триша подняла руки, показав ему бутылку шампанского в одной и бокалы – в другой.
– Раз уж вы не пришли на вечеринку, я принесла вам вечеринку сюда.
Рауль не выказал ни удивления, ни удовольствия в ответ на это заявление. Он шагнул назад к решетчатой двери стойла. Сквозь эту легкую загородку Триша увидела вороную лошадь и согнувшегося возле ее передней ноги конюха. Девушка подошла поближе.
– Что с ней? – спросила она.
Правая нога лошади была обвернута повязкой со льдом.
– Эта кобыла упала сегодня днем, – сказала Рауль. – Вначале мы думали, что она просто сильно растянула себе сустав, но опухоль стала увеличиваться. Сейчас придет ветеринар, чтобы взглянуть на нее еще разок. Возможно, небольшая трещина в кости.
– Бедная девочка.
Триша, звякнув стеклом, переложила бокалы и бутылку в одну руку, чтобы другой погладить кобылу по шелковистой морде. Животное явно страдало от боли – это было видно по печальным темным глазам и низко опущенной голове.
– Осторожнее. Испачкаете платье, – предостерег ее Рауль.
– Как оно вам нравится? – Триша слегка повертелась перед ним, сознавая, что высокая горловина платья и длинные рукава придают ей утонченный вид, которому добавляет пикантности большой треугольный вырез на спине. – Теперь вам придется признать, что в нем я мало похожа на школьницу. Скажите мне правду, Рауль, если бы, когда мы встретились, я была одета так же, вы бы подумали, что я слишком молода?
Рауль широко усмехнулся.
– Возможно, что и нет.
– Вот видите! Мне необходимо было прийти сегодня вечером, чтобы доказать, что ваше первое впечатление обо мне было неверным, – сказала Триша.
Рауль сказал что-то конюху по-испански, затем взял Тришу под локоть и повел ее от стойла. Они прошли несколько шагов и остановились около одного из столбов.
Триша протянула Раулю шампанское.
– Может быть, откроете, пока оно не согрелось…
Он взглянул на девушку, видимо, что-то обдумывая про себя, затем взял бутылку и содрал запечатывающую горлышко фольгу. Триша наблюдала, как он легко и умело извлекает пробку.
– Если бы кобыла не захромала, вы приехали бы на прием? – Она держала бокалы наготове.
– Нет.
Негромкий хлопок словно бы подчеркнул резкость его ответа, но пробка не взлетела в воздух, а осталась в руке Рауля. Триша быстро подставила бокал под вырвавшуюся из горлышка пенную струю, и аргентинец наполнил его вином, не пролив ни капли.
– Ну что ж, редко встретишь в мужчине такую честность, – она подставила под струю второй бокал, а затем протянула его Раулю.
Он оценивающе глянул на поданный ему фужер.
– Я вижу, вы знаете, как правильно обращаться с шампанским.
В широких низких бокалах, обычно именуемых фужерами для шампанского, вино слишком быстро перестает играть и пениться, превращаясь в обычную безжизненную жидкость.
– Не забывайте, что я из семьи Кинкейдов. И мои знания о светлых сторонах жизни – само совершенство, – насмешливо произнесла Триша и пригубила искрящееся вино.
– Зачем вы прибегаете к подобному тону? – Рауль склонил голову в сторону, лунный луч, падавший на его лицо, подчеркивал резко и сильно вылепленные черты.
Триша пожала плечами, стараясь притвориться безразличной.
– Думаю, что я сильно разочаровала свое семейство. Во мне, кажется, больше от Томасов, чем от Кинкейдов. – Однако она приехала сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать свои семейные отношения. – На вечеринках всегда танцуют. А предполагается, что у нас с вами вечеринка. Вы не собираетесь пригласить меня на танец?
– Но у нас нет музыки.
– Тогда нам придется придумать свою собственную.
Она положила руку, в которой держала бокал, на плечо Раулю, а другую протянула ему. После секундного колебания он взял ее руку и обнял девушку за пояс. Они двинулись в медленном беззвучном танце. Ноги Рауля при каждом шаге касались юбки Триши, она была в восторге – ей нравилось то, что она наконец оказалась так близко к нему, и то, как крепко его рука сжимает ее талию.
– Расскажите мне о себе, Рауль. Откуда вы? Чем вы занимаетесь?
– Играю в поло. – Зрачки пронзительных голубых глаз Рауля в тусклом свете казались огромными. Триша залюбовалась его глазами и твердыми очертаниями рта. – И учу играть других. У меня есть участок земли неподалеку от Буэнос-Айреса, где я выращиваю и тренирую лошадей для поло. Стало быть, поло и есть мое ремесло.
– Вы женаты? – Триша потягивала шампанское, разглядывая из-под ресниц его лицо.
– Нет. – В глазах его блеснуло насмешливое выражение.
– А были когда-нибудь женаты?
– Нет.
– Почему? – с вызовом спросила Триша. – Разве вы никогда не встречали подходящую девушку?
– Думаю, что нет.
– Но вы собираетесь когда-нибудь жениться?
Рауль улыбнулся.
– Вы бы не захотели выйти за меня замуж. Я – латиноамериканец. И убежден, что место женщины – это дом. А дома я бываю очень редко.
– Вы считаете, что я всегда преследую какую-то личную выгоду?
– Считаю, что всегда, – сухо подтвердил он.
– А родные у вас есть? – спросила Триша.
– Мать умерла. Отец оставил меня, когда я был совсем маленьким. А другой родни у меня нет.
– Ваша фамилия – Буканан… Значит, вы наполовину англичанин?
– Нет, я аргентинец. – В его голосе звучал оттенок гордости. – Моя страна – это, как принято говорить, плавильный котел национальностей. Как и Соединенные Штаты. Откройте телефонный справочник Буэнос-Айреса, и вы найдете множество таких фамилий, как Буканан, Гонсалес, Циммерман или Карузо. Эти люди некогда приехали туда из Испании, Италии, Англии, Франции, Германии и еще из сотни стран, но все они теперь – аргентинцы.
– Я этого не знала. – Тришa всегда считала, что в Аргентине, как и в Мексике, преобладают испанцы.
– Тогда вам следует читать не только школьные учебники, но и книги по истории. – Рауль внезапно остановился. – Все! Музыка смолкла. Танец закончен.
Он снял руку с талии Триши и шагнул в сторону. Внезапность, с которой он вышел из игры, удивила и обескуражила девушку.
– Я провожу вас к вашей машине, – сказал Рауль.
– Но ведь мы даже не притронулись к шампанскому, – запротестовала Триша.
Бутылка, почти полная, стояла на земле около одного из столбов.
– Мне сейчас не до вина. Можете взять то, что осталось, с собой домой. – Он спокойно разглядывал девушку, держась вежливо, но строго.
Но к тому времени, когда она доберется домой, шампанское согреется и выдохнется. Станет таким же пресным и неинтересным, каким становился этот вечер.
– Но мне совсем еще не надо уезжать.
– Нет, надо. – Рауль взял Тришу за руку и легонько потянул за собой по направлению к автомобильной стоянке. – С минуты на минуты приедет доктор Карлайл осматривать кобылу. Я довольно долго буду занят с ним.
– Неважно. Я могу подождать, пока вы закончите.
– Нет.
Протестовать дальше было невозможно – это выглядело бы совсем уж по-детски, и Триша молча поплелась вслед за Раулем мимо освещенных стойл, подыскивая слова, чтобы переубедить его.
– Завтра я уезжаю, – сказала она наконец.
– А я уезжаю послезавтра, так что в ближайшем будущем мы, вернее всего, никогда не встретимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62