Люсьен стряхнул руку Роберта и взял в руки пистолет.
– Если она не будет представлять опасности, я обещаю тебе это. Но если мне придется выбирать между твоей матерью и моей женой или дочерью, ты знаешь, каким будет мой выбор.
Роберт медленно кивнул и взял другой пистолет.
– Тогда хотя бы не убивай ее. Ты же меткий стрелок, Люсьен. Ты ведь можешь только ранить, не убивая.
– Я постараюсь. – Он положил руку на плечо Роберта. Тронутая этим первым проявлением братской дружбы, Эвелин открыла дверь.
– Я все-таки возьму плащ, – сказала она и вышла из комнаты.
Глава 22
Они подъехали к охотничьему домику за четверть часа до назначенного срока.
Не выходя из экипажа, Люсьен посмотрел на обычную мирную охотничью избушку. Там, скорее всего, находилась его дочь. В волнении Люсьен сжимал руками небольшой пустой баул, в котором якобы находился выкуп.
– Мистер Дюферон, вы подойдете к домику, – сказал Харрис, служащий полицейского управления на Боу-стрит, рисуя пальцем на сиденье предполагаемую схему действий. – Я обойду с этой стороны и засяду здесь, а вы, ваша светлость, если не возражаете, обойдете домик отсюда.
Роберт хмуро кивнул, решительно стискивая в кармане рукоятку пистолета.
– А миссис Дюферон останется в экипаже, – добавил Люсьен, строго посмотрев на жену.
– Да, дорогой, – коротко ответила Эвелин.
– Ваша светлость, давайте выдвигаться на наши позиции. Мистер Дюферон, выходите, как только мы окажемся на своих местах.
– Хорошо.
Харрис и Роберт покинули экипаж. Волосы Роберта полыхнули на солнце, как только что отлитая монета. «Или как отличная мишень», – с тревогой подумал его брат.
– Роберт, – шепотом позвал он. Герцог остановился, и Люсьен бросил ему свою шляпу. – Побереги себя.
Роберт поймал шляпу, надел ее на голову, затем взмахом руки дал понять брату, что все в порядке, и скрылся в кустарнике.
– Тоже мне, герцог, – пробормотал Люсьен. – Так волновался, что забыл даже свою чертову шляпу.
– Ему не легче, чем тебе, – сказала в его оправдание Эвелин. – За всеми преступлениями против нас стоит его мать. Как, ты думаешь, он должен себя чувствовать?
– Да, я знаю, знаю. – Люсьен провел рукой по лицу. – Мне хочется, чтобы это побыстрее кончилось. Хочу вернуть домой Хлою, сидеть с вами в детской и пить чай.
Эвелин нежно улыбнулась ему, чем несколько умерила боль в его груди.
– Я скажу Хлое, что на этот раз твоя очередь разливать чай.
– Скажи. – Люсьен выглянул из экипажа. – Похоже, они заняли позиции. – Притянув к себе голову жены, он нежно поцеловал ее, стараясь вложить в этот поцелуй всю свою любовь. Затем обнял ее. – Оставайся здесь.
– Не дай себя убить.
– Обещай мне.
– Ты обещай мне. – В ее зеленых глазах промелькнул упрямый огонек.
– Как насчет того, чтобы пообещать друг другу?
Губы Эвелин тронула улыбка:
– Согласна.
Люсьен погладил ее по щеке.
– Я люблю тебя. – Он выбрался из экипажа и настроился на то, что ему предстояло сделать.
Эвелин наблюдала за шагавшим к домику Люсьеном. Его синий сюртук выделялся ярким пятном на фоне окружающей зелени и служил хорошей мишенью.
Она посмотрела на темные окна избушки, но не увидела никого подозрительного. Вообще никого.
Вдруг с другой стороны экипажа открылась дверца, и в ней показалась голова Данте. Эвелин вскрикнула.
– Верни его назад! – прошептал Данте. – Это ловушка!
– Где моя дочь? – спросила она.
– Здесь. – Данте отодвинулся.
– Здравствуй, мама. – Хлоя держалась за руку Данте, сосала мятный леденец, улыбаясь как ни в чем не бывало.
– Иди сюда, малышка. – Эвелин протянула руки, и Данте помог девочке забраться в экипаж, где ее ждали объятия матери.
– А теперь позови его, – напомнил он. – Она собирается его убить!
Эвелин высунулась в окно.
– Люсьен, возвращайся! Хлоя здесь!
Дошедший почти до двери избушки Люсьен обернулся. В тот же момент в избушке разбилось окно, и из него показался пистолет. Люсьен качнулся в сторону, сбивая прицел, и тут же прозвучал выстрел. Пуля ударила в баул, который он держал в руке. Люсьен нырнул в кусты.
– Люсьен! – простонала Эвелин. Хлоя захныкала, и она стала ее успокаивать, не спуская глаз с зарослей, стараясь не терять из виду мужа.
– Будь все проклято, – пробормотал Данте. – Пересядь на другое сиденье, – потребовал он. – Быстро!
Эвелин не хотелось выполнять требование Данте, она боялась, что даст ему возможность выстрелить в Люсьена. Она не была уверена, что это не еще один вариант западни. Но Эвелин не могла подвергать опасности Хлою.
– Я пытаюсь помочь ему, черт побери! Давай двигайся! – Данте подтолкнул ее, и Эвелин, прижимая к себе Хлою, пересела на противоположное сиденье, освободив ему место у окна.
– Если ты выстрелишь в него, – тихо сказала она, – ты не уйдешь отсюда живым.
Данте посмотрел на нее с изумлением, едва ли не с восхищением. Усмехнувшись, он выглянул в окно, выставив вперед ствол пистолета.
– Выходи, – пробормотал он тихо. – Покажись, трусливый французишка.
Потянулись секунды тишины, прерывавшейся только сопением Хлои, сосавшей леденец.
– Выходи же, – молил Данте. – Вот так.
Эвелин пересела к Данте, выглядывая из-за его плеча. Дверь домика медленно открывалась. Данте навел пистолет на дверь, его палец был на спусковом крючке.
Раздался треск, и из кустов, в которых скрылся Люсьен, выпорхнула птица, вслед за этим кто-то чертыхнулся. Крупный черноусый мужчина с пистолетом в руке выскочил из двери домика и выстрелил в кусты. Раздался крик.
О Господи, нет! Эвелин прижала к себе дочь, ее душили слезы.
– Сволочь! – выдохнул Данте и выстрелил.
На широкой груди мужчины появилось красное пятно. С почти комичным выражением изумления на лице он свалился на землю.
Данте пинком распахнул дверь экипажа и бросился к кустам, из которых донесся крик. Эвелин с Хлоей на руках последовала за ним. Из-за деревьев показался мистер Харрис и побежал в том же направлении.
И тогда из кустов поднялся затаившийся у тропинки Люсьен и поспешил туда же.
– Люсьен! – закричала Эвелин.
Люсьен повернулся на ее зов и, увидев Данте, изменился в лице. Он вытащил из-за пояса пистолет. Данте резко остановился, отбросил свой разряженный пистолет и медленно поднял вверх руки.
– Люсьен, нет! – Эвелин бросилась вперед, закрыв собой Данте. – Он вернул Хлою. Он пытался спасти тебя. Не делай этого.
Люсьен сощурил глаза, но рука его не шелохнулась.
– Отойди, Эвелин.
– Нет.
Он посмотрел на нее.
– Он подстрелил моего брата.
– Это не он. – Она пошла к Люсьену, не выходя из-под прицела. – Я все видела, Люсьен. Вон тот человек, – она указала на лежавшего у избушки мужчину, – это он стрелял в твоего брата. А Данте убил его.
Хлоя подняла головку.
– Не стреляй в мистера Уэксфорда, папа, – сказала она. – Он давал мне конфеты. – Она показала леденец на палочке.
Люсьен судорожно сглотнул.
– Правда, давал?
Хлоя энергично закивала в ответ.
Люсьен опустил пистолет и хмуро посмотрел на Данте.
– С тобой я разберусь позже.
Данте чопорно кивнул.
– Присылай своих секундантов, когда сочтешь удобным.
– Люсьен...
Муж жестом призвал Эвелин к молчанию.
– Это не твое дело, Эвелин. – Он повернулся к Роберту, которого Харрис старался усадить поудобнее. Из глубокой раны в плече сочилась кровь. – Как мой брат?
– Трудно сказать, – ответил Харрис, осматривая рану. – Он потерял много крови. Надо побыстрее отвезти его к врачу.
Роберт поднял глаза на Люсьена, его лицо кривилось от боли.
– Меня подстрелил мой же повар, – сказал он. – Какая дикость!
– Этому дяде больно? – спросила Хлоя.
– Это твой дядя Роберт, – ответила Эвелин. – Да, ему больно.
– Ему нужно дать леденец, – сказала Хлоя. Даже Роберт не мог остаться серьезным, хотя любое движение причиняло ему боль.
– Давайте перенесем его в карету, – предложил Люсьен.
– Я помогу, – шагнул вперед Данте.
От избушки донесся пронзительный крик.
– Роберт! – Герцогиня Хантли выбежала из дверей. Куда только подевалась холодная элегантность светской львицы? Когда она, переступив через тело мертвого повара, бросилась к сыну и рухнула рядом с ним на колени, ее голубые глаза полыхали бешеной яростью. – Что случилось? Почему ты здесь? Тебя не должно было здесь быть!
Несмотря на сильную боль, Роберту удалось ответить ей ледяным взглядом.
– Моему брату грозила опасность, мама. Мог ли я поступить иначе?
– Твоему брату! – презрительно выдохнула герцогиня. – Как ты можешь называть его братом? Ты выше его.
– Нет, – прошептал Роберт с остекленевшим от боли взглядом, – я не выше.
– Не умирай! Роберт, не умирай! – Ее сын закрыл глаза и бессильно уронил голову. Герцогиня издала протяжный вопль.
Эвелин вздрогнула от пронзительного крика и попыталась прикрыть уши дочери.
– Он не умер, Кларисса, – шагнул вперед Люсьен. – Он только потерял сознание от потери крови.
– Ты убил моего сына! – Герцогиня вскочила на ноги и, кинувшись на Люсьена, вырвала из его рук пистолет. Она толкнула его, и не ожидавший нападения Люсьен потерял равновесие и упал на спину. Кларисса мгновенно повернулась и направила дуло на Эвелин с Хлоей. – Ты убил моего ребенка, – прошипела она. – Так я убью твоего.
– Нет!!! – крикнул Люсьен, вскакивая с земли.
Он бросился на герцогиню. Прежде чем он сбил ее с ног, пистолет выстрелил, и раздался чей-то крик. Люсьен оглянулся в страхе, что увидит окровавленные тела своих близких.
Но невредимая Эвелин стояла на прежнем месте, прижимая к себе плачущую Хлою. А у ее ног в неуклюжей позе лежал Данте.
Поскольку Харрис занялся истерикой Клариссы, Люсьен на непослушных ногах подошел к истекающему кровью другу. В центре розового атласного жилета Данте растеклось красное пятно.
– Хороший выстрел, – прошептал Данте и закашлялся. – Испортил мой жилет.
– Не нужно было выбирать розовый. – Люсьен разорвал одежду, чтобы осмотреть рану. Из явно смертельной раны не переставая хлестала кровь.
– Он закрыл нас собой, – тихо сказала Эвелин.
– Снова пытаешься геройствовать? – спросил Люсьен дрогнувшим голосом.
– Надо же произвести впечатление на дам.
– Тебе это удалось, – сказала Эвелин. – Ты заслужил прощение за все. Я обязана тебе спасением моей дочери.
Она с глубокой печалью посмотрела на Люсьена и отвела Хлою подальше от истекавшего кровью Данте.
– Она хотела убить тебя, – прошептал Данте.
– Не пытайся говорить. – Люсьен снял сюртук и, свернув его, подложил под голову друга.
– У меня мало времени. – Данте схватил Люсьена за руку. – Пять лет назад... она сказала, чтобы я убил тебя.
– Данте, не нужно...
– Нужно. – Он с трудом сглотнул. – Я не смог. Сымитировал твою смерть. Отослал тебя. – Он попытался улыбнуться. – Мой лучший друг.
– Это Кларисса убедила Админтона оказать тебе покровительство в свете?
– Да. – Данте закашлялся, и из его рта заструилась кровь. – Я был... в отчаянном положении. Ростовщики собирались прикончить меня.
– Поэтому ты взялся за грязную работу для герцогини, но вместо того чтобы убить меня, отправил в ад, на борт «Морского дракона»?
Губы Данте тронула слабая улыбка.
– Я знал, что ты выкарабкаешься. – Его веки опустились.
– Данте! – Люсьен слегка встряхнул друга, и тот снова открыл глаза.
– Прости меня... за письмо.
– Забудь об этом проклятом письме!
– ...заботился о Хлое ради тебя. – Данте стал задыхаться. – Не давал этой суке до нее добраться. Она приказала мне забрать ее, но... – Его прервал приступ кашля, от которого на губах запузырилась кровавая пена.
– Проклятие, Данте!
Данте одарил его самой мягкой улыбкой.
– Ты в выигрыше, Люс. Так лучше. По крайней мере, тебе... не нужно будет убивать меня... на рассвете...
Данте произносил слова все тише и тише, обратив глаза к небу, и с каждым словом остатки воздуха покидали его легкие. Сделать вдох он уже не смог.
Наступило молчание.
Ком горечи подкатил к горлу Люсьена, глаза жгли непрошеные слезы. Он протянул дрожащую руку и прикрыл мертвые глаза Данте.
Дьявольская братия прекратила свое существование.
– Мистер Дюферон, – тихо окликнул его Харрис, – мы должны отвезти герцога к врачу.
– Да, конечно. – Прокашлявшись и смахнув влагу с глаз, Люсьен встал и повернулся к раненому сводному брату. Пришедший в сознание Роберт угрюмо смотрел на него.
– Мне жаль, Люсьен, – сказал он с искренним сочувствием.
– Мне тоже. – Люсьен забросил здоровую руку Роберта на свое плечо и помог ему встать. Харрис сопровождал герцогиню, которая, словно в трансе, отсутствующим взглядом смотрела в одну точку. Харрис связал ее руки за спиной.
– Если вы, ваша светлость, не возражаете, я отвезу герцогиню в вашей карете, – сказал Харрис.
Роберт кивнул.
– И если бы мы могли перенести... вашего друга... в домик. Я потом пришлю людей за ним и за французом.
– Я пошлю моего кучера помочь вам. – Люсьен бросил взгляд на бездыханное тело Данте. – Я займусь организацией похорон мистера Уэксфорда.
– Хорошо, мистер Дюферон. – Харрис повел Клариссу за избушку, где стояла карета.
– Моя мать не в себе, – пробормотал Роберт, когда они медленно брели по дорожке к экипажу Люсьена.
– Некоторых людей ненависть пожирает годами.
– Великодушно с твоей стороны пытаться объяснить ее поведение, ведь она не один раз хотела убить тебя. – Роберт застонал от боли, оступившись на камне, что отдалось в его раненом плече. – Я управлюсь со своей матерью. У меня есть поместье в Шотландии, в котором ее можно запереть. Она больше никому не причинит вреда.
– Мне жаль, что так получилось.
– Мне тоже. – Роберт остановился, вынудив задержаться и Люсьена, – Люсьен, я не могу просить тебя после всего, что натворила моя мать, но как глава семьи я должен думать о добром имени Хантли. Я поговорю с Харрисом о возможности замять это дело, чтобы сохранить репутацию нашей семьи. Но промолчишь ли ты?
– Нашей семьи?
– Да, нашей семьи. – Роберт улыбнулся. – Я не мог бы даже мечтать о лучшем брате.
– Ты имеешь в виду сводного брата?
– Нет. – Роберт стиснул плечо Люсьена, на которое он опирался. – Я имею в виду брата.
– Конечно, я промолчу. – Он повел Роберта дальше. – Если ты не заметил, то хочу обратить твое внимание на то, что я уже перестал причинять хлопоты семье своими скандальными выходками.
– Какая скукотища!
Люсьен рассмеялся.
– Если чего-то и недостает в моем браке, так это скуки.
– Я завидую тебе, у тебя такая жена. – Роберт усмехнулся, превозмогая боль. – Она удивительная женщина.
– Да, это счастье, что она у меня есть.
– Что касается невест, у тебя вкус определенно лучше, чем у меня. Мог бы, между прочим, поделиться со своим братом секретами в отношении прекрасного пола...
Люсьен снова рассмеялся:
– Возможно, когда вы подрастете, ваша светлость.
Они уже почти добрались до экипажа, когда распахнулась его дверца и выглянула встревоженная Эвелин. Ее тревога заметно уменьшилась, когда она увидела, что Роберт передвигается сам. Затем она перевела взгляд на мужа, и мимолетного обмена взглядами хватило, чтобы она сразу почувствовала, что именно произошло и как Люсьен ко всему этому относится.
Эвелин вышла, чтобы помочь мужу усадить Роберта в экипаж, и обняла герцога за талию с другой стороны. Она повернулась к Люсьену, чтобы через склоненную голову Роберта взглядом выразить ему свое сочувствие, затем слегка сжала его руку, после чего переключила внимание на Роберта.
Люсьен судорожно вздохнул и почувствовал, как отступает горечь утраты. Да, он был счастливчиком.

Эпилог
Эвелин нашла его в кабинете как обычно пристально глядящим на огонь.
Сегодня состоялись похороны Данте, на которых единственными провожавшими его в последний путь были Люсьен, Роберт и она. Люсьен тяжело переживал смерть Данте, хотя он действительно намеревался вызвать фата на дуэль за то, что из-за него Хлоя оказалась незаконнорожденной. Но, по-видимому, смерть соперника в честном поединке воспринимается совсем не так, как смерть друга, пожертвовавшего собой ради спасения твоей жены и дочери.
Эвелин подошла и положила руку на его плечо. Люсьен посмотрел на жену и глубоко вздохнул, стараясь отогнать печаль.
– Хлоя уже в постели?
– Спит крепким сном. – Эвелин села к нему на колени и обняла за шею. – Пришло время укладывать тебя.
– Правда? – В глазах Люсьена появились лукавые искорки, пролившиеся бальзамом на ее сердце. Пока он смотрит на нее так, у них все будет в порядке.
– Если только тебе не хочется уютно устроиться здесь, у огня. – Она заерзала на его коленях, зная, какое действие на него оказывает ее облаченное в шелк тело.
Люсьен развязал стягивавший капот Эвелин пояс и спустил с ее плеч отделанное кружевами одеяние, под которым обнаружилась гладкая шелковая ночная рубашка.
– Я люблю уютно устраиваться.
– Я тоже. – Она уткнулась головой в его ключицу. Люсьен погладил изгиб ее бедра. – Отца удалось хорошо устроить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30