– Но ты, Эвелин, заблуждаешься, если думаешь, что я даю тебе право выбора. Ты выйдешь за меня.
– А если я откажусь?
– Дело твое, но Хлоя в любом случае поедет со мной.
– Ты не посмеешь. – Эвелин сделала два шага по направлению к Люсьену, но ее остановил его решительный вид. – Я ее мать.
– Конечно, ты ее мать. Поэтому я и предлагаю брак. Но даже если ты и не согласишься на него, Хлоя не будет расти в этом доме. Полагаю, для девочки лучше, если ее мать будет рядом, а поскольку обстоятельства сложились так, что я поступил с тобой не лучшим образом, сейчас я готов поступить достойно и сделать тебя своей женой.
– Как великодушно с твоей стороны! – воскликнула Эвелин.
Люсьен бросил на нее предостерегающий взгляд:
– Поосторожней, Эвелин. У меня достаточно денег и возможностей забрать у тебя Хлою навсегда. Она моя дочь, и будь я проклят, если я оставлю ее в доме человека, который пытался уничтожить меня.
– О чем ты говоришь? Выходит, если я выйду за тебя замуж, отец останется здесь один?
– Именно это я и говорю. – Люсьен стиснул кулаки, взгляд его оставался непреклонным и холодным. Ты выйдешь за меня замуж и поедешь с Хлоей в Лондон. А твой отец останется здесь. Один, лишенный самого ценного, что у него есть, – семьи.
– Я не могу оставить его, – прошептала Эвелин.
– Тогда я заберу в Лондон Хлою.
– Ты не можешь забрать моего ребенка!
Люсьен пожал плечами.
– Ошибаешься. У меня хватит и денег, и власти сделать именно так. Выбирай.
– Ты требуешь от меня невозможного.
– Тем не менее, тебе придется сделать выбор.
– Кем ты себя вообразил, Люсьен Дюферон? – воззвала к нему Эвелин. – Как ты смеешь снова врываться в мою жизнь и рвать ее на части?
– Ты излишне все драматизируешь, – отмахнулся Люсьен. – Я сегодня же уезжаю с Хлоей в Лондон. Если ты едешь с нами, скажи, и я распоряжусь, чтобы тебе оформили нужные документы.
Эвелин смотрела на этого незнакомого холодного человека и вспоминала того эгоистичного, похотливого негодяя, к которому она когда-то пришла ночью с просьбой пощадить ее отца. Неужели он думает, что она может сделать выбор между отцом и ребенком? Каким должен быть человек, который способен потребовать этого?
– Итак? – Люсьен достал карманные часы и взглянул на них. – Время уходит, Эвелин.
– Ты считаешь, что я могу, не раздумывая, отказаться от своей семьи?
– Только от одного члена семьи. – Люсьен захлопнул крышку часов и положил их в карман жилета. – Кого именно, выбирать тебе. Выбирай, Эвелин. Мой кучер ждет.
– Ты не оставляешь мне выбора, – с горечью сказала она. – Я выйду за тебя.
Люсьен победно улыбнулся:
– Мудрое решение.
– Но, – добавила Эвелин, – это будет только называться замужеством.
Улыбка исчезла с лица Люсьена.
– Ты не можешь ожидать, что я соглашусь на это.
– А ты не можешь ожидать, от меня, что я стану делить постель с человеком, требующим, чтобы я оставила инвалида-отца.
Люсьен ткнул пальцем вверх:
– Этот человек пытался разрушить мою жизнь.
– Это ты так говоришь. Разве у тебя есть доказательства?
– У него был повод. Он был в ярости, когда узнал, что мы стали любовниками.
Эвелин закатила глаза.
– Удивительно, что какой-нибудь другой разъяренный отец не добрался до тебя раньше.
Люсьен скривил губы в горькой усмешке.
– Большинству из них не захотелось встречаться со мной на дуэли.
– И правильно, ведь для тебя вошло в привычку убивать, не так ли?
Люсьен резко надвинулся на нее, и Эвелин от неожиданности попятилась; ноги ее уперлись в угол софы. Люсьен придвинулся к ней вплотную, заполнив все пространство вокруг, подавляя ее своим мужским напором. Гнев и раздражение полыхали в его глазах.
– Каждая дуэль, на которой я дрался, была делом чести, – прорычал он. – То был единственный случай, когда я уклонился от вызова, и это едва не погубило меня.
Эвелин проглотила застрявший в горле ком. Яростная дрожь сотрясала его крупное тело.
– Ты так и не доказал, что это сделал мой отец.
– Негодяи, похитившие меня, упомянули о том, что их нанял какой-то барон.
Эвелин побледнела.
– Нет, это не отец.
– Ты всегда была преданной дочерью, но мне на память не приходит никакой другой барон, испытывавший такую ненависть ко мне. Твой отец не смог получить удовлетворения, когда я отказался от дуэли. Возможно, он попытался свести со мной счеты другим путем. – Люсьен отступил назад и снова посмотрел на часы. – Не позже чем через час я уезжаю в Лондон. Советую тебе начать собирать свои вещи и вещи Хлои.
– Часа мне не хватит.
– Попроси слуг упаковать пару сумок, а за остальным я пришлю позже. Или купим все необходимое.
– У нас только мальчик – помощник по кухне и экономка, – объяснила Эвелин. – А от миссис Бейнз вряд ли можно ожидать...
– Не перечь мне, Эвелин.
Прозвучавшие с угрозой слова Люсьена, сопровождаемые жестким взглядом, не дали ей закончить начатую фразу. Даже пять лет назад никто не решался перечить ему, а уж теперешнему Люсьену, с его озлобленностью и изуродованным шрамом лицом, и подавно.
– Мы еще не до конца обсудили условия нашего брака, – спокойно сказала Эвелин.
– Тебе нужен фиктивный брак? Прекрасно. – Люсьен раздраженно пожал плечами. – Я не буду делить с тобой постель, пока ты сама не захочешь этого.
– Этого никогда не случится. Люсьен посмотрел на Эвелин с иронией.
– Никогда не говори «никогда», милая моя. Брак – это навсегда. А это очень долгий срок. – Он двинулся к двери. – Я подожду в экипаже. Не заставляй меня возвращаться за тобой, Эвелин. Помни, Хлоя в любом случае отправится сегодня со мной, захочешь ты сопровождать ее или нет.
Эвелин долго смотрела на дверь, за которой скрылся Люсьен. Ее сердце стучало, глаза наполнились слезами.
– Будь ты проклят! – прошептала она. – Как можно быть таким жестоким?
Эвелин в изнеможении опустилась на софу. Пытаясь унять дрожь, она сжимала пальцы и старалась привести в порядок хаос роившихся в голове мыслей.
Как мог Люсьен заставить ее принять такое бесчеловечное решение? Выбирать между дочерью и отцом! Эвелин, естественно, не могла допустить, чтобы он забрал в Лондон Хлою одну, и она знала, что он действительно располагает достаточными средствами и властью, чтобы сделать это. Единственным выходом было ехать вместе с ним. Их брак принесет пользу Хлое. В этом Эвелин никак не могла отказать своей маленькой дочери. Люсьен обеспечит Хлою хорошим приданым и успешным будущим. Это совсем не то, что быть внебрачной дочерью падшей женщины.
Но Люсьен ведь видел ее отца, знал о его физическом состоянии. Как он может ждать от нее, что она оставит отца, который не может даже обслужить себя сам?
Хотя, собственно, что ее так удивляет? Ведь это человек, потребовавший принести в жертву ее невинность в обмен на жизнь отца. Человек, который бросил ее с ребенком, а потом вообще отрицал, что знал об этом. И теперь он думает только о мести и желает уничтожить ее отца. Как же она сможет доверять такому супругу?
В волнении Эвелин потерла подлокотник кресла, затем внимательно посмотрела на истертый узор ткани. Она окинула взглядом комнату, выцветшие обои на стенах, поблекшие занавеси. Только сейчас Эвелин вдруг осознала, насколько близко они подошли к той черте, за которой начинается самая настоящая нужда.
Пропади он пропадом, этот человек! Эвелин стиснула кулаки. До болезни отца ей, по крайней мере, все же удавалось зарабатывать и кое-как сводить концы с концами. А за последние несколько недель положение настолько ухудшилось, что Эвелин терялась в догадках, как ей и дальше оплачивать расходы на лекарства для отца.
Но теперь она выйдет замуж за богатого человека, который не позволит нуждаться ни ей, ни Хлое. И поскольку Эвелин сомневалась, что щедрость Люсьена распространится и на ее немощного отца, она будет по-прежнему заниматься вышивкой, чтобы содержать его, даже если Люсьен не позволит ей видеться с ним. В Лондоне, пожалуй, она даже сможет больше выручать за свое рукоделие.
Эвелин потерла ладонями щеки. Эмоции переполняли ее. Обида на прошлое, разочарование из-за невозможности изменить что-либо. Радость за Хлою, для которой все меняется к лучшему. Отчаяние из-за того, что приходится оставлять отца. И где-то в самой глубине души, к великому ее стыду, непокорное чувство радости оттого, что Люсьен Дюферон снова вошел в ее жизнь.
Как бы Эвелин ни хотелось его ненавидеть, как бы она ни протестовала против того, как он ею манипулировал, что-то ожило внутри ее, когда она увидела Люсьена, мерившего шагами гостиную. Несмотря на то, что он так низко обошелся с ней, ее тело все еще отзывалось на его присутствие, как будто они не были разлучены в течение долгих пяти лет.
А когда он сказал о браке, ее сердце замерло. Как долго она мечтала именно об этом!
Но это должно было произойти не так. Люсьен изменился. Он был негодяем и тогда, пять лет назад, но в то время, когда они были вместе, Эвелин замечала в нем ранимость. Она была настолько глупа, что даже влюбилась в него. Но этот человек... этот холодный, мстительный человек, который готов оторвать маленькую девочку от матери или оставить без семьи старого человека... Этого человека Эвелин совсем не знала. Тем не менее, она была готова выйти за него замуж.
Люсьен следил за минутной стрелкой, которая с характерным тиканьем переместилась на цифру двенадцать. Он посмотрел на все еще закрытую дверь, сжал губы и щелкнул крышкой часов. Эвелин испытывает его терпение.
Разве недостаточно уже того, что он согласился с ее нелепым требованием о фиктивном браке? Неужели она так и будет каждый раз бросать ему вызов?
Конечно, будет. Это же Эвелин.
Эта женщина всегда ставила Люсьена в тупик, тем не менее, ее настойчивость была одним из тех качеств, которое он уважал в ней. Эвелин не позволяла другим людям помыкать собой, и если решала для себя что-то, она это делала. Другим подтверждением ее сильной воли была бесконечная преданность отцу. В отличие от многих мужчин Люсьену не нравились пассивные женщины. А Эвелин всегда возбуждала его.
Вот почему он, подобно какому-то слуге, сейчас стоял у экипажа, дожидаясь Эвелин.
Люсьен решил держаться на расстоянии от нее. Слишком много сил пришлось ему затратить, чтобы стоически выдержать этот их разговор, поэтому он предпочел ждать ее снаружи, а не в гостиной, что было бы более естественным. То, как она с ним пререкалась, необъяснимым образом возбуждало его. К тому моменту, когда он прижал Эвелин к софе, больше всего на свете ему хотелось положить ее на ту софу и заниматься с ней любовью, пока она со стоном не станет повторять его имя.
Однако он сейчас ей отвратителен. Вынуждая свою будущую жену оставить отца, Люсьен сознавал, что она вряд ли захочет даже видеть его. И все же это был самый лучший выход. Ее слепая любовь к отцу не позволит ей разглядеть подлую подоплеку в действиях старика, а подлость не должна оставаться безнаказанной.
Вместо того чтобы отказываться делить с ним постель, Эвелин следовало бы благодарить его за то, что он оставил ее отца в живых.
Прошла минута, другая. Люсьен уже сделал шаг к дому, когда открылась дверь и появился мальчик-слуга с дорожным сундуком. Люсьен дал знак своему лакею, чтобы тот помог мальчишке, и направился к дому.
Войдя в дом, он сразу обратил внимание на сложенные в холле картонки. На губах Люсьена появилась удовлетворенная улыбка. Пока все говорило о том, что Эвелин не намеревалась противоречить ему.
В комнатах первого этажа никого не оказалось, и Люсьен поднялся по лестнице наверх. Он шел не за Эвелин, а для того, чтобы показать ей, что не потерпит неповиновения. Люсьен не сомневался, что простая демонстрация недовольства с его стороны заставит ее поторопиться.
Он заглянул в две пустые комнаты на втором этаже, прежде чем оказался перед приоткрытой дверью в спальню барона.
Ему не хотелось заходить туда. Он лелеял свою злость, ему не хотелось сочувствовать этому человеку. Но Люсьен все же испытал к нему искреннее сочувствие, увидев состояние барона, и это разъярило его. Чезвик пытался убить его, и он заслужил все, что с ним произошло.
Из комнаты доносилось приглушенное бормотание. Люсьен открыл дверь и остановился на пороге. Рядом с сидевшим в кресле бароном стояла Хлоя и держала своей крошечной ручкой руку деда. Эвелин стояла с другой стороны кресла и с грустной, поощряющей улыбкой наблюдала эту картину.
– ...И мама говорит, что мы будем жить в Лондоне с моим настоящим папой. Она говорит, тебе придется остаться здесь вместе с миссис Бейнз, но я обещаю, что буду навещать тебя. – Хлоя наклонилась и поцеловала руку барона.
У Люсьена сжалось сердце. Как могла Эвелин допустить такое? Неужели она не понимает, как тяжело будет девочке, когда она узнает, что ей не разрешат посещать деда?
Как будто почувствовав присутствие Люсьена, Эвелин оглянулась и с вызовом посмотрела на него. «Давай, оторви дочь от деда и расскажи ей; почему она не может с ним больше встречаться».
Люсьен вперил немигающий взгляд в Эвелин. Неужели она думает, что может поколебать его решение забрать ребенка?
– Пора идти.
Хлоя вздрогнула от звука его голоса. Настороженно поглядывая на Люсьена, она подошла к матери и уцепилась за ее юбку. Эвелин успокаивающе положила руку на ее плечо.
– Это он? – спросила девочка громким шепотом.
– Да, Хлоя, – С ироничной улыбкой Эвелин покосилась в его сторону. – Это твой папа.
Хлоя пытливо посмотрела на Люсьена, в точности воспроизведя его подозрительно прищуренный взгляд, и к его горлу подкатил комок. Господи, да это же настоящая Дюферон!
– Экипаж готов к отъезду, – сказал Люсьен из-за нахлынувших эмоций грубее, чем ему хотелось. – И моему терпению приходит конец.
Эвелин поджала губы, взяла Хлою за руку и, не говоря ни слова, направилась в его сторону. Остановившись перед ним, она оглянулась на отца, все так же отсутствующе глядевшего в окно. Когда она вновь повернулась к Люсьену, в ее заблестевших от слез глазах стоял немой упрек.
Он молча шагнул в сторону, и Эвелин с высоко поднятой головой и с напряженной от негодования спиной проследовала мимо него. Спускаясь вместе с матерью вниз по лестнице, Хлоя оглянулась на Люсьена. Ее невинное личико выражало смущение, вызванное почувствованным ею накалом страстей в отношениях окружавших ее взрослых.
Переполненный гневом, Люсьен вдруг ощутил нечто похожее на вину, но тут же постарался погасить это неожиданное чувство. Пройдя в комнату, он остановился перед бароном и посмотрел на своего обидчика.
Люсьен должен был бы испытывать что-то вроде удовлетворения или, по крайней мере, утоления постоянно душившей его ярости. Но, глядя на то, что осталось от лорда Чезвика, он не ощущал ничего подобного. Было лишь несколько тревожившее Люсьена чувство жалости.
Ему хотелось сказать что-нибудь. Усугубить предстоящее одиночество барона соответствующим моменту драматическим высказыванием, оскорбительным для барона. Однако он так и не смог ничего придумать и, отвесив в конце концов насмешливый поклон, покинул комнату.
Его ждали Лондон и невеста.
Глава 10
После тягот трехдневного путешествия в экипаже с четырехлетним ребенком чистота и благожелательная атмосфера гостиницы «Дакуорт Инн» показались Эвелин раем. В выделенной им с Хлоей небольшой комнате она смыла с лица дорожную пыль. Было слышно, как в соседней комнате двигался Люсьен. Его непривычная близость нервировала Эвелин. Ее сердце успокоилось только тогда, когда она услышала звук закрывшейся двери и шаги спускавшегося в холл Люсьена.
Он делал все, чтобы сблизиться с Хлоей, и девочка понемногу привыкала к нему. Неоднократно во время поездки Эвелин умиляли частые взгляды Люсьена, украдкой брошенные на Хлою. Его глаза лучились удивлением и восторгом, казалось, он никак не мог поверить в то, что приходится отцом такой восхитительной девочке. На одном из перегонов Хлоя сидела рядом с ним. Утомившись, она свернулась на сиденье калачиком, положив головку на колени отца. Эвелин сама готова была вздремнуть, но не могла отвести взгляд от Люсьена, который уже поднял было руку, чтобы погладить головку дочери, но остановился и убрал руку. Нерешительность была написана на его лице.
Эвелин невольно тронуло его очевидное проявление заботы по отношению к дочери. Что ни говори, Хлое нужен отец, и тот факт, что Люсьен старался соответствовать этой роли, несколько приглушал ее чувство обиды.
Но она никогда не простит Люсьену, что он вынудил ее оставить отца.
Хлоя села в постели и заразительно зевнула.
– Устала, малышка? – спросила Эвелин, вытирая руки полотенцем.
– Я хочу есть, – сказала Хлоя и снова зевнула.
Бедная девочка. Несмотря на то, что Люсьен не гнал лошадей, стараясь выдерживать неторопливый ритм движения, не привыкшая к путешествиям Хлоя сейчас, несомненно, нуждалась в горячей пище и теплой постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– А если я откажусь?
– Дело твое, но Хлоя в любом случае поедет со мной.
– Ты не посмеешь. – Эвелин сделала два шага по направлению к Люсьену, но ее остановил его решительный вид. – Я ее мать.
– Конечно, ты ее мать. Поэтому я и предлагаю брак. Но даже если ты и не согласишься на него, Хлоя не будет расти в этом доме. Полагаю, для девочки лучше, если ее мать будет рядом, а поскольку обстоятельства сложились так, что я поступил с тобой не лучшим образом, сейчас я готов поступить достойно и сделать тебя своей женой.
– Как великодушно с твоей стороны! – воскликнула Эвелин.
Люсьен бросил на нее предостерегающий взгляд:
– Поосторожней, Эвелин. У меня достаточно денег и возможностей забрать у тебя Хлою навсегда. Она моя дочь, и будь я проклят, если я оставлю ее в доме человека, который пытался уничтожить меня.
– О чем ты говоришь? Выходит, если я выйду за тебя замуж, отец останется здесь один?
– Именно это я и говорю. – Люсьен стиснул кулаки, взгляд его оставался непреклонным и холодным. Ты выйдешь за меня замуж и поедешь с Хлоей в Лондон. А твой отец останется здесь. Один, лишенный самого ценного, что у него есть, – семьи.
– Я не могу оставить его, – прошептала Эвелин.
– Тогда я заберу в Лондон Хлою.
– Ты не можешь забрать моего ребенка!
Люсьен пожал плечами.
– Ошибаешься. У меня хватит и денег, и власти сделать именно так. Выбирай.
– Ты требуешь от меня невозможного.
– Тем не менее, тебе придется сделать выбор.
– Кем ты себя вообразил, Люсьен Дюферон? – воззвала к нему Эвелин. – Как ты смеешь снова врываться в мою жизнь и рвать ее на части?
– Ты излишне все драматизируешь, – отмахнулся Люсьен. – Я сегодня же уезжаю с Хлоей в Лондон. Если ты едешь с нами, скажи, и я распоряжусь, чтобы тебе оформили нужные документы.
Эвелин смотрела на этого незнакомого холодного человека и вспоминала того эгоистичного, похотливого негодяя, к которому она когда-то пришла ночью с просьбой пощадить ее отца. Неужели он думает, что она может сделать выбор между отцом и ребенком? Каким должен быть человек, который способен потребовать этого?
– Итак? – Люсьен достал карманные часы и взглянул на них. – Время уходит, Эвелин.
– Ты считаешь, что я могу, не раздумывая, отказаться от своей семьи?
– Только от одного члена семьи. – Люсьен захлопнул крышку часов и положил их в карман жилета. – Кого именно, выбирать тебе. Выбирай, Эвелин. Мой кучер ждет.
– Ты не оставляешь мне выбора, – с горечью сказала она. – Я выйду за тебя.
Люсьен победно улыбнулся:
– Мудрое решение.
– Но, – добавила Эвелин, – это будет только называться замужеством.
Улыбка исчезла с лица Люсьена.
– Ты не можешь ожидать, что я соглашусь на это.
– А ты не можешь ожидать, от меня, что я стану делить постель с человеком, требующим, чтобы я оставила инвалида-отца.
Люсьен ткнул пальцем вверх:
– Этот человек пытался разрушить мою жизнь.
– Это ты так говоришь. Разве у тебя есть доказательства?
– У него был повод. Он был в ярости, когда узнал, что мы стали любовниками.
Эвелин закатила глаза.
– Удивительно, что какой-нибудь другой разъяренный отец не добрался до тебя раньше.
Люсьен скривил губы в горькой усмешке.
– Большинству из них не захотелось встречаться со мной на дуэли.
– И правильно, ведь для тебя вошло в привычку убивать, не так ли?
Люсьен резко надвинулся на нее, и Эвелин от неожиданности попятилась; ноги ее уперлись в угол софы. Люсьен придвинулся к ней вплотную, заполнив все пространство вокруг, подавляя ее своим мужским напором. Гнев и раздражение полыхали в его глазах.
– Каждая дуэль, на которой я дрался, была делом чести, – прорычал он. – То был единственный случай, когда я уклонился от вызова, и это едва не погубило меня.
Эвелин проглотила застрявший в горле ком. Яростная дрожь сотрясала его крупное тело.
– Ты так и не доказал, что это сделал мой отец.
– Негодяи, похитившие меня, упомянули о том, что их нанял какой-то барон.
Эвелин побледнела.
– Нет, это не отец.
– Ты всегда была преданной дочерью, но мне на память не приходит никакой другой барон, испытывавший такую ненависть ко мне. Твой отец не смог получить удовлетворения, когда я отказался от дуэли. Возможно, он попытался свести со мной счеты другим путем. – Люсьен отступил назад и снова посмотрел на часы. – Не позже чем через час я уезжаю в Лондон. Советую тебе начать собирать свои вещи и вещи Хлои.
– Часа мне не хватит.
– Попроси слуг упаковать пару сумок, а за остальным я пришлю позже. Или купим все необходимое.
– У нас только мальчик – помощник по кухне и экономка, – объяснила Эвелин. – А от миссис Бейнз вряд ли можно ожидать...
– Не перечь мне, Эвелин.
Прозвучавшие с угрозой слова Люсьена, сопровождаемые жестким взглядом, не дали ей закончить начатую фразу. Даже пять лет назад никто не решался перечить ему, а уж теперешнему Люсьену, с его озлобленностью и изуродованным шрамом лицом, и подавно.
– Мы еще не до конца обсудили условия нашего брака, – спокойно сказала Эвелин.
– Тебе нужен фиктивный брак? Прекрасно. – Люсьен раздраженно пожал плечами. – Я не буду делить с тобой постель, пока ты сама не захочешь этого.
– Этого никогда не случится. Люсьен посмотрел на Эвелин с иронией.
– Никогда не говори «никогда», милая моя. Брак – это навсегда. А это очень долгий срок. – Он двинулся к двери. – Я подожду в экипаже. Не заставляй меня возвращаться за тобой, Эвелин. Помни, Хлоя в любом случае отправится сегодня со мной, захочешь ты сопровождать ее или нет.
Эвелин долго смотрела на дверь, за которой скрылся Люсьен. Ее сердце стучало, глаза наполнились слезами.
– Будь ты проклят! – прошептала она. – Как можно быть таким жестоким?
Эвелин в изнеможении опустилась на софу. Пытаясь унять дрожь, она сжимала пальцы и старалась привести в порядок хаос роившихся в голове мыслей.
Как мог Люсьен заставить ее принять такое бесчеловечное решение? Выбирать между дочерью и отцом! Эвелин, естественно, не могла допустить, чтобы он забрал в Лондон Хлою одну, и она знала, что он действительно располагает достаточными средствами и властью, чтобы сделать это. Единственным выходом было ехать вместе с ним. Их брак принесет пользу Хлое. В этом Эвелин никак не могла отказать своей маленькой дочери. Люсьен обеспечит Хлою хорошим приданым и успешным будущим. Это совсем не то, что быть внебрачной дочерью падшей женщины.
Но Люсьен ведь видел ее отца, знал о его физическом состоянии. Как он может ждать от нее, что она оставит отца, который не может даже обслужить себя сам?
Хотя, собственно, что ее так удивляет? Ведь это человек, потребовавший принести в жертву ее невинность в обмен на жизнь отца. Человек, который бросил ее с ребенком, а потом вообще отрицал, что знал об этом. И теперь он думает только о мести и желает уничтожить ее отца. Как же она сможет доверять такому супругу?
В волнении Эвелин потерла подлокотник кресла, затем внимательно посмотрела на истертый узор ткани. Она окинула взглядом комнату, выцветшие обои на стенах, поблекшие занавеси. Только сейчас Эвелин вдруг осознала, насколько близко они подошли к той черте, за которой начинается самая настоящая нужда.
Пропади он пропадом, этот человек! Эвелин стиснула кулаки. До болезни отца ей, по крайней мере, все же удавалось зарабатывать и кое-как сводить концы с концами. А за последние несколько недель положение настолько ухудшилось, что Эвелин терялась в догадках, как ей и дальше оплачивать расходы на лекарства для отца.
Но теперь она выйдет замуж за богатого человека, который не позволит нуждаться ни ей, ни Хлое. И поскольку Эвелин сомневалась, что щедрость Люсьена распространится и на ее немощного отца, она будет по-прежнему заниматься вышивкой, чтобы содержать его, даже если Люсьен не позволит ей видеться с ним. В Лондоне, пожалуй, она даже сможет больше выручать за свое рукоделие.
Эвелин потерла ладонями щеки. Эмоции переполняли ее. Обида на прошлое, разочарование из-за невозможности изменить что-либо. Радость за Хлою, для которой все меняется к лучшему. Отчаяние из-за того, что приходится оставлять отца. И где-то в самой глубине души, к великому ее стыду, непокорное чувство радости оттого, что Люсьен Дюферон снова вошел в ее жизнь.
Как бы Эвелин ни хотелось его ненавидеть, как бы она ни протестовала против того, как он ею манипулировал, что-то ожило внутри ее, когда она увидела Люсьена, мерившего шагами гостиную. Несмотря на то, что он так низко обошелся с ней, ее тело все еще отзывалось на его присутствие, как будто они не были разлучены в течение долгих пяти лет.
А когда он сказал о браке, ее сердце замерло. Как долго она мечтала именно об этом!
Но это должно было произойти не так. Люсьен изменился. Он был негодяем и тогда, пять лет назад, но в то время, когда они были вместе, Эвелин замечала в нем ранимость. Она была настолько глупа, что даже влюбилась в него. Но этот человек... этот холодный, мстительный человек, который готов оторвать маленькую девочку от матери или оставить без семьи старого человека... Этого человека Эвелин совсем не знала. Тем не менее, она была готова выйти за него замуж.
Люсьен следил за минутной стрелкой, которая с характерным тиканьем переместилась на цифру двенадцать. Он посмотрел на все еще закрытую дверь, сжал губы и щелкнул крышкой часов. Эвелин испытывает его терпение.
Разве недостаточно уже того, что он согласился с ее нелепым требованием о фиктивном браке? Неужели она так и будет каждый раз бросать ему вызов?
Конечно, будет. Это же Эвелин.
Эта женщина всегда ставила Люсьена в тупик, тем не менее, ее настойчивость была одним из тех качеств, которое он уважал в ней. Эвелин не позволяла другим людям помыкать собой, и если решала для себя что-то, она это делала. Другим подтверждением ее сильной воли была бесконечная преданность отцу. В отличие от многих мужчин Люсьену не нравились пассивные женщины. А Эвелин всегда возбуждала его.
Вот почему он, подобно какому-то слуге, сейчас стоял у экипажа, дожидаясь Эвелин.
Люсьен решил держаться на расстоянии от нее. Слишком много сил пришлось ему затратить, чтобы стоически выдержать этот их разговор, поэтому он предпочел ждать ее снаружи, а не в гостиной, что было бы более естественным. То, как она с ним пререкалась, необъяснимым образом возбуждало его. К тому моменту, когда он прижал Эвелин к софе, больше всего на свете ему хотелось положить ее на ту софу и заниматься с ней любовью, пока она со стоном не станет повторять его имя.
Однако он сейчас ей отвратителен. Вынуждая свою будущую жену оставить отца, Люсьен сознавал, что она вряд ли захочет даже видеть его. И все же это был самый лучший выход. Ее слепая любовь к отцу не позволит ей разглядеть подлую подоплеку в действиях старика, а подлость не должна оставаться безнаказанной.
Вместо того чтобы отказываться делить с ним постель, Эвелин следовало бы благодарить его за то, что он оставил ее отца в живых.
Прошла минута, другая. Люсьен уже сделал шаг к дому, когда открылась дверь и появился мальчик-слуга с дорожным сундуком. Люсьен дал знак своему лакею, чтобы тот помог мальчишке, и направился к дому.
Войдя в дом, он сразу обратил внимание на сложенные в холле картонки. На губах Люсьена появилась удовлетворенная улыбка. Пока все говорило о том, что Эвелин не намеревалась противоречить ему.
В комнатах первого этажа никого не оказалось, и Люсьен поднялся по лестнице наверх. Он шел не за Эвелин, а для того, чтобы показать ей, что не потерпит неповиновения. Люсьен не сомневался, что простая демонстрация недовольства с его стороны заставит ее поторопиться.
Он заглянул в две пустые комнаты на втором этаже, прежде чем оказался перед приоткрытой дверью в спальню барона.
Ему не хотелось заходить туда. Он лелеял свою злость, ему не хотелось сочувствовать этому человеку. Но Люсьен все же испытал к нему искреннее сочувствие, увидев состояние барона, и это разъярило его. Чезвик пытался убить его, и он заслужил все, что с ним произошло.
Из комнаты доносилось приглушенное бормотание. Люсьен открыл дверь и остановился на пороге. Рядом с сидевшим в кресле бароном стояла Хлоя и держала своей крошечной ручкой руку деда. Эвелин стояла с другой стороны кресла и с грустной, поощряющей улыбкой наблюдала эту картину.
– ...И мама говорит, что мы будем жить в Лондоне с моим настоящим папой. Она говорит, тебе придется остаться здесь вместе с миссис Бейнз, но я обещаю, что буду навещать тебя. – Хлоя наклонилась и поцеловала руку барона.
У Люсьена сжалось сердце. Как могла Эвелин допустить такое? Неужели она не понимает, как тяжело будет девочке, когда она узнает, что ей не разрешат посещать деда?
Как будто почувствовав присутствие Люсьена, Эвелин оглянулась и с вызовом посмотрела на него. «Давай, оторви дочь от деда и расскажи ей; почему она не может с ним больше встречаться».
Люсьен вперил немигающий взгляд в Эвелин. Неужели она думает, что может поколебать его решение забрать ребенка?
– Пора идти.
Хлоя вздрогнула от звука его голоса. Настороженно поглядывая на Люсьена, она подошла к матери и уцепилась за ее юбку. Эвелин успокаивающе положила руку на ее плечо.
– Это он? – спросила девочка громким шепотом.
– Да, Хлоя, – С ироничной улыбкой Эвелин покосилась в его сторону. – Это твой папа.
Хлоя пытливо посмотрела на Люсьена, в точности воспроизведя его подозрительно прищуренный взгляд, и к его горлу подкатил комок. Господи, да это же настоящая Дюферон!
– Экипаж готов к отъезду, – сказал Люсьен из-за нахлынувших эмоций грубее, чем ему хотелось. – И моему терпению приходит конец.
Эвелин поджала губы, взяла Хлою за руку и, не говоря ни слова, направилась в его сторону. Остановившись перед ним, она оглянулась на отца, все так же отсутствующе глядевшего в окно. Когда она вновь повернулась к Люсьену, в ее заблестевших от слез глазах стоял немой упрек.
Он молча шагнул в сторону, и Эвелин с высоко поднятой головой и с напряженной от негодования спиной проследовала мимо него. Спускаясь вместе с матерью вниз по лестнице, Хлоя оглянулась на Люсьена. Ее невинное личико выражало смущение, вызванное почувствованным ею накалом страстей в отношениях окружавших ее взрослых.
Переполненный гневом, Люсьен вдруг ощутил нечто похожее на вину, но тут же постарался погасить это неожиданное чувство. Пройдя в комнату, он остановился перед бароном и посмотрел на своего обидчика.
Люсьен должен был бы испытывать что-то вроде удовлетворения или, по крайней мере, утоления постоянно душившей его ярости. Но, глядя на то, что осталось от лорда Чезвика, он не ощущал ничего подобного. Было лишь несколько тревожившее Люсьена чувство жалости.
Ему хотелось сказать что-нибудь. Усугубить предстоящее одиночество барона соответствующим моменту драматическим высказыванием, оскорбительным для барона. Однако он так и не смог ничего придумать и, отвесив в конце концов насмешливый поклон, покинул комнату.
Его ждали Лондон и невеста.
Глава 10
После тягот трехдневного путешествия в экипаже с четырехлетним ребенком чистота и благожелательная атмосфера гостиницы «Дакуорт Инн» показались Эвелин раем. В выделенной им с Хлоей небольшой комнате она смыла с лица дорожную пыль. Было слышно, как в соседней комнате двигался Люсьен. Его непривычная близость нервировала Эвелин. Ее сердце успокоилось только тогда, когда она услышала звук закрывшейся двери и шаги спускавшегося в холл Люсьена.
Он делал все, чтобы сблизиться с Хлоей, и девочка понемногу привыкала к нему. Неоднократно во время поездки Эвелин умиляли частые взгляды Люсьена, украдкой брошенные на Хлою. Его глаза лучились удивлением и восторгом, казалось, он никак не мог поверить в то, что приходится отцом такой восхитительной девочке. На одном из перегонов Хлоя сидела рядом с ним. Утомившись, она свернулась на сиденье калачиком, положив головку на колени отца. Эвелин сама готова была вздремнуть, но не могла отвести взгляд от Люсьена, который уже поднял было руку, чтобы погладить головку дочери, но остановился и убрал руку. Нерешительность была написана на его лице.
Эвелин невольно тронуло его очевидное проявление заботы по отношению к дочери. Что ни говори, Хлое нужен отец, и тот факт, что Люсьен старался соответствовать этой роли, несколько приглушал ее чувство обиды.
Но она никогда не простит Люсьену, что он вынудил ее оставить отца.
Хлоя села в постели и заразительно зевнула.
– Устала, малышка? – спросила Эвелин, вытирая руки полотенцем.
– Я хочу есть, – сказала Хлоя и снова зевнула.
Бедная девочка. Несмотря на то, что Люсьен не гнал лошадей, стараясь выдерживать неторопливый ритм движения, не привыкшая к путешествиям Хлоя сейчас, несомненно, нуждалась в горячей пище и теплой постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30