Если же, по каким бы то ни было причинам не позволено было бы по
актам сим работать, или потребовано было бы подчинение какому либо
масонскому начальству, порядку нашему не принадлежащему, тогда в действиях
таковых никому из участия не принимать, а оставаться всем нам в настоящем
положении и в тишине спокойно продолжать занятия наши, имея всегда в
предмете сказанное у Матфея VI. 33 "Ищите во первых царствия Божия и правды
Его, и все сие приложится вам".
10 сентября 1827 года"
VIII
Как неопровержимо свидетельствует приведенная выше масонская
директива русское масонство продолжало нелегально существовать и после
запрещения его Николаем I. Да и масоны, не принимавшие больше участия в
работе масонских лож, продолжали представлять из себя источники
распространения масонских и порожденных масонством идей.
Русское масонство надолго, вплоть до начала двадцатого столетия
уходит в глубокое подполье. Существующие масонские ложи ведут свою работу в
глубокой тайне, не выходя на поверхность русской жизни в течение нескольких
десятков лет. Но подобное положение не является доказательством того, что
русское масонство потерпело окончательное поражение в России и не оказывало
в дальнейшем никакого влияния на дальнейшую политическую судьбу России.
Русским масонством до его запрещения была проделана такая успешная работа
по разложению миросозерцания высших слоев русского общества, что оно могло
спокойно отстраниться на некоторое время от открытой политической
деятельности против царской власти и Православной Церкви. Но это отнюдь не
является доказательством того, что русское масонство, являвшееся послушным
орудием мирового масонства, отказалось от выполнения своих замыслов в
отношении России, Это доказывает только, что русское масонство изменило
тактику своей работы в России. Раньше оно работало непосредственно, с
помощью членов масонских лож и находившихся под идейным влиянием масонских
лож лиц и полумасонских организаций. После запрещения же уйдя само в тень,
оно уступило дорогу молодому поколению, воспринявшему политические и
социальные идеи вольтерьянства и масонства.
Поколение это сделало своими кумирами заговорщиков декабристов и
проявляло самый крайний фанатизм и нетерпимость в исповедании своих
политических убеждений. Спрашивается, чтобы выгадало запрещенное масонство
и масоны, многие из которых, как мы знаем, занимали очень высокое положение
в обществе от связи с юными фанатиками, готовыми на самые крайние действия?
Ничего кроме обвинений в связи с этими фанатиками и неприятностей связанных
с этими обвинениями. В сложившейся после осуждения декабристов политической
атмосфере, масонам, продолжавшим свою деятельность было неизмеримо выгоднее
сохранять внешне лояльность, а тайно разжигать политический фанатизм у
молодежи и всех недовольных.
В год убийства Пушкина, через десять лет после запрещения масонства,
на политическую арену выходит Орден Русской Интеллигенции, являющийся, как
мы это в дальнейшем докажем, прямым духовным потомком русского
вольтерьянства и русского масонства. Эта духовная преемственность не только
не отрицается многими видными представителями Ордена Русской Интеллигенции,
как в прошлом, так и в наши дни, но, наоборот, всячески подчеркивается.
"Русская интеллигенция служа кругу масонских идей, добилась того,
что история русской интеллигенции, - указывает В. Иванов в своей работе "От
Петра до наших дней" ("Русская интеллигенция и масонство"), - что история
русской интеллигенции является почти историей русского масонства." Что это
злостное преувеличение противника масонства? Нет. То, что Орден Русской
Интеллигенции является потомком русского вольтерьянства и масонства
признают и многие выдающиеся представители Ордена.
Подобные свидетельства об этом будут приведены в специальном
исследовании об Истории Ордена Русской Интеллигенции, а сейчас мы
ограничимся ссылкой на мнения высказанные по этому поводу таких видных
членов Ордена, как Бердяева и проф. В. Зеньковского.
В книге "Русская идея" Н. Бердяев, например, утверждает: "Масоны и
декабристы подготовляют появление русской интеллигенции XIX в., которую на
западе плохо понимают, смешивая с тем, что там называют intelectueles. Но
сами масоны и декабристы, родовитые русские дворяне, не были еще типичными
интеллигентами и имели лишь некоторые черты, предваряющие явление
интеллигенции".
Проф. В. Зеньковский в своей "Истории русской философии"
высказывается еще более категорично: "Масонство, также как и вся
секуляризованная культура, верила в "Золотой век впереди", в прогресс,
призывала к творчеству, к "филантропии". В русском масонстве формировались
все основные черты будущей "передовой" интеллигенции." (В. Зеньковский.
История Русской философии. Т. I, стр. 105).
То есть и Н. Бердяев и В. Зеньковский говорят тоже самое, что и
противник масонства В. Ф. Иванов. А ведь Н. Бердяев и проф. Зеньковский
являются послушными лакеями современного мирового масонства. Оба они
работали профессорами в созданном на деньги масонства в Париже
"Православном" Богословском Институте и все написанные ими книги всегда
издавались масонским издательством "УМКА".
В заключение еще приведем утверждение по затронутому вопросу и
третьего профессора "Православного" Института в Париже Г. Федотова. В
статье "Певец империи и свободы" он пишет: "Свободолюбивая но
безгосударственная Россия рождается в те же тридцатые годы с кружком
Герцена, с письмами Чаадаева. С весьма малой погрешностью можно утверждать,
что русская интеллигенция рождается в год смерти Пушкина" (сб. "Новый
Град"). А в статье "Судьба Империй", помещенном в том же сборнике "Новый
Град" заявляет: "После Пушкина, рассорившись с царями, русская
интеллигенция потеряла вкус к имперским, к национальным и международным
проблемам вообще. Темы политического освобождения и социальной
справедливости завладели ею всецело до умоисступления".

БОРИС БАШИЛОВ
Масонские и интеллигентские мифы о Петербургском периоде Русской Истории

I
Русские западники порочат Московскую Русь, не считаясь совершенно с
исторической правдой.
В ї9-10 журнала "Русский Путь", органе Российского Отечественного
Союза, в статье Владимира Ильина "Русь Петербургская и Киевская в связи с
расцветом общерусской культуры" (к 250-летию со дня основания
Санкт-Петербурга), мы встречаем редкий бесстыдный исторический поклеп на
Киевскую и Московскую Русь.
Во всей русской истории, по мнению лже-мудрствующего автора, есть
только одно светлое пятно - это петербургский период ее истории.
"Относительная удача этого дивного, поистине Афинского Периклова
века Петербургской России была невероятна и Петербургскому "чуду" надо
дивиться не менее - если не более - чем "чуду греческому".
Это чудо "потому чудесней, если можно так выразиться, что оно есть
все же чудо глубоко христианской и даже первоначальной христианской
культуры, каким является православие Киевское, к которому вернулась
Петербургская Россия".
"Петербургская Российская Империя, - заявляет, лишенный чувства
стыда автор, - есть такая краткая интермедия в этой ужасающей непрерывной
цепи национально-культурных убийств и самоубийств, какой является Русская
История"...
Итак вся русская история для сего лже-мудреца есть только ужасающая
непрерывная цепь национально-культурных убийств.
"И не удивительно, - утверждает В. Ильин, - что в Петербургской
России было христианства гораздо более, чем его было в Московской Руси -
тоже вопреки народнически-славянофильским трафаретам - одному из
пагубнейших заблуждений все той же Петербургской России - ибо
славянофильство есть типичный продукт петербургского духа в стадии
самоотрицания."
Из этой статьи вы узнаете, что Преподобный Серафим Саровский резко
противостоит Московскому духу, якобы выразившемуся только "в конце концов в
старообрядческом снобизме, и эстетизме, а потом и вовсе в беспоповщине, то
есть в протестантизме, в анти-церковности и в либрпансерском безбожии -
последнем продукте старообрядчества, давшем такого мерзкого урода, как
Крымов"... "во-вторых в Петербургском периоде в Петербургской России было
несравненно более христианства чем в Московской Руси по той причине, что ее
культура сосредоточила в себе лучшие плоды светского, секулярного
гуманизма, гражданской гуманности, что ведь есть тоже анонимный или
псевдонимный плод христианства".
Каждая фраза статьи Владимира Ильина - ужасна по безвкусию своего
стиля и по беспардонной клевете на Киевский и Московский период Русской
истории.
Такой видный член Ордена Русской Интеллигенции, как Г. Федотов и тот
в своей работе "Трагедия русской интеллигенции" признает необходимость
коренного пересмотра существовавших до сих пор взглядов на русское
историческое прошлое: "Мы, современники революции, - пишет он в предисловии
у упомянутой выше работе, - имеем огромное, иногда печальное преимущество
видеть дальше и зорче отцов, которые жили под кровлей старого, слишком
уютного дома. Мы, - пусть пигмеи - вознесены на высоту, от которой дух
захватывает. Может быть, высота креста на который поднята Россия... Наивным
будет отныне все, что писал о России XIX век, и наша история лежит перед
нами, как целина, ждущая плуга. Что ни тема, то непочатые золотые россыпи."
Необходимость и законность пересмотра признает и другой выдающийся
представитель Ордена Русской Интеллигенции наших дней - критик Г. Адамович.
Он так же считает, что взгляды на русское прошлое оказались
несостоятельными, неспособными объяснить трагическую судьбу постигшую
Россию. "Да, действительно, - пишет он в статье "Нео-нигилизм" (Рус. Мысль
ї1137), - после всего, что в России - и с Россией - произошло, пересмотр, а
может быть и "переоценка" прошлого неизбежны и естественны. Кто же станет
это отрицать? Русский человек должен искать ответа, добиваться объяснения:
как, почему, отчего случилось то, что случилось? Кто в конечном счете
виноват? Кому обязаны мы тем, что уже почти сорок лет сидим здесь, на новых
"реках вавилонских?" Если бы такого вопроса в русских сознаниях не
возникало, это был бы плохой признак, свидетельствующий об окончательной
спячке." Подобные взгляды членов Ордена Русской Интеллигенции, который
несет главную историческую ответственность за крушение русского
национального государства, есть ничто иное как стыдливое признание лживости
исторических концепций созданных историками в предреволюционную эпоху, в
большей или меньшей степени, выполнявших идеологические заказы Ордена
Русской Интеллигенции.
Взгляда о необходимости переоценки ценностей придерживался и
выдающийся представитель правого лагеря, недавно умерший проф. И. А. Ильин,
"...мы не ищем обвинения, - писал он в журнале "Колокол" (ї2 за 1927 г.), -
но мы не можем замалчивать правду, ибо правда необходима сейчас России, как
свет и воздух. Зоркий и честный диагноз есть первая основа лечения".
Некоторые мои читатели считают что я слишком строго сужу Петра I,
другие считают непоследовательным мое отношение к русским историкам
признанным до революции классиками русской историографии. Один из моих
оппонентов, весьма уважаемый мною человек, пишет, например: "Все они были
умными - скажу больше очень умными людьми. Так за что же Вы их подозреваете
в недомыслии?" Умными людьми были не только Соловьев, Карамзин, Ключевский,
С. Платонов, но и многие рьяные разрушители России, как Белинский и Герцен,
Салтыков-Щедрин и многие, и многие другие. И никого из них я в недомыслии
не упрекаю, я недостаточно глуп чтобы делать им упреки такого рода. Я
указывал на совершенно иную причину несостоятельности существующих
исторических систем - на то, что в одних случаях историки приходили к
неверным выводам непреднамеренно, потому, что придерживались созданного
русскими вольтерьянцами и масонами мифов о варварстве Московской Руси и ее
"гениальном спасителе" Петре I, или, в ряде случаев, преднамеренно искажали
историческую перспективу боясь кары со стороны Ордена Русской Интеллигенции
от милости или гнева которого зависела ученая карьера всех русских
историков.
"Для нормально логически рассуждающего человека, - писал я, в
"Робеспьере на троне", - или оценки личности Петра неверны, или неверен
вывод, который делают историки, называя государственного деятеля "без
элементарных политических понятий, не умеющего понимать ни исторической
логики, ни физиологии народной жизни" "гениальным человеком и великим
реформатором". Большинство представителей эмиграции совершенно ошибочно
воображают что изобретателями идеологического, или как принято говорить
"социального заказа" являются большевики. На самом деле изобретателями
идеологического заказа являются масоны. Эту масонскую традицию всегда
широко применял и Орден Русской Интеллигенции. Прославлялись только те
историки, которые придерживались основных масоно-интеллигентских мифов: о
варварстве Московской Руси и ее неизбежной гибели, гениальности Петра,
благодетельности осуществленной им революции, мифа о "Екатерине Великой", о
благодетельности будто бы царствования Александра I и реформ масона
Сперанского, мифа о "сумасшествии Павла I", мифа о "диком деспотизме
Николая I" и т.д.
Историки могли варьировать несколько свои оценки исторического
прошлого России, чтобы создавать видимость свободной трактовки, но не имели
права разоблачать лживость основных масоно-интеллигентских мифов. Историки
это превосходно знали и принуждены были мириться с явной нелогичностью
своих рассуждений в целом ряде случаев. В таком же точно положении сейчас
находятся историки современной России, среди которых тоже находится не мало
весьма образованных и культурных людей. Но они тоже, как и дореволюционные
историки, принуждены выполнять идеологические заказы прямых духовных
потомков Ордена Русской Интеллигенции - большевиков.
Вот как, например, оценивал поведение историка Ключевского
митрополит Киевский и Галицкий Антоний слушавший лекции В. Ключевского в
Московской Духовной Академии: "В это время в Московской Академии преподавал
знаменитый историк Василий Осипович Ключевский, вышедший из духовного
звания. Вопреки общему перед ним преклонению о. Антоний относится к нему
сдержанно, он считал его ученым не вполне искренним и ставил ему в укор то,
что он, заботясь о своей популярности, обнаруживает себя то как патриот и
друг Церкви, то наоборот, как сторонник материалистических начал жизни, в
зависимости от среды для которой ему приходилось действовать". (Епископ
Никон. Жизнеоп. Блаженнейшего Антония, митр. Киевского и Галицкого. Том I,
стр. 119)
Лекции в Московской Духовной Академии Ключевский читал в одном духе,
а лекции в Московском университете уже совершенно в другом. То есть в целях
снискания популярности Ключевский преднамеренно искажал истину страшась
бойкота и преследований со стороны Ордена Русской Интеллигенции. А духовная
цензура Ордена Русской Интеллигенции была на много нетерпимее и страшнее
цензуры царского правительства. Ключевский, как и все другие крупные
историки никогда не забывал как расправился Орден Русской Интеллигенции с
Гоголем, Н. Лесковым, славянофилами и многими другими осмелившимися не
выполнять идейных заказов Ордена.
Ключевскому как и другим русским историкам приходилось идти на
сделки со своей ученой совестью и делать искусственно натяжки в толковании
бесспорных исторических фактов. Нельзя же такие противоречия в оценке
последнего периода Московской Руси и революционной деятельности Петра,
которые мы находим в сочинениях Соловьева, Ключевского и Платонова,
объяснять незнанием ими исторических фактов (факты эти они приводят сами)
или в неумении логически мыслить. Тогда остается только одно объяснение -
они принуждены были трактовать эти факты ложно, не имея мужества выступить
на борьбу с ложными историческими взглядами идеологов западнической
интеллигенции.
II
"Для всякого, кто внимательно и беспристрастно изучал историю
социальных революций, антигосударственная деятельность масонства во время
этих революций совершенно очевидна; правда, многие историки в своих весьма
обстоятельных трудах ни словом не обмолвились об этом факторе
первостепенной важности, по ведь именно благодаря этому некоторые моменты
революций в их исследованиях оказались весьма непонятными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167