Моя речь в защиту Торкеля Длинного на собрании, видимо, никак не повредила нашей дружбе, хотя Транд всегда был столь немногословен, что трудно было понять, о чем он думает.— Я уже вызвался охотником в поход, — сказал я. — Я согласился взять серебро короля Кнута, а стало быть, должен его отработать. А потом, эта воинская наука мне вовсе наскучила.— Как хочешь, — буркнул Транд.Он наполовину вытянул меч из ножен, проверяя, нет ли на нем ржавчины, и осторожно вложил обратно. От порчи сталь защищал жир на немытой овечьей шерсти, которой ножны выкладывают изнутри. А чтобы влага не проникла внутрь, он начал обматывать льняной тряпицей рукоять, закрывая устье ножен. Потом, оставив работу, поднял голову.— Предупреждаю: Кнут хочет, чтобы йомсвикинги стояли в его рядах во время битвы. Этому ты обучен. Но коль скоро дело дойдет до морского боя, от всей твоей науки не будет почти никакого проку. Ни тебе «кабаньей головы», ни стены щитов. На море дерутся врукопашную и очень жестко — безжалостно и беспорядочно. А кто станет победителем, то во многом зависит от везенья.В тот день к вечеру я отправился в оружейную выбрать снасть для похода. Покуда я ходил в новичках, калека-оружейник держался со мной пренебрежительно, мог выдать драную кольчугу и оружие, какое ни попадя. На этот же раз, зная, что я иду в дело, он был внимателен, и я вышел из оружейной в шлеме, прекрасно сидящем на голове, и в новейшей кольчужной рубахе. И с шлема по лицевой стороне свисала кольчужина для защиты шеи. Еще он снабдил меня добрым мечом с рукоятью, выложенной металлом, двумя кинжалами, полудюжиной дротов, ясеневым копьем и круглым щитом из липового дерева, а также секирой с коротким топорищем. Когда я сложил весь этот набор оружия на землю перед Трандом, он заметил:— На твоем месте я переделал бы рукоять меча. Обмотайка эту кузнечную выделку просмоленной бечевой, чтобы рука не скользила, когда ладонь вспотеет. И еще тебе понадобится второй щит.— Второй щит?— У каждого должен быть второй щит. Ничего сложного, просто легкий деревянный круг. Мы их поставим вдоль борта судна — для того имеется особая выемка, — и это будет отличное зрелище. По опыту знаю, во многом ход войны зависит от внешности. Еще прежде первой стычки напугать врага тем, как ты выглядишь или действуешь, — значит, выиграть половину боя.Совет выбрал нашим знаком колесо со спицами и с красными, черными и белыми полями между них, и должен признать, что это выглядело весьма внушительно, когда щиты поместили на место. Они придали двум нашим кораблям настоящий вид, хотя опытный глаз заметил бы, что суда, как и гавань йомсвикингов, устарели и находятся в плохом состоянии. Два драккара, длинных корабля среднего размера, — вот и все, что осталось от трех десятков кораблей йомсвикингов, большая часть которых затонула или была захвачена еще во времена ярла Хакона. Эти два уцелевших подтекали, дерево ослабло. Корабельные плотники, как могли, подготовили их к плаванию, заделав швы и залив толстым слоем черного вара обшивку. Но доски покоробились и растрескались, да и в мачтах были трещины и щели. К счастью, в йомсборгских низинах выращивали лен, и новые паруса и снасти были куплены без задержки. Но все равно, когда мы отчалили в ясный свежий сентябрьский день, было видно: оба наши корабля неповоротливы и медлительны, а шесть десятков воинов на них — мореходы неважные.На груженом полностью драккаре людям места почти не осталось. Оружием и воинскими доспехами были забиты все рундуки, служившие нам скамьями, да и всюду лежала поклажа, так что повернуться было негде. Свободным оставался лишь дощатый настил посредине судна от носа до кормы, на которой стоял наш кормчий. То был приземистый головорез, ютландец, потерявший глаз в какой-то мелкой стычке, и это увечье делало его похожим на разбойника. Оглядывая своих спутников, все это разнообразие кровей и кровных черт, я подумал: воистину, они больше похожи на морских разбойников, чем на обученную боевую дружину. А и то правда, что мы были наемниками, продавшимися за деньги и возможность пограбить, и как долго продержится среди нас порядок и верность братству, было неведомо.Неопытность наша сказалась сразу же, как только взошли мы на борт. Рассевшись по своим местам, мы вынули весла из креплений и вставили в ременные уключины. Для пробы сделали несколько гребков, чтобы приноровиться к длине весла и к месту. При неосторожном взмахе лопасть билась о соседнюю лопасть, либо рукоять весла ударяла в спину сидящего впереди. Слышались ругательства и сердитое ворчание на нескольких языках, и прошло какое-то время, прежде чем наш кормчий приказал отдать причальные концы. Драккары медленно вышли из гавани, весла двигались вразнобой неровными рывками, будто плыли по водам не корабли, а какие-то калеки-насекомые.Течение нам пособляло, пока, миновав бесполезные ворота гавани, мы гребли по реке вниз, к устью, и тут выяснилось, кто из гребцов обучался гребле на реках и озерах, а кто на море. Привычные к спокойным водам делали длинные низкие взмахи, а гребки бывалых мореходов были короче и резче, и, конечно же, дело не ладилось. Так гребцы ругались и спорили, пока драккары, выйдя в море, не попали в килевую качку на первых набежавших волнах, и тогда один из речных гребцов вывихнул запястье. На нашу удачу, дул свежий восточный ветер, попутный, и мы, поднявши наш совершенно новый парус, втянули весла на борт и расслабились, мол, пусть теперь ютландец-кормчий с его помощником правят кораблем.— Благодаренье Свантевиту, хороший ветер, — сказал венд, сидевший рядом со мной, и, сунув руку за пазуху, достал деревянный образок этого бога. Отыскав подходящее углубление рядом со своим сиденьем, он укрепил в нем оберег, а потом, кивнув в сторону плоского побережья по левую руку, спросил:— Кто-нибудь знает эти берега?Человек, сидевший за три места от нас, должно быть, шелландец, ответил:— Не раз мы с моим дядькой ходили сюда, возили в Рюген продовольствие с его усадьбы. Ничего страшного, путь нетруден, коли знаешь проливы. Смотри только, как бы не сесть на мель да на песок, зато хватает бухт и заливов, где можно укрыться от ветра.— Богатая земля? — с надеждой спросил еще один голос.— Да нет, поля да угодья, ничего особенного до самого Рингстеда, а там уже владения Кнута, как я понимаю, — не разгуляешься, даже если мы там остановимся.— Не будет у нас остановок, — вступил в разговор грузный бородатый житель Сконе, один из охотников-данов. — Говорят, что корабли Кнута вышли из Лимфьорда на юг, там мы и должны с ними встретиться.Он сплюнул за борт и проследил за плывущим плевком, определяя скорость судна.— Да уж, не бегун, — заметил он. — При таком ветре мы должны бы идти вдвое шибче.— Груз неправильно размещен, — вступил еще чей-то голос откуда-то из середины судна. — Нос перегружен.— Да нет, рей не на месте, — послышалось третье мнение. — Надо бы довернуть к корме на ширину ладони, а снасть натянуть потуже.Спор разгорался, и я понял, что мореходы способны судить да рядить о кораблях и корабельной оснастке так же неутомимо, как воины в общежитии — о достоинствах оружия.В тот вечер мы подошли к пустынному берегу, чтобы приготовить пищу и отдохнуть. На драккарах нет очага для стряпни, и коль скоро судно не причалит к берегу, мореходы довольствуются холодной снедью. Мы подвели корабли ближе к отмели, развернули кормой и, бросив якоря, чтобы наутро вытянуть, стали табанить веслами, пока киль не коснулся песка. Таким образом, коли будет нужда поспешить и срочно отчалить, мы взойдем на борт и окажемся на глубокой воде вдвое быстрее обычного. Впрочем, никаких неприятностей не предвиделось. В деревнях редко где может набраться достаточное число мужчин, да они и не отважатся покуситься на стоянку двух кораблей с вооруженными воинами. Единственный местный житель, попавшийся нам на глаза, был пастух — он улепетывал по песчаным дюнам, чтобы предупредить своих. А стадо свое он бросил, и мы, зарезав с десяток овец, устроили пиршество.На следующее утро, когда мы двинулись дальше вдоль берега, ветер стал переменчивым, задувая то с одной стороны, то с другой, то крепчая, то слабея. Но солнце сияло в небе, и бежали по нему высокие белые облачка. То-то была нам радость — бежать под парусом, держась мористее.— Вот бы весь поход да вот так, — заметил шелландец, оказавшийся говоруном — корабельным балагуром.Теперь уже почти все сообразили, как лучше приспособиться к тесноте — растянулись на крышках рундуков, в которых хранились воинские доспехи. Сложенные паруса и толстые куртки служили подушками. Транд, как я заметил, ни разу не прилег, не то, что мы. Корабль бежал вперед, на север, а он, стоя на площадке на носу, то вглядывался в морскую даль, то, гораздо чаще, озирал береговую линию.Вскоре после полудня я заметил, что Транд уже некоторое время не отрываясь смотрит в одном направлении, в сторону суши — что-то там привлекло его внимание. И что-то в нем самом меня насторожило — как он повернулся и как посмотрел на нашего кормчего. Тот тоже глянул на берег, а потом за корму, на волны и небо, а потом — на бронзовый флюгер на кормовом шесте, словно соизмеряя силу и направление ветра. Все как будто шло своим чередом — два наших корабля бежали прямо вперед. Ничто не изменилось.Шелландец, лежавший на спине, подставив лицо солнечному теплу, лениво повернулся на бок, приподнял голову и выглянул за борт драккара.— Скоро пройдем устье бухты Стеге, — сказал он, а потом: — Ага, да вон он, и, глянь-ка, паруса у дальнего конца того острова. Они, верно, идут из Западного Шелланда. — Он снова, примостившись, лег на бок. — Наверное, торговцы держат путь к югу.— Коли так, на рынок они идут с мечами, а не с мошной. Это военные суда, — сказал большой дан.Он, встав на гребную скамью, смотрел на дальние паруса. На нашем корабле все вдруг зашевелилось. Люди сели, стали оглядываться, кое-кто встал и, прищурившись, глядел в том же направлении.— С чего ты взял, что корабли военные? — спросил кто-то из вендов.Это был один из речных гребцов и на море оказался впервые.— Видишь полосатые паруса? Значит, корабль боевой, — ответил дан.Я глянул на наш новый парус. На нем не было никаких знаков.— Может быть, они тоже примут нас за торговое судно?— Едва ли, — откликнулся дан. — У торговых кораблей не бывает таких низких широких парусов, как наши. У них паруса выше и не такие широкие. Отойдут от острова, присмотрятся, сразу узнают драккар по очертаниям и поймут, что мы — вовсе не два безвредных торговых судна. Оно, может быть, и к лучшему. Западным Шелландом правит ярл Ульф, один из вассалов Кнута, и эти корабли, может статься, идут на соединение с кораблями Кнута. Пойдем вместе с ними и, глядишь, коль встретим недругов короля, те дважды подумают, нападать ли на столь большое войско.Когда неведомые корабли появились из-за дюн и их стало хорошо видно, оказалось, что большой дан был прав, по крайней мере, отчасти. Из пролива вышло пять кораблей. Три были драккары, как и наши, а два — торговые кнорры, очевидно, сопровождение. Они шли чуть против ветра, и мы видели, как они сменили направление, чтобы поравняться с нами, постепенно сокращая расстояние — вроде чтобы присоединиться к нам.На море до самого последнего момента все происходит медленно, а потом вдруг начинается переполох и спешка — что ни говори, но это так всегда и случается. Какое-то время почти ничего не происходило, пока все семь кораблей шли своим путем — пять данских судов, плывущих вместе, и наши два корабля йомсвикингов, идущие бок о бок, на расстоянии не более пятидесяти шагов друг от друга. Когда те и наши корабли сблизились, мы стали вглядываться в незнакомцев, пытаясь узнать о них побольше, пока, в конце концов, наш дан не смог подтвердить, что это и вправду люди ярла Ульфа. Он знал отличительные знаки ярла, и ему показалось даже, что узнает он кое-кого из воинов на борту. Два их кнорра служили для перевозки войска, данских новобранцев, и медлительность этих судов была причиной тому, что сближались мы столь неторопливо.Наконец, вскоре после полудня, ведущий датский драккар слегка обогнал своих и подошел настолько близко к нам, что кормчий-ютландец прокричал приветствие:— Рады встрече! — рявкнул он, сложив ладони у рта, чтобы докричаться сквозь шум волн, омывающих борта нашего корабля. — Есть ли вести о Кнуте? Мы идем к королю.Ответ задержался надолго; видно было, как данский кормчий повернулся посоветоваться с товарищами на корме. Потом снова обратился к нам и покачал головой, показывая, что не расслышал. Знаком он просил нас замедлить ход и подойти поближе.— Мы идем к королю! — снова крикнула наш кормчий.Данский кормчий встал на борт, кто-то сзади ухватил его за пояс, удерживая его, — как будто он силился хоть что-то расслышать.— Нет ли вестей от королевского войска? — закричал наш кормчий, повернув кормило так, чтобы парус обезветрился, и наш драккар убавил ход.— Берегись! — раздался вдруг рев от форштевня. Обернувшись, мы увидели, как стоящий там Транд предостерегающе замахал рукой. А те, кто не смотрел на Транда, увидели, как один из данов наклонился, вытащил копье, спрятанное под бортом, и подал его своему кормчему. Тот размахнулся и метнул оружие через сужающееся пространство. То ли очень удачен был тот бросок, то ли дан был отменным копьеметателем, но копье, преодолев расстояние между кораблями, угодило нашему ютландцу в бок. Даже сквозь шум волн я услышал мягкий стук, с которым металлический рожон вонзился в незащищенные ребра. Ютландец зашатался и упал, сбив с ног второго кормчего. Послышался топот — Транд промчался мимо нас по срединному настилу, стуча ногами по доскам. Он добежал до кормы, бросился к кормилу и налег всей своей тяжестью на рукоять, поставив лопасть поперек, так что наш корабль повернулся на ветер и кормой к нападающему дану.— Правь парус, держи по ветру! — крикнул Транд.Все остальные наши были застигнуты врасплох. Мы сидели либо стояли, оцепенев в ошеломлении.— Действуй! — заревел Транд.Он оглянулся через плечо, измерил расстояние между нашими кораблями и враждебным драккаром. Наш поворот тоже застал данов врасплох, и они проскочили мимо своей добычи. На их корабле тоже поднялась суматоха, они тоже ловили парусом ветер, чтобы следовать за нами.— Я думал, народ Ульфа — это люди короля! — крикнул венд рядом со мной.— Кажется, не все, — пробормотал шелландец, как и многие из нас потрясенный нежданным нападением. — Здесь пахнет предательством.У нас на борту царила полная неразбериха. Иные хватали свои щиты и оружие, другие поспешно натягивали толстые куртки и, открыв рундуки, доставали кольчуги. Лишь горстке из наших достало ума заняться кораблем, держать парус и снасти натянутыми, и наш драккар-старожил стал уходить от погони.На втором драккаре йомсвикингов, увидев засаду, тоже стали поворачивать. Но и для них наш маневр тоже стал неожиданностью — повернув, мы едва не столкнулись с ними, проскочив шагах в десяти от испуганной дружины. Это наше сближение едва не погубило их, мы прошли с наветренной стороны и, проходя, отобрали ветер у их паруса, и драккар потерял скорость. Преследующие даны тут же обратились в погоню за нашим споткнувшимся спутником. Они подошли достаточно близко, чтобы обрушить град копий и камней на злополучных йомсвикингов, и мы видели, как несколько человек упали.С данского корабля раздались торжествующие крики. Кто-то там поднял щит, выкрашенный красной краской, — знак войны. Воин, сидевший впереди меня, выругался и, вскочив со своей гребной скамьи, бросился на корму, держа в руке дрот. Он изготовился метнуть его, но Транд, даже не оглянувшись, схватил его за руку.— Не трать зря оружие, — сказал он. — Они за пределами досягаемости. Сохрани силы для гребли, коль скоро дойдет до этого.Наш второй драккар сумел поймать ветер и стал набирать скорость. Кормчий данского длинного корабля не решился подойти и стать с ним борт о борт, страшась того, что мы повернем и придем на помощь, и ему придется биться с двумя драккарами зараз. Мы наблюдали, как его корабельщики потихоньку вывели огромный парус с красными, зелеными и белыми полосами из-под ветра, так что судно замедлило ход, поджидая похода двух других кораблей. Кнорры, везущие войско, теперь, когда капкан защелкнулся, держались поодаль. Даны намеревались прикончить жертву, но сделать это в свое время.Чем завершится погоня, было ясно с самого начала. Наши драккары, давно устаревшие, потрепанные и ветхие, не могли соперничать в скорости с данскими кораблями, а неопытность наша в мореходном искусстве лишь усугубляла дело. Сухопутный люд не умел обращаться с корабельной оснасткой и только мешал тем немногим, кто знал, что нужно делать, чтобы решить непростую задачу — добиться от драккара наибольшей возможной для него прыти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40