Правда, сначала маленькую ученицу мучила совесть, ведь именно она привела колдуна в аптеку, без ее приглашения тот не смог бы переступить порог под веткой крестовника. Но аптекарь успокоил ее, сказав, что только искушенный волшебник мог бы заподозрить в хрупком старике мага. Аргол был большим мастером по части таких иллюзий. Про слова колдуна насчет «изящного морока» Эйнар не вспоминал: может быть, не расслышал их, находясь под действием колдовства, или не придал им значения. В любом случае Мирра была этому только рада. Это пятно тоже тревожило ее совесть. Но в конце концов она убедила себя, что сочиненное ею маленькое заклинаньице не могло вызвать никакого морока.
После сбивчивых рассказов Мирры и Бинош (добавившей пару своих штрихов к истории о нападении колдуна) и обстоятельных разъяснений Эйнара городской Совет постановил еще раз объявить о запрете на любое колдовство в границах Соединенного королевства. Жрецы главных сан-арканских храмов трижды обошли город торжественной процессией, посыпая землю золой с жертвенных костров и оглашая воздух священными песнопениями. Эта церемония была призвана изгнать из города остатки злой магии, если таковые (помилуй, Творец!) остались после отъезда мага.
Мирра смела с подоконников высохший крестовник. Стекло в витрине заменили на новое. Жизнь пошла своим чередом. Только Эйнар, несмотря на то что возобновил свои походы на рынок и по городу, временами становился беспричинно хмурым и задумчивым. Мирра относила эти приступы хандры к неприятным воспоминаниям. Теперь, столкнувшись вживую с бывшим воспитателем юного мага, она в полной мере разделяла страх и неприязнь, испытываемые к нему учеником.
И все же появление Аргола было хоть и неприятным, но захватывающим событием в ее скучной жизни, о нем можно было судачить долгими вечерами с Бинош. И с загадочным видом рассказывать о происшествии случайным приятельницам на пристани. А Мирра теперь полюбила бывать в порту. Здесь пахло не только рыбой и гниющими водорослями. В воздухе неуловимо витал дух далеких странствий и таинственных земель, дух приключений, одним словом…
Эйнар не одобрял ее частые походы в порт. Почему-то он никак не мог до конца поверить в то, что Аргол так просто покинул Сан-Аркан. Его последние слова свидетельствовали о том, что он, как и ученик, разглядел редкий дар девушки. Неужели же великий колдун так испугался обычной городской стражи, с которой мог справиться одним щелчком пальцев, что бросил редкую находку и поспешно отплыл из города?! Это на него совсем не было похоже… Но время шло, а вокруг все было спокойно. И аптекарь стал считать свои страхи пустыми.
Беда пришла, когда ее не ждали. И вовсе не в порту она подстерегла Мирру. Она спокойно возвращалась домой из булочной, расположенной всего в квартале от Рыбачьего переулка. Из боковой улицы впереди нее вышел мужчина, одетый во все серое – от войлочной шляпы странного фасона до мягких сапог. На шее у незнакомца болтался массивный медальон из белого металла. Мирра не обратила на мужчину особого внимания: какого только народу не шляется по улицам Сан-Аркана. Чужеземцев здесь бывало, пожалуй, даже больше, чем в торговой столице – Мелузе. Незнакомец направился навстречу и, не доходя до нее нескольких шагов, поднял руку и помахал, словно приветствуя кого-то. Мирра обернулась, посмотреть кого. В этот тихий утренний час она была на улице одна и уж точно не была знакома с серым прохожим. Позади нее (откуда только взялся) вдруг вырос такой же серый незнакомец. В своих мягких сапогах он двигался совершенно бесшумно, вот почему Мирра не расслышала его шагов. В одинаковых серых плащах и шляпах, с одинаковыми медальонами на груди мужчины показались ей братьями-близнецами. Девушка собиралась еще раз взглянуть на идущего навстречу прохожего, чтобы убедиться в их сходстве, когда рука в серой перчатке зажала ей рот. Подходивший сзади мужчина в один прыжок оказался рядом и прижал ей руки к туловищу так, что пленница не могла шевельнуться. Она попыталась крикнуть, но крепкая рука слишком сильно держала ее подбородок. Раздался звон разбитого стекла. В воздухе разлился незнакомый резкий аромат, и свет померк. Пара одетых в серое мужчин в несколько секунд перетащили безвольное тело в проулок. Здесь они смогли перевести до этого сдерживаемое дыхание. Ветер развеял опасный аромат. Вскоре к ним присоединились еще двое. Выглядели их спутники точь-в-точь, как и они: серые плащи, кафтаны, шляпы, крупные медальоны на груди. Вчетвером они натянули на бесчувственное тело поверх платья длинную серую хламиду, на голову напялили серую шапку, похожую на их собственные. Потом девушку уложили на легкие носилки и спокойно двинулись к Южным воротам города. Мирра, одурманенная неизвестным зельем, лежала неподвижно. Никто из встречных не заподозрил ничего дурного в четырех чужеземцах, несших, как видно, захворавшую соотечественницу. Мирно и спокойно четыре похитителя и их жертва покинули незадолго до полудня Сан-Аркан. За воротами они погрузили носилки в крытую все тем же серым войлоком повозку и двинулись по Муррийской дороге на юг. Впрочем, они недолго следовали наезженным трактом. Вскоре телега свернула на зеленый проселок, а потом и вовсе затерялась в окрестных влажных лесах.
Глава 4
Мирра очнулась на дне подскакивающей повозки только в сумерках. Она долго приходила в себя, не в силах понять, где находится. Внутри было темно, и лишь спустя несколько минут пленница разглядела сидящую рядом с ней фигуру. Она вскрикнула, крик получился сдавленным и жалким. Темная фигура никак не отреагировала. И девушка тут же устыдилась собственного крика. Она с трудом приподнялась на руках, а затем кое-как уселась на дне телеги. Тело затекло от долгой неподвижности, но ни руки, ни ноги, судя по всему, не были связаны. Покрутила шеей, согнула и разогнула пальцы, пошевелила ногами, чтобы разогнать кровь. Все это под безразличным взглядом сидящего рядом незнакомца. Мирра уже сумела разглядеть, что это был тот самый мужчина (вернее, один из тех «серых» мужчин), что схватил ее на дороге. Она прекрасно помнила момент, когда ей зажали рот, потом воспоминания обрывались. Не было сомнений, ее похитили. Но кто и зачем, ученица аптекаря не имела не малейшего понятия. Она испытывала необъяснимую апатию. Происходившее было ужасно, но ужасно как-то отвлеченно. Словно бы происходило не с ней.
– Эй! – обратилась она к своему молчаливому стражу. – Кто вы такие и что вам надо?
Тот ничего не ответил. Тогда девушка встала на ноги, согнувшись под низким пологом. Она было двинулась к просвету, видневшемуся в задней части повозки, но тут «серый» охранник наконец ожил и ухватил ее за руку.
– Я хочу подышать воздухом, – жалобно пискнула похищенная. – Мне нужно размяться.
Вообще-то она и не надеялась, что ей позволят покинуть закрытую телегу. Но вопреки ожиданиям охранник что-то прокричал на незнакомом, каркающем диалекте, и повозка остановилась. Полог в задней части отдернулся, и Мирра увидела кусочек леса в сгущающихся сумерках и еще одну «серую» фигуру, протягивающую ей руку, чтобы помочь спуститься.
Странные это были похитители. Сколько ни ломала она голову, но так и не могла придумать, зачем понадобилась этим «серым». Сначала она подумала, что такова месть родственников Акеля (кто еще мог желать ей зла?). Потом – что старый жрец решил-таки осуществить свой план женитьбы и послал за ней своих прихвостней. Но «серые братья» (Мирра называла их про себя братьями, потому что все четверо имели сходные черты лица, а одинаковая одежда делала их еще более похожими. Немудрено, что в первый момент они показались близнецами) даже отдаленно не напоминали выходцев из лесного народа. На все ее вопросы похитители отвечали молчанием. Они и между собой-то почти не разговаривали, а уж ей и слова не сказали. Тем не менее проявляли редкостную заботу о своей пленнице. Дали ей теплую дорожную одежду и сменное белье. За обедом первой подавали миску с едой, более того, вскоре девушка заметила, что получает лучшие куски. «Братья» зорко следили за тем, чтобы она не сбежала, но связывать ее не пытались и в остальном предоставили ей относительную свободу. Мирра то ехала в повозке, то брела рядом с ней под присмотром «братьев». Никто не пытался обременить ее работой на привалах, она могла по выбору: спать, сидеть у костра, отправиться в сопровождении «брата» собирать зимние ягоды. Вообще-то путешествие чем-то напоминало поездку со жрецом из Ледо. Тогда вокруг тоже был зимний лес и тоже не с кем было словом перекинуться.
Кроме новой одежды, в которую она переоделась по настоянию похитителей, пленница получила два широких, от запястья почти до локтя, браслета на руки. Собственно, браслеты уже были на ней, когда она очнулась, но Мирра не сразу почувствовала их, такими они были легкими и тонкими, поначалу посчитала, что это плотные рукава платья сдавливают ей предплечья. Потом на привале она наконец заметила свое новое «приобретение»: браслеты были золотые, тонкой ювелирной работы, явно не дешевые. Мирра попыталась стянуть один из них, чтобы получше разглядеть замысловатый орнамент, и тут же обнаружила магическое свойство украшений. Стоило ей попытаться снять их, как руки от запястья до локтей прожгла резкая боль. Не сразу сообразив, в чем дело, девушка пронзительно закричала. К ней тут же подскочил стражник и жестами дал понять, чтобы она не трогала браслеты. Напрасно Мирра обращалась к нему за разъяснениями, напрасно она протягивала руки, умоляя снять с нее обременительные украшения. Похитители лишь отворачивались от нее и продолжали заниматься своими делами.
Странное безразличие не покидало Мирру. Она прекрасно понимала, что упорное молчание похитителей и неизвестность, в которую они ее везут, должны до обморока пугать ее. Но страх был какой-то вялый. Мирра словно бы не могла сосредоточиться на том, чего следовало бояться. Даже расспросы о собственной судьбе она вела как-то отстраненно, словно заранее не рассчитывала получить ответ.
Несколько раз посещали мысли о побеге, но тоже какие-то вялые. Стоило ей только подумать об этом, как тут же начинало неприятно саднить кожу под браслетами и мысли сбивались в другое русло. Да если разобраться, куда ей было бежать? Она даже примерно не представляла, в какой стороне находится Сан-Аркан и где расположено ближайшее жилье. Убегать же одной, в незнакомый лес… Несмотря на то что Мирра была дочерью лесного народа, как выжить в лесу, она представляла весьма смутно.
Дважды она пыталась заговорить с похитителями о своем освобождении, первый раз в тот вечер, когда впервые очнулась. Тогда она еще не знала, насколько молчаливы «серые братья», и, переходя от одного к другому, все пыталась выспросить, кто же ее похитил. На следующий день, отчаявшись узнать причину похищения, Мирра попыталась подкупить своих охранников. Она сообщила им, что является ленной своего народа, и пообещала заплатить за себя огромный выкуп, если они доставят ее в Ледо. Вернуться в Сан-Аркан не предлагала. Она не считала себя вправе рассчитывать на помощь Эйнара. Довольно было и того, что тот позволял ей жить в своем доме и относился, как к родной сестре. Нечестно было бы просить его заплатить за нее еще и выкуп. Аптека, конечно, приносила стабильный доход, они ни в чем не нуждались. Но ведь и запросы у них были весьма скромными, ни о каком богатстве речи не шло. Эйнар пытался откладывать понемногу – они мечтали открыть еще одну аптеку в Верхнем городе. Но, даже реши он отдать эти деньги похитителям, их вряд ли хватило бы.
Правда, и на щедрость общины, которую она так легкомысленно покинула при первой возможности, Мирре тоже особенно рассчитывать не приходилось. Но все-таки это были люди одной с ней крови. Как знать… в общем, решила обещать похитителям золотые горы, лишь бы они отвезли ее к родной деревне, а там, может, она найдет способ выпутаться.
Так прошло три дня. Все также было не ясно, куда они идут и где находятся. В полдень ее молчаливые спутники остановились на очередной привал. Лошадей пустили пастись. Один из «серых» принялся разводить костер и готовить мясную похлебку. Девушка отошла умыться к протекавшему рядом ручью (ее спутники всегда старались останавливаться у воды). Один из «братьев», как обычно, последовал за ней, но стал чуть в отдалении, не мешая приводить ей себя в порядок. Мирра уже закончила умываться, когда с поляны, служившей им местом привала, раздались голоса. Учитывая общую неразговорчивость ее похитителей, такой шум был поистине удивителен. Сопровождавший охранник мигом оказался рядом и, схватив девушку за руку, потянул в ближайшие заросли орешника. Та, не сопротивляясь, последовала за ним. Они по дуге обошли место стоянки и незаметно вышли к ней с противоположной стороны. Густой кустарник подступал к самой поляне. Сквозь его заросли Мирра разглядела стоявшую у костра к ним спиной женщину. Одета она была так же, как и остальные – в серый плащ, из-под которого виднелась серая юбка, на голове – серая войлочная шапка с отворачивающимися краями. Кроме нее и трех похитителей, на поляне никого не было. «Брат», сопровождавший похищенную, издал странный свистящий звук, ему тут же откликнулись с поляны. Видимо, ответ успокоил «серого», потому что он перестал прятаться и потянул пленницу за собой.
– Вы мои братья и одни способны меня понять! Я не прошу ничего, кроме возможности и дальше следовать за своей госпожой. Я дала клятву служить ей и буду верна обещанию, пока не истечет срок моей службы или пока вы не лишите жизни ее или меня…
Мирра не поверила своим ушам, услышав голос женщины. Она ускорила шаг, обгоняя своего охранника, и первой выбежала на поляну. Перед костром в сером платье, сером плаще и с тяжелым медальоном на груди стояла…
– Бинош! – воскликнула пленница. – И тут же зажала себе ладонью рот, боясь, что своей несдержанностью испортила подруге какой-то план.
– Здравствуйте, госпожа, – чинно поклонилась та и снова обернулась к своим собеседникам. – Так что, братья, могу я продолжить службу своей хозяйке? Я не прошу у вас ни еды, ни питья, если ваши запасы ограниченны. – Путница чуть повернулась, показав тяжелый рюкзак, оттягивающий ей плечи. – Срок моей службы истекает через три года, я буду исполнять свой долг, пока смогу. – Она вопросительно уставилась на трех мужчин, стоявших перед ней. Те хмуро переглядывались, произнося короткие фразы на своем каркающем языке. Потом (о чудо!) один из них обратился к пришедшей на сносном арканском:
– Что же, сестра, мы не вправе препятствовать тебе исполнять его волю. Ты можешь идти с нами. Положи свой рюкзак в повозку. Мы поделимся с тобой нашими припасами, но будем рады и твоим: наш путь лежит вдали от поселений.
– Владеешь ли ты истинной речью?
Та отрицательно покачала головой.
– Я несу долг с шести лет, – непонятно ответила она.
«Серые», однако, понимающе закивали. Мирра недоуменно переводила взгляд с них на Бинош.
– Да будет так, сестра, – сказал один из стражей, – думаю, твой долг скоро завершится.
– Да будет так, – эхом откликнулась Бинош. Потом спокойно повернулась спиной к своим собеседникам и направилась к Мирре. – Пойдемте, госпожа, – как ни в чем не бывало произнесла она, – я позабочусь о вас.
Бинош мыла в ручье посуду. Мирра сидела рядом, делая вид, что пытается оттереть грязь на руках. Охранник стоял в добром десятке шагов от них. Бывшая камеристка старательно, со скрипом терла песком закопченный котелок.
– Не подавайте виду, – углом рта шептала она, – я пришла, чтобы помочь вам…
– Но как ты сумела нас найти? – прошептала пленница.
– Об этом потом! Сейчас вам нужно знать главное – Эйнар знает, где мы, и он готовит наше освобождение.
Освобождение… Сердце у Мирры стремительно забилось, впервые за последние дни неестественная апатия начала покидать ее. И сразу словно горячими щипцами сдавило запястья. Заговорщица ойкнула, но тут же прикусила губу и тайком бросила настороженный взгляд на стража. Но тот, видимо, ничего не услышал, взгляд его продолжал безразлично скользить по окрестностям.
– Но кто меня похитил? И что это за наряд на тебе, совсем как у них?
– Это дети Адана, – едва слышно прошелестела Бинош. – А похитили они вас по приказу Аргола!
Больше в тот день им не удалось поговорить на эту тему. Камеристка, играя роль соплеменницы похитителей, почти не разговаривала со своей хозяйкой.
Их маленькая группа продолжала двигаться заросшим лесным проселком, далеко объезжая попадавшиеся на пути деревни, угадываемые по дымкам, поднимавшимся над лесом.
«Серые братья» прониклись доверием к своей «сестре» и теперь часто оставляли девушек наедине. Тем более что ни та ни другая не сделали ни одной попытки даже просто отойти от телеги подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
После сбивчивых рассказов Мирры и Бинош (добавившей пару своих штрихов к истории о нападении колдуна) и обстоятельных разъяснений Эйнара городской Совет постановил еще раз объявить о запрете на любое колдовство в границах Соединенного королевства. Жрецы главных сан-арканских храмов трижды обошли город торжественной процессией, посыпая землю золой с жертвенных костров и оглашая воздух священными песнопениями. Эта церемония была призвана изгнать из города остатки злой магии, если таковые (помилуй, Творец!) остались после отъезда мага.
Мирра смела с подоконников высохший крестовник. Стекло в витрине заменили на новое. Жизнь пошла своим чередом. Только Эйнар, несмотря на то что возобновил свои походы на рынок и по городу, временами становился беспричинно хмурым и задумчивым. Мирра относила эти приступы хандры к неприятным воспоминаниям. Теперь, столкнувшись вживую с бывшим воспитателем юного мага, она в полной мере разделяла страх и неприязнь, испытываемые к нему учеником.
И все же появление Аргола было хоть и неприятным, но захватывающим событием в ее скучной жизни, о нем можно было судачить долгими вечерами с Бинош. И с загадочным видом рассказывать о происшествии случайным приятельницам на пристани. А Мирра теперь полюбила бывать в порту. Здесь пахло не только рыбой и гниющими водорослями. В воздухе неуловимо витал дух далеких странствий и таинственных земель, дух приключений, одним словом…
Эйнар не одобрял ее частые походы в порт. Почему-то он никак не мог до конца поверить в то, что Аргол так просто покинул Сан-Аркан. Его последние слова свидетельствовали о том, что он, как и ученик, разглядел редкий дар девушки. Неужели же великий колдун так испугался обычной городской стражи, с которой мог справиться одним щелчком пальцев, что бросил редкую находку и поспешно отплыл из города?! Это на него совсем не было похоже… Но время шло, а вокруг все было спокойно. И аптекарь стал считать свои страхи пустыми.
Беда пришла, когда ее не ждали. И вовсе не в порту она подстерегла Мирру. Она спокойно возвращалась домой из булочной, расположенной всего в квартале от Рыбачьего переулка. Из боковой улицы впереди нее вышел мужчина, одетый во все серое – от войлочной шляпы странного фасона до мягких сапог. На шее у незнакомца болтался массивный медальон из белого металла. Мирра не обратила на мужчину особого внимания: какого только народу не шляется по улицам Сан-Аркана. Чужеземцев здесь бывало, пожалуй, даже больше, чем в торговой столице – Мелузе. Незнакомец направился навстречу и, не доходя до нее нескольких шагов, поднял руку и помахал, словно приветствуя кого-то. Мирра обернулась, посмотреть кого. В этот тихий утренний час она была на улице одна и уж точно не была знакома с серым прохожим. Позади нее (откуда только взялся) вдруг вырос такой же серый незнакомец. В своих мягких сапогах он двигался совершенно бесшумно, вот почему Мирра не расслышала его шагов. В одинаковых серых плащах и шляпах, с одинаковыми медальонами на груди мужчины показались ей братьями-близнецами. Девушка собиралась еще раз взглянуть на идущего навстречу прохожего, чтобы убедиться в их сходстве, когда рука в серой перчатке зажала ей рот. Подходивший сзади мужчина в один прыжок оказался рядом и прижал ей руки к туловищу так, что пленница не могла шевельнуться. Она попыталась крикнуть, но крепкая рука слишком сильно держала ее подбородок. Раздался звон разбитого стекла. В воздухе разлился незнакомый резкий аромат, и свет померк. Пара одетых в серое мужчин в несколько секунд перетащили безвольное тело в проулок. Здесь они смогли перевести до этого сдерживаемое дыхание. Ветер развеял опасный аромат. Вскоре к ним присоединились еще двое. Выглядели их спутники точь-в-точь, как и они: серые плащи, кафтаны, шляпы, крупные медальоны на груди. Вчетвером они натянули на бесчувственное тело поверх платья длинную серую хламиду, на голову напялили серую шапку, похожую на их собственные. Потом девушку уложили на легкие носилки и спокойно двинулись к Южным воротам города. Мирра, одурманенная неизвестным зельем, лежала неподвижно. Никто из встречных не заподозрил ничего дурного в четырех чужеземцах, несших, как видно, захворавшую соотечественницу. Мирно и спокойно четыре похитителя и их жертва покинули незадолго до полудня Сан-Аркан. За воротами они погрузили носилки в крытую все тем же серым войлоком повозку и двинулись по Муррийской дороге на юг. Впрочем, они недолго следовали наезженным трактом. Вскоре телега свернула на зеленый проселок, а потом и вовсе затерялась в окрестных влажных лесах.
Глава 4
Мирра очнулась на дне подскакивающей повозки только в сумерках. Она долго приходила в себя, не в силах понять, где находится. Внутри было темно, и лишь спустя несколько минут пленница разглядела сидящую рядом с ней фигуру. Она вскрикнула, крик получился сдавленным и жалким. Темная фигура никак не отреагировала. И девушка тут же устыдилась собственного крика. Она с трудом приподнялась на руках, а затем кое-как уселась на дне телеги. Тело затекло от долгой неподвижности, но ни руки, ни ноги, судя по всему, не были связаны. Покрутила шеей, согнула и разогнула пальцы, пошевелила ногами, чтобы разогнать кровь. Все это под безразличным взглядом сидящего рядом незнакомца. Мирра уже сумела разглядеть, что это был тот самый мужчина (вернее, один из тех «серых» мужчин), что схватил ее на дороге. Она прекрасно помнила момент, когда ей зажали рот, потом воспоминания обрывались. Не было сомнений, ее похитили. Но кто и зачем, ученица аптекаря не имела не малейшего понятия. Она испытывала необъяснимую апатию. Происходившее было ужасно, но ужасно как-то отвлеченно. Словно бы происходило не с ней.
– Эй! – обратилась она к своему молчаливому стражу. – Кто вы такие и что вам надо?
Тот ничего не ответил. Тогда девушка встала на ноги, согнувшись под низким пологом. Она было двинулась к просвету, видневшемуся в задней части повозки, но тут «серый» охранник наконец ожил и ухватил ее за руку.
– Я хочу подышать воздухом, – жалобно пискнула похищенная. – Мне нужно размяться.
Вообще-то она и не надеялась, что ей позволят покинуть закрытую телегу. Но вопреки ожиданиям охранник что-то прокричал на незнакомом, каркающем диалекте, и повозка остановилась. Полог в задней части отдернулся, и Мирра увидела кусочек леса в сгущающихся сумерках и еще одну «серую» фигуру, протягивающую ей руку, чтобы помочь спуститься.
Странные это были похитители. Сколько ни ломала она голову, но так и не могла придумать, зачем понадобилась этим «серым». Сначала она подумала, что такова месть родственников Акеля (кто еще мог желать ей зла?). Потом – что старый жрец решил-таки осуществить свой план женитьбы и послал за ней своих прихвостней. Но «серые братья» (Мирра называла их про себя братьями, потому что все четверо имели сходные черты лица, а одинаковая одежда делала их еще более похожими. Немудрено, что в первый момент они показались близнецами) даже отдаленно не напоминали выходцев из лесного народа. На все ее вопросы похитители отвечали молчанием. Они и между собой-то почти не разговаривали, а уж ей и слова не сказали. Тем не менее проявляли редкостную заботу о своей пленнице. Дали ей теплую дорожную одежду и сменное белье. За обедом первой подавали миску с едой, более того, вскоре девушка заметила, что получает лучшие куски. «Братья» зорко следили за тем, чтобы она не сбежала, но связывать ее не пытались и в остальном предоставили ей относительную свободу. Мирра то ехала в повозке, то брела рядом с ней под присмотром «братьев». Никто не пытался обременить ее работой на привалах, она могла по выбору: спать, сидеть у костра, отправиться в сопровождении «брата» собирать зимние ягоды. Вообще-то путешествие чем-то напоминало поездку со жрецом из Ледо. Тогда вокруг тоже был зимний лес и тоже не с кем было словом перекинуться.
Кроме новой одежды, в которую она переоделась по настоянию похитителей, пленница получила два широких, от запястья почти до локтя, браслета на руки. Собственно, браслеты уже были на ней, когда она очнулась, но Мирра не сразу почувствовала их, такими они были легкими и тонкими, поначалу посчитала, что это плотные рукава платья сдавливают ей предплечья. Потом на привале она наконец заметила свое новое «приобретение»: браслеты были золотые, тонкой ювелирной работы, явно не дешевые. Мирра попыталась стянуть один из них, чтобы получше разглядеть замысловатый орнамент, и тут же обнаружила магическое свойство украшений. Стоило ей попытаться снять их, как руки от запястья до локтей прожгла резкая боль. Не сразу сообразив, в чем дело, девушка пронзительно закричала. К ней тут же подскочил стражник и жестами дал понять, чтобы она не трогала браслеты. Напрасно Мирра обращалась к нему за разъяснениями, напрасно она протягивала руки, умоляя снять с нее обременительные украшения. Похитители лишь отворачивались от нее и продолжали заниматься своими делами.
Странное безразличие не покидало Мирру. Она прекрасно понимала, что упорное молчание похитителей и неизвестность, в которую они ее везут, должны до обморока пугать ее. Но страх был какой-то вялый. Мирра словно бы не могла сосредоточиться на том, чего следовало бояться. Даже расспросы о собственной судьбе она вела как-то отстраненно, словно заранее не рассчитывала получить ответ.
Несколько раз посещали мысли о побеге, но тоже какие-то вялые. Стоило ей только подумать об этом, как тут же начинало неприятно саднить кожу под браслетами и мысли сбивались в другое русло. Да если разобраться, куда ей было бежать? Она даже примерно не представляла, в какой стороне находится Сан-Аркан и где расположено ближайшее жилье. Убегать же одной, в незнакомый лес… Несмотря на то что Мирра была дочерью лесного народа, как выжить в лесу, она представляла весьма смутно.
Дважды она пыталась заговорить с похитителями о своем освобождении, первый раз в тот вечер, когда впервые очнулась. Тогда она еще не знала, насколько молчаливы «серые братья», и, переходя от одного к другому, все пыталась выспросить, кто же ее похитил. На следующий день, отчаявшись узнать причину похищения, Мирра попыталась подкупить своих охранников. Она сообщила им, что является ленной своего народа, и пообещала заплатить за себя огромный выкуп, если они доставят ее в Ледо. Вернуться в Сан-Аркан не предлагала. Она не считала себя вправе рассчитывать на помощь Эйнара. Довольно было и того, что тот позволял ей жить в своем доме и относился, как к родной сестре. Нечестно было бы просить его заплатить за нее еще и выкуп. Аптека, конечно, приносила стабильный доход, они ни в чем не нуждались. Но ведь и запросы у них были весьма скромными, ни о каком богатстве речи не шло. Эйнар пытался откладывать понемногу – они мечтали открыть еще одну аптеку в Верхнем городе. Но, даже реши он отдать эти деньги похитителям, их вряд ли хватило бы.
Правда, и на щедрость общины, которую она так легкомысленно покинула при первой возможности, Мирре тоже особенно рассчитывать не приходилось. Но все-таки это были люди одной с ней крови. Как знать… в общем, решила обещать похитителям золотые горы, лишь бы они отвезли ее к родной деревне, а там, может, она найдет способ выпутаться.
Так прошло три дня. Все также было не ясно, куда они идут и где находятся. В полдень ее молчаливые спутники остановились на очередной привал. Лошадей пустили пастись. Один из «серых» принялся разводить костер и готовить мясную похлебку. Девушка отошла умыться к протекавшему рядом ручью (ее спутники всегда старались останавливаться у воды). Один из «братьев», как обычно, последовал за ней, но стал чуть в отдалении, не мешая приводить ей себя в порядок. Мирра уже закончила умываться, когда с поляны, служившей им местом привала, раздались голоса. Учитывая общую неразговорчивость ее похитителей, такой шум был поистине удивителен. Сопровождавший охранник мигом оказался рядом и, схватив девушку за руку, потянул в ближайшие заросли орешника. Та, не сопротивляясь, последовала за ним. Они по дуге обошли место стоянки и незаметно вышли к ней с противоположной стороны. Густой кустарник подступал к самой поляне. Сквозь его заросли Мирра разглядела стоявшую у костра к ним спиной женщину. Одета она была так же, как и остальные – в серый плащ, из-под которого виднелась серая юбка, на голове – серая войлочная шапка с отворачивающимися краями. Кроме нее и трех похитителей, на поляне никого не было. «Брат», сопровождавший похищенную, издал странный свистящий звук, ему тут же откликнулись с поляны. Видимо, ответ успокоил «серого», потому что он перестал прятаться и потянул пленницу за собой.
– Вы мои братья и одни способны меня понять! Я не прошу ничего, кроме возможности и дальше следовать за своей госпожой. Я дала клятву служить ей и буду верна обещанию, пока не истечет срок моей службы или пока вы не лишите жизни ее или меня…
Мирра не поверила своим ушам, услышав голос женщины. Она ускорила шаг, обгоняя своего охранника, и первой выбежала на поляну. Перед костром в сером платье, сером плаще и с тяжелым медальоном на груди стояла…
– Бинош! – воскликнула пленница. – И тут же зажала себе ладонью рот, боясь, что своей несдержанностью испортила подруге какой-то план.
– Здравствуйте, госпожа, – чинно поклонилась та и снова обернулась к своим собеседникам. – Так что, братья, могу я продолжить службу своей хозяйке? Я не прошу у вас ни еды, ни питья, если ваши запасы ограниченны. – Путница чуть повернулась, показав тяжелый рюкзак, оттягивающий ей плечи. – Срок моей службы истекает через три года, я буду исполнять свой долг, пока смогу. – Она вопросительно уставилась на трех мужчин, стоявших перед ней. Те хмуро переглядывались, произнося короткие фразы на своем каркающем языке. Потом (о чудо!) один из них обратился к пришедшей на сносном арканском:
– Что же, сестра, мы не вправе препятствовать тебе исполнять его волю. Ты можешь идти с нами. Положи свой рюкзак в повозку. Мы поделимся с тобой нашими припасами, но будем рады и твоим: наш путь лежит вдали от поселений.
– Владеешь ли ты истинной речью?
Та отрицательно покачала головой.
– Я несу долг с шести лет, – непонятно ответила она.
«Серые», однако, понимающе закивали. Мирра недоуменно переводила взгляд с них на Бинош.
– Да будет так, сестра, – сказал один из стражей, – думаю, твой долг скоро завершится.
– Да будет так, – эхом откликнулась Бинош. Потом спокойно повернулась спиной к своим собеседникам и направилась к Мирре. – Пойдемте, госпожа, – как ни в чем не бывало произнесла она, – я позабочусь о вас.
Бинош мыла в ручье посуду. Мирра сидела рядом, делая вид, что пытается оттереть грязь на руках. Охранник стоял в добром десятке шагов от них. Бывшая камеристка старательно, со скрипом терла песком закопченный котелок.
– Не подавайте виду, – углом рта шептала она, – я пришла, чтобы помочь вам…
– Но как ты сумела нас найти? – прошептала пленница.
– Об этом потом! Сейчас вам нужно знать главное – Эйнар знает, где мы, и он готовит наше освобождение.
Освобождение… Сердце у Мирры стремительно забилось, впервые за последние дни неестественная апатия начала покидать ее. И сразу словно горячими щипцами сдавило запястья. Заговорщица ойкнула, но тут же прикусила губу и тайком бросила настороженный взгляд на стража. Но тот, видимо, ничего не услышал, взгляд его продолжал безразлично скользить по окрестностям.
– Но кто меня похитил? И что это за наряд на тебе, совсем как у них?
– Это дети Адана, – едва слышно прошелестела Бинош. – А похитили они вас по приказу Аргола!
Больше в тот день им не удалось поговорить на эту тему. Камеристка, играя роль соплеменницы похитителей, почти не разговаривала со своей хозяйкой.
Их маленькая группа продолжала двигаться заросшим лесным проселком, далеко объезжая попадавшиеся на пути деревни, угадываемые по дымкам, поднимавшимся над лесом.
«Серые братья» прониклись доверием к своей «сестре» и теперь часто оставляли девушек наедине. Тем более что ни та ни другая не сделали ни одной попытки даже просто отойти от телеги подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53