– Не стоит, – спускаясь назад, заметила она. – Вдруг не получится, а я, как дура, в выходном платье!
Бинош согласилась. Заперев наскоро входную дверь (вообще-то на Огуречной улице обворовывали нечасто, квартал был довольно тихий), они почти бегом припустили к мучной лавке. Оттуда, уже более медленно, в сопровождении хозяина, двинулись к порту. От волнения Мирра всю дорогу прижимала к груди сумку с книгой.
Склад оказался низким каменным зданием, построенным прямо на берегу. Вероятно, такая близость к пристани объяснялась тем, что так удобнее было отгружать муку морякам, уходившим в плавание и предпочитавшим затовариваться тут же, а не везти мешки с провизией из города. Внутри длинного темного помещения все было присыпано слоем белой мучной пыли. Кроме, собственно, муки здесь хранились и мешки с морскими галетами, и овес, и даже масло в темных, скользких снаружи бутылях.
Мирра в нерешительности остановилась посреди склада. Она как-то не подумала о том, чтобы обставить поторжественней магический обряд, а ведь пыхтевший рядом торговец (Оттон страдал одышкой) и несколько его приказчиков явно ожидали какого-то зрелища. Хвала Фермеру, Бинош быстро оценила ситуацию.
– Госпожа ведьма просит всех удалиться из помещения, – громко объявила она и начала подталкивать Оттона в спину к выходу со склада, – магия не терпит чужих глаз! И не вздумайте подсматривать в окна – превратитесь в лягушек!
Оттон и его работники нехотя покинули склад.
– Только не спалите тут все! – предупредил напоследок торговец, про себя решивший, что он все же поставит одного из приказчиков понаблюдать у окна – мало ли что собираются творить там эти молодые ведьмы!
Заговорщицы остались в амбаре одни.
– Ну, начинай! – подбодрила подругу Бинош.
Мирра достала из сумки книгу с заклинанием и оглянулась в поисках стола или подставки.
– Давай подержу. – Подруга подставила руки, и Мирра аккуратно открыла книгу на заложенной странице, пробежала глазами по первым строчкам… – Ну, что же ты, читай!
Та даже переминалась с ноги на ногу от нетерпения.
– Я читаю, – почему-то шепотом откликнулась Мирра.
– А чего не вслух?
– Не знаю, боязно…
– Ну ты даешь! – возмутилась подруга. – Когда тебя к Арголу тащили, значит, было не боязно, а тут вдруг?! Читай давай, а то им скоро наскучит ждать.
Мирра прокашлялась и громко, прерывающимся голосом прочла заклинание.
Они с Бинош прислушались. Ничего особенного не произошло. Да и не должно было произойти, если уж на то пошло, дома тоже не было ни грохота, ни светопреставления, просто ушли паразиты – и все.
– Прочту еще раз! – Мирра вопросительно взглянула на Бинош.
– Давай!
Мирра от начала до конца повторила заклинание, а потом (уже совсем уверенно) прочла его в третий раз.
– Ну, все, – захлопывая книгу, объявила она. – Если мыши еще здесь, то я не знаю…
Они действительно не знали. Днем на складе, куда постоянно заходили люди, шумели, гремели бутылями, мыши не осмеливались показываться из своих щелей. Их время наступало ночью. Мирра и Бинош вышли из темного амбара, щурясь на солнце и отряхивая успевшую осесть на платьях пыль. Книга снова была аккуратно упакована в холстину.
– Что же, Оттон, с тебя пять сард! – потребовала Бинош.
– Как бы не так, – нагло улыбнулся торговец, – постояли на складе, пошептали там что-то и думают, я им и денежки сразу?! Как бы не так! – повторил он. – Вот проверим, как там у меня с мышами…
– Ах ты жирный боров! – Возмущенная торговка пирожками едва не вцепилась в редеющую шевелюру купца. – Решил надуть нас? Погоди же, госпожа ведьма проклянет твои товары, и никто не станет брать их…
Мирра изо всех сила потащила приятельницу за собой, прочь из порта. Она еще слишком хорошо помнила, как ее пытались забить камнями на улице Сан-Аркана только за одно подозрение в том, что она ведьма. А тут лучшая подруга не только объявила ее колдуньей, но еще и грозит купцу! Того и гляди, начнутся неприятности!
– Тише, тише! – шипела она, волоча упирающуюся подругу. – Чего ты так разошлась! Может, у меня еще ничего и не получилось!
– Жадный ублюдок! – Бинош, сдавшись, перестала поминутно оборачиваться на оставшегося у склада купца и зашагала рядом с Миррой. – Надо было взять деньги вперед! Ну, погоди же! – Она подняла сжатый кулак и погрозила воображаемому Оттону в воздухе. – Стану брать муку у Кирсена, через переулок, нечего наживаться за наш счет обманщику!
Вечером пришел усталый Эйнар. Как всегда, он сразу догадался, что за время его отсутствия что-то произошло, хотя Мирра и Бинош ни словом не упомянули о визите к купцу и только незаметно (как они думали) переглядывались. Пришлось все рассказать. Эйнар не на шутку рассердился, он так долго ругал их обеих, что обе действительно прониклись раскаянием и пообещали никогда больше не связываться с колдовством.
На следующий день пристыженная Бинош отправилась за мукой и маслом для выпечки к Кирсену, лавка которого была в два раза дальше, чем удобно расположенный магазинчик Отгона.
А еще через день в дверь их дома осторожно постучали. За дверью оказался Оттон. Не успела Мирра испугаться (мало ли зачем пришел купец), как продавец муки, почтительнейшим образом кланяясь, положил на кухонный стол пять золотых монет.
– Прошу прощения, госпожа ведьма, что засомневался в вашем мастерстве – сами знаете, сколько сейчас мошенников развелось! Но ваша работа – высший класс! Не только у меня в амбаре, но и на сто метров вокруг ни одного мышонка, ни одного мучного жучка не осталось. Зря вы, кстати, так сильно колдонули, соседи-то мои за изгнание нечисти не платили! Ну, да ладно, я с них сам как-нибудь плату взыщу! А вам, госпожа ведьма, еще раз огромная благодарность! Деньги тоже все здесь. – Торговец махнул шляпой в сторону тускло поблескивающих на столе монет. – Вы уж не сердитесь, и проклятие-то, того… не надо, одним словом! Я и муку вам могу, со скидкой…
Мирра ошарашенно переводила взгляд с торговца на лежащие на столе деньги.
– Спасибо! – растерянно произнесла она. Но тут же в разговор вмешалась до того тоже онемевшая от удивления Бинош.
– Ладно, ладно! Иди уж, – грубовато заметила она, – госпожа ведьма пока что не сердится.
Купец попятился к дверям.
– Да, не забудь – муку со скидкой!
Дверь аккуратно закрылась. Девушки несколько секунд смотрели друг на друга, а потом одновременно бросились к столу. Торговец не обманул, на столешнице лежали пять довольно истертых, но самых настоящих золотых королевских сард. (Их в Мелузе предпочитали собственной серебряной монете.) Бинош протянула было руку: потрогать, пересчитать… Но тут же отдернула ее, вопросительно взглянув на Мирру.
– Бери, бери, – улыбнулась та.
– Нет! – Лицо Бинош тоже расплылось в улыбке. – Это твои первые колдовские деньги, сама и бери!
Добытчица осторожно одну за другой собрала со стола монеты, взвесила их на ладони:
– Тяжелые.
– Ну, еще бы!
Это не были первые золотые монеты, побывавшие в руках у девушек. В конце концов, уходя из эльфийского городка, каждая из них получила солидный кошелек. Но это были первые деньги, полученные вот так просто, за здорово живешь! И вправду, какая же это работа – прочесть пару заклинаний.
– Недаром Аргол деньги лопатой греб! – заметила Бинош, когда они, взявшись за руки, словно дети, кружились по гостиной. Упоминание задело некую болезненно натянутую струну в сердце Мирры, отчего в груди родился отголосок старой боли, но она вскоре забыла о нем. Все же приятно чувствовать себя востребованной ведьмой, а не жалким приложением к сковородке.
Вернувшийся с работы Эйнар пытался охладить пыл своих разошедшихся подруг, но даже он не смог переспорить двух навалившихся на него женщин: обещания «не колдовать!» были забыты. Мирра твердо решила зарабатывать на жизнь магией, а Бинни подрядилась доставлять ей клиентов.
– Мы всех местных колдунов за пояс заткнем! – провозгласила она. Но сама ведьма совсем не так была уверена в собственных силах.
– Помог бы ты нам, Эйнар, – жалостливым тоном попросила она.
Бывший ученик мага отнекивался как мог. Он даже неделю не разговаривал с обеими девушками и пригрозил, что совсем уйдет из дома, где его начинает тошнить от магии. Но в действительности после гибели Аргола ничье колдовство больше не оказывало на него такого болезненного воздействия, да и смотреть, как Мирра перевирает рецепты простейших заклинаний, не было никаких сил.
Спустя две недели Эйнар сдался и счел за меньшее из зол взять на себя руководство бурной магической деятельностью. Бинош умела искать клиентов почище любого зазывалы. Очень скоро за домом на Огуречной улице закрепилось название «Колдовская лаборатория». Столь солидной вывески они удостоились, конечно, стараниями своего друга, тот умел всему дать научное обоснование.
Взяв дело в свои руки, он запретил Мирре как попало тратить свою магическую энергию и сам принялся отбирать колдовские заказы. Колдовала ведьма редко (не чаще двух-трех раз в месяц), зато всегда без осечек. Слава ее медленно, но верно расползалась по Мелузе. Цена заказа раз за разом росла, и у друзей наконец-то завелись деньги. Конкуренты им тоже не досаждали, видно, не принимали в расчет столь редко практикующую колдунью.
Бинош между тем не стала забрасывать свою стряпню, и теперь ее дела тоже неожиданно пошли в гору. Покупатели находили, что ее выпечка имеет неотразимо волшебный вкус, так что к концу первого года ведьмовства у них была не только престижная магическая лаборатория, но и весьма популярная, хотя и маленькая, кондитерская.
Все-таки достаток, пусть даже и скромный, чудесная вещь. Мирра не испытывала эйфории от собственных успехов, да и не превратились они в городских богатеев, но все же к середине второго года была отложена сумма, необходимая для поездки на остров Хенн, где обитал знаменитый (в этой части Мира) белый маг – Эхтор Мудрый. Эхтор давно не практиковал, посвятив себя написанию трактатов по колдовству. Но Эйнар рассчитывал если и не получить от него помощь в снятии браслетов с рук девушки, то хотя бы узнать что-нибудь о природе запирающего их заклятия. В конце лета (в торговле все равно было сезонное затишье) они втроем посетили Хенн. Миррина память пополнилась впечатлениями от прогулок над чудовищными пропастями и от лицезрения великолепного Хеннского водопада, маг тоже произвел впечатление, но помочь снять заклятие не смог. Мирра вернулась в Мелузу все в тех же ненавистных украшениях. Потом были еще несколько месяцев плодотворной работы и поездка в Нохъельский храм, стоящий в нескольких десятках миль от их города. Жрецы храма поклонялись Двум Сестрам и совершали странные магические ритуалы (Эйнар говорил, таких больше нигде не встретишь). Но и они были бессильны против магии браслетов.
Потом были проезжие колдуны и местные мелузельские знахарки. С каждым таким визитом Мирра все больше убеждалась, что Эйнар был самым сведущим из всех встреченных ею магов (Аргол не в счет). Наконец ей надоело выбрасывать деньги на ветер и она наотрез отказалась на очередное предложение посетить какую-то там ведунью. И то сказать, даже такая слабая ведьма, как она, и то была посильнее и «пообразованнее» большинства колдунов, что они посетили. Так что освобождение от браслетов было отложено до лучших времен. Когда эти времена наступят – никто не знал, а Мирра так полагала, что вообще никогда, но об этом лучше было не задумываться.
Прошло еще четыре года. Спокойных. Чем-то напоминавших их арканское времяпровождение. Мирра приколдовывала пару раз в месяц, старательно откладывая деньги на черный день, то есть на день, когда Эйнар и Бинош наконец решат пожениться, а ей придется съехать с квартиры в прямом и переносном смысле. Однако Эйнар все не спешил делать предложение. Ведьма видела этому только одно объяснение: будучи учеником колдуна, он, видимо, давал какие-то зароки, ну, всем же известно, что настоящие колдуны не вступают в брак… К Бинош между тем посватался Оттон-младший, сын того самого торговца-мучника, их первого клиента. Парень был недурен собой, а папаша его владел солидным капитальцем, но Бинош наотрез отказала бедняге. К слову сказать, Оттон-младший был не единственным поклонником бывшей горничной. Это в Сан-Аркане горожане предпочитали высоких пышногрудых блондинок, а здесь изящная, темноглазая брюнетка Бинош пользовалась бешеной популярностью у мужского населения.
Мирра же что у себя дома, что здесь особой красотой не блистала, поэтому если у нее и появлялись временами поклонники, то только из числа знакомых Бинош, рассчитывающих таким образом подобраться поближе к ее подруге.
И кажется, именно желая погадать себе на жениха, та притащила в дом гадальные фишки. Вечерком в комнате они в предвкушении новой забавы открыли расписанную псевдомагическими знаками коробочку. Никто из них всерьез не собирался заниматься прорицанием, просто любая девушка хоть раз в жизни обязательно гадает на жениха. К фишкам прилагалась инструкция по толкованию, изучив которую, они принялись метать костяные пластинки, увлеченно комментируя результаты. Под конец комментарии целиком взяла на себя Мирра: фишки ложились самым замысловатым образом, и, чтобы истолковать их неудобоваримые сочетания, требовалось недюжинное воображение. А вот с этим у «ведьмы» всегда было все в порядке!
Подобным образом они развлекались несколько вечеров, и Мирра от широты души нагадала подруге свадьбу с Эйнаром (почему бы не доставить Бинни удовольствие), естественно, кучу детей и богатство, а под конец даже титул правительницы некоего княжества. Далеко не все, о чем болтала Мирра, выпадало на фишках в действительности. Очень часто пластинки предрекали смерть или неожиданный удар судьбы. Но кто же в здравом уме и твердой памяти будет из развлечения предсказывать себе или друзьям гибель? Потом к их девишникам присоединилась молоденькая соседка: отец собирался выдать ее замуж, и Стилла (так звали девушку) очень переживала, что избранник отца придется ей не по вкусу. Мирра, как обычно, не слишком придерживаясь толкователя, нагадала соседке мужа средних лет (не стоило внушать девушке излишних надежд на жениха-красавца), зато с достатком и к тому же иностранца, и еще добавила от себя, что ту ожидает увлекательное путешествие, правда неизвестно когда и куда. Стилла осталась довольна предсказанием.
Потом увлечение гадальными фишками как-то сошло на нет. Однако спустя несколько месяцев молодая соседка действительно вышла за зажиточного торговца из Пельно. Тот хотел завести морскую торговлю с Игриским княжеством и потому взял молодую жену в поездку на острова. Эти события, почти в точности совпавшие с навороженной чепухой, с новой силой возродили в подругах интерес к гаданиям. Они теперь чуть что бросались спрашивать совета у табличек. Мирра перегадала себе и приятельнице на всех возможных (и невозможных) женихов в округе, и пару раз ей самой даже выпала скорая свадьба (один раз с тем самым сыном мучника – отвергнутым поклонником подруги), однако собственная судьба никак не хотела соответствовать предсказаниям. Зато с завидным постоянством сбывалось то, что она предсказывала другим. С легкой руки Стиллы у Бинош появились постоянные клиентки. Не реже одного раза в неделю они прибегали узнать, как сложатся их дела (в основном на любовном фронте). И ведьма гадала за небольшую плату, ведь как-никак у них было магическое заведение.
Работать ведьмой, по мнению Мирры, было куда интереснее, чем стоять за прилавком аптеки или печь пирожки. Но только-только начинающая гадалка стала ощущать вкус к этой новой, приятной стороне жизни, как Боги нанесли первый предупреждающий удар.
Мирра долго не обращала внимания на легкое недомогание и неприятное головокружение, когда стоит только ослабить внимание и резко повести глазами, как мир начинает съезжать куда-то в сторону и подергиваться песчаной дымкой (песчаной потому, что перед глазами начинали мельтешить черные точки). Но как-то, натягивая ботинки, девушка ощутила резкий толчок внутри черепа и, не удержав равновесия, упала на пол. Она бы и это списала на неудобную позу или усталость, но рядом оказался видевший всю сцену Эйнар. Он долго щупал ей пульс, потом рассматривал на свет ее глаза, потом… запретил прикасаться к гадальным фишкам или магическим книгам. Мирра возмутилась, она не собиралась возвращаться к серому существованию, но еще через несколько дней в ее моче появилась кровь. Симптомы были слишком знакомы!

В сотый раз бывший ученик мага мысленно выругал себя: и ведь кому, как не ему знать, что колдовство до Добра не доводит. Но он последнее время был слишком занят обустройством быта, задумал, видите ли, остепениться, завести семью! Эйнар мрачно уставился в стену своей комнаты:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53