А потом и город заодно, когда перепуганные жители примутся швырять копья в невесть откуда взявшееся чудовище?! Ну, нет! Это веселье не в моем вкусе! К тому же не следует забывать о Равновесии. По-твоему, это будет адекватная реакция? – Эрссер серьезно взглянул на собеседника.
– Думаю, нет, – вынужден был согласиться тот. – Но неужели ты подвергнешь ее опасности? Мы ведь отчасти вляпались в эту историю и по твоей вине!
– Конечно, не позволю, – заверил Змей. – Если запахнет жареным, я сумею вытащить и ее, и эту вашу подружку – Бинош. («Да и тебя, если на то пошло!» – про себя добавил он.) А пока предлагаю подумать об обороне города.
– Кстати, – снова встрепенулся Эйнар, – почему бы тебе не встать во главе армии? Во Вране сейчас такой разброд и шатание, они будут только рады спихнуть с себя всю ответственность…
Но Эрссер энергично замотал головой:
– Не умею я водить армии! Я, знаешь ли, привык сражаться в одиночку! Так что, как ни крути, принимать командование придется тебе.
Бывший наемник замолчал, деваться действительно было некуда. Если они не хотели без боя сдаться в плен (а им, особенно Мирре, вряд ли приходилось рассчитывать на милосердие урфийской правительницы), кому-то следовало немедленно подвинуть военный Совет и единолично возглавить вранскую дружину. А иначе споры военных грозили затянуться до бесконечности.
После вероломного (иначе не назовешь) убийства Эбельрихта Эйнар считал переговоры бессмысленными. Ясно было, что Урфия твердо решила прибрать Вран к своим рукам (то бишь присоединить к своим владениям). А это значило, что они полагают городские богатства и без того своими и откупиться от захватчиков не получится.
– Как пить дать, это станут называть вероломным захватом власти… – словно про себя проговорил бывший аптекарь и наемник, потом выпрямился и тряхнул головой, отгоняя ненужные сомнения. – Ты мне поможешь? – спросил он.
– Так точно, мой командир! – Эрссер отсалютовал вполне серьезно.
Вторым примкнувшим к ним заговорщиком стал тот самый старый капитан, сопровождавший Эбельрихта во Вран. Все же двух отделений бойцов было слишком мало, на случай если военный совет решит, что капитан «из пришлых» берет на себя слишком много. Эрссер вполне серьезно предложил устроить в Совете небольшую резню.
– А что, это очень многообещающий вариант: войдем в зал во время заседания, я возьму на себя троих: Бруно (он, несмотря на полное отсутствие военных талантов, мечтает сам возглавить армию), его дядюшку (старик выскажется в пользу племянника, даже если это будет стоить жизни целому городу), ну, третьего – на твое усмотрение (можно убить главного полицмейстера)…
– Его то за что? – осведомился Эйнар, пытаясь понять, не разыгрывает ли его Змей.
– Можно и казначея, – легко согласился Эрссер, – но, на мой взгляд, полицмейстер предпочтительнее. Все-таки казначей – мужик дельный, уверен, при таком раскладе он примет твою сторону.
– Не нужно резни, – твердо заявил Эйнар, – чувствую, нам и так придется считать каждого человека. Давай зайдем в казармы.
Втроем (прихватив по пути Старого Рамсея) они спустились к замковой стене. С внутренней стороны к ней было пристроено низкое кирпичное здание – казармы вранского гарнизона. Воины вскочили с мест при их появлении. Большинство из них, несмотря на отсутствие команды, надело боевые доспехи. Эйнар одобрительно покивал головой.
– Двойной караул – на стены! – приказал он появившемуся сержанту. Тот обрадованно бросился исполнять приказ – бездеятельное ожидание в окружении вражеской армии делалось невыносимым.
– Готовьтесь, – громко, так, чтобы все слышали, произнес новоиспеченный командир, – и передайте друзьям в других казармах – пусть тоже будут наготове, мы идем на Совет и вернемся с решением!
Однако вернуться в замок они не успели, со стороны города послышался нарастающий многоголосый шум, потом на площадь перед крепостью выбежала толпа, человек пятьдесят испуганных горожан: женщины голосили, мужчины метались из стороны в сторону, словно искали что-то. Эйнар схватил за плечи пробегавшего мимо юношу с безумными глазами.
– Что случилось? – встряхнул он парня.
– Урфийцы напали на город! – проорал тот, брызжа слюной.
– Где? Они взяли ворота? – Капитан напрасно тряс парня, тот ничего не мог добавить к сказанному, видно, он не был на стене, а узнал о нападении от кого-то другого. За плечами неслышно вырос Эрссер:
– Урфийцы выдвинулись к юго-западной стене, она самая старая и самая низкая. Штурм еще не начался, иначе мы бы уже услышали. Вели войскам занять оборону, я найду командира ополчения и отправлю всех на стены.
– Я займусь подвозом стрел и снарядов для баллист, – сообщил чуть запыхавшийся Рамсей, успевший отправить дворцовых стражников, чтобы успокоить толпу.
– Встретимся на юго-западной стене, – кивнул Эйнар и, придерживая меч, бросился к казармам.
Через несколько секунд в крепости тревожно запел рог. Вслед за ним ударили бронзовые колокола в каждом городском округе, созывая вранцев на защиту города.
Урфийская армия не пошла на штурм. Полки подошли к городской стене на расстояние выстрела из баллисты и принялись окапываться.
Эйнар, Эрссер и еще два капитана с бастиона на юго-западной стене наблюдали за быстро вырастающим вокруг нового лагеря рвом и частоколом из связанных деревянных кольев. Такие штуки назывались «ежами» и широко использовались всеми армиями на Континенте (за исключением разве что диких кочевников из Замуррской пустыни).
– Думаю, они решили сделать подкоп, – заметил Эрссер, и все с ним согласились.
– Одного не пойму, – Эйнар оторвался от созерцания земляных работ противника, – почему они не атаковали стены в тот день, когда убили Эбельрихта. Они бы легко взяли город!
– Мы не знаем всего, – пожал плечами Змей, – Может быть, в первоначальный план смерть Эбельрихта не входила. Я склонен думать, что они не собирались ничего предпринимать до свадьбы или вовсе хотели обойтись без крови. Но к чему гадать: случилось то, что случилось. И если вы, господа, не против, – Эрссер обвел взглядом присутствующих, – то я бы совершил небольшую конную вылазку: не дело позволять врагу свободно окапываться у нас под самым носом.
Капитан молча кивнул, и Змей быстрее ветра сбежал со стены. Во дворе крепости рядом со своими лошадьми переминались конники.
– Есть добровольцы пощипать урфийцев? – крикнул он, взлетая в седло своего белоснежного скакуна. Тот заплясал и поднялся на дыбы. Дюжина всадников последовала его примеру, потрясая пиками. – За мной! – Белый конь Белого рыцаря, высекая искры из мостовой, понесся к Южным воротам, за ним ринулись первые добровольцы, после небольшого замешательства к ним присоединились оставшиеся воины.
Рамсей разжал железную хватку и наконец отпустил молоденького капитана всадников, который и явился причиной этой короткой заминки. На щеках и подбородке у того остался краснеть четкий отпечаток ладони старшего товарища. Оскорбленный юноша дернул было из ножен свой меч, но тяжелая пятерня Рамсея тут же легла ему на руку и заставила оружие вернуться на место.
– Не мешай людям делать свое дело! – негромко, но очень убедительно произнес старик, и капитану почему-то расхотелось спорить.
Стража на воротах не сплоховала, и Эрссер во главе конного отряда, не притормаживая, вылетел за городские стены. Урфийский воевода не был новичком в военном деле, он предусмотрел возможность неприятельской вылазки, но очень уж стремительным оказался рейд вранской конницы. Сотня пронеслась сквозь недостроенные рогатки, пустив копья в не успевших построиться в линию пехотинцев. Пройдя лагерь насквозь, Эррсер по плавной дуге развернул своих воинов и повел их навстречу выехавшему (с небольшим опозданием) из старого лагеря конному отряду урфийцев.
– В бой не втягиваться! – оборачиваясь и перекрывая свист ветра, прокричал он. – Щиты за спину!
Его отряд, почти достигнув неприятеля, совершил резкий маневр и на предельной скорости понесся в сторону городских ворот.
Наблюдавший со стены Эрссер разгадал замысел друга.
– Арбалетчики, к бою! – гаркнул он, и дисциплинированные вранские солдаты шагнули к бойницам.
Увлеченные погоней, урфийцы не заметили, как пересекли невидимую черту, став доступными для прицельного залпа из арбалетов. Более трети их отряда полегло под стеной города, остальные поспешно вернулись в лагерь. Тяжелые, сплошь окованные железом, Южные ворота закрылись за спиной добровольцев. Эрссер совершил немыслимый пируэт, соскакивая с коня, и под одобрительно-восхищенные выкрики своих новых соратников взбежал на стену.
– Хотелось бы чуть меньше показухи, – спокойно заметил Эйнар, – и предупреждай о своих планах. – Он постарался, чтобы эту часть фразы слышал только Змей. – Я ведь мог не догадаться или отлучиться со стены!
– Так точно! – Эрссер опять отсалютовал командиру и подчеркнуто скромно отступил за его левое плечо. Они еще некоторое время наблюдали за неприятелем, спешно приводившим свой лагерь в порядок под прикрытием выстроившихся перед земляным валом пехотинцев со щитами. Когда стало ясно, что сегодня противник на штурм не пойдет, Эйнар решил вернуться в цитадель.
Вопрос с военным советом все еще не был решен, хотя армия и перешла спонтанно под управление пришлого капитана. На стене для руководства обороной города остались Белый рыцарь и два вранских капитана, проникшиеся к нему уважением за удачную дневную пылазку. Так что можно было не опасаться внезапного прорыва, к тому же Змей обещал, если что – свистнуть.
Слуга на входе сообщил, что Совет все еще не расходился. И Эйнар кинул взгляд на окна Малого зала, где тот должен был заседать, и стал подниматься на второй этаж. В последний момент он, повинуясь смутному наитию, свернул к спальне подруг. Обе девушки оказались там. Бинош с явным облегчением кинулась ему на шею, вновь не состоявшаяся невеста, теперь уже правителя Врана, осталась апатично сидеть на постели, на лице ее читалась печальная покорность. Воин осторожно отстранил Бинош (сразу переменившуюся в лице) и подошел к кровати. Мирра наконец подняла на него глаза и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла кривоватой и испуганной, похмелье после драконьей крови продолжало сказываться.
– Мирра, – Эйнар постарался удержать ее внимание, – мне необходима твоя помощь!
Взгляд девушки испуганно метнулся. Она не представляла себе, какая помощь может от нее потребоваться, но любые действия заранее ее пугали.
– Мне нужно, чтобы ты немного поколдовала! – Та отрицательно замотала головой. – Ну же! – Капитан довольно сильно встряхнул ее за плечи. – Сейчас не время раскисать, мы все, весь город в опасности!
– Я ничего не могу сделать! – жалобно забормотала Мирра. – Мои чары не действуют, ничего не получится.
Эйнар перестал трясти ее и повернулся к Бинош. Та почему-то изображала женщину, оскорбленную в лучших чувствах, но у капитана не было времени разбираться с женскими причудами.
– Быстро! – приказал он. – У меня в комнате под кроватью деревянный футляр, с бутылью – тащи сюда!
Бинош, обиженно поджав губы, вышла из комнаты, но хвала Творцу, она была все же разумной девушкой и довольно быстро вернулась, волоча за собой обернутый ящик. Эйнар, пытавшийся втолковать Мирре, что, если она не возьмет себя в руки, всех их ждет бесславная (а возможно, и мучительная) кончина, прервался и, достав бутыль, наполнил большую серебряную чашу.
– Пей! – Эйнар поднес чашу к самым Мирриным губам. Терпкий запах ударил в ноздри, но, как и наутро после самой обыкновенной попойки, сделать хотя бы один глоток казалось просто невозможным.
– Пей! – В голосе прозвучало что-то такое, что девушка не решилась его ослушаться. Дрожащими пальцами она обхватила чашу и сделала несколько маленьких глотков. Дальше пошло легче. Гораздо быстрее, чем того можно было ожидать, чаша опустела, и ее тут же наполнили снова. Теперь Мирру не надо было уговаривать.
Бинош и Эйнар с удивлением созерцали, как на лбу у Мирры проявляется странный светящийся орнамент.
– Довольно! – Бывший аптекарь выхватил у Мирры чашу и аккуратно слил остатки в бутыль, тщательно завинтив крышку. – Ты как?
Мирра хищно улыбнулась, и Бинош, впервые наблюдавшая подобную трансформацию подруги, даже отшатнулась.
– Кого нужно заколдовать? – вкрадчиво спросила пробудившаяся драконница.
– Для начала поработаем с членами Совета. Мне нужно, чтобы они немедленно одобрили мои действия по обороне города и позволили распоряжаться армией и дальше!
– Сделано! – Мирра щелкнула пальцами. Но недоверчивый Эйнар настоял, чтобы она прочитала подобранное им заклинание из магической книги. Когда все было исполнено в соответствии с колдовским ритуалом, капитан оправил кольчугу и перевязь с мечом и наконец направился в зал Совета.
– Присмотри за ней! – шепнул он, уходя, Бинош. – И не позволяй ей пока появляться на людях с ЭТИМ, – Эйнар выразительно помахал у себя перед лбом. Бинни кивнула с лицом столь скорбным, словно недавно понесла тяжелую утрату. Отчасти Эйнар догадывался о причине ее печали, и ему даже стало немного стыдно, что он так пренебрежительно обходится с бедной девушкой, поэтому, шагнув за порог комнаты, он потянул Бинош за собой и нежно поцеловал ее в губы. – Все будет хорошо! – шепнул он и, не оборачиваясь, ушел по коридору. Счастливица прижала ладонь к губам, сдерживая внезапно подступившие к глазам слезы, но это уже были слезы надежды, а не отчаяния, ведь ее возлюбленный только что дал понять, что и она ему не безразлична.
Новоиспеченный командующий вранской армией щеголял пурпурным маршальским плащом. Однако менять доспехи и вооружение Эйнар категорически отказался, поэтому на нем была все та же черная наемническая кольчуга и проверенный арканский меч.
Утром того дня, когда вранский военный (он же городской) Совет объявил, что доверяет управление гарнизоном и городским ополчением Эйнару Арканскому (прозвище состряпали тут же, чтобы имя звучало солиднее), стало ясно, почему урфийцы до сих пор не штурмовали город. К неприятельской армии прибыло подкрепление, и еще какое – по численности не уступавшее уже осадившему Вран войску. Эйнар в сердцах разбил латной перчаткой окно у себя в комнате: вот уж действительно, сам напросился на должность!
После захода солнца он долго наблюдал со стены за загорающимися один за другим кострами в неприятельском лагере. Шансы удержать город падали с каждым новым огоньком.
Зато у Мирры вновь было хорошее настроение. Вязкая апатия, связывающая ее накануне, исчезла. Правда, и особой эйфории она тоже не испытывала, но эта новая, спокойная уверенность в собственных силах приятно согревала. Около полуночи к ней заглянул Эйнар. Взбодренная двумя чашками драконьей крови Мирра еще не ложилась.
– Нам предстоит много потрудиться, – сообщил он, выкладывая на стол всю их магическую библиотеку. – Попробуй оценить реально, какие из полезных заклинаний тебе по силам.
Вдвоем они просмотрели книги, заложив закладками с десяток всевозможных рецептов: лучше всего Мирре удавались иллюзии и не требующие больших затрат погодные заклинания, на них и решили сосредоточиться.
К утру общий план «магической военной кампании» был готов.
С рассветом Эйнар вывел к воротам почти всю армию. В стане урфийцев тоже было заметно оживление – войска готовились к штурму. Новый командующий не знал, радоваться ли собственной интуиции – вчера на Совете он объявил, что по его мнению противник не станет осаждать город, а ударит, как только подкрепление немного отдохнет от марша.
И вот наступило утро… Эрссер (накануне произведенный им в капитаны кавалерии) стоит рядом, подставляя лицо прохладному утреннему ветерку, на губах – мечтательная улыбка. Командующий хмуро покосился на Змея. Со вчерашнего дня ему мучительно хотелось задать вопрос, не нарушило ли появление подкрепления у неприятеля то самое Равновесие, за которое так ратовал его белоголовый друг. Улыбка Эрссера стала еще шире.
– Чудесное утро! – сообщил он. – И численное преимущество противника всего примерно два к одному. Маршалы древности выигрывали и при куда менее выгодном раскладе.
– Я не маршал древности, – проворчал арканский воин, поняв, что чудес ждать не стоит.
– К тому же неприятель будет действовать только обычной силой, так что здесь у нас преимущество.
– Откуда ты знаешь? – заинтересовался Эйнар (он сильно опасался, что во вражеских рядах окажется сильный колдун).
– Предчувствие… – Змей, снова подставил лицо меняющемуся ветру, но уже через секунду оно внезапно утратило выражение мечтательности. – Ну что, командир, – негромко проговорил он, – неприятель вот-вот закончит построение, пора и нам выводить полки в поле!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Думаю, нет, – вынужден был согласиться тот. – Но неужели ты подвергнешь ее опасности? Мы ведь отчасти вляпались в эту историю и по твоей вине!
– Конечно, не позволю, – заверил Змей. – Если запахнет жареным, я сумею вытащить и ее, и эту вашу подружку – Бинош. («Да и тебя, если на то пошло!» – про себя добавил он.) А пока предлагаю подумать об обороне города.
– Кстати, – снова встрепенулся Эйнар, – почему бы тебе не встать во главе армии? Во Вране сейчас такой разброд и шатание, они будут только рады спихнуть с себя всю ответственность…
Но Эрссер энергично замотал головой:
– Не умею я водить армии! Я, знаешь ли, привык сражаться в одиночку! Так что, как ни крути, принимать командование придется тебе.
Бывший наемник замолчал, деваться действительно было некуда. Если они не хотели без боя сдаться в плен (а им, особенно Мирре, вряд ли приходилось рассчитывать на милосердие урфийской правительницы), кому-то следовало немедленно подвинуть военный Совет и единолично возглавить вранскую дружину. А иначе споры военных грозили затянуться до бесконечности.
После вероломного (иначе не назовешь) убийства Эбельрихта Эйнар считал переговоры бессмысленными. Ясно было, что Урфия твердо решила прибрать Вран к своим рукам (то бишь присоединить к своим владениям). А это значило, что они полагают городские богатства и без того своими и откупиться от захватчиков не получится.
– Как пить дать, это станут называть вероломным захватом власти… – словно про себя проговорил бывший аптекарь и наемник, потом выпрямился и тряхнул головой, отгоняя ненужные сомнения. – Ты мне поможешь? – спросил он.
– Так точно, мой командир! – Эрссер отсалютовал вполне серьезно.
Вторым примкнувшим к ним заговорщиком стал тот самый старый капитан, сопровождавший Эбельрихта во Вран. Все же двух отделений бойцов было слишком мало, на случай если военный совет решит, что капитан «из пришлых» берет на себя слишком много. Эрссер вполне серьезно предложил устроить в Совете небольшую резню.
– А что, это очень многообещающий вариант: войдем в зал во время заседания, я возьму на себя троих: Бруно (он, несмотря на полное отсутствие военных талантов, мечтает сам возглавить армию), его дядюшку (старик выскажется в пользу племянника, даже если это будет стоить жизни целому городу), ну, третьего – на твое усмотрение (можно убить главного полицмейстера)…
– Его то за что? – осведомился Эйнар, пытаясь понять, не разыгрывает ли его Змей.
– Можно и казначея, – легко согласился Эрссер, – но, на мой взгляд, полицмейстер предпочтительнее. Все-таки казначей – мужик дельный, уверен, при таком раскладе он примет твою сторону.
– Не нужно резни, – твердо заявил Эйнар, – чувствую, нам и так придется считать каждого человека. Давай зайдем в казармы.
Втроем (прихватив по пути Старого Рамсея) они спустились к замковой стене. С внутренней стороны к ней было пристроено низкое кирпичное здание – казармы вранского гарнизона. Воины вскочили с мест при их появлении. Большинство из них, несмотря на отсутствие команды, надело боевые доспехи. Эйнар одобрительно покивал головой.
– Двойной караул – на стены! – приказал он появившемуся сержанту. Тот обрадованно бросился исполнять приказ – бездеятельное ожидание в окружении вражеской армии делалось невыносимым.
– Готовьтесь, – громко, так, чтобы все слышали, произнес новоиспеченный командир, – и передайте друзьям в других казармах – пусть тоже будут наготове, мы идем на Совет и вернемся с решением!
Однако вернуться в замок они не успели, со стороны города послышался нарастающий многоголосый шум, потом на площадь перед крепостью выбежала толпа, человек пятьдесят испуганных горожан: женщины голосили, мужчины метались из стороны в сторону, словно искали что-то. Эйнар схватил за плечи пробегавшего мимо юношу с безумными глазами.
– Что случилось? – встряхнул он парня.
– Урфийцы напали на город! – проорал тот, брызжа слюной.
– Где? Они взяли ворота? – Капитан напрасно тряс парня, тот ничего не мог добавить к сказанному, видно, он не был на стене, а узнал о нападении от кого-то другого. За плечами неслышно вырос Эрссер:
– Урфийцы выдвинулись к юго-западной стене, она самая старая и самая низкая. Штурм еще не начался, иначе мы бы уже услышали. Вели войскам занять оборону, я найду командира ополчения и отправлю всех на стены.
– Я займусь подвозом стрел и снарядов для баллист, – сообщил чуть запыхавшийся Рамсей, успевший отправить дворцовых стражников, чтобы успокоить толпу.
– Встретимся на юго-западной стене, – кивнул Эйнар и, придерживая меч, бросился к казармам.
Через несколько секунд в крепости тревожно запел рог. Вслед за ним ударили бронзовые колокола в каждом городском округе, созывая вранцев на защиту города.
Урфийская армия не пошла на штурм. Полки подошли к городской стене на расстояние выстрела из баллисты и принялись окапываться.
Эйнар, Эрссер и еще два капитана с бастиона на юго-западной стене наблюдали за быстро вырастающим вокруг нового лагеря рвом и частоколом из связанных деревянных кольев. Такие штуки назывались «ежами» и широко использовались всеми армиями на Континенте (за исключением разве что диких кочевников из Замуррской пустыни).
– Думаю, они решили сделать подкоп, – заметил Эрссер, и все с ним согласились.
– Одного не пойму, – Эйнар оторвался от созерцания земляных работ противника, – почему они не атаковали стены в тот день, когда убили Эбельрихта. Они бы легко взяли город!
– Мы не знаем всего, – пожал плечами Змей, – Может быть, в первоначальный план смерть Эбельрихта не входила. Я склонен думать, что они не собирались ничего предпринимать до свадьбы или вовсе хотели обойтись без крови. Но к чему гадать: случилось то, что случилось. И если вы, господа, не против, – Эрссер обвел взглядом присутствующих, – то я бы совершил небольшую конную вылазку: не дело позволять врагу свободно окапываться у нас под самым носом.
Капитан молча кивнул, и Змей быстрее ветра сбежал со стены. Во дворе крепости рядом со своими лошадьми переминались конники.
– Есть добровольцы пощипать урфийцев? – крикнул он, взлетая в седло своего белоснежного скакуна. Тот заплясал и поднялся на дыбы. Дюжина всадников последовала его примеру, потрясая пиками. – За мной! – Белый конь Белого рыцаря, высекая искры из мостовой, понесся к Южным воротам, за ним ринулись первые добровольцы, после небольшого замешательства к ним присоединились оставшиеся воины.
Рамсей разжал железную хватку и наконец отпустил молоденького капитана всадников, который и явился причиной этой короткой заминки. На щеках и подбородке у того остался краснеть четкий отпечаток ладони старшего товарища. Оскорбленный юноша дернул было из ножен свой меч, но тяжелая пятерня Рамсея тут же легла ему на руку и заставила оружие вернуться на место.
– Не мешай людям делать свое дело! – негромко, но очень убедительно произнес старик, и капитану почему-то расхотелось спорить.
Стража на воротах не сплоховала, и Эрссер во главе конного отряда, не притормаживая, вылетел за городские стены. Урфийский воевода не был новичком в военном деле, он предусмотрел возможность неприятельской вылазки, но очень уж стремительным оказался рейд вранской конницы. Сотня пронеслась сквозь недостроенные рогатки, пустив копья в не успевших построиться в линию пехотинцев. Пройдя лагерь насквозь, Эррсер по плавной дуге развернул своих воинов и повел их навстречу выехавшему (с небольшим опозданием) из старого лагеря конному отряду урфийцев.
– В бой не втягиваться! – оборачиваясь и перекрывая свист ветра, прокричал он. – Щиты за спину!
Его отряд, почти достигнув неприятеля, совершил резкий маневр и на предельной скорости понесся в сторону городских ворот.
Наблюдавший со стены Эрссер разгадал замысел друга.
– Арбалетчики, к бою! – гаркнул он, и дисциплинированные вранские солдаты шагнули к бойницам.
Увлеченные погоней, урфийцы не заметили, как пересекли невидимую черту, став доступными для прицельного залпа из арбалетов. Более трети их отряда полегло под стеной города, остальные поспешно вернулись в лагерь. Тяжелые, сплошь окованные железом, Южные ворота закрылись за спиной добровольцев. Эрссер совершил немыслимый пируэт, соскакивая с коня, и под одобрительно-восхищенные выкрики своих новых соратников взбежал на стену.
– Хотелось бы чуть меньше показухи, – спокойно заметил Эйнар, – и предупреждай о своих планах. – Он постарался, чтобы эту часть фразы слышал только Змей. – Я ведь мог не догадаться или отлучиться со стены!
– Так точно! – Эрссер опять отсалютовал командиру и подчеркнуто скромно отступил за его левое плечо. Они еще некоторое время наблюдали за неприятелем, спешно приводившим свой лагерь в порядок под прикрытием выстроившихся перед земляным валом пехотинцев со щитами. Когда стало ясно, что сегодня противник на штурм не пойдет, Эйнар решил вернуться в цитадель.
Вопрос с военным советом все еще не был решен, хотя армия и перешла спонтанно под управление пришлого капитана. На стене для руководства обороной города остались Белый рыцарь и два вранских капитана, проникшиеся к нему уважением за удачную дневную пылазку. Так что можно было не опасаться внезапного прорыва, к тому же Змей обещал, если что – свистнуть.
Слуга на входе сообщил, что Совет все еще не расходился. И Эйнар кинул взгляд на окна Малого зала, где тот должен был заседать, и стал подниматься на второй этаж. В последний момент он, повинуясь смутному наитию, свернул к спальне подруг. Обе девушки оказались там. Бинош с явным облегчением кинулась ему на шею, вновь не состоявшаяся невеста, теперь уже правителя Врана, осталась апатично сидеть на постели, на лице ее читалась печальная покорность. Воин осторожно отстранил Бинош (сразу переменившуюся в лице) и подошел к кровати. Мирра наконец подняла на него глаза и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла кривоватой и испуганной, похмелье после драконьей крови продолжало сказываться.
– Мирра, – Эйнар постарался удержать ее внимание, – мне необходима твоя помощь!
Взгляд девушки испуганно метнулся. Она не представляла себе, какая помощь может от нее потребоваться, но любые действия заранее ее пугали.
– Мне нужно, чтобы ты немного поколдовала! – Та отрицательно замотала головой. – Ну же! – Капитан довольно сильно встряхнул ее за плечи. – Сейчас не время раскисать, мы все, весь город в опасности!
– Я ничего не могу сделать! – жалобно забормотала Мирра. – Мои чары не действуют, ничего не получится.
Эйнар перестал трясти ее и повернулся к Бинош. Та почему-то изображала женщину, оскорбленную в лучших чувствах, но у капитана не было времени разбираться с женскими причудами.
– Быстро! – приказал он. – У меня в комнате под кроватью деревянный футляр, с бутылью – тащи сюда!
Бинош, обиженно поджав губы, вышла из комнаты, но хвала Творцу, она была все же разумной девушкой и довольно быстро вернулась, волоча за собой обернутый ящик. Эйнар, пытавшийся втолковать Мирре, что, если она не возьмет себя в руки, всех их ждет бесславная (а возможно, и мучительная) кончина, прервался и, достав бутыль, наполнил большую серебряную чашу.
– Пей! – Эйнар поднес чашу к самым Мирриным губам. Терпкий запах ударил в ноздри, но, как и наутро после самой обыкновенной попойки, сделать хотя бы один глоток казалось просто невозможным.
– Пей! – В голосе прозвучало что-то такое, что девушка не решилась его ослушаться. Дрожащими пальцами она обхватила чашу и сделала несколько маленьких глотков. Дальше пошло легче. Гораздо быстрее, чем того можно было ожидать, чаша опустела, и ее тут же наполнили снова. Теперь Мирру не надо было уговаривать.
Бинош и Эйнар с удивлением созерцали, как на лбу у Мирры проявляется странный светящийся орнамент.
– Довольно! – Бывший аптекарь выхватил у Мирры чашу и аккуратно слил остатки в бутыль, тщательно завинтив крышку. – Ты как?
Мирра хищно улыбнулась, и Бинош, впервые наблюдавшая подобную трансформацию подруги, даже отшатнулась.
– Кого нужно заколдовать? – вкрадчиво спросила пробудившаяся драконница.
– Для начала поработаем с членами Совета. Мне нужно, чтобы они немедленно одобрили мои действия по обороне города и позволили распоряжаться армией и дальше!
– Сделано! – Мирра щелкнула пальцами. Но недоверчивый Эйнар настоял, чтобы она прочитала подобранное им заклинание из магической книги. Когда все было исполнено в соответствии с колдовским ритуалом, капитан оправил кольчугу и перевязь с мечом и наконец направился в зал Совета.
– Присмотри за ней! – шепнул он, уходя, Бинош. – И не позволяй ей пока появляться на людях с ЭТИМ, – Эйнар выразительно помахал у себя перед лбом. Бинни кивнула с лицом столь скорбным, словно недавно понесла тяжелую утрату. Отчасти Эйнар догадывался о причине ее печали, и ему даже стало немного стыдно, что он так пренебрежительно обходится с бедной девушкой, поэтому, шагнув за порог комнаты, он потянул Бинош за собой и нежно поцеловал ее в губы. – Все будет хорошо! – шепнул он и, не оборачиваясь, ушел по коридору. Счастливица прижала ладонь к губам, сдерживая внезапно подступившие к глазам слезы, но это уже были слезы надежды, а не отчаяния, ведь ее возлюбленный только что дал понять, что и она ему не безразлична.
Новоиспеченный командующий вранской армией щеголял пурпурным маршальским плащом. Однако менять доспехи и вооружение Эйнар категорически отказался, поэтому на нем была все та же черная наемническая кольчуга и проверенный арканский меч.
Утром того дня, когда вранский военный (он же городской) Совет объявил, что доверяет управление гарнизоном и городским ополчением Эйнару Арканскому (прозвище состряпали тут же, чтобы имя звучало солиднее), стало ясно, почему урфийцы до сих пор не штурмовали город. К неприятельской армии прибыло подкрепление, и еще какое – по численности не уступавшее уже осадившему Вран войску. Эйнар в сердцах разбил латной перчаткой окно у себя в комнате: вот уж действительно, сам напросился на должность!
После захода солнца он долго наблюдал со стены за загорающимися один за другим кострами в неприятельском лагере. Шансы удержать город падали с каждым новым огоньком.
Зато у Мирры вновь было хорошее настроение. Вязкая апатия, связывающая ее накануне, исчезла. Правда, и особой эйфории она тоже не испытывала, но эта новая, спокойная уверенность в собственных силах приятно согревала. Около полуночи к ней заглянул Эйнар. Взбодренная двумя чашками драконьей крови Мирра еще не ложилась.
– Нам предстоит много потрудиться, – сообщил он, выкладывая на стол всю их магическую библиотеку. – Попробуй оценить реально, какие из полезных заклинаний тебе по силам.
Вдвоем они просмотрели книги, заложив закладками с десяток всевозможных рецептов: лучше всего Мирре удавались иллюзии и не требующие больших затрат погодные заклинания, на них и решили сосредоточиться.
К утру общий план «магической военной кампании» был готов.
С рассветом Эйнар вывел к воротам почти всю армию. В стане урфийцев тоже было заметно оживление – войска готовились к штурму. Новый командующий не знал, радоваться ли собственной интуиции – вчера на Совете он объявил, что по его мнению противник не станет осаждать город, а ударит, как только подкрепление немного отдохнет от марша.
И вот наступило утро… Эрссер (накануне произведенный им в капитаны кавалерии) стоит рядом, подставляя лицо прохладному утреннему ветерку, на губах – мечтательная улыбка. Командующий хмуро покосился на Змея. Со вчерашнего дня ему мучительно хотелось задать вопрос, не нарушило ли появление подкрепления у неприятеля то самое Равновесие, за которое так ратовал его белоголовый друг. Улыбка Эрссера стала еще шире.
– Чудесное утро! – сообщил он. – И численное преимущество противника всего примерно два к одному. Маршалы древности выигрывали и при куда менее выгодном раскладе.
– Я не маршал древности, – проворчал арканский воин, поняв, что чудес ждать не стоит.
– К тому же неприятель будет действовать только обычной силой, так что здесь у нас преимущество.
– Откуда ты знаешь? – заинтересовался Эйнар (он сильно опасался, что во вражеских рядах окажется сильный колдун).
– Предчувствие… – Змей, снова подставил лицо меняющемуся ветру, но уже через секунду оно внезапно утратило выражение мечтательности. – Ну что, командир, – негромко проговорил он, – неприятель вот-вот закончит построение, пора и нам выводить полки в поле!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53