— Увидимся через час, милочка, — негромко крикнула Джессика и выпрыгнула наружу.

14


0:00


АКАРИЦИАНДОТЫ

— Вон там! — Джессика показала незанятой рукой, и от ее порывистого движения оба медленно закувыркались в воздухе.
Джонатан посмотрел вниз.
— Я их не вижу.
— Я тоже. Только машину. Знаешь, ее трудно не заметить.
Джонатан засмеялся.
— Чтобы такую развалюху завести, точно нужна телепатия.
Он прижал Джессику к себе и взял ее вторую руку в свою. Опускаясь, они постепенно перестали вращаться. Наверное, Джонатан как-то умел это делать. Джессику вдруг взяла досада. Опять этот третий закон механики. Джонатан подсознательно знает, как его использовать, а ее, Джессику, как раз этот закон вечно заставляет беспомощно болтаться в воздухе.
Раздражение быстро прошло. В такой чудесный миг незачем сердиться: она летит вниз, опустив голову ему на грудь. Джессика закрыла глаза, догадавшись о скором приземлении по тому, как напряглись у Джонатана мышцы. На мгновение их ноги переплелись. От удара о землю у них подогнулись колени, и они прижались друг к другу, чтобы удержать равновесие.
Потом они снова подпрыгнули, и Джессика последовала за Джонатаном, не выпуская его рук из своих. Она открыла глаза: этим прыжком они перескочат через дом между местом последнего приземления и припаркованным «фордом».
Когда они поднялись на вершину дуги, Джонатан сказал:
— Теперь ты выглядишь лучше.
— Чем когда?
— Чем днем.
— Ах, ты об этом…
Ей пришлось о многом подумать в этот день, переварить много новой информации: о «поместье темняков», о полунелюди, о том, почему Десс так задело, что Рекс и Мелисса… прикасались друг к другу.
— Нелегкая выдалась неделя, вот и все.
— Сегодня же понедельник, Джесс.
— Мой день, это точно. Хотя да, сейчас мне лучше…
Еще бы — с Джонатаном… да еще и в тайный час — конечно же, все лучше.
— И, кстати, уже почти вторник, — добавила она.
Они приземлились на дорогу возле машины. Одежда Джонатана вздувалась пузырем, пока они притормаживали, едва не ввинтившись в землю.
— Эй! Я только заметила… на тебе же куртка! — Она отступила на шаг и удивленно оглядела его, обретая по ходу дела свой обычный вес.
Джонатан пожал плечами.
— На случай, если придется домой пешком возвращаться. Ну, если мы найдем охотника или что-нибудь особенное — и я пойду за ним следом.
Джесс улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Каждую ночь он был рядом, готовый защитить ее. Она взяла его за руку, и ей опять стало легко. Легко и весело.
— Джонатан, тебе не обязательно идти домой пешком. Если опять не успеешь… — Полуобернулась. — Ты же не хочешь себе что-нибудь отморозить. Просто постучись ко мне в окошко.
— Твои родители взбесятся.
— Они ничего не узнают.
Он рассмеялся.
— Всю ночь будешь прятать меня в шкафу?
Улыбка исчезла с лица Джессики, и она простонала:
— Кстати, мой шкаф сейчас… вроде как занят. Долго объяснять.
Она выпустила его руку и вздохнула. С выходками Бет прятать Джонатана в шкафу — все равно что прятать на дороге машину Мелиссы.
Ржавеющий «форд» выглядел сегодня даже еще более раздолбанным. Не хватало одного колпака.
— Ну, и где они?
— Вряд ли ушли далеко. — Джонатан глянул на часы. — За одиннадцать-то минут. Что значит — твой шкаф занят?
Девочка снова вздохнула.
— У тебя же нет младшей сестры?
— Нет. А что это?…
— Эй! — раздался с другой стороны улицы голос Рекса.
Они с Мелиссой вынырнули из-за каких-то кустов. Их черная одежда почти сливалась с синевой полуночи.
Джессика вытаращила глаза. Эти двое держались за руки и болтали ими, как десятилетние ребятишки, которые играют в свидание.
Мелисса, конечно, была в перчатках, но то, что телепат так спокойно прикасается к другому человеку… А она еще и улыбалась.
Джессика осмелилась украдкой покоситься на Джонатана.
— Чудеса, да и только, — тихо произнес тот и крикнул: — Что-нибудь нашли?
Рекс отрицательно покачал головой.
— Ни слуху ни духу. Мы еще с десяти тут болтаемся.
— Одни телезомби да эротические сны, — добавила Мелисса.
— Ой, — пробормотала Джессика, — спасибо за информацию.
Мелисса захихикала. Тоже что-то новенькое. И подозрительное.
— Похоже, моя крупная кража из коробки с «домино» на время затормозила развитие событий, — сказал Рекс.
Джессика сдвинула брови. Пускай Рекс думает, будто опасность миновала, если у него в руках символ огнетворца. Это и понятно. Таким он видит мир: контроль над символами — контроль над всем.
— Я бы не был так уверен, — возразил Джонатан. — Наверняка мы можем утверждать только то, что сегодня они не вышли на охоту. И в любом случае полночь для них не обычное время для облавы. Если бы они на самом деле хотели сделать что-то с одним из нас, то пришли бы и днем.
— Верно. — Рекс призадумался. — А что до Джессики, то они наверняка ожидают ее прихода. Может, это приглашение на вечеринку.
Джессика нахмурилась.
— О чем это ты?
Рекс посмотрел на Джонатана.
— Ты ничего ей не сказал?
Джонатан с глуповатым видом опустил глаза.
— А, так вы от Десс узнали?
— Естественно. Сразу же.
— Да о чем? — возмущенно переспросила Джессика.
Джонатан широко раскрыл свои темные глаза и повернулся к ней.
— Ну, скажем, для одной поездки было бы многовато. Я не хотел сразу все на тебя вываливать. Раз уж я сам отвез тебя из школы, то подумал, что до вечера с тобой ничего не случится. А потом уж расскажу.
— О чем? Не случится из-за чего?
— Ну… Мы с Десс выяснили, кто владелец «Поместья темняков». У него в почтовом ящике были счета за газ и электричество. — Он сглотнул. — На конверте имя Эрнесто Грейфута.
Джессика удивленно заморгала, у нее закружилась голова.
— Это, наверное, просто совпадение…
— Не такая уж распространенная фамилия, Джесс, — возразил Джонатан. — И городок чертовски маленький.
— Ты не знаешь точно, что они родственники, — настаивала она, и голос отдавался в ушах, как в пустом тоннеле.
Констанца ведь ее единственный нормальный друг во всем городе… Неужели она примкнула к последователям темняков?
— В телефонной книге Биксби я нашел только одного Грейфута, — сказал Рекс. — Это номер Эрнесто из «Поместья темняков». Но адреса нет. Отца Констанцы, видимо, не включили в список.
— Так, может, Эрнесто из другого города! — воскликнула Джессика. — Даже из другого штата!
— А может, это старший брат Констанцы.
— У нее нет братьев.
Джессика неуверенно замялась. Когда она ночевала у Констанцы, то не видела ни сестер, ни братьев, но о взрослом брате, который живет где-то в другом месте, могли ведь и не упоминать. И то, что Констанца наткнулась на Джессику на стоянке и предложила подвезти домой, — тоже наверняка чистая случайность…
— Джесс. — Джонатан взял ее за руку, но она отстранилась. — Мы не утверждаем, что Констанца одна из них. Тебе просто стоит расспросить ее о семье. Узнай, что сможешь.
— Надо найти Эрнесто, — добавил Рекс. — Мелиссе нужно еще раз послушать ту женщину из поместья. Она планирует что-то построить в пустыне.
Джонатан тихо заговорил:
— Просто скажи Констанце, что делаешь доклад или что-нибудь в этом духе.
— Я встречал это имя в записях еще до нефтяного бума, — сказал Рекс. — Скажи, что делаешь доклад по истории Биксби, и она поверит.
— Но я-то не поверю, — не унималась Джессика. — Я не хочу ее использовать. Констанца мой единственный друг…
Все четверо неловко замолчали.
— Ну, кроме вас, — вяло добавила она.
Рекс и Джонатан продолжали смотреть на нее. Джессика пыталась совладать с собой, сказать что-то, чтобы вернуть свои слова обратно.
— Мы твои единственные друзья, Джессика.
Ребята уставились на Мелиссу, не веря своим ушам. Это сказала она. Даже Рекс потерял дар речи.
— Мы единственные, кто знает, каков реальный мир, — продолжила Мелисса. — Слушай, мы с Рексом еле ноги унесли из этого Лас-Колоньяс. Когда ты сюда только приехала, на тебя была такая охота, что каждую ночь нас могли запросто убить. — Она фыркнула с обычной презрительностью. — Думаешь, Констанца Грейфут когда-нибудь сталкивалась с чем-то подобным? За ней когда-нибудь гонялись темняки? — Она отвернулась. — А вот мы тебя понимаем как никто другой. Мы твои друзья.
Джессика уставилась в землю, где всего в паре дюймов над асфальтом неподвижно парили подброшенные ветром листья.
— Ты этим не заморачивайся, — закончила Мелисса. — Мы с Рексом сами справимся. Может, последим за ней после школы, почитаем мысли…
— Конечно, — согласился Рекс. — Без проблем.
— Спасибо, — ответила Джессика. — Да и я с ней поговорю.
— Почему ты мне все днем не сказал?
Джонатан не ответил.
— Я бы хоть не выглядела такой злюкой, будь у меня время подумать, — объяснила она.
— Извини, — сухо сказал он. — В десятый раз.
Джессика вздохнула. В ее состоянии не помешали бы и еще десять извинений. Не то чтобы это он во всем виноват. Любой, кто посмеет украсть у Примадонны Мелиссы славу эгоистичной капризной злюки, легко не отделается. Они сидели вместе на обсыпанной гравием кровле, которая принадлежала «Торговому центру Биксби», в окружении темных очертаний труб вытяжной вентиляции и промышленных кондиционеров.
— Руки опускаются, — произнес Джонатан, нарушив молчание. — Не знаю, что и делать.
— С чем?
— С тобой. То есть для тебя.
Он поднял камень и бросил его через пустую стоянку. Стоило камню вылететь из его руки, как он полетел медленно, точно через невидимую воздушную пену. Потом камень наконец остановился и пополнил собой парящую галактику его собратьев, которых Джонатан раскидал над асфальтовой равниной. Когда дело касалось гравитации, Джонатан почему-то отличался от остальных полуночников. Это как-то связано с искажением пространственно-временного конти… короче, с физикой.
Джесс снова вздохнула.
— И все равно я не понимаю.
Джонатан швырнул еще один камень.
— Я хочу сказать: одно дело, когда это только темняки. С ними я тебе мог помочь. Я мог унести тебя от них. Но теперь злодеи пришли из Флатландии.
— Откуда?
Он нахмурился.
— У тебя разве не Санчес по тригонометрии? Он все свои углубленные классы заставляет читать эту книгу, «Флатландия» называется.
— Постой-ка, — перебила Джессика. — Десс мне ее показывала. Флатландия — это двумерный мир, где каждый житель — треугольник или квадрат, верно? И тут появляется этот трехмерный парень… — Она тоже бросила камень, но он пролетел мимо остальных и, шлепнувшись на землю, заскакал по асфальту. — Жаль, но знаний по тригонометрии у меня все равно не прибавилось.
— Зато у меня прибавилось, — ответил Джонатан. — Когда вокруг нормальная сила тяжести и я не могу летать, прыгать, почти не вижу углов…
— Не можешь смотреть на всех свысока…
Он подбросил еще один камень и ухмыльнулся. Его карие глаза сверкнули фиолетовым светом в лучах черной луны.
— И это тоже. Вся эта ерунда, которая тебе угрожает, — в Флатландии. Как будто тебя впихивают в двумерное пространство. — Он на минуту повернулся к ней. — Я ничего не могу сделать, чтобы защитить тебя от них. Мелисса и днем все равно может читать мысли, Десс — считать, Рекс все равно может… ну, видеть, что ли. А я становлюсь бесполезным.
— Бесполезным? — Джесс покачала головой. — Ты не бесполезный.
— Представь, что завтра эти типы подрулят к школе и утащат тебя, а я и пальцем не смогу пошевелить. Разве что буду ковылять за их машиной. — Он встал, опираясь больше на здоровую ногу, и в очередной раз бросил камешек, да с такой силой, что тот исчез далеко во мраке.
— Спасибо, что нарисовал такую жизненную картинку, — нахмурилась Джессика. — Поэтому в Флатландии ты никогда не берешь меня за руку?
— Что? — Джонатан посмотрел на свою ладонь, которую, сам того не замечая, потирал. — Мы все время держимся за руки.
Она покачала головой. Даже если Констанца из последователей темняков, она все же дала ей хороший совет. Может, именно сейчас, когда все и так валится, самый подходящий момент поговорить об этом.
— Только не в обычное время. Не в Флатландии.
Джонатан на секунду будто бы отупел и уставился на свою руку, словно ожидал от нее чистосердечного признания.
— Правда? — наконец выдавил из себя он.
— Правда.
Он снова сел, окончательно сбитый с толку.
— Ну вот, здрасьте. Еще один прокол в Флатландии.
Джесс застонала.
— Я не говорю, что у тебя не получается. Просто ты никогда этого не делаешь! Будто бы там мы не существуем.
У него под курткой зашевелились мышцы: то ли одежда была ему мала, то ли что-то невидимое его стесняло.
— Извини, — проворчал он.
Джессика нахохлилась.
— Одиннадцатый раз.
Они какое-то время молчали, но Джонатан хотя бы перестал швыряться камнями. Перед ними луна медленно опускалась за горизонт, и осколки разбитого стекла на стоянке поблескивали. Тут Джессика вспомнила, что пора домой. После окончания тайного часа ей еще предстоит сразиться с сестрой, которая вот-вот заорет.
Ничего не скажешь, ночка получилась потрясающая.
Джессика долго смотрела на черную луну, пока у нее не заболела шея. Ей не хотелось, чтобы ночь вот так закончилась. Она взяла Джонатана за руку и начала медленно поглаживать.
— Ты всегда мне нравишься, — сказала она. — Двадцать пять часов в сутки и семь дней в неделю.
Он улыбнулся ей в ответ.
— И раз ты тут организовал «Клуб бесполезных среди бела дня», то чур я буду президентом, — добавила она. — Но только если не дрогнешь перед могуществом храброго воина с фонариком.
Джонатан засмеялся, потом посмотрел ей в глаза, но всего на мгновение. Она заметила по его лицу, что он принял какое-то решение.
— Что?
Он полез в карман куртки.
— Я тебе кое-что принес.
— Подарок? По какому случаю? За то, что слишком много жалуюсь?
— Нет. Потому что знал, что ты расстроишься из-за Констанцы. И потому что должен был сказать тебе раньше. Больше ничего придумать не смог. — Он достал тоненькую нить, которая поблескивала синим металлом в темноте и вспыхивала под лучами черной луны. — Как ты и я, она теряет силу в обычное время.
Он вручил ей изящную серебряную цепочку с такими крошечными звеньями, что она, точно песок, легко осыпалась на ладонь Джесс. На ней висели амулетики: домик, свернувшийся клубочком кот и сложенные в молитве руки…
— Какая красивая.
— Она принадлежала моей маме. Я снял парочку… талисманов, ну, этих фигурок, так что теперь их ровно тринадцать.
— Ах, Джонатан!.. — Джессика надела цепочку на запястье и осторожно застегнула замочек. — Обещаю никогда не бросать ее в темняков. Как она называется?
— Acariciandote.
— Э… можно еще раз?
— Acariciandote. Это по-испански. Папа больше не говорит по-испански, а мама всегда говорила.
Джесс медленно произнесла слово по слогам, морщась от того, как коряво у нее выходило.
— А разве испанский помогает от темняков?
— Gringa!17 — Джонатан улыбнулся и покачал головой. — В Оклахоме испанским отпугивали темняков еще за четыреста лет до освоения английского.
— Ой, пардон. Никогда не задумывалась над этим. — Джессика снова попыталась произнести имя и запуталась на третьем слоге. — А что это значит?
— Только не смейся. — Джонатан взял ее за руку. — Это значит «прикосновение к тебе». Как когда мы летаем.
Она улыбнулась.
— Ты хотел сказать, как всегда. — Она поднесла браслет к свету. — Какой… — Она не нашла слов и просто смотрела сквозь амулетики на луну.
Та уже наполовину скрылась за горизонтом.
— Надо идти. — Джессика поднялась на ноги. — А то я опоздаю. У меня сестра в шкафу сидит.
— А?
Она схватила Джонатана за руку и потянула к пропасти за кромкой крыши.
— По дороге расскажу.
Они проплыли над Дивижн-стрит низкими размеренными прыжками, оставив следы кроссовок на длинной плоской крыше грузовика, приехавшего из-за северной границы. Крутой поворот на улицу Джессики — и они плюхнулись в крону огромного дуба, разбросавшего листья и сучки в застывший ветер. И пусть Джессика исцарапала себе руки — она все равно радостно засмеялась. Ей доставляло удовольствие снова быстро летать, нестись на полной скорости над землей, когда под ногами все расплывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28