Психоанализ чувств" в
виде карманного издания.
следующим: социализация в человеческом сообществе рассчитана на
способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W.
Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей
части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное
развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим
чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории
объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам
как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой
перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно
описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm
sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю,
следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum"
(чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).
Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980),
прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в
70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977;
Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не
только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения,
делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют
психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться
страстей.
Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности
первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление,
интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные
(психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой)
компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также
когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они
поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается
социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de
Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от
человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство
внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом
случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может
нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует
своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря
ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с
горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это
телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии,
а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то,
что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а
именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся
находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на
психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной
телесности".
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми,
непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative
Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление"
(funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами
психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес
на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как
тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо
субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем
любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,--
уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер
(Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об
аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту
мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика
психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества
в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики
психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся
интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем
теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в
особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и
болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может
быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно"
(1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно".
Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на
руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного
"Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами
легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты,
психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее
ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно,
последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную
картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность
по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем
дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей,
человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он
реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при
этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.
Психоаналитическая теория идентичности
В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson.
1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности,
поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность -- это
сумма того, что делает нас неизменной лично-стью, которая остается
относительно стабильной во времени, в про-странстве и обществе. Она является
результатом борьбы внутри нас "инстинктивных требований" и требований
общества, идущих от извне, и может -- как "Я" в структурной модели Фрейда,--
быть относитель-но суженной и лабильной, или оказываться сравнительно
широкой и стабильной.
Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру,
есть существенная разница между евреем, живущим в анти-семитском окружении
(как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея
возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке
человек принимает или не при-нимает отведенные ему обществом роли. В
благоприятном случае роли и сформировавшаяся самоидентичность согласуются, в
неблагоприят-ном -- они расходятся. Сейчас, например, молодые люди часто
вынуж-дены заниматься профессией, которая не подходит их идентичности.
Ролевые и идентификационные конфликты в таком случае неизбежны.
Конфликты происходят и в случае социального роста, когда, напри-мер,
человек с идентичностью, развившейся в рабочей среде, неожидан-но попадает в
окружение буржуазного общества. Здесь могут возни-кать страхи из-за
опасности не сойтись с представителями буржуазии и в то же время сохраняется
чувство вины по отношению к классу, из которого человек вышел.
Не менее тяжелы проблемы половой идентичности, в частности,
исследованные Робертом И. Штоллером (R. J. Stol ler. 1968. 1975). Сама
проблема проистекает не только из слабо стабилизированного соматического
фундамента, но вырастает в результате воспитания и общественного влияния.
Название одной из книг, имеющих непо-средственное отношение к женскому
движению высказывает эту мысль напрямую: "Мы не родились девочками, нас
сделали такими" (U. Scheu, 1977). Таким образом между биологической природой
и обществом возникает личностное осознание и желание быть мужчиной или
женщиной, что находится, как показывает проблема т. н. транс-сексуализма, в
относительной независимости от пола заданного био-логически.
Психология самости и теория объект-отношений
В психологии самости Когута на передний план выдвинуты нарцистические
желания "самосохранения", "самоосуществления" и "самосознания". В
соответствии с этим подходом здоровое самосознание лич-ности является
следствием сложного ее развития. При этом перво-начальные детские фантазии о
большом значении себя и родителей (grandiose) трансформируются на протяжении
долгого времени,-- сопутствуемые постоянными коррективами.-- в образы
реалистические (Kohut. 1974). Если стремления к самосовершенствованию
последо-вательно и хорошо интегрируются в сознательную личность, тогда
результатом явится способность к сочувствию, творчеству и юмору. Если
нарцистические устремления, напротив, останутся бессознатель-ными, то это
приведет к нарцистическим личностным расстройствам, которые будут
рассмотрены в следующей главе.
В теории объект-отношений Лондонской школы и Отто Кернберга вполне в
соответствии с "интерактивной теорией" (Interaktionstheorie) Альфреда
Лоренцера (Lorenzer, 1971) важными признаются отношения, формирующие
личность, между людьми. Личность развивается не изолировано от окружения, а
в нерасторжимой связи с ним. При этом влияние на нее оказывается вплоть до
зрелого возраста в форме т. н. "образцов отношений" (Beziehungsmuster),
прежде все-го отношений между ребенком и матерью. Если в них преобладают
любовь и понимание, то это. как констатировал Гете и подтвердил Фрейд, ведет
к относительной компенсации: "Если ребенок был неос-поримым любимцем матери,
то в его жизни сохраняются такие плени-тельные чувства, такая уверенность в
успехе, какие нередко действи-тельно влекут за собой успех" (Фрейд. 1917. S.
26). Если же. напро-тив, общения с матерью не хватает, то развиваются
многообразные расстройства (см. гл. VI).
Синтез различных теорий личности в психоанализе не представ-ляет особых
трудностей, поскольку нам требуется лишь объединить уже названные аспекты,
чтобы добиться совокупного образа личности: арха-ические инстинкты,
выраженные в сексуальности и агрессивности, явля-ющиеся ее фундаментом;
нормы, ценности и идеалы, представляющие "надстройку"; в центре
располагается "Я" (Selbst), обладающее чувст-вом самости (Selbstgefuehl).
которое выражено в нарцистической удов-летворенности и самоуверенности.
Нашим исполнительным органом является при этом "Самость" (ich), различаемое
в "я-чувстве" (IchGefuehl). которое делает нас способными направлять наш
корабль меж-ду Сциллой взрывных инстинктов и влечений и Харибдой давящих
запретов. Разумеется, при этом во внимание постоянно принимаются те или иные
обстоятельства господствующей реальности. Это образ чело-века, в равной
степени не сводимый ни к 4 инстинктивному существу", ни к бытию,
управляемому исключительно внутренними нормами. Человек здесь проявляется
гораздо сложнее и глубже; он выступает как личность, в прямом смысле этого
слова, уверенная в себе. способная столь же конструктивно противостоять
ежедневным требованиям со сто-роны окружающего мира, как и оказывающаяся в
состоянии действо-вать активно; и делать это, не находясь в изоляции, а
будучи в тесных социальных контактах с другими людьми: в личных отношениях,
в больших и малых группах, которые определяют нас точно так же, как и мы
определяем их. Подобная личность в состоянии развивать в себе и сексуальные
и агрессивные инстинкты, но в постоянном сопер-ничестве с другими
влечениями, так что они не только интегрируются
Сцилла и Харибда -- в древнегреческой мифологии чудовища, обитавшие
no обеим сторонам узкого морского пролива и губившие проплывающих
мореплавателей.
в личность, но и позволяют существование таких дифференцирован-ных
чувств, как способности любить или. перефразируя название попу-лярной книги
Эриха Фромма (Fromm. 1959) "Искусство любви" (Die Kunst des Liebens).
искусства любить.
3.3. Специальные теории личности
Дифференцированная психология личности
Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру-гого
настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис-тема. Аналитик
встречается со своими анализандами, не имея о них ни-какого предварительного
мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую
информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о
вскрытии и понимании бес-сознательных процессов " Изумленная психология"
(Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне
могут помо-гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие
типы, что в духе старого учения о характерах или "на слуху" у совре-менной
дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня-ется опасность
загнать пациента под определенную схему. Так называ-емый " Labeling
approach" в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью
определенных ярлыков, по заслугам получил над-лежащую критику. Однако, я не
собираюсь здесь заниматься типологи-ческими опровержениями. В конечном
счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в
многообразии душевных про-цессов посредством представления об определенных
типах личностей.
Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. "анального" или
"навязчивого" характера (analer, Zwangscharakter), который в психо-анализе
называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения
его особенности тесно связаны с процессами, вращающи-мися вокруг выделений и
слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с
раннего возраста воспитан в духе чис-топлотности, чрезвычайно собран,
бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты
характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство),
частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям:
аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед-рости
натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж-дают
психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в
своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся
"инстинктивные влечения" и метаморфозы. Не имея основательного
психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы-тать удивление при взгляде
на подобные взаимосвязи. Между тем непо-средственные наблюдения за детьми
предоставляют необходимые дока-зательства для подобной точки зрения.
Оральный характер (oraler Charakter), возможно, воспринимается легче,
поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с
детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко-торые по причине
слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к
бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо
собственные усилия не обязательны, "все должно приходить само собой".
Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы
облегчить подобным людям их "упорное" существование в своих "оральных
привычках". Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают
характер пагубной при-вычки, своеобразной "мании", В сублимированной форме
это проявля-ется в ненасытном стремлении к "пище духовной", к которой мы
вле-чемся, чтобы насытиться, как делали это с "пищей телесной", будучи
детьми. Вариант "орального" характера распознается в поведении, которое,
говоря обиходным языком, знаменуется "прокусыванием" (Durchbeissen) и
"прожевыванием" (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью
жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако
усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном
положении, они способны пере-жевывать проблему до тех пор, пока она не будет
решена. Другим тер-пения явно не достает, и они быстро заглатывают
полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь
продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и
способом рабо-ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми,
стремящи-мися нетерпеливо "проглотить" все. попадающееся им на пути, и с
те-ми, которые так долго "пережевывают жесткую вещь", пока она не будет
готова к употреблению.
Понятие генитального характера принадлежит еще старой гвар-дии
психоаналитиков. В зрелом возрасте у людей такого типа сказываются
непосредственно детские переживания "свободы перемещения" или, напротив,
полного торможения. Вильгельм Рейх назвал характеры таких людей, находящихся
между свободой и сексуальным торможе-нием, "инстинктивными" или
"инстинкт-заторможенными".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
виде карманного издания.
следующим: социализация в человеческом сообществе рассчитана на
способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W.
Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей
части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное
развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим
чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории
объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам
как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой
перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно
описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm
sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю,
следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum"
(чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).
Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980),
прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в
70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977;
Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не
только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения,
делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют
психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться
страстей.
Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности
первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление,
интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные
(психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой)
компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также
когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они
поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается
социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de
Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от
человека.
Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство
внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом
случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может
нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует
своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря
ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с
горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.
То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это
телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии,
а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то,
что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а
именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся
находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на
психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной
телесности".
Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми,
непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;
Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative
Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление"
(funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами
психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес
на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как
тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо
субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем
любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,--
уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер
(Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об
аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту
мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика
психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества
в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики
психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся
интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем
теле, к его развитию, к нарушениям его функций.
Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в
особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и
болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может
быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно"
(1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно".
Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на
руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного
"Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами
легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты,
психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее
ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно,
последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную
картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность
по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем
дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей,
человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он
реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при
этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.
Психоаналитическая теория идентичности
В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson.
1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности,
поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность -- это
сумма того, что делает нас неизменной лично-стью, которая остается
относительно стабильной во времени, в про-странстве и обществе. Она является
результатом борьбы внутри нас "инстинктивных требований" и требований
общества, идущих от извне, и может -- как "Я" в структурной модели Фрейда,--
быть относитель-но суженной и лабильной, или оказываться сравнительно
широкой и стабильной.
Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру,
есть существенная разница между евреем, живущим в анти-семитском окружении
(как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея
возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке
человек принимает или не при-нимает отведенные ему обществом роли. В
благоприятном случае роли и сформировавшаяся самоидентичность согласуются, в
неблагоприят-ном -- они расходятся. Сейчас, например, молодые люди часто
вынуж-дены заниматься профессией, которая не подходит их идентичности.
Ролевые и идентификационные конфликты в таком случае неизбежны.
Конфликты происходят и в случае социального роста, когда, напри-мер,
человек с идентичностью, развившейся в рабочей среде, неожидан-но попадает в
окружение буржуазного общества. Здесь могут возни-кать страхи из-за
опасности не сойтись с представителями буржуазии и в то же время сохраняется
чувство вины по отношению к классу, из которого человек вышел.
Не менее тяжелы проблемы половой идентичности, в частности,
исследованные Робертом И. Штоллером (R. J. Stol ler. 1968. 1975). Сама
проблема проистекает не только из слабо стабилизированного соматического
фундамента, но вырастает в результате воспитания и общественного влияния.
Название одной из книг, имеющих непо-средственное отношение к женскому
движению высказывает эту мысль напрямую: "Мы не родились девочками, нас
сделали такими" (U. Scheu, 1977). Таким образом между биологической природой
и обществом возникает личностное осознание и желание быть мужчиной или
женщиной, что находится, как показывает проблема т. н. транс-сексуализма, в
относительной независимости от пола заданного био-логически.
Психология самости и теория объект-отношений
В психологии самости Когута на передний план выдвинуты нарцистические
желания "самосохранения", "самоосуществления" и "самосознания". В
соответствии с этим подходом здоровое самосознание лич-ности является
следствием сложного ее развития. При этом перво-начальные детские фантазии о
большом значении себя и родителей (grandiose) трансформируются на протяжении
долгого времени,-- сопутствуемые постоянными коррективами.-- в образы
реалистические (Kohut. 1974). Если стремления к самосовершенствованию
последо-вательно и хорошо интегрируются в сознательную личность, тогда
результатом явится способность к сочувствию, творчеству и юмору. Если
нарцистические устремления, напротив, останутся бессознатель-ными, то это
приведет к нарцистическим личностным расстройствам, которые будут
рассмотрены в следующей главе.
В теории объект-отношений Лондонской школы и Отто Кернберга вполне в
соответствии с "интерактивной теорией" (Interaktionstheorie) Альфреда
Лоренцера (Lorenzer, 1971) важными признаются отношения, формирующие
личность, между людьми. Личность развивается не изолировано от окружения, а
в нерасторжимой связи с ним. При этом влияние на нее оказывается вплоть до
зрелого возраста в форме т. н. "образцов отношений" (Beziehungsmuster),
прежде все-го отношений между ребенком и матерью. Если в них преобладают
любовь и понимание, то это. как констатировал Гете и подтвердил Фрейд, ведет
к относительной компенсации: "Если ребенок был неос-поримым любимцем матери,
то в его жизни сохраняются такие плени-тельные чувства, такая уверенность в
успехе, какие нередко действи-тельно влекут за собой успех" (Фрейд. 1917. S.
26). Если же. напро-тив, общения с матерью не хватает, то развиваются
многообразные расстройства (см. гл. VI).
Синтез различных теорий личности в психоанализе не представ-ляет особых
трудностей, поскольку нам требуется лишь объединить уже названные аспекты,
чтобы добиться совокупного образа личности: арха-ические инстинкты,
выраженные в сексуальности и агрессивности, явля-ющиеся ее фундаментом;
нормы, ценности и идеалы, представляющие "надстройку"; в центре
располагается "Я" (Selbst), обладающее чувст-вом самости (Selbstgefuehl).
которое выражено в нарцистической удов-летворенности и самоуверенности.
Нашим исполнительным органом является при этом "Самость" (ich), различаемое
в "я-чувстве" (IchGefuehl). которое делает нас способными направлять наш
корабль меж-ду Сциллой взрывных инстинктов и влечений и Харибдой давящих
запретов. Разумеется, при этом во внимание постоянно принимаются те или иные
обстоятельства господствующей реальности. Это образ чело-века, в равной
степени не сводимый ни к 4 инстинктивному существу", ни к бытию,
управляемому исключительно внутренними нормами. Человек здесь проявляется
гораздо сложнее и глубже; он выступает как личность, в прямом смысле этого
слова, уверенная в себе. способная столь же конструктивно противостоять
ежедневным требованиям со сто-роны окружающего мира, как и оказывающаяся в
состоянии действо-вать активно; и делать это, не находясь в изоляции, а
будучи в тесных социальных контактах с другими людьми: в личных отношениях,
в больших и малых группах, которые определяют нас точно так же, как и мы
определяем их. Подобная личность в состоянии развивать в себе и сексуальные
и агрессивные инстинкты, но в постоянном сопер-ничестве с другими
влечениями, так что они не только интегрируются
Сцилла и Харибда -- в древнегреческой мифологии чудовища, обитавшие
no обеим сторонам узкого морского пролива и губившие проплывающих
мореплавателей.
в личность, но и позволяют существование таких дифференцирован-ных
чувств, как способности любить или. перефразируя название попу-лярной книги
Эриха Фромма (Fromm. 1959) "Искусство любви" (Die Kunst des Liebens).
искусства любить.
3.3. Специальные теории личности
Дифференцированная психология личности
Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру-гого
настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис-тема. Аналитик
встречается со своими анализандами, не имея о них ни-какого предварительного
мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую
информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о
вскрытии и понимании бес-сознательных процессов " Изумленная психология"
(Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне
могут помо-гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие
типы, что в духе старого учения о характерах или "на слуху" у совре-менной
дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня-ется опасность
загнать пациента под определенную схему. Так называ-емый " Labeling
approach" в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью
определенных ярлыков, по заслугам получил над-лежащую критику. Однако, я не
собираюсь здесь заниматься типологи-ческими опровержениями. В конечном
счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в
многообразии душевных про-цессов посредством представления об определенных
типах личностей.
Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. "анального" или
"навязчивого" характера (analer, Zwangscharakter), который в психо-анализе
называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения
его особенности тесно связаны с процессами, вращающи-мися вокруг выделений и
слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с
раннего возраста воспитан в духе чис-топлотности, чрезвычайно собран,
бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты
характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство),
частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям:
аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед-рости
натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж-дают
психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в
своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся
"инстинктивные влечения" и метаморфозы. Не имея основательного
психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы-тать удивление при взгляде
на подобные взаимосвязи. Между тем непо-средственные наблюдения за детьми
предоставляют необходимые дока-зательства для подобной точки зрения.
Оральный характер (oraler Charakter), возможно, воспринимается легче,
поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с
детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко-торые по причине
слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к
бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо
собственные усилия не обязательны, "все должно приходить само собой".
Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы
облегчить подобным людям их "упорное" существование в своих "оральных
привычках". Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают
характер пагубной при-вычки, своеобразной "мании", В сублимированной форме
это проявля-ется в ненасытном стремлении к "пище духовной", к которой мы
вле-чемся, чтобы насытиться, как делали это с "пищей телесной", будучи
детьми. Вариант "орального" характера распознается в поведении, которое,
говоря обиходным языком, знаменуется "прокусыванием" (Durchbeissen) и
"прожевыванием" (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью
жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако
усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном
положении, они способны пере-жевывать проблему до тех пор, пока она не будет
решена. Другим тер-пения явно не достает, и они быстро заглатывают
полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь
продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и
способом рабо-ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми,
стремящи-мися нетерпеливо "проглотить" все. попадающееся им на пути, и с
те-ми, которые так долго "пережевывают жесткую вещь", пока она не будет
готова к употреблению.
Понятие генитального характера принадлежит еще старой гвар-дии
психоаналитиков. В зрелом возрасте у людей такого типа сказываются
непосредственно детские переживания "свободы перемещения" или, напротив,
полного торможения. Вильгельм Рейх назвал характеры таких людей, находящихся
между свободой и сексуальным торможе-нием, "инстинктивными" или
"инстинкт-заторможенными".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41