Наконец, незадолго до нового, 1984 г.,
ей сделали две операции. Марии пришлось
пережить очень много, но она с честью вы-
держала все испытания, выпавшие на ее долю.
<Хотя я много лет страдала сколиозом, -
вспоминает Мария, - я совершенно не знала,
кто и что мне может помочь. Я обманывала
себя, считая, что понемногу мне становится
лучше. Чтобы уменьшить боль, я старалась
больше отдыхать, я постепенно убеждала себя,
что боль стихает, хотя в действительности это
было далеко не так.
Врачи, к которым я обращалась, говорили
мне, что в моем случае ничего нельзя сделать.
Я стала читать книги и статьи о сколиозе и
наконец в одной из них узнала об операции
с применением стержневого имплантата Хар-
рингтона. У меня появилась небольшая над-
ежда. На очередном приеме хирург-ортопед
рекомендовал мне хорошего специалиста в
области спинальной хирургии. Но врач пока-
зался мне холодным и безучастным ко мне и
моей болезни. Я не верила ему, не испытыва-
ла к нему добрых чувств и поэтому не реши-
лась не операцию.
Помог случай. Однажды я оказалась в
кабинете еще одного врача. Он посмотрел на
рентгеновский снимок моего позвоночника и
сказал, что мне нужна операция и ждать
больше нельзя. Врач назвал мне фамилию
еще одного хирурга-ортопеда и посоветовал
обратиться к нему. Я согласилась, но в глуби-
не души решила вообще отказаться от опера-
ции.
" Новый врач, сделав рентгеновский сни-
мок, обнаружил, что искривление составляет
уже 87Ї. Врач также предложил мне опера-
цию. Его отношение ко мне было таким
доброжелательным, таким сочувственным, что
я поверила ему и согласилась.
Сначала предполагалось, что у меня будет
только одна операция. Однако после несколь-
ких обследований оказалось, что повреждено
много позвонков и что, видимо, придется
сделать две операции: одну по методу Циль-
ке, а другую - по методу Люка. Слова врача
расстроили и испугали меня, но врач мягко
операций я буду вести ту же жизнь, какую
веду сейчас.
После первой операции я была спокойна
. и надеялась, что все закончится благополучно
для меня. Мне было, конечно, больно, но,
так как мысленно я себя подготовила к этому,
первую операцию я перенесла хорошо и наде-
ялась так же хорошо перенести и вторую.
После второй операции по методу Люка я
встала через 4 дня. Первое время очень не
хотелось вставать, но я преодолела в себе это
желание. Постепенно мне становилось все
лучше и лучше, через 10 дней после второй
операции меня выписали.
Когда я вернулась домой, я думала, что
боль никогда не пройдет. Пока я лежала,
ничего не болело, но стоило подняться, как
острая боль пронизывала меня. Казалось, что
кто-то огромным сапожищем давит на мой
позвоночник. Потом как-то неожиданно боль
прошла. Она не проходила постепенно, а
исчезла сразу, мгновенно. Через 6 нед после
второй операции мое физическое состояние
было не хуже, чем прежде. В течение 9 мес я
носила корсет и снимала его на короткое
время, пока принимала душ. Я много ходила
пешком, не менее двух миль в день.
Хирург оказался прав. Я делала все то же,
что и раньше, но теперь, чтобы, например,
нагнуться и поднять что-либо, я сгибалась не
в поясе, а опускалась на колени. Постепенно
я так освоила все движения, что делала их
почти автоматически.
Я не знаю, на сколько градусов уменьши-
лось искривление. Но мне кажется, что спина
стала идеально прямой по сравнению с тем,
что было. Швы почти незаметны. Я даже
купила абонемент в бассейн, на что никогда
бы не решилась раньше.
Я советую всем читателям стараться уз-
нать как можно больше о сколиозе, а прежде
чем решиться на операцию, пройти несколь-
ко обследований у различных врачей. Это
поможет принять единственно верное реше-
ние. Я же счастлива, у меня теперь просто
фантастическая фигура>.
<КАЖДАЯ ОПЕРАЦИЯ -
ЭТО ад, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЙ
НУЖНО ПРОЙТИ>
52-летняя Джейн Вильяме боролась со сколи-
озом всю свою жизнь. Диагноз ей был пос-
тавлен в 6-летнем возрасте. В течение следу-
ющих нескольких лет она носила корсет и
освоила комплекс специальных упражнений.
Ее убеждали, что все это поможет остановить
увеличение искривления. Однако оно все ро-
сло и к II годам составляло почти 100Ї. Из-
за S-образной формы искривления у Джейн
не только образовался реберный горб, но и
были сдавлены легкие, в связи с чем объем
дыхания составлял лишь 35% от нормы. Для
коррекции сколиозного искривления Джейн
были сделаны 4 операции, каждая из которых
была связана с определенным риском и могла
закончиться осложнениями. Но они были не-
обходимы. Теперь, когда она смотрит на себя
в зеркало, она тихо спрашивает: <Неужели
это я?>
<Прежде чем мне были сделаны первые
две операции по созданию искусственного
межпозвонкового анкилоза, - вспоминает
Джейн, - я 3 мес провела в клинике, затяну-
тая в жесткий корсет, который должен был
способствовать вытяжению позвоночника. Я
надеялась, что корсет поможет мне избавить-
ся от горба, но горб остался у меня и после
двух операций.
Хотя после операций искривление умень-
шилось лишь до .89Ї, врач заверил меня, что
операции прошли успешно и что теперь у
меня сильный здоровый позвоночник.
Шли годы. Я продолжала жить своей
обычной жизнью. К 45 годам у меня обнару-
жилась дыхательная недостаточность. Я пос-
тоянно кашляла, страдала сильной одышкой,
задыхалась, мне все время не хватало воздуха.
Рентгеновский снимок показал, что, хотя поз-
вонки хорошо срослись, искривление увели-
чилось до 110Ї.
Тогда я обратилась еще к одному врачу, и
он сказал, что мне необходимы две операции:
со стороны живота и со стороны спины! Я
знала, что две операции - это очень страш-
но, но я знала также,. что иначе можно
остаться калекой на всю жизнь.
Через три месяца меня положили в кли-
нику, но даже за этот короткий период ис-
кривление опять увеличилось со 110 до 116Ї.
Первая операция не обошлась без осложне-
ний - возникла эмболия легочной артерии, в
легком появился сгусток крови. В моем воз-
расте, да еще при развившейся ранее дыха-
тельной .недостаточности такие вещи неуди-
вительны. Затем обнаружилась инфекция в
мочевом пузыре. Камни в почках были у меня
и раньше. Из лекарств я принимала тогда
только железосодержащие препараты и обез-
боливающие таблетки. У меня диагностирова-
ли также гастрит. Конечно, вторая операция
была отложена на неопределенное время до
решения всех этих проблем.
После второй операции искривление
уменьшилось до 85Ї, и, хотя я все еЩе быстро
устаю, если приходится ходить пешком, и не
в восторге от своего корсета, я стала лучше
дышать и, конечно, лучше выглядеть. У меня
довольно прямая спина. Даже друзья, кото-
рые всегда пытались уверить меня, что не
замечают горба, думаю, удивлены моим внеш-
ним видом. Конечно, все эти операции -
настоящий ад, но лучше пережить этот ад
один раз, чем мучиться всю жизнь>.
ТЕРПЕНИЕ И ВЫДЕРЖКА -
ПЯТИДЕСЯТИПРОЦЕНТНАЯ
ГАРАНТИЯ УСПЕХА
ЛЮБОЙ ОПЕРАЦИИ
Лиза Джервейс, 25-летняя девушка, в ноябре
1985 г. по собственной инициативе против
воли родных обратилась в Центр спинальной
хирургии. Она откровенно признается, что
никогда не чувствовала никакой боли и свое
быстрое выздоровление объясняет глубокой
верой в то, что поступила разумно.
<Когда мне было 13 лет, - рассказывает
Лиза, - школьный врач нашел у меня не-
большое искривление позвоночника. Он на-
писал записку моим родителям, но я боялась,
что эта записка лишит меня любимых заня-
тий физкультурой и выбросила ее. Я была
уверена, что при сколиозе нужно носить кор-
сет, и одна мысль об этом приводила меня в
ужас. Никто в семье ни о чем не догадывался.
У меня ничего не болело, мой кривой позво-
ночник не бросался в глаза. Я закончила
школу и поступила на работу. Целые дни я
проводила за своим рабочим столом. И вот
тогда я впервые почувствовала боль в плечах
и где-то посередине спины. Внешне я ничуть
не изменилась, но боль не проходила, и я
обратилась к врачу-ортопеду. Посмотрев на
мой рентгеновский снимок, врач сказал, что
искривление у меня равно 42Ї. Так как мне
уже исполнилось 17 лет, и мое физическое
развитие почти закончилось, врач заявил, что
корсет мне уже не поможет. Он предложил
немного подождать и посмотреть, будет ли
искривление расти дальше.
Почти через год я обратилась к врачу-
специалисту, который предложил операцию.
Но так как у меня было нормальное Дыхание,
а искривление еще было не столь велико, я
решила немного подождать, а врач не наста-
ивал.
В 19 лет мне стало трудно дышать. Чтобы
как-то унять боль, я приходила с работы
домой и сразу же ложилась. Мои мысли
вновь возвращались к операции, но родители
не хотели и думать об этом. Прошло еще два
года, и я вновь обратилась к врачу.
Искривление составляло уже 45Ї. Врач ска-
зал мне о необходимости операции, чему я в
душе была очень рада, так как хорошо понима-
ла, что операцию лучше сделать сейчас, пока
молода, чтобы не выглядеть уродом потом.
За неделю до операции меня положили в
клинику, где на меня надели гипсовый кор-
сет, который должен был немного вытянуть
позвоночник.
Я совсем не боялась операции, потому что
очень верила врачу. Я знала, что мне будет
сделана операция по методу Харрйнгтона.
Проснувшись после операции, я почти не
чувствовала боли. Правда, врач сказал, что я
исключение из общего правила. Возможно,
это объясняется тем, что я была очень под-
вижной. Я могла сама без посторонней помо-
щи перевернуться с одного бока на другой,
ни к кому не обращалась, если нужно было
судно.
На второй день после операции я встала и
сама с помощью нянечек пошла в туалет. На
седьмой день после операции мне принесли
корсет и разрешили 20-минутную прогулку.
Не дожидаясь медсестры, я приняла душ,
сама надела корсет и оделась.
Когда я вернулась домой, мне особенно
трудно было вставать в корсете с глубоких
мягких кресел, а ночью мне иногда в нем
было очень жарко. Ноя никогда не обраща-
лась за помощью, сама одевалась, не прини-
мала никаких обезболивающих таблеток и не
отдыхала днем.
Сейчас я такая же, какой была когда-то
раньше: гибкая, быстрая, подвижная. Я стала
тоньше на 3-4 см и стройнее. Однако, если
посмотреть на меня сбоку, нижняя часть спи-
ны кажется немного плоской, и не могу
сказать, чтобы мне это нравилось. Синдром
плоской спины наблюдается у тех больных, у
которых поясничные участки позвоночника
сращиваются со стержнем Харрйнгтона. Пос-
ле операции у таких больных возникают боли
в нижней части спины, чувство усталости,
неприятные ощущения, больной становится
ворчливым и раздражительным. Чтобы по-
мочь в подобных случаях, врачи разработали
различные методы коррекции. Однако мне не
требуется коррекция. Я чувствую себя значи-
тельно лучше, чем раньше, и я считаю, что
поступила правильно, согласившись на опе-
рацию. Она прошла успешно: на 50% успех
гарантировали моя воля и выдержка, а на
50% - мастерство и добрые руки хирурга>.
ОПЕРАЦИЯ ВЫПРЯМЛЯЕТ
ПОЗВОНОЧНИК
И ЗАКАЛЯЕТ ХАРАКТЕР
Я, как и многие, с кем я беседовала, реши-
лась на операцию не сразу. Мне сделали
операцию только через 5 лет после того, как
был обнаружен сколиоз. В 15-летнем возрасте
искривление составляло лишь 20Ї и могло бы
быть откорректировано неоперативным пу-
тем, а в 1970 г., когда я встретилась с д-ром
Брэдфордом, оно равнялось уже 43Ї. Я пони-
мала, что операция - мой последний шанс.
Искривление позвоночника у меня было
не очень заметным, реберного горба не было.
Однако вследствие небольшой ротации поз-
вонков туловище постоянно клонилось влево,
а правое плечо было на 2-3 см выше левого.
Правда, я старалась всегда держаться прямо,
не горбиться, что стоило мне больших уси-
лий.
Искривление -40-60Ї не опасно для жиз-
ни, оно не влияет на работу сердца и легких,
боль при нем возникает крайне редко. Мож-
но было бы и смириться с такой формой
сколиоза, если бы твердо знать, что искривле-
ние не будет увеличиваться. Однако, к сожа-
лению, оно может расти и в зрелом возрасте,
поэтому приходится решаться на операцию.
Мне такое решение> далось нелегко. Я
только что поступила на первый курс Минне-
сотского университета, устроилась секретарем
в суд на неполный рабочий день, чтобы пла-
тить за учебу. В это же время я встретила
одного молодого человека, которого в мечтах
видела своим мужем. Операция разрушала все
мои планы. Я должна была уйти из универси-
тета и оставить работу. Я понимала, что и
моя личная жизнь может не состояться. Но
все-таки я решилась. 15 января 1970 г. я
поступила в госпиталь, а на следующий день
д-р Брэдфорд уже оперировал меня. Мне
имплантировали стержень Харрингтона, кото-
рый выпрямил мою спину и сделал меня
стройнее на целых 5 см.
Когда кончилось действие наркоза, я не
могла ни о чем думать, кроме боли. Мне дали
обезболивающее, и я опять заснула. Через
несколько дней, когда мне стало чуть лучше,
меня на каталке отвезли в гипсовальню, где 4
молодых, веселых техника-ортопеда помогли
мне снять больничный халат и надели на
меня длинный <чулок>, закрывавший 2/3 тела.
Через несколько минут длинные полоски
марли, пропитанной жидким гипсом, уже
легли вокруг моей шеи, груди, талии и бедер.
Молодые ребята, накладывавшие гипс, без
конца шутили, весело интересовались, пред-
почитаю ли я пышные или строгие формы.
Их хорошее настроение, добродушное подшу-
чивание помогли снять напряжение, создать
свободную, непринужденную обстановку.
Через 20 мин гипс высох. Я лежала на
столе, мне казалось, что я похожа на древне-
египетскую мумию - холодную, влажную,
неподвижную. Затем один из техников-орто-
педов каким-то инструментом, очень напоми-
нающим маленькую пилу, быстро удалил лиш-
ний гипс.
Через две недели после операции мне
разрешили встать и немного походить по
палате. Я очень удивилась. Мне казалось, что
в моем состоянии сделать несколько шагов,
так же невозможно, как сыграть в футбол.
Однако, несмотря на мои решительные про-
тесты, медсестра помогла мне сесть на край
кровати. и сказала: <Вставайте же, вам уже
можно ходить>.
Какое удивительное, волнующее чувство -
снова встать на ноги! Колени дрожали, мне
казалось, что я вся как будто сжимаюсь под
тяжестью корсета, весившего почти 5 кг.
Медленно я сделала один шаг, потом другой.
Сделав десять шагов, я решила немного от-
дохнуть. Но прежде чем сесть, собрала пос-
ледние силы и подошла к зеркалу. <Нечего
сказать! Настоящий урод!> - в отчаянии я
ударила рукой по корсету.
Никто не мог утешить меня: ни медсёстры
ни д-р Брэдфорд, ни даже мои друзья. Я
умоляла д-ра Брэдфорда разрешить мне снять
корсет. Я обещала ему, что буду очень осто-
рожна. Однако мои горячие просьбы, клятвы,
заверения совершенно не трогали его.
Мне казалось, что я не выдержу. Ведь
корсет нужно было носить долгих 9 мес. Я
искренне страдала. Что скажет мой новый
друг, который не был мне уже безразличен?!
Я встретилась с ним только через три
недели, когда он впервые после операции
пришел ко мне и предложил провести вечер
у одного из его друзей, с которым я не была
знакома. Его неожиданное предложение
взволновало и испугало меня, но все же
теперь я испытывала меньший страх, чем
тогда, когда готовилась к нашей первой после
операции встрече. Он немного удивился, за-
метив мою сдержанность. Когда я открыла
дверь, чтобы выйти, он неожиданно посмот-
рел на меня и сказал: <О черт! Ведь я же
ничего не знал!> Все время, пока он вел меня
к машине, я старалась казаться веселой и
беззаботной.
В машине мы молчали. Он смотрел на
дорогу, я же на потолок машины, так как
могла сидеть только в таком положении, ина-
че корсет вонзался мне в подбородок.
Наконец мы приехали. Мы поднялись в
квартиру его друга, меня познакомили с со-
бравшимися. Все пристально разглядывали
меня. Видимо, они в первый раз видели
девушку в корсете. Их расспросы <с при-
страстием> были очень неприятны для меня.
Через полчаса такого допроса мне удалось
незаметно скрыться в туалете, где я дала волю
слезам и долго плакала. Постепенно я успо-
коилась, взяла себя в руки, проверила еще
раз, хорошо ли закрыта моя шея воротником
<хомут> и направилась к лестнице, которая
вела наверх в комнату, откуда слышался весе-
лый смех. Вечер был в самом разгаре.
Неожиданно я оступилась, упала на спину
и покатилась вниз по лестнице. Затылок и
ягодицы больно ударились о корсет во время
падения, но никакая боль не могла сравнить-
ся со страдающим самолюбием.
Через минуту все собрались около меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12