Наши скакуны сшиблись с такой силой, что земля сотряслась и оба они упали. Шлем слетел у меня с головы, и Облако всей своей тяжестью придавила мне ногу. Воддет вылетел из седла и первый оказался на ногах, с мечом в руке.
– Сдавайтесь! – выкрикнул он, стоя надо мной с занесенным мечом.
– Теперь я настаиваю на праве повторного поединка, – сказал я. – Я повержен наземь. Позвольте мне встать и вновь приготовиться к бою.
– Вам отказано в просьбе! Признайте свое поражение – или умрите!
Облако проворно вскочила на ноги и ударом передних копыт повалила моего противника на землю, едва не убив.
Я встал и протянул Воддету руку:
– Знаю, вы опять станете настаивать на праве повторного поединка. И я не откажу вам. Хела, верни сэру Воддету меч, будь добра.
Воддет принял мою руку.
– Клянусь честью, я не хочу убивать вас, но вы должны признать свое поражение – и отдать мне копье, коня и меч.
Хела опустилась на одно колено – в такой позе она стала чуть ниже Воддета – и протянула меч. Воддет крепко сжал рукоять.
– Я прошу вас, – прошептал он. – Однажды мы с Иондом спасли вам жизнь, и я был единственным вашим другом, когда у вас не было друзей. Я прошу вас сдаться.
– Я не могу, – сказал я. – Я поклялся удерживать это ущелье, покуда на заливе Форсетти не начнется ледоход. И намерен выполнить клятву.
– Сэр Эйбел…
Я помотал головой и отступил назад.
– Послушайте. – В голосе, доносившемся из-под золотого шлема, звучало отчаяние. – Ни одно решение в жизни не давалось мне с таким трудом, как решение отказать вам в праве повторного поединка. Я прошу вас: если я снова окажусь поверженным наземь, убейте меня.
– Даже те, кто зрит лик Верховного Бога, выполняют не все просьбы, – сказал я.
Я извлек Этерне из ножен, и восемь призрачных рыцарей стали рядом со мной: четверо справа и четверо слева. До нашего слуха донесся издалека громовый топот копыт и хлопанье знамен на ветру.
Воддет снял шлем и отшвырнул в сторону.
– Вы говорили Агру, что вас посвятила в рыцари эльфийская королева. Теперь я верю. Эти рыцари тоже намерены сражаться со мной?
– Нет, – ответил я. – Но наравне с сэром Леортом и его людьми они будут стоять здесь и следить за тем, чтобы мы бились честно.
Мы бросились друг на друга, разом взмахнув мечами и выставив вперед щиты. Первый удар Этерне расколол голубой щит пополам, второй вышиб меч из руки противника, а третий сбил его с ног. Хела подошла и стала подле поверженного Воддета, держа дубинку наготове и глядя на нас холодным враждебным взором. Прежде чем вложить Этерне в ножны, я вытер клинок тряпкой, принесенной Ансом.
– Он не умрет, – сказал рыцарь Леопардов, когда луна стояла высоко в небе, а мы сидели рядом у костра.
– Может и умереть, – сказал я, и Гильф, который знал меня лучше, чем я сам, шумно вздохнул и положил голову мне на колени.
– Вы нанесли серьезную рану, – продолжал рыцарь Леопардов, – и он потерял много крови. Но будь ему суждено умереть от потери крови, он уже умер бы. И тогда великанша убила бы нас обоих – во всяком случае, попыталась бы.
Я улыбнулся.
Моя улыбка удивила рыцаря Леопардов, и он сказал:
– Вы стали бы сражаться с ней? Невелика честь сражаться с женщиной, пусть даже такой огромной.
– Ее мать из племени людей.
– Старуха-то? Я знаю.
– Ангридов не любят. Они слабы духом.
– А мы? – пожал плечами рыцарь Леопардов. – Да, пожалуй, мы действительно сильны духом. Я видел такого духа, и не одного.
– Когда я обнажил Этерне?
– Когда это сделал я. Нет, лучше об этом не вспоминать.
Прошло несколько долгих минут, в течение которых мы прислушивались к свисту ветра в скалах. Наконец я нарушил молчание:
– Возможно, мне не удастся исцелить сэра Воддета, но я могу обратиться к обитателям Ская с мольбой об исцелении. Вы поможете мне возвести алтарь?
Мы трудились до глубокой ночи, укладывая камень на камень. Анс, Хела, двое слуг из свиты рыцаря Леопардов, Йонд и несколько воинов Воддета помогали нам. Хеймир, разбуженный сестрой, отправился в горы, наломал низкорослых сосенок и принес дров для жертвенного костра.
Потом мы начали петь – хвалебную песнь, обращенную к Вальфатеру, и другую, обращенную к Леди (чье имя можно пропеть, хотя и нельзя произносить в разговоре); и когда последняя песнь закончилась, я перерезал глотку хромому коню сэра Воддета, отделил голову от шеи, рассек туловище на части и предал все до единой огню. Тени павших рыцарей наблюдали за нами в скорбном молчании.
Потом все легли спать, но я – желая посмотреть, наступит ли исцеление, – остался сидеть подле Воддета, прислушиваясь к затрудненному дыханию умирающего, сдавленным рыданиям Хелы и свисту зимнего ветра.
Потом я тоже заснул – впервые со времени своего возвращения из Ская заснул по-настоящему, – и во сне мне привиделось, будто я по-прежнему в Скае и Леди улыбается мне.
Потом я опять оказался верхом на боевом коне Альвит, летевшем галопом вверх по склону облачной горы; я почувствовал поцелуй Альвит на своих губах и понял, что смерть одновременно горькая и сладкая.
Потом я вновь очутился верхом на грифоне и в следующее мгновение спрыгнул вниз. Мои пальцы скользнули по перьям, и я упал в море.
Гарсег плыл рядом со мной, а в пасти Гарсега я видел Сетра. Я знал, что нам предстоит битва, и знал, что Сетр тоже это знает, но сейчас было не время думать о битвах; мы упивались мерным бегом волн, мощно накатывающих и отступающих валов, и могучей силой моря.
Я был мальчиком в огромном саду и искал девочку, которая там пряталась; я искал среди деревьев и в гротах, заглядывал под кусты и в сотни, тысячи водоемов. Наконец я обернулся и увидел ее: маленькую, зеленую и невыразимо прелестную, с веселым огнем в глазах.
Я пробудился от ее поцелуя и увидел Воддета, сидящего рядом.
– Вам стало лучше, – сказал я.
– Сейчас я не тот, что прежде. – Воддет ухмыльнулся. – Но думаю, через месяц-другой оправлюсь окончательно.
Я сел (ибо увидел, что солнце уже взошло высоко), протер глаза и сказал, что спал очень долго и видел много снов. Еще не успев договорить, я услышал радостный возглас, и ко мне подбежал Анс, потом Йонд, Вальт, Хеймир, Хела, рыцарь Леопардов и все остальные, а под конец Бертольд, державшийся за руку Герды, – и все разом заговорили наперебой.
– В чем дело? – спросил я. – Что такое здесь творится? Почему вы не разбудили меня?
– Я не позволил, – громко доложил Бертольд.
– Я сказала, дайте человеку поспать, – поддержала мужа Герда.
– Ваш друг сказал то же самое, – продолжал Бертольд, – другой рыцарь.
– Сэр Леорт?
– Я, – сказал Воддет.
– Сэр Воддет, – подтвердил Анс.
– Вы проспали трое суток кряду, – сказала Герда, и я оторопело уставился на нее.
Потом все шумно загалдели, а я потихоньку выбрался из толпы, подошел к ручью и окунулся в ледяную воду.
Когда я вышел обратно на берег, весь посиневший и дрожащий от холода, то увидел Гильфа.
– Я испугался, – сказал он и поцеловал мою руку, как целуют собаки, и это проняло меня больше всего остального.
– Я потерпел поражение, – сказал Воддет, когда мы вдвоем отъехали от нашего лагеря, якобы с целью поохотиться. – С вами такое случалось когда-нибудь?
– Вы явились, чтобы убить меня?
– Нет! Чтобы взять верх над вами и вернуть вас обратно в Ширвол – но вы не сдались.
– Я помню.
Узкая расселина между скалами стала еще уже и наконец закончилась тупиком. Мы развернули лошадей и поехали обратно.
– И помню вас и ваш меч, занесенный надо мной, – сказал я.
– Мне следовало довести дело до конца. – Воддет отвернулся и сплюнул.
– Я бы предпочел, чтобы мы остались друзьями.
– Я тоже!
Я улыбнулся:
– От Ширвола до этих гор путь долог.
– И он еще длиннее, если ехать через Солнечные горы, – сказал Воддет, – но я был там и сражался с остерлингами.
– И добыли много золота в сражениях?
– Именно так, – кивнул Воддет. – Мы разграбили Хазнех. Хотите услышать всю историю?
– Если вы согласны рассказать.
Воддет бросил поводья на холку коня и посмотрел на отвесные скалы, вздымающиеся над нами, и на голубое небо над скалами.
– В общем, все началось через день или два после вашего отъезда. Король попросил у герцога Мардера пятерых рыцарей и пять десятков тяжелых всадников для похода против остерлингов – на два года или до победы. Все так и рвались в бой. Ну, вы знаете, как это бывает.
– Могу представить.
– Герцог собрал нас и сказал – он, мол, хорошо понимает, что все мы хотим участвовать в походе, но любой рыцарь, который отправится на войну, должен быть твердо уверен, что может всецело положиться на остальных четверых. Он удалится в залу Солнца, сказал герцог. Вы знаете залу Солнца?
Я порылся в памяти:
– Наверняка должен знать.
– Она выходит окнами на восток, и в ней висит гобелен с изображением солнца. Мы же должны были остаться на месте и все обсудить. Каждому из нас предстояло выбрать одного товарища, плечом к плечу с которым он хотел бы сражаться, а потом войти в залу Солнца и сообщить герцогу. Сам же он должен был держать наш выбор в тайне.
– Тогда я не стану спрашивать, – сказал я.
– Так или иначе, я сделал выбор. – Воддет прочистил горло. – Я вошел в залу одним из последних, девятым или десятым, не помню точно. Его светлость сидел за столом, и перед ним лежал лист пергамента. Он нарисовал на нем эмблемы всех своих рыцарей. Моя тогда представляла собой менгир, пронзенный копьем. Может, вы помните.
Я кивнул.
– Там были изображены также леопарды сэра Нопела, лежащий охотничий пес сэра Свита и так далее. Геральдические эмблемы всех рыцарей, пригодных к походу. На столе стояла миска с ячменными зернами. Когда я вошел, герцог сказал, что теперь ему не придется класть зерно туда, где их уже лежит больше всего, и показал мне пергамент. На моем менгире лежало четыре зерна. – Воддет немного помолчал, явно смущенный. – У всех остальных было не больше двух, а у некоторых так и вообще ни одного.
– Будь я там, я тоже назвал бы вас. У вас есть все основания гордиться собой.
– Так или иначе, я назвал выбранного мной рыцаря, и герцог Мардер положил ячменное зерно на пергамент, после чего у него стало два зерна. Затем его светлость отобрал рыцарей, получивших наибольшее количество голосов. Король просил пятьдесят тяжелых всадников, но мы взяли с собой семьдесят, включая лучников. Он со своим войском уже выступил в поход к тому времени, когда мы достигли Тортауэра, но мы поспешили за ним следом и подоспели к самой битве Пяти Смертей. Там мы разгромили остерлингов.
В глазах Воддета загорелся огонь, который сказал мне больше, чем любые слова.
– Их всадники налетали на нас осиным роем, но стрелы, по команде посылаемые нашими лучниками, сражали по двадцать-тридцать остерлингов всякий раз, когда они приближались. Их короткие луки не сравнятся с нашими, длинными, по дальности боя. Мы оттеснили Золотого каана и его слонов к излучине реки и бросились в атаку. Он послал вперед слонов, которые убили несколько десятков наших воинов, прежде чем пали сами, пронзенные несколькими десятками копий каждый. Я потерял меч и орудовал палицей напропалую, а попытайся я остановиться хоть на минуту, чтобы найти меч…
– Остерлинги, в конечном счете убитые вами, убили бы вас, – сказал я.
– Именно.
Несколько мгновений мы ехали в молчании, потом я спросил:
– Ваша рана болит?
– Только когда я шевелю рукой.
– Вы можете сражаться, держа меч в левой?
– Только не с вами, – с легкой горечью улыбнулся Воддет. – Почему вы спрашиваете?
– А с кем-нибудь вроде Хеймира? Ангриды называют эти горы Мышиными, и здесь обитают люди с него ростом. Я только что видел одного.
Я уже вынул лук из чехла и теперь выбирал стрелу.
– Я сказал, что бился палицей.
– Да.
– Я упражнялся с самого детства. Отрубал ветки деревьев и тому подобное. Меч, палица, топор и боевой молот. Полагаю, все мы владеем ими, так или иначе.
– Мальчику непросто стать мужчиной.
– Я думал, что стал мужчиной уже давно.
Я ничего не ответил, скользя напряженным взглядом по вершинам нависающих скал.
– Это было вроде упражнения. Удар за ударом, удар за ударом. Голова, плечо, снова голова. Два удара – по руке, держащей меч. На моей палице были шипы – маленькие, длиной с ваш большой палец.
– Я не оставлю вас здесь.
– Можете запросто оставить, коли вам угодно, – сказал Воддет. – Я в состоянии позаботиться о себе.
Я продолжал напряженно озираться по сторонам, и, не дождавшись от меня ответа, Воддет добавил:
– Именно тогда я понял, что значит опыт. Это когда ты взрослеешь и потом уже не можешь вернуться обратно.
Мне послышался смех Дизири, рассыпающийся эхом по скалистому ущелью.
Глава 12
БОЙ
– Он там, мастер Крол? – спросил Тауг.
Крол кивнул:
– Вместе с его светлостью, леди Идн и сэром Гарваоном. Я не знаю, о чем они разговаривают, но вы вполне можете постучать. Если они не пожелают выслушать ваши новости, они так и скажут.
– Мне нужен сэр Эйбел, – сказал Поук.
Казалось, он обращается к невидимому существу, сидящему на плече у Крола.
– Нам всем нужен сэр Эйбел, – заметил Крол, когда Тауг постучал. – Жаль, что он не с нами.
Свон открыл дверь:
– А, вот и ты! Мы уже послали людей искать тебя. А где кот?
– Где Мани? – повторила вопрос леди Идн, стоявшая за Своном.
– Он у короля. – Тауг вошел и бросил через плечо: – Проходи, Поук.
– Слушаюсь.
Бил сидел во главе огромного стола, забравшись с ногами на кресло, раз в семь превосходящее размерами обычное.
– Я Поук, сэр, – сам представился Поук, дотрагиваясь двумя пальцами до козырька фуражки и глядя не на Била, а несколько левее. – Я раб, сэр, все верно. Но раньше я был слугой у сэра Эйбела, и мне бы хотелось вернуться к нему, а этот паренек говорит, что такое можно устроить для нас с Ульфой.
– Он слепой, ваша светлость, – пояснил Тауг. – Ангриды ослепляют своих рабов, но только мужчин.
Он закрыл дверь и проводил взглядом Свона, который проворно взобрался на одно из огромных кресел и протянул руку вниз, чтобы помочь леди Идн подняться следом.
– Мебель рассчитана на ангридов, – сухо заметил Бил. – Полагаю, они хотят, чтобы мы чувствовали свое ничтожество. Мы же, со своей стороны, исполнены решимости доказать, что не уступаем великанам – по крайней мере, величием духа.
Когда Идн уселась, Свон встал на подлокотник, а оттуда перешагнул на подлокотник соседнего кресла.
– Едва ли у них есть маленькая мебель, – решился заметить Тауг. – Я имею в виду, столы, кресла и тому подобное, рассчитанные на нас. Они и для нас с Мани выделили комнату с точно такой же мебелью. При случае я посоветую королю обзавестись предметами обстановки малого размера, и возможно, он меня послушается. Он благоволит к Мани.
– Мой кот в безопасности? – спросила Леди Идн.
– Вряд ли король обидит его, а остальные не посмеют, покуда он в милости у короля.
– Садись и ты, оруженосец, – промолвил Бил. Сиденье кресла находилось на уровне подбородка Тауга, но он подпрыгнул, подтянулся и забрался на него. Поук вскарабкался на кресло с обезьяньим проворством.
– Сегодня вечером нас примут при дворе. Хотя у нас осталось мало пышных нарядов, одеться надлежит получше. Я рад видеть, что сейчас ты одет приличнее, чем был, когда я видел тебя в последний раз.
Тауг объяснил, откуда у него новое платье.
– Тиази – главный королевский министр?
– По-моему, да, сэр. Он так сказал.
Бил вздохнул и повернулся к Идн:
– Вот видишь, в каком мы положении. Приходится узнавать сведения такого рода от оруженосца сэра Свона.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Через неделю ты будешь знать в сто раз больше, отец.
– Да уж, хотелось бы.
– Тебе и Вистану следует тщательно помыться и надеть лучшую одежду.
– Я так и сделаю, сэр Гарваон.
– Мы с твоим господином должны явиться на прием в доспехах и при оружии. Мы как раз обсуждали это.
– Я все начищу до блеска, – заверил Свона Тауг. Поук вызвался помочь.
Гарваон прочистил горло.
– Знаю, вы, оруженосцы, не пощадите усилий. Но с каких это пор рыцари являются на прием при дворе в кольчугах?
– Здешние порядки отличаются от наших, Тауг, – сказала Идн. – У нас рыцарь при дворе носит обычное платье. Разумеется, лучшее, какое он только может себе позволить, и он носит меч. Но никаких доспехов. Доспехи – для войны и турниров.
– Наверное, все дело в том, что я сказал королю, миледи. – Тауг посмотрел на рыцарей. – Я хотел как лучше.
– Нисколько не сомневаюсь, – промолвил Свон. – И что же именно ты сказал?
– Ну, какой вы отважный и искусный рыцарь, и сэр Гарваон тоже. Это произошло, когда мы с Ульфой…
– Я уже второй раз слышу это имя, – прервал Тауга Бил. – Кто такая Ульфа?
– Моя жена, сэр. – В голосе Поука звучали извиняющиеся нотки. – Всего лишь моя жена и добрая женщина.
– А также моя сестра. Она была с Поуком, когда ангриды взяли их в плен и привели сюда. Потом они поженились.
– Ты не должен стыдиться своей сестры или своего зятя, оруженосец, – мягко сказала Идн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68