Мартин вновь вернулся на хорошо знакомую территорию и находился в четверти мили от Эль-Монте. Включив радио, он сообщил свои координаты и попросил диспетчера позвонить вместо него Джилли.
— Я бы поговорил с ней сам, но сомневаюсь, что разговор сейчас получится. Свяжусь с тобой, когда выясню, как там обстоят дела.
Он тронулся в путь по пологому склону в направлении Волчьего ручья, быстро передвигаясь по лесу, и через сотню ярдов от начала пути нашел место, где можно было перебраться через ручей. Вскоре Рик уже вышел из леса и внимательно осмотрел дом, находившийся от него на расстоянии около сорока ярдов.
«Рейндж-ровер», засыпанный снегом, по-прежнему стоял во дворе, а из трубы дома поднимался вверх сероватый дымок.
Но когда взгляд его упал на одеяло, которым изнутри было занавешено разбитое окно, Рик понял, что, несмотря на вполне мирный сейчас вид дома, там что-то произошло.
Преодолевая сугробы, он в конце концов добрался до парадного крыльца и громко постучал в дверь.
Не услышав в ответ ничего, кроме тишины, постучался вновь и был уже готов сойти с крыльца, чтобы, обойдя дом, добраться до кухонной двери, расположенной сбоку, когда услышал голос Марианны Карпентер. Хотя голос звучал приглушенно из-за тяжелой деревянной двери, было отчетливо слышно, что он дрожит.
— К-кто там?
— Это Рик Мартин, миссис Карпентер! — прокричал помощник шерифа. — У Вас все в порядке?
Дверь слегка приоткрылась, и сквозь узкую щель Марианна подозрительно рассматривала его несколько секунд, затем, узнав, распахнула дверь настежь. По ее мертвенно-бледному лицу и взгляду, наполненному невыразимым ужасом, Рик понял: произошло нечто страшное.
— Они мертвы, — произнесла она бесцветным голосом, по бледному лицу потекли слезы. Теперь, когда Марианна осознала, что опасность миновала, она наконец-то дала выход своим чувствам после перенесенного потрясения. — Они все мертвы. Логан... Оливия... Слэтер... все мертвы. Все мертвы...
Рик шагнул в дом, осторожно повел Марианну на кухню, затем включил рацию.
— Я в Эль-Монте, — сообщил он. — Нам нужна помощь. Серьезная помощь. Направьте сюда снегоуборочную машину, сейчас же! Возможно, у нас трое человек мертвы! — Войдя в кухню, он увидел, что за столом сидит Алисон, с таким же бледным, как и у матери, лицом. Перед ней стоит нетронутый стакан апельсинового сока. Рик вновь внимательно осмотрелся вокруг и обернулся к Марианне. — Где Джо? — спросил он.
Марианна на мгновение задержала взгляд на лице Рика, затем перевела его на окно, на устремленные ввысь горные вершины, чьи контуры отчетливо вырисовывались высоко над узкой долиной.
— Ушел, — прошептала она. — Этот человек, его звали Шейн Слэтер, и он был отцом Джо. А сейчас Джо ушел. — Голос ее звучал глухо, взгляд был сосредоточен на взметнувшихся ввысь вершинах. — Как его отец, — шептала она. — Он ушел высоко в горы, так же, как и его отец.
* * *
Джо открыл глаза, чувства его мгновенно обострились. Он был в хижине — в хижине своего отца — и снова спал на его кровати, свернувшись клубочком под ворохом звериных шкур.
Мальчик был не один.
Он ощущал чье-то присутствие недалеко от хижины, хотя не слышал ни единого звука и не заметил сквозь пустые окна и открытую дверь никакого движения. И все же он был уверен, что кто-то там есть.
Он выбрался из-под тяжелых шкур, одетый по-прежнему в одежду, которую отыскал вчера вечером в чулане. Босые ноги беззвучно двинулись к двери. Наконец он ступил на крыльцо.
Снег лежал глубокий, и даже следы, оставленные им, пока он взбирался вверх по горному склону к хижине, давно исчезли. Воздух был спокоен, утро тихое, любой звук заглушался толстым слоем снега, выпавшего за ночь. И все же Джо по-прежнему ощущал чье-то невидимое присутствие: кто-то скрывался поблизости.
Он свистнул — издал единственный тихий низкий звук. Спустя мгновение уловил слабый ответный звук, едва слышимое поскуливание, и заметил движение в кустах, на краю поляны.
Из густого кустарника показалась волчица, голова ее была низко опущена, изогнутый хвост свисал между задними лапами, в зубах она держала обглоданную тушку кролика. Волчица пристально и спокойно рассматривала Джо, глаза ее при солнечном свете ярко блестели. Спустя несколько секунд Джо присел на корточки и протянул руку ей навстречу.
— Иди, девочка, — произнес он. — Все в порядке, иди сюда.
Какое-то мгновение волчица раздумывала, затем, прихрамывая, двинулась вперед, она медленно ковыляла на трех лапах, правая задняя была поджата. Не дойдя до Джо шести футов, резко остановилась, вновь заскулила, затем упала на снег и вытянулась всем телом, по-прежнему поджимая лапу.
— Что случилось? — спросил Джо, осторожно приближаясь к волчице. — Они ранили тебя? Но сейчас уже все в порядке. Сейчас ты в безопасности, и я позабочусь о тебе. — Он говорил спокойно, не повышая голоса, а сам тем временем подходил все ближе и, когда оказался совсем рядом со зверем, присел на корточки. Он протянул вперед руку, дал понюхать свои пальцы, затем потянулся, чтобы погладить по голове. Она задрожала, едва он коснулся ее, но не сдвинулась с места, не отпрянула в сторону. Затем Джо погладил ее мускулистое тело. Волчица не шевелилась, не делала попыток ни броситься на него, ни убежать прочь, и Джо вновь заговорил с ней. Потом встал и направился к хижине. Подбадриваемая его спокойным ровным голосом, волчица с трудом поднялась на ноги и, прихрамывая, двинулась за ним, а едва войдя в хижину, упала на пол.
Когда она перевернулась на левый бок, Джо увидел окровавленные спутанные клочья шерсти вокруг раны, оставленной в ее боку пулей Тони Молено.
Он подошел к печке, подбросил в огонь немного дров, которые принес накануне, затем вынес на улицу старую покореженную кастрюлю и наполнил ее снегом. Пока на плите в кастрюле таял снег, он, сидя рядом с волчицей и нежно поглаживая ее по шерсти, спокойным, уверенным голосом разговаривал с ней. Когда вода наконец согрелась, Джо нашел тряпку и начал обмывать рану.
Волчица вздрагивала при его прикосновениях и, словно понимая, что он оказывает ей помощь, не пыталась отползти в сторону, даже не рычала сердито.
Наконец поверхность была обработана, и Джо увидел, что пуля прошла навылет, оставив после себя раны с обеих сторон. Он нашел еще тряпок, разорвал их на узкие полоски и начал перебинтовывать лапу. Едва он закончил, волчица, щадя правый бок, осторожно поднялась и лизнула ему руку.
— Хорошая девочка, — произнес Джо. Почувствовав голод, он окинул взглядом хижину, выискивая, что можно было бы съесть. Затем вспомнил о кролике, которого держала в зубах волчица, выйдя из кустарника несколько минут назад. Мальчик покинул хижину и увидел на дальнем конце поляны ястреба, который, усевшись на тушке кролика, выклевывал глаза несчастной твари. Джо бросился в ту сторону. Он кричал, размахивал руками, и птица, неожиданно разозлившись, издала пронзительный крик и сердито захлопала крыльями, как бы выражая свое несогласие. Джо, однако, приближался, и птица оторвалась от земли, взлетела, по-прежнему не выпуская из когтей тело кролика. Лишь когда Джо приблизился на расстояние в несколько футов, ястреб, чей инстинкт самосохранения превзошел стремление сохранить свою жертву, бросил наконец кролика и взмыл высоко в небо, покинув пределы мальчишечьей досягаемости. Подхватив упавшего на снег кролика, Джо поспешил назад в хижину.
Он нашел нож и начал неумело сдирать с кролика шкуру, но в конце концов отказался от ножа и просто отодрал шкуру от мяса. Он крутил одну из кроличьих лап, пытаясь разломать сустав, затем оторвал от кости сухожилия и начал зубами отдирать куски сырого мяса. Лишь насытившись, бросил остатки небольшого зверька волчице, которая тут же подхватила его и стала жадно поглощать кроличьи внутренности, даже не утруждая себя пережевыванием пищи.
Пока волчица была занята едой, Джо вынес окровавленную шкурку на улицу, чтобы закопать ее в снег, и тут же услышал нарастающий грохочущий звук, эхом отраженный от скалистых утесов, возвышающихся над ним. Бросив кроличью шкуру, он пристально осмотрел раскинувшуюся внизу долину.
Мгновение спустя Джо обнаружил источник звука.
Над долиной летел вертолет. Джо видел, как он на мгновение завис в воздухе и начал опускаться вниз.
Вниз, на поле ранчо Эль-Монте.
В голове у Джо вихрем проносились мысли. Скоро начнут искать его, и он уже знал, куда они заглянут в первую очередь.
Сюда, в хижину, к которой он привел вчера Рика Мартина.
Он взглянул на трубу, и увидел поднимающуюся из нее тоненькую струйку дыма, который будет отчетливо виден из долины, поскольку нет ветра, чтобы разогнать его.
Он бросился назад в хижину в поисках вещей, которые пригодились бы ему, пока он не найдет подходящее место для жилья.
Джо отыскал нож, небольшую веревку и капкан.
Были еще и другие вещи, необходимые ему, но он понимал, что всего не унести.
Ему придется вернуться сюда.
Вернуться в какой-то другой раз, ночью, когда никто не будет следить за ним.
А сейчас он должен уходить.
Рассовывая по карманам все, что попадалось под руку, Джо завернулся в одну из медвежьих шкур, кучей наваленных на кровати, и негромко свистнул волчице.
Мгновение спустя Джо ушел, волчица, прихрамывая, заковыляла за ним. Мальчик забирался все выше в горы, ведомый только собственным инстинктом.
Туда, где местность становилась более каменистой и где ветер, который, возможно, появится, когда солнце поднимается выше, сотрет оставленные им на снегу следы.
Туда, где были расщелины в скалах, где можно укрыться, пока он не научится жить так, как жил его отец.
Джо исчезнет в горах, как когда-то его отец, не оставив за собою следов.
Глава XXIX
Поздним вечером того же дня, в своем кабинете в Бойсе, Хэнк Генри скептически просматривал только что положенный ему на стол отчет следователя по делам о насильственной смерти. Пока он, не отрываясь, смотрел на факс, разум его отказывался верить словам, написанным доктором в Чаллисе.
Причина смерти Шейна Слэтера, личность которого подтверждена дактилоскопической экспертизой через час после поступления тела в морг округа Кастер, была проста и очевидна: выстрел, произведенный из дробовика двенадцатого калибра, разорвал брюшную полость, повредил почку, печень, желудок и кишечник. Даже без колотой раны в середине лба, которая явилась причиной его мгновенной смерти, он бы умер в течение считанных минут, возможно, даже секунд.
Когда Марианна Карпентер замахнулась кочергой (которая вместе с дробовиком была доставлена в управление шерифа в то же самое время, когда тело по воздуху направлялось к следователю по делам о насильственной смерти), Сэлтер уже умирал. Фактически, раны, нанесенные ему двумя ружейными выстрелами, исключали возможность крепко сжать руку Алисон Карпентер — его последнее предсмертное действие.
И все же возникало немало вопросов в отношении Шейна Слэтера, которые казались невероятными.
Чего стоило одно лишь описание тела.
Следователь выделил множество характерных особенностей, и пока Хэнк Генри внимательно изучал их, недоверие его возрастало.
Ногти на пальцах рук похожи на когти, они вдвое толще ногтей обычного человека, но намного уже.
Клыки намного длиннее расположенных рядом зубов и заканчиваются острыми концами.
Идеально подходящими, чтобы разрывать мясо.
Челюсть Слэтера также имела определенные отличия: подбородок выдавался вперед, зубная дуга искажена и была странной клинообразной формы.
Глаза и уши также не соответствовали присущим человеку стандартам.
Содержимое желудка свидетельствовало о том, что его стол состоял, по крайней мере частично, из сырого мяса.
Жировая прослойка тела была ничтожной, а мускулатура слишком развитой для мужчины его возраста, хотя это Хэнк Генри и мог допустить. Слэтер годами жил в горах один — мускулы его, черт возьми, должны быть хорошо развиты.
Что ставило Генри в тупик, так это образцы волос и крови, доставленные по воздуху в Бойсе наряду с предварительным заключением о результатах произведенного вскрытия.
Следователь в Чаллисе описал образцы волос, как «несоответствующие имеющимся в распоряжении образцам человеческих волос», а кровь назвал «невосприимчивой к проверке местной лабораторией».
Генри понадобилось совсем немного времени, чтобы сопоставить образцы волосяного покрова. Он просто-напросто направил образец вниз, в свою собственную лабораторию, где его тут же сравнили с образцами волос, извлеченных из-под ногтей Тамары Рейнольде.
По крайней мере сейчас он мог доказать, кто совершил убийство Глена Фостера, и подозревал, что, когда будет произведен анализ вещественных доказательств, изъятых с места убийства Билла Сайкеса, в этой цепи также будет найдено недостающее звено.
Но что, черт возьми, это означает? «Растущие на теле волосы не соответствуют имеющимся в распоряжении образцам человеческих волос»? Кровь, которая «невосприимчива к проверке местной лабораторией»? Насколько Хэнк мог судить, заключение следователя по делам о насильственной смерти представляло собой не более, чем скромный бюрократический способ заявить, что они вовсе не считают Слэтера человеком. Но не намереваются доверить свои мысли бумаге, поскольку тогда они, возможно, будут нести за это ответственность.
Нельзя сказать, чтобы Генри осуждал их. Откровенно говоря, он и сам поспешил отправить образцы волос, принадлежность которых его лаборатория была не в состоянии определить, в адрес Федерального бюро расследований через несколько минут после того, как прочитал заключение. И до сих пор слышал презрение, звучавшее в голосе Рика Мартина, когда помощник шерифа в Сугарлоафе позвонил ему по телефону, чтобы обсудить его собственный отчет. Так чего же он может ждать от заключения следователя?
Вздохнув, он повернулся к компьютеру и набрал на клавиатуре данные, позволяющие получить подтверждение криминального прошлого Шейна Слэтера. Подождал, пока программа, придя в действие, отберет необходимые сведения среди обилия сводной информации, собранной из нескольких банков данных в различных частях страны. Несколько секунд спустя на экране появилась информация, и Хэнк Генри начал ее считывать.
Ничего важного: мужчина был арестован почти двадцать лет назад по обвинениям уже в то время почти десятилетней давности. Он участвовал в различных антивоенных движениях в самом начале войны во Вьетнаме, а ордер на его арест был оформлен после того, как он принял участие в организации взрыва призывного пункта. Никто из людей не пострадал, но само здание было разрушено. Стандартный случай вышедшего из повиновения студента университета, приверженца крайних решительных действий. Слэтер исчез из поля зрения и после нескольких лет подполья сдался властям, по-видимому, устав скрываться.
Приговоренный к пятнадцати годам, он был образцовым заключенным, а затем произошло нечто странное.
Согласно информации, появившейся на экране компьютера Хэнка Генри, во время побега из тюремного госпиталя Слэтер убил двух медсестер и с тех пор находился в розыске.
Генри нахмурился, затем снял телефонную трубку и набрал номер федеральной тюрьмы, где Слэтер содержался в заключении до своего побега четырнадцать лет назад. После того, как его трижды отсылали к разным людям, он, в конце концов, услышал голос начальника тюрьмы.
Хэнк Генри представился и сообщил причину своего звонка.
— У нас здесь находится труп мужчины, личность его установлена, это ваш бывший заключенный. Его зовут Слэтер. Шейн Слэтер.
Несколько мгновений начальник тюрьмы молчал. Когда он в конце концов ответил, в голосе звучала настороженность.
— Не уверен, что это имя мне о чем-то говорит. Так много людей за все годы прошло через наши руки...
— И сколько из них были образцовыми заключенными до тех пор, пока не попали в госпиталь, не убили двух медсестер и не убежали? — перебил Генри.
— Насколько я понимаю, это Ваша задача справиться с этой проблемой.
— Мой вопрос таков: почему Слэтер оказался в госпитале? Что с ним произошло?
В голосе начальника тюрьмы зазвучали жесткие нотки.
— Боюсь, что ничего не смогу сказать Вам по этому поводу. Всю доступную информацию по Слэтеру можно получить из данных, которые, как я полагаю, Вы сейчас и просматриваете. Остальные сведения засекречены.
Хэнк Генри тут же мысленно перевел слова начальника тюрьмы: к этому случаю имело непосредственное отношение правительство, и вряд ли, дескать, стоит раскапывать, в чем именно оно заключалось.
Правильность его перевода была подтверждена мгновение спустя, когда с экрана компьютера внезапно исчезли все данные. Он попытался вновь получить информацию, которую просматривал лишь несколько секунд назад, но на экране появилась единственная строка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Я бы поговорил с ней сам, но сомневаюсь, что разговор сейчас получится. Свяжусь с тобой, когда выясню, как там обстоят дела.
Он тронулся в путь по пологому склону в направлении Волчьего ручья, быстро передвигаясь по лесу, и через сотню ярдов от начала пути нашел место, где можно было перебраться через ручей. Вскоре Рик уже вышел из леса и внимательно осмотрел дом, находившийся от него на расстоянии около сорока ярдов.
«Рейндж-ровер», засыпанный снегом, по-прежнему стоял во дворе, а из трубы дома поднимался вверх сероватый дымок.
Но когда взгляд его упал на одеяло, которым изнутри было занавешено разбитое окно, Рик понял, что, несмотря на вполне мирный сейчас вид дома, там что-то произошло.
Преодолевая сугробы, он в конце концов добрался до парадного крыльца и громко постучал в дверь.
Не услышав в ответ ничего, кроме тишины, постучался вновь и был уже готов сойти с крыльца, чтобы, обойдя дом, добраться до кухонной двери, расположенной сбоку, когда услышал голос Марианны Карпентер. Хотя голос звучал приглушенно из-за тяжелой деревянной двери, было отчетливо слышно, что он дрожит.
— К-кто там?
— Это Рик Мартин, миссис Карпентер! — прокричал помощник шерифа. — У Вас все в порядке?
Дверь слегка приоткрылась, и сквозь узкую щель Марианна подозрительно рассматривала его несколько секунд, затем, узнав, распахнула дверь настежь. По ее мертвенно-бледному лицу и взгляду, наполненному невыразимым ужасом, Рик понял: произошло нечто страшное.
— Они мертвы, — произнесла она бесцветным голосом, по бледному лицу потекли слезы. Теперь, когда Марианна осознала, что опасность миновала, она наконец-то дала выход своим чувствам после перенесенного потрясения. — Они все мертвы. Логан... Оливия... Слэтер... все мертвы. Все мертвы...
Рик шагнул в дом, осторожно повел Марианну на кухню, затем включил рацию.
— Я в Эль-Монте, — сообщил он. — Нам нужна помощь. Серьезная помощь. Направьте сюда снегоуборочную машину, сейчас же! Возможно, у нас трое человек мертвы! — Войдя в кухню, он увидел, что за столом сидит Алисон, с таким же бледным, как и у матери, лицом. Перед ней стоит нетронутый стакан апельсинового сока. Рик вновь внимательно осмотрелся вокруг и обернулся к Марианне. — Где Джо? — спросил он.
Марианна на мгновение задержала взгляд на лице Рика, затем перевела его на окно, на устремленные ввысь горные вершины, чьи контуры отчетливо вырисовывались высоко над узкой долиной.
— Ушел, — прошептала она. — Этот человек, его звали Шейн Слэтер, и он был отцом Джо. А сейчас Джо ушел. — Голос ее звучал глухо, взгляд был сосредоточен на взметнувшихся ввысь вершинах. — Как его отец, — шептала она. — Он ушел высоко в горы, так же, как и его отец.
* * *
Джо открыл глаза, чувства его мгновенно обострились. Он был в хижине — в хижине своего отца — и снова спал на его кровати, свернувшись клубочком под ворохом звериных шкур.
Мальчик был не один.
Он ощущал чье-то присутствие недалеко от хижины, хотя не слышал ни единого звука и не заметил сквозь пустые окна и открытую дверь никакого движения. И все же он был уверен, что кто-то там есть.
Он выбрался из-под тяжелых шкур, одетый по-прежнему в одежду, которую отыскал вчера вечером в чулане. Босые ноги беззвучно двинулись к двери. Наконец он ступил на крыльцо.
Снег лежал глубокий, и даже следы, оставленные им, пока он взбирался вверх по горному склону к хижине, давно исчезли. Воздух был спокоен, утро тихое, любой звук заглушался толстым слоем снега, выпавшего за ночь. И все же Джо по-прежнему ощущал чье-то невидимое присутствие: кто-то скрывался поблизости.
Он свистнул — издал единственный тихий низкий звук. Спустя мгновение уловил слабый ответный звук, едва слышимое поскуливание, и заметил движение в кустах, на краю поляны.
Из густого кустарника показалась волчица, голова ее была низко опущена, изогнутый хвост свисал между задними лапами, в зубах она держала обглоданную тушку кролика. Волчица пристально и спокойно рассматривала Джо, глаза ее при солнечном свете ярко блестели. Спустя несколько секунд Джо присел на корточки и протянул руку ей навстречу.
— Иди, девочка, — произнес он. — Все в порядке, иди сюда.
Какое-то мгновение волчица раздумывала, затем, прихрамывая, двинулась вперед, она медленно ковыляла на трех лапах, правая задняя была поджата. Не дойдя до Джо шести футов, резко остановилась, вновь заскулила, затем упала на снег и вытянулась всем телом, по-прежнему поджимая лапу.
— Что случилось? — спросил Джо, осторожно приближаясь к волчице. — Они ранили тебя? Но сейчас уже все в порядке. Сейчас ты в безопасности, и я позабочусь о тебе. — Он говорил спокойно, не повышая голоса, а сам тем временем подходил все ближе и, когда оказался совсем рядом со зверем, присел на корточки. Он протянул вперед руку, дал понюхать свои пальцы, затем потянулся, чтобы погладить по голове. Она задрожала, едва он коснулся ее, но не сдвинулась с места, не отпрянула в сторону. Затем Джо погладил ее мускулистое тело. Волчица не шевелилась, не делала попыток ни броситься на него, ни убежать прочь, и Джо вновь заговорил с ней. Потом встал и направился к хижине. Подбадриваемая его спокойным ровным голосом, волчица с трудом поднялась на ноги и, прихрамывая, двинулась за ним, а едва войдя в хижину, упала на пол.
Когда она перевернулась на левый бок, Джо увидел окровавленные спутанные клочья шерсти вокруг раны, оставленной в ее боку пулей Тони Молено.
Он подошел к печке, подбросил в огонь немного дров, которые принес накануне, затем вынес на улицу старую покореженную кастрюлю и наполнил ее снегом. Пока на плите в кастрюле таял снег, он, сидя рядом с волчицей и нежно поглаживая ее по шерсти, спокойным, уверенным голосом разговаривал с ней. Когда вода наконец согрелась, Джо нашел тряпку и начал обмывать рану.
Волчица вздрагивала при его прикосновениях и, словно понимая, что он оказывает ей помощь, не пыталась отползти в сторону, даже не рычала сердито.
Наконец поверхность была обработана, и Джо увидел, что пуля прошла навылет, оставив после себя раны с обеих сторон. Он нашел еще тряпок, разорвал их на узкие полоски и начал перебинтовывать лапу. Едва он закончил, волчица, щадя правый бок, осторожно поднялась и лизнула ему руку.
— Хорошая девочка, — произнес Джо. Почувствовав голод, он окинул взглядом хижину, выискивая, что можно было бы съесть. Затем вспомнил о кролике, которого держала в зубах волчица, выйдя из кустарника несколько минут назад. Мальчик покинул хижину и увидел на дальнем конце поляны ястреба, который, усевшись на тушке кролика, выклевывал глаза несчастной твари. Джо бросился в ту сторону. Он кричал, размахивал руками, и птица, неожиданно разозлившись, издала пронзительный крик и сердито захлопала крыльями, как бы выражая свое несогласие. Джо, однако, приближался, и птица оторвалась от земли, взлетела, по-прежнему не выпуская из когтей тело кролика. Лишь когда Джо приблизился на расстояние в несколько футов, ястреб, чей инстинкт самосохранения превзошел стремление сохранить свою жертву, бросил наконец кролика и взмыл высоко в небо, покинув пределы мальчишечьей досягаемости. Подхватив упавшего на снег кролика, Джо поспешил назад в хижину.
Он нашел нож и начал неумело сдирать с кролика шкуру, но в конце концов отказался от ножа и просто отодрал шкуру от мяса. Он крутил одну из кроличьих лап, пытаясь разломать сустав, затем оторвал от кости сухожилия и начал зубами отдирать куски сырого мяса. Лишь насытившись, бросил остатки небольшого зверька волчице, которая тут же подхватила его и стала жадно поглощать кроличьи внутренности, даже не утруждая себя пережевыванием пищи.
Пока волчица была занята едой, Джо вынес окровавленную шкурку на улицу, чтобы закопать ее в снег, и тут же услышал нарастающий грохочущий звук, эхом отраженный от скалистых утесов, возвышающихся над ним. Бросив кроличью шкуру, он пристально осмотрел раскинувшуюся внизу долину.
Мгновение спустя Джо обнаружил источник звука.
Над долиной летел вертолет. Джо видел, как он на мгновение завис в воздухе и начал опускаться вниз.
Вниз, на поле ранчо Эль-Монте.
В голове у Джо вихрем проносились мысли. Скоро начнут искать его, и он уже знал, куда они заглянут в первую очередь.
Сюда, в хижину, к которой он привел вчера Рика Мартина.
Он взглянул на трубу, и увидел поднимающуюся из нее тоненькую струйку дыма, который будет отчетливо виден из долины, поскольку нет ветра, чтобы разогнать его.
Он бросился назад в хижину в поисках вещей, которые пригодились бы ему, пока он не найдет подходящее место для жилья.
Джо отыскал нож, небольшую веревку и капкан.
Были еще и другие вещи, необходимые ему, но он понимал, что всего не унести.
Ему придется вернуться сюда.
Вернуться в какой-то другой раз, ночью, когда никто не будет следить за ним.
А сейчас он должен уходить.
Рассовывая по карманам все, что попадалось под руку, Джо завернулся в одну из медвежьих шкур, кучей наваленных на кровати, и негромко свистнул волчице.
Мгновение спустя Джо ушел, волчица, прихрамывая, заковыляла за ним. Мальчик забирался все выше в горы, ведомый только собственным инстинктом.
Туда, где местность становилась более каменистой и где ветер, который, возможно, появится, когда солнце поднимается выше, сотрет оставленные им на снегу следы.
Туда, где были расщелины в скалах, где можно укрыться, пока он не научится жить так, как жил его отец.
Джо исчезнет в горах, как когда-то его отец, не оставив за собою следов.
Глава XXIX
Поздним вечером того же дня, в своем кабинете в Бойсе, Хэнк Генри скептически просматривал только что положенный ему на стол отчет следователя по делам о насильственной смерти. Пока он, не отрываясь, смотрел на факс, разум его отказывался верить словам, написанным доктором в Чаллисе.
Причина смерти Шейна Слэтера, личность которого подтверждена дактилоскопической экспертизой через час после поступления тела в морг округа Кастер, была проста и очевидна: выстрел, произведенный из дробовика двенадцатого калибра, разорвал брюшную полость, повредил почку, печень, желудок и кишечник. Даже без колотой раны в середине лба, которая явилась причиной его мгновенной смерти, он бы умер в течение считанных минут, возможно, даже секунд.
Когда Марианна Карпентер замахнулась кочергой (которая вместе с дробовиком была доставлена в управление шерифа в то же самое время, когда тело по воздуху направлялось к следователю по делам о насильственной смерти), Сэлтер уже умирал. Фактически, раны, нанесенные ему двумя ружейными выстрелами, исключали возможность крепко сжать руку Алисон Карпентер — его последнее предсмертное действие.
И все же возникало немало вопросов в отношении Шейна Слэтера, которые казались невероятными.
Чего стоило одно лишь описание тела.
Следователь выделил множество характерных особенностей, и пока Хэнк Генри внимательно изучал их, недоверие его возрастало.
Ногти на пальцах рук похожи на когти, они вдвое толще ногтей обычного человека, но намного уже.
Клыки намного длиннее расположенных рядом зубов и заканчиваются острыми концами.
Идеально подходящими, чтобы разрывать мясо.
Челюсть Слэтера также имела определенные отличия: подбородок выдавался вперед, зубная дуга искажена и была странной клинообразной формы.
Глаза и уши также не соответствовали присущим человеку стандартам.
Содержимое желудка свидетельствовало о том, что его стол состоял, по крайней мере частично, из сырого мяса.
Жировая прослойка тела была ничтожной, а мускулатура слишком развитой для мужчины его возраста, хотя это Хэнк Генри и мог допустить. Слэтер годами жил в горах один — мускулы его, черт возьми, должны быть хорошо развиты.
Что ставило Генри в тупик, так это образцы волос и крови, доставленные по воздуху в Бойсе наряду с предварительным заключением о результатах произведенного вскрытия.
Следователь в Чаллисе описал образцы волос, как «несоответствующие имеющимся в распоряжении образцам человеческих волос», а кровь назвал «невосприимчивой к проверке местной лабораторией».
Генри понадобилось совсем немного времени, чтобы сопоставить образцы волосяного покрова. Он просто-напросто направил образец вниз, в свою собственную лабораторию, где его тут же сравнили с образцами волос, извлеченных из-под ногтей Тамары Рейнольде.
По крайней мере сейчас он мог доказать, кто совершил убийство Глена Фостера, и подозревал, что, когда будет произведен анализ вещественных доказательств, изъятых с места убийства Билла Сайкеса, в этой цепи также будет найдено недостающее звено.
Но что, черт возьми, это означает? «Растущие на теле волосы не соответствуют имеющимся в распоряжении образцам человеческих волос»? Кровь, которая «невосприимчива к проверке местной лабораторией»? Насколько Хэнк мог судить, заключение следователя по делам о насильственной смерти представляло собой не более, чем скромный бюрократический способ заявить, что они вовсе не считают Слэтера человеком. Но не намереваются доверить свои мысли бумаге, поскольку тогда они, возможно, будут нести за это ответственность.
Нельзя сказать, чтобы Генри осуждал их. Откровенно говоря, он и сам поспешил отправить образцы волос, принадлежность которых его лаборатория была не в состоянии определить, в адрес Федерального бюро расследований через несколько минут после того, как прочитал заключение. И до сих пор слышал презрение, звучавшее в голосе Рика Мартина, когда помощник шерифа в Сугарлоафе позвонил ему по телефону, чтобы обсудить его собственный отчет. Так чего же он может ждать от заключения следователя?
Вздохнув, он повернулся к компьютеру и набрал на клавиатуре данные, позволяющие получить подтверждение криминального прошлого Шейна Слэтера. Подождал, пока программа, придя в действие, отберет необходимые сведения среди обилия сводной информации, собранной из нескольких банков данных в различных частях страны. Несколько секунд спустя на экране появилась информация, и Хэнк Генри начал ее считывать.
Ничего важного: мужчина был арестован почти двадцать лет назад по обвинениям уже в то время почти десятилетней давности. Он участвовал в различных антивоенных движениях в самом начале войны во Вьетнаме, а ордер на его арест был оформлен после того, как он принял участие в организации взрыва призывного пункта. Никто из людей не пострадал, но само здание было разрушено. Стандартный случай вышедшего из повиновения студента университета, приверженца крайних решительных действий. Слэтер исчез из поля зрения и после нескольких лет подполья сдался властям, по-видимому, устав скрываться.
Приговоренный к пятнадцати годам, он был образцовым заключенным, а затем произошло нечто странное.
Согласно информации, появившейся на экране компьютера Хэнка Генри, во время побега из тюремного госпиталя Слэтер убил двух медсестер и с тех пор находился в розыске.
Генри нахмурился, затем снял телефонную трубку и набрал номер федеральной тюрьмы, где Слэтер содержался в заключении до своего побега четырнадцать лет назад. После того, как его трижды отсылали к разным людям, он, в конце концов, услышал голос начальника тюрьмы.
Хэнк Генри представился и сообщил причину своего звонка.
— У нас здесь находится труп мужчины, личность его установлена, это ваш бывший заключенный. Его зовут Слэтер. Шейн Слэтер.
Несколько мгновений начальник тюрьмы молчал. Когда он в конце концов ответил, в голосе звучала настороженность.
— Не уверен, что это имя мне о чем-то говорит. Так много людей за все годы прошло через наши руки...
— И сколько из них были образцовыми заключенными до тех пор, пока не попали в госпиталь, не убили двух медсестер и не убежали? — перебил Генри.
— Насколько я понимаю, это Ваша задача справиться с этой проблемой.
— Мой вопрос таков: почему Слэтер оказался в госпитале? Что с ним произошло?
В голосе начальника тюрьмы зазвучали жесткие нотки.
— Боюсь, что ничего не смогу сказать Вам по этому поводу. Всю доступную информацию по Слэтеру можно получить из данных, которые, как я полагаю, Вы сейчас и просматриваете. Остальные сведения засекречены.
Хэнк Генри тут же мысленно перевел слова начальника тюрьмы: к этому случаю имело непосредственное отношение правительство, и вряд ли, дескать, стоит раскапывать, в чем именно оно заключалось.
Правильность его перевода была подтверждена мгновение спустя, когда с экрана компьютера внезапно исчезли все данные. Он попытался вновь получить информацию, которую просматривал лишь несколько секунд назад, но на экране появилась единственная строка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41