Вдобавок, несмотря на заверения администрации, в Ираке так и не удалось отыскать оружие массового поражения, а связь руководства Ирака с «Аль-Каидой» осталась недоказанной. Война нисколько не снизила, а наоборот усугубила террористическую угрозу, а свержение Саддама отнюдь не принесло мир на Ближний Восток. План «Дорожная карта» не выполняется, Израиль продолжает строить заградительную линию на Западном берегу реки Иордан, а руководство Палестинской автономии не может (и, судя по всему, не очень хочет) покончить с террористами из числа своих граждан. Арест Саддама позволил Бушу заявить, что достигнута одна из ключевых целей операции, но эти слова не воспринимаются иначе как попытка оправдаться в глазах мировой общественности.
Отрезвляющая реальность, вопреки чаяниям тех, кто полагал, что Вашингтон и далее будет выступать в роли «мирового жандарма», ослабила стремление администрации Буша к мировому господству. Неоконсерваторы – например, заместитель министра обороны Пол Волфовид – по-прежнему рассматривают вторжение в Ирак как рычаг воздействия на ситуацию на Ближнем Востоке; прагматики же – вице-президент Дик Чейни, государственный секретарь Колин Пауэлл и министр обороны Дональд Рамс-фелд – гораздо больше заинтересованы в обеспечении безопасности самой Америки, чем в переделывании мира по американскому образу и подобию.
В американском обществе также наблюдается ослабление энтузиазма по поводу войны – ведь потери американцев в Ираке растут, оккупация требует дополнительных расходов бюджета, а результаты операции по меньшей мере сомнительны. Даже в «сердце» США, где проживает основной электорат Джорджа У. Буша, нарастают протестные настроения. У соперников Буша на предстоящих президентских выборах, тем самым, появляется возможность критиковать президента за неудачи в обеспечении национальной безопасности – после терактов 11 сентября 2001 г. они избегали подобной критики, опасаясь обвинений в непатриотичности. К концу лета 2003 г. популярность Буша среди избирателей резко упала.
Столкнувшись с возрастающим политическим Давлением, Буш решил изменить внешнеполитический курс: осенью начались разговоры о передаче управления Ираком местному правительству, о возрождении иракской армии и о выводе американских солдат из Ирака. По всей вероятности, Буш осознал, что первоначальная цель – стабилизация ситуации в Ираке и демократизация страны посредством длительной оккупации – слишком амбициозна и не соответствует желаниям американского электората.
Иракский кризис придал новый импульс и изоляционистским устремлениям Америки, о которых после сентября 2001 г. достаточно долго не вспоминали. Вдобавок реакция мировой общественности на развитие ситуации с Ираком заставляет говорить о намечающейся тенденции, весьма неблагоприятной для Америки. Со времен «холодной войны», США принимали на себя многочисленные международные обязательства, американское военное присутствие являлось гарантом мира и стабильности во многих регионах планеты. Но американские войска, как правило, задерживались только там, где им были рады. С ростом антиамериканских настроений в Ираке и даже среди населения традиционных союзников Америки–Германии, Японии, Южной Кореи, – граждане США могут задуматься над тем, стоит ли их стране и далее играть роль «мирового гаранта». Американцы верят в то, что их войска несут миру добро, – и потому могут оскорбиться, если мир перестанет с этим соглашаться. Не исключено, что в будущем политика США станет еще менее предсказуемой: сегодня – агрессивная гордыня, завтра – муки уязвленной гордости, послезавтра – снова агрессия, и так далее.
В своей книге я объясняю, как и почему возвышение Европы и сочетание в политике США возрожденного изоляционизма и склонности к односторонним действиям ведут к разделению Запада, противопоставляют Европу и Америку друг другу и содействуют переходу от нынешнего положения дел к миру с многими силовыми центрами. Работая над первым изданием этой книги – до войны в Ираке, – я предполагал, что это переход растянется на все текущее десятилетие. Администрация Буша отнюдь не изменила хода истории, но существенно его ускорила. Как показал иракский кризис, Запад утрачивает идеологическую целостность, происходит распад политической системы, сложившейся в 1940-е годы. Война в Ираке, с этой точки зрения, интенсифицировала могучие геополитические силы, которые уже начали трансформировать привычный нам мир. История убыстряется, мировой геополитический ландшафт меняется ей «в такт»; Америка, Европа и мировое сообщество в целом должны предпринять все необходимые усилия, чтобы оказаться готовыми к закату Америки и началу новой эпохи.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 2002 Г.
11 сентября 2001 года террористы превратили угнанные самолеты в управляемые ракеты и разрушили башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и значительную часть Пентагона. Во время атаки погибли тысячи людей, был нанесен сильный удар по главным символам американской экономической и военной мощи. Ужасающие картины разрушений заставили американцев испытать новое и доселе неизведанное чувство уязвимости, которое отныне будет влиять на отношения Соединенных Штатов с остальным миром.
Трагические события сентября 2001 года разбудили Америку. Со времени окончания «холодной войны» и до момента, когда террор поразил самое сердце Нью-Йорка и Вашингтона, Соединенные Штаты постепенно утрачивали интерес к делам остального мира. Официальные лица, так же как и весь народ, свято верили в американскую исключительность и в неприкосновенность своей страны. Средства массовой информации практически не освещали новости зарубежных стран. Конгресс редко выделял время для обсуждения внешней политики и насущных мировых проблем: контроля над распространением ядерного оружия, установления мира на Балканах, защиты окружающей среды, – постоянно обращаясь к теме междоусобных конфликтов, вместо того, чтобы проявлять бдительность. Американские союзники обеспокоенно и с негодованием наблюдали за тем, как мировая супердержава теряет свои позиции.
Лишь после 11 сентября защита собственной страны и борьба с терроризмом стали высшими национальными приоритетами. Газеты наполнились репортажами о зарубежных странах, многие телевизионные каналы круглосуточно освещали «новую войну» Америки. Демократы и республиканцы сплотили ряды, проповедуя дух единства двух партий, давно отсутствовавший в Вашингтоне. Америка снова потянулась к другим странам, изменив привычке принимать решения в одностороннем порядке, и устремилась к возрождению старых союзов и поиску новых партнеров. Один за другим комментаторы вспоминали Перл-Харбор, проводя историческую параллель.
11 сентября 2001 года, как и 7 декабря 1941 года, – исторический поворотный момент, показавший американцам, что они живут в опасном мире, требующем внимания, бдительности и жертв.
Однако было бы наивно полагать, что новое для Америки чувство уязвимости вернет ее внешнюю политику в нужное русло. Напротив, отвлекая внимание и ресурсы страны на борьбу с терроризмом и защиту родины, события 11 сентября и сопровождавший их биотерроризм уменьшают вероятность того, что Соединенные Штаты будут глубже вникать в мировые проблемы, даже если в отдаленном будущем это грозит благополучию Америки. Забота о безопасности страны должна быть обязательной. Несмотря на многочисленные предупреждения, Соединенным Штатам не удалось принять адекватные меры для предотвращения террористических атак на свою территорию, а за благодушие платят высокую цену. Справедливости ради нужно сказать, что администрация Буша много сделала для того, чтобы найти подходящее средство. Но нельзя допустить, чтобы эта задача воспрепятствовала усилиям, направленным на решение главной и гораздо более сложной проблемы, которая возникла вновь, – с возвращением соперничества между основными силовыми центрами мира.
Недостаток интереса Америки к силовому соперничеству объясним. Начало XXI века ознаменовало собой триумф демократических идеалов, по законам которых живут Соединенные Штаты и за которые было пролито много крови. Около 120 из почти 200 стран мира теперь имеют демократические правительства. Коммунизм – главный соперник либеральной демократии в течение XX века – сокрушен, его приверженцы стремятся сохранить свое влияние в немногих оплотах, таких как Китай, Северная Корея и Куба. А сами Соединенные Штаты находятся в положении неоспоримого превосходства. Военная мощь и национальная экономика Америки вне конкуренции. Ни одна другая страна даже не стоит рядом. В сочетании с неограниченными возможностями внедрения новых технологий и культурной привлекательностью это обеспечивает Соединенным Штатам беспрецедентный уровень глобального превосходства.
Сознавая это, большинство американских стратегов пребывают в убеждении, что Америка продолжает занимать исключительное положение и что долгая эра великого мира наступила окончательно. Продолжающееся распространение либеральной демократии и капитализма ведет к «концу истории», прекращению большой войны и миру, в котором благополучные нации научатся жить счастливо бок о бок друг с другом. Отдельные недовольные личности или малые группировки, могут продолжать свои попытки нанести вред Америке и ее партнерам. Но если учесть общие устремления мировых демократий, то в целом, за исключением терроризма, их ожидает мирное и процветающее будущее.
Такая надежда на долговечность эпохи американского величия не только ошибочна, но и опасна. Америка может совершить такую же ошибку, как большинство великих наций, существовавших ранее, – принять временный покой за долгий мир, который обычно следует за решением главного вопроса геополитического деления. Десятилетие после «холодной войны» было одним из самых восхитительно щедрых и мирных для Америки. Главные мировые игроки отдыхали, обдумывая свои дальнейшие шаги. Конечно, настоящее превосходство Соединенных Штатов не иллюзия, в какой-то мере Америка и вправду единственная в своем роде держава.
Но система международных отношений хрупка, подвержена изменениям и может распадаться с удивительной скоростью. В 1910 году европейцы были уверены в выгодах мирного развития, экономической независимости и нерациональности вооруженных конфликтов. А в конце лета 1914 года сильнейшие европейские государства уже находились в состоянии войны. В Соединенных Штатах царило процветание и атмосфера оптимизма в течение второй половины 1920-х годов. К 1933 году в мире началась экономическая депрессия, Гитлер пришел к власти в Германии, век быстро приближался к своим самым мрачным временам. В начале 1945 года, Соединенные Штаты были заняты выстраиванием послевоенных отношений с Советским Союзом, вооруженные силы США были быстро демобилизованы, американцы доверили Организации Объединенных Наций сохранение мира на планете. Но вскоре началась «холодная война», и Соединенные Штаты и Советский Союз принялись грозить друг другу ядерным уничтожением.
Возобновление соперничества и конфликтов между крупнейшими мировыми державами, без сомнения, предопределено. И более всего Америка этому поспособствует, если примется насаждать свои взгляды на терроризм, полагаясь на то, что всеобъемлющий мир продолжается. Вместо этого Америке следует осознать, что превосходство и стабильность, вскормившие ее, уже начинают ускользать. Европа находится в середине революционного процесса политической и экономической интеграции, которая постепенно упраздняет важность внешних границ и ведет к концентрации власти в Брюсселе. Общее благосостояние Европейского Союза скоро составит конкуренцию царящему в Соединенных Штатах изобилию. Россия в конечном счете воспрянет и, возможно, займет свое место в интегрированной Европе. Азия отстала не намного. Китай уже представляет целый регион, и его экономика быстро растет. И Япония со второй по величине экономикой в мире преодолевает экономический спад и постепенно расширяет свое политическое и военное влияние.
В то время как соперники наращивают свое влияние, Соединенные Штаты быстро теряют интерес к роли всемирного защитника. США проводили очень активную внешнюю политику в течение 1990-х годов. Америка была занята прекращением этнической резни на Балканах, борьбой с Саддамом Хусейном, сохранением мира в Восточной Азии, много сделала для решения непрекращающихся конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Ирландии, одновременно управляя глобализацией международной экономики. Но пик американского участия в международной жизни пройден, теперь активность США совершенно очевидно пошла на спад.
Во время первых месяцев своего пребывания на посту президент Джордж У. Буш дал ясно понять, что он намеревается придерживаться прежнего курса и соблюдать обязательства страны, но приоритет для него имеют проблемы, наиболее близкие интересам США. Не случайно, что его первая зарубежная поездка была визитом к президенту Мексики Висенте Фоксу, и свой первый президентский обед Буш дал в честь Фокса. О предпочтениях Буша можно судить по тому, что он сразу объявил о намерениях выйти из многих организаций и договоров, которые Америка сама помогала учреждать для соблюдения международного порядка. Помимо прочего, активная внешняя политика США 1990-х годов поддерживалась очень мощным и устойчивым экономическим ростом. И напротив, экономика, переживающая плохие времена, предполагает снижение видимой активности во внешней политике.
Для многих события сентября 2001 года связаны с этой тенденцией, убеждающей администрацию Буша и американскую общественность в необходимости глобальных изменений. Как писал Эндрю Салливэн, бывший редактор «The New Republic», спустя всего несколько дней после нападения, «нам дали понять, что каждый большой западный город уязвим. Для самих Соединенных Штатов, – продолжает Салливэн, – это означает одну главную вещь: изоляционизм подобен смерти»(1). Одни были уверены, что угроза терроризма ослабит не только международную активность США, но и основы либерализма, другие полагались на многостороннее сотрудничество и питали доверие к международным институтам. Терроризм представляет коллективную угрозу, и поэтому следует добиваться коллективного ответа.
Совершенно очевидно, однако, что терроризм заставляет Соединенные Штаты преодолеть как ограниченность изоляционистских настроений, так и привычку действовать в одностороннем порядке. Со временем американские лидеры, возможно, поймут, что безопасность страны лучше обеспечивать путем сокращения внешних обязательств и возведением защитных барьеров, чем преследованием террористов в горах Афганистана. У Соединенных Штатов есть сильные традиции, восходящие к отцам-основателям, – не отгораживаться от чужих проблем, но это стремление может быть ослаблено все возрастающей ценой, которую приходится платить за глобальные изменения. Первым откликом Америки на нападение 11 сентября было закрытие границе Мексикой и Канадой, прекращение внутренних воздушных сообщений и введение патрулирование побережья страны военными кораблями и реактивными самолетами. Устойчивую антипатию американцев вызывают многосторонние международные институты, уклоняющиеся от активных действий просто из-за нежелания признать правомочность чьей-либо односторонней инициативы. Соответственно, какие-либо действия Соединенных Штатов чреваты охлаждением отношений с международными партнерами, дальнейшая помощь которым, в свою очередь, будет затруднительна в условиях разделенной мировой системы. Либеральный интернационализм, который сохранялся благодаря мировому лидерству Соединенных Штатов после Второй мировой войны, сейчас находится под давлением как сторонников изоляционистского курса, так и крайних приверженцев односторонних действий.
Эпоха американского величия продолжается, но появление альтернативных силовых центров, спад американской активности в мировых делах и стремление США к решению проблем в одностороннем порядке неизбежно приведут эту эпоху к закату, что повлечет глубокие геополитические последствия. Стабильность и порядок, естественным образом обусловленные американским перевесом, будут постепенно вытесняться процессом возобновления конкуренции. Локомотив глобализации, который невозможно остановить, слетит с колеи, как только Вашингтон потеряет над ним контроль. Мир, навязанный Америкой, готов уступить дорогу гораздо более непредсказуемому и опасному миру. И главная угроза будет исходить вовсе не от Усамы Бен Ладена и ему подобных, но от возвращения традиционного геополитического соперничества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Отрезвляющая реальность, вопреки чаяниям тех, кто полагал, что Вашингтон и далее будет выступать в роли «мирового жандарма», ослабила стремление администрации Буша к мировому господству. Неоконсерваторы – например, заместитель министра обороны Пол Волфовид – по-прежнему рассматривают вторжение в Ирак как рычаг воздействия на ситуацию на Ближнем Востоке; прагматики же – вице-президент Дик Чейни, государственный секретарь Колин Пауэлл и министр обороны Дональд Рамс-фелд – гораздо больше заинтересованы в обеспечении безопасности самой Америки, чем в переделывании мира по американскому образу и подобию.
В американском обществе также наблюдается ослабление энтузиазма по поводу войны – ведь потери американцев в Ираке растут, оккупация требует дополнительных расходов бюджета, а результаты операции по меньшей мере сомнительны. Даже в «сердце» США, где проживает основной электорат Джорджа У. Буша, нарастают протестные настроения. У соперников Буша на предстоящих президентских выборах, тем самым, появляется возможность критиковать президента за неудачи в обеспечении национальной безопасности – после терактов 11 сентября 2001 г. они избегали подобной критики, опасаясь обвинений в непатриотичности. К концу лета 2003 г. популярность Буша среди избирателей резко упала.
Столкнувшись с возрастающим политическим Давлением, Буш решил изменить внешнеполитический курс: осенью начались разговоры о передаче управления Ираком местному правительству, о возрождении иракской армии и о выводе американских солдат из Ирака. По всей вероятности, Буш осознал, что первоначальная цель – стабилизация ситуации в Ираке и демократизация страны посредством длительной оккупации – слишком амбициозна и не соответствует желаниям американского электората.
Иракский кризис придал новый импульс и изоляционистским устремлениям Америки, о которых после сентября 2001 г. достаточно долго не вспоминали. Вдобавок реакция мировой общественности на развитие ситуации с Ираком заставляет говорить о намечающейся тенденции, весьма неблагоприятной для Америки. Со времен «холодной войны», США принимали на себя многочисленные международные обязательства, американское военное присутствие являлось гарантом мира и стабильности во многих регионах планеты. Но американские войска, как правило, задерживались только там, где им были рады. С ростом антиамериканских настроений в Ираке и даже среди населения традиционных союзников Америки–Германии, Японии, Южной Кореи, – граждане США могут задуматься над тем, стоит ли их стране и далее играть роль «мирового гаранта». Американцы верят в то, что их войска несут миру добро, – и потому могут оскорбиться, если мир перестанет с этим соглашаться. Не исключено, что в будущем политика США станет еще менее предсказуемой: сегодня – агрессивная гордыня, завтра – муки уязвленной гордости, послезавтра – снова агрессия, и так далее.
В своей книге я объясняю, как и почему возвышение Европы и сочетание в политике США возрожденного изоляционизма и склонности к односторонним действиям ведут к разделению Запада, противопоставляют Европу и Америку друг другу и содействуют переходу от нынешнего положения дел к миру с многими силовыми центрами. Работая над первым изданием этой книги – до войны в Ираке, – я предполагал, что это переход растянется на все текущее десятилетие. Администрация Буша отнюдь не изменила хода истории, но существенно его ускорила. Как показал иракский кризис, Запад утрачивает идеологическую целостность, происходит распад политической системы, сложившейся в 1940-е годы. Война в Ираке, с этой точки зрения, интенсифицировала могучие геополитические силы, которые уже начали трансформировать привычный нам мир. История убыстряется, мировой геополитический ландшафт меняется ей «в такт»; Америка, Европа и мировое сообщество в целом должны предпринять все необходимые усилия, чтобы оказаться готовыми к закату Америки и началу новой эпохи.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 2002 Г.
11 сентября 2001 года террористы превратили угнанные самолеты в управляемые ракеты и разрушили башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и значительную часть Пентагона. Во время атаки погибли тысячи людей, был нанесен сильный удар по главным символам американской экономической и военной мощи. Ужасающие картины разрушений заставили американцев испытать новое и доселе неизведанное чувство уязвимости, которое отныне будет влиять на отношения Соединенных Штатов с остальным миром.
Трагические события сентября 2001 года разбудили Америку. Со времени окончания «холодной войны» и до момента, когда террор поразил самое сердце Нью-Йорка и Вашингтона, Соединенные Штаты постепенно утрачивали интерес к делам остального мира. Официальные лица, так же как и весь народ, свято верили в американскую исключительность и в неприкосновенность своей страны. Средства массовой информации практически не освещали новости зарубежных стран. Конгресс редко выделял время для обсуждения внешней политики и насущных мировых проблем: контроля над распространением ядерного оружия, установления мира на Балканах, защиты окружающей среды, – постоянно обращаясь к теме междоусобных конфликтов, вместо того, чтобы проявлять бдительность. Американские союзники обеспокоенно и с негодованием наблюдали за тем, как мировая супердержава теряет свои позиции.
Лишь после 11 сентября защита собственной страны и борьба с терроризмом стали высшими национальными приоритетами. Газеты наполнились репортажами о зарубежных странах, многие телевизионные каналы круглосуточно освещали «новую войну» Америки. Демократы и республиканцы сплотили ряды, проповедуя дух единства двух партий, давно отсутствовавший в Вашингтоне. Америка снова потянулась к другим странам, изменив привычке принимать решения в одностороннем порядке, и устремилась к возрождению старых союзов и поиску новых партнеров. Один за другим комментаторы вспоминали Перл-Харбор, проводя историческую параллель.
11 сентября 2001 года, как и 7 декабря 1941 года, – исторический поворотный момент, показавший американцам, что они живут в опасном мире, требующем внимания, бдительности и жертв.
Однако было бы наивно полагать, что новое для Америки чувство уязвимости вернет ее внешнюю политику в нужное русло. Напротив, отвлекая внимание и ресурсы страны на борьбу с терроризмом и защиту родины, события 11 сентября и сопровождавший их биотерроризм уменьшают вероятность того, что Соединенные Штаты будут глубже вникать в мировые проблемы, даже если в отдаленном будущем это грозит благополучию Америки. Забота о безопасности страны должна быть обязательной. Несмотря на многочисленные предупреждения, Соединенным Штатам не удалось принять адекватные меры для предотвращения террористических атак на свою территорию, а за благодушие платят высокую цену. Справедливости ради нужно сказать, что администрация Буша много сделала для того, чтобы найти подходящее средство. Но нельзя допустить, чтобы эта задача воспрепятствовала усилиям, направленным на решение главной и гораздо более сложной проблемы, которая возникла вновь, – с возвращением соперничества между основными силовыми центрами мира.
Недостаток интереса Америки к силовому соперничеству объясним. Начало XXI века ознаменовало собой триумф демократических идеалов, по законам которых живут Соединенные Штаты и за которые было пролито много крови. Около 120 из почти 200 стран мира теперь имеют демократические правительства. Коммунизм – главный соперник либеральной демократии в течение XX века – сокрушен, его приверженцы стремятся сохранить свое влияние в немногих оплотах, таких как Китай, Северная Корея и Куба. А сами Соединенные Штаты находятся в положении неоспоримого превосходства. Военная мощь и национальная экономика Америки вне конкуренции. Ни одна другая страна даже не стоит рядом. В сочетании с неограниченными возможностями внедрения новых технологий и культурной привлекательностью это обеспечивает Соединенным Штатам беспрецедентный уровень глобального превосходства.
Сознавая это, большинство американских стратегов пребывают в убеждении, что Америка продолжает занимать исключительное положение и что долгая эра великого мира наступила окончательно. Продолжающееся распространение либеральной демократии и капитализма ведет к «концу истории», прекращению большой войны и миру, в котором благополучные нации научатся жить счастливо бок о бок друг с другом. Отдельные недовольные личности или малые группировки, могут продолжать свои попытки нанести вред Америке и ее партнерам. Но если учесть общие устремления мировых демократий, то в целом, за исключением терроризма, их ожидает мирное и процветающее будущее.
Такая надежда на долговечность эпохи американского величия не только ошибочна, но и опасна. Америка может совершить такую же ошибку, как большинство великих наций, существовавших ранее, – принять временный покой за долгий мир, который обычно следует за решением главного вопроса геополитического деления. Десятилетие после «холодной войны» было одним из самых восхитительно щедрых и мирных для Америки. Главные мировые игроки отдыхали, обдумывая свои дальнейшие шаги. Конечно, настоящее превосходство Соединенных Штатов не иллюзия, в какой-то мере Америка и вправду единственная в своем роде держава.
Но система международных отношений хрупка, подвержена изменениям и может распадаться с удивительной скоростью. В 1910 году европейцы были уверены в выгодах мирного развития, экономической независимости и нерациональности вооруженных конфликтов. А в конце лета 1914 года сильнейшие европейские государства уже находились в состоянии войны. В Соединенных Штатах царило процветание и атмосфера оптимизма в течение второй половины 1920-х годов. К 1933 году в мире началась экономическая депрессия, Гитлер пришел к власти в Германии, век быстро приближался к своим самым мрачным временам. В начале 1945 года, Соединенные Штаты были заняты выстраиванием послевоенных отношений с Советским Союзом, вооруженные силы США были быстро демобилизованы, американцы доверили Организации Объединенных Наций сохранение мира на планете. Но вскоре началась «холодная война», и Соединенные Штаты и Советский Союз принялись грозить друг другу ядерным уничтожением.
Возобновление соперничества и конфликтов между крупнейшими мировыми державами, без сомнения, предопределено. И более всего Америка этому поспособствует, если примется насаждать свои взгляды на терроризм, полагаясь на то, что всеобъемлющий мир продолжается. Вместо этого Америке следует осознать, что превосходство и стабильность, вскормившие ее, уже начинают ускользать. Европа находится в середине революционного процесса политической и экономической интеграции, которая постепенно упраздняет важность внешних границ и ведет к концентрации власти в Брюсселе. Общее благосостояние Европейского Союза скоро составит конкуренцию царящему в Соединенных Штатах изобилию. Россия в конечном счете воспрянет и, возможно, займет свое место в интегрированной Европе. Азия отстала не намного. Китай уже представляет целый регион, и его экономика быстро растет. И Япония со второй по величине экономикой в мире преодолевает экономический спад и постепенно расширяет свое политическое и военное влияние.
В то время как соперники наращивают свое влияние, Соединенные Штаты быстро теряют интерес к роли всемирного защитника. США проводили очень активную внешнюю политику в течение 1990-х годов. Америка была занята прекращением этнической резни на Балканах, борьбой с Саддамом Хусейном, сохранением мира в Восточной Азии, много сделала для решения непрекращающихся конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Ирландии, одновременно управляя глобализацией международной экономики. Но пик американского участия в международной жизни пройден, теперь активность США совершенно очевидно пошла на спад.
Во время первых месяцев своего пребывания на посту президент Джордж У. Буш дал ясно понять, что он намеревается придерживаться прежнего курса и соблюдать обязательства страны, но приоритет для него имеют проблемы, наиболее близкие интересам США. Не случайно, что его первая зарубежная поездка была визитом к президенту Мексики Висенте Фоксу, и свой первый президентский обед Буш дал в честь Фокса. О предпочтениях Буша можно судить по тому, что он сразу объявил о намерениях выйти из многих организаций и договоров, которые Америка сама помогала учреждать для соблюдения международного порядка. Помимо прочего, активная внешняя политика США 1990-х годов поддерживалась очень мощным и устойчивым экономическим ростом. И напротив, экономика, переживающая плохие времена, предполагает снижение видимой активности во внешней политике.
Для многих события сентября 2001 года связаны с этой тенденцией, убеждающей администрацию Буша и американскую общественность в необходимости глобальных изменений. Как писал Эндрю Салливэн, бывший редактор «The New Republic», спустя всего несколько дней после нападения, «нам дали понять, что каждый большой западный город уязвим. Для самих Соединенных Штатов, – продолжает Салливэн, – это означает одну главную вещь: изоляционизм подобен смерти»(1). Одни были уверены, что угроза терроризма ослабит не только международную активность США, но и основы либерализма, другие полагались на многостороннее сотрудничество и питали доверие к международным институтам. Терроризм представляет коллективную угрозу, и поэтому следует добиваться коллективного ответа.
Совершенно очевидно, однако, что терроризм заставляет Соединенные Штаты преодолеть как ограниченность изоляционистских настроений, так и привычку действовать в одностороннем порядке. Со временем американские лидеры, возможно, поймут, что безопасность страны лучше обеспечивать путем сокращения внешних обязательств и возведением защитных барьеров, чем преследованием террористов в горах Афганистана. У Соединенных Штатов есть сильные традиции, восходящие к отцам-основателям, – не отгораживаться от чужих проблем, но это стремление может быть ослаблено все возрастающей ценой, которую приходится платить за глобальные изменения. Первым откликом Америки на нападение 11 сентября было закрытие границе Мексикой и Канадой, прекращение внутренних воздушных сообщений и введение патрулирование побережья страны военными кораблями и реактивными самолетами. Устойчивую антипатию американцев вызывают многосторонние международные институты, уклоняющиеся от активных действий просто из-за нежелания признать правомочность чьей-либо односторонней инициативы. Соответственно, какие-либо действия Соединенных Штатов чреваты охлаждением отношений с международными партнерами, дальнейшая помощь которым, в свою очередь, будет затруднительна в условиях разделенной мировой системы. Либеральный интернационализм, который сохранялся благодаря мировому лидерству Соединенных Штатов после Второй мировой войны, сейчас находится под давлением как сторонников изоляционистского курса, так и крайних приверженцев односторонних действий.
Эпоха американского величия продолжается, но появление альтернативных силовых центров, спад американской активности в мировых делах и стремление США к решению проблем в одностороннем порядке неизбежно приведут эту эпоху к закату, что повлечет глубокие геополитические последствия. Стабильность и порядок, естественным образом обусловленные американским перевесом, будут постепенно вытесняться процессом возобновления конкуренции. Локомотив глобализации, который невозможно остановить, слетит с колеи, как только Вашингтон потеряет над ним контроль. Мир, навязанный Америкой, готов уступить дорогу гораздо более непредсказуемому и опасному миру. И главная угроза будет исходить вовсе не от Усамы Бен Ладена и ему подобных, но от возвращения традиционного геополитического соперничества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60