А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

.. Нет, не Уилл, а Палмер Шеппард. Младший брат походил на старшего, как вышедшая из-под копирки, слегка смазанная, не вполне отчетливая копия.
По проходу к алтарю меня вел Барри Кан. Смокинг он надевал не часто, а потому выглядел немного помятым, а цветок в петлице уже успел завянуть и склонил голову.
— Ты такая красивая сегодня, — прошептал он, прежде чем отпустить мою руку и занять место в первом ряду, — прямо сияешь.
Я подняла голову и посмотрела на белый алтарь, украшенный розовыми и белыми розами. На мой взгляд, это было уже чересчур, но все равно красиво. Уилл стоял рядом со своим шафером, Уинни Лоуренсом, и улыбался мне.
Сомнения? Страхи? Нет. У меня и мысли не возникло, что нужно повернуться и бежать со всех ног куда глаза глядят.
* * *
— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник.
Уилл приподнял край вуали и нежно поцеловал меня в губы. Даже в этот момент я почувствовала его желание, и мне стало необыкновенно хорошо. Гости зааплодировали. По всей лужайке расцвели десятки желтых ромашек — это защелкали фотоаппараты. Над поляной зависли вертолеты. Незабываемая сцена.
Сдержанные и комично корректные официанты разбежались между собравшимися, разнося на серебряных подносах шампанское. Другие предлагали закуски: креветки и икру, канапе с крабовым мясом, сыр, фрукты, паштеты, сандвичи. Разместившийся на высокой деревянной платформе большой оркестр под управлением Гарри Конника-младшего заиграл что-то приличествующее случаю.
Может, и не свадьба десятилетия, но и не совсем заурядное событие. Я улыбнулась, вполне удовлетворенная тем, как все началось, и напомнила себе, что у меня сегодня тоже есть определенные обязанности.
Большое, примерно в пол-акра, пространство между домом и прудом прикрывал громадный полосатый навес. Между обеденными столами, застеленными бледно-желтыми льняными скатертями и украшенными плетеными корзинками с лютиками, васильками и другими полевыми цветами, носились дети.
Музыка звучала самая разная, от вальсов Штрауса до Карли Саймона и Пэтси Клайн. После официальной части и перед тем, как перейти к десерту, Барри исполнил свою знаменитую «Свет моей жизни» и заслужил настоящую овацию.
Затем слово взял мой друг Гарри Конник, голос которого перекрыл приглушенный гул многосотенной толпы.
— А сейчас невеста разрежет торт. Мэгги, оторви-ка задницу от стула и подойди сюда. Давай, девочка, не робей. Пора тебе снова попасть в центр внимания.
Официанты внесли три исполинских размеров свадебных торта. Каждый был украшен сделанной из марципана скульптурной композицией: мужчина в футбольной форме с крошечным мячом у ног и склонившаяся над пианино женщина. Мы с Уиллом изрядно измазали друг друга кремом, чем немало порадовали фоторепортеров, растиражировавших потом свои снимки через десятки журналов.
После обеда столы быстро унесли, и оркестр взялся за дело. Мы с Уиллом исполнили первый вальс под одну из моих песен, после чего к нам присоединились гости.
Я танцевала с Барри, когда какой-то мужчина взял меня за локоть и отвел в сторону.
— Ну что, счастлива наконец? — спросил Питер О'Мэлли.
Говорил он тяжело, едва ворочая языком, и от него сильно несло виски. Лицо Питера было бледно-серое, как у его отца в час смерти. Внешне он был карикатурой на Патрика: узнаваемые черты, но маленькие, точно бусинки, глаза и фунтов пятьдесят лишнего веса.
— Отпустите меня, — сказала я. — Пожалуйста, Питер.
Он сжимал мою руку так крепко, что ногти впивались в кожу.
— Ты дешевая шлюха. Ты даже не представляешь, что сделала со мной. Заполучила моего отца, прибрала к рукам его дом, его деньги, прикончила его, а теперь обзавелась новым мужем.
Я попыталась вырваться, но Питер вцепился в меня как безумный.
— Что вы хотите сказать? В чем меня обвиняете? — стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать внимания, спросила я.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать! — заорал он.
— Думаете, это я убила Патрика?
Питер немного сбавил тон.
— Я думаю, что ты сильно выиграла от его смерти. Вот так. Понимай как знаешь. И пусть люди сами делают выводы. Я для себя уже все решил. И многие думают так же.
— Питер, послушайте меня. Ваш отец умер от сердечного приступа. Пожалуйста, уходите. Вы пьяны.
— От сердечного приступа? А что вызвало этот сердечный приступ? Что ты сделала с ним, Мэгги? Затрахала до смерти?
Я вырвала правую руку и с размаху ударила его по щеке. Пощечина получилась увесистая и звонкая. В глазках-бусинках вспыхнули злобные огоньки.
— Вот ты как. — Он разжал пальцы и отступил на полшага. — Шлюха! Дешевка! Ну тогда привыкай и к этому!
Красное вино из хрустального бокала выплеснулось мне в лицо, и я на мгновение закрыла глаза.
— Твой Шеппард — всего лишь жеребец, и это знает весь мир.
Я услышал чей-то рев, и в следующий момент Уилл бросился на Питера и, сбив его на землю, несколько раз ударил ногой.
Дерущихся не без труда растащил подоспевший к месту событий Уинни Лоуренс.
— Мэгги! Боже мой, бедняжка Мэгги! — воскликнул Уилл. — Ты в порядке?
Питер О'Мэлли с трудом поднялся с земли. Лицо его было перепачкано кровью, рубашка разорвана, один глаз почти полностью заплыл.
— Ты обобрала меня! Украла мои деньги. Мои отели. Всё! Ты убила моего отца! — завопил он.
Двое охранников взяли его под руки и повели к выходу. Питер шел покорно, схватка с Уиллом отняла у него последние силы. Я перевела дыхание, представляя, какие заголовки и фотографии появятся в газетах уже на следующее утро. Черт бы его побрал!
Уилл обнял меня за плечи и стал вытирать мое лицо.
— О, Мэгги, Мэгги, мне так жаль, — шептал он. — Забудь Питера О'Мэлли. У нас своя жизнь, и она только начинается. Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Уилл.
Я действительно его любила.
Глава 60
— Уилл, старина, это ты? Успел почувствовать себя женатым человеком? Или еще никак не расстанешься с холостяцкими привычками?
— Я стал другим человеком, Уинни. Что у тебя? Какие новости с Левого берега? Меня ждет новая карьера, или все ожидания впустую?
— Ты не поверишь! Майкл Капуто дал согласие. Старику приглянулась твоя задница. Ну и остальное тоже. Он считает, что у тебя получится.
Горячая волна возбуждения подбросила Уилла вверх. Он издал громкий крик, которого никто не услышал, потому что в доме никого не было, и спрыгнул с дивана.
— Рассказывай!
— Начну с того, что ты получаешь главную роль. Твоего персонажа зовут Норт Даунинг. Зато все остальное в полном порядке. Прекрасный сценарий. А самое важное то, что фильм ожидает громадный кассовый успех. Это будет настоящий хит!
Роман «Примула» уже успел стать национальным бестселлером, продержавшимся в хит-параде «Таймс» рекордное количество недель. Эпическая любовная история разворачивалась на фоне исторических событий начала двадцатого века. Режиссер Майкл Ленокс Капуто выкупил права на экранизацию за весьма крупную сумму и теперь намеревался снять фильм, который не только покрыл бы расходы, но и принес немалую прибыль. Подобно Селзнику в случае с «Унесенными ветром» он организовал широкомасштабный и шумно разрекламированный поиск никому не известного новичка, который сыграл бы главную мужскую роль. Кассовый успех гарантировали не только огромная популярность книги, но и то, что на главную женскую роль была приглашена суперзвезда Сюзанна Пурсель, скандально известная актриса, прославившаяся не только ролями в кино, но и бурными похождениями в реальной жизни.
— Боже, я и не ожидал, — сказал Уилл, качая головой. — Не думал, что у меня есть хоть один шанс. Может быть, я и впрямь артист.
— Пробы прошли успешно. Ты великолепно выглядишь на экране. И ты умеешь играть. Капуто это сразу увидел. Ты даже понравился автору этой дурацкой книжонки.
— Знаешь, Уинни, если бы не ты, я бы никогда не решился на пробы. Попасть к великому Капуто! Черт!
Когда начинаются съемки? И где? Послушай, я уже как на иголках.
— Съемки будут проходить в Австралии и начнутся в самое ближайшее время.
— В Австралии? Снимать в Австралии американский эпос? Что еще за чертовщина?
— Когда здесь у нас лето, в Австралии зима, — ответил Уинни Лоуренс, как будто это что-то объясняло.
— Ну и что? — спросил Уилл.
— Ну и... добро пожаловать в Голливуд!
Глава 61
Весь актерский состав «Примулы» прибыл на место, за исключением Сюзанны Пурсель, которая не участвовала в первых сценах, а потому и не спешила появиться на съемочной площадке. В конце концов, у звезд свое расписание, свой стиль и свои привычки.
В половине шестого утра солнце еще не успело подняться над бескрайней равниной к востоку от Перта.
Первая сцена, первый дубль... Режиссер Майкл Ленокс Капуто и оператор Нестор Керешти заметно волновались. На фильм возлагались огромные надежды. Согласно предварительным расчетам, прокат его мог принести около четырехсот миллионов долларов. Роман по-прежнему держался в списках бестселлеров.
Уилл, Капуто и несколько техников сидели в плохо обогреваемом трейлере, служившем гримерной исполнителю главной мужской роли. Все ждали, пока оператор Нестор Керешти, которого называли гением современного кино, установит освещение и добьется нужного эффекта для достоверной передачи ощущения раннего утра на заброшенной ферме в Техасе. Высокое искусство.
В первом эпизоде фильма Норту Даунингу предстояло отнести в конюшню жеребенка. Миллионы читателей уже знали эту сцену по книге, как знали и главного героя, Норта Даунинга, «последнего американского ковбоя», чувственного любовника и мужа.
— Пообещай мне кое-что, Майкл, — сказал Уилл, обращаясь к режиссеру. — Дай мне обещание и выполни его, чего бы это тебе ни стоило.
Режиссер нахмурился. Актеры обращались к нему порой с самыми странными просьбами, а этот парень — абсолютный новичок. Но при этом многообещающий новичок и человек, по слухам, весьма горячего темперамента.
— Ладно, Уилл, выкладывай. Что там у тебя?
— Я хочу, чтобы ты выжал из меня сегодня все соки. Я хочу, чтобы все выглядело по-настоящему. Я хочу, чтобы ты сделал из меня артиста. Пообещай мне это.
Капуто улыбнулся, едва сдерживая смех, и закусил губу. Сильно. Никогда прежде никто не обращался к нему с такой просьбой.
— Так ты, значит, думаешь, что одной внешности для успеха мало?
— Конечно. Конечно, мало. Господи, Том Круз тоже хорош, но ведь он еще и играет.
— Послушай меня, Уилл. Публику не интересует, умеет актер играть или нет. Поверь, в наше время главное — стиль.
— Мне плевать на публику. Если бы я оглядывался на нее, то никогда не стал бы настоящим футболистом. Я был лучшим на поле, а теперь хочу стать лучшим на экране. И стану. Можешь не сомневаться.
Майкл Капуто долго молчал, задумчиво глядя на Уилла Шеппарда. Какой же он наивный! Обращаться с такими несуразными просьбами... Как ребенок.
Но, оставив свои мысли при себе, режиссер только сказал:
— Я сделаю все, что смогу.
— Мне только это и надо. Об остальном я сам позабочусь. И ты уже не будешь так снисходительно ухмыляться, как минуту назад.
— Что ж, буду только рад, если у нас все получится.
Капуто снова улыбнулся. Уилл Шеппард вызывал у него симпатию, и он действительно хотел, чтобы у парня получилось.
* * *
В первой сцене от Норта Даунинга требовалось немногое: принять новорожденного жеребенка и перенести его через двор в сарай, чтобы показать малыша жене, Элли. В то утро планировалось отснять половину сцены, оставив эпизод с появлением Элли на потом.
Они отсняли двадцать два дубля. Уилл был неуклюж и, несмотря на все репетиции, концентрировался больше на исполнении указаний Капуто, чем на передаче эмоций, требуемых для этой потенциально сентиментальной сцены.
Капуто гонял новичка нещадно, пытаясь выжать из него подлинные чувства, и Уилл потел так, что после каждого дубля ему приходилось заново наносить грим.
Как надо получилось на двадцать первый раз.
— Еще разок, — сказал Капуто. — Для страховки.
Стоя за рожающей кобылой, Уилл удовлетворенно хмыкнул, улыбнулся, потом бережно взял жеребенка на руки и, пошатываясь, побрел через обледенелый двор. Толкнув дверь фасада, имитировавшего дом Даунингов, он переступил порог и остановился. Потом улыбнулся и громко расхохотался.
Боже, шикарно. Самый лучший дубль.
С другой стороны фасада, вне поля зрения камер, стояла женщина. Когда Уилл с жеребенком на руках захлопнул за собой дверь, она расстегнула блузку, обнажив перед ним грудь.
Уилл едва не выронил жеребенка. В глазах женщины читалось откровенное приглашение и любопытство.
«Мэгги, — подумал он. — Она никогда не простит. Пошли эту бабу к черту. Трахнуть ее — то же самое, что трахнуть самого себя. Она исковеркает тебе жизнь».
Но он продолжал смотреть на нее, не находя сил отвести глаза. Она была невероятно красива. От такой красоты захватывало дух. А уж Уилл Шеппард повидал достаточно красавиц, чтобы разбираться в этом предмете.
— Добро пожаловать в «Примулу», — сказала Сюзанна Пурсель.
Глава 62
Я смогла остаться с Уиллом в Австралии только лишь на одну неделю. Барри умолял вернуться как можно быстрее, чтобы закончить работу над новым альбомом, и в конце концов мне пришлось дать согласие.
Выйдя из машины возле дома 1311 на Бродвее, я невольно вспомнила то ненастное утро, когда впервые приехала сюда. «Посмотри, как далеко ты ушла, — сказала я себе и улыбнулась. — Стала звездой. Нашла счастье в браке. Не так уж плохо. Ты совсем не та неуверенная в себе, испуганная Мэгги, которая явилась к Барри просить работу. Любую работу».
На сей раз Барри сам вышел из офиса, чтобы встретить меня в приемной. Он принес мне кофе.
— Давай сходим в студию. Это рядом, через улицу. Я работаю над аранжировками нескольких песен и хочу, чтобы ты оценила сама.
— Барри, я привезла из Австралии две новые песни.
— Сначала послушаем аранжировки, а потом я послушаю тебя. Между прочим, ты прекрасно выглядишь. Прямо-таки сияешь. Замужество определенно пошло тебе на пользу.
— Я счастлива. По-настоящему счастлива.
Барри только кивнул. Он так и не признал, что ошибался в отношении Уилла. Как, впрочем, и в любом другом.
Едва переступив порог студии, мы окунулись в привычную и давно ставшую жизненно необходимой рабочую атмосферу. Ничего не изменилось; мы по-прежнему любили то, что делали, и находили удовольствие в общении друг с другом. Собираясь вместе, мы всегда стремились к тому, чтобы сделать новый альбом, каждую новую песню отличной от предыдущих и лучше предыдущих. Нам не всегда это удавалось, но неудачи только подстегивали нас.
В тот день работалось исключительно хорошо. Я осталась довольна аранжировками Барри (как всегда, хотя относилась к ним намного критичнее, чем в первый период нашего сотрудничества), а он оценил мои новые песни, одна из которых ему понравилась, а другая понравилась очень.
Время перевалило далеко за полдень, когда мы наконец расстались, и я решила пройтись по магазинам и сделать кое-какие покупки. Побаловать себя. Пошиковать. А потом домой, к детям. Обед в тот день был за мной. Вечером мы собирались посмотреть по видео «Фореста Гампа». Может быть, приготовить «Бубба-Шримп»? Дженни наверняка обхохочется.
Я купила кое-какие мелочи в «Бергдорф Гудман» и вышла из магазина в половине четвертого. Пятая авеню была, как всегда, забита автобусами и такси, а по тротуару сплошным потоком шли пешеходы, так что я не сразу увидела свою машину.
Неприятности начались сразу и вдруг.
Из уличной толпы внезапно, точно перископ подводной лодки, высунулась телекамера. Вслед за ней неизвестно откуда возникли два бородатых существа из «Фокс ньюс». На вид сущие неандертальцы.
— Мэгги! — крикнул один из них. — Мэгги Брэдфорд!
Я инстинктивно подалась в сторону, отчаянно стараясь отыскать взглядом машину.
— Мэгги! Послушайте, Мэгги! Это правда, что в Австралии у вас с Уиллом возникли трения? Поэтому вы и вернулись в Штаты?
Я уже слышала жужжание камеры. Несколько прохожих остановились, с любопытством глядя на нас. Черт бы побрал этих телевизионщиков!
«Оставьте меня в покое. Дайте мне жить своей жизнью».
— Нет, — отрезала я.
— По нашим сведениям, он довольно близко сошелся с Сюзанной Пурсель. Знаете что-нибудь об этом?
В груди похолодело.
— Нет.
Мы с Уиллом понимали, что слухи о нем и Сюзанне неизбежны, и готовились к такому развитию событий. Даже если бы репортеры не придумали ничего пикантного, студия постаралась бы помочь им. Слухи — та же реклама.
— Значит, вы еще не видели фотографии?
— Нет. Никаких комментариев. До свидания. Приятно было пообщаться. Жаль, мне нечего вам предложить.
Где же машина? Где машина?
Я вертела головой, понимая, что так просто они меня не отпустят.
— Фотография, Мэгги. — Нахальный лысый коротышка с Пятого канала упорно совал мне в лицо микрофон. — Она во всех газетах. Уилл и Сюзанна Пурсель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26