Боль была острой и пронизывающей, Адэр почувствовала, что начинает ломаться кость.
– Молчать! – крикнула миссис Сентаво.
Молчание – это смерть, – решила Адэр. Патрульный автомобиль уже почти проехал мимо. Адэр выбросила правую руку и изо всех сил крутанула руль, швырнув машину на встречную полосу.
Миссис Сентаво выпустила руку Адэр и ухватилась за руль.
Краем глаза Адэр заметила искаженное гневом лицо помощника шерифа Спрэга, она почти слышала, как он ругается, стиснув руками руль и выворачивая его, чтобы предотвратить…
Столкновение. Его бампер врезался в левое крыло «приуса». Искры, скрежет металла. Машины завертелись волчком. После двух оборотов выскочили подушки безопасности. Лицо миссис Сентаво шипит: «Коррекция-я-я-я-я» и кружится, кружится…
Подушки отбросили их назад будто взрывной волной, заслонив для Адэр все поле зрения. Запахло пылью, мелом, какой-то химией.
Потом мгновение тишины, как в эпицентре торнадо. Долгое-долгое вращение, визг шин об асфальт.
Адэр вцепилась пальцами в подушку, уперлась ногами в пол и вопила: «А-а-а-а-а-а!» – все громче и громче, пока машина вдруг не остановилась. «А-а-а-а-а-а! Вот дерьмо!»
В шее возникла острая боль. Машина стояла в облаке резиновой гари и дыма.
Подушки безопасности автоматически выпустили воздух. Адэр закашлялась от белого порошка, который плавал в воздухе. Руки миссис Сентаво отшвырнули остатки подушки. Ее лицо снова ползло и менялось. Хриплым голосом, ни к кому не обращаясь, она проговорила:
– Да, это гибрид.
Адэр не стала смотреть, что будет делать миссис Сентаво. Нажала на красную кнопку своего ремня безопасности – распухшая кисть левой руки отозвалась резкой болью, – правой рукой распахнула дверцу, вывалилась из машины и, обернувшись, увидела, как психолог-консультант ее школы потянулась за ней следом, и ее пальцы впились в сиденье по самые косточки – в том самом месте, где секунду назад сидела она, Адэр.
Адэр отшатнулась и тут же услышала крик помощника Спрэга.
– Эй, девочка, стой где стоишь! Она обернулась, увидела, что он идет прямо к ней. Надвигается, как черная туча, громко топает форменными ботинками. Кулаки сжаты, на лице темная, застывшая маска невыносимого напряжения, злости и сосредоточенности. Именно эта пугающая сосредоточенность заставила Адэр развернуться и что есть силы бежать от него. В голове билась лихорадочная мысль: Он тоже один из них!
Адэр обежала капот «приуса», обогнула дымящийся полицейский автомобиль, сделав почти полный оборот вокруг Спрэга, и, вспомнив «Бегуна и койота», прыгнула с кручи откоса Квибра-Крик. Стукнулась ногами о крутой, покрытый опавшей листвой и обломанными ветками склон, поскользнулась, перевернулась – в глазах снова закрутились автомобили, но только в обратном направлении – и кубарем покатилась вниз во власти инерции, у которой были на нее свои планы.
Остановка оказалась внезапной и очень болезненной – Адэр стукнулась шеей о бревно и обнаружила, что сознания не потеряла, но двигаться больше не может.
Помощник Спрэг стоял, чуть покачиваясь и пытаясь справиться с головокружением, между помятым капотом полицейского автомобиля и «приусом».
– Мать твою, куда подевалась девчонка?
Он глубоко вздохнул и выпрямился. Ну-ка, Спрэг, соберись!
– Эй, девочка! – закричал он в сторону обрыва. – Вернись!
Должно быть, ударилась в панику. Оно и неудивительно после такого… И он обернулся к женщине в «приусе», нагнулся к ней и тут же вскрикнул от боли в спине. В будущем она еще даст о себе знать массой всяких проблем…
Женщина выглядела смутно знакомой. Похоже, он видел ее в старшей школе. Какая-то служащая.
– Вы в порядке, мэм?
Она посмотрела на него с непонятным выражением – лицо ее словно бы дергалось – и стала выбираться из машины.
Спрэг покачал головой.
– Нет, мэм. Если машина не горит, вам следует оставаться на месте, пока мы все не проверим. У вас может быть контузия. Сидите и попытайтесь расслабиться. Я вызову по радио подмогу. Вас необходимо тщательно обследовать. А я поищу молодую леди, которая была с вами.
И, закусив губу от боли, он выпрямился.
– Радио. Надо вызвать подмогу.
Из-за поворота показался огромный грузовик с прицепом, притормозил и остановился возле пострадавших. Из окна выгнулись головы двух парней в ковбойских шляпах – работников с ранчо.
– У-у-у! Эй, как вы там, ребята? Нужна помощь, помощник?
– Ну дела! Помощник шерифа Спрэг вмазался в задницу «тойоте» как раз там, где сто раз сам нас драл!
– Нет, спасибо. Я вызываю помощь. – Спрэг махнул рукой ребятам с ранчо. – Все о'кей, поезжайте, не стоит блокировать дорогу, спасибо, что остановились. – Он выдохнул все одним предложением и махнул рукой: езжайте!
Они кивнули, махнули в ответ и тронулись, набирая скорость на повороте так шустро, что явно заслуживали штрафа. Спрэг на негнущихся ногах добрался до машины, чтобы попросить помощи.
Надо было их вызвать еще до того, как он вылез из машины, вдруг подумал он, но ведь он и сам испытал стресс. Все произошло дьявольски неожиданно.
Через открытую дверцу машины Спрэг протянул руку, чтобы вынуть микрофон из гнезда, и… кто-то сзади вытащил у него из кобуры пистолет…
– Не трогайте рацию! – приказал женский голос. – Я не желаю, чтобы меня тщательно обследовали.
Спрэг обернулся и увидел маленькую темноволосую женщину из «приуса». В руке у нее был его револьвер, она покачивала его, целясь ему в голову, и спокойно продолжала:
– Вы можете привлечь врача не из города, а от этого возникнут серьезные проблемы.
Спокойный голос никак не соответствовал ее внешности: волосы всклокочены, лицо перепачкано белым порошком, огромные глаза расширены. Спрэг мгновенно осознал, что позволил постороннему завладеть его оружием, в общем, вел себя как ослиная задница. Гребаный идиот! И тут он увидел, что рука ее дрогнула, она прицелилась и сейчас выстрелит!
Прошипев «ч-черт!», он резко ударил сверху по стволу, когда она уже спускала курок. Пистолет опустился вниз, но не так, как рассчитывал Спрэг, не на землю. Оружие в руке женщины дернулось, вспышка, грохот, и Спрэг почувствовал, как что-то толкнуло его в грудь. Волна тупой боли отбросила его на корпус машины.
Однажды Спрэг уже получал огнестрельное ранение, так что для него этот шок не был таким сокрушительным, как стал бы для кого-нибудь другого. Он сумел обхватить пальцами дуло и отшвырнуть револьвер подальше от женщины, другой рукой ударил ее в грудь, и она отшатнулась. Потом его ноги обмякли, словно бы превратившись в желе, и он стал сползать вниз по дверце машины. Сполз и сел на землю, согнув колени. Теперь боль от раны накатывала по-настоящему, волна за волной, она жгла раскаленным железом, высасывая последние силы, где бы они там ни прятались. И волны накатывали снова и снова, невыносимой болью прожигая тело насквозь.
Сейчас наступит шок, – думал он. – Связь! Нужна подмога!
Но Спрэг знал: рация на поясе здесь не действует – долина, кругом высокие холмы, а он не в состоянии встать и забраться в машину.
Женщина снова зашевелилась, заскользила вдоль багажника. Что с ней такое? Почему она это сделала? Что-то происходит, что-то неправильное. И та девочка-подросток… Она ведь убегала от этой женщины.
Спрэг закашлялся. В левом легком давило все сильнее. Скорее всего оно наполняется кровью. Он попробовал вспомнить, как это отражается на его шансах. Ясно, что ничего хорошего.
Намокли живот и колени. Спрэг с новой силой осознал, что из раны на груди хлещет кровь, бьет короткими толчками, сначала, на выходе, – горячая, потом, вниз по груди, – уже сырая и холодная. Сердце каждым своим ударом предает его, выталкивает из тела все больше и больше крови…
Помедленнее, – приказал он сердцу. Наложи на рану повязку, – приказал он себе. Но не мог понять, как это сделать. Разум тоже предал его.
Спрэг слышал, что маленькая сумасшедшая женщина с кем-то разговаривает. Как будто в ответ на ее слова раздался царапающий звук, словно что-то протащили, потом мягкое у-у-уш, потом клинк, как будто что-то приподнялось – или прыгнуло – на крышу машины. Он ощутил толчок, отозвавшийся во всем корпусе патрульной машины, ощутил лопатками, прижатыми к крылу.
Потом что-то заскользило вдоль крыши, придвигаясь ближе и ближе. Повернув голову. Спрэг краем глаза уловил мощное скользящее движение. Что бы это ни было, оно приближалось, подползало к нему, в прямом смысле накатывало с крыши. А потом шлепнулось ему на голову, упало на землю, неловко, по-крабьи, затопталось, разворачиваясь к лицу Спрэга. Сознание уже отступало, но впечатление от внешности пришельца проникло сквозь уплотняющийся туман мыслей. Не совсем вещь – что-то одушевленное, может быть, человек, странный, конечно, на четвереньках, колени и локти прижаты к телу, одежда изорвана, лицо грязное, исцарапанное, с одной стороны свисают клочья кожи, на этой же стороне не хватает глаза… Но Спрэг все равно сумел разглядеть лицо и сопоставить его с обрывками формы. Ну конечно, это парень из морпехов – охранников с места катастрофы. Длинные, не по уставу, волосы спутаны, лицо заросло нечистой, сбившейся в ком бородой. Левого глаза нет, в глазнице что-то сверкает серебряным металлическим блеском. Изо рта выглянул металлический язык, облизал губы. Существо все приближалось к Спрэгу, двигаясь короткими рывками и как-то боком, в прямом смысле ползло по асфальту.
Спрэг пробормотал: «Нет!» и поднял револьвер, но тот оказался настолько тяжелым, что никак не прицелишься. Наверное, не хватит сил спустить курок, но он попытается… Как будто одним пальцем тянешь железную скобу из стены… Существо собралось, чтобы прыгнуть на Спрэга.
Стреляй же, черт тебя побери!
Револьвер выстрелил, левое плечо наползающей твари словно бы взорвалось. Существо вздрогнуло и задергалось. Но не сильно. Спрэг понял – одного выстрела недостаточно.
Снова стреляй, ублюдок, да пали же в него, убей!
Но револьвер стал слишком тяжел и соскользнул ему на колени.
Голова ползущего морпеха как будто дернулась, раздался чмок, словно выдернули зуб из десны, голова вдруг выдвинулась из плеч на суставчатом металлическом штыре, отсвечивающем сырым серебристым блеском. Рот раскрылся, шире, шире, шире. Челюсти разошлись, видимым образом отделяясь друг от друга, как у анаконды.
Голова метнулась вперед, челюсти щелкнули на руке Спрэга, вырывая у него револьвер, а вместе с ним три, нет, четыре пальца остались, как мягкие карамельки, в желтых зубах.
У Спрэга не оставалось сил даже на крик. Он замычал, глядя на истекающий кровью обрубок, который только что был его рукой.
Тело ползучей твари приподнялось, но осталось по-прежнему на четвереньках. Движения его напоминали ящерицу. Существо замерло над Спрэгом. Его рука (что-то с ней было не так – там торчало нечто серое и сырое) схватила Спрэга за левую щиколотку и дернула на себя, так что Спрэг шлепнулся на спину. Он понял, что разбил об асфальт голову, но впечатление было смутным, а боль – тупой и далекой.
Затем Спрэг почувствовал, что его как будто зацепили, чем – он не понял, чем-то колючим с нижней стороны тела ползучей твари. Защелкнули и потащили, оставляя на траве кровавый след. Морпех тащил его вокруг машины, боль, прорываясь сквозь завесу мутнеющего сознания, стала по-настоящему нечеловеческой. Боль и шок не оставляли сил беспокоиться о том, куда его волокут.
Тьма в голове все сгущалась, медленно, но неотвратимо. Он едва сознавал, что его волокут на спине, стаскивают с дороги в грязь, сырость, в гущу разросшихся кустов.
Тьма была уже почти непроглядной, но он все же успел заметить сквозь ветви, что над ним парит черный гриф. И был почти благодарен, когда ползучая тварь начала свою методичную работу – рвать на части его тело.
Темнота застилала глаза, как будто ребенок закрашивал сцену действия черным карандашом, изображая ночь.
Накатила последняя волна жуткой боли, арктический холод пронзил его внутренности, и мир заволокла тьма.
16.
13 декабря, полдень
Адэр почувствовала, что, кажется, может двигаться. Слабость в руках и ногах уменьшилась, голова почти не кружилась. Она смогла подтянуть ноги и чуть-чуть повернуться.
На краю дороги у себя над головой Адэр увидела силуэт миссис Сентаво. Психолог-консультант быстро двигала головой, всматриваясь в заросли.
Адэр едва подавила крик, когда вокруг нее застучал гравий и комья глины. Это миссис Сентаво стала спускаться по склону, из-под ее ног сыпалась почва.
Ну, нет. Она не даст похоронить себя рядом с Роем. Теперь она знала: они убили Роя. Просто чувствовала: Рой мертв.
Внезапно у нее перед мысленным взором возникла до странности четкая картина: Кол болтает по интернету, не задумываясь, что говорит.
И Вейлон. А сам рассуждал насчет конспирации. Каким-то образом они контролировали по интернету всех детей города. Может, сейчас они займутся Колом? Или Вейлоном?
Миссис Сентаво остановилась. В руке у нее что-то было – может, тяжелая палка или клюшка. Вот она, чуть скользя, снова двинулась вниз и остановилась прямо над Адэр. Адэр подтянула ноги и ждала, пока миссис Сентаво окажется прямо над ней. А потом прыгнула, целя головой точно в живот миссис Сентаво. Который оказался куда жестче, чем ожидала Адэр.
Но миссис Сентаво покачнулась, упала навзничь на неровный, крутой откос, что-то крикнула, уронила длинный черный предмет, полностью потеряла равновесие, съехала вниз так, что ноги зарылись в листву под изгибом поваленного дерева.
Пользуясь преимуществом внезапного нападения и победы, Адэр перескочила через ствол и понеслась вниз по склону на дно оврага. И тут увидела, что именно уронила миссис Сентаво: не клюшку и не палку, а пистолет. Полицейский пистолет.
Адэр смутно помнила, что слышала выстрелы. Что, если она ошиблась насчет помощника шерифа Спрэга? Ведь это он стрелял.
О Господи. Бедный старина Спрэг!
Она всхлипнула, но… нагнулась, подобрала пистолет и чуть не упала. Он оказался куда тяжелее, чем ей представлялось.
Тут Адэр услышала, что миссис Сентаво у нее за спиной встает, нечленораздельно шипит, замолкает и вдруг, будто что-то вспомнив, кричит:
– Адэр! Подожди! Ты ничего не поняла, ты, наверное, ранена! Надо ехать в больницу. Адэр, вернись ко мне!
Адэр бежала параллельно дороге, потом свернула к ручью, прыгнула на плоский, разрисованный лишайниками булыжник, задыхаясь, осмотрелась вокруг.
Серые скалы, округлые глыбы гранита окаймляли в этом месте ручей. В основном не очень высокие – по пояс и меньше, но ниже, у самого берега, попадались и более крупные. И плотная чаща кустарника. Тут, пожалуй, можно спрятаться.
Квибра находилась в нескольких милях, в той стороне, куда бежал ручей. В этом Адэр была уверена. Она посмотрела на небо. Похоже, собирался дождь.
С пистолетом в правой руке она стала прыгать с валуна на валун. Каждый прыжок отзывался болью. Приземляясь, Адэр чувствовала ее во всем теле. Пистолет тянул в сторону, она едва не потеряла равновесие. Чтобы бежать с ним, нужна привычка.
И она побежала. Петляла между огромными валунами, прыгала через мелкие, скакала по плоским, неслась сквозь косые столбы солнечного света и сырые колодцы тени, ныряла в облака гнуса, на ходу разгоняла полчища прилипчивых мух.
Когда она налетела на лежбище громадных валунов, некоторые были до десяти футов высотой, ей вдруг пришло в голову, что она идет не туда, куда надо. Ведь эти… вроде миссис Сентаво… находятся в основном в Квибре… Значит – что? Все равно. Она должна добраться до Вейлона и до Кола. Должна предупредить людей.
Глупая девчонка, – сказала себе Адэр. Но все равно пошла дальше – петляя между большими валунами и перепрыгивая через маленькие… Ручей, пахнущий лягушками и глиной, казался живым существом. Адэр воображала, что он бежит рядом, сочувствует и поддерживает.
Дыхание начинало сбиваться, болели руки и ноги. Надо передохнуть и отдышаться. На большом овальном камне, который до половины скрывался в воде, она остановилась, опустилась на колени, плеснула в лицо холодной свежей водой, надеясь, а вдруг это просто ночной кошмар и от холодной воды я проснусь?
Но это была реальность. Миссис Сентаво оказалась опасным маньяком. Да и выглядела она уже совсем не как миссис Сентаво. А может, то же самое случилось и с мамой? Может, то, что она видела через полуподвальное окно…
Адэр тряхнула головой. Об этом она даже думать не хотела. Не сейчас. Она развернула ход своих мыслей. Это как бег по наклонной, когда приходится справляться с инерцией, с инерцией мысли она тоже справится. Сейчас надо думать о том, чтобы выжить.
Вода была такой холодной и свежей! Адэр хотелось пить, но она знала: пить отсюда нельзя. Как и большинство калифорнийских водоемов, ручей наверняка заражен какими-нибудь паразитами, какими-нибудь амебами, от которых полгода потом будешь мучиться дизентерией или спазмами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Молчать! – крикнула миссис Сентаво.
Молчание – это смерть, – решила Адэр. Патрульный автомобиль уже почти проехал мимо. Адэр выбросила правую руку и изо всех сил крутанула руль, швырнув машину на встречную полосу.
Миссис Сентаво выпустила руку Адэр и ухватилась за руль.
Краем глаза Адэр заметила искаженное гневом лицо помощника шерифа Спрэга, она почти слышала, как он ругается, стиснув руками руль и выворачивая его, чтобы предотвратить…
Столкновение. Его бампер врезался в левое крыло «приуса». Искры, скрежет металла. Машины завертелись волчком. После двух оборотов выскочили подушки безопасности. Лицо миссис Сентаво шипит: «Коррекция-я-я-я-я» и кружится, кружится…
Подушки отбросили их назад будто взрывной волной, заслонив для Адэр все поле зрения. Запахло пылью, мелом, какой-то химией.
Потом мгновение тишины, как в эпицентре торнадо. Долгое-долгое вращение, визг шин об асфальт.
Адэр вцепилась пальцами в подушку, уперлась ногами в пол и вопила: «А-а-а-а-а-а!» – все громче и громче, пока машина вдруг не остановилась. «А-а-а-а-а-а! Вот дерьмо!»
В шее возникла острая боль. Машина стояла в облаке резиновой гари и дыма.
Подушки безопасности автоматически выпустили воздух. Адэр закашлялась от белого порошка, который плавал в воздухе. Руки миссис Сентаво отшвырнули остатки подушки. Ее лицо снова ползло и менялось. Хриплым голосом, ни к кому не обращаясь, она проговорила:
– Да, это гибрид.
Адэр не стала смотреть, что будет делать миссис Сентаво. Нажала на красную кнопку своего ремня безопасности – распухшая кисть левой руки отозвалась резкой болью, – правой рукой распахнула дверцу, вывалилась из машины и, обернувшись, увидела, как психолог-консультант ее школы потянулась за ней следом, и ее пальцы впились в сиденье по самые косточки – в том самом месте, где секунду назад сидела она, Адэр.
Адэр отшатнулась и тут же услышала крик помощника Спрэга.
– Эй, девочка, стой где стоишь! Она обернулась, увидела, что он идет прямо к ней. Надвигается, как черная туча, громко топает форменными ботинками. Кулаки сжаты, на лице темная, застывшая маска невыносимого напряжения, злости и сосредоточенности. Именно эта пугающая сосредоточенность заставила Адэр развернуться и что есть силы бежать от него. В голове билась лихорадочная мысль: Он тоже один из них!
Адэр обежала капот «приуса», обогнула дымящийся полицейский автомобиль, сделав почти полный оборот вокруг Спрэга, и, вспомнив «Бегуна и койота», прыгнула с кручи откоса Квибра-Крик. Стукнулась ногами о крутой, покрытый опавшей листвой и обломанными ветками склон, поскользнулась, перевернулась – в глазах снова закрутились автомобили, но только в обратном направлении – и кубарем покатилась вниз во власти инерции, у которой были на нее свои планы.
Остановка оказалась внезапной и очень болезненной – Адэр стукнулась шеей о бревно и обнаружила, что сознания не потеряла, но двигаться больше не может.
Помощник Спрэг стоял, чуть покачиваясь и пытаясь справиться с головокружением, между помятым капотом полицейского автомобиля и «приусом».
– Мать твою, куда подевалась девчонка?
Он глубоко вздохнул и выпрямился. Ну-ка, Спрэг, соберись!
– Эй, девочка! – закричал он в сторону обрыва. – Вернись!
Должно быть, ударилась в панику. Оно и неудивительно после такого… И он обернулся к женщине в «приусе», нагнулся к ней и тут же вскрикнул от боли в спине. В будущем она еще даст о себе знать массой всяких проблем…
Женщина выглядела смутно знакомой. Похоже, он видел ее в старшей школе. Какая-то служащая.
– Вы в порядке, мэм?
Она посмотрела на него с непонятным выражением – лицо ее словно бы дергалось – и стала выбираться из машины.
Спрэг покачал головой.
– Нет, мэм. Если машина не горит, вам следует оставаться на месте, пока мы все не проверим. У вас может быть контузия. Сидите и попытайтесь расслабиться. Я вызову по радио подмогу. Вас необходимо тщательно обследовать. А я поищу молодую леди, которая была с вами.
И, закусив губу от боли, он выпрямился.
– Радио. Надо вызвать подмогу.
Из-за поворота показался огромный грузовик с прицепом, притормозил и остановился возле пострадавших. Из окна выгнулись головы двух парней в ковбойских шляпах – работников с ранчо.
– У-у-у! Эй, как вы там, ребята? Нужна помощь, помощник?
– Ну дела! Помощник шерифа Спрэг вмазался в задницу «тойоте» как раз там, где сто раз сам нас драл!
– Нет, спасибо. Я вызываю помощь. – Спрэг махнул рукой ребятам с ранчо. – Все о'кей, поезжайте, не стоит блокировать дорогу, спасибо, что остановились. – Он выдохнул все одним предложением и махнул рукой: езжайте!
Они кивнули, махнули в ответ и тронулись, набирая скорость на повороте так шустро, что явно заслуживали штрафа. Спрэг на негнущихся ногах добрался до машины, чтобы попросить помощи.
Надо было их вызвать еще до того, как он вылез из машины, вдруг подумал он, но ведь он и сам испытал стресс. Все произошло дьявольски неожиданно.
Через открытую дверцу машины Спрэг протянул руку, чтобы вынуть микрофон из гнезда, и… кто-то сзади вытащил у него из кобуры пистолет…
– Не трогайте рацию! – приказал женский голос. – Я не желаю, чтобы меня тщательно обследовали.
Спрэг обернулся и увидел маленькую темноволосую женщину из «приуса». В руке у нее был его револьвер, она покачивала его, целясь ему в голову, и спокойно продолжала:
– Вы можете привлечь врача не из города, а от этого возникнут серьезные проблемы.
Спокойный голос никак не соответствовал ее внешности: волосы всклокочены, лицо перепачкано белым порошком, огромные глаза расширены. Спрэг мгновенно осознал, что позволил постороннему завладеть его оружием, в общем, вел себя как ослиная задница. Гребаный идиот! И тут он увидел, что рука ее дрогнула, она прицелилась и сейчас выстрелит!
Прошипев «ч-черт!», он резко ударил сверху по стволу, когда она уже спускала курок. Пистолет опустился вниз, но не так, как рассчитывал Спрэг, не на землю. Оружие в руке женщины дернулось, вспышка, грохот, и Спрэг почувствовал, как что-то толкнуло его в грудь. Волна тупой боли отбросила его на корпус машины.
Однажды Спрэг уже получал огнестрельное ранение, так что для него этот шок не был таким сокрушительным, как стал бы для кого-нибудь другого. Он сумел обхватить пальцами дуло и отшвырнуть револьвер подальше от женщины, другой рукой ударил ее в грудь, и она отшатнулась. Потом его ноги обмякли, словно бы превратившись в желе, и он стал сползать вниз по дверце машины. Сполз и сел на землю, согнув колени. Теперь боль от раны накатывала по-настоящему, волна за волной, она жгла раскаленным железом, высасывая последние силы, где бы они там ни прятались. И волны накатывали снова и снова, невыносимой болью прожигая тело насквозь.
Сейчас наступит шок, – думал он. – Связь! Нужна подмога!
Но Спрэг знал: рация на поясе здесь не действует – долина, кругом высокие холмы, а он не в состоянии встать и забраться в машину.
Женщина снова зашевелилась, заскользила вдоль багажника. Что с ней такое? Почему она это сделала? Что-то происходит, что-то неправильное. И та девочка-подросток… Она ведь убегала от этой женщины.
Спрэг закашлялся. В левом легком давило все сильнее. Скорее всего оно наполняется кровью. Он попробовал вспомнить, как это отражается на его шансах. Ясно, что ничего хорошего.
Намокли живот и колени. Спрэг с новой силой осознал, что из раны на груди хлещет кровь, бьет короткими толчками, сначала, на выходе, – горячая, потом, вниз по груди, – уже сырая и холодная. Сердце каждым своим ударом предает его, выталкивает из тела все больше и больше крови…
Помедленнее, – приказал он сердцу. Наложи на рану повязку, – приказал он себе. Но не мог понять, как это сделать. Разум тоже предал его.
Спрэг слышал, что маленькая сумасшедшая женщина с кем-то разговаривает. Как будто в ответ на ее слова раздался царапающий звук, словно что-то протащили, потом мягкое у-у-уш, потом клинк, как будто что-то приподнялось – или прыгнуло – на крышу машины. Он ощутил толчок, отозвавшийся во всем корпусе патрульной машины, ощутил лопатками, прижатыми к крылу.
Потом что-то заскользило вдоль крыши, придвигаясь ближе и ближе. Повернув голову. Спрэг краем глаза уловил мощное скользящее движение. Что бы это ни было, оно приближалось, подползало к нему, в прямом смысле накатывало с крыши. А потом шлепнулось ему на голову, упало на землю, неловко, по-крабьи, затопталось, разворачиваясь к лицу Спрэга. Сознание уже отступало, но впечатление от внешности пришельца проникло сквозь уплотняющийся туман мыслей. Не совсем вещь – что-то одушевленное, может быть, человек, странный, конечно, на четвереньках, колени и локти прижаты к телу, одежда изорвана, лицо грязное, исцарапанное, с одной стороны свисают клочья кожи, на этой же стороне не хватает глаза… Но Спрэг все равно сумел разглядеть лицо и сопоставить его с обрывками формы. Ну конечно, это парень из морпехов – охранников с места катастрофы. Длинные, не по уставу, волосы спутаны, лицо заросло нечистой, сбившейся в ком бородой. Левого глаза нет, в глазнице что-то сверкает серебряным металлическим блеском. Изо рта выглянул металлический язык, облизал губы. Существо все приближалось к Спрэгу, двигаясь короткими рывками и как-то боком, в прямом смысле ползло по асфальту.
Спрэг пробормотал: «Нет!» и поднял револьвер, но тот оказался настолько тяжелым, что никак не прицелишься. Наверное, не хватит сил спустить курок, но он попытается… Как будто одним пальцем тянешь железную скобу из стены… Существо собралось, чтобы прыгнуть на Спрэга.
Стреляй же, черт тебя побери!
Револьвер выстрелил, левое плечо наползающей твари словно бы взорвалось. Существо вздрогнуло и задергалось. Но не сильно. Спрэг понял – одного выстрела недостаточно.
Снова стреляй, ублюдок, да пали же в него, убей!
Но револьвер стал слишком тяжел и соскользнул ему на колени.
Голова ползущего морпеха как будто дернулась, раздался чмок, словно выдернули зуб из десны, голова вдруг выдвинулась из плеч на суставчатом металлическом штыре, отсвечивающем сырым серебристым блеском. Рот раскрылся, шире, шире, шире. Челюсти разошлись, видимым образом отделяясь друг от друга, как у анаконды.
Голова метнулась вперед, челюсти щелкнули на руке Спрэга, вырывая у него револьвер, а вместе с ним три, нет, четыре пальца остались, как мягкие карамельки, в желтых зубах.
У Спрэга не оставалось сил даже на крик. Он замычал, глядя на истекающий кровью обрубок, который только что был его рукой.
Тело ползучей твари приподнялось, но осталось по-прежнему на четвереньках. Движения его напоминали ящерицу. Существо замерло над Спрэгом. Его рука (что-то с ней было не так – там торчало нечто серое и сырое) схватила Спрэга за левую щиколотку и дернула на себя, так что Спрэг шлепнулся на спину. Он понял, что разбил об асфальт голову, но впечатление было смутным, а боль – тупой и далекой.
Затем Спрэг почувствовал, что его как будто зацепили, чем – он не понял, чем-то колючим с нижней стороны тела ползучей твари. Защелкнули и потащили, оставляя на траве кровавый след. Морпех тащил его вокруг машины, боль, прорываясь сквозь завесу мутнеющего сознания, стала по-настоящему нечеловеческой. Боль и шок не оставляли сил беспокоиться о том, куда его волокут.
Тьма в голове все сгущалась, медленно, но неотвратимо. Он едва сознавал, что его волокут на спине, стаскивают с дороги в грязь, сырость, в гущу разросшихся кустов.
Тьма была уже почти непроглядной, но он все же успел заметить сквозь ветви, что над ним парит черный гриф. И был почти благодарен, когда ползучая тварь начала свою методичную работу – рвать на части его тело.
Темнота застилала глаза, как будто ребенок закрашивал сцену действия черным карандашом, изображая ночь.
Накатила последняя волна жуткой боли, арктический холод пронзил его внутренности, и мир заволокла тьма.
16.
13 декабря, полдень
Адэр почувствовала, что, кажется, может двигаться. Слабость в руках и ногах уменьшилась, голова почти не кружилась. Она смогла подтянуть ноги и чуть-чуть повернуться.
На краю дороги у себя над головой Адэр увидела силуэт миссис Сентаво. Психолог-консультант быстро двигала головой, всматриваясь в заросли.
Адэр едва подавила крик, когда вокруг нее застучал гравий и комья глины. Это миссис Сентаво стала спускаться по склону, из-под ее ног сыпалась почва.
Ну, нет. Она не даст похоронить себя рядом с Роем. Теперь она знала: они убили Роя. Просто чувствовала: Рой мертв.
Внезапно у нее перед мысленным взором возникла до странности четкая картина: Кол болтает по интернету, не задумываясь, что говорит.
И Вейлон. А сам рассуждал насчет конспирации. Каким-то образом они контролировали по интернету всех детей города. Может, сейчас они займутся Колом? Или Вейлоном?
Миссис Сентаво остановилась. В руке у нее что-то было – может, тяжелая палка или клюшка. Вот она, чуть скользя, снова двинулась вниз и остановилась прямо над Адэр. Адэр подтянула ноги и ждала, пока миссис Сентаво окажется прямо над ней. А потом прыгнула, целя головой точно в живот миссис Сентаво. Который оказался куда жестче, чем ожидала Адэр.
Но миссис Сентаво покачнулась, упала навзничь на неровный, крутой откос, что-то крикнула, уронила длинный черный предмет, полностью потеряла равновесие, съехала вниз так, что ноги зарылись в листву под изгибом поваленного дерева.
Пользуясь преимуществом внезапного нападения и победы, Адэр перескочила через ствол и понеслась вниз по склону на дно оврага. И тут увидела, что именно уронила миссис Сентаво: не клюшку и не палку, а пистолет. Полицейский пистолет.
Адэр смутно помнила, что слышала выстрелы. Что, если она ошиблась насчет помощника шерифа Спрэга? Ведь это он стрелял.
О Господи. Бедный старина Спрэг!
Она всхлипнула, но… нагнулась, подобрала пистолет и чуть не упала. Он оказался куда тяжелее, чем ей представлялось.
Тут Адэр услышала, что миссис Сентаво у нее за спиной встает, нечленораздельно шипит, замолкает и вдруг, будто что-то вспомнив, кричит:
– Адэр! Подожди! Ты ничего не поняла, ты, наверное, ранена! Надо ехать в больницу. Адэр, вернись ко мне!
Адэр бежала параллельно дороге, потом свернула к ручью, прыгнула на плоский, разрисованный лишайниками булыжник, задыхаясь, осмотрелась вокруг.
Серые скалы, округлые глыбы гранита окаймляли в этом месте ручей. В основном не очень высокие – по пояс и меньше, но ниже, у самого берега, попадались и более крупные. И плотная чаща кустарника. Тут, пожалуй, можно спрятаться.
Квибра находилась в нескольких милях, в той стороне, куда бежал ручей. В этом Адэр была уверена. Она посмотрела на небо. Похоже, собирался дождь.
С пистолетом в правой руке она стала прыгать с валуна на валун. Каждый прыжок отзывался болью. Приземляясь, Адэр чувствовала ее во всем теле. Пистолет тянул в сторону, она едва не потеряла равновесие. Чтобы бежать с ним, нужна привычка.
И она побежала. Петляла между огромными валунами, прыгала через мелкие, скакала по плоским, неслась сквозь косые столбы солнечного света и сырые колодцы тени, ныряла в облака гнуса, на ходу разгоняла полчища прилипчивых мух.
Когда она налетела на лежбище громадных валунов, некоторые были до десяти футов высотой, ей вдруг пришло в голову, что она идет не туда, куда надо. Ведь эти… вроде миссис Сентаво… находятся в основном в Квибре… Значит – что? Все равно. Она должна добраться до Вейлона и до Кола. Должна предупредить людей.
Глупая девчонка, – сказала себе Адэр. Но все равно пошла дальше – петляя между большими валунами и перепрыгивая через маленькие… Ручей, пахнущий лягушками и глиной, казался живым существом. Адэр воображала, что он бежит рядом, сочувствует и поддерживает.
Дыхание начинало сбиваться, болели руки и ноги. Надо передохнуть и отдышаться. На большом овальном камне, который до половины скрывался в воде, она остановилась, опустилась на колени, плеснула в лицо холодной свежей водой, надеясь, а вдруг это просто ночной кошмар и от холодной воды я проснусь?
Но это была реальность. Миссис Сентаво оказалась опасным маньяком. Да и выглядела она уже совсем не как миссис Сентаво. А может, то же самое случилось и с мамой? Может, то, что она видела через полуподвальное окно…
Адэр тряхнула головой. Об этом она даже думать не хотела. Не сейчас. Она развернула ход своих мыслей. Это как бег по наклонной, когда приходится справляться с инерцией, с инерцией мысли она тоже справится. Сейчас надо думать о том, чтобы выжить.
Вода была такой холодной и свежей! Адэр хотелось пить, но она знала: пить отсюда нельзя. Как и большинство калифорнийских водоемов, ручей наверняка заражен какими-нибудь паразитами, какими-нибудь амебами, от которых полгода потом будешь мучиться дизентерией или спазмами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44