– Не понимаю, почему вы решили, что эта замечательная девушка могла быть вовлечена в заговор.
– Причина в том, что Мортимер хочет на ней жениться, – объяснил Джеймс, выпуская кольца дыма. – Она занервничала, когда я упомянул его. Она находилась там, когда я перехватил всадника. Сопоставьте все это.
– Смею вас уверить, что Шарлотта не имеет никакого отношения к заговору вашего кузена.
– Может быть, не ведая о том?
Генерал покачал головой и улыбнулся.
– Шарлотта слишком умна для этого. Она все быстро схватывает и понимает. Нет, Жирар, вы глубоко ошибаетесь.
– Возможно. – Жирар пожал плечами. – Но я объявил, что мы помолвлены. У нее маленький выбор в этом плане, согласитесь.
– Очевидно, вы не знаете мою Шарлотту. Она не слишком беспокоится о том, что о ней думают другие люди. Она не говорит мне об этом, но придает большое значение оказанию помощи этим ребятам. Она для них как луч солнца в пасмурный день. Она делает это, потому что считает правильным, невзирая на последствия и светские пересуды.
Генерал поморщился.
– Меня вот что беспокоит. Шарлотте следовало бы больше думать о своем будущем. – Откинувшись в кресле, он задумчиво посмотрел на Джеймса. – Репутация леди – это такая вещь, с которой нельзя обращаться легкомысленно.
Джеймс знал, что генерал прав, но он нуждался в том, чтобы Шарлотта была рядом с ним и исполняла в задуманном сценарии роль любимой нареченной. Помолвка была эффективным методом заставить Мортимера высунуть нос из своего убежища, проявить себя. Джеймс потер глаза. Все становилось чертовски сложным.
– Я знаю. Мне нужна ее помощь до окончания сезона. Надеюсь, к тому времени все разрешится.
– А после того как сезон закончится, и все поверят, что вы помолвлены и собираетесь пожениться? Что будет с Шарлоттой тогда?
Герцог пожал плечами.
– Когда сезон закончится, я позабочусь о том, чтобы она была обеспечена.
– Обеспечена? – переспросил генерал и скептически вскинул свои белоснежные брови. Он фыркнул, встал и постучал сигарой о пепельницу.
Джеймс почувствовал себя виноватым, когда представил, как могут выглядеть его действия в глазах генерала Камсби – человека, чье мнение он очень уважал. И тем не менее его намерения были хорошо обоснованы. Разве это не следует принять во внимание?
– Должен признать, – осторожно начал Джеймс, – что если мне требуется выбрать человека, способного мне помочь, то лучшей кандидатуры не придумать. Она весьма энергична. – Тут герцог нахмурился, вспомнив, как она боролась с ним и его камердинером. – И умна. Ведь у нее хватило ума прийти к вам за помощью. И может быть, весьма кстати, что она не слишком беспокоится о том, что будут говорить о ней люди.
– Вы слышали, что я сказал? – сурово оборвал его Камсби. – Ей следует больше внимания обращать на то, что думает о ней общество. Ее будущее зависит от ее репутации как леди.
Генерал начал расхаживать по небольшой комнате, что-то ворча себе под нос. Внезапно остановившись на полпути, он выпрямился и вслух сказал:
– Вы должны жениться на ней.
– Разве вы не слышали ее? Девушка считает меня воплощением дьявола.
– Шарлотта – разумный ребенок. Если она поймет, что вы действовали с самыми лучшими намерениями...
Герцог окинул взглядом комнату, словно ища способ избежать петли, которая, судя по всему, все туже затягивалась вокруг его шеи.
– Генерал, я признаю, что навредил Шарлотте. И хочу загладить свою вину пред ней. Но жениться на ней? Ее поведение оставляет желать лучшего, у нее нет уважения к элементарным правилам приличия...
– Я думал, что в вашей ситуации это именно то качество, которое вам нужно, – перебивая герцога, спокойным голосом проговорил генерал.
– Надеюсь, что эта ситуация в очень скором времени изменится, – сквозь зубы проговорил Жирар.
В этом была суть всего дела. Он надеялся и молился, что все проблемы, связанные с Мортимером, закончатся вместе с безвременной кончиной его непутевого кузена. Он отнюдь не хотел, чтобы дело Мортимера бросило тень на него и его семью.
Генерал поджал губы и заявил:
– Я сделаю все, что в моих силах, когда дело будет касаться украденной собственности, но я вам не помощник, когда дело касается Шарлотты.
Герцог встал и раздраженно сказал:
– Шантажом меня нельзя заставить вступить в брак.
– Не я объявлял о помолвке. Это была ваша бредовая мысль.
Джеймс восхищенно покачал головой.
– Вы всегда умели брать быка за рога, генерал. Но вы кое о чем забываете: помочь ей лучше всего могу я.
– Помочь ей?
– Не исключено, что Шарлотте все еще угрожает опасность. – Жирар пустил в ход свою козырную карту. – Вы знаете Мортимера: если он чего-то захочет...
– Он не остановится ни перед чем, пока этого не добьется, – закончил фразу генерал. Он пожевал губами и спросил: – Так вы намерены защищать ее?
– Да... защищать, – ровным тоном подтвердил Жирар. – По этой причине она должна переехать в Пеннингтон-Хаус. И остаться моей нареченной.
– Это совпадает с моей точкой зрения. Всякий, у кого есть мускулы и пистолет, способен защитить Шарлотту, но вы тот единственный человек, кто может защитить ее репутацию. – Генерал положил тяжелую руку на плечо Джеймса. – Это единственный способ поступить справедливо с Шарлоттой.
– Я понимаю, о чем вы говорите, генерал, но я не могу жениться на этой девушке. Она мне не подходит. Она слишком нетрадиционна, слишком своенравна, слишком... – Он помахал рукой. – Этот перечень можно продолжить.
– Да вы что, рехнулись, молодой человек? Она красива и добра, чуть ли не половина здешних мужчин влюблены в нее. Она умница, каких редко сыщешь. Очень строгих моральных устоев. В этом отношении ей нет равных среди ее сверстников и подруг.
– Я должен принять на веру ваши слова, генерал. За весьма короткий период нашего знакомства я нашел ее отчаянной, до невозможности дерзкой... Вы только представьте, она ударила меня в пах – и не один раз, а трижды!
– А если бы ваша сестра Элизабет была на ее месте, разве вы не захотели бы, чтобы она сделала то же самое?
– Жена – это совсем другое дело.
– Почему?
– Вы прекрасно знаете почему, – проворчал герцог. – Я не могу этого объяснить.
Генерал вздохнул и убрал руку с плеча герцога.
– Никогда не думал, что могу сказать это, но я разочарован, Жирар. Я всегда считал, что вы человек, который платит свои долги.
– Какой долг вы имеете в виду? – мрачно спросил Жирар.
– Долг Шарлотте.
Джеймс сердито загасил сигару.
– Я поступлю с ней справедливо. Я лишь не согласен жениться на ней.
– Это целиком ваш выбор, – сухо произнес Камсби, подошел к двери и открыл ее. – Мистер Джонс, пожалуйста, попросите Шарлотту присоединиться к нам.
– Да, сэр!
Через несколько минут, заполненных неловким молчанием, в комнату бесшумно вошла Шарлотта. Она настороженно перевела взгляд с одного на другого. Волосы ее напоминали гнездо летучей мыши, а платье выглядело так, словно она валялась в грязи. Тем не менее в ней было нечто привлекательное – во всяком случае, до того момента, пока она не сморщила нос и не сказала:
– Фи, сигары!
– Дорогая Шарлотта! Наш любезный герцог хотел бы, чтобы ты продолжала считаться его нареченной до окончания сезона.
– Ни в коем случае! Этот человек – зверь, чудовище, порочный мерзавец...
Генерал повернулся к Джеймсу и вопросительно посмотрел на него поверх очков.
– Прекрасно, – прорычал Джеймс. – Я сделаю это.
– Дайте честное слово, – потребовал генерал.
В этот момент в нем не было ничего от доброго дедушки. Это был генерал по званию и манерам.
– Честное слово! – рявкнул герцог.
– И вы сделаете все от вас зависящее, чтобы этого добиться?
– Да, сделаю, – сквозь стиснутые зубы подтвердил Джеймс.
Подойдя к генералу поближе, Джеймс шепнул на ухо:
– Я уже почти чувствую кандалы на своих щиколотках.
– Когда-нибудь вы поблагодарите за это. Иначе вы просто жить не сможете.
Джеймс оглянулся на растрепанную, с красным лицом девушку, жениться на которой он только что дал согласие.
– Возможно, вы правы. – Сделав шаг назад, он поклонился генералу – своему достойному противнику и еще более достойному союзнику. – Однако я в этом сомневаюсь.
Генерал повернулся к Шарлотте и улыбнулся победной улыбкой.
– Шарлотта, дорогая, могу я переговорить с тобой?
Глава 11
Когда они отъехали в карете герцога, Шарлотта почувствовала себя больной, усталой, голодной и сильно раздраженной. Джеймс выглядел по-прежнему невозмутимым и спокойным. По-прежнему не было видно ни единой морщинки на его белоснежной рубашке, ни малейшей складки на его плотно облегающих лосинах. Мужчина не имеет права быть столь возмутительно красивым.
– Все-таки я так и не понимаю, почему мы должны притворяться, что мы... влюблены? – раздраженно проговорила Шарлотта. – К чему разыгрывать это фарс?
– Как генерал и я уже несколько раз указывали, – с подчеркнутым терпением сказал Джеймс, – это делает историю о нашем тайном романе во время вашей работы в госпитале более правдоподобной и дает нам возможность для маневра, когда вы переедете в Пеннингтон-Хаус.
Она открыла рот, чтобы оспорить это утверждение, но Жирар остановил ее, подняв руку:
– Это делается для вашей безопасности, Шарлотта. Это вовсе не игра – мы имеем дело с отъявленными и хладнокровными негодяями.
Она скрестила руки и лишь саркастически улыбнулась.
– Право же, Шарлотта, я снова приношу извинения за нелюбезное обращение с вами.
Шарлотта вынуждена была признать, что это извинение прозвучало искренне. Она вздохнула и посмотрела в окно на улицу. Ей было трудно определиться, что представляет собой герцог Жирар. Генерал Камсби возносил его до небес.
Она посмотрела на него краем глаза. Возможно, что он не был законченным невежей. Однако не все сходилось в этой весьма любопытной головоломке. Какой джентльмен позволит втянуть леди в свое довольно скверное дело? Она не может принять его неуклюжие объяснения по поводу того, зачем он ее втянул в эту историю. Что-то он здесь недоговаривал, и она была полна решимости докопаться до истины.
– Я до сих пор не понимаю, почему я не могу рассказать моему брату или тете Сильвии правду об этом фарсе. Полагая, что мы на самом деле помолвлены, они затем неизбежно испытают страшное разочарование.
– Мы подробно обсуждали это с генералом Камсби и пришли к выводу, что было бы несправедливо просить их притворяться. Более того, это может нарушить наш план. Люди, к сожалению, плохо хранят секреты. Вы согласились, и я надеюсь, что вы сдержите обещание.
– Да, что касается меня, то я выполню условия сделки.
Сделки с дьяволом, добавила бы она. Карета замедлила ход и остановилась. Шарлотта выглянула из окна.
– Что мы делаем на Пиккадилли?
– Я вернусь через минуту, – сказал Джеймс, соскакивая на землю. – Или вы хотите присоединиться ко мне?
Шарлотта бросила взгляд на свое помятое зеленое платье и подняла руки без перчаток к растрепанным волосам. Сверкнув глазами, она резко сказала:
– Я не в таком виде, чтобы появляться на публике.
– Я вернусь очень быстро, – повторил Джеймс.
Ее мир сходит с ума, а он занимается покупками! Почти четверть часа Шарлотта клокотала от злости в душной карете. Наконец дверца открылась. Джеймс непринужденно занял свое место, а лакей передал ему множество пакетов с покупками.
– Надеюсь, ваша экскурсия была успешной, – съязвила Шарлотта.
– Вполне.
Раньше чем она успела сказать что-то еще, он извлек из коробки симпатичную голубую шляпку с зелеными перьями и протянул ее Шарлотте.
– Я не могу принимать от вас подарки.
– О, это совсем не подарки, Шарлотта. Поймите, вы не можете отправиться домой в таком виде, – резонно возразил он.
С этим трудно было не согласиться – выглядела она действительно так, словно валялась под каретой. Это вызвало бы слишком много вопросов, а ведь уже одно сообщение об их помолвке способно вызвать шок. К тому же шляпка и в самом деле великолепна. Шарлотта отвернулась.
– Я не думаю, что это слишком поможет.
Он подвинулся к ней поближе, и ей вдруг стало жарко; она с трудом сдержала себя, чтобы не пересесть на противоположное сиденье.
– Что вы делаете? – спросила она, чувствуя, что у нее внезапно пересохло во рту.
– Ну что вы, Шарлотта, я ведь не кусаюсь.
Почему у нее вдруг словно закружилась голова? Впрочем, его близость всегда повергала ее чувства в некий хаос. Она здоровая женщина почти двадцати трех лет, но это не значит, что она должна быть до такой степени чувствительна к его чарам. Шарлотта выпрямилась, решив вести себя по-деловому и помнить о том, как он обращался с ней сегодня утром.
Джеймс извлек пару симпатичных коричневых лайковых перчаток и протянул их ей. Она, поколебавшись, взяла. Перчатки были удивительно мягкие, от них приятно пахло свежей кожей.
– Вероятно, это неплохая идея с вашей стороны приодеть меня, – признала она. – Но разумеется, я возмещу вам расходы.
– И вот для волос, – будничным голосом произнес Жирар, доставая из шкатулки, лежавшей у него на коленях, щетку с серебряной ручкой, расческу и зеркало. Серебряная ручка была великолепно инкрустирована узором, изображающим россыпь роз. Похоже, весь этот набор стоил небольшое состояние.
– Не могу отделаться от впечатления, что вы пытаетесь подкупить меня.
Джеймс удивленно поднял голову. В его темно-синих глазах можно было прочитать эмоции, которые она у него не замечала раньше. Он шумно вздохнул.
– Я пытаюсь хоть как-то загладить свою вину. Я искренне сожалею, что заставил вас столько пережить. Мне хотелось бы найти способ реабилитироваться в ваших глазах.
Шарлотта закусила губу, не зная, что сказать. Не в ее натуре было лгать, поэтому она не могла заявить, что все, дескать, в прошлом. Простить и забыть – все это очень мило звучит, но еще свежи в памяти ее гнев и ненависть. Его близость волновала ее, и это ей не нравилось. Не влияет ли это на ее способность принимать разумные решения? Генерал весьма экспансивно распространялся о каких-то его выдающихся качествах. Может, она видит его совсем не таким, какой он на самом деле?
Она стала разглядывать герцога сквозь опущенные ресницы. Волнистая черная прядь волос спустилась ему на лоб, отчего он показался ей каким-то по-мальчишески уязвимым. Пожалуй, он действительно пытался навести между ними мосты...
Джеймс потер подбородок и обезоруживающе спросил:
– Могу я рассматривать ваше молчание как знак того, что есть возможность заслужить ваше уважение?
– Какая вам разница – одобряю я что-то или не одобряю?
– Имейте в виду, что мы помолвлены и собираемся пожениться.
– Это всего лишь притворство. Вы ведь сами сказали, что все разрешится до окончания сезона.
– Да, но для света мы помолвлены, и я полагаю, что нам обоим хотелось бы быть в добрых отношениях, поскольку мы будем жить вместе, и в нас будут видеть будущую чету.
При мысли о неизбежных балах и загородных прогулках у Шарлотты появилось желание запереться в своей студии и забаррикадировать дверь. Ей было спокойнее и проще наедине с глиной и красками, чем оказаться рядом с любящими позлословить дамами света. Она невольно содрогнулась, подумав о перспективе. В то же время она вспомнила, что именно герцог спас ее от того кошмарного насильника, оказавшегося в ее комнате.
– Дело в том, что мы слишком неудачно начали, – сказала Шарлотта.
– Я был ужасен?
– Да, были.
– Эдаким бесчувственным мерзавцем?
Ее губы непроизвольно дрогнули.
– Скорее, монстром.
Жирар поморщился.
– Я сыграл даже лучше, чем намеревался.
– Знаете, вы были весьма эффектным негодяем. У вас несомненный талант.
Она почувствовала, что у нее запылали щеки. Господи, да уж не флиртует ли она?
– Я не один такой талантливый. Вы определенно способны защитить себя. Вы заставили меня думать, что профессионально обучались этому.
Шарлотта подавила довольную улыбку.
– Это заслуга лейтенанта Фримена. Он блестящий инструктор и великолепно знает дело.
Джеймс заерзал на сиденье и поправил брюки.
– Да, охотно верю.
Шарлотта посмотрела на его колени и перевела взгляд на лицо. Щеки ее вспыхнули румянцем, она тут же отвела взор в сторону.
Джеймс взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Не беспокойтесь, Шарлотта, долговременного вреда вы мне не причинили.
Он прижался своими гладкими губами к ее губам; ее глаза широко открылись, по телу побежали мурашки. Его рот был мягкий, он слегка изгибался по краям и идеально подходил к ее губам. Его губы слегка приоткрылись, и язык игриво коснулся ее зубов, породив в ней совершенно удивительные ощущения.
Сердце в ее груди затрепетало, Шарлотта испуганно отстранилась.
– Вас никогда раньше не целовали, Шарлотта?
Она заморгала. Боже милостивый! Майлс Уилмингтон никогда не целовал ее так, и она никогда не была влюблена в этого плута! Она облизнула губы, чтобы прийти в себя, но это лишь снова напомнило ей о том ощущении, которое принесло прикосновение его языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35