Он пожал плечами.
– Я не знал ничего лучшего. Теперь-то я знаю, что существует более чистый и прекрасный мир, и хочу стать его частью.
– Вы уже стали. – Помолчав, Кэтлин робко спросила: – Можно задать вам один вопрос?
– Сколько угодно, детка.
– А вы когда-нибудь бывали в одном из этих домов?
Доусон притворился, что не понял:
– Каких домов, Кэтлин?
Она замялась, и вдруг к ней вернулась обычная дерзость.
– Вы отлично поняли, что я имела в виду! Я спрашиваю, бывали ли вы когда-нибудь в… у этих падших женщин!
– Юной леди благородного происхождения не пристало разговаривать о таких вещах. Вас ведь учили быть тактичной, не так ли?
Услышав его низкий грудной смех, Кэтлин готова была откусить себе язык с досады. Отсмеявшись, Доусон снова обнял ее за плечи. Когда она почувствовала, как его губы коснулись ее уха, ее гнев мгновенно улетучился.
К тому времени, когда они доехали до речной пристани, Кэтлин уже не вспоминала ужасы Серебряной улицы. Коляска остановилась на пирсе, и Доусон помог Кэтлин подняться по сходням.
– Сэм! – крикнул он.
На штормовой палубе появился высокий негр. Перевесившись через перила, он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Я здесь, капитан Доусон.
– Послушай, Сэм, я привел молодую леди, она хочет осмотреть пароход.
Сэм спустился по веревочной лестнице и поклонился.
– Познакомься, Сэм, это Кэтрин Дайана Борегар.
– Рад с вами познакомиться, мисс Борегар.
– Дорогая, это Сэм Джоунс, лучший лоцман на всей Миссисипи.
– Рада с вами познакомиться, Сэм, – вежливо сказала Кэтлин, с опаской поглядывая на черного великана.
– Сэм, котел растоплен? Я бы хотел устроить небольшую речную прогулку для Кэтлин.
Кэтлин просияла:
– Мы правда можем покататься? Это будет так здорово!
Он улыбнулся:
– Радость моя, вы же знаете, я не могу вам ни в чем отказать.
Сэм тут же стал отдавать приказы команде. Вскоре в топках уже горел огонь. Сэм поднялся по трапу и занял место в рулевой рубке.
Стоя на штормовой палубе рядом с Доусоном, Кэтлин затаив дыхание наблюдала за всей этой бурной деятельностью. Вскоре послышалась команда «Отдать швартовы!». Пароход стал отходить от берега задним ходом, минуя ряды пришвартованных у пирса судов. Сэм умело лавировал, его большие руки уверенно и твердо держали штурвал.
Кэтлин видела мерцающие огни Верхнего и Нижнего Натчеза. Ее глаза возбужденно блестели.
– Ах, Доусон, это оказалось еще интереснее, чем я думала! Спасибо, что взяли меня на пароход!
– Пойдемте, я покажу вам рулевую рубку. – Доусон подал ей руку и помог подняться по трапу. В застекленной кабине было темно.
– Почему Сэм погасил все лампы и не развел огонь в печи? – прошептала Кэтлин.
– По соображениям безопасности, – объяснил Доусон. – Ночь сегодня темная, и если бы в рубке горел огонь, ему было бы хуже видно реку. Хотите немного постоять у штурвала? Я серьезно, дорогая.
– Правда можно? Как вы считаете, Сэм не будет против?
Доусон обнял ее за талию.
– А давайте-ка мы спросим у него самого. Сэм, Кэтлин не терпится отнять у тебя работу. Как ты на это посмотришь?
Сэм широко улыбнулся:
– Думаю, сэр, из нее получится отличный моряк.
Кэтлин попятилась. Доусон взял ее за руку и потянул к штурвалу.
– Смелее, лоцман. Штурвал в вашем распоряжении.
– А это не опасно? Вдруг из-за меня случится кораблекрушение?
– Просто делайте то, что я скажу, и все будет нормально.
– Хорошо. – Кэтлин положила обе руки на штурвал. – Только обещайте, что не отойдете от меня, ладно?
– Мисс, я только сегодня получил эту посудину из ремонта и не намерен допустить, чтобы она пострадала. Так что можете не беспокоиться, я буду стоять у вас за спиной.
Кэтлин встала у штурвала. Доусон стоял прямо за ней и время от времени отдавал распоряжения:
– Держите штурвал прямо. Хорошо. А сейчас немного поверните. Выправите курс. Вы отлично справляетесь, радость моя.
– Я научилась! – воскликнула Кэтлин.
Река делала поворот, и впереди вдруг стал виден яркий свет. Кэтлин вцепилась в штурвал.
– Доусон, кажется, нам навстречу идет другое судно, что мне делать?
– Просигнальте им.
– Как? Я не знаю…
– Вот смотрите. – Доусон подтянул к ней конец веревки. – Дерните несколько раз.
Кэтлин чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда раздался резкий пронзительный свисток. Со встречного судна ответили таким же сигналом. Кэтлин снова взялась за штурвал.
– Что дальше, Доусон?
– Держитесь прямо по курсу, и все будет нормально.
Огни приближались, и Кэтлин с каждой минутой все больше нервничала. Ей уже хотелось передать штурвал Доусону, и, как будто прочитав ее мысли, тот подошел ближе. Кэтлин почувствовала, как ее спина касается его мощной груди, а его подбородок задевает ее макушку. Сильные руки Доусона накрыли ее дрожащие пальцы. Почувствовав себя в безопасности, Кэтлин улыбнулась, его близость больше не пугала ее. Встречный корабль прошел по правому борту. Когда опасность миновала, Кэтлин ощутила сильную слабость, и когда Доусон склонился к ней и предложил закончить опыт, охотно передала штурвал подошедшему Сэму. Великан занял свое место, и Кэтлин вслед за Доусоном осторожно спустилась по трапу.
– Доусон, а где находится ваша каюта? Я хочу ее посмотреть.
– Дорогая, смотреть там нечего, это всего лишь небольшая каюта, рассчитанная на одного человека.
Кэтлин разбирало любопытство, она попыталась уговорить Доусона:
– Ну пожалуйста, мне хочется посмотреть, где вы живете, когда находитесь на пароходе. Сэм ведь называет вас капитаном? Мне ужасно хочется посмотреть, где живет капитан.
Доусон сдался. Снисходительно улыбаясь, он проводил ее под рулевую рубку, достал из кармана ключи и открыл дверь. Кэтлин собралась зайти, но Доусон перекрыл рукой проем:
– Нет, внутрь мы заходить не будем.
В его глазах появилось странное, какое-то отчужденное выражение.
– Но я хотела войти и рассмотреть…
– Мисс, по-моему, вам нечего делать в моей каюте. – Кэтлин поняла, что он не шутит. Затем он улыбнулся и предложил: – Давайте пройдем на нос, подставим лица брызгам.
Кэтлин снова повеселела и быстро согласилась, хотя по-прежнему не понимала, почему он отказался впустить ее в каюту. Они прошли на нос. Кэтлин облокотилась на перила и вдохнула прохладный ночной воздух. Доусон подошел, встал у нее за спиной, и она оказалась в теплом кольце его объятий.
Кэтлин посмотрела на холодную гладь реки.
– Я хотела вас кое о чем спросить.
– Если снова насчет каюты, то я…
– Нет, не об этом. Почему на вашем пароходе чернокожий лоцман? Мне показалось, что вся команда состоит из одних негров. Почему вашим пароходом управляют рабы?
Доусон рассмеялся.
– Сэм не раб. Он – человек гордый и обиделся бы, если бы услышал, что вы назвали его рабом.
– А как же остальные? Разве они не рабы?
– Все члены моей команды – свободные люди. У меня нет рабов.
Она повернулась к нему.
– А негры, которые работают на плантации?
– Негры на плантации работают за жалованье. – Лицо Доусона окаменело, его черные глаза вспыхнули таким яростным огнем, что Кэтлин испугалась. – Я не верю, что человек имеет право владеть другим человеком.
– Но, Доусон, у всех есть рабы!
– Не у всех. У меня, например, нет ни одного. Сэм – мой друг, он такой же человек, как я.
– Не понимаю, почему вы так остро реагируете на какое-то…
– Кэтлин, существует много форм рабства, и все они отвратительны. Я слишком хорошо это знаю.
– Простите, – прошептала Кэтлин, испугавшись, что обидела его.
– Ладно, оставим эту тему. Разве вам не нравится смотреть на ночную реку?
– Очень нравится. Это так романтично!
– Совершенно с вами согласен, дорогая.
Доусон поцеловал ее в макушку.
– Скажите, а как называется ваш пароход? – тихо спросила Кэтлин.
– «Ночной ястреб», – ответил Доусон, касаясь губами ее волос.
– А я думала, что пароходам дают женские имена, – разочарованно протянула Кэтлин. – Почему вы не назвали судно в честь женщины, которая вам дорога?
– Может, у вас есть на примете такая женщина?
– Да, есть. – Лицо Кэтлин озарила улыбка. – По-моему, вам нужно назвать пароход моим именем.
– Девочка моя, он будет переименован завтра же утром, еще до того, как покинет порт. Отныне и навсегда эта маленькая посудина будет называться «Моя Дайана».
– Ой, Доусон, спасибо!
Кэтлин была польщена, и ей вдруг подумалось, что, наверное, Доусон и вправду ее полюбил. Но если он ее любит, ему полагается мечтать о поцелуе – разве не так? Она сама подняла руки и положила на его широкие плечи. В красивом смуглом лице появилась напряженная сосредоточенность, черные глаза всматривались в ее лицо. Кэтлин задержала взгляд на тонких черных усиках над чувственным ртом и кокетливо заметила:
– Знаете, Доусон, мне еще не приходилось целоваться с усатым мужчиной.
Доусон вдруг громко расхохотался:
– Вы вообще пока не целовались с мужчинами – ни с усами, ни без.
Кэтлин задохнулась от возмущения.
– Да как вы смеете! Откуда вы знаете, с кем я… – Ей так и не удалось договорить фразу до конца. Глаза Доусона посерьезнели, он медленно склонился к ней и прикоснулся к ее губам своими. Это легкое прикосновение длилось всего мгновение.
– Дорогая, я очень рад, что вы ни с кем не целовались, и, поверьте, постараюсь, чтобы вас и впредь не целовал никто, кроме меня.
Его губы снова коснулись ее губ и на этот раз задержались на них дольше. Он целовал ее с удивительной нежностью, его рука обвила ее талию. Глаза Кэтлин были закрыты, но лицо, казалось, излучало счастье.
– Ах, Доусон, – выдохнула она, обнимая его за шею.
Он прижал ее к себе еще крепче, так что она ощутила его мускулистое тело. Доусон снова прижался к ее губам. На этот раз поцелуй был более требовательным, Доусон раздвинул ее трепещущие губы, и Кэтлин почувствовала, что слабеет. Чем дольше он ее целовал, тем более усиливалось это ощущение. Когда Доусон наконец поднял голову, Кэтлин сдавленно прошептала:
– Кажется, я сейчас упаду в обморок.
Его руки сомкнулись крепче. Кэтлин чувствовала, как напряжено его сильное тело.
– Нет, дорогая, вы не упадете, я вам не позволю. Я никогда вас не отпущу.
Старый пароход продолжал разрезать темные холодные воды Миссисипи, а двое влюбленных еще долго стояли на палубе, прижимаясь друг к другу.
Глава 4
На следующее утро Доусон приехал в Сан-Суси. Услышав его голос, Кэтлин выбежала навстречу, бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Доусон мягко отстранил девушку от себя и прошептал, оглядываясь:
– Неужели нельзя подождать, пока мы останемся наедине? Что подумает ваш отец?
Кэтлин рассмеялась и поцеловала его еще раз, а потом громко сказала:
– Дорогой, папа знает, что я от вас без ума, так какая разница, где мы будем целоваться?
Доусона ее слова не очень убедили. Он осторожно отвел ее руки и направился вместе с ней в гостиную.
– Папа, – Кэтлин засмеялась, – Доусон боится, что тебе не понравится, если он меня поцелует. Скажи, что это не так.
Смуглое лицо Доусона еще больше потемнело от густого румянца. Он быстро посмотрел на Луи Борегара. Луи улыбнулся.
– Успокойтесь, Доусон, вы всегда будете желанным гостем в моем доме, даже если моей дочери вздумается целовать вас в холле. Хотите чего-нибудь выпить?
Доусон улыбнулся в ответ.
– Нет, благодарю вас, мистер Борегар. Нам пора отправляться. Кэтлин вас предупредила, что мы с ней приглашены на прием в дом моего друга?
– Да, конечно. Почему бы вам не прийти к нам завтра на обед? Абигайль и я будем рады вас видеть Правда, дорогая?
– Разумеется. – Абигайль вежливо улыбнулась Доусону. – Мы будем рады вашему обществу, как, кстати, и обществу Кэтлин. С тех пор как вы с ней познакомились, мы не часто видим свою дочь.
– Спасибо за приглашение, я обязательно приду. Кэтлин, поторопитесь. Нам пора ехать.
Кэтлин выпорхнула из гостиной и вскоре вернулась с длинной бежевой накидкой, и Доусон помог ей одеться. Прощаясь, Кэтлин поцеловала отца в щеку.
– До свидания, папа, спасибо за то, что вы такой милый.
Луи расплылся в улыбке. У самой двери Кэтлин обернулась и послала родителям воздушный поцелуй.
Как только за ними закрылась дверь, улыбка сбежала с лица Луи, на нем появилось выражение неприкрытой ненависти.
– У меня просто кровь закипает при мысли, что этот человек переступает порог моего дома, не говоря уже о том, что он целует мою дочь.
– Знаю, друг мой, я чувствую то же самое. Но почему вы ничего не предпринимаете? Ведете себя так, словно вам приятно, что он ухаживает за нашей дочерью. Вы даже пригласили его на обед! Право, дорогой, я этого не понимаю! Думаю, вам пора поговорить с нашей девочкой. Скажите ей, что вы думаете о Доусоне Харпе Блейкли.
– Это было бы неразумно. Если я запрещу Кэтлин видеться с ним, она на меня обидится, а мне бы этого очень не хотелось. Кэтлин еще дитя, она и прежде увлекалась мальчиками, но ни одно ее увлечение не длилось долго, пройдет и это. Помните, дорогая, в детстве она любила новые игрушки, но они ей очень быстро надоедали. Этот Блейкли – тоже своего рода новая игрушка, скоро он ей наскучит, и она его бросит.
– Вероятно, вы, как обычно, правы, дорогой, но я все же не понимаю, почему вы не поговорите с Блейкли, даже если не хотите запрещать Кэтлин с ним видеться. Пусть он узнает, как мы относимся к его ухаживаниям.
– Это было бы слишком рискованно. Он вполне может рассказать все Кэтлин, и она на меня рассердится. Я очень дорожу отношениями с дочерью и не намерен ставить их под угрозу из-за какого-то прощелыги из Нижнего Натчеза.
Выйдя за порог, Доусон сказал с укоризной:
– Кэтлин Борегар, вы меня смущаете.
Она невинно улыбнулась:
– Господи, Доусон, это еще почему?
– Я не хочу, чтобы ваши родители плохо обо мне подумали. Я из кожи вон лезу, чтобы показать, что веду себя с вами как истинный джентльмен. И тут вы бросаетесь мне на шею и начинаете целовать чуть ли не в их присутствии! Дальше больше, вы открыто заявляете отцу, что я вас уже целовал! Если вы будете так себя вести и дальше, боюсь, мне не удастся произвести на них хорошее впечатление.
– Доусон, какие глупости вы говорите! Отец меня обожает. Он всю жизнь меня баловал.
– Раньше – да, Кэтлин, но сейчас случилось так, что вы пожелали меня, и на этот раз я не уверен, что он готов потакать вашим желаниям.
Прием устраивал старый друг Доусона. Кэтлин было очень весело. Доусон с гордостью представлял ее своим знакомым, но когда кто-то спрашивал у него разрешения пригласить Кэтлин на танец, он с вежливой улыбкой неизменно отказывал. К ним подошел хозяин дома.
– Надеюсь, дорогая, вам у нас нравится. – Он улыбнулся Кэтлин. – Я рад, что Доусон вас привел.
Кэтлин улыбнулась в ответ:
– Благодарю вас, мистер Карпентер, мне очень нравится.
Хозяин повернулся к другу.
– Доусон, дружище, понимаю, что я не вовремя, но мне очень нужно перекинуться с тобой парой слов.
– Конечно, рассказывай, что у тебя на уме.
Чак Карпентер замялся.
– Это касается бизнеса, Кэтлин будет неинтересно. Могу я увести тебя на несколько минут?
За Доусона ответила Кэтлин:
– Конечно, мистер Карпентер.
– Послушай, Чак, что за срочность? Может, поговорим завтра?
– Доусон, дело очень важное. Кстати, вон идет наша почетная гостья, она составит Кэтлин компанию на время твоего отсутствия.
К ним подошла высокая светловолосая молодая женщина. Случайно услышав конец их разговора, она улыбнулась:
– Идите, Доусон. У нас с Кэтлин еще не было возможности обсудить все сплетни, потому что вы не отпускали ее ни на шаг. Дайте девушкам поговорить без помех.
Доусон неохотно прошел вместе с Чаком в соседнюю комнату, по дороге то и дело оглядываясь на Кэтлин. Она помахала ему рукой.
– Не волнуйтесь, ничего со мной не случится.
Девушки проговорили недолго: незнакомый высокий блондин пригласил Кэтлин на танец. Она попыталась было отказаться, но молодой человек оказался на редкость настойчивым.
– Меня зовут Дэн Логан, я не приму «нет» в качестве ответа. Я смотрел, как вы танцуете с Доусоном, сразу видно, что вы любите танцевать, я тоже, так зачем отказываться? Всего один танец, прошу вас.
Оркестр заиграл медленный вальс. Дэн Логан привлек Кэтлин к себе и прижался щекой к ее щеке. Он оказался хорошим партнером, и Кэтлин танцевала с удовольствием, хотя и подумала, что он мог бы держать ее не так близко.
– Повезло Доусону, – заметил Дэн Логан. – Вы, оказывается, не только прекрасны, но и дивно танцуете. Чего еще мужчине желать?
Доусон вернулся в зал в тот самый момент, когда Кэтлин ослепительно улыбнулась партнеру и тот привлек ее еще ближе. На губах Дэна Логана играла довольная улыбка. Когда танец закончился, Дэн подвел Кэтлин к Доусону:
– Доусон, ваша дама не только настоящая красавица, но и превосходно танцует.
– Да, я знаю. – Доусон улыбнулся девушке. – Дорогая, уже поздно, по-моему, нам пора уходить.
Кэтлин согласилась, но как только за ними закрылись массивные двери парадного входа, лицо Доусона изменилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34