Вы просто не могли знать о его смерти, так что не чувствуйте себя виноватым. – Она открыла дверь и пропустила Корта в холл.
Проводив полковника в гостиную, Кэтлин предложила ему сесть. Видя, что по худым щекам гостя текут слезы, Кэтлин почувствовала, что вот-вот расплачется, и поспешила выйти из комнаты. К тому времени, когда Кэтлин вернулась, Корт уже взял себя в руки. Приняв у Кэтлин стакан, он сказал:
– Большое спасибо, я только выпью и сейчас же уйду.
– Ни в коем случае, полковник Митчелл, раз вы друг Хантера, значит, и мой друг тоже. Вы должны непременно остаться и пообедать с нами.
– Мэм, я не хочу навязывать вам свое общество, я…
– Полковник, вы остаетесь, не спорьте. Не можете же вы уйти, когда мы даже не познакомились толком.
– Вы очень добры. – Корт улыбнулся. – И очень красивы, именно такой вас Хантер и описывал.
Кэтлин вздохнула.
– Спасибо, полковник. Но вы наверняка хотели бы помыться с дороги, верно?
Корт смутился.
– Прошу простить мой неопрятный вид, когда-то я был этаким денди и очень этим гордился, а сейчас…
– Не беспокойтесь, полковник, мы о вас позаботимся. Я подогрею воду, а вы пока отдохните. Потом вы примете ванну и сможете переодеться в чистое.
– Но, мэм, я…
– Полковник, вы примерно такого же размера, как Хантер, а в шкафу наверху полным-полно его одежды. Вы можете выбрать себе, что вам подходит, а вашу одежду тем временем постирают.
– Я не могу, мэм, не можете же вы отдать мне одежду Хантера…
– Чепуха, какой от нее прок, если она просто висит в шкафу? Вы вполне можете взять себе что-нибудь.
– Я вернулся! – крикнул Скотт, вбегая в гостиную.
Полковник встал и улыбнулся мальчику:
– Я знаю, кто это. Это единственный сын Хантера Александера, иначе и быть не может.
Скотт улыбнулся незнакомому мужчине и подошел поздороваться с ним за руку.
– Да, сэр, меня зовут Скотт Александер. А вас?
– Я полковник Корт Митчелл, сынок, я дружил с твоим отцом, мы много времени провели с ним вместе в Виргинии.
– Я счастлив познакомиться с другом моего отца, – вежливо ответил воспитанный мальчик. – Вы обязательно должны рассказать мне о нем.
В доме Александеров каждый старался сделать все, что мог, чтобы Корт Митчелл чувствовал себя желанным гостем. Ханна принесла из коптильни свежий окорок, заявив, что случай особый и они должны как следует накормить полковника Митчелла, даже если потом им придется потуже затянуть пояса.
Скотт помогал Митчеллу носить горячую воду из кухни на второй этаж, в бывшую комнату Хантера, где поставили большую латунную ванну. Когда ванна была наполнена, Скотт показал гостю шкаф, где висела одежда Хантера, и предложил:
– Выбирайте, полковник Митчелл. Если я вам больше не нужен, я пойду, мне хочется пригласить на обед двоюродного деда, дядю отца. Они с папой были очень близки, и он будет рад с вами познакомиться.
– Иди, сынок, спасибо за помощь. Давненько со мной никто так не обращался, не могу передать словами, как мне приятно.
– Полковник Митчелл, мы рады, что вы у нас в гостях. – Скотт улыбнулся и пошел к двери. – Вы не могли бы выполнить одну мою просьбу?
– Что, Скотт?
– Переночуйте у нас.
– А твоя мама точно не будет против?
– Что вы, полковник, она будет рада. К тому же мужчина в доме – я.
Корт усмехнулся и подмигнул мальчику:
– Это точно. И я с благодарностью принимаю приглашение остаться в Сан-Суси на ночь.
– Отлично! – Скотт улыбнулся в ответ. – Если вам что-нибудь понадобится, зовите меня.
Улыбка не сходила с лица Корта и после ухода Скотта, мальчик быстро покорил его сердце. Качая головой, Корт думал, как сильно он похож на отца по характеру при том, что ему еще не доводилось видеть отца и сына, меньше похожих друг на друга внешне, чем Хантер и Скотт. Скотт такой же добрый и внимательный, как его отец, так же располагает к себе.
Сняв серый мундир, Корт сел на кровать и стал разуваться, потом снял с себя все остальное, перешагнул через кучку изрядно потрепанной одежды и с наслаждением погрузился в теплую воду. Некоторое время спустя, чистый и посвежевший, он вылез из ванны и стал вытираться.
На кровати уже лежали приготовленные для него чистое нижнее белье и носки. Корт подошел к шкафу, выбрал коричневые брюки и белую рубашку. Одежда оказалась ему как раз впору. Корт причесался и пошел вниз.
Переодевшись в чистое платье и уложив волосы в узел на затылке, Кэтлин вошла в гостиную, где беседовали мужчины. При ее появлении все трое – Корт, Скотт и Ремберт Питт – встали. Взгляд Кэтлин метнулся к гостю. Увидев перед собой человека в одежде мужа, Кэтлин невольно ахнула и схватилась за сердце. Худощавый длинноногий Корт Митчелл телосложением очень походил на Хантера.
Заметив ее реакцию, Корт подошел к ней и поддержал за локоть.
– Миссис Александер, я понимаю, вы, вероятно, потрясены, видя одежду своего мужа на ком-то другом. Наверное, мне не следовало ее надевать, я поступил бестактно.
Кэтлин, тронутая сочувствием гостя, нашла в себе силы улыбнуться.
– Ничего страшного, полковник, я ведь сама вам предложила. Позвольте заметить, одежда Хантера вам к лицу. – Она повернулась к Ремберту Питту. – Ханна, наверное, уже приготовила обед, давайте пройдем в столовую.
Корта Митчелла усадили на почетное место во главе стола. Довольно улыбающаяся Ханна подала еду. За обедом она все время держалась за спиной высокого техасца, и едва только тот успевал опорожнить тарелку, подкладывала ему следующую порцию, демонстрируя готовность выполнить малейшее желание гостя. Корт Митчелл держался непринужденно и к тому же обладал несомненным даром рассказчика. А поскольку говорил он большей частью о том, кто был для собравшихся за этим столом самым близким и любимым человеком, Кэтлин, Скотт и даже Ремберт Питт слушали его как завороженные. Корт был хорошо знаком с Хантером и мог бесконечно рассказывать о том времени в начале войны, когда они вместе находились в Виргинии.
– О, тогда мы были полны надежд, – вспоминал Корт. – Мы не сомневались в триумфальной победе Конфедерации. Если бы тогда кто-нибудь мне сказал, чем дело кончится, я бы принял его за сумасшедшего. – Взгляд серых глаз Корта затуманился. – Нет, все обернулось совсем не так, как мы ожидали. Почти всю войну как в Виргинии, так и за ее пределами я прослужил в армии генерала Ли. Мне также выпала сомнительная честь сопровождать главнокомандующего в Аппоматтокс девятого апреля, когда он шел сдаваться генералу Гранту. Возле здания суда стоял оркестр союзной армии, и когда мы подъехали, он заиграл старинную шотландскую песню. Я не стыжусь признаться, что с трудом сдерживался, чтобы не заплакать, как ребенок. Но наш гордый генерал держался с достоинством и ничем не выдал своих чувств. В парадном мундире он выглядел очень величественно, хотя шел объявлять о капитуляции. Даже янки, высыпавшие на улицы, смотрели на него с уважением и благоговением. Вероятно, это был самый трагический день в жизни генерала Ли, но он выдержал это испытание с честью, как подобает прославленному боевому генералу и настоящему мужчине. Никогда не забуду этот день, доживи я даже до ста лет. – Корт печально покачал седой головой. – Но довольно об этом.
Он откусил кусочек бисквита, улыбнулся и, закатив глаза, с восторгом заявил Ханне, что за все тридцать четыре года своей жизни впервые ест такие восхитительные бисквиты.
– Знаешь, Скотт, какое одно из самых первых моих воспоминаний о твоем отце – это как он спас жизнь мальчишке барабанщику. Мальчик был не старше, чем ты сейчас. Переправившись через реку Рапидан, мы попали в засаду, и мальчика ранили. Он лежал на поле боя, на открытом месте, вокруг свистели пули, и твой отец – удивительной храбрости человек – закрыл его своим телом. Глядя, как он его защищал, можно было подумать, что он дорог ему, как родной сын. Хантер вынес мальчика с поля боя в безопасное место и оказал ему помощь. – Корт улыбнулся Скотту. – К тому времени я уже был знаком с твоим отцом довольно долго, но именно тогда я впервые понял, из какого он теста. Хантер сам был ранен, но он сначала позаботился о барабанщике и только потом позволил медикам заняться его собственной раной.
– Скажите, сэр, тот мальчик выжил?
– Выжил, и все благодаря Хантеру. И вот что я тебе скажу, с того дня он стал буквально боготворить твоего отца. – Корт повернулся к Кэтлин. – Миссис Александер, это еще не все. Вскоре после этого, тоже в Виргинии, мы оказались в самой гуще битвы. Я никогда не видел человека, который проявил бы в бою такую храбрость, как ваш муж. – Корт отхлебнул кофе, поставил чашку на стол и рассмеялся. – Знаете, мне доводилось видеть, как рослые сурового вида вояки хвастаются, что покажут этим янки, где раки зимуют, только бы они им встретились, а когда доходит до дела, то оказываются трусами, встретившись с настоящей опасностью, удирают чуть ли не в слезах. Не то что Хантер Александер. Как вы понимаете, Хантера не назовешь богатырем, и вид у него был отнюдь не устрашающий, он больше походил на поэта, нежели на солдата, не любил хвастаться и никогда не заявлял, что преподаст янки урок. Но видели бы вы его в бою! Он не терял спокойствия перед лицом неприятеля, никогда не проявлял никаких признаков страха или отчаяния. Да, это был самый храбрый человек из всех, с кем мне доводилось встречаться.
Корт Митчелл замолчал. Скотт светился от гордости.
– Прошу вас, полковник Митчелл, – попросил он, – продолжайте, расскажите еще о моем папе.
– Да, полковник, мы можем слушать о Хантере до бесконечности, – поддержал мальчика Ремберт.
Кэтлин ничего не сказала, но не отрываясь смотрела на гостя. Ей тоже хотелось услышать побольше о ее любимом покойном супруге.
Корт похлопал себя по животу, отодвинул тарелку и шутливо заметил:
– Эх, Ханна, если бы я мог украсть вас и забрать с собой в Техас, то непременно так и сделал бы. В жизни не ел ничего вкуснее сегодняшнего обеда.
Ханна смущенно потупилась, но было видно, что она польщена.
– Да ну вас, полковник Митчелл, какие пустяки. Вот если бы вы попробовали мою стряпню, когда у нас бывает настоящий пир… – Взяв у гостя пустую тарелку, она пошла на кухню.
Кэтлин встала из-за стола.
– Поскольку дядя Ремберт любезно принес с собой бутылочку бренди, предлагаю всем пройти в гостиную и выпить.
Кэтлин пошла первой, за ней – Корт Митчелл. Скотт не отставал от гостя ни на шаг.
– Полковник Митчелл, расскажите нам, пожалуйста, еще что-нибудь про папу.
– Непременно, Скотт. – Корт улыбнулся и взъерошил мальчику волосы. – Почему бы тебе не называть меня дядя Корт?
Скотт радостно улыбнулся высокому дружелюбному мужчине.
– Хорошо, дядя Корт.
– А вы, пожалуйста, зовите меня Кэтлин, – сказала хозяйка, оборачиваясь.
– Только если вы доставите мне удовольствие, станете звать меня по имени, – последовал ответ.
В гостиной Корт устроился на диване с рюмкой бренди и закурил сигару, предложенную Рембертом.
– Мы с Хантером, бывало, подолгу разговаривали о будущем, предвкушали тот счастливый день, когда война окончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни. Да он наверняка писал вам о своих планах переехать в Техас.
Кэтлин посмотрела на Корта, не сумев скрыть своего изумления.
– Вы хотите сказать, что Хантер собирался после войны отправиться в Техас?
Услышав в ее голосе непритворное смятение, Корт понял, что допустил оплошность, и поспешил ее исправить:
– О, мэм, это были просто разговоры, но обсуждали мы этот вопрос часто. Он представлял, как купит небольшой земельный надел и начнет разводить скот. Наверное, мне не следовало об этом упоминать… понимаете, я почему-то решил, что он вам писал о своих планах. Но раз не писал, значит, он на самом деле не собирался их осуществить.
– В своих письмах к… в своих письмах Хантер ни словом об этом не обмолвился, – ответила Кэтлин, краснея. – Корт, вы, вероятно, знаете, что он был врачом. Мне как-то не верится, что он собирался отказаться от своей профессии.
– Конечно, не собирался, Кэтлин. Когда мы говорили о его возможном переезде в Техас, не было речи, что он бросит медицину. Дело не в этом, Хантер хотел поселиться на ранчо, но достаточно близко от какого-нибудь городка или поселка, чтобы можно было заниматься медицинской практикой. Но, как я уже говорил, это были одни разговоры, планы – вероятно, больше с моей стороны, чем с его. Я пытался его убедить, что Техас для него – самое подходящее место, потому что там перед ним откроется множество возможностей.
– Корт, где вы живете в Техасе?
– О, мэм, боюсь, название городка вам ничего не скажет. Мое ранчо расположено недалеко от Джексборо, вряд ли вы когда-нибудь о нем слышали, это на севере центральной части Техаса. – Корт рассмеялся. – Честно говоря, не думаю, чтобы наш городок вам понравился: до такого красивого города, как Натчез, ему далеко. Но я его люблю, потому что там мой дом. Я всю жизнь прожил в тех краях, и мне не терпится туда вернуться.
– Полковник, я уверена, что Джексборо – очаровательное местечко, надеюсь, мы когда-нибудь побываем у вас в гостях.
– Правда, мама? – с надеждой спросил Скотт. – Это было бы здорово! Полк… то есть, дядя Корт, а индейцы у вас там есть?
Корт рассмеялся:
– Как тебе сказать, Скотт, индейцы в наших краях и правда были, но с меня пока, как видишь, скальп никто не снял, и я не знаю ни одного, с кем бы такое приключилось. Если ты надумаешь приехать ко мне в гости, пожалуй, я смогу гарантировать твою безопасность.
– Не понимаю, почему папа никогда нам не говорил, что собирается в Техас, – недоуменно сказал Скотт.
Кэтлин откашлялась.
– Скотт, дорогой, вероятно, ты мог бы расспрашивать полковника Митчелла хоть всю ночь, но уже поздно, тебе пора спать.
– Но, мама, мы только познакомились! – запротестовал мальчик. – Я хочу побольше узнать о Техасе. Дядя Корт, скажите маме, что я уже большой, мне не обязательно так рано ложиться.
Корт улыбнулся:
– Если не ошибаюсь, сынок, тебе завтра в школу? Значит, лучше послушаться маму и идти спать.
– Вот видишь, – с улыбкой сказала сыну Кэтлин, – кроме того, полковник Митчелл наверняка устал с дороги, он тоже скоро ляжет. – Корт молча кивнул в знак согласия.
– Уже поздно, мне пора домой, – сказал Ремберт Питт, вставая. Корт тоже встал, чтобы попрощаться с дядей Хантера. – Очень рад был с вами познакомиться, полковник Митчелл. Вы не представляете, как много значит для всех нас ваш приезд.
– Я тоже очень рад был познакомиться, сэр. – Корт проводил Ремберта до двери. – Хантер много рассказывал о своей семье, и теперь я понимаю, почему он был так к вам привязан.
После того как Ремберт Питт уехал, а Скотт, пожелав всем спокойной ночи, неохотно отправился к себе, Кэтлин и Корт остались в гостиной вдвоем.
– Позвольте предложить вам еще бренди, полковник, – сказала Кэтлин.
– О, разрешите мне самому за вами поухаживать. – Корт жестом предложил ей сесть, налил им обоим бренди и сам сел рядом с Кэтлин на длинный кожаный диван. – Кэтлин, вы и ваша семья были так добры ко мне, что и не знаю, как вас благодарить.
Приняв у него рюмку с янтарной жидкостью, Кэтлин улыбнулась:
– Полковник, это мы должны вас благодарить, ваш приезд как будто придал нам всем сил.
Корт чокнулся с Кэтлин и тихо сказал:
– Давайте выпьем за лучшие времена для всех нас.
– Да, будем надеяться, что лучшие дни еще настанут. – Кэтлин улыбнулась. – Корт, вы ничего не рассказали о своей семье. Вы женаты? У вас есть дети?
Корт вдруг рассмеялся:
– До того как уйти на войну, я был женат, но сейчас уже нет. Моя жена страшно рассердилась, когда я вступил в армию Конфедерации и оставил ее одну. Первое время – месяца три или четыре, она мне писала, потом письма прекратились. Примерно через год после того, как я ушел в армию, она прислала еще одно письмо, в котором сообщала, что ей надоело меня ждать и она уезжает из Техаса. Еще через несколько месяцев она написала, что подала на развод.
– Ах, Корт, мне так жаль, – участливо сказала Кэтлин.
– Жалеть особенно не о чем, – возразил он, все еще улыбаясь, – я не очень удивился. Она была молодой и страшно избалованной. Даже когда я был дома, вокруг нее постоянно увивались какие-то юнцы, привлеченные ее красотой и веселым нравом. Мне следовало догадаться, что она недолго будет оставаться в одиночестве и быстро найдет мне замену.
– Корт, как вы можете воспринимать все так легкомысленно?
– Это не так, Кэтлин, мне было больно, не спорю, я любил эту избалованную девчонку, которая на какое-то время сделала меня счастливейшим из смертных. Надеюсь, сейчас она счастлива, она это заслужила.
– Как бы мне хотелось относиться ко всему так же спокойно, как вы. Мне кажется, вы принимаете жизнь такой, какая она есть, и что бы ни случилось, вас это не слишком удивляет.
– Кэтлин, на мою долю тоже выпало немало неожиданностей, но с кем их не бывает? Если каждая неприятность будет надолго выбивать человека из колеи, он черт знает во что превратится, извините за выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Проводив полковника в гостиную, Кэтлин предложила ему сесть. Видя, что по худым щекам гостя текут слезы, Кэтлин почувствовала, что вот-вот расплачется, и поспешила выйти из комнаты. К тому времени, когда Кэтлин вернулась, Корт уже взял себя в руки. Приняв у Кэтлин стакан, он сказал:
– Большое спасибо, я только выпью и сейчас же уйду.
– Ни в коем случае, полковник Митчелл, раз вы друг Хантера, значит, и мой друг тоже. Вы должны непременно остаться и пообедать с нами.
– Мэм, я не хочу навязывать вам свое общество, я…
– Полковник, вы остаетесь, не спорьте. Не можете же вы уйти, когда мы даже не познакомились толком.
– Вы очень добры. – Корт улыбнулся. – И очень красивы, именно такой вас Хантер и описывал.
Кэтлин вздохнула.
– Спасибо, полковник. Но вы наверняка хотели бы помыться с дороги, верно?
Корт смутился.
– Прошу простить мой неопрятный вид, когда-то я был этаким денди и очень этим гордился, а сейчас…
– Не беспокойтесь, полковник, мы о вас позаботимся. Я подогрею воду, а вы пока отдохните. Потом вы примете ванну и сможете переодеться в чистое.
– Но, мэм, я…
– Полковник, вы примерно такого же размера, как Хантер, а в шкафу наверху полным-полно его одежды. Вы можете выбрать себе, что вам подходит, а вашу одежду тем временем постирают.
– Я не могу, мэм, не можете же вы отдать мне одежду Хантера…
– Чепуха, какой от нее прок, если она просто висит в шкафу? Вы вполне можете взять себе что-нибудь.
– Я вернулся! – крикнул Скотт, вбегая в гостиную.
Полковник встал и улыбнулся мальчику:
– Я знаю, кто это. Это единственный сын Хантера Александера, иначе и быть не может.
Скотт улыбнулся незнакомому мужчине и подошел поздороваться с ним за руку.
– Да, сэр, меня зовут Скотт Александер. А вас?
– Я полковник Корт Митчелл, сынок, я дружил с твоим отцом, мы много времени провели с ним вместе в Виргинии.
– Я счастлив познакомиться с другом моего отца, – вежливо ответил воспитанный мальчик. – Вы обязательно должны рассказать мне о нем.
В доме Александеров каждый старался сделать все, что мог, чтобы Корт Митчелл чувствовал себя желанным гостем. Ханна принесла из коптильни свежий окорок, заявив, что случай особый и они должны как следует накормить полковника Митчелла, даже если потом им придется потуже затянуть пояса.
Скотт помогал Митчеллу носить горячую воду из кухни на второй этаж, в бывшую комнату Хантера, где поставили большую латунную ванну. Когда ванна была наполнена, Скотт показал гостю шкаф, где висела одежда Хантера, и предложил:
– Выбирайте, полковник Митчелл. Если я вам больше не нужен, я пойду, мне хочется пригласить на обед двоюродного деда, дядю отца. Они с папой были очень близки, и он будет рад с вами познакомиться.
– Иди, сынок, спасибо за помощь. Давненько со мной никто так не обращался, не могу передать словами, как мне приятно.
– Полковник Митчелл, мы рады, что вы у нас в гостях. – Скотт улыбнулся и пошел к двери. – Вы не могли бы выполнить одну мою просьбу?
– Что, Скотт?
– Переночуйте у нас.
– А твоя мама точно не будет против?
– Что вы, полковник, она будет рада. К тому же мужчина в доме – я.
Корт усмехнулся и подмигнул мальчику:
– Это точно. И я с благодарностью принимаю приглашение остаться в Сан-Суси на ночь.
– Отлично! – Скотт улыбнулся в ответ. – Если вам что-нибудь понадобится, зовите меня.
Улыбка не сходила с лица Корта и после ухода Скотта, мальчик быстро покорил его сердце. Качая головой, Корт думал, как сильно он похож на отца по характеру при том, что ему еще не доводилось видеть отца и сына, меньше похожих друг на друга внешне, чем Хантер и Скотт. Скотт такой же добрый и внимательный, как его отец, так же располагает к себе.
Сняв серый мундир, Корт сел на кровать и стал разуваться, потом снял с себя все остальное, перешагнул через кучку изрядно потрепанной одежды и с наслаждением погрузился в теплую воду. Некоторое время спустя, чистый и посвежевший, он вылез из ванны и стал вытираться.
На кровати уже лежали приготовленные для него чистое нижнее белье и носки. Корт подошел к шкафу, выбрал коричневые брюки и белую рубашку. Одежда оказалась ему как раз впору. Корт причесался и пошел вниз.
Переодевшись в чистое платье и уложив волосы в узел на затылке, Кэтлин вошла в гостиную, где беседовали мужчины. При ее появлении все трое – Корт, Скотт и Ремберт Питт – встали. Взгляд Кэтлин метнулся к гостю. Увидев перед собой человека в одежде мужа, Кэтлин невольно ахнула и схватилась за сердце. Худощавый длинноногий Корт Митчелл телосложением очень походил на Хантера.
Заметив ее реакцию, Корт подошел к ней и поддержал за локоть.
– Миссис Александер, я понимаю, вы, вероятно, потрясены, видя одежду своего мужа на ком-то другом. Наверное, мне не следовало ее надевать, я поступил бестактно.
Кэтлин, тронутая сочувствием гостя, нашла в себе силы улыбнуться.
– Ничего страшного, полковник, я ведь сама вам предложила. Позвольте заметить, одежда Хантера вам к лицу. – Она повернулась к Ремберту Питту. – Ханна, наверное, уже приготовила обед, давайте пройдем в столовую.
Корта Митчелла усадили на почетное место во главе стола. Довольно улыбающаяся Ханна подала еду. За обедом она все время держалась за спиной высокого техасца, и едва только тот успевал опорожнить тарелку, подкладывала ему следующую порцию, демонстрируя готовность выполнить малейшее желание гостя. Корт Митчелл держался непринужденно и к тому же обладал несомненным даром рассказчика. А поскольку говорил он большей частью о том, кто был для собравшихся за этим столом самым близким и любимым человеком, Кэтлин, Скотт и даже Ремберт Питт слушали его как завороженные. Корт был хорошо знаком с Хантером и мог бесконечно рассказывать о том времени в начале войны, когда они вместе находились в Виргинии.
– О, тогда мы были полны надежд, – вспоминал Корт. – Мы не сомневались в триумфальной победе Конфедерации. Если бы тогда кто-нибудь мне сказал, чем дело кончится, я бы принял его за сумасшедшего. – Взгляд серых глаз Корта затуманился. – Нет, все обернулось совсем не так, как мы ожидали. Почти всю войну как в Виргинии, так и за ее пределами я прослужил в армии генерала Ли. Мне также выпала сомнительная честь сопровождать главнокомандующего в Аппоматтокс девятого апреля, когда он шел сдаваться генералу Гранту. Возле здания суда стоял оркестр союзной армии, и когда мы подъехали, он заиграл старинную шотландскую песню. Я не стыжусь признаться, что с трудом сдерживался, чтобы не заплакать, как ребенок. Но наш гордый генерал держался с достоинством и ничем не выдал своих чувств. В парадном мундире он выглядел очень величественно, хотя шел объявлять о капитуляции. Даже янки, высыпавшие на улицы, смотрели на него с уважением и благоговением. Вероятно, это был самый трагический день в жизни генерала Ли, но он выдержал это испытание с честью, как подобает прославленному боевому генералу и настоящему мужчине. Никогда не забуду этот день, доживи я даже до ста лет. – Корт печально покачал седой головой. – Но довольно об этом.
Он откусил кусочек бисквита, улыбнулся и, закатив глаза, с восторгом заявил Ханне, что за все тридцать четыре года своей жизни впервые ест такие восхитительные бисквиты.
– Знаешь, Скотт, какое одно из самых первых моих воспоминаний о твоем отце – это как он спас жизнь мальчишке барабанщику. Мальчик был не старше, чем ты сейчас. Переправившись через реку Рапидан, мы попали в засаду, и мальчика ранили. Он лежал на поле боя, на открытом месте, вокруг свистели пули, и твой отец – удивительной храбрости человек – закрыл его своим телом. Глядя, как он его защищал, можно было подумать, что он дорог ему, как родной сын. Хантер вынес мальчика с поля боя в безопасное место и оказал ему помощь. – Корт улыбнулся Скотту. – К тому времени я уже был знаком с твоим отцом довольно долго, но именно тогда я впервые понял, из какого он теста. Хантер сам был ранен, но он сначала позаботился о барабанщике и только потом позволил медикам заняться его собственной раной.
– Скажите, сэр, тот мальчик выжил?
– Выжил, и все благодаря Хантеру. И вот что я тебе скажу, с того дня он стал буквально боготворить твоего отца. – Корт повернулся к Кэтлин. – Миссис Александер, это еще не все. Вскоре после этого, тоже в Виргинии, мы оказались в самой гуще битвы. Я никогда не видел человека, который проявил бы в бою такую храбрость, как ваш муж. – Корт отхлебнул кофе, поставил чашку на стол и рассмеялся. – Знаете, мне доводилось видеть, как рослые сурового вида вояки хвастаются, что покажут этим янки, где раки зимуют, только бы они им встретились, а когда доходит до дела, то оказываются трусами, встретившись с настоящей опасностью, удирают чуть ли не в слезах. Не то что Хантер Александер. Как вы понимаете, Хантера не назовешь богатырем, и вид у него был отнюдь не устрашающий, он больше походил на поэта, нежели на солдата, не любил хвастаться и никогда не заявлял, что преподаст янки урок. Но видели бы вы его в бою! Он не терял спокойствия перед лицом неприятеля, никогда не проявлял никаких признаков страха или отчаяния. Да, это был самый храбрый человек из всех, с кем мне доводилось встречаться.
Корт Митчелл замолчал. Скотт светился от гордости.
– Прошу вас, полковник Митчелл, – попросил он, – продолжайте, расскажите еще о моем папе.
– Да, полковник, мы можем слушать о Хантере до бесконечности, – поддержал мальчика Ремберт.
Кэтлин ничего не сказала, но не отрываясь смотрела на гостя. Ей тоже хотелось услышать побольше о ее любимом покойном супруге.
Корт похлопал себя по животу, отодвинул тарелку и шутливо заметил:
– Эх, Ханна, если бы я мог украсть вас и забрать с собой в Техас, то непременно так и сделал бы. В жизни не ел ничего вкуснее сегодняшнего обеда.
Ханна смущенно потупилась, но было видно, что она польщена.
– Да ну вас, полковник Митчелл, какие пустяки. Вот если бы вы попробовали мою стряпню, когда у нас бывает настоящий пир… – Взяв у гостя пустую тарелку, она пошла на кухню.
Кэтлин встала из-за стола.
– Поскольку дядя Ремберт любезно принес с собой бутылочку бренди, предлагаю всем пройти в гостиную и выпить.
Кэтлин пошла первой, за ней – Корт Митчелл. Скотт не отставал от гостя ни на шаг.
– Полковник Митчелл, расскажите нам, пожалуйста, еще что-нибудь про папу.
– Непременно, Скотт. – Корт улыбнулся и взъерошил мальчику волосы. – Почему бы тебе не называть меня дядя Корт?
Скотт радостно улыбнулся высокому дружелюбному мужчине.
– Хорошо, дядя Корт.
– А вы, пожалуйста, зовите меня Кэтлин, – сказала хозяйка, оборачиваясь.
– Только если вы доставите мне удовольствие, станете звать меня по имени, – последовал ответ.
В гостиной Корт устроился на диване с рюмкой бренди и закурил сигару, предложенную Рембертом.
– Мы с Хантером, бывало, подолгу разговаривали о будущем, предвкушали тот счастливый день, когда война окончится и мы сможем вернуться к нормальной жизни. Да он наверняка писал вам о своих планах переехать в Техас.
Кэтлин посмотрела на Корта, не сумев скрыть своего изумления.
– Вы хотите сказать, что Хантер собирался после войны отправиться в Техас?
Услышав в ее голосе непритворное смятение, Корт понял, что допустил оплошность, и поспешил ее исправить:
– О, мэм, это были просто разговоры, но обсуждали мы этот вопрос часто. Он представлял, как купит небольшой земельный надел и начнет разводить скот. Наверное, мне не следовало об этом упоминать… понимаете, я почему-то решил, что он вам писал о своих планах. Но раз не писал, значит, он на самом деле не собирался их осуществить.
– В своих письмах к… в своих письмах Хантер ни словом об этом не обмолвился, – ответила Кэтлин, краснея. – Корт, вы, вероятно, знаете, что он был врачом. Мне как-то не верится, что он собирался отказаться от своей профессии.
– Конечно, не собирался, Кэтлин. Когда мы говорили о его возможном переезде в Техас, не было речи, что он бросит медицину. Дело не в этом, Хантер хотел поселиться на ранчо, но достаточно близко от какого-нибудь городка или поселка, чтобы можно было заниматься медицинской практикой. Но, как я уже говорил, это были одни разговоры, планы – вероятно, больше с моей стороны, чем с его. Я пытался его убедить, что Техас для него – самое подходящее место, потому что там перед ним откроется множество возможностей.
– Корт, где вы живете в Техасе?
– О, мэм, боюсь, название городка вам ничего не скажет. Мое ранчо расположено недалеко от Джексборо, вряд ли вы когда-нибудь о нем слышали, это на севере центральной части Техаса. – Корт рассмеялся. – Честно говоря, не думаю, чтобы наш городок вам понравился: до такого красивого города, как Натчез, ему далеко. Но я его люблю, потому что там мой дом. Я всю жизнь прожил в тех краях, и мне не терпится туда вернуться.
– Полковник, я уверена, что Джексборо – очаровательное местечко, надеюсь, мы когда-нибудь побываем у вас в гостях.
– Правда, мама? – с надеждой спросил Скотт. – Это было бы здорово! Полк… то есть, дядя Корт, а индейцы у вас там есть?
Корт рассмеялся:
– Как тебе сказать, Скотт, индейцы в наших краях и правда были, но с меня пока, как видишь, скальп никто не снял, и я не знаю ни одного, с кем бы такое приключилось. Если ты надумаешь приехать ко мне в гости, пожалуй, я смогу гарантировать твою безопасность.
– Не понимаю, почему папа никогда нам не говорил, что собирается в Техас, – недоуменно сказал Скотт.
Кэтлин откашлялась.
– Скотт, дорогой, вероятно, ты мог бы расспрашивать полковника Митчелла хоть всю ночь, но уже поздно, тебе пора спать.
– Но, мама, мы только познакомились! – запротестовал мальчик. – Я хочу побольше узнать о Техасе. Дядя Корт, скажите маме, что я уже большой, мне не обязательно так рано ложиться.
Корт улыбнулся:
– Если не ошибаюсь, сынок, тебе завтра в школу? Значит, лучше послушаться маму и идти спать.
– Вот видишь, – с улыбкой сказала сыну Кэтлин, – кроме того, полковник Митчелл наверняка устал с дороги, он тоже скоро ляжет. – Корт молча кивнул в знак согласия.
– Уже поздно, мне пора домой, – сказал Ремберт Питт, вставая. Корт тоже встал, чтобы попрощаться с дядей Хантера. – Очень рад был с вами познакомиться, полковник Митчелл. Вы не представляете, как много значит для всех нас ваш приезд.
– Я тоже очень рад был познакомиться, сэр. – Корт проводил Ремберта до двери. – Хантер много рассказывал о своей семье, и теперь я понимаю, почему он был так к вам привязан.
После того как Ремберт Питт уехал, а Скотт, пожелав всем спокойной ночи, неохотно отправился к себе, Кэтлин и Корт остались в гостиной вдвоем.
– Позвольте предложить вам еще бренди, полковник, – сказала Кэтлин.
– О, разрешите мне самому за вами поухаживать. – Корт жестом предложил ей сесть, налил им обоим бренди и сам сел рядом с Кэтлин на длинный кожаный диван. – Кэтлин, вы и ваша семья были так добры ко мне, что и не знаю, как вас благодарить.
Приняв у него рюмку с янтарной жидкостью, Кэтлин улыбнулась:
– Полковник, это мы должны вас благодарить, ваш приезд как будто придал нам всем сил.
Корт чокнулся с Кэтлин и тихо сказал:
– Давайте выпьем за лучшие времена для всех нас.
– Да, будем надеяться, что лучшие дни еще настанут. – Кэтлин улыбнулась. – Корт, вы ничего не рассказали о своей семье. Вы женаты? У вас есть дети?
Корт вдруг рассмеялся:
– До того как уйти на войну, я был женат, но сейчас уже нет. Моя жена страшно рассердилась, когда я вступил в армию Конфедерации и оставил ее одну. Первое время – месяца три или четыре, она мне писала, потом письма прекратились. Примерно через год после того, как я ушел в армию, она прислала еще одно письмо, в котором сообщала, что ей надоело меня ждать и она уезжает из Техаса. Еще через несколько месяцев она написала, что подала на развод.
– Ах, Корт, мне так жаль, – участливо сказала Кэтлин.
– Жалеть особенно не о чем, – возразил он, все еще улыбаясь, – я не очень удивился. Она была молодой и страшно избалованной. Даже когда я был дома, вокруг нее постоянно увивались какие-то юнцы, привлеченные ее красотой и веселым нравом. Мне следовало догадаться, что она недолго будет оставаться в одиночестве и быстро найдет мне замену.
– Корт, как вы можете воспринимать все так легкомысленно?
– Это не так, Кэтлин, мне было больно, не спорю, я любил эту избалованную девчонку, которая на какое-то время сделала меня счастливейшим из смертных. Надеюсь, сейчас она счастлива, она это заслужила.
– Как бы мне хотелось относиться ко всему так же спокойно, как вы. Мне кажется, вы принимаете жизнь такой, какая она есть, и что бы ни случилось, вас это не слишком удивляет.
– Кэтлин, на мою долю тоже выпало немало неожиданностей, но с кем их не бывает? Если каждая неприятность будет надолго выбивать человека из колеи, он черт знает во что превратится, извините за выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34