Улыбка шефа начала таять.— Нет, — покачал я головой, — у меня нет сотрясения мозга.— Оставьте вашу телепатию при себе, — сказал Кибл. — Я полагаю, что вы ошибаетесь.— Ладно, тогда я проведу отпуск дома.— Нет!Его «нет» прозвучало резко, как хлопок, и ситуация тотчас же прояснилась. По его нескрываемой тревоге я безошибочно определил, что он понимает мое подавленное состояние и убежден: мне не пережить три недели в собственной компании. Пораженный, я теперь знал, чем было вызвано облегчение, когда утром он позвонил мне. Он обрадовался не тому, что застал меня дома, а тому, что я жив. Он заставил меня отправиться на прогулку по реке, чтобы следить за мной. И приготовил для меня такое заманчивое поручение, вроде старинной охоты на диких гусей, чтобы мне было чем отвлечь себя от мрачных мыслей. Наверно, он надеялся, что таким образом я отделаюсь от депрессии.— Хандра, — мягко сказал я. — Она уже давно со мной.— Не такая, как всегда.Я промолчал.После паузы он заговорил:— Три жеребца мирового класса исчезают один за другим... В такого рода несчастный случай вы верите?— Особенно когда кто-то хочет избавиться от человека, купившего двух лошадей из трех пропавших.Он открыл рот и тут же закрыл его снова. Я чуть не улыбнулся.— Это был мастерски подстроенный несчастный случай, — продолжал я. — Пожалуй, подстроить его еще лучше просто невозможно. Единственное, чего они не учли, так это вмешательства человека такой профессии, как у меня.Кибл все еще не верил, что это попытка убийства, но был счастлив, что я возьмусь за дело, а значит, поеду в Штаты. Поэтому он не стал больше возражать. Сияя улыбкой, он протянул мне заштопанный коричневый свитер, который повис на мне, как палатка. Я собрал свою мокрую одежду и последовал за ним на солнце.Питер и Линни захихикали, увидев мой роскошный наряд, в их голосах еще звенело нервное напряжение, особенно у сестры. Я улыбнулся Линни, растрепал ей волосы и сделал вид, будто сейчас столкну Питера за борт. Напряженность исчезала из их глаз. Через полчаса они будут взволнованно обсуждать случившееся, а через час вернутся в свое обычное состояние. Нормальные дети с нормальной реакцией на события.Я устало взобрался на крышу каюты и растянул брюки, рубашку и трусы, чтобы сохли. Ботинки еще стояли там, где я их оставил, и я рассеянно сунул в них ноги. Потом встал и посмотрел на плотину и на столб с надписью «Опасно», перевел глаза на пустую плоскодонку и поймал себя на том, что думаю о сиренах, морских нимфах, которые, сидя на скалах возле водоворотов, красивым пением завлекали проплывавших мимо моряков, и те разбивались о скалы и шли ко дну. Глава 3 На корме плоскодонки я нашел металлическую пластинку с именем владельца лодки. Смотритель шлюза, взглянув на нее, сказал, что это собственность станции, которая находится примерно в миле вниз по реке, рядом с пабом. Лодочную станцию легко найти.— Это там, где мы пили виски перед ленчем, — напомнил я Киблу. Глаза у него сверкнули.— Наверное, через ваш шлюз проходит много лодок, взятых на этой станции? — спросил он у смотрителя.— Конечно, особенно в такое прекрасное воскресенье, как сегодня, — подтвердил смотритель.— Вы случайно не заметили плоскодонку, в которой сидели девушка и парень? У девушки длинные светлые волосы, белые брюки и розовая рубашка, а на парне узкие бледно-голубые джинсы и клетчатая красно-желтая рубашка.— Может, они подошли к шлюзу до моего перерыва на ленч. Не помню, чтобы видел такую парочку после ленча.Смотритель посмотрел на плоскодонку, а потом перевел взгляд на створ и сдвинул на затылок белую шляпу. На его лице застыло выражение терпеливого страдания — несомненно, следствие его профессии. Ведь он проводил жизнь, наблюдая за бесконечными флотилиями неумелых растяп. Каждый день, по его словам, кто-то падал у створа в воду. Спасшиеся мало интересовали его, гораздо чаще ему приходилось иметь дело с теми, кого спасти не удалось.— Вы узнаете эту парочку, если увидите? — спросил Кибл.— Нет, исключено. — Смотритель шлюза решительно покачал головой. — А если я сейчас не вернусь на свой пост, у отдыхающих появится искушение проскользнуть в ворота шлюза, и боюсь, не пришлось бы нам вылавливать из воды еще кого-нибудь...Он быстро приложил руку к шляпе в прощальном приветствии, обращаясь только ко мне, как к одному из немногих, проплывших под его створом, и не спеша направился на свой пост. В это воскресенье ему предстояло еще много хлопот с возвращавшимися домой отдыхающими.— Мы можем отбуксировать плоскодонку на станцию, — задумчиво проговорил Кибл. — При таком многолюдье, как сегодня, вряд ли там есть свободный человек, кого они могли бы послать за лодкой. Возможно, они нам расскажут, откуда приехали парень и девушка...Скорее всего, не расскажут, но и самые безнадежные вопросы должны быть заданы.— Я хотел бы осмотреть столб, — сказал я.Кибл согласился, но Линни, Питер и их мать пришли в ужас, услышав, что мы снова вернемся к тому страшному месту, и решили ждать катер на берегу. Выстроившись рядком, с встревоженными лицами, они наблюдали, как Кибл, осторожно маневрируя, развернул «Летящую коноплянку» и, поставив ее носом навстречу течению, миновал место, где река разделялась на два потока, а затем медленно приблизился к столбу. Я встал на кормовое сиденье, ухватился руками за перекладину щита, предупреждавшего об опасности, и, держась за нее, повис, пока Кибл разворачивал катер против потока, устремлявшегося к створу.Когда мотор набрал достаточно оборотов, чтобы удерживать катер на месте, и напряжение в руках ослабло, я опустился на колени и попытался сделать то, что делала девушка: обхватив столб, переложить канат из одной руки в другую. Дрейф двухтонной «Летящей коноплянки» вряд ли мог быть намного больше дрейфа легкой плоскодонки, но даже с учетом того, что руки у меня длиннее, переложить канат из одной руки в другую не составляло труда. Я закрепил его и поднял вверх большой палец, показывая Киблу, что можно выключить мотор. Потом, встав на узкую палубу, засучил рукава коричневого широкого свитера, перегнулся через борт и стал осматривать место происшествия.— Ради бога, осторожнее! — Кибл старался перекричать шум воды.Я обернулся и засмеялся.— У нас больше нет сухой одежды, — усмехнулся он. — Ничего, что бы вам подошло. Если упадете, будете возвращаться домой в мокром.Улыбаясь, я опять повернулся к столбу. Но, насколько я мог видеть, ничего необычного в нем не было: квадратная бетонная тумба, покрашенная в белый цвет и прочно вбитая в ложе Темзы.— Я же вам говорил. — Кибл пожал плечами и направил катер к берегу. — А если снять отпечатки пальцев на плоскодонке? — спросил я.— Вы еще не отказались от своей идеи?— Вы должны радоваться этому.Длинная череда прошлых расследований, в которых я не отказывался от «своей идеи» и это приносило нам богатый урожай, видимо, всплыла в его памяти. Он решил уступить.— Ладно, Джин, раз вы так уверены, что это необходимо.— Пошлите Рэйбна снять отпечатки пальцев. Он лучший среди всех.— Договорились. Завтра.— Как насчет полиции?— Вообще-то, это не в нашем ведении. — Он выпятил губу. — Согласен, скорее это их дело. Но они не воспримут серьезно вашу теорию или просто ничего не будут делать. Разве что мы скажем им, в чем состоит ваша работа, чтобы произвести на них впечатление. Но мне такой вариант не подходит. Лучше мы пока возьмемся сами.— А если ничего не найдем, то не выставим себя дураками.— Вам платят не за то, чтобы вы читали мысли своего босса. — На долю секунды мышцы на лице Кибла натянулись.— Да, вероятно, не за то.— В этом весь вопрос.Катер мягко стукнулся о берег, и я помог Джоан и Линни взобраться на палубу. Питер по указанию отца прыгнул в плоскодонку и протянул Киблу швартовый канат, который тот прикрепил к корме «Летящей коноплянки». Взяв на буксир плоскодонку, мы еще раз развернулись по направлению к шлюзу и прошли в его ворота, объяснив смотрителю, что мы делали. Потом спустились вниз по течению к пабу и к лодочной станции, соседствующей с ним.Задерганный лодочник средних лет едва справлялся с семейными компаниями, возвращавшими взятые напрокат лодки и катера. Да вдобавок еще стайка молодежи старалась без очереди сдать плоскодонки, чтобы поскорее занять места в пабе, который открывался после перерыва в семь часов. В лучах вечернего солнца вспотевшее веснушчатое лицо и лысая голова лодочника отсвечивали красным. Нам пришлось подождать, пока он примет от клиентов моторки, плоскодонки и водные велосипеды, получит деньги и предупредит парочки, собравшиеся кататься по реке на закате, что с наступлением темноты движение по Темзе без сигнальных огней запрещено и что станция закрывается в девять тридцать вечера.Наконец Кибл выбрал момент и спросил лодочника, видел ли тот девушку с длинными светлыми волосами и парня в желто-красной рубашке.— Видел ли я их? Ну да. Я здесь был целый день.— Я имел в виду, помните ли вы их? — терпеливо уточнил вопрос Кибл.— А куда они делись? — Лодочник подозрительно огляделся.— Они ушли... — начал Кибл.— А кто мне заплатит? — взорвался лодочник. Эта проблема после суматошного дня была последней каплей, переполнившей его терпение.— Я заплачу, — успокоил его Кибл, достал из заднего кармана бумажник и раскрыл его, чтобы показать толстую пачку банкнот. Кибл не жил на зарплату ее величества королевы и работал по убеждению, а не по нужде. Его карманные расходы равнялись моей недельной зарплате, а цена катера — годовой.— Сколько они должны вам? — Кибл вручил лодочнику нужную сумму и добавил еще пять фунтов. — Я хотел бы нанять плоскодонку на сегодняшний вечер и завтрашний день, — сказал он. — Договорились?Лодочник без колебаний взял деньги.— Куда вы ее возьмете?— В Хенли.— Вы не оставите сиденья под дождем?Кибл покачал головой.— Ну тогда ладно. — Лодочник уже спрятал деньги в карман. — А завтра привезете?— Завтра во второй половине дня, — согласился Кибл. — А сейчас поговорим о тех молодых людях, которые брали лодку сегодня утром.Неожиданно лодочник оживился и хитро посмотрел на нас.— Помню их. Я еще подумал, что этой парочке нечего делать вместе.— Что вы имеете в виду? — спросил Кибл.— Эта девушка сказала, что ее старик пустил за ней по следу сыщиков, и они сообщат ему, что она весь день провела с парнем в плоскодонке. И еще она сказала, что выходит из дома ненадолго, чтобы не давать фактов, нужных для развода. А этот парень в клетчатой рубашке оглянулся и говорит, дескать, старый денежный мешок, так он про ее мужа, никогда не узнает, где они были. Ведь он, то есть парень, сейчас во Франции по делам, ну и все такое. А потом они заметили, что я там стою и могу услышать, ну, они вроде как подмигнули друг другу, мол, заткнись. Но, по-моему, они и направились к тому берегу, где створ, потому что не хотели, чтобы их застукали.— Именно так, — произнес Кибл и посмотрел на меня, словно желая сказать: «Я же вам говорил».— И очень ловко скрылись, — согласился я. — Артистически.— До утра вы их, конечно, не видели? — обратился Кибл к лодочнику. — А случайно не заметили, как они появились здесь?— На машине. — Лодочник показал рукой на берег. — Они пришли со стоянки машин.— В какой машине? Не обратили внимания?— Послушайте, — лодочник посмотрел на Кибла, — сюда машины подъезжают целый день: или в паб, или к нам. Я смотрю за рекой, у меня по горло хлопот, я не могу сказать вам, кто приехал, кто уехал, на чем приехал, на чем уехал, понимаете? Но эти двое приехали на машине, потому что они появились утром, а первый автобус приходит около часа тридцати, понимаете?— Очень вам благодарен, — вздохнул Кибл. — Вы нам помогли. — И он протянул лодочнику еще фунт. У того глаза моментально скользнули к часам на башне. До открытия паба оставалось еще десять минут, и я решил заполнить их.— Молодой человек или девушка говорили с акцентом?Сам лодочник говорил с сильным беркширским акцентом, поэтому его замешательство было понятно.— Они говорили, — наконец ответил он, — как по телевизору.— Немного пользы, — заметил Кибл.— Вы всегда завязываете конец швартова плоскодонки? — спросил я.— А? — Лодочник озадаченно уставился на меня.— Вы завязываете концы швартов, чтобы они не распускались?— Нет, мы их сплетаем. Заворачиваем концы назад и вроде как вплетаем один в другой. Завязывать нехорошо, они быстро обтреплются.— Как этот? — Я отмотал канат плоскодонки, закрепленный на корме «Летящей коноплянки».— Дайте погляжу, — подозрительно проговорил лодочник.Я протянул ему конец. Он сжал обтрепанный конец каната в грязных сильных пальцах и потряс им в воздухе. По-моему, этот жест выражал ярость и презрение.— Проклятые... вандалы! Извините меня, мадам, — обратился он к Джоан. — Эти сукины дети привязали канат к дереву или к чему-то вроде дерева, а потом не смогли развязать и не стали утруждать себя — просто отхватили кусок ножом.— И часто так случается?— Каждое лето. То тут, то там кто-нибудь укоротит канат. — Он вытянул швартовы и на глаз измерил длину. — Обкорнали на четыре-пять футов. Мы постоянно говорим, что надо переходить на цепи. Но и цепь можно связать в такой дьявольский узел... Ну, — обратился он к Киблу, — вам лучше взять другую плоскодонку с хорошим канатом.— Эта вполне меня удовлетворяет, — ответил Кибл. — До завтра.Мы отбуксировали плоскодонку в Хенли, в похожий на гараж сарай, где Кибл летом держал «Летящую коноплянку». Когда катер разгрузили, по узкой полоске причала потянулась маленькая процессия: Джоан несла остатки ленча, Кибл — газеты, Линни — банные полотенца, а я — свою мокрую одежду и куртку с заряженным пистолетом. Миновав лодочный сарай, мы направились к «Роверу» Кибла, стоявшему рядом на траве.Питер больше всего дрожал над своим драгоценным фотоаппаратом, который по-прежнему висел на кожаном ремешке у него на груди.— Уверен, — небрежно начал я, — что ты делал снимки возле плотины. А не попали случайно в кадр парень и девушка в плоскодонке?Он покачал головой:— Боже мой, нет, даже и мысли такой не было, в особенности когда это случилось. Понимаете? Я хочу сказать, как бы это выглядело, если бы я делал снимки, когда вы и мистер Теллер тонули?— Ты никогда не будешь репортером, — улыбнулся я.— Вы бы тоже не снимали?— Наверное, снимал бы.— Но в любом случае, — мрачно сказал он, — я не мог снимать. У меня еще во время ленча кончилась пленка, а другой не было. Даже если бы был пожар или что-нибудь такое, я бы не мог снять, понимаете? — Он задумчиво посмотрел на фотоаппарат. — Обычно к середине дня у меня еще остаются кадры, а в этот раз кончились.— Пожар, — серьезно заметил я, — конечно, снимать интереснее, чем двух тонущих людей, которые скрылись под водой.— Знаете, вы очень практичный человек. — Питер оценивающе разглядывал меня.— Питер, — воскликнула его мать, — нельзя так разговаривать со взрослыми!Кибл затормозил возле стоянки машин, где Линни и я пересели в «Остин».— Завтра позвоню, — сказал он, выйдя из своей респектабельной машины.— Хорошо.— Позаботьтесь о Линни.— Обязательно.Линни поцеловала родителей, но отца с большей теплотой, и состроила гримасу Питеру, когда «Ровер» проезжал мимо ворот стоянки. Потом села за руль, подождала, пока я устроюсь возле нее, и протянула руку к зажиганию.Рука немного дрожала.— Хотите, я поведу машину? — равнодушно спросил я.Положив руки на колени, она с минуту смотрела в лобовое стекло. Ее лицо казалось бледным на фоне оранжевого платья.— Я думала, вы оба погибли.— Знаю.— У меня все еще стоит перед глазами та картина. Так глупо.— Совсем не глупо. И полагаю, вы привязаны к Дэйву Теллеру.— Когда мы были маленькие, он присылал нам подарки и разные игрушки.— Симпатичный человек.— Да. — Она вздохнула и, помолчав, сказала: — По-моему, будет лучше, если вы поведете машину. Вы в самом деле не против?— Конечно, не против.Мы поменялись местами и поехали в Лондон. Мы почти никого не обгоняли. В Чизвике, когда мы съехали с шоссе и влились в городское движение, я сказал, что довезу ее до дома, а там возьму такси. Линни, отводя в сторону смеющиеся глаза, напомнила, что ни одно такси не остановится возле меня, если я буду голосовать в одежде ее отца, а она будет лучше себя чувствовать, если сама приедет на машине домой. Поэтому, несколько раз повернув, мы приехали на улицу Путни, и я затормозил перед парадным.Летнее солнце заливало тихую улицу. Ни одного прохожего. Линни выглянула в окно и окинула взглядом высокий дом. И вдруг вздрогнула.— Вам холодно? — Я посмотрел на ее голые руки.— Нет... У меня в багажнике есть жакет... Я подумала о вашей квартире.— Что же вы о ней подумали?— Она такая... пустая. — Линни делано засмеялась и опять вздрогнула. — Надеюсь, вам не приснятся кошмары после нынешних переживаний.— Не приснятся... — Я забрал свои вещи и вышел из машины. Линни пересела на место водителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27