Оффен и я кивнули друг другу. В его манерах сохранились превосходство и самодовольная насмешливость, с какими он обращался со мной в своем доме. Хорошо, что он спокоен. Линни улыбнулась мне и тут же бросила украдкой взгляд на Юнис, чтобы убедиться, что ее предательство не замечено. Юнис всем своим видом говорила: «Я жена вашего нанимателя», но воспоминание о пушистом розовом халате не стерлось ни в моем, ни, как я догадывался, в ее сознании.— А мы думали, вы уехали с Уолтом в Лос-Анджелес, — сказала Линни. Юнис бросила на нее резкий взгляд, но Линни не заметила. — Мы встретили мистера Оффена в холле мотеля, разве не удивительно?— Удивительно, — согласился я.— Уверен, огромное удовольствие поближе познакомиться с такими людьми, как вы. — Оффен обращался исключительно к Юнис.Она снова растаяла и бросила на меня укоризненный взгляд. Как я мог вообразить, говорил ее взгляд, что такой симпатичный влиятельный гражданин — жулик?— Как поживают Йола и Матт? — светским тоном спросил я.Оффен заметно вздрогнул, и грозовая туча нависла над маленькой компанией.— Такие очаровательные молодые люди, — кротко сказал я, наблюдая, как Юнис вспоминает о том, что случилось с Дэйвом и, возможно, рассказ Уолта об их покушении на меня. — Насколько я знаю, это ваши племянник и племянница?На загорелом лице Оффена в снежно-белом обрамлении самой выразительной деталью были глаза, и я читал в них первые признаки тревоги. Интересно, повернется ли Юнис лицом к реальности? Ведь я так глубоко потревожил его самоуверенность.— Полагаю, они будут рады еще раз встретиться с вами, — медленно проговорил он, и угроза, скрытая в его словах, наконец дошла до Юнис. Она поняла, что образ добрейшего человека, который она выдумала, не соответствует реальному положению вещей.— Вы ожидаете их в ближайшие дни? — Я вложил в вопрос чуть заметные нотки тревоги.Оффен ответил, что не ожидает, и самодовольная насмешливость тотчас вернулась к нему. Мне удалось внушить ему уверенность, будто на днях я собираюсь увести жеребцов с фермы Орфей. Вскоре после этого, так легко узнав интересовавшие его подробности, Оффен поднялся, сияя улыбкой, поклонился Юнис, чуть улыбнулся Линни, небрежно кивнул мне и важно поплыл к выходу из мотеля.— Кажется, я была не права насчет его. Он не такой симпатичный, как я думала, — после долгого молчания проговорила Юнис.За ленчем царила дружелюбная атмосфера, потом мы пошли на пляж под огромные зонты с бахромой, и зелено-голубой, искрящийся на солнце океан лизал песок у наших ног, а золотокожие мальчики скатывались с волн на серфингах. Маленькая Линни, лежа рядом со мной, вздохнула от удовольствия.— Как я хотела бы, чтобы так было всегда, — проговорила она.— Я тоже, — согласился я.Юнис, лежавшая рядом с Линни, оперлась на локоть и предложила:— Пойду поплаваю. Кто со мной?— Через минутку, — лениво ответила Линни, и Юнис пошла одна.Мы проводили взглядом ее крепкую, хорошо очерченную фигуру. Когда Юнис решительно нырнула в воду, Линни сказала то, о чем я подумал:— Она теперь вообще не пьет.— Вы хорошо на нее действуете.— Конечно. — Она мягко засмеялась и потянулась, как кошка. — И такая восхитительная жара!— Да.— Откуда на вас столько шрамов?— Тигры, львы и аппендицит.Она фыркнула.— Мы пойдем плавать?— Через минутку. О чем вы, Юнис и Оффен говорили до моего прихода?— О... — В ее голосе послышалась скука. — Он хотел знать, что вы здесь делаете. Юнис сказала, что вы и Уолт обстряпываете здесь какое-то дельце, но она не знает какое. И еще... а, да, он спросил, правда ли, что Уолт — представитель страховой компании, и Юнис подтвердила. Потом он спросил, кем работаете вы и почему вы здесь с нами...— Юнис не говорила, что я дал ей фотографию специально, чтобы показать ему? Не говорила, будто я убежден, что лошади, которых он держит на ферме Орфей, на самом деле Мувимейкер и Сентигрейд?Линни покачала головой.— Вы уверены?— Абсолютно. А если бы мы сказали, это имело бы значение?— Это было бы в некотором смысле катастрофой.— Не беспокойтесь, об этом мы не говорили. До вашего прихода он посидел с нами минут пятнадцать. И все, что Юнис сказала о вас... это ее точные слова: вы мелкий конторский служащий в отпуске. — Линни засмеялась. — Ее муж, сказала она, в благодарность за то, что вы спасли ему жизнь, оплачивает здесь ваши счета, и единственное, что вас в настоящее время интересует, это девушка в Сан-Франциско.Я посмотрел на голову Юнис, мелькавшую в волнах. Интересно, почему она отвечала Оффену именно так, как надо? Из вредности или сознательно?— Какая она? — спросила Линни.— Кто?— Девушка в Сан-Франциско.— Лучше спросите Уолта. — Я повернулся и посмотрел на Линни. — Это его изобретение.Она вздохнула и засмеялась одновременно.— Ой... прекрасно! Я хотела сказать, а что вы тогда по правде делаете?— Сейчас я делаю то, о чем не хотел бы, чтобы Юнис рассказала Кэлхему Оффену.Она несколько секунд неотрывно смотрела на меня.— Поэтому вы ничего нам не рассказываете? Вы не доверяете ей?— Она не хочет, чтобы лошади вернулись.Линни часто заморгала.— Но ведь она не будет... не будет же она намеренно вредить вам? Ведь вы ищете этих лошадей для ее мужа.Я улыбнулся, а она резко села и обхватила руками колени.— Вы заставляете меня чувствовать себя такой... наивной.— Вы очаровательны, — сказал я.— А теперь вы смеетесь надо мной.Я ощутил порыв сказать, что люблю ее, но во мне не было уверенности, что это правда. Может быть, я хотел лишь противоядия против депрессии. Линни, безусловно, была лучшим противоядием, какое я мог найти.— Утром я опять уеду, — вздохнул я.— В Сан-Франциско.— Да, что-то вроде.— Надолго?— На двое суток.— Это ваша последняя неделя. — Линни мечтательно смотрела на море.Невольно у меня возникла мысль, что если бы Линни и в самом деле... Я резко тряхнул головой, будто силой хотел вышвырнуть девушку из сознания, и медленно поднялся.— В любом случае, есть еще сегодня, — улыбнулся я. — Пойдемте в воду. * * * В семь вечера, еле волоча ноги и умирая от жажды, вернулся Уолт.— Детективы из окружной прокуратуры снимут с меня скальп, если узнают, что мы используем их в своих целях, — проворчал он. — Двое из них согласились поехать завтра на ферму Орфей, я встречу их на шоссе из Лос-Анджелеса и покажу дорогу. Послезавтра парень из конторы, ведущей племенную книгу, уезжает, я договорился, что ему позвонят из окружной прокуратуры и вызовут на опознание.— Лучше и быть не может.— А что у вас? — спросил Уолт.— Оффен приезжал сюда с разведывательной миссией.— Чего он хотел?— Приехал поискать ответы на некоторые вопросы. Юнис его восторженно приняла, но ничем не помогла, и он уехал, убежденный, что мы на днях появимся у него на пороге.— По-моему, он хотел знать, не бросили ли мы это дело и не уезжаем ли домой. Тогда бы он спокойно перевез лошадей из Аризоны на ферму Орфей. Ведь последние дни он не видел нас, а ему надоело сидеть на атомной бомбе с взрывателем в руках. — Уолт сделал глоток виски и одобрительно кивнул. — Завтра он получит все, чего ему хочется.Когда Уолт перед обедом устало плескался под душем, я позвонил Джеффу Рутсу.— Как было в Майами? — спросил я.— Жарко, скверно, и я прибавил четыре фунта.Посочувствовав, я поблагодарил его за помощь с газетным архивом и сказал, что благодаря мисс Бритт мы нашли двух жеребцов.— Хотел бы не поверить в это. Вы уверены?— Да.Он вздохнул от всего сердца.— Тогда нам надо начинать процедуру...— Я... м-м-м... уже начал ее. Через день-два оба жеребца будут у нас. Потребуется поместить их в какую-нибудь уважаемую респектабельную конюшню, пока их идентифицируют. Учитывая, сколь долгое время они считались потерянными, опознание и восстановление их имен в племенной книге может занять месяца два. Как вы думаете, где лучше всего их разместить?— Полагаю, вы просите, чтобы я разместил их у себя? — помолчав, сказал он.— Нет, — возразил я. — Слишком много совпадений. И Крисэйлис, и они. Я бы считал, что лучше всего их разместить где-нибудь в официальном месте... если у вас есть такое.— Подумаю. — Он прокашлялся. — Не будет ничего незаконного в их возвращении прежним владельцам?— Не больше незаконного, чем в случае с Крисэйлисом.— Это не ответ.— Никаких неприятностей с полицией не будет, — сказал я.— Да, надеюсь. Их и не должно быть, — вздохнул он. — Когда мне ожидать лошадей?— Если все пойдет хорошо, они прибудут в Лексингтон в воскресенье.— А если не все пойдет хорошо?— У вас проблем не будет.— А у вас? — засмеялся он.— Одной проблемой больше, какое это имеет значение? Глава 16 Больше тридцати часов я просидел среди скал в пустыне Аризоны, наблюдая скучную жизнь, которую вел Матт Клайв на ферме.Как и сестра, он был быстрым, ловким и сильным. Матт поил скот, чинил забор, убирал дом, кормил кур и много времени проводил в большом сарае позади дома.Я устроился высоко среди скал с восточной стороны долины, в полумиле от дороги, ведущей на ферму. На высоте трех тысяч футов над уровнем моря жара была терпимой, хотя в полдень солнце припекало с такой сумасшедшей силой, что яйца могли бы поджариться на камнях, если бы кому-то взбрело в голову готовить здесь яичницу.Растения пустыни созданы для того, чтобы защищать только самих себя. За моей спиной росла большая агава. Ее центральный стебель поднимался на шесть футов, выбрасывая плоские цветы, меняющие цвет от красного до ослепительно желтого. Вместо листьев от самой земли поднимались острые как бритва колючки. Негнущиеся, угловатые, они вообще не отбрасывали тени. Под игольчатыми шипами и плоскими цветами не укрылся бы и карлик. Пока солнце не уходило за холмы, я прятался в маленькой расщелине под нависавшей над ней скалой в полоске тени всего в несколько дюймов.В первый день я не заметил следов присутствия ни Оликса, ни Шоумена, ни других лошадей, хотя они должны были находиться в большом сарае.Я прилетел самолетом в Лас-Вегас и, взяв там напрокат машину, отправился в Кингмен. На это ушло первое утро. У развилки дороги, ведущей на ферму, пришлось решать: рисковать ли встречаться с Клайвом на дороге или идти десять миль пешком. Десять миль в одну сторону — это еще и десять миль назад. Я решил рискнуть. Машина протестующе подпрыгивала, когда в двух милях от фермы я свернул в пустыню. Сейчас я спрятал ее в глубоком овраге.В бинокль я четко видел каждую деталь на небольшом пятачке фермы. Маленький, обшарпанный дом располагался слева, а справа и чуть позади него через пыльный двор стоял большой сарай. Основную часть третьей стороны квадрата двора занимало строение из грубого неотесанного камня. Рядом с ним под безоблачным небом ржавели остатки двух машин.Ферма существовала на грани разорения. Ее владельцы, очевидно, ухитрялись наскрести на жизнь только благодаря щедрости скал: при их образовании подземные воды выплеснулись на поверхность маленькой долины среди гор Аризоны и теперь струились прозрачным ручьем. Оттуда, где я сидел, хорошо было видно русло потока, окаймленное травой и деревьями. В его верхнем течении хозяева устроили загоны, огороженные дикими кустами, и полоски кукурузы подходили почти к самым строениям фермы. В нижнем течении вода убегала в пустыню и там пропадала среди песка. Сильные ливни, наверно, каждый раз превращали ручей в бурный поток. Позади дома возвышалась похожая на веретено башня с огромной, в форме луковицы, цистерной для воды. Видимо, она служила своего рода ориентиром в пустыне.Миля за милей плоские темные столбы тянулись вдоль дороги на ферму, поддерживая электрические и телефонные провода. Но цивилизация вроде бы на этом ограничила свои завоевания. Возле большого сарая поблескивала огромная расползающаяся куча: остов никелированной кровати, половина трактора, оцинкованная ванна без дна, обломки старого фургона, гора какого-то ржавого металла, примерно полсотни шин разных размеров. И каждый дюйм этой кучи покрывали пустые бутылки и консервные банки с оборванными этикетками и вспоротыми крышками. И на самой вершине мерцал большой рефлектор электрического обогревателя.В этом безобразном оазисе Матт провел уже неделю. Наверно, Уолту будет нетрудно убедить его приехать в Лас-Вегас.Я наблюдал за фермой до темноты. В доме зажегся и погас свет. Матта хорошо было видно сквозь сетку от насекомых, он не задернул занавески, да вряд ли они и были.После часа ночи, когда свет в окнах на моей стороне дома потух уже более двух часов назад, я стал осторожно пробираться к ферме. Ночь стояла теплая и темная, только звезды бросали слабый свет на землю. Помня об острых шипах агавы, я решил все же зажечь фонарь. Так было меньше риска.Вот и двор фермы. Нигде ни шороха. Медленно, спокойно я направился к сараю. Матт спал в доме.Ни замков, ни даже засова. Ничего. Широкая дверь сарая распахнута настежь. Ободренный таким приглашением, я вошел. Внутри сарая вдоль одной стены виднелись шесть стойл, на другой — ларь для кормов и крюки для упряжи. На всем лежала печать упадка и запустения. На что бы ни упал свет фонаря, все нуждалось в починке.Четыре стойла были пустыми. Но в двух центральных бок о бок стояли две лошади. Я подошел ближе и, чтобы не напугать их, все время тихо бормотал ласковые слова, направляя луч фонаря на стену перед их головами. При слабом свете они вопросительно скосили на меня глаза, но не выказали никаких признаков тревоги.Первая попыталась отпрянуть назад, когда я посветил ей в рот фонарем, но выглядевший исключительно крепким хомут и совершенно новая цепь не позволили ей сделать больше пары шагов. Я погладил ее по шее, продолжая ласково, успокаивающе говорить, и внимательно посмотрел ей в рот. Татуировка, как это часто бывает, не очень четкая, но номер, несомненно, 75207. Регистрационный номер Мувимейкера.Татуировка у второго жеребца была сделана не так давно и читалась четче — регистрационный номер Сентигрейда.Удовлетворенный, я дружески потрепал их по холке и осторожно выбрался из сарая. Матт спал. Я немного поколебался: сделанного достаточно, к чему ненужный риск. Но в конце концов решил обойти двор, осмотреть и другие строения. И только в глубоком узком гараже нашел нечто интересное — автомобиль. Но не бледно-голубой «Форд» с откидным верхом, а маленькую черную машину трех-четырехлетнего возраста. Луч фонаря выхватил на сиденье листок бумаги. Открыв дверцу машины, я посмотрел, что это. Копия квитанции из мастерской в Кингмене. Фамилия заказчика: Клайв. Требуемая работа: счистить желтую полосу с «Форда». Другие инструкции: выполнить заказ как можно скорее.Я положил квитанцию на место и посветил на приборный щиток. На маленькой металлической пластинке, прикрепленной к щитку, название гаража в Кингмене. Матт взял эту машину напрокат, пока чистят его собственную.Во дворе все было спокойно, и, чувствуя себя тенью среди теней, я не спеша вышел на дорогу, ведущую в Кингмен. Мне показалось, что я прошел гораздо больше двух миль, а плоские камни, положенные вдоль края оврага в качестве ориентира, еще не попадались. Но и добравшись до них, я не сразу нашел спрятанную машину, на которой отправился в Кингмен.Было раннее утро, когда я позвонил Уолту. Он ответил мне голосом мученика, но он знал, что и в Кингмене тоже три утра.— Они там? — спросил Уолт.— Там. И совершенно неохраняемые. И никого, кроме Матта, на ферме нет. Как на вашем фронте?— Оффен был полон оскорбленного достоинства. — Уолт явно повеселел. — Не мог допустить, что кто-то смел заподозрить его в мошенничестве, в каких-то нечестных делах. На детективов из окружной прокуратуры это не произвело впечатления, они за свою карьеру слышали такие взрывы негодования уже, наверно, раз сто. Они просто стали еще подозрительнее, долго беседовали с ним, очень вежливо, но определенно язвительно. Настоящие артисты. С нашей точки зрения, Оффен не сказал ничего значительного, кроме одной маленькой оговорки. Парни из окружной прокуратуры захотели поговорить с конюхом. Это Киддо, помните? Тот, что рассказывал о кобылах, почему они жеребятся ночью.— Помню.— Оказывается, на племенном заводе сейчас затишье, и Киддо уехал в отпуск на следующий день после нашего первого визита.— Он не говорил, что собирается в отпуск, когда мы были там, — удивился я.— Разумеется, не говорил. Оффен сказал, что Киддо вернется через три недели. То есть, как я думаю, Оффен надеется, что к тому времени закончится идентификация Мувимейкера и Сентигрейда, пыль осядет, он благополучно перевезет к себе на ферму Оликса и Шоумена, и тогда Киддо может вернуться, потому что опасности не будет. Оффен боялся, как бы Киддо не ляпнул чего-нибудь, и сплавил его подальше.— Уверен, что вы абсолютно правы, — согласился я. — Есть что-то интересное на пленках?— Эта проклятая машинка надоела мне до смерти. Только и делаю, что слушаю ее, — ворчливо проговорил Уолт. — Сегодня она записала весь разговор Оффена с детективами, так что мне пришлось прослушать его дважды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27