– Мне такое имя нравится, – томно сообщила Лаура. Беатриче от комментариев воздержалась.
К этому времени прислуга уже начала заполнять пространство стола яствами и напитками, и разговор временно прервался. Меню было разнообразно, а количество напитков и вовсе поражало воображение. Кроме отечественных изделий подпольного промысла, на столе появились бутылки вина явно закордонного происхождения. Девушки разом оживились и занялись своими основными обязанностями, разводить клиентов на траты.
Федор, как номинальный глава администрации, от такого вопиющего нарушения законов даже слегка припух. Однако, помня наш договор, никаких комментариев не сделал. Мне из представленного ассортимента любопытно было попробовать «бургундское», которым смачно упивались три мушкетера короля со своим боевым товарищем, гвардейцем д'Артаньяном.
Прекрасным блудницам такой выбор не понравился, и они попросили, чтобы половой откупорил бутылку сладкого вина неизвестной мне марки. Так что каждый пил свое. Впрочем, царь попробовал и мое слабое сухое, и сладкое барышень. «Бургундское» на меня впечатления не произвело, оно оказалось самым обычным сухим вином, даже без изюминки, так что я перешел на крепкие отечественные напитки вполне пристойной очистки.
Как всегда, совместное потребление зелья вскоре сгладило шероховатости в общении. После очередной чарки компания начала сращиваться в единое целое, и участники становились все симпатичнее друг другу. Дошло до того, что и мне досталось немного женского внимания. Беатриче сделала комплимент, что я вполне прилично для иностранца владею местным диалектом.
Но до юного красавца мне было далеко, как до звезды. Девицы так плотно взялись окучивать царя, что он вскоре от женского обожания совсем размяк.
– Ты знаешь, а мне нравится пить вино, – сообщил он после очередного глотка, – только почему-то кружится голова.
– Ты что, Федя, никогда раньше не пил вина? – нежно проворковала Лаура, перевешиваясь через стол в нашу сторону.
– Нет, мой батюшка... – начал было объяснять царь, но я не дал ему договорить, перебил:
– Федин батюшка не одобрял хмельные напитки.
– Нужно было привести его сюда, батюшке бы поправилось, – игриво сказала Беатриче, которой очень не нравилось явное предпочтение, оказываемое царем блондинке.
Впрочем, обед протекал пока без осложнений, девицы, как им и положено, резвились, строили глазки и требовали открывать все новые бутылки. Мне все это начало наскучивать. Продажная любовь никогда не входила в сферу моих предпочтений. Как говорится: «Гусары денег не берут!» Девушки, заметив, что я не реагирую на их несомненный прелести, попытались меня расшевелить, подарили немного своего очаровательного внимания, но, коль скоро я на это не клюнул, перестали обращать внимание на неинтересного клиента. Поэтому я без помех наблюдал, как между красотками разворачивается битва за вожделенного юношу. Зрелище было интересное и поучительное. Блондинка делала ставку на нежность и томность, шатенка старалась привлечь порывом и темпераментом.
Между тем зал постепенно заполнялся гостями. Теперь, кроме иностранцев, здесь появились и русские. Их можно было сразу отличить по одежде и поведению. Метрдотель самолично встречал новых гостей, рассаживал, и вскоре к ним подходили новые чаровницы.
Гусляры, наверное, чтобы их было слышно в усиливающемся гомоне, стали играть громче. Кое-кто из прежних гостей уже вставал из-за стола и уходил со спутницей в неприметные двери в задней стене зала. Короче говоря, праздник набирал темп. Мне начало казаться, что это же вскоре ожидает и царя. Федор совсем разошелся, блестел глазами, говорил девам комплименты и принимал самые что ни на есть героические позы.
Наконец Беатриче попыталась обойти на повороте свою товарку, завлекательно улыбнулась и, заглянув в глаза Федора, предложила:
– Федя, хочешь, я покажу тебе нашу избу?
Лаура остолбенела от подлого коварства и не совсем ловко обратила на себя внимание:
– Почему это с тобой, пусть он сам скажет, с кем ему любо идти!
Бедный царь ничего не понял и удивленно посмотрел на стоящих в боксерской стойке дев, потом разом нашел соломоново решение:
– Хотите, пойдем вместе?
Такое простое и естественное на первый взгляд предложение поставило девушек в тупик. Они удивленно смотрели на царя, не понимая, что он имеет в виду.
– А, что, – вмешался я, – действительно, пойдите вдвоем и научите его всему, что знаете!
– Как это? – пролепетала нежная Лаура.
– А что такого! Он первый раз, еще ничего не умеет...
– Как! – воскликнули разом девушки. – Первый!
На их лицах промелькнула целая гамма чувств, от материнской нежности до спортивного азарта. Их можно было понять: в распутный XVII век вот так с бухты-барахты встретить в борделе девственника, да еще такого интересного! Было от чего закружиться хорошеньким головкам.
– Я не пойму, о чем идет речь? – вмешался в разговор царь. – Кто первый раз, что здесь происходит?
– Ничего, пойдешь с девушками, они тебе все объяснят и всему научат.
– А Федя не обидится? – засомневалась нежная Лаура.
– Не думаю, он парень современный, если вы постараетесь, то все поймет правильно.
– Что я пойму? – продолжил допытываться подвыпивший девственник.
– Ты хотел познать тайны амура, – иносказательно намекнул я, – прекрасные девы тебя в этом просветят.
Наконец до него дошло, о чем мы здесь говорим.
– А это ничего, что их двое? – тихо спросил он.
– Нормально, наверстаешь упущенное, – заверил я. – Ты же сам хотел все попробовать, вот и давай, пробуй.
Троица, сопровождаемая удивленными взглядами, удалилась в тайные недра веселой избы, а я остался в одиночестве. Ко мне тотчас подошел метрдотель.
– Твой спутник сам так решил? – спросил он.
– Да, он у нас такой, ему одной мало.
– А тебе? Хочешь, я пришлю еще девку? Или тоже двух?
– Нет, спасибо, я сегодня не по этому делу. У меня другие планы на ночь, – с трудом перевел я на старорусский язык сложное предложение.
– Как хочешь, а может быть, ты хворый?
– Есть немного, – сознался я, – поэтому мне сегодня лучше воздержаться.
– Тогда приходи, когда выздоровеешь, сам посмотри, какие у нас тут есть красавицы.
В оценке одалисок он был совершенно прав. Девушек он или они, я еще не понял структуру этой организации, подобрали очень интересных. Мне сделалось жаль, что такая красота идет на потребу случайных людей, не оставляя красивого потомства.
Мэтр продолжал стоять возле меня, и я поинтересовался:
– Как у вас здесь с кадрами?
– Такого добра на Руси хватает, красавиц у нас много, сложно обучить их ремеслу. Приходится приглашать наставниц из франков и неметчины.
– Вот оно, тлетворное влияние Запада! – подумал я. – Действительно, все плохое идет к нам от них! Сами не можем научить собственных женщин элементарным вещам. Поэтому мы до сих пор стесняемся своих исконных русских слов, считая их матерными, и когда говорим об интимных отношениях, употребляем сплошь иноземные термины.

Хуже язвы и лишая
Мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая
Саксофон – исчадье джаза.

– И много таких домов в Москве?
– Как наш больше нет, – самолюбиво обиделся мэтр. – Наш – самый лучший.
– Вполне согласен, действительно, обслуживание у вас замечательное. Я другое хотел узнать, есть ли еще такие же дома с девушками?
– Конечно, есть, только туда ходить не советую. Или заболеешь, или ограбят. У нас хоть и дорого, но все с гарантией.
Я не стал уточнять, что он подразумевает под понятием «дорого», и остался в одиночестве, ожидая возвращения царя. Конечно, я не предполагал, что девушки вернут мне Федора спустя четверть часа, но и сидеть несколько часов в одиночестве, когда все кругом веселятся, оказалось не сладко. Это только так говорят, что одному скучно работать, а курицу есть весело. Ничего веселого в одиноком ожидании даже за таким изобильным столом не было. Я, грешным делом, даже пожалел, что отказался от собеседницы или, правильнее будет сказать, сотрапезницы.
Пришлось, чтобы как-то занять время, пробовать напитки, слушать старинную народную музыку и наблюдать нравы москвичей и гостей столицы. Время шло, царь все не возвращался, и я начал волноваться, не случилось ли с ним что-нибудь нехорошее. Даже подозвал мэтра и попросил узнать, как там у моего приятеля идут дела.
Мэтр понимающе хмыкнул и заверил, что с гостем все в порядке, фирма гарантирует полную безопасность. Осталось поверить на слово и запастись терпением. Но его мне в конечном итоге едва хватило.
Появление царя с льнущими к нему блудницами привлекло всеобщее внимание публики. Мне даже показалось, что мой необдуманный совет царю развлечься втроем может привести к нежелательному огрублению нравов средневекового общества, Очень уж счастливой выглядела это троица. Федор светился мужской гордостью, девы – женственностью, или как еще можно назвать умиротворенных, насытившихся человеческим мясом тигриц?
Они подошли к нашему столу, слепо улыбаясь, счастливые и переполненные любовью. Мой упрек, сколько можно... заставлять себя ждать, сам собой замер на устах.
– Зря ты с нами не пошел, было так весело! – сообщила кареглазая Беатриче.
– Да, – подтвердила Лаура, – Федя так нас смешил!
Женщины есть женщины, врожденная скромность заставляет их отрицать даже очевидное.
– Еда еще осталась? – рассеяно спросил царь, невидящим взглядом осмотрев заставленный яствами стол. Он еще не успел отойти от пьянящего изобилия новых впечатлений и был счастлив. – Я голоден, как волк!
– Ты знаешь, сколько уже времени? – спросил я без всякого скрытого упрека, нам действительно давно пора было вернуться в Кремль. – Дома поешь.
– Ничего, давай еще побудем здесь. Мне никогда не было так хорошо!
Вот так всегда. Всех вечных истин нам дороже, оказывается, даже не возвышающий обман, а пара шелковых сарафанов. Наверное, нужно быть старым и великим философом, вроде Эммануила Канта, чтобы оценить таинство любви как массу беспорядочных, суетливых движений.
– Лучше придем сюда завтра, – благоразумно предложил я.
– А будет ли оно, завтра? И я еще хочу поиграть в зернь.
– В азартные игры тут не играют, здесь другие радости.
– Правда, обязательно приходите завтра, – нежным, умоляющим голоском попросила Лаура. – Завтра нам будет еще лучше!
– Могу я съесть хотя бы ножку фазана? – обиженно спросил царь.
– Ножку можешь, – покорно ответил я, – а я пока рассчитаюсь.
Метрдотель, как будто слышал наш разговор, подплыл к столу.
– Сколько мы должны? – спросил я.
Достойный джентльмен возвел очи к потолку, усилено зашевелил губами, подсчитывая все оказанные и подразумевающиеся услуги, наконец, назвал сумму:
– Хватит дюжины червонцев.
Дюжину дукатов за обед, даже с контрабандными иноземными винами и услуги двух девочек, пусть и прехорошеньких, цена была запредельная. Удивился не только я, но и царь. На двенадцать золотых можно было год содержать взвод стрельцов.
Однако за удовольствия нужно платить. Потому я без торга отсчитал монеты. На мэтра такая покладистость произвела хорошее впечатление. Он весь растянулся в улыбках, несомненно, жалея, что не запросил больше, как и я, что сильно переплатил.
– Ну, и как тебе понравились земные радости? – спросил я юного царя, когда мы покинули гостеприимный дом и торопливым шагом направились к видимой издалека кирпичной цитадели власти.
– Неплохо, – ответил он. – Как ты думаешь, если удастся одолеть Самозванца, можно будет забрать их к себе? Матушка не заругает?
– Конечно, заругает. Родителям сыновние и дочерние плотские радости никогда не нравятся.
На этом обсуждение альковных радостей и кончилось. Федор, как настоящий мужчина, оказался сдержан. Поступил, как настоящий джентльмен:

Мужчинам такие тайны рассказывать не пристало,
И я повторять не буду слова, что она шептала
В песчинках и поцелуях, мы разошлись на рассвете,
Кинжалы трефовых лилий вдогонку рубили ветер.

Так аналогичную ситуацию описал испанский поэт Гарсиа Лорка. У нас, правда, под рукой не оказалось ни лилий, ни ветра, зато была старинная Москва, деревянная, неухоженная, напряженно ожидающая разрешения политического кризиса.

Глава 15

– Расскажи, где вы были, и что видели! – насела на меня царевна, как только мы поздним вечером, наконец, остались одни.
– Ничего особенного, сходили, в этот, как его, – тут я замялся, не зная как назвать заведение, которое сподобились посетить, в русском языке еще не существовали (или я их не знал) слова, обозначающие подобные публичные дома, – ну, в одну специальную избу, где развлекают публику.
– Чем развлекают? – подозрительно спросила Ксения, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– А чего это тебя так заинтересовало? – попытался уйти я от прямого ответа.
– Федор сегодня вечером был сам не свой, не мог найти себе места. Очень ему ваш сегодняшний поход понравился.
– Ты бы у него и спросила, – тянул я время, пытаясь придумать правдоподобную версию нашего времяпровождения. – По-моему, ничего особенного там не было, гусляры играли, народ, правда, был занятный, много иностранцев, – наконец выдавил я из себя что-то похожее на информацию.
– Он со мной и говорить не захотел. Сказал, что это не женского ума дело. Не хотите говорить, как хотите, тогда завтра я сам пойду с вами, – решительно заявила царевна.
Похоже было на то, что Годуновы совсем слетели с резьбы и пошли вразнос. Вот что значит, пир во время чумы! И вообще, последнее время я стал замечать, что у молодежи не остается никаких моральных устоев!
– Да ты что! – воскликнул я. – Как ты это себе представляешь? Федор-то выходит их дворца обманом, а как ты выйдешь? А если тебя узнают, или мать хватится! Да и нельзя женщин водить в развлекательные заведения.
– Ничего, я уже все обдумала.
– Обдумала! Ловко! Ну и как же ты выйдешь из дворца?
– Мария побудет там вместо меня. А я переоденусь в мальчишку. Надену старое платье Федора. Я его уже примеряла.
– Молодец, что примеряла. Только ты подумала, что в такой одежде на тебя будут все оборачиваться?
– Ну и пусть, мне-то что! Подумаешь!
– Все правильно, только получится, что в Москве появился еще один самозванец.
– Ты хочешь сказать, что в одежде царевича нельзя ходить по улицам?
– Конечно, нельзя. Представь, вдруг из твоих покоев выходит никому не известный мальчик в роскошной, царской одежде Что бы ты сама по такому поводу подумала?
Ксения упрямо покачала головой, но задумалась и несколько минут к теме не возвращалась. Потом все-таки нашла вариант:
– Тогда я переоденусь в одежду твоего слуги.
– Она же не царская, а крестьянская, – ехидно заметил я, – и не очень чистая, куда же ты пойдешь в таком виде.
Ксения опять задумалась, теперь уже обижено надув губы. Как можно было догадаться, искала выход. Я ей откровенно любовался и заодно сочинил еще одну мощную отговорку:
– И куда ты денешь свои волосы? Спрячешь под шапку? А как будешь в ней сидеть за столом? Это же не по-христиански!
Мне показалось, что вопрос решен, и его можно больше не обсуждать. Однако я не учел, что имею дело с истинно русской женщиной, хоть и с татарскими корнями, которая, как известно, и коня на скаку остановит, и войдет, куда захочет.
– Тогда сделаем так, – решительно заявила царевна. – Я выйду из Кремля в одежде твоего мальчика, в торговых рядах купим мне новую одежду, а волноваться о моих волосах не твоя забота!
– Ксюшенька, – елейно заговорил я, – ну, зачем тебе все это нужно! Ну, право, ничего интересного для девушки в городе нет. Федор, да ему, наверное, что-то понравилось, он познакомился с женщинами...
– Как это с женщинами! – взвилась царевна. – Почему ты об этом говоришь только сейчас?!
– Да так, к слову не пришлось, – соврал я.
– Красивые?!
– Женщины как женщины, я их даже толком не рассмотрел. А Федор парень уже взрослый, ему тоже интересно попробовать. Ты же тоже захотела...
– Нашел с кем сравнивать, я совсем другое дело. Он еще сопляк, какие ему еще женщины! – вспылила она. Причем видно было, что рассердилась не на шутку.
– Если тебе что-то не нравится, выясняй у него сама, – тотчас предал я своего друга. – Я могу отвечать только за себя, а я ни с кем, кроме тебя...
– При чем же здесь ты? Он – царь и должен себя блюсти...
– Все вопросы к брату, – прервал я начинающийся скандал. – Только боюсь, что он тебя не послушается. И вообще, царь он или не царь? Вы с матерью так и будете им помыкать?
– Вот как ты заговорил! – взорвалась царевна. – Мужьям вообще следует больше помалкивать и делать, что велят жены. Тогда от них будет хоть какой-то прок!
– Знаешь что, милая, если ты продолжишь говорить со мной в таким тоне, то завтра тебе говорить будет не с кем И я не понимаю, что ты прицепилась к брату, он сам может решить, как поступать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32