Резким движением Калас отдернул гобелен в сторону, и за ним обнаружилась дверь. Но Дженна перекинула вперед свою белую косу, держа ее обеими руками, как веревку. Позади горящая кровать бросала на стену скачущие тени. Одна из теней упала на порог за Каласом и приняла очертания женщины, сжимающей в руках черную косу.
Дженна, подставив грудь под шпагу Каласа, подалась вперед. Он с торжеством улыбнулся, но черная коса сзади внезапно захлестнула его шею. Он выронил клинок и схватился за эту живую петлю, но Дженна и Скада затянули косы одновременно, скручивая их все туже.
Лицо Каласа налилось кровью, руки бессильно повисли, и ноги выбили по полу последнюю дробь.
– Аластеры! – сказал вдруг Карум. – Так называлось это племя. Они…
– …никогда не были безоружными благодаря своим волосам, – завершила Скада, разматывая косу с шеи Каласа.
– Обещайте никогда не стричь волосы, – сказал Карум, и обе без улыбки кивнули ему.

ПЕСНЯ


Баллада о Добродруге

Когда стал править Добродруг, король минувших лет,
Навек исчезли силы зла, и воцарился свет.
И добрым он, и мудрым был, и был любим страной,
И Дженну светлокосую назвал своей женой,
И Анну светозарную назвал своей женой.
Как душу, он любил ее, был верен ей одной.
Была она прекрасней дня, и только одного
Любила в мире короля, лишь одного его,
Да – в целом мире одного, супруга своего!

Когда стал править Добродруг в далекие года,
То распахнул его приказ тюремные врата.
Он по двору тюремному шел, в злато облачен,
И отмыкал врата темниц серебряным ключом.
И выходили узники, что старились в тюрьме.
На солнце щурили глаза, привыкшие ко тьме,
И выходили, сгорбившись под тяжестью цепей,
Кого освободил король десницею своей.
Да – отворил врата тюрьмы десницею своей!

В года, когда стал Добродруг по праву королем,
Казнил он всех насильников, терзавших наших жен,
Велел повесить на стене жестоких тех зверей,
Что наших обесчестили прекрасных дочерей,
Что наших обесчестили племянниц и сестер,
И загубили младость их, и ввергли их в позор.
Похищенных, замученных – всех было их не счесть,
Но воцарился Добродруг – и возвратил им честь.

Да – благородный Добродруг, вновь ожила страна,
И вдосталь стало, что ни день, и хлеба, и вина.
Богаты стали города, возделаны – поля…
Так сдвинем кубки, о друзья, во славу короля!
За короля, вернувшего нам свет и мирный кров!
За Дженну венценосную и за ее любовь!
За силу длани короля, за меч, что был остер,
За славных воинов-мужей и воинов-сестер!
Да – пьем за воинов-мужей и воинов-сестер!


ПОВЕСТЬ

Карум снес тело Каласа по лестнице и швырнул на камни двора. Дженна стояла справа от него, сцепив руки.
Как только тело Каласа ударилось оземь, на замок опустилась странная тишина. Солдаты, почти все привезенные с Континента, побросали оружие, Гаруны же, упав на колени, подняли мечи вверх.
Карум заговорил так, словно эта присяга на верность подразумевалась сама собой:
– Я – единственный истинный король, ибо мой брат Горум умер. Здесь, – он указал на труп у своих ног, – здесь лежит тот, кто посеял раздор между нами. Даже Крес не возьмет его к себе, ибо только герои могут пировать в чертогах темного бога.
Коленопреклоненные встали, вложив оружие в ножны, и над зубчатыми стенами замка взошла луна. Дженна увидела ее и улыбнулась.
Карум снял с шеи кожаный шнурок и поднял вверх кольцо с гербом так, чтобы видели все.
– Это знак Быка, и я брошу его, как и обещал, на труп его хозяина.
Кольцо упало на грудь Каласа и свалилось на камни. Толпа молча ожидала продолжения.
Карум взял Дженну за левую руку и поднес ее ладонь к губам. Оглядев собравшихся мужчин и женщин, он, наконец, сказал:
– Рядом со мной стоит та, что была нам обещана, – Белая Дева древнего пророчества. Дочь трех матерей, она рождена для того, чтобы привести нас к концу нашего времени и к началу другого, ибо она есть и свет и…
В этот самый миг, как нарочно, полная луна поднялась над стеной, и рядом с Дженной возникла, мерцая, как вода, Скада, чернотой своих глаз и волос оттенившая слова Карума.
Мужчины затаили дыхание, не заметив даже, что то же самое произошло со всеми женщинами. Только Карум, глядевший на них сверху вниз, и Пит, стоявший рядом с королем, увидели, что м'дорианок стало вдвое больше.
Карум простер руку, и настала полная тишина.
– Она и свет и тьма, и мы с нею будем править совместно. Она заставила Гончую, Быка, Кота и Медведя склониться перед собой. Она собственноручно убила Каласа, положив тем конец его гнусному правлению.
Слова его гулким эхом прокатились по двору, и Петра, взойдя на две ступени, стала перед Карумом и Дженной. Она склонила голову перед королем и воздела сложенные руки вверх, обернувшись к Дженне.
– Славься, славься, святейшая из сестер, – пропела она. Потом сделала знак Сандору и Мареку, и они поднялись к ней.
– И сказала Альта: ты увенчаешь короля.
– Первый Герольд! – выкрикнула одна из женщин.
Марек достал из-за пазухи чудом уцелевший венок из шиповника и возложил его на голову Карума.
Толпа исторгла ликующий крик. Петра вскинула руку, и тишина воцарилась вновь.
– И сказала Альта: ты станешь по правую руку короля.
Сандор снял с руки браслет из диких роз и надел его на руку Дженны, слишком тонкую для него.
Мужчины и женщины во главе с Питом взревели снова, но Петра начала говорить, и все смолкли.
– И сказала Альта: ты будешь Правдивым Голосом, но не скажешь ничего, пока король не будет коронован, чтобы не посеять раздор в наших рядах. Говори же, Правдивый Голос, – время пришло!
Джарет вышел вперед, снял с шеи зеленую тряпицу, заменившую ему ожерелье, и сказал странным скрипучим голосом:
– Король будет жить долго, а королева еще дольше. И они всегда помогут нам в случае нужды.
– Да здравствует король! – крикнул Пит, и толпа подхватила:
– Да здравствует король!
– И его королева Дженна! – крикнул задыхающийся женский голос.
– Да здравствует королева! – откликнулась толпа.
Петра перемигнулась со Скадой и звонко завела на мотив священного песнопения Альты:

И пред Длинным Луком склонится народ,
И отважная Дженна на трон с ним взойдет,
И станут царить они столько же дней,
Сколько листьев в лесах, сколько в небе – огней.

– А это еще что? – шепнула Дженна.
– Это баллада, которую будут петь в тавернах под звуки лютни и носовой флейты, – ответила Скада. – Она будет называться «Как Добродруг стал королем», или «Подвиги Дженны», или еще как-нибудь.
– Но петь ее будут с любовью, – усмехнулся Карум.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Директорам Института истории Долин.
Господа!
Как двадцатисемилетний член Общества, бывший президент и избиравшийся на два срока ответственный секретарь, я нахожу для себя невозможным оставаться далее в рядах Общества, присудившего свою высшую награду шарлатану от истории Мэгону.
Оказав эту честь д-ру Мэгону, Вы тем самым легализировали его теорию о темных и светлых сестрах, его измышления о круге греннов и постулат о культурном превосходстве коренного населения Долин.
История должна быть беспристрастна, и нельзя не признать, что мифы, баллады и легенды представляют нам истину в сильно искаженном виде. Поверить им можно, только разве сильно прищурив глаза, как и поступает д-р Мэгон.
Честь, оказанная Обществом подобному историку, вынуждает меня подать в отставку до тех пор, пока сама история не объявит меня пророком, а Мэгона – лжецом.
Искренне Ваш…


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Карум Длинный Лук правил в Долинах полных пятьдесят лет, пока его волосы не побелели, как у Дженны, и стан не согнулся под бременем лет.
Дженна не всегда была рядом с ним – она говорила, что на троне сидеть неловко, и не любила церемоний. Она часто отправлялась в долгие странствия по Долинам, взяв с собой свою однорукую дочь Скиллию или одного из двух своих сыновей.
Порой она возвращалась на юг, мимо Высокого Старца и Груди Альты, чтобы навестить своих старых подруг, Селденский хейм, где жили последние поклонницы Альты.
В Селдене больше не было жрицы. Последняя – памятная Дженне Мать Альта – умерла двадцать лет назад. М'дорианки, поселившиеся в Селденском хейме, избрали своим Правдивым Голосом одиночку, не имеющую темной сестры, – Маргу, известную Дженне как Пинта, и склонили женщин хейма на свой путь, но это уже другая история.
При дворе ближайшими друзьями Дженны были Петра и Джарет, которые поженились после долгого траура по Май, жене Джарета. Петра стала доброй мачехой пяти дочкам Джарета, старшую из которых назвали Джен.
Но Дженна не оставалась долго ни в хейме, ни при дворе. Она странствовала по лесам, по полям, по горам и долинам, словно искала что-то – и только Скада могла бы сказать, чего ищет Дженна: новых приключений. И, пожалуй, стоило прислушаться к Скаде, которая знала сестру как никто.
Однако дочь Дженны уверяла, что мать ее ищет простоты, а сыновья, Джем и Корри, – что красоты. Карум не строил догадок, но каждый раз встречал ее с распростертыми объятиями и спрашивал только об одном: «Счастлив ли мой народ?»
И народ был счастлив. Карум заботился о том, чтобы его подданные – и коренные жители, и Гаруны – были сыты, имели хорошие дома и не опасались чужеземного нашествия. Армией командовал Пит, и берега Долин были хорошо защищены, а в стране царил мир. Марек стал одним из советников Карума, но Сандор вернулся домой, водил отцовский паром и писал мелким почерком для собственных сыновей воспоминания о своей бурной юности.
Прошло пятьдесят лет и одна неделя после коронации, когда Дженна вернулась домой из очередной своей отлучки. В пути ей все время было не по себе, хотя она не могла сказать почему. Она путешествовала одна, взяв в котомку лишь мех молодого вина да ковригу хлеба. Дичи было много, и Дженна не испытывала недостатка в еде. Луна находилась на ущербе, и Скада появлялась разве что вечером, когда Дженна расстилала одеяло поближе к костру. Но они часто ссорились без причины – беспокойство Скады не уступало Дженниному, – и Дженна не жалела, когда костер догорал и Скада уходила.
Дженна сократила свое путешествие и воротилась в замок, предполагая, что Карум нуждается в ней. Прожив с ним столько счастливых лет, Дженна стала понимать его не хуже, чем Скаду, – как и он ее.
Она ехала по длинной извилистой дороге на белой лошади, праправнучке Долга, – у этой кобылки была самая ровная рысь и самый нежный рот из всех известных Дженне лошадей. Ворота замка распахнулись, и навстречу Дженне выехал всадник. Она сразу признала Скиллию по отсутствию руки.
Они поздоровались еще издали, и Скиллия крикнула:
– Скорее, матушка. Отец болен, и лекари опасаются за его жизнь. Я поехала искать тебя.
Когда Дженна узнала причину своей тревоги, та сразу прошла, и они вместе с дочерью вернулись в замок.
Карум лежал в постели. При нем находились сыновья, лекари и бледная как мел Петра. Дженна, отослав всех, села рядом с Карумом на кровать и стала молча ждать, когда он откроет глаза.
– Вовремя ты, – прошептал он.
– Я всегда являюсь вовремя.
– Ich crie merci.
– Да, любимый, я спасу тебя. – Она взяла его руки в свои. – Я отвезу тебя к пещере. Альта сказала, что я могу взять с собой еще одного человека. Мы будем жить там до конца времен, вечно юные.
– Я не могу бросить свое королевство.
– Чепуха. Наши сыновья и дочь немало помогали тебе последние двадцать лет. И ты обучил их на славу.
– А ты научила их жизни в лесу.
– За чем же дело стало?
Он улыбнулся былой медленной улыбкой, и шрам под глазом скрылся в веселых морщинках.
– Все дело в том … что я никогда по-настоящему не верил в эту твою рощу.
– Ты поверишь. – Она поцеловала его руки, коснулась губами лба и встала. – Путь будет недолог, Длинный Лук, и ты проделаешь его с удобствами.
Карета с мягкой постелью везла Карума по Королевской дороге, где по обеим сторонам все еще стоял нетронутый лес.
– Мы почти на месте, любовь моя, – шепнула ему Дженна, когда они остановились. – Теперь начинается самое трудное. Придется тебе оставить свою удобную постель и перейти на сани.
– Лишь бы ты была рядом, моя Джен, – сказал он еле слышно из-за неистового щебета птиц.
Дженна отпустила сопровождавших их мужчин и женщин и сказала Скиллии:
– Проследи, чтобы все вернулись в замок. Здесь не должно остаться никого.
– Знаешь ли ты, что делаешь, матушка? – спросила Скиллия.
Дженна поправила выбившуюся прядь ее волос.
– Знаю, дочка. Как знаешь это ты, и Джем, и Корри. Теперь ваше время, а будущее принадлежит вашим детям. Мы подошли к новому повороту.
– Опять загадки! Ты же знаешь, как я их ненавижу.
– Ах, Скиллия, я давно уже поняла, что в загадках есть своя правда. И вот тебе правда: мы с отцом положили начало, но…
– Увидимся ли мы снова?
– Каждый раз, как ты будешь смотреться в зеркало, дитя. Как будешь говорить со своими дочерьми и сыновьями. Поцелуй меня. Я буду с тобой всегда, когда ты будешь нуждаться во мне.
Они обнялись. Скиллия отвернулась, чтобы мать не видела ее слез, и увела за собой остальных. Дженна дождалась, когда они скроются из глаз, уложила косы короной вокруг головы и потащила сани с Карумом через зеленый луг.
Гренны встретили ее на середине луга. Она не знала, те же ли это ее знакомцы, но на вид они были точь-в-точь такие же: не имеющие возраста, с тонкими косточками и прозрачной зеленой кожей. Они сомкнули круг около Дженны и Карума, но помощи ей не предложили. Карум глядел на них как зачарованный и даже приподнялся немного.
Трижды круг останавливался, чтобы Дженна могла уложить Карума поудобнее и напоить его. Время от времени он заговаривал с греннами, но они молчали. Когда странная процессия вошла в лес, где даже тени были зелеными, один из греннов сказал: «Сюда», – вот и весь разговор. Карум же погрузился в беспокойный сон.
Взошел новый месяц, но Дженна почти не видела его за кронами деревьев. Скада появилась лишь на поляне, у самой пещеры. Как только она показалась, гренны снова скрылись в лесу, а Скада с кривой улыбкой взялась за другую оглоблю саней. Они пошли легче, и женщины быстро дотащили их до черного, снабженного дубовой дверью входа в пещеру.
Дженна потрогала резьбу в одном месте, Скада в другом.
– Яблоко, – шепнула Дженна, – птица.
– Камень, цветок, дерево, – перечислила Скада. – Ты должна сделать выбор, Дженна.
– Я знаю. Только об этом и думаю с самого начала пути.
– Альта сказала, что ты можешь привести в рощу только одного, Дженна. Одного.
– И там, внутри, нет теней. Не знаю, чем все это кончится.
Карум со стоном открыл глаза.
– Гренны ушли, Джен? Мы на месте?
– Почти на месте, – ответила Скада.
– Хорошо, что и ты здесь, Скада. Или трое, или никого.
– Со свечкой у постели или без нее, я всегда любила тебя, мой король.
– А я всего больше любил тебя за твой правдивый язык.
– Ты что, подслушивал? – рассердилась Дженна.
– Привилегия короля. – Он хотел лечь поудобнее и снова застонал. – Путь был дальний, но я ни за что не отказался бы от него. Дженна, тебе не нужно выбирать между нами. Я уже покойник. Пусть о нас рассказывают что хотят. Наши дети будут править мудро и справедливо. – Он снова закрыл глаза. – Не важно, как мы поступим теперь. Главное, что о нас расскажут.
– Знаю, любимый, – улыбнулась Дженна, – но мы все-таки должны слушаться велений своего сердца. Сестра, готова ли ты? – Дженна протянула к ней руки.
– Да, сестра, готова, – улыбнулась Скада, протянув руки ей навстречу.

ЛЕГЕНДА

Есть два рассказа о том, как Белая Дженна вернулась в пещеру Альты. Женщины рассказывают так, мужчины иначе.
Мужчины повествуют о санях, найденных у входа в пещеру, когда в долине Вильгельма начали искать золото. На санях лежал мужской скелет, привязанный к ним затканными золотом ремешками. А в лунные ночи, говорят мужчины, на поляне видят двух бегущих нагих женщин, созданных из воды и звездного света. Набегавшись вдоволь, они переступают через скелет и на рассвете уходят в пещеру.
Но женщины рассказывают иначе. Они говорят, что Белая Дженна на руках донесла короля Длинного Лука до рощи в скале, где их встретила Альта. И они снова сделались юными и полными сил. Они и посейчас пируют там со своими веселыми друзьями, ожидая, пока мир снова не потребует их к себе.

МИФ

И Великая Альта распустила свои волосы, и золотые, и черные, и подняла темную и светлую сестру из бездны мира, и сказала:
– Вот вы и пришли к последнему перекрестку. Куда бы ни пошли вы – вперед или назад, налево или направо, вниз или вверх, конец всегда означает начало. Каждая история – это круг, и у каждой жизни своя история. Конец, есть начало, и только я могу сделать конец, истинным и начать круг сызнова.

МУДРОСТЬ ДОЛИН


Сердце не колено, оно не гнется.
Лучше рассказать историю, чем пережить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44