– Вот мы и поспешили сюда, как узнали, что творится в городе. – Хармон все комкал в руках свою шапку.
– Да только поздно было, – сказал Джерем. – Мы опоздали на несколько часов. Их всех либо перебили, либо увели в плен.
– Но где же… – начала Дженна, держа меч и поводья по-прежнему дрожащими руками.
Грета кивнула на главное здание хейма.
– Мы снесли их в зал. Нам помогали сыновья, хоть и чудно им было оказаться тут – мужчин ведь сюда не пускали. Мы-то, бабы, бывали иногда – урожай убирать помогали, а девушки и учились кой-чему. Но парни все равно пришли, чтобы уложить сестер бок о бок. Их старая матушка была еще жива, когда мы пришли, хотя кровь хлестала из нее, точно из кипящего котелка. Она сказала нам, что нужно делать. «Плечом к плечу», – так сказали она.
Дженна медленно кивнула. Теперь понятно, почему на дворе не оказалось женских тел. – А что же мужчины? – спросила она. – Ведь они тоже должны быть здесь – и раненые, и убитые.
– В таком бою сестры, уж конечно, захватили с собой немало врагов, – добавила Катрона.
– Своих раненых они увезли с собой либо прикончили, – сказал Хармон. – Тут были и мужчины, все мертвые – человек тридцать. Мы сожгли их вон там. – Он указал за сломанную стенку, поодаль от дороги. – Иноземцы с виду. Чернявые, и глаза – что твои плошки.
– Молодые, – сказала Грета, – слишком молодые для того, чтобы так помереть – и так убивать.
– Однако они умерли. – Хармон водрузил шапку обратно на голову. – Не зря ведь говорят: «Воин умирает от меча, душитель от веревки, а король от короны». – Он посмотрел через плечо и сказал Дженне: – Будем благодарны, ежели вы поможете нам.
Дженна молча кивнула, а Петра ответила дрожащим голосом:
– Конечно, поможем.
– Но долго задерживаться нельзя, – тихо сказала Дженне Катрона. – Надо предостеречь других.
Дженна кивнула и на это – на веревочке, что ли, у нее голова, если так легко ходит вверх и вниз?
– Какой-нибудь час дела не решает, – шепнула она в ответ. – Отыщем Селинду с Альной и простимся с ними.
– «Час потеряешь – жизнь сохранишь», – сказала Катрона. – Мы не раз убеждались в этом, когда служили в войске. Ну ладно, куда ни шло. Посвятим этот час Селинде и Альне.
Как и сказала Грета, сестры Калласфорда лежали плечом к плечу в полутемном зале. Дженна шла меж их рядами, то и дело опускаясь на колени, чтобы поправить прядь волос или закрыть распахнутые глаза. Женщин было так много, что она не могла их сосчитать, но плакать себе не позволяла.
Петра, стоя в дверях, плакала за них обеих.
– Эта последняя, – сказал Джерем, показывая на пожилую женщину в длинном платье и переднике, лежащую у дальней двери.
– Все ли мы сделали как надо? – спросила Грета.
– Мы позаботимся, чтобы все было как должно, – сказала Катрона. – Но вам лучше выйти, чтобы мы могли совершить подобающий обряд.
Грета, кивнув, замахала руками на прочих горожан, собравшихся у порога. Сама она вышла последней и сказала шепотом:
– Мы вас подождем.
Дженна окинула взглядом зал. В сером сумраке тела женщин казались высеченными из камня. Горожане обтерли кровь с их рук и лиц, однако она обильно пятнала их рубашки и передники, юбки и штаны. В полутьме кровь была черной, а не красной. Тела лежали на камыше, пересыпанном сухой вербеной и розой, но резкий, ни с чем не схожий запах смерти пересиливал аромат цветов.
– Зажечь мне факелы? – спросила Петра так тихо, что Дженна с трудом расслышала ее. Не дожидаясь ответа, девочка прошла по темному коридору в кухню, вернулась с горящей свечой и начала зажигать факелы и свечи на стенах.
Между мертвыми стали медленно проявляться тела темных сестер, заполнившие вскоре всю комнату. Ковер смерти протянулся от стены стене.
«Они чужие мне – и все-таки не чужие, – думала Дженна. – Они мои сестры».
– Теперь нужно поджечь хейм и ехать дальше, – сказала Катрона.
– Но Альны и Селинды нет здесь, – заметила Дженна. – Как и других молодых девушек. Должно быть, их спрятали где-то, как детей в Ниллском хейме. Нельзя зажигать огонь, пока мы не найдем их.
– Солдаты увели их с собой, – сказала Катрона. – Ты же слышала, что сказала Грета и ее муж. Увели вместе с городскими девушками, вместе с невестой того парня.
– Май, – вспомнила Петра, все еще зажигавшая факелы.
– Нет, – громко воскликнула Дженна, тряся головой. – Нельзя быть уверенными в этом. На что мужчинам столько девушек? Мы должны их поискать.
Катрона протянула руку к Дженне. Петра как раз зажгла свечу рядом с ними, и около Катроны возникла Катри, тоже с протянутой рукой.
– Таким мужчинам, как они, чем больше женщин, тем лучше, – сказала Катри.
– Своих-то у них не хватает, – добавила Скада справа от Дженны. – Гео Хосфеттер так сказал.
Дженна, не оборачиваясь к ней, упрямо сказала:
– Мы должны обыскать хейм. Мы никогда не простим себе, если не сделаем этого.
Они потратили на поиски час, но так никого и не нашли. Они перевернули зеркало в комнате жрицы, сорвали все гобелены, выстукивали стены в надежде обнаружить потайной ход – но его не было.
В конце концов Дженна согласилась с тем, что девушек увели – она уже не спрашивала зачем.
– А как же Книга? – Петра возложила руку на фолиант, переплетенный в кожу. – Нельзя оставлять ее тут, чтобы любой мог прочесть.
– У нас нет времени, чтобы ее зарыть, – сказала Дженна. – Придется сжечь ее вместе с сестрами.
Петра бережно снесла Книгу в зал, где уложила между жрицей и ее темной сестрой. Застывшие руки сестер она возложила на Книгу ладонями вверх, чтобы видны были знаки Альты, и связала их запястья лентой из своих волос. А после странно знакомым голосом начала читать:

Во имя пещеры горной.
Во имя могилы черной.
Во имя всех, что упорно брели
К свету от света в муках…

– Не стану плакать, – сказала себе Дженна. – Ни за что не стану. И ни за кого. – Она тряхнула головой, чтобы сдержать слезы. Скада сделала то же самое, и они не заплакали.

ЛЕГЕНДА

Жили как-то двенадцать сестер в городе Калле, у переправы – одна красивее другой. Но младшая, Дженнет, была всех прекраснее: высокая, с волосами как речная пена и глазами голубыми, как весеннее небо.
Однажды в город приехали сыновья короля, двенадцать красивых юношей. Но всех лучше был младший, Храбрый Кольм: высокий, с волосами как рассветные сумерки и глазами темными, как древесная кора.
Тех двенадцать, и этих двенадцать: они могли бы пожениться честь по чести. Но королевские сыновья что кукушки: получат свое и улетают, чтобы любить снова.
Когда двенадцать принцев уехали, одиннадцать сестер бросились в реку чуть выше переправы. Меньшая, Дженнет, схоронила их и отправилась во дворец короля. Она излила свое горе в песне у королевского стола, а после взошла на самую высокую башню. И бросилась вниз, издав крик, словно лесная пташка, зовущая своего друга.
Кольм услышал ее, и бросился наружу, и принял в объятия бедное разбитое тело, и запел ту же песню, что она пела на пиру:

Одиннадцать красавиц жили,
И чести каждую лишили.
Они реке себя вручили,
Стыда и горя не снеся…
А с ветром обвенчалась я!

В конце песни Дженнет открыла глаза и назвала Кольма по имени. Он поцеловал ее в лоб, и она умерла.
– Я – этот ветер, – прошептал Кольм, и обнажил свой меч, и вонзил себе в грудь. Потом лег рядом с Дженнет и умер.
Говорят, что каждый год, по весне, жители города Каллы разводят большой костер, чтобы отогнать духов одиннадцати сестер, которые поднимаются над рекой подобно туману, чтобы заманивать мужчин к себе в глубину. А Кольма и Дженнет, сказывают, схоронили в одной могиле, и могила эта выше, чем руины королевской башни. Во всех Долинах только на этом кургане растет цветок, называемый «горем Кольма». Лепестки его светлы, как волосы Дженнет, сердцевина темна, как глаза принца, и всю долгую весну он роняет лепестки, словно слезы.

ПОВЕСТЬ

Пожар занялся быстро, и тонкий столб дыма поднялся в весеннее небо, словно памятник сестрам. Катрона и Дженна смотрели на дым сухими глазами, но Петра рыдала, укрыв лицо в ладонях, и горожане шумно вторили ей. Только сын Джерема стоял тихо, глядя на запад, где небо оставалось ясным.
Наконец Дженна отвернулась и направилась к Долгу, который терпеливо ждал ее у сломанной стены. Дженна погладила его по носу так, словно на свете не было ничего, кроме этих бархатных ноздрей, и вдохнула острый конский запах.
Катрона, подойдя, положила руку ей на плечо.
– Надо ехать, Дженна. И поскорей. – Дженна по-прежнему смотрела на лошадь.
– Вы едете сражаться? – спросил сзади сын Джерема. Маленький, но жилистый, он так и дышал решимостью.
– Мы едем, чтобы предостеречь другие хеймы, – отрезала Катрона.
– И сражаться тоже, если придется, – тихо сказала Дженна – то ли коню, то ли юноше.
– Возьмите меня с собой, – взмолился сын мельника. – Я должен – и ради Май, и ради себя.
– Ты нужен своему отцу, мальчик, – сказала Катрона.
– У него будет меньше работы теперь, когда столько народу пропало. А если вы меня не возьмете, я все равно пойду. Стану вашей тенью. Обернетесь назад, на повороте ли, на прямой ли дороге, – и увидите меня.
Дженна, не отнимая руки от морды Долга, обернулась к нему и встретила сверлящий взор его темно-зеленых глаз.
– Он и правда пойдет, – сказала она Катроне. – Я уже видела такой взгляд.
– Где?
– В зеркале, – сказала Петра, подойдя к ним.
– И у Пинты, – добавила Дженна.
Катрона молча подошла к своей лошади и села в седло. Она дернула поводья, и испуганная кобыла повернулась к разбитым воротам хейма.
Лошадь Петры стояла смирно, пока всадница взбиралась в седло, только холка чуть подрагивала, как вода в пруду.
Дженна медленно, властно провела рукой по шее Долга, взялась за луку и одним махом взлетела в седло.
Катрона только хмыкнула, глядя, как девочки рассаживаются, но улыбка все же мелькнула на ее лице, прежде чем смениться хмуростью.
Всадницы некоторое время не двигались с места – потом Дженна нагнулась с седла и подала юноше руку. Он с усмешкой сжал ее, и Дженна втащила его на коня за собой. Он уселся плотно, как будто привык ездить таким манером.
– Джарет, мальчик, куда это ты? – Джерем подбежал к ним и схватил сына за коленку.
– Он едет с нами, – сказала Дженна.
– Нельзя ему. Он совсем еще юнец.
– Юнец! – засмеялась Катрона. – Да ведь он уже жених. Раз он дорос до женитьбы, то и до боя дорос. Сколько, по-твоему, этим девочкам?
Петра, привстав на стременах, обратилась к остальным горожанам
– Нас ведет Анна, Белая Дева, имевшая трех матерей и трижды осиротевшая.
Люди собрались вокруг них. Грета с мужем стояли впереди. Джерем – у колена своего сына. Все молча смотрели на Дженну.
– Мы следуем за Ней, – с выразительным жестом продолжала Петра, – ибо Гончая и Бык уже склонились перед нею. Кто осмелится отрицать ее божественную суть?
Дженна, чувствуя, что настал ее черед, вскинула меч над головой. Ей хотелось надеяться, что вид у нее при этом не глупый, а героический.
– Во мне конец и во мне начало, – крикнула она. – Кто со мной?
– Я, Анна, – откликнулся сзади Джарет.
– И я! – воскликнул длинноногий парень.
– И я! – К нему присоединился еще один, по виду его близнец
– И я!
– И я! – Последним отозвался Хармон – он сорвал шапку у себя с головы и подкинул вверх, заставив кобылу Петры тревожно прянуть назад. Грета, воспользовавшись замешательством, сгребла мужа за рукав и дернула к себе.
Наконец решено было, что поедут трое юношей, и Джерем благословил своего сына, а Грета и Хармон дали двум своим припадающего на ноги отцовского мерина. Братья сели на него вдвоем и пустились за всадницами по дороге на запад.

МИФ

И сказала Великая Альта: «Вы поедете на север и поедете на юг, поедете на восток и поедете на запад. И несметные рати встанут рядом с вами. Вы и ваши соратницы будете драться плечом к плечу и клинок к клинку, чтобы пролитая вами кровь смыла зло, причиненное неразумными мужами».


Книга вторая
ДОЛГАЯ СКАЧКА

МИФ

И Великая Альта достала из колодезя ночи трех младенцев мужского пола. Один был светел, двое темны, и они, слабые, тянулись к ее солнечному лику.
– Вы будете расти, расти и расти, – сказала она, – и станете могучими великанами. Вы придете в мир, и зло убоится вас.
И стала Великая Альта тянуть их за волосы и за ноги, и сделались они высокие, как башни. Тогда она поставила их у речного брода и оросила их лбы водой, а ноги осыпала пеплом, чтобы укрепить их для долгого пути.

ЛЕГЕНДА

Трое героев явились с востока. Один был светел, как утро, другой ярок, как полдень, третий темен, как вечер. Такими же были и их кони: один серебристый, как рассвет, другой золотистый, как полдень, третий черный, как ночь. Они везли с собой корону, ожерелье и кольцо.
Мечи их сверкали, и лес звенел от их боевой песни:

Послужим же Светлой Владычице мы.
Послужим Владычице Ночи и Тьмы,
И долгою будет скачка…

Куда бы они ни держали путь, они несли смерть врагам Анны, Белой Девы. А имя им было – Трое.

Гобелен, висящий в одном из залов городской ратуши Калласкросса (см. рисунок), относится к периоду возрождения ткаческого искусства. Легенда гласит, что он был закончен через неделю после того, как Трое проехали мимо, что вряд ли возможно – такие гобелены создавались годами. Обратите внимание: на нем изображены трое рыцарей в полных доспехах, с поднятыми мечами, скачущие прямо на зрителя. Один, в серебряных доспехах, едет на сером коне, другой, в темных, на вороном, а третий, в золотых, – на коне масти старого золота. Забрала их подняты, и мы видим их глаза, имеющие весьма веселое выражение.

ПОВЕСТЬ

Ночь настала быстро, и они проехали всего несколько миль, но Катрона созвала всех к себе.
– Эй, парень! – сказала она сыну мельника.
– Это Джарет, – напомнила Дженна.
– Джарет так Джарет. Слезай и дай бедной лошади отдохнуть. Перейди ненадолго к Петре.
Юноша соскочил наземь легко, как кошка, и подошел к Петре. Она подала ему руку, но он, не взяв ее, разбежался немного, прыгнул и с ухмылкой вскочил на лошадь у Петры за спиной.
– Я ходил за лошадьми, – застенчиво пояснил он, – когда хозяева приезжали к нам молоть зерно. Один человек сказал мне, что лошадь делает коротышку великаном, – тогда-то я и понял, что должен ездить верхом.
Дженна, втиснувшись между двумя лошадьми, тихо спросила Катрону:
– Зачем ты заставила его пересесть? Долг еще не устал.
– Скоро взойдет луна, – шепнула в ответ Катрона, глядя на вечернее небо, – а с ней придут наши темные сестры. Ни к чему нам пугать этих парней и перегружать Долга.
– Совсем из головы вон. – Дженна прикусила губу. – Как я могла забыть?
– Ты всего несколько дней как обрела свою темную сестру, – улыбнулась Катрона. – Даже я, прожившая бок о бок с Катри тридцать лет, порой забываю. Не о Катри, но о том, что она должна появиться, и эта моя лучшая половина всегда застает меня врасплох.
– Нужно предупредить мальчишек. Только что мы им скажем?
– Скажем то, что всегда говорим, будь то в войске или в постели – ведь мужчины видят и слышат только то, что хотят. Не беспокойся. В Нижних Долинах говорят: «Мужской глаз больше брюха и меньше мозга». – Катрона со смехом направила лошадь к Петре и к мерину, на котором, болтая длинными ногами, ехали сыновья Греты и Хармона.
– Скоро мы встретимся еще с двумя сестрами, – непринужденно сказала она. – Они наши подруги и путешествуют вместе с нами, но они приходят и уходят, когда хотят, и не любят дневного света. Пока они с нами, они надежные наши союзницы и милые наши спутницы – понятно?
Мальчики закивали – Джарет сразу, а двое других с заминкой, словно до них это дошло чуть погодя.
– Мы уже видели таких ночных сестер, – сказал Джарет. – Они как-то помогали моему батюшке на мельнице, а отцу Сандора и Марека – на пароме. Они приходят, когда в них нужда, хотя никогда не откликаются на зов.
– Вот и ладно. Значит, вы не испугаетесь и не смутитесь, когда явятся эти две. Их зовут Катри и Скада. Катри старшая – она даже старше меня, – улыбнулась Катрона.
– Катрона! – с укором сказала Петра.
– Самую чуточку, – не уступила та.
– Не будем мы ни пугаться, ни смущаться, – торжественно пообещал Джарет, – ибо с нами Анна. Сандор и Марек поддержали его кивками, с обожанием глядя на Дженну.
– Давай спешимся и пустим лошадей попастись, – сказала, слезая, Катрона. – Да и сами перекусим.
– Так ведь нечего, – сказал Сандор.
– Лес – наша кладовая, – с коротким смешком сказала Дженна, – и голод нам не грозит.

ПЕСНЯ


Долгая скачка

Всадники мчатся – вперед и вперед.
Трое несутся – под снегом и градом.
Мчатся в долины, где ветер поет,
Мчатся во тьме, где не видно ни зги.
Мчатся в леса, где таятся враги.
Трое несутся по весям и градам –
В самое сердце Ада.

Всадники мчатся – вперед и вперед,
Мимо домов, где ни сладу, ни ладу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44