– Я хочу познакомить тебя кое с кем, Алексия. Возможно, ты уже слышала о ней, и я знаю, что тебе это будет любопытно.
Когда Леона посмотрела на леди Алексию, ей стало ясно, что бестактность Истербрука не осталась незамеченной для жены его брата. В глазах у женщины она увидела сочувствие и симпатию.
– Федра, конечно же, рассказывала мне о своей новой приятельнице, Истербрук. И еще я прочла статью Леоны в журнале «Пир Минервы». Как это мило с твоей стороны – познакомить меня с очаровательной мисс Монтгомери.
Леди Алексия предпочла не заметить тот щекотливый факт, что по странному стечению обстоятельств в столь ранний час маркиза удалось разыскать не где-нибудь, а в доме «очаровательной мисс Монтгомери».
Лорд Хейден увел брата из комнаты. Леона села на стул рядом с постелью леди Алексии. Как только дверь за мужчинами закрылась, леди Алексия подняла на Леону свои васильковые глаза, в которых светилось неподдельное любопытство.
Пройдя мимо кабинета, где Эллиот сидел с Кайлом Брадуэллом, мужем Роуз – кузины Алексии, Хейден привел Кристиана в библиотеку.
– Ну разве она не прелестна? Что скажешь? – спросил Кристиан.
– О да, весьма. Она необыкновенна. Особенно ее глаза, – согласился Хейден.
– Слышал, цвет глаз у них может измениться со временем. Как ты думаешь, они у нее будут такими же васильковыми, как у Алексии?
Хейден смутился и вдруг улыбнулся: – Оказывается, ты говоришь о моей дочери! А я-то думал, о мисс Монтгомери.
– О том, что мисс Монтгомери прелестна, я и сам знаю. А вот опыта общения с новорожденными у меня не много.
Хейден замялся. Он колебался, не зная, стоит ли делиться с Кристианом своими мыслями по этому поводу.
– Когда ты познакомил меня с мисс Монтгомери, Кристиан, у меня отлегло от сердца.
– Отлегло от сердца? Мне странно это слышать. Не знаю, как я должен воспринимать столь трогательную заботу о моей персоне – радоваться или сердиться?
– Не надо делать ни того, ни другого. Дело в том, что все только и говорят о твоей новой пассии, с которой тебя постоянно видят в свете. Раньше за тобой ничего подобного не замечалось. У меня камень с души свалился, когда я узнал, что эта женщина не такая, как миссис Напье.
– Признайся, ты опасался, что твоей невесткой может стать куртизанка. Верно?
– Что-то в этом духе. И без того уже…
Кристиан терпеливо ждал, когда Хейден договорит. Но брат многозначительно молчал.
– Хейден, неужели, став отцом, ты проникся отеческими чувствами даже к Леоне и тебя заботит, что я не думаю о ее репутации?
– Насколько я понимаю, ты выразил собственные опасения. Как бы то ни было, я уверен, что мисс Монтгомери сама в состоянии о себе позаботиться.
Кристиан терпеливо ждал, когда брат заведет разговор о деле.
Хейден заговорил об этом не сразу. Сначала он распорядился насчет кофе. Потом рассказал о суматохе у него дома в последние дни. С похвалой отозвался о Роуз, кузине Алексии, очень заботливой, которая помогала во время родов. Затем они с Кристианом уселись в кресла и выпили кофе. Лишь спустя час Хейден наконец приступил к самому главному:
– По твоей просьбе я кое-что узнал для мисс Монтгомери.
– Очень мило с твоей стороны, учитывая, что твоя жена была на последнем месяце беременности.
– Алексия несколько раз за последнюю неделю буквально выставляла меня из дома, чтобы я не путался у нее под ногами. Она сказала, что я стал настоящим занудой. И решила меня чем-нибудь занять. – Хейден отставил в сторону чашку. – Выяснилось, что мисс Монтгомери – довольно известная особа. Могу назвать имена нескольких оптовых торговцев, которые были бы рады свести с ней знакомство. Тем не менее…
Кристиан внимательно слушал.
– Ты ничего не знал о ней семь лет. А это немалый срок. Ты уверен, что хорошо знаешь, с кем имеешь дело, Кристиан?
Это был хороший вопрос. Кристиан и сам понимал, что привык думать о Леоне как о девушке из его прошлого. Однако за эти годы Леона стала совершенно другой – более зрелой, более серьезной и вдумчивой. И только ее суть осталась прежней – родной и близкой его сердцу.
– Что, по-твоему, я должен узнать о ней, Хейден?
– Я уже сказал, что мисс Монтгомери – известная персона. Я объясню тебе это позже. После смерти отца она взяла на себя руководство торговой фирмой. Она брала на себя риски, на которые способен не каждый мужчина, – шла ли речь о торговых сделках или о ее безопасности. Она известна среди грузоотправителей, которые работают с Азией.
– Ты не сообщил мне ничего нового. Я благодарен тебе за заботу обо мне и о мисс Монтгомери. А теперь выкладывай, что это за оптовые торговцы, которые могут ей помочь? Те, что жаждут с ней встретиться не только, чтобы удовлетворить свое любопытство и познакомиться с женщиной-предпринимательницей, которая путешествует по восточным морям, но и ради того, чтобы помочь ей в осуществлении ее замыслов?
Хейден был рад, что Кристиан не выведал у него больше, чем ему следовало знать. Хейден не собирался раскрывать все карты. Однако Кристиан должен был скрепя сердце согласиться, что, заведя роман с Леоной, он упустил из виду, что семь лет с ней не виделся и не знал, что она делала все это время и как то, что она делала, может повлиять на его судьбу. Он не мог отмахнуться от опасений брата.
Хейден все же решил упомянуть пару имен.
– По-моему, прежде всего тебе следует отправиться на судно «Сент-Джон», – сказал он. – Капитан «Сент-Джона» уже вел дела с мисс Монтгомери и может оказать тебе неоценимую помощь. К тому же с ним легче всего связаться. Однако он попросил сначала переговорить с тобой с глазу на глаз.
– Почему?
– Может быть, для начала капитан хочет убедиться, что маркиз не возражает против того, что он заключит с мисс Монтгомери деловое соглашение.
– Возможно, этот человек желает убедиться, что маркиз не останется после этого перед ним в долгу.
– Как бы то ни было, решай сам.
Люди на «Сент-Джоне», а возможно, и не только они, будут потакать маркизу во всем и расшибутся ради него в лепешку. В результате маркиз окажется в долгу у этих людей. Платой будут его возможные услуги в будущем, ведь высокопоставленный лорд в силах оказать влияние на правительство и финансы.
Стало быть, Истербруку достаточно шепнуть всего одно слово – и договор с Сент-Джоном и другими бизнесменами будет у Леоны в кармане. Она тут же найдет деловых партнеров для предприятия своего брата.
Это верно. Впрочем, как верно и обратное: одного его слова будет достаточно, чтобы Леона не нашла в Лондоне никаких деловых партнеров для своего брата. Ни сейчас ни в будущем. Никогда.
Хейден предложил Кристиану присоединиться к Эллиоту и Кайлу. Пока они направлялись в кабинет, Кристиан размышлял над словами брата. Получается, что его покровительство может помочь Леоне очень быстро решить все вопросы.
…И тогда она решит, что в Лондоне ей больше нечего делать, и уедет домой, в Китай.
Глава 12
По дороге домой Леона сама не заметила, как заснула. Она проснулась, лишь когда они с Истербруком подъезжали к Бери-стрит.
Открыв глаза, Леона обнаружила, что, сидя в экипаже, Истербрук занимается медитацией. У него было неподвижное, как у статуи, лицо и отрешенный вид. Вскоре он открыл глаза.
– Леди Алексия – очень милая, – сказала Леона. – Когда вы ушли, несмотря на усталость, она шутила и всячески развлекала меня. Леди Алексия отзывалась о вас очень лестно. По-моему, она к вам очень привязана и любит вас настоящей сестринской любовью.
Кроме леди Алексии, Леона успела пообщаться и с леди Федрой, которая сообщила ей важные сведения относительно автора некролога, посвященного отцу Леоны. Однако Леона предпочла об этом умолчать. Ей не хотелось возобновлять вчерашнюю ссору.
– Я отвечаю ей такой же искренней любовью брата и восхищаюсь ею. На свете очень мало по-настоящему хороших людей. Но как только я познакомился с ней, сразу же понял, что она одна из них.
Когда Истербрук говорил, что умеет распознавать чувства и эмоции других людей, Леона ему не верила. Но с мнением о леди Алексии она не могла не согласиться. Открытость и искренность ее новой знакомой подкупили Леону.
– Роуз, ее кузина, – красавица и совсем не гордячка, – заметила она. – Мужчина, который сидел в кабинете вместе с вашим братом, – ее муж?
– Да. Розалин Лонгуорт и Кайл Брадуэлл поженились в начале этого года. Ее имя связано с большим скандалом. Возможно, вы о нем уже слышали. Кто-то мне сказал, что рано или поздно злые языки умолкают. Однако на самом деле, как мне кажется, сплетники никогда не устают перемывать людям косточки.
– Если говорить о вашей семье, помимо сплетен о вашей персоне, я слышала только разговоры о вашем брате Хейдене и Алексии.
– Хейден правильно сделал, что женился на ней. Они любят друг друга. Удивлен, что в свете до сих пор обсуждают их брак. Никакого скандала не было. Но сплетники способны высосать скандал из пальца.
Истербрук точно так же закрыл глаза на скандал, связанный с Хейденом и Алексией, как отмахнулся в свое время от сплетен об Эллиоте и Федре. Он не обращал внимания на такие скандалы. Возможно, Кристиан считал, что разговоры не могут по-настоящему им навредить. Его семья выше всего этого. Ведь он не кто-нибудь, а маркиз Истербрук.
Когда экипаж подъехал к дому Леоны, Кристиан проводил ее до двери. В дом она зашли вместе. Леона не могла возражать против этого. Как можно требовать строгого соблюдения правил этикета от мужчины, который был с ней так близок и которому она так много позволяла в постели?
Наверное, сегодня Истербрук будет особенно несносен, хотя он и до этого злоупотреблял ее гостеприимством. Даже если она попытается ограничить его в его правах, скорее всего это ни к чему не приведет.
Возможно, Кристиану не захочется нарушить идиллию, которой они достигли в эту ночь.
– Мне нужно поговорить с вами, Леона. О том, что было между нами сегодня ночью. И о тех ночах, которые ждут нас впереди, – сказал Истербрук, когда они поднимались по лестнице в библиотеку.
– Надеюсь, вы не собираетесь снова просить меня переехать к вам. Если собираетесь, то лучше не начинать этот бесполезный разговор.
– На сегодня я смирился с вашим решением. Но мне хотелось бы убедиться, что в вашем доме я желанный гость.
Леона остановилась на верхнем пролете лестницы.
– Вы и так уже входите в мой дом, как в свой. А что касается того, желанный ли вы гость или нет, или того, что случится после того, как вы войдете, мне нужно об этом подумать. Несмотря на скандал в Макао, я еще не привыкла к статусу падшей женщины.
Леона сказал это в шутку. Однако Истербрук отнесся к ее словам серьезно.
– Леона, я не считаю вас падшей женщиной. И не верю, что вы себя считаете такой.
– Вы прекрасно знали, что обладаете властью, и воспользовались ею. А я этому не препятствовала. Но я ни о чем не жалею, Кристиан. Наоборот. Но это вовсе не означает, что я согласна, чтобы мы проводили ночи вдвоем, или что я хочу быть вашей любовницей. – Когда Истербрук слушал Леону, его рот превратился в тонкую линию. Леона провела пальцем по его сжатым губам. – Вы ведь это хотели мне предложить, не правда ли?
– Вы хотите сделать меня несчастным. – В его голосе звучала обида. Леона была рада, что ей удалось уязвить его самолюбие.
– Если вам была нужна женщина, которая думает только о том, как доставить вам удовольствие, не сомневаюсь, что вы знали, где ее искать. Я должна жить своей жизнью, принимая в расчет то, что хорошо для меня, а не для вас. Уверена, что вы это понимаете. Несмотря на то что хмуритесь сейчас.
Он перестал хмуриться, что означало, что он и в самом деле понимал, что она хочет сказать. Может быть, даже слишком хорошо понимал.
– Значит, вы хотите все хорошенько обдумать. Взвесить все «за» и «против», свести дебет с кредитом. Для того чтобы решить, хотите ли вы снова увидеть меня в своей постели.
– Что поделаешь, Кристиан, я дочь коммерсанта. А коммерсанты любят порядок в делах и учет во всем. – Леона игриво чмокнула Кристиана в щеку и открыла дверь в библиотеку.
Войдя в комнату, она неожиданно остановилась и стала озираться по сторонам.
– В чем дело? – спросил Кристиан.
– Сама не знаю. Но здесь что-то изменилось. Странно, но… – Леона оглядела книжные шкафы, потом ее взгляд упал на письменный стол. Подойдя к столу, она принялась внимательно разглядывать то, что на нем лежало. На первый взгляд все на месте. Все как всегда. Чернильница – в углублении в столе. Лампа…
Леона старалась вспомнить, что лежало на столе вчера, до того, как они уехали с Истербруком из дома. Она помнила, что сидела здесь, за столом, размышляя над некрологом отца. Леона сдвинула лампу с места и поставила ее на листок. Когда Тун Вэй вошел и сообщил о визите леди Линсуэрт, Леона открыла ящик стола и положила бумаги туда, а затем…
Неприятный холодок побежал у нее по спине. Она выдвинула ящик стола.
– Здесь кто-то побывал. Я в этом уверена. В этой комнате. Кто-то рылся в моем столе.
Разгневанный Истербрук позвал Изабеллу.
Испуганная девушка, которая в это время штопала белье, примчалась в библиотеку. В руках она держала иголку с ниткой и какую-то тряпку.
– Сюда кто-то заходил? – строго спросил Истербрук.
Округлив глаза, Изабелла покачала головой.
– Не надо ее пугать, – сказала Леона. – Изабелла, ты никого не видела здесь сегодня утром? В доме или в саду? Не слышала ничего подозрительного? После того как ушли слуги лорда Истербрука?
– Нет. Ничего.
– Где ты находилась все это время?
– В вашей комнате. Штопала белье. Не знаю… Обычно Тун Вэй… Я сделала что-то не так?
– Нет, успокойся. У нас даже в мыслях этого не было. Не правда ли, лорд Истербрук? Мы только хотели узнать, не слышала ли ты чего-нибудь.
– Я не имел в виду, что обвиняю тебя в чем-то. Можешь идти, – смилостивился Истербрук.
Изабелла поспешно удалилась. А Леона стала проверять, все ли на месте в ящике стола.
– Тайно проникнуть в дом – неслыханная дерзость, – сказал Истербрук. – Кто бы это ни был.
– Может быть, я ошиблась? Кажется, ничего не пропало. Все на месте. Возможно, я слишком подозрительна. У меня нет никаких доказательств – только странное ощущение, что здесь в мое отсутствие кто-то побывал.
– Зачастую наши ощущения нас не обманывают. Они говорят больше, чем наши глаза и уши. Не сомневаюсь, что ваши подозрения не беспочвенны. Несмотря на отсутствие явных доказательств.
– А я уже начинаю сомневаться. С каждой минутой все больше и больше. Теперь мне кажется, что в библиотеке все как всегда. Мне стыдно, что я подняла шум.
Кристиан привлек Леону к себе.
– Леона, в животном мире, если кто-то нарушает среду обитания животного и угрожает ему, любое живое существо будет себя защищать. Кто-то будет спасаться бегством. Кто-то будет нападать. Но все будут как-то реагировать на опасность. Хотите вы этого или нет, но вы нарушили чью-то среду обитания. Перестаньте испытывать чужое терпение и ходить по тонкому льду. Возможно, вы даже не знаете, какого зверя разбудили своими неосторожными шагами.
– Не старайтесь убедить меня в том, что я в опасности только потому, что мне что-то показалось, когда я вошла в комнату. Возможно, теперь мне все вокруг кажется не таким, как раньше. Может быть, все дело не в этой комнате, а во мне. Это я изменилась.
Ее слова растрогали Кристиана. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал Леону.
– Я сейчас уйду. Пока мы не начали спорить. Не хочу портить такой прекрасный день. – Истербрук выпустил Леону из объятий. – Тун Вэй уехал, и вы остались без охраны. Я пришлю сюда своих людей, чтобы вы с Изабеллой не были одни. Днем вас будет охранять мой лакей, а ночью – мой секретарь, мистер Миллер. И я не приму от вас никаких возражений, Леона. Выходить на улицу вы будете только в сопровождении одного из моих людей. – Истербрук поцеловал ей руку. – А что касается наших с вами ночей – прошлой и будущих, я буду терпеливо ждать, когда вы меня позовете.
Выходя из экипажа, Леона вздохнула и покосилась на мистера Оуэнса, который держал дверцу кареты. Лакея прислал лорд Истербрук, заботясь о ее безопасности. Леона воспринимала Оуэнса как своего тюремщика – так рьяно он взялся за дело. Видимо, хотел угодить хозяину, Истербруку. Когда бы Леона ни отлучалась из дома, Оуэнс не отставал от нее ни на шаг. Даже когда речь шла о таких мелочах, как прогулка с Изабеллой по Сент-Джеймс сквер.
Однако сейчас помощь Оуэнса была как нельзя кстати Он как тень проследовал за Леоной по улице, мимо фасадов магазинов, прямо ко входу в таверну «Три колокола».
Леона открыла сумочку и вынула оттуда пять фунтов.
– Войди в таверну и спроси мистера Чарлза Николса. Если в таверне его не будет, скажи, что отдашь ему эти деньги, если он выйдет со мной поговорить.
– Даже не просите меня об этом, мисс Монтгомери. Мне строго-настрого приказано не спускать с вас глаз.
– Ты боишься, что за те несколько минут, пока тебя не будет со мной, меня похитят средь бела дня, когда в тридцати ярдах от меня находится мой кучер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31