— Констанция, а ты сказала моей матери о том, что мы ждем ребенка?— Нет, нет, Арман, пока ни о чем не надо никому говорить, пусть все остается в тайне, пусть об этом знаем только ты и я.— Почему? К чему все эти секреты?— В последнее время я стала ужасно суеверной, и мне не хочется, чтобы кто-то посторонний знал о нашей тайне.— Но ведь моя мать — не посторонний для нас человек, может, тебе понадобятся какие-то советы…— Арман, успокойся, — Констанция приложила ладонь к его губам, — если меня что-то будет интересовать, я спрошу, не беспокойся. Пока все хорошо.Вдруг Арман напрягся.— Я слышал, он шевельнулся!— Ну вот, видишь, значит от почувствовал, что это твоя рука и может быть, тихонько ударил ножкой и шевельнул плечом.— Какой он замечательный, скорее всего, это мальчик, и у меня будет сын.— Конечно мальчик, я в этом не сомневаюсь.— А откуда ты знаешь?— Мне снился сон. А сны, которые снятся с четверга на пятницу, обычно сбываются.— И что тебе снилось, Констанция?— Мне снился ребенок у меня на руках. Мы стояли с ним у окна, я крепко прижимала его к груди, а он смотрел на город. Но вот что страшно, Арман…— Что? Что? Что тебя испугало?— Город за окном горел, все дворцы, соборы, дома полыхали. По улицам шли солдаты, кричали женщины, а мальчик у меня на руках негромко плакал…— Глупости, не думай об этом! Это все только лишь сон, на самом деле, все будет по — другому. Мы с тобой будем обязательно счастливы, я уверен.— Мне бы тоже хотелось быть счастливой… В гостиную неторопливо вошла графиня де Бодуэн.Арман поднялся, подошел к своей матери и поцеловал ей руку.— Как наш король, Арман? — осведомилась графиня де Бодуэн.— Пребывает в прекрасном настроении, — ответил Арман.— Какие новые развлечения ждут двор?— Из новых развлечений — завтрашний бал-маскарад, а еще через несколько дней король Витторио устраивает соколиную охоту.— Бал — это замечательно, тем более, маскарад. А вот охоту я не люблю. Констанция, а как ты относишься к соколиной охоте? — осведомилась графиня де Бодуэн, постукивая веером о ладонь левойруки.Констанция приподнялась с мягкого кресла, пожала плечами.— Мне тоже не очень нравятся подобные мероприятия. Я равнодушна к охоте, хотя для мужчин, насколько я понимаю, хорошее занятие. Ведь охота, как и война, веселит кровь, возбуждает.— Да-да, дорогая, возбуждает, — закивала графиня де Бодуэн.Арман подошел к своей супруге, взял ее под руку, и молодая пара, поклонившись графине де Бодуэн, медленно направилась по лестнице, ведущей на второй этаж, к своей комнате. А графиня осталась в гостиной. Она подошла к камину и пристально посмотрела в огонь, будто бы это был не огонь, а окно, и она могла видеть что-то совершенно необычное.— Бал-маскарад, — прошептала графиня и на ее лице появился румянец, — все будут в масках и под ней можно будет спрятать все морщины. Руки будут в высоких перчатках, так что бал-маскарад — это замечательно, а седые волосы будут скрыты париком.Бал-маскарад был великолепен. Все женщины и мужчины, как сговорившись, пришли на него в белых роскошных одеждах, в белых масках. Платья дам были усыпаны драгоценностями, руки были унизаны сверкающими кольцами, а все лица были скрыты масками. Только сквозь прорези сверкали глаза и трудно было узнать кого-либо.Музыканты разместились на балконе, и танец сменялся танцем. Мужчины и женщины, выстроившись друг перед другом, медленно сходились в центре огромного зала, поднимали руки, кланялись, потом кавалер брал руку своей дамы и та делала медленный оборот. И вновь танцующие раскланивались друг с другом и менялись партнерами. Это был медленный танец, очень чинный и грациозный. Развевались белые одежды дам, рассыпались по плечам локоны париков. Поклоны, обороты, притопывания каблуками, хлопки ладонями — и вновь дамы и кавалеры расходились в разные стороны, чтобы под меланхоличные аккорды музыкантов вновь сойтись в центре зала, вновь поклониться и, скользя по мраморным плитам пола, разойтись в противоположные стороны.Те, кто не был занят танцами, стояли у стен, сидели на низких мягких креслах и следили за танцующими. Женщины перешептывались, мужчины стояли, скрестив руки на груди. Шуршали шелка, стучали каблуки, пели флейты, звенели струны лютней.Король Витторио, хоть и был в такой же белой маске как и все остальные мужчины, выделялся среди танцующих своей широкоплечей фигурой и ростом. Его движения были уверены, грациозны и легки. Он одну за другой менял дам, раскланивался с ними и медленно двигался по центру огромного зала.Констанция вздрогнула, ощутив на себе пристальный взгляд. Она обернулась и мгновенно поняла, кто на нее смотрит. Она вежливо и учтиво склонила голову в поклоне. Король Витторио так же учтиво игалантно поклонился Констанции.Еще несколько аккордов, еще несколько поворотов — и король и Констанция уже стояли друг передДругом. Пальцы короля коснулись руки грасЬини др Бодуэн и женщина вздрогнула от этого прикосновения.Еще несколько аккордов, два поворота, поклон — и танцующие расходятся в противоположные стороны. Но король Витторио остался стоять, все так же пристально глядя на Констанцию.Та не нашлась, что ей делать. Она огляделась по сторонам, ища своего мужа. Но Арман был в другом конце зала, она узнала его по парику.Граф де Бодуэн вместо того, чтобы заспешить к Констанции, скрестил руки на груди и спрятавшись за спинами других мужчин, следил за своей женой.А король Витторио решительно пересек зал и остановился рядом с Констанцией всего лишь в одном шаге от нее.— Вы слишком жестоки, Констанция, — произнес король Витторио.Белая маска скрывала верхнюю часть его лица и Констанция вздрогнула, увидев, как шевельнулись губы короля в надменной и странной улыбке.— Жестока? — воскликнула женщина. — Почему я жестока, ваше величество?— Вы со своим мужем слишком опрометчиво показываете людям, что такое счастье.— Но что здесь плохого, ваше величество? Я не понимаю.— Это жестоко, Констанция, и может быть со временем вам это станет ясно.Нет-нет, ваше величество, я не понимаю, о чем вы говорите.Король продолжил, немного наклонив голову вперед:— Мне нравится ваш муж, я отношусь к Арману очень хорошо.— Я знаю, — кивнула Констанция.— Ему неудобно от того огромного счастья, которое вы, Констанция, ему дали.— Ваше величество, но разве может быть неудобно из-за счастья, пусть даже огромного?— Да-да, Констанция, может. Он пытается это скрыть, пытается не показывать, но ему это слабо удается. По его сияющему лицу и сверкающему взгляду все видят, как он счастлив и все догадываются, кто дал ему это счастье. Я в последнее время все чаще думаю, хватит ли у графа де Бодуэна сил сохранить это счастье, — король пытливо взглянул на Констанцию. Та кивнула.— Да, ваше величество, я думаю, сил у него хватит.— Что ж, я рад слышать подобный ответ. И знаете почему?— Почему, ваше величество?— Потому что люди могут быть слишком нечистоплотны, тем более, когда они видят то, чего не может быть у них.— Но чего, ваше величество, может не быть у других?— Счастья, счастья, Констанция, любви, радости. И поэтому, дорогая, позвольте дать вам совет: будьте осторожны и осмотрительны, будьте осторожными оба.Констанция поклонилась и, подняв голову, увидела, что все присутствующие в зале смотрят на нее и на короля Витторио. И если бы не белая маска, то все увидели бы, как залились щеки Констанции румянцем.А король Витторио, казалось, даже внимания не обращал, что происходит вокруг, что думают о нем и молодой женщине его подданные. Он подошел к Констанции еще ближе и произнес ей шепотом, бросив по сторонам короткий злой взгляд:— Знаете, чего я хотел бы более всего этого, — король вновь огляделся по сторонам. Констанция ничего не ответила, лишь внимательно взглянула в черные прорези маски, за которыми сверкали глаза короля Витторио.— Да, ваше величество, я хочу знать, чего же вы желаете.Король задумался и стал покусывать нижнюю губу.— Иногда по вечерам мне в голову приходит странная мысль…— Какая, ваше величество?— Иногда мне хочется бросить все вот это, — король на этот раз скептично посмотрел по сторонам, — и прийти к вам в гости, и чтобы там никого не было кроме вас Констанция, и вашего мужа.Констанция напряглась. Она почувствовала, что по ее спине побежали мурашки.— Я хочу, Констанция, чтобы там были только вы, повторил король Витторио уже довольно громко.До Констанции как во сне долетел голос короля. Она слышала странный шепот, шушуканье по сторонам, шорох платьев, вееров, но все равно Констанции показалось, что в огромном зале царит гробовая тишина.— Но забудьте об этом, забудьте о том, что я вам сказал.— О чем, ваше величество, я должна забыть?— Забудьте о том, что я хотел вторгнуться в ваш дом и нарушить покой.— Ваше величество, — Констанция смело вскинула голову и взглянула в глаза королю Витторио, — вы будете в нашем доме всегда самым желанным гостем, только… — она осеклась.— Что только? — твердо спросил король.— Вы, ваше величество, очень часто видите моего мужа, куда чаще, чем я, — на губах Констанции появилась улыбка, а король Витторио вдруг смутился и занервничал, — скажите Арману, когда вы соизволите прийти, и мы встретим вас, ваше величество, со всеми почестями.— Вот это-то все и портит, — немного зло бросил король Витторио.Констанция и король смолкли, глядя в глаза друг другу — и каждый из них пытался отгадать мысли другого.— Вот это все и портит.— Что, ваше величество?— Вот эти великие почести, услуги… Посмотрите, Констанция, по сторонам, ведь они все уже вам завидуют.Констанция испуганно огляделась. Действительно, многие из дам даже сняли маски, чтобы лучше видеть короля и Констанцию, все прислушивались, пытаясь уловить то, о чем говорит король с молодой женщиной.— Вам все завидуют, а это не очень хорошо, Констанция, поверьте.— Извините, ваше величество, я не совсем вас понимаю, честно говоря, и не вижу, чему можно завидовать.— Скоро, Констанция, вы все поймете. И не думаю, что когда вы во всем разберетесь, это принесет вам хоть какую-то радость.Король поклонился, поцеловал Констанции руку и двинулся из зала. Он шел, а придворные суетливо расступались перед ним. Констанция отошла к стене и прикрыла лицо веером.«Арман, Арман, где же ты? Почему ты меня бросил одну? Почему ты не подошел?»— думала Констанция, пока не услышала за спиной:— Дорогая, о чем ты разговаривала с королем?О чем? — переспросила Констанция. — О тебе, Арман.— Что спрашивал король?— Он не спрашивал, к сожалению, он утверждал.— Что, Констанция?— Он говорил, что собирается прийти к нам в гости.— Как?! — воскликнул Арман, пытаясь увидеть лицо Констанции, но та прикрылась веером. Арман взял ее руку за запястье и опустил.— Прийти к нам в дом?!— Да, — кивнула Констанция, — только чтобы в доме никого не было, кроме тебя и меня.— Зачем? Зачем это надо королю? Констанция пожала плечами.— И что же ты ему ответила на подобное предложение?— Я сказала, что мы с тобой всегда будем рады принять его величество. А что я, по — твоему, могла еще сказать?Граф де Бодуэн начал нервно покусывать губы.— А почему он ушел такой злой? Почему король покинул бал?— А вот этого, мой дорогой, я не знаю, об этом мы с королем не разговаривали.— А ты, Констанция, ему ничего не сказала?— Только то, что ты знаешь, мой дорогой. А еще я сказала, что мы с тобой очень счастливы и что у меня хватит сил сохранить наше счастье. Ведь это правда, Арман?— Конечно, — кивнул граф де Бодуэн, смущенно озираясь по сторонам.А к ним уже спешила через весь зал старая графиня. Она держала белую маску в руках, а ее лицо было испугано и бледно.— Что случилось, Констанция? — тут же осведомилась графиня де Бодуэн.— Собственно, ничего, — абсолютно спокойно произнесла Констанция, глядя куда-то в сторону.— Как это ничего? Король покинул бал.— Это его личное дело, — сказала Констанция.— Дорогуша, но ты, наверное, ему что-то сказала? Чем-то огорчила его величество?— Чем же я, по-вашему, могла огорчить короля?— Своим непослушанием, дерзким ответом.— Нет, я ничего такого королю не сказала.— Мама, оставь ее в покое.Графиня де Бодуэн приложила маску к своему бледному лицу, а на ее старческих губах появилась недовольная улыбка. Она отошла к одной из своих подруг, и две старые женщины стали шушукаться, тои дело украдкой поглядывая на Констанцию и Армана.— Боже, боже мой, она надерзила королю?— Да нет, баронесса, она говорит, все нормально.— Нормально? Разве это может быть нормальным, когда король вот так, ничего не сказав, вдруг покидает бал, оставляет своих придворных?— Полноте, баронесса.— Да нет же, ваша невестка ведет себя довольно опрометчиво и позволяет себе слишком большие вольности.— Да нет же, баронесса, она говорит, что она ничего такого не сказала королю.— А о чем же они тогда так долго разговаривали, о чем?Графиня де Бодуэн пожала плечами.— Дорогая баронесса, мало ли о чем может разговаривать мужчина с привлекательной женщиной? графиня де Бодуэн убрала белую маску со своего лица и улыбнулась баронессе как можно более приветливее.А та, наоборот, спрятала лицо под маской. Но графиня по глазам догадалась о выражении лица своей подруги и продолжать разговор не стала.Вновь заиграла музыка, зазвенели струны и кавалеры с дамами, выстроившись друг перед другом, стали танцевать. И вскоре все присутствующие забыли о том небольшом событии, свидетелями которого они явились. Шуршали шелка дам, и кавалеры раскланивались друг другу, пристукивали каблуками, менялисьпартнеры и уже казалось, что в этом зале ничего из радя вон выходящего произойти просто не может.— Констанция, ты себя нормально чувствуешь? — поинтересовался граф де Бодуэн у своей молодой жены. Та, оглянувшись по сторонам, прошептала:— Арман, я хочу, чтобы ты увел меня отсюда.— Дорогая, пойми, это будет не очень прилично, все начнут судачить, перешептываться…— Арман, уведи меня отсюда как можно скорее.— Констанция, ты себя плохо чувствуешь? Или, может быть, ты от меня что-то скрываешь?— Да нет, же, нет, Арман, мне нечего от тебя скрывать, но мне просто не по себе, у меня такое чувство, что я могу потерять сознание.— Успокойся, успокойся, присядь, дорогая, — Арман усадил свою жену на низкое бархатное кресло.— Нет-нет, — Констанция вскочила на ноги, — мне плохо, уведи меня отсюда.Арман, не очень довольный, подал супруге руку, и они под пристальным взглядом танцующих и стоящих у стен, покинули зал. Король Пьемонта Витторио сам не понимал, что с ним происходит. Он боялся себе признаться в том, что до беспамятства влюбился в Констанцию де Бодуэн. Он пытался о ней не думать, выбросить из головы, но чем больше король Витторио пытался забыть прекрасную женщину, тем чаще и чаще она вставала перед его глазами, беспокоила воображение и не давала думать яи о чем другом, кроме чувств, охвативших душу короля.— К дьяволу! — выкрикивал король. — К дьяволу! К дьяволу, к дьяволу! Король метался по своему дворцу, слуги испуганно шарахались в стороны. Король срывал с головы парик, швырял его на кресло, садился за письменный стол и до боли сжимал виски руками. — Зачем мне это нужно?! — сам себя спрашивал Витторио, но ответа так и не находил. — Прикажи седлать лошадей! — кричал он слуге.Тот испуганно бежал вниз, король Витторио нахлобучивал парик, накидывал на плечи черный шелковый плащ, спускался во двор и вскакивал в седло.Придворные не поспевали за королем, а он и не хотел никого видеть. Он мчался, неистово настегивая своего скакуна.— Скорее! Скорее! — кричал король. Мелькали деревья, поля, дороги. Король натягивал поводья и останавливал лошадь.— Боже, да так можно сойти с ума! Неужели я, король, влюбился вот так в эту парижскую красавицу, влюбился безрассудно, без памяти? Это просто невозможно!Витторио закрывал глаза и прикладывал ладонь к лицу. Перед его взглядом стояла Констанция.— Дьявол! Дьявол! Это какое-то наваждение! Он стегал плетью коня и мчался вдоль перелесков к голубеющим на горизонте горам, надеясь, что неистовая скачка сможет вернуть его к нормальномусостоянию, поможет выбросить из головы неотвязные мысли, преследующие короля все последнее время. Но все усилия оказывались тщетными. Вот и на этот раз король Пьемонта Витторио резко осадил своего скакуна и соскочил на землю. Тут же рядом с королем остановились барон Легран и маркиз Лоренцетти. Они тожеспешились и отдали поводья своих лошадей двум вооруженным охранникам.Король нервно прохаживался по небольшой площадке над озером.— Маркиз, идите сюда, — позвал король, — я слышал, что вы неплохо фехтуете.— Да, ваше величество, я учился этому делу у больших мастеров.— Что ж, может быть, вы покажете то, чему они вас научили? — на лице короля Витторио появилась надменная улыбка.Маркиз Лоренцетти пожал плечами.— Так что же вы ждете, маркиз, доставайте свою шпагу.Маркиз Лоренцетти нехотя обнажил клинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26