Эвакуация проходила впопыхах, бралось только самое ценное, самое дорогое.— И приготовьте для меня большую карету.— Слушаюсь, ваше величество, — сказал дворецкий, — распоряжение уже отдано.— Хорошо, — крикнул король, вбегая на второй этаж туда, где он оставил Констанцию.Та лежала с открытыми глазами, она выглядела так, будто ее распяли на этой большой белоснежной кровати.— Ну что там? — спросила она, прислушиваясь к грохоту далекой канонады.— Да ничего, дорогая, все нормально. Я отдал распоряжения и на рассвете мы покинем Риволи.У королевского дворца собирались разрозненные остатки разбитых полков, беженцы. Весь подъезд и вся центральная аллея были запружены повозками убегающих крестьян, истошно ржали лошади, мычали коровы, блеяли овцы. А на горизонте все ярче и ярче пылало зарево. Крестьяне испуганно оглядывались.— Это наше селение горит! — кричал седоусый мужчина.— Да, да, наше, а вон там горит другое селение, люди из него ушли еще вчера, там остался только священник, — говорил седоусый, — он не захотел уходить.— Да, у вас в селении хороший священник. Вдруг какая-то женщина истошно завопила:— Это все она, она! Шлюха, королевская шлюха виновата, из-за нее король потерял голову!— Шлюха! Шлюха! — подхватило сразу же несколько голосов.Король плотно прикрыл окно и задернул тяжелые шторы.— Что они кричат? — чуть-чуть приподнявшись, спросила Констанция.— Они обезумели от страха, вот и орут.— Нет, по-моему, они кричат, что все произошло из-за меня.— Да нет же, нет, Констанция, успокойся, все произошло из-за меня.— Вот видишь, и они, весь народ обзывает меня королевской шлюхой.— Да будь они неладны все! Для меня ты самая дорогая и любимая.Послышались выстрелы. Король подошел к окну и, отдернув штору, выглянул.— Что там? — осведомилась Констанция.— Солдаты стреляют в крестьян, которые рвутся во дворец.— Они, наверное, хотят меня растерзать, — сказала женщина, и на ее лице появилось странное выражение, такое, будто ей даже эта мысль была приятна.— Не думай об этом, это чернь, взбесившаяся и обезумевшая чернь.— Нет, они, Витторио, правы, я королевская шлюха и все, что произошло, произошло из-за меня.— Да нет, просто так было угодно Богу, Констанция. А у дворца разбушевавшийся народ продолжал скандировать:— Повесить! Сжечь эту мерзость! К тому же она смертельно больна!— Повесить ее вот здесь, на дереве! — кричал молодой парень.Эта графиня де Бодуэн ведьма, к тому же она француженка!— Француженка! Француженка! — подхватило сразу несколько десятков голосов. — Повесить! Повесить!Король, как затравленный зверь, огляделся по сторонам. Наконец, он увидел сложенное в дальнем углу оружие. Он подбежал, схватил ружье и, распахнув окно, даже не целясь, выстрелил в толпу.Кто-то вскрикнул и послышался стон. Люди бросились врассыпную, но буквально через несколько минут они скандировали в другом месте:— французская шлюха! Повесить! Распять! Утопить! Сжечь!— Мерзавцы! Мерзавцы! Где солдаты?— Они правы, Витторио, они правы, действительно, я всего лишь шлюха.— Замолчи, иначе я застрелю тебя!— Если ты это сделаешь, я буду счастлива.— Замолчи! — король подбежал к двери и ударом ноги распахнул ее. — Карета готова? — крикнул он в темный коридор, по которому сновали слуги, вынося картины, скульптуры, серебро.— Да, ваше величество, — сказал появившийся как будто из-под земли дворецкий.Король вбежал в спальню, закутал Констанцию в одеяло и бережно неся на руках, спустился к карете. Он уложил ее на сиденье, сам сел рядом.— Трогай! — приказал он кучеру.Тот натянул поводья и шестерка лошадей с трудом пробиваясь среди крестьянских повозок, коров, лошадей, отступающих солдат, двинулась по дороге.А вокруг кричали:— Шлюха! Шлюха! Она во всем виновата, она одурачила короля, околодовала его! Сжечь! Сжечь!Толпа беженцев бросилась к карете короля и кто-то открыл дверь.— Вот она! — закричали все, увидев белое одеяло, в которое была закутана Констанция.Но в это время прогремел выстрел и смельчак, взмахнув руками, упал на землю.— Если еще кто-нибудь приблизится, застрелю! — рявкнул король.Толпа крестьян бросилась врассыпную.— Вот так! — сказал Витторио, закрывая дверь и задергивая шторы. — Кучер, гони! — выглянув в окошко, бросил король.— Ваше величество, дорога запружена, там люди.— Гони, я тебе сказал!И кучер, приподнявшись на козлах, стал щелкать кнутом и истошно кричать:— Дорогу королю! С дороги! Два офицера верхом, с факелами в руках, помчались впереди кареты, расшвыривая людей направо и налево.— Мне наплевать на них на всех, — шептал король, склонясь к Констанции, — мне наплевать на Пьемонт, у меня есть только ты и больше ничего и поэтому я пойду на все, чтобы спасти тебя. Констация закрыла глаза.А король гладил своей крепкой ладонью ее волосы, не уставая приговаривать:— Ты для меня все. Спи, спи, Констанция, спи моя дорогая.Карету подбрасывало, трясло, а Констанция и в самом деле заснула. Силы понемногу возвращались к ней.Когда Констанция проснулась, в окошко кареты ярко светило солнце. Она даже зажмурилась.— Боже, солнце, — прошептала женщина.— Да-да, солнце, уже полдень, дорогая, сейчас я буду тебя кормить.— Где мы? — Констанция выглянула в окошко.— К вечеру будем у границы Пьемонта.— Ах, да, я и забыла, ты спасаешь меня, бросив королевство.— Я тебе уже говорил, плевать мне на корону и на все почести, для меня нет ничего важнее, чем ты, Констанция, чем твое здоровье, за тебя я готов отдать все. Констанция улыбнулась.— Птицы поют, — вдруг произнесла она.Король вздрогнул, будто ему сказали что-то ужасное.— Да-да, птицы, — он отдернул шторку на втором окне.Какой красивый день, — вдруг сказала Констанция, видя лишь проплывающие за окном деревья и голубой горизонт.— День красивый, — как бы не понимая, о чем говорит Констанция, произнес король.— Да, день красивый, — повторила женщина.— По-моему, ничего особенного, день как день, — пожал плечами король. — А как ты себя чувствуешь? Констанция вздрогнула.— Не знаю, — она медленно вытащила руку из-под одеяла и взглянула на свою кисть, обезображенную засохшими язвами. — Ужасно! — прошептала она.— Да нет, что ты, уже хорошо, — принялся успокаивать ее Витторио. — Видишь, они подсохли, зарубцевались, не гноятся, скоро ты окончательно поправишься.— Нет, нет, я буду выглядеть ужасно!— Не переживай, — попробовал успокоить свою возлюбленную король.— Я даже боюсь брать в руки зеркало.— А ты пока и не бери его, тем более, что я скажу, чтобы тебе его не давали.— Боже, опять запреты.— Да, зеркало пока еще тебе, Констанция, ни к чему. Вот через несколько недель, может быть через месяц, я сам тебе его дам.— Через месяц… — прошептала Констанция, — какой это большой срок!— Да нет, по сравнению с тем, что мы с тобой пережили, это небольшой срок.Карету подбрасывало, покачивало, а король держал в своих ладонях руку Констанции и говорил:— Скоро все будет хорошо, все будет хорошо. Но Констанция не слышала этого, она вновь уснула. ГЛАВА 13 Прошел еще месяц. И вот однажды утром король Пьемонта Витторио распахнул дверь комнаты, в которой на огромной постели под белым балдахином лежала Констанция. Ее лицо скрывала маска, на руках были повязки.— А вот и я, — сказал король, входя в комнату.— Что? Что ты говоришь? — послышался голос Констанции из-под маски.— Я говорю, мы с французами подписали перемирие.Король подошел к огромному окну и распахнул шторы, а затем открыл рамы. Послышался колокольный звон. Констанция вздрогнула. — Перемирие с французами?— Да-да, дорогая, сегодня, так что война окончена. Французские корабли уже в Генуе, король прошелся по комнате, сорвал с головы парик и небрежно швырнул на кресло.Все зеркала в этой комнате были затянуты тканью, на стенах светлели прямоугольники. Когда-то, до начала войны, здесь висели прекрасные картины, а сейчас вся мебель в этом дворце была собрана наспех.— Может быть, ты хотела бы видеть кого-нибудь из французов? Может быть, среди них даже есть твои знакомые?Констанция приподнялась на подушке.— А ты попытаешься меня остановить? — спросила она немного зло. Витторио обернулся.— Ну почему, Констанция, ты настаиваешь на таком поведении?— На каком?— Ведь у нас все хорошо, перемирие, ты поправляешься, а между тобой и мной как будто бы опять продолжается война, — король сбросил камзол и расстегнул на груди рубаху. — Мне кажется, — Витторио подошел и уселся в изголовье, — вскоре мы будем уже в Турине. Ты к этому времени окончательно выздоровеешь.Констанция вытащила из-под одеяла руки и просунув их под маску, стала ощупывать ими свое лицо.— Мне пока не хочется ехать в Турин, я хочу жить здесь. И еще у меня есть желание все изменить — все, буквально все — и начать нашу с тобой жизнь сначала.Король сел на постель, ему было приятно слышать подобные слова от Констанции.А она тоже поднялась и, прижавшись спиной к высокой резной спинке кровати, огляделась по сторонам.— Мне здесь ужасно не нравится. Все здесь собрано наспех, лишь бы как. А я могу обставить этот дворец, купить новые картины, сделать новый интерьер.Король взял Констанцию за руку и принялся развязывать повязки.— Я хочу все начать сначала, все.— Ты плохо врешь, Констанция, — произнес король Витторио, снимая с левой руки своей возлюбленной повязку.Констанция изумленно смотрела на руку.— И вообще, ты всегда плохо умела это делать. Констанция, казалось, и не слышит то, что говорит король Витторио, она смотрела на свое предплечье, абсолютно чистое, лишь кое — где еще были виднытемные точки, следы ужасных язв.— Ты, Констанция, всегда говоришь то, что думаешь, а это не очень любят.— Что же мне остается делать? — каким-то дрогнувшим голосом произнесла Констанция и попыталась вновь просунуть руку под маску, чтобы ощупать свое лицо. Король Витторио улыбнулся.— Подожди, не снимай.— Я боюсь, — удержала руку короля Констанция.— Закрой глаза и не волнуйся, — король аккуратно развязал две веревочки и бережно снял маску.Констанция сидела неподвижно, с закрытыми глазами. Витторио смотрел, как подрагивают длинные ресницы, вздрагивают губы.— Ну вот, — прошептал он и приложил ладонь Констанции к ее лицу.Та принялась судорожно кончиками пальцев ощупывать щеки, веки, нос.— Так, практически ничего, — горделиво произнес король Витторио, с разных сторон оглядывая лицо своей возлюбленной. Он скривился, увидев небольшую темную точку у левого уха, но тут же на его губах появилась улыбка. Король извлек из кармана зеркало в серебряной оправе, поставил его перед Констанцией ипопросил:— А вот теперь, дорогая, ты можешь смело открыть глаза. Несколько мгновений Констанция медлила, она сжимала локоть короля, все еще не решаясь открыть глаза и взглянуть на свое отражение.— Чего же ты боишься, открывай, все равно уже ничего не изменишь.Констанция резко открыла глаза: из зеркала на нее смотрело немного незнакомое лицо. Констанция оторвала свой взор от зеркала и, взглянув на короля, с улыбкой на губах произнесла:— Ужасно! Ужасно!— Что ужасно? — изумился Витторио.— Ты ужасно выглядишь.Король расхохотался, оценив шутку возлюбленной. Его веселье передалось и Констанции. Она вновь заглянула в зеркало и вновь прикоснулась кончиками пальцев к своему лицу.— Спасибо за комплимент, — пошутил король, успокоившись.Он прильнул к Констанции и заглянул в зеркало. А Констанция все еще продолжала ощупывать своеЛицо, будто бы действительно оно стало совершенно новым.Ну что ж, — проронила женщина, — я стала почти такой же, как и была, так что, Витторио, бойся меня потерять.— А я и боюсь, — признался король.— Ты самый лучший доктор, даже лучше, чем Тибальти.— В этом, дорогая, я уже не сомневаюсь, — король взял за край одеяло и медленно сбросил его. — А теперь давай снимем остальные повязки.— Может быть, пока еще не надо? — воскликнула Констанция.— Давай-давай, взглянем, что там.Констанция следила за тем, как ловко разбирает повязки, распутывает и снимает их король. Все кого движения были такими, что незнакомый человек, увидев короля за этим занятием, принял бы его за опытного доктора.Констанция смотрела на Витторио с благодарностью. Наконец, были сняты все повязки.— Ты выиграла войну, — обронил король Пьемонта Витторио, поглаживая ногу Констанции.— Странная война, — глядя в глаза Витторио, сказала Констанция, — очень странная война…— Но ведь ты, Констанция, хотела, чтобы так было.— Да, я хотела, но сдал ты, Витторио.— У меня для тебя подарок, — вдруг улыбнулся король.— Погоди пока, — настороженно Констанция подвинулась к спинке кровати и посмотрела на ступни ног.На них вообще не было следов язв, они были такие же изящные, как и до болезни.— Ты не волнуйся, это необычный подарок.— Ну так где же он? — улыбнулась Констанция.Король извлек из кармана простенькую деревянную расческу и подал ее Констанции.— Это такой подарок, какие обычно мальчики дарят девочкам, которых любят.Констанция с изумлением держала в руках теплую деревянную расческу с надписью над зубцами: «Констанции». Женщина счастливо улыбнулась.— Да, да, у нас принято делать такие подарки. Король Пьемонта Витторио тоже улыбался.— Может, у мальчишек это получается немного лучше, чем у меня, но ты уж извини.Женщина вертела в руках немного грубоватую расческу, нежно поглаживала ее кончиками пальцев. Затем она прикоснулась к вырезанной надписи.— Констанции, — прочла она и улыбнулась. А кто это сделал? — она подняла глаза и взглянула на короля. Тот немного смущенно улыбнулся.— Это сделал я в те долгие вечера, сидя у камина и беспокоясь о твоем здоровье.— Ты сам? — изумленно вскинула брови Констанция.— Да-да, дорогая, сам, вот этими руками, — и король показал Констанции свои крепкие ладони.— Да, теперь я это вижу, — она взяла ладони короля, поднесла к своим губам и нежно поцеловала.— Я сделал то, что всегда мечтал сделать, единственное, ради чего, может быть, я и родился на свет, — король Витторио медленно придвинулся к Констанции, намереваясь поцеловать ее в губы.Но она вдруг наклонила голову и подалась к спинке кровати.— Нет-нет, не сейчас, извини, еще очень больно, жжет. Король Витторио закусил губу и отодвинулся. А Констанция растерянно затрясла головой.— Я говорю правду, поверь мне, поверь, Витторио, не сейчас… Мне еще нехорошо, я еще не пришла окончательно в себя. — Ты все еще боишься меня, — встав с постели, глядя прямо в глаза Констанции, сказал король Витторио, — ты, Констанция, не можешь забыть о своей навязчивой идее, как спастись от меня.— С тобой, Витторио, я ничего не боюсь, — так же смело, глядя в глаза королю, сказала женщина.Через две недели Констанция уже выходила на улицу, правда, она еще прятала лицо от ярких солнечных лучей, прикрываясь шелковым зонтом. Но все равно, это было огромное счастье — идти по улице, смотреть на безоблачное небо, кожей лица ощущать дуновение ветра, который несет с собой тысячи запахов, видеть траву, деревья, цветы, лица людей.«Какое же это счастье быть здоровым человеком!»— думала Констанция.Король Витторио, разрешив Констанции прогулки, приставил к ней двух своих людей и дал им указание везде и повсюду следовать за графиней де Бодуэн, не отпускать ее ни на шаг от себя, везде, кудабы она ни пошла — будь то парк, двор или собор, они должны следовать за ней.Констанция относилась к своим опекунам с нескрываемым презрением.Вот и сейчас она каталась в лодке по каналу, а ее телохранитель следовал верхом по берегу.Констанция презрительно посмотрела на него и громко воскликнула:— Вы должны быть везде со мной, но если я переплыву на другой берег, как вы до меня доберетесь?— Не волнуйтесь, — воскликнул всадник в черном плаще, — на том берегу мой товарищ. И Констанция увидела, как на другом берегу мелькает всадник в таком же черном плаще. Она тяжело вздохнула.Немолодой гребец, правивший лодкой, скептично усмехнулся:— Да, мадам, они вас опекают и никуда от них не деться.В лодке, кроме Констанции и гребца, была еще и служанка. Констанция в последние дни с ней сошлась. Они часто разговаривали, служанка знала о Констанции почти все. Ведь та, истосковавшись за время болезни поПростому общению, говорила почти без умолку.Вдруг Констанция увидела на берегу женщину с ребенком на руках, и ее лицо, беззаботное до этого, стало хмурым.— Что с вами? — осведомилась служанка.— Я вспомнила о своем сыне, о своем Мишеле. Я его не видела очень давно, даже не представляю, как он сейчас выглядит.— Неужели? — всплеснула руками служанка так сильно, что лодка качнулась.— Да-да, в самом деле, не представляю, это ужасно.— Ничего, госпожа, вы с ним в конце концов встретитесь.— А как ты думаешь, он меня узнает?— Разве можно не узнать мать, да еще такую красивую.— Он меня давно не видел, и я сама виновата в том, что мы расстались. Я сама отправила его из Турина, отправила в ссылку.— Я думаю, мальчику это не повредило, — заметила служанка, — он жил на свежем воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26