Сколько еще должно погибнуть друзей и незнакомых ему людей, прежде чем закончится кровавый поход? Эта мысль привела его в уныние, поэтому Девлин просто отбросил ее, так же как отогнал горестные думы о погибших. Он не мог позволить себе роскошь печалиться о жертвах. Сейчас не время останавливаться и подсчитывать потери. Девлину требовалось отыскать в себе заново ту направленную целеустремленность, которую давали ему Узы. Способность сконцентрироваться на поставленной задаче и не думать ни о чем, кроме победы.
Была определенная ирония в том, что он прожил два года, отчаянно пытаясь избавиться от действия Заклятия Уз, и только сейчас осознал, что свобода влечет за собой другие проблемы. Все казалось проще, когда у него не оставалось выбора, все можно было свалить на всепоглощающее чувство долга. Освободившись от Заклятия Уз, Девлин утратил мнимое прикрытие. Ответственность за последствия лежит только на нем.
Девлин прищурился, выйдя из полутьмы дома на яркий свет. На улице собралась небольшая толпа, состоящая в основном из ребятишек. Избранный нетерпеливо растолкал их, пробираясь на площадь, где они оставили лошадей. Еще столько всего необходимо сделать! Он чувствовал, как летит время. Они и так уже слишком задержались здесь. До Треллеборга несколько дней пути, а отрядам нужно добраться туда раньше, чем начнут прибывать первые партии конфискованного урожая.
Лучник, тот, что занимался лошадью Девлина, подал ему кружку воды, завернутый в полотенце сыр и буханку хлеба – подарки хозяев.
– Еды всем хватит? – спросил Избранный.
Как правило, отряд путешествовал в составе менее пятидесяти человек. Это позволяло ехать быстро, а также гарантировало, что повстанцы не станут слишком большой обузой для жителей деревень и городов, в которые они заезжали за провизией. Вновь прибывшие добровольцы направлялись в один из партизанских отрядов, оставались немногие – кто-то должен был заменить погибших. Этот лучник находился в отряде уже по меньшей мере две недели, и все же Девлин не успел запомнить его имени.
Избранный старался не запоминать имен и уж тем более не хотел привязываться к кому-либо. Его и так по ночам мучили кошмары, поэтому он не имел ни малейшего желания увеличить число людей, упрекавших его в своей смерти.
– Да, генерал, всех накормили, Лирна расплачивается за провизию, – ответил лучник.
– Хорошо.
Когда было чем расплатиться за продукты, они всегда рассчитывались сполна, чтобы быть уверенными – народ в этом районе будет хорошо к ним относиться, если вдруг понадобится вернуться. Несколько дней пришлось попоститься, однако отряд не голодал. Эта ситуация тоже скоро изменится, поскольку подступало время сбора урожая. В каждой деревне, где партизаны останавливались, Девлин отдавал тот же приказ, который велел передать всем через Ульмера. Все, что не удастся спрятать для повстанцев, должно быть уничтожено. Нельзя допустить, чтобы хоть зернышко попало в руки оккупантов.
Когда захватчиков отрежут от поставок провизии и окажется, что в окружающих поселениях пусто, вражеским подразделениям придется сдаться или умереть от голода.
План дерзкий, к тому же он повлечет за собой лишения и страдания людей, которых Девлин старался спасти. Отряды меньшей численности прокормятся охотой, и все же предстоящая зима будет тяжелой для всех.

25

Крошечные снежинки падали со свинцово-серого неба, быстро запорашивали плащ Стивена тонким слоем, не успевая таять. Булыжники под копытами лошадей были мокрыми от подтаявшего снега, местами дорога обледенела. А зима еще не наступила.
Стивена била дрожь. Однако причиной было скорее нетерпение, чем холод. Он посмотрел налево, где ехал Девлин с непокрытой головой, несмотря на погоду. Он поседел – напоминание о днях пребывания в плену у Арнауда. Произошли и другие существенные перемены, незаметные случайному наблюдателю.
Стивен так и не узнал, что произошло с Девлином в плену. Избранный, верный своей скрытной натуре, помалкивал о пережитых испытаниях. Друзьям пришлось выстраивать цепочку событий по отрывочным фразам, которые все же иногда слетали с его уст. Они узнали, что Арнауд – тот самый колдун, который ранее пытался погубить его и свести с ума. Он, несомненно, воспользовался своим искусством, чтобы пытать Избранного, однако Девлину удалось одержать над ним верх и сохранить рассудок.
Или по крайней мере остаться в здравом уме. Были и такие, кто сомневался в целесообразности восстания, считая эту идею признаком нездорового сознания. Однако если им управляло безумие, оно было необычным, поскольку вопреки всем ожиданиям Девлин и его армия одерживали победу за победой. Стивен тоже сыграл немалую роль в войне, хотя и не принимал участия в героических сражениях, как воображал себе когда-то.
Четыре месяца назад, когда менестрель вместе со всеми уговаривал Девлина возглавить восстание, чтобы прогнать сельваратских оккупантов, он не вполне сознавал, чего просит. Избранный предупреждал всех об ужасах войны, которую они собирались начать, но Стивен не обратил внимания на его слова. Он не понимал, что цена победы, возможно, будет не отличаться от цены поражения.
Окажись Стивен перед тем же выбором сегодня, он уже не мог бы с уверенностью сказать, каким бы стало его решение. Уговаривать Девлина начать народную войну? Необдуманно подталкивать необученных крестьян к борьбе, не зная, кому из них суждено погибнуть. Пожилые, молодые, мужчины, женщины, ветераны войн, крестьяне, которые едва могли отличить наконечник копья от древка. Стивен сбился со счета – гибель многих людей произошла у него на глазах. Возможно, уже нескольких сотен.
Сам он тоже убивал, его меч отправил на встречу с Хааконом по меньшей мере дюжину вражеских солдат. У других на счету было больше, однако Девлин оберегал Стивена, не позволяя ему принимать участие в опасных рейдах или даже просто надолго пропадать из его поля зрения. Кроме того, менестрелю ни разу не приходилось брать на себя последнюю милость – предавать смерти товарищей, чтобы они не попали в руки врага.
Стивен знал, что Девлин старается защитить его и сохранить в нем остатки невинности. Ему не хватало духу сообщить Избранному, что невинности не осталось, так что и защищать нечего. Руки менестреля обагрились кровью, как и у всех остальных. Возможно, сам он не отдавал приказов, однако это не снимало с него вины за совершенное во благо восстания зло.
По ночам Стивена преследовали воспоминания об увиденном и сознание того, что все усилия могут кончиться ничем, если Девлин не добьется необходимого признания.
– Что ты будешь делать? – спросил Стивен.
Девлин коротко взглянул на него, потом перевел взгляд на стены Кингсхольма, возвышающиеся перед ними.
– Все, что потребуется, – ответил он.
Ответ прозвучал не слишком утешительно. В прошлом Стивен приписывал беспощадность Девлина влиянию Заклятия Уз. Теперь, когда оно разрушено, пришло неприятное осознание, что немалая доля жестокости является частью натуры Избранного.
Девлин поступит так, как считает нужным, и только его собственное чувство страха послужит ограничителем. Обычно этого вполне достаточно. Стивен доверял Девлину. Он бы доверил ему собственную жизнь и жизни всех своих близких. Избранный уже много раз доказывал, что ставит благополучие других людей и королевства в целом выше собственных интересов. И все же он лишь человек, и, что немаловажно, человек, которого предали. Невозможно предсказать, как он поведет себя, встретившись с Олафуром лицом к лицу.
По крайней мере на этот раз он не останется с королем наедине. Стивен ехал справа от Девлина, а капитан Драккен – слева. За ними следовали две сотни воинов, в основном подобранные из добровольцев, присоединившихся к армии. Несколько солдат из подразделений Миккельсона разбавляли эту смесь. Закаленные ветераны, все они лично поклялись Избранному в верности. Такого войска недостаточно для захвата города, однако тем, кто спрятался за стенами Кингсхольма, нужно хорошенько подумать, прежде чем шутить с Девлином.
– Нам нужен король Олафур, – звонко сказала капитан Драккен.
– Нет, – покачал головой Девлин. – Нам нужно то, что у него есть. Войска, провизия.
– Гражданская война нам тоже не нужна. Не сейчас, – добавила Драккен. Она часто использовала этот аргумент.
– Именно поэтому я отправил вперед Арнульфсдаттер с печатью перемирия. Я буду обходиться с Олафуром цивилизованно, если он готов поступать так же. На время забудем о наших разногласиях.
Девлин пока не заговаривал о том, что они предпримут, если король откажется поддержать восстание. Очевидно, что время для сведения счетов еще не пришло. Стивен не верил, что Девлин собирается низложить короля Олафура, – его, как и всех остальных, тошнило от мысли о возможных убийствах.
Трудно будет объяснить причины его ненависти к королю. Лишь горстка людей знала, что Олафур предал Избранного, оставив в руках сельваратских захватчиков, где его ждала неминуемая смерть. Большинство же просто видело в Девлине непокорного героя, который вопреки воле короля пошел войной на Сельварат и нашел победу там, где монарха постигла бы неудача.
Они еще не выиграли войну. Пока нет. Но победа уже близка. Южная дорога под надежным контролем, так же как и южные территории, где невероятный альянс лорда Рикарда и маршала Коллинара помог освободить Мирку. К тому же они сожгли сельваратский порт в бухте. Наемники дезертировали, захватив корабли, доставлявшие припасы, и вернулись домой на Зеленые острова. Оставшиеся в живых сельваратцы оказались отрезанными возле порта Теллеборг, где они полукольцом окружали свои укрепления, построенные на побережье Эскера.
Началась зима. Бухта скоро замерзнет, а значит, сельваратская армия не сможет получать ни провизию, ни подкрепление. Если они не умрут с голоду до весны, то уж точно значительно ослабнут.
Войска Девлина тоже нуждались в провианте, как и тысячи беженцев, которые вынуждены были покинуть свои дома. На поддержку вооруженных королевских гарнизонов, которые, повинуясь приказу маршала Ольварсона, остались в казармах, не приходилось рассчитывать. Джорск уже доказал, что не является легкой добычей, однако сохранялась вероятность того, что императрица Тания предпримет полномасштабное нападение весной, значит, нужно быть готовым ко всему.
В такую погоду мало кому хотелось выходить на улицу, и те, кто все же встречался Девлину на пути, уступали дорогу. Они сразу узнавали Избранного. Черты его лица были легко различимы, как и рукоятка Меча Света, который он вез на перевязи за спиной. Некоторые выкрикивали его имя, остальные лишь кланялись. Девлин никак не реагировал на приветствия, однако камень на рукоятке начинал светиться, как всегда, когда Избранный собирался им воспользоваться.
Капитан Драккен тронула поводья, и ее лошадь пошла ближе с конем Избранного. Стивен сделал то же самое. Он почувствовал зуд между лопатками и подавил в себе желание оглянуться. Он прекрасно понимал, как велик риск. Один меткий лучник мог положить конец всем их надеждам. Девлин считал, что восстание продолжится, даже если его настигнет смерть, однако Стивен был настроен менее оптимистично.
Ворота перед ними открыли, и менестрель воспринял это как добрый знак. В противном случае отряду пришлось бы отказаться от своего плана либо пробиваться с боем.
У ворот на карауле стояли несколько стражников. Когда Девлин подъехал ближе, один из них выступил вперед. Он узнал лейтенанта Эмбет, хотя теперь на ней были погоны капитана.
– Милорд Избранный. – Капитан Эмбет коснулась правого плеча в официальном приветствии. Потом сделала то, чего никто не ожидал, – встала на одно колено и поклонилась. Стражники у ворот сделали то же самое.
У Стивена мурашки поползли по коже, пока он наблюдал за поклонами, которых удостаивался лишь правитель Джорска. Его потрясло отклонение от традиций, но по крайней мере не оставалось сомнений, на чьей стороне капитан Эмбет.
– Встаньте! Докладывайте! – прорычал Девлин.
Эмбет поднялась на ноги.
– В Кингсхольме все спокойно, генерал Девлин. Все сторонники сельваратских захватчиков задержаны и ожидают вашего суда.
– А что об этом думает король?
Эмбет наклонилась ближе и, понизив голос так, чтобы ее слышали лишь те, кто находился рядом с Девлином, сообщила:
– Король Олафур мертв. Мы нашли его тело вскоре после полуночи.
Девлин принялся изрыгать проклятия на родном языке.
– Вам удалось поймать убийцу? – спросила Драккен.
– Король сам лишил себя жизни, – ответила Эмбет.
Стивен покачал головой в полной уверенности, что ослышался. Это наверняка какая-то ошибка. Разве у короля были причины покончить с собой?
– Какие будут приказания? – продолжала Эмбет.
– Назначьте ответственного за размещение моих людей, а я взгляну на тело, – отозвался Девлин.

Тело Олафура, сына Торвальда, положили на кровать. Два стражника стояли на карауле. По приказу Девлина они отдернули шелковое покрывало, под которым покоилось тело короля. Судя по искаженным от муки чертам лица, Олафур умер нелегкой смертью. На одежде и лице виднелись остатки засохшей рвоты, а язык был весь в крови, король почти прокусил его насквозь.
Девлин заставил себя перевести взгляд ниже, на живот Олафура, где зияла огромная рана там, где король выпотрошил себе внутренности. Были видны петли кишок. В комнате витал тошнотворно-сладкий смрад, хорошо знакомый Избранному, – запах смерти.
– Трус! – прошипел Девлин, потянувшись к подбородку короля.
Повернув голову мертвого монарха, он не смог прочесть в его безжизненном взоре ни тайн, ни извинений. В Девлине закипел гнев, который месяцами заставлял его идти вперед, и лишь усилием воли он поборол в себе желание ударить покойника. Да как он смел так поступить? Разве король имеет право избрать путь труса, когда его народ так в нем нуждается? Он бросил их. И отнял у Девлина шанс на справедливость.
Многие месяцы Девлин воображал момент встречи с Олафуром, когда он заставит короля признать свои ошибки и потребует удовлетворения за все зло, причиненное ему. Теперь его лишили и этого.
– Несчастный глупец! – заявил Девлин.
Один из стражников возмущенно втянул воздух, услышав оскорбление. Девлин наконец ослабил хватку, и голова Олафура безжизненно повисла.
– Накройте его, – приказал он. Затем, повернувшись к капитану Эмбет, велел: – Расскажите еще раз, что произошло.
– Прошлым вечером после получения вашего послания король созвал советников. Он приказал подготовиться к торжественной встрече. Потом ушел к себе в покои. Рядом с ним мы нашли бутылку с ядом. Видимо, он не сразу подействовал, поэтому король прибег к помощи ножа, чтобы завершить начатое.
– И никто ничего не слышал? Не раздавалось криков?
– Гвардейцы стояли перед входом в королевские покои и ничего не слышали. Горничная нашла тело короля, когда пришла притушить огонь в камине.
Толстые стены спальни и ее расположение могли легко скрыть множество грехов, начиная с запретной любовной связи до кошмара, подобного предательству Девлина. Было странное совпадение в том, что кровь Олафура обагрила пол недалеко от того места, где пролилась кровь Саскии.
Но почему король покончил жизнь самоубийством? Неужели он действительно так боялся Девлина? Или же Олафур полагал, что Избранный собирается убить его? Это говорило лишь о том, как плохо он его понимал. Да, Девлин искал удовлетворения, однако он не стал бы убивать Олафура.
Странно, что причиной гибели короля стала его собственная трусость. В ужасе от мысли о мести Избранного он избрал для себя намного более страшное наказание, чем любое, придуманное Девлином.
А теперь Избранному придется расхлебывать кашу, которую заварил Олафур.
– Кто об этом знает?
– Немногие. Горничная, она обнаружила труп, и стражники, которые тогда стояли в карауле. Эти двое охраняли тело, а остальным слугам велели не беспокоить короля. Хотя не исключено, что леди Ингелет подозревает неладное. Она рассердилась, когда я запретила пускать ее сегодня утром, – сообщила Эмбет.
Ее сообразительность помогла сохранить спокойствие, однако ненадолго. Узнав, что скоро в город прибудет Девлин, Эмбет пустила в ход план, который они с капитаном Драккен составили давным-давно. Перед рассветом надежные гвардейцы арестовали всех стражников, подозреваемых в предательстве, и посадили их под замок, прежде чем браться за подозрительных придворных. Более десятка царедворцев оказались заперты в своих покоях и в караульном помещении, включая барона Мартелла, чьи вассалы предали Девлина. Арестован был также граф Магахаран, сельваратский посол.
Даже если все, кто поклялся хранить молчание, будут держать язык за зубами, вскоре станет очевидно, что Олафур больше не повелевает Кингсхольмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35