История с ее другом больно по ней ударила, хотя она и пытается это скрыть, подумал Кен. Убедившись, что Гончая благополучно скрылась в трейлере, он поехал к себе.
Когда он вошел в квартиру, звонил телефон. Кен пробежал через комнату и взял трубку:
– Алло?
– Где ты был? – спросила Миф.
Кен еще держал в руках записи из журнала ее системы безопасности. Он бросил бумаги на стол.
– Так, гулял, – небрежно ответил он.
– Я готова обсудить с тобой мою идею насчет поиска денег.
– Отлично. Давай обсудим.
– Не по телефону. Встретимся завтра вечером. На причале, ровно в десять. Тебя устроит?
– Почему на причале? И почему так поздно?
– Ты подозреваемый. Нас не должны видеть вместе, иначе все пропало. По-другому не получится.
– Ладно.
– Буду рада с тобой встретиться, Кен. Я соскучилась.
– Я тоже.
Кен уловил колебание в ее голосе, слово она хотела что-то добавить, но передумала.
– Спокойной ночи, – сказала она.
– Спокойной ночи. – Он повесил трубку. И что теперь делать?
Он не должен с ней встречаться. Или должен?
Кен расхаживал по своей маленькой гостиной, вспоминая предупреждение Майклсона: Миф вполне способна «пришить его где-нибудь в подворотне».
Причал тоже сгодится.
Только идиот может доверять ей после того, что произошло. Но он по-прежнему не был уверен в ее виновности.
Кен снова взглянул на записи из журнала. Если за нападениями на его лодку и на друга Гончей стоит не Миф, тогда кто?

Гэнт с удовлетворением отметил, что в небе стоит полная луна. Было так светло, что в квартале не горели фонари.
Детектив, лейтенант Джим Рингланд и еще двое полицейских в форме подошли к одному из двухэтажных «дуплексов», расположенному в сплошном ряду кирпичных зданий. Гэнт уже не первый год знал Рингланда и с удовольствием принял его помощь. В последний раз они работали вместе шесть лет назад, когда Гэнт еще не перешел в дневную смену.
– Стрельба будет? – спросил Рингланд.
– Вряд ли. Если этот парень достанет пушку, в суде ему всыплют по полной.
– Он в любом случае загремит надолго. Какая ему разница?
– Верно.
Гэнт вытащил свой револьвер и проверил барабан. Рингланд и оба полицейских тоже достали оружие. Лейтенант жестом приказал Рингланду и одному из копов обойти вокруг дома, а сам вместе со вторым направился к парадной двери.
По дороге Гэнт внимательно взглянул на своего напарника. Это был молодой выпускник академии, паренек с мальчишеским румянцем и ярко-синими глазами. Детскую внешность немного компенсировала тяжелая челюсть. Детектив вспомнил, каким был сам в те дни, когда только начинал служить в полиции. На первых задержаниях ему казалось, что форма притягивает к себе все выстрелы, и он чувствовал себя одним из тех безымянных членов команды «Стартрека», которых пачками убивали каждый раз, когда они вместе с главными героями высаживались на какую-нибудь враждебную планету.
Гэнт прочитал фамилию молодого коллеги на бейджике.
– Ладно, Гордон, давай арестуем этого парня.
Они тихо подошли к входной двери. Гэнт резко постучал и посмотрел на соседнее окно. Одна из планок жалюзи слегка приподнялась.
– Откройте. Полиция!
Внутри послышались удаляющиеся шаги. В следующий момент Гордон мощным ударом вышиб дверь. Оба полицейских, подняв оружие, ворвались в гостиную, из которой вверх уходила узкая лестница.
В задней части дома послышался звон разбитого стекла. Они кинулись по ступенькам в спальню и увидели оконную раму, из которой еще сыпались осколки. Гэнт спрятал револьвер в кобуру, ринулся к окну и уцепился за торчавший снаружи сук.
Он заорал Гордону:
– Зови Рингланда!
Гэнт наполовину падал, наполовину спускался с дерева, одновременно пытаясь не упустить из виду беглеца. На мгновение ему показалось, что тот исчез, но в последний момент он его заметил. Детектив спрыгнул вниз и, едва коснувшись земли, бросился вдогонку.
Возраст и лишний вес почти не мешали ему бежать, а недостаток скорости лейтенант компенсировал выносливостью. Гэнт славился своей способностью выматывать беглецов – тут на его стороне всегда было преимущество. Когда преступник оглядывался в надежде, что преследователь отстал, лейтенант знал: теперь дело в шляпе. Не успеет тот обернуться во второй раз, как детектив уже схватит его за шиворот.
Они пробежали почти три квартала, когда Гэнт услышал взвизгнувшие сзади шины: Гордон или другой полицейский сели в машину и присоединились к погоне. Подозреваемый оглянулся через плечо, и лейтенант прибавил скорость.
За спиной заревел мотор, и Гэнт увидел, как мужчина бросился через двор к высокой деревянной изгороди. Подозреваемый с разбегу прыгнул на ворота и повис на них. Гэнт, чуть не поскользнувшись на сырой траве, быстро подскочил к воротам и распахнул их настежь. Створка со всего размаху стукнулась о кирпичную стену дома вместе с уцепившимся за нее мужчиной. Удар пришелся ему по лицу. Он со стоном свалился, схватившись за разбитый нос.
Гэнт набросился на беглеца сзади и мгновенно надел на него наручники. Он вздернул его подбородок. Это был Хезус Миллисент, приятель Карлоса Валеса.
– Тебе повезло, Хезус. Если бы тебя поймал кто-нибудь из наших горячих новичков, лежать бы тебе с проломленным черепом.
Хезус выгнулся с заломленными назад руками и завопил:
– Отпустите, я ничё не знаю!
– Ты хотел сказать – ничего не знаешь?
– А ты кто, хренов учитель?
– Нет, зато моя жена – преподаватель. Так что относись уважительно к этой профессии!
Гэнт повернул его лицом к себе. К ним подбежали Рингланд и еще один полицейский, оба с оружием в руках. Рингланд поморщился, увидев кровь на лице Хезуса.
– Что ты с ним сделал, Гэнт?
– Просто открыл ворота. А он оказался наверху.
Рингланд бросил на детектива понимающий взгляд:
– Ну да, я так и подумал.
– Нет, правда, – настаивал Гэнт. – Парень хотел залезть наверх, я распахнул створку, и он ударился о стену.
– Конечно, – поддакнул Рингланд с заговорщицкой улыбкой.
Гэнт махнул рукой и решил не переубеждать приятеля.

– Поговорим начистоту, Хезус. Допустим, ты не поджигатель. Но тогда почему у тебя в багажнике нашли рваное тряпье и канистры с бензином и горючей жидкостью?
Хезус сидел в маленькой комнате для допросов и таращил глаза на Гэнта и Рингланда, расположившихся по другую сторону стола. Из его ноздрей торчали два комка туалетной бумаги.
– Кажется, у меня снова потекло.
Рингланд оторвал ему еще один клочок.
– Вот, засунь между деснами и верхней губой.
– Мне нужен адвокат. И доктор.
Гэнт улыбнулся.
– Мы тебе все объяснили. Государственный защитник уже в пути. Если хочешь, можешь с нами не разговаривать. Но ты оказал сопротивление при аресте, а на тебе уже висит условный срок. Этого хватит, чтобы тебя засадить. Даже если мы ничего больше не докажем, проведешь два года за решеткой.
– Какого черта…
– Адвокат велит тебе помалкивать, а это здорово нас разозлит. Поэтому, виновен ты или нет, мы позаботимся о том, чтобы за нарушение режима условного освобождения ты получил по полной и отсидел весь срок до конца.
– Говорю вам, я ничего не делал!
Гэнт кивнул. Из всех видов полицейской работы меньше всего он любил изнурительные допросы. Другие офицеры всей душой ненавидели дежурства, но на посту, по крайней мере, можно послушать музыку или о чем-нибудь подумать. А по капле выжимать показания из подозреваемых – это не для него.
Лейтенант покосился на монитор. Скоро можно будет поставить пленку. Скоро, но не сейчас. Пусть Хезус поглубже увязнет в своем вранье, прежде чем они вытащат козырную карту: обычно задержанные так боятся, что их поймают на лжи, что признаются в разных мелких правонарушениях, о которых полиция понятия не имела. Таким способом они надеются «наладить отношения» с полицейскими, которым только что наврали с три короба.
Гэнт взглянул на Рингланда.
– Он говорит, что ничего не делал.
– В самом деле, – отозвался Рингланд.
– Я вам без конца это твержу! Пока не приедет адвокат, я больше не скажу ни слова.
– Отлично. – Гэнт встал и кивнул на монитор, – пока мы его ждем, давай посмотрим видео.

На следующий день, едва Кен успел приехать в офис, как в дверь кто-то громко постучал. Он открыл и увидел лейтенанта Гэнта.
– Доброе утро, – сказал тот. – Надо поговорить.
Кен жестом пригласил его войти. Что на этот раз? Детектив вошел в комнату и огляделся.
– У меня для вас хорошие новости. Мы поймали поджигателя.
Кен замер.
– Поджигателя? И кто он?
– Приятель Карлоса Валеса. Его зовут Хезус Миллисент. Он считает, что вы подставили его друга.
– Он сам так сказал?
– Мы арестовали его прошлой ночью. Парень быстро раскололся, когда показали ему видеозапись с камеры слежения в соседнем доме. Она направлена на ваше офисное здание и показывает запасной вход. Это была месть, и только. Миллисент также признался, что украл лодку и пытался утопить вас на прошлой неделе.
Какое облегчение! Значит, нападения никак не связаны с Миф и Сабини. Но Кен не успел как следует обрадоваться, когда до него дошел смысл сказанного Гэнтом.
«Она направлена на ваше офисное здание и показывает запасной вход».
Кен попытался вспомнить, пользовались ли этим входом Миф или Сабини. Он не был в этом уверен. Проклятие.
– Вам повезло, что вы уцелели. Миллисент очень хотел до вас добраться, – заметил Гэнт.
– Значит, теперь я должен беспокоиться только из-за вас.
– Если вы виновны.
– Я невиновен. Но это не помешало мне едва не отправиться на тот свет. Причем дважды.
– От ошибок никто не застрахован.
– Спасибо, успокоили.
Гэнт взглянул на полиграф.
– Вижу, прибор почти не пострадал. По крайней мере, вам есть чем зарабатывать на жизнь. – Лейтенант усмехнулся. – Когда я в первый раз увидел такую штуковину, то подумал, что она убьет меня током, если я скажу неправду. Это был самый жуткий момент в моей жизни.
– Может, поэтому вы и не прошли тест.
– Но ведь это не должно сказываться на результатах, разве нет?
– Большинство операторов вам так бы и ответили. Но я думаю иначе.
– Вы меня порадовали. Мне всегда хотелось знать, смог бы я пройти этот тест сейчас.
– Чтобы узнать, надо попробовать.
– Это приглашение?
Кен сделал паузу.
– Нет. Не думаю, что таким способом можно что-то доказать.
– Пожалуй, вы правы. На самом деле мне хотелось бы посадить за этот аппарат вас.
– Меня?
– Да. Я ведь знаю, что значит проходить проверку. Но никогда не проводил ее сам.
Кен взглянул на кресло аппарата и выдавил из себя улыбку. Он ни разу не опробовал детектор на себе. Обучая Сабини, проверял работу датчиков, но тогда его волновала только точность показателей.
– Операторы – самые худшие из испытуемых, – сказал Кен.
– Почему?
Потому что они знают, как обманывать полиграф, хотел ответить Кен, но вместо этого только пожал плечами.
– Давайте попробуем, – предложил Гэнт. – Это будет интересный опыт для нас обоих.
– Вы серьезно?
– Конечно.
Кен перевел дыхание.
– Нет.
– Почему? Я вижу, вы сейчас не заняты.
Кен подумал. Гэнт не был профессионалом. И в любом случае машина ничего не добьется от собственного оператора.
– Вам ведь нечего бояться, верно? – настаивал Гэнт. Кен закатал левый рукав и сел в кресло.
– Наденьте мне на руку эту манжету.
Лейтенант обернул широкий шлейф вокруг его левого бицепса и закрепил на липучке. Он стал накачивать резиновую грушу, пока Кен не попросил его остановиться.
– Довольно, – сказал Кен. – Не стоит полностью перекрывать доступ крови, если, конечно, вы не хотите выбить из меня показания с помощью пытки.
Гэнт улыбнулся и закрепил на груди Кена датчики дыхания, а на пальце – сенсор пота.
– Что дальше? – спросил детектив.
– Включите питание. Кнопка на передней панели справа.
Лейтенант щелкнул выключателем и стал смотреть, как под дрожащими иглами ползет миллиметровая бумага. Кен кивнул на стол:
– Тем лежит стандартный тест, который я использую при расследовании краж. Надо только заполнить графы.
Гэнт взял бумажку и стал читать по списку:
– Вас зовут Кеннет Паркер?
– Да.
Детектив взглянул на бумагу, и Кен объяснил ему, что показывают разные индикаторы. Гэнт кивнул и прочитал следующий вопрос:
– Вы работаете в ассоциации операторов полиграфа?
– Да.
– Кстати, – сказал Гэнт, отведя глаза от ленты, – у вас действительно есть какая-то ассоциация?
Кен пожал плечами.
– Нет, но звучит красиво.
– Ясно. Пойдем дальше. Вы скрыли от меня какую-нибудь информацию, касающуюся Бартона Сабини?
Кен взглянул на Гэнта:
– Этого вопроса нет в списке.
– Верно, но не могу же я спрашивать, не крали ли вы чего-нибудь у самого себя. – Лейтенант взглянул на индикаторы. – Кажется, ваши показатели подскочили.
– Нет, – сказал Кен. – Мой ответ – нет.
Гэнт кивнул.
– Вам когда-нибудь приходилось лгать, чтобы избежать неприятностей на работе?
– Нет, – ответил Кен.
Какого черта он на это согласился? Хотел продемонстрировать лейтенанту свою добрую волю, и все обернулось настоящим допросом.
– Вы убили Бартона Сабини?
Что он делает, черт возьми?
Детектив улыбнулся и посмотрел на индикаторы.
– Нет, – ответил Кен.
– Любопытно, – сказал Гэнт, изучая показания датчиков.
Кен сорвал с себя манжету.
– Вы говорили, что вам нужна небольшая демонстрация.
– Простите. Захотелось посмотреть, как это работает в серьезном деле.
– Ну и как, узнали что-нибудь полезное?
– О, конечно. – Гэнт направился к двери. – Это поразительно. Я буквально обвинил вас убийстве, а иголки даже не шелохнулись. – Он улыбнулся. – Надеюсь, когда-нибудь вы мне объясните, что это значит.
И вышел из кабинета.
Кен снял с пальца измеритель пота и захлопнул за Гэнтом дверь.
Вот дерьмо.
Ладно, не дергайся, сказал себе Кен. Лейтенант просто решил его прощупать. В конце концов, этот человек принес ему хорошую новость.
Теперь он знал, что Миф не хотела его убить. Значит, не было никаких причин отказываться от встречи. Когда они увидятся на пирсе, он сможет доверять ей немного больше.

Глава 18

Хотя днем район, где была расположена пристань, выглядел спокойно и даже привлекательно, ночью характер местности полностью менялся. Над холодными волнами озера Ланье нависал густой туман, деревянный настил под ногами становился скользким, и единственным светлым пятном, отражавшимся в мокрых досках, была тусклая луна. Прибрежные сосны зловещими тенями толпились у причала, словно стая горгулий у готического особняка. Ветер бродил между сваями, заставляя стонать и скрипеть всю шаткую конструкцию, – иногда казалось, что дерево издает отчаянные крики.
Без пяти десять Кен свернул с грязной грунтовой дороги и подошел к причалу. Его глаза быстро привыкли к лунному свету. Он ступил на мокрый настил. Доски громко заскрипели под ногами.
В конце пристани, облокотившись на перила, стояла Миф. Она смотрела на россыпь огней, мерцавших на дальнем берегу озера.
Не оборачиваясь, Миф продекламировала:

Не будь беспечным, не спеши
Поверить в добрую услугу -
Под маской преданной души
Скрывает ложь улыбка друга.

Кен подошел ближе.
– Что ты хочешь сказать?
– Прости, Кен. Очень жаль, что я впутала тебя в эту историю.
– Мне тоже жаль. Но надеюсь, что все еще обернется к лучшему.
– Ты не понимаешь. – Она повернулась и направила на него серебристый револьвер с укороченным стволом. – Мне будет нелегко это сделать.
Кен уставился на нее, не веря своим глазам. Его первой реакцией был не страх, а вспышка гнева. Как он мог оказаться таким дураком?
Поверил ей. А теперь для него все кончено. Раньше ему не приходило в голову, что он действительно может умереть. Ни на озере, когда его едва не утопили, ни в сгоревшем офисе. Но сейчас он почувствовал, что это конец.
– Почему? – спросил он, помолчав.
Он ожидал, что Миф просто выстрелит, но она ответила:
– Ты слишком опасен.
– Я опасен?
Она кивнула:
– Пока ты жив и можешь говорить, мне грозит опасность.
– Ерунда. Ты прекрасно знаешь, что я не проболтаюсь.
– Может быть, да, может быть, нет. Я не знаю, что ты сделаешь, если дела пойдут плохо. А они идут плохо, Кен.
– И чья это вина?
Выстрела по-прежнему не было. Миф тянула время; может быть, ей действительно не хотелось его убивать, подумал Кен. Он слегка шевельнул рукой и потянулся к карману пиджака.
Медленно, миллиметр за миллиметром…
– Деньги Сабини у тебя?
Миф не ответила.
Он продвинулся чуть дальше, надеясь, что она ничего не заметит.
– Значит, ты получила, что хотела. Какой же смысл меня убивать?
– У меня нет выбора. Я пыталась что-нибудь придумать, но ничего не получилось. Это единственный выход.
Его пальцы коснулись кармана. Еще чуть-чуть…
– Есть другой способ. Сделай меня партнером.
– Партнером?
– Дай мне мою долю денег. Ту, что обещал Сабини. Так ты купишь мое молчание. Я стану соучастником, ведь так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28