Рой Йохансен
Детектор лжи



Рой Йохансен
Детектор лжи

Посвящается маме, объяснившей мне, что в жизни возможно все…

Глава 1

Господи, как он ненавидел свою работу. Кен Паркер закрепил ленты на груди потного мужчины и проверил, хорошо ли затянуты ремни.
– Я немного нервничаю, – сказал клиент и вспотел еще больше.
Вот бедняга. В чем он провинился, чтобы заслужить такую процедуру? Наверное, ни в чем. Это был уже пятый посетитель, последний из тех, с кем работал сегодня Кен. На вид нормальный парень.
Впрочем, какая разница.
Кен надел на руку испытуемого манжету для измерения артериального давления. Манжета крепилась на липучке. Кен взял резиновую грушу и начал качать воздух. С каждым разом глаза мужчины все больше вылезали из орбит.
Кен взглянул на свой прибор. Детектор лжи. Полиграф. Машина правды. Устройство размером с маленький копир стояло на металлической подставке в середине его обшарпанного кабинетика. Ему всегда казалось, что эта штуковина выглядит жутковато. Наверное, ее сделали такой специально. Квадратная, голая, с острыми углами и нервно дрожащими иголками, которые чертили зубчатые линии на медленно двигавшейся миллиметровке.
Объект исследования, некто Карлос Валес, сидел на неудобном стуле с прямой спинкой. Нельзя позволять им расслабиться. Ни в коем случае. Пусть нервничают. Пусть боятся. Пусть поверят. Вот тогда из них можно вытрясти всю душу. Если они подумают, что в этой коробке есть какой-то толк, возможно, она действительно сработает.
Кен надел датчик пота на указательный палец Карлоса. Мужчина был мокрым, как мышь. Его сердце колотилось. Кен отступил на шаг и взглянул на испытуемого. У Карлоса был жалкий вид: то, что нужно.
Кен напомнил себе, что надо бы подыскать новую работу.
– Почему вы так нервничаете? Хотите меня обмануть?
– Нет, я просто боюсь…
Кен плюхнулся в кресло и развернулся к своему захламленному столу.
– Боитесь, что детектор покажет, что вы лжете, хотя на самом деле это не так.
Кен, не подняв головы, легко представил, как Карлос кивнул ему в ответ. Он уже тысячи раз видел этот робкий, испуганный кивок, и смотреть на него снова не имело смысла. Вместо этого Кен продолжал разглядывать свой стол. Господи, полно неоплаченных счетов. Неужели его дела настолько плохи? А этот телефонный номер… может, той женщины, которая?.. Нет, вряд ли. Наконец он взял колоду карт.
– Не волнуйтесь. Сначала проведем маленький тест. – Он развернул кресло и взглянул на Карлоса. – Возьмите карту.
– Что?
– Возьмите карту. Любую.
Карлос подался вперед, дрожащая рука нерешительно зависла над колодой. У него были грязные ногти и толстые пальцы с мозолистыми шишками на суставах. Он выбрал карту.
Кен положил оставшуюся колоду на стол.
– Отлично, Карлос. А теперь я хочу, чтобы вы мне солгали.
– Что?
– Солгите мне. Просто смотрите на свою карту и отвечайте «нет» на любой вопрос, который я задам. Мы настроим машину на вашу реакцию. Готовы?
Карлос неуверенно пожал плечами. Кен повернулся к своему аппарату и постучал по корпусу, слегка встряхнув чувствительные иглы. Катушка с лентой медленно завертелась, и миллиметровая бумага поползла под пляшущими датчиками.
Они записывали каждое дыхание Карлоса.
Каждый удар его сердца.
Каждую каплю пота.
Кен с умным видом наклонился над своим прибором. Если они поверят, что эта штуковина читает мысли, она действительно может сработать.
– Прекрасно. Это карта с фигурой?
– Нет.
– Это карта с числами?
– Нет.
Кен взглянул на показания прибора.
– Отлично. У вас фигурная карта, верно?
Кончики игл подпрыгнули, среагировав на волнение Карлоса.
– Это король?
– Нет.
– Дама?
– Нет.
– Валет?
– Нет.
– Туз?
Кен снял колпачок с фломастера и сделал пометку над одной из линий.
– Ладно, теперь поговорим о масти. Это крести?
– Нет.
– Пики?
– Нет.
– Черви?
– Нет.
– Бубны?
– Нет.
Кен поднял голову.
– У вас дама червей.
Иглы снова резко скакнули. Карлос с трудом сглотнул и показал свою карту. Дама червей. Кен кивнул:
– Превосходно. Вы то, что мы называем «легким материалом». Мечта любого оператора. Вам не о чем беспокоиться.
Карлос не мог отвести взгляд от улыбающейся дамы. Кен забрал у него карту.
– Прекрасно. Приступим к делу. Ваш работодатель попросил меня узнать о пропаже некой видеоаппаратуры…

Весна в Атланте. Кен любил теплую погоду, но сырость приводила его в уныние. После последнего допроса прошло чуть меньше часа, и теперь он не спеша гулял по своему любимому парку, делая символическую разминку и размышляя о том, так ли уж ему нужна сегодня обычная трехмильная пробежка.
За тридцать четыре года своей жизни Кен никогда не занимался спортом ради самого спорта. Просто он всегда был в форме и любил физические упражнения. Даже теперь, когда его школьные друзья растолстели и обзавелись вторыми подбородками, он по-прежнему оставался гибким и стройным. После изматывающего трудового дня хотелось немного проветриться. С каждым годом работа со всеми этими потными типами, проходившими через его кабинет, давалась все тяжелее, и к вечеру Кен чувствовал себя сплошным комком нервов.
Продолжая валять дурака с разминкой, он окинул взглядом небоскребы, громоздившиеся в нижней части города. Атланта менялась с каждым годом. Настоящий мегаполис.
Не то что эти провинциальные городишки с ленивыми жителями и кантри-музыкой, какие любят изображать в кино, – здесь крупный и серьезный международный центр. Кен с двенадцати лет жил в Атланте и ее окрестностях, но у него не было никакого акцента. Как и у большинства его друзей. Новые южане.
Солнце уже клонилось к горизонту, пора было что-то решать. Вот черт, он чуть не забыл. Она будет его ждать. Кен потрусил по беговой дорожке, как неизменно делал каждую неделю по понедельникам, средам и пятницам.
Через полмили он увидел Марго Аронсон.
– Не останавливайся! – крикнула Марго, когда Кен оказался рядом.
Она застегнула свою поясную сумку и присоединилась к нему на дорожке.
Кен посматривал на нее, пока они бежали рядом. Марго была одним из немногих здравомыслящих людей, которых он знал. В свои тридцать три она выглядела очень симпатичной и с каждым годом становилась лучше. Подруги ее за это ненавидели.
Марго начала с места в карьер.
– Расскажи мне об Арлин.
В последнее время личная жизнь Кена стала частой темой их бесед.
– Все по-старому. Я с ней встречаюсь раз или два в неделю. Хорошо проводим время. Не более.
– А что будет дальше?
Он фыркнул, когда они стали вписываться в поворот. Милая, добрая Марго. Все еще надеется, что он кого-нибудь найдет. Какую-нибудь замечательную женщину. Вроде нее, но не совсем такую, как она.
– Я и о настоящем не знаю, что сказать, а уж о будущем тем более. Так, видимся от случая к случаю, то там, то здесь… Но она абсолютно уверена, что отлично меня знает.
– А это не так?
– После нескольких свиданий?
– Что конкретно она тебе сказала?
– Что я не смогу ее бросить, потому что слишком сильно ее люблю.
– Хм. А она не говорила тебе, что ты самодовольный сукин сын?
– Нет.
– И что ты так основательно застрял в инфантильной стадии развития, что вряд ли из нее когда-нибудь выберешься?
– Нет.
Марго кивнула:
– Тогда ты прав. Она тебя не знает.
Марго сделала рывок.
Кен продолжал бежать трусцой, уверенный, что они еще успеют наговориться, когда будут остывать после пробежки. Он смотрел в спину Марго. Она была одной из немногих постоянных величин в его изменчивой жизни. Жаль, они не были знакомы во время учебы в школе, в дни его славы, когда в дневнике были одни пятерки и он уверенно вел свою футбольную команду к чемпионату страны. Отличное было время, вздохнул Кен. Интересно, что она думала бы о нем в те годы?
Он мог бы и дальше профессионально заниматься спортом, но вместо этого выбрал университет Джорджии и проучился два семестра, пока у отца не нашли болезнь почек.
Деньги по страховке кончились через несколько месяцев, и у семьи начались финансовые проблемы. Кен решил на время бросить учебу и поехал прокладывать кабель на южном побережье Аляски.
Он регулярно высылал свою зарплату домой, но затраты на лечение все росли. Через пятнадцать месяцев его отец скончался в больнице, оставив неоплаченные счета на сто сорок тысяч долларов. Все в один голос твердили его матери, что они должны объявить себя банкротами.
Но Кен отказался наотрез. Его семья всегда отдавала долги. И хотя мать уговаривала его передумать, он решил выплатить все до последнего цента.
Когда работа на Аляске кончилась, Кен устроился работать на буровую вышку и при каждом телефонном звонке твердил матери, что они должны забыть про банкротство. Он потратил шесть с половиной лет жизни, но, в конце концов, избавился от долгов.
Кен всегда думал, что поступил тогда правильно. Делай, что должен, и рано или поздно все встанет на свои места.
Или не встанет.
Вернувшись домой, он обнаружил, что старые друзья уже давно ведут самостоятельную жизнь, обзавелись собственными семьями и сделали карьеру на службе. А для него, без образования, без средств, все двери были закрыты. После нескольких неудачных попыток Кен нашел работу на детекторе лжи, выбрав ее как бизнес, не требовавший ни особой квалификации, ни больших затрат.
Но потом ему пришлось заботиться о младшем брате Бобби, прикованном к постели из-за болезни, которую тот подцепил во время войны в Персидском заливе, и с деньгами снова стало туго.
Все та же старая история, говорила ему Марго. Когда слишком много заботишься о других, забываешь о себе.

В баре «Элвудс», как всегда, было полно народу. На большом экране показывали баскетбольный матч с «Ястребами», а на стенах мигали электронные мишени для игры в дартс. Конечно, истинные поклонники дротиков не снисходили до участия в этой забаве – их тошнило от пластиковых стрелок и от фальшивых кругов с дырочками для имитации попаданий в цель. Даже автоматический подсчет очков вызывал у этих консерваторов возмущение. Они не могли обойтись без досок и мелка. Но у стойки бара толпилось слишком много людей, чтобы пользоваться старомодными стальными иглами. До появления электронных мишеней то один, то другой посетитель нередко оказывался жертвой неудачно брошенного снаряда. У дальней стены, вместе с коллекцией дорожных знаков, старых автомобильных запчастей и прочего барахла в склянке с формальдегидом хранился глаз одного из таких бедолаг. Сам пострадавший, по-прежнему регулярно посещавший «Элвудс», щедро предложил выставить свой поврежденный орган на всеобщее обозрение, после того как страховая компания бара заплатила ему кругленькую сумму.
Кен и Марго стали проталкиваться через толпу к стойке.
Кен махнул рукой бармену.
– Ларри! – крикнул он.
Бармен нагнулся и достал из-под прилавка что-то вроде свернутой в комочек ткани. Улыбнувшись, занес руку над головой и швырнул комок так, словно это был футбольный мяч. Кен поймал брошенный предмет, который на лету развернулся и превратился в длинные бермуды. Он натянул их поверх спортивных трусов.
Билл Аронсон делал им знаки. В небрежно завязанном галстуке и рубашке с коротким рукавом Билл чувствовал себя в переполненном зале, как рыба в воде. Он часто говорил, что не хочет быть похожим на прочих завсегдатаев, которые весь день проклинают работу в офисе, а под вечер на часок заглядывают в бар пропустить рюмочку-другую и отправиться домой спать. Билл называл их «людьми уик-энда», потому что выходные были единственным сносным временем во всей их жизни. Иногда он вслух выражал свое опасение, как бы и ему не стать одним из таких жутких типов.
Кен и Марго сели за его столик. Марго обняла Билла и наградила его долгим поцелуем. Какая-то шумная компания за соседним столиком на секунду отвлеклась от игры и поприветствовала парочку одобрительными криками.
Билл повернулся к ним и пожал плечами.
– Все дело в галстуке, – улыбнулся он. – Они сводят женщин с ума.
Кен сел напротив.
– Как дела, Бив?
Тот покачал головой:
– Неважно, Уолли Бив и Уолли – персонажи детского телесериала

. Обычно за трехмильную пробежку я выпиваю четыре кружки пива. А сейчас… – Билл кивнул на свою большую кружку. – Пока только третья.
– Опаздываешь.
Марго насмешливо заметила:
– Уверена, мы бы успели пробежать и за две.
Бар взорвался восторженными криками, когда местная команда повела в счете, и посуда на столиках задрожала от топота ног.
– А как твои дела? – Билл нагнулся к Кену. – Твой полиграм все еще работает?
«Отлично, – подумал Кен. – Моя любимая тема».
– Не полиграм, а полиграф. Дела так себе.
– Что, врунов стало мало?
– Да нет. С этим как раз все в порядке.
Марго вмешалась в разговор:
– Слушай, может, хватит? Если он начнет рассказывать, то его уже не остановишь.
Кен улыбнулся. Друзья уже достаточно наслушались о его работе.
Билл снова заговорил, заглушая шум толпы:
– Сейчас в банке нет свободных вакансий, а то я мог бы замолвить за тебя словечко. Может, как-нибудь позже…
– Не думаю, что мне понравится отбирать у фермеров заложенную землю.
– Я просто хочу помочь, Кенни.
– Знаю.
Билл опустил голову, уставившись невидящим взглядом на стол. Кен заметил, что морщинки на лице его друга стали глубже, словно он все еще смеялся, хотя смеяться было совершенно не над чем. Если финансовые неурядицы Кена могли послужить поводом для юмора, то собственные проблемы Билла скорее наводили на него уныние. Он вкалывал изо всех сил, стремясь как можно скорее уйти на пенсию, даже если бы для этого пришлось угробить лучшую часть жизни. На взгляд Кена, завидовать тут было нечему. С другой стороны, кто он такой, чтобы рассуждать о подобных вещах, когда в его собственную дверь стучатся кредиторы?
Кен хотел было поблагодарить Билла за его предложение, но вдруг застыл на месте. В нескольких шагах от него за столиком одиноко сидела потрясающая красотка.
Не просто смазливая девица, а женщина божественной красоты. Он не мог отвести от нее глаз, хотя боялся, что незнакомка может заметить, как он на нее пялится. Ну и что? Скорее всего они никогда больше не встретятся, а так он хотя бы запомнит, как выглядит настоящая красавица.
Женщина оглянулась и поймала его взгляд. Пригубив бокал, спокойно отвернулась в сторону.
Кен продолжал на нее смотреть.
– Допивай, – сказала Марго, кивнув Биллу на пивную кружку. – Нам пора.
– Куда?
– На дегустацию вин у Грэма. Мы обещали, что придем.
– Это ты обещала, а не я. Видишь, у меня еще осталось пиво.
Марго взяла его кружку, залпом опрокинула и с улыбкой вытерла пену с верхней губы.
– Уже нет. Идем.
Поставив кружку, она ударила дном о стол и вывела Кена из транса. Он повернулся к друзьям.
Билл встал и снял пиджак со спинки стула.
– Черт бы побрал эти галстуки. Когда-нибудь они меня задушат! Придешь в воскресенье на игру, Бини?
– Конечно, Сесил.
Неплохо покатать мячик с ребятами. Три часа игры в компании с парнями, которые выдыхались уже через двадцать минут, и еще два часа возни с «корветом» у Билла. Кен не мог это пропустить.
Марго помахала ему на прощание и вместе с Биллом стала протискиваться сквозь толпу, которая становилась все гуще. Кен огляделся по сторонам, убеждая себя, что не стоит смотреть туда, куда ему очень хотелось взглянуть. Лучше просто посидеть, насладиться атмосферой бара, послушать музыку и…
К черту. Он обернулся и увидел…
Женщина исчезла. Столик был пуст.
– Ее там нет.
Голос над ухом прозвучал так неожиданно, что Кен вздрогнул. Он почувствовал на щеке влажное теплое дыхание. И обернулся.
Эта была она. Та самая женщина. Вблизи она выглядела еще прекраснее. Ее лицо заключало в себе столь совершенное сочетание линий лба, скул и губ, что Кен восхитился тем, на что способны человеческие гены. Пышные золотисто-каштановые волосы струились по плечам и переливались мягким блеском.
Боже, а ее глаза! Слово «сиять» казалось для них слишком слабым. В их глубине мерцал какой-то странный огонек, словно она видела этот мир насквозь. Так по крайней мере казалось Кену. Или она видела насквозь его?
Дама села за его столик.
– Невежливо так смотреть на незнакомых.
Значит, он попался. Кен пожал плечами:
– Наверное, вы к этому привыкли.
– Из чего совсем не следует, что мне это нравится. Все зависит от того, кто именно на меня смотрит.
Он не мог понять, издевается она над ним или поддразнивает. Возможно, то и другое сразу.
Кен закинул руку на спинку стула. Он хотел, чтобы жест получился раскованным и свободным, но не был уверен, что ему это удалось.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Миф Дэниелс.
– Мисс?..
– Не мисс. Миф. М-и-ф.
Он едва не рассмеялся.
– Миф Дэниелс. Миф… Можно называть вас как-то по-другому? А то все будут думать, что я шепелявый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28