Нельзя сказать, что троянцы сильно обрадовались такому подкреплению. Им слишком хорошо было известно непостоянство богов и цена, которую они могли предъявить за свои услуги. Даже Эней, чья позиция улучшилась после божественного вмешательства, не выглядел особенно довольным. Неужели эти странные люди предпочли бы проиграть сами, чем победить с посторонней помощью?
Гектор прорубался сквозь ряды воинов с такой легкостью, словно перед ним был тростник. И когда ему оставалось всего несколько метров до бушующего Менелая, путь лавагету преградила богиня любви.

Кассандра и Андромаха вышли к собравшемуся на главной площади народу – большей частью это были женщины, дети и старики – и объявили о смерти правителя. Весть сия не вызвала глубокой скорби в сердцах горожан, и тут же повсюду раздались крики:
– Парис! Париса на трон! Парис – Александр!
А Елена уже поднималась на Скейскую башню.

Копье Диомеда разлетелось на щепки после удара о щит Энея, великие воины схватились за мечи. Бронза ударилась о бронзу, и сражение вокруг замерло, отдавая должное поединку вождей.
Я не стал бы делать ставки на этот бой. В душе я сочувствовал троянцам и пытался сделать хоть что-то, чтобы помочь им сохранить город, но и Диомед был мне симпатичен. Если уж говорить о личном отношении, гораздо более симпатичен, чем Эней, которого я толком и не знал.
Если бы они сражались на копьях, то у Основателя не было бы шансов что-нибудь основать. На копьях Диомеду не было равных. А вот в бою на мечах силы их были примерно одинаковы.

Ахиллес сразил Сарпедона ударом копья в грудь, а потом поубивал всех воинов, бросившихся отбивать тело своего вождя. В образовавшийся прорыв бросились мирмидонцы и саламинцы под предводительством Большого Аякса, и фланг троянцев был обращен в бегство.

Я поймал реальность на очередном несоответствии с легендами. Согласно всем мифам Афродита должна была биться на стороне Илиона, ведь именно там дрался сейчас ее сын. Тем не менее она, облаченная в искрящийся на солнце боевой доспех, стояла перед Гектором, и троянский лавагет не решался пролить драгоценный ихор. А может быть, просто не мог поднять руку на женщину.
А не такая уж она красавица, отметил я. Богиня любви и страсти, древняя старуха, подкинувшая Парису Елену в обмен на какое-то яблоко. Тем не менее, глядя на эту женщину, я не сомневался, что вижу именно богиню любви. Знал.
Когда видишь бога, даже того, в которого не веришь, сразу понимаешь, кто перед тобой.
– Уйди с дороги, – глухо сказал Гектор. – Уйди с дороги, или я заставлю тебя это сделать.
– Заставишь меня, смертный?
Хохот богини я мог слышать и без подслушивающих устройств, ибо на миг он перекрыл шум битвы.
– Возвращайся в свой город, червь!
Она замахнулась на лавагета мечом.
Легонько, словно играя, но щит Гектора развалился надвое, принимая на себя клинок богини. Приамид неуловимым для взгляда движением скользнул в сторону, и его собственный железный меч вонзился Афродите в живот.
Крик истекающий ихором богини был страшен. Поле битвы содрогнулось, а находившиеся неподалеку воины просто попадали на землю. На ногах сумели устоять лишь двое.
Двое вождей.
Менелай и Гектор.

Упав с ясного неба, молния ударила в вершину Скейской башни.
Когда пыль развеялась, на башне уже никого не было. Но если Парису с Артемидой посчастливилось каким-то образом упасть на стену, бывшую всего на несколько метров ниже башни, то предводитель муз полетел на землю, прямо под ноги наступающему войску ахейцев.

Щиты Диомеда и Энея уже были изрублены в щепки и валялись на земле. Диомед потерял шлем, на лбу алела глубокая царапина, а сын Анхиса хромал на пропоротую мечом аргосца левую ногу. Эти двое были всецело поглощены поединком, и, казалось, ничто не сможет заставить их остановиться, прежде чем один из них умрет, но после крика раненой матери Энея и удара молнии Диомед опустил меч.
– В Тартар ваши души! – выругался он. – Это уже не война.
Эней молчал, переводя дыхание.
– Иди! – сказал ванакт Аргоса. – Мы закончим потом. Когда на поле боя не будет посторонних.
Сумасшедший дом. С тактической точки зрения отпустить Энея и его войско было безумием, ибо сын Анхиса мог заткнуть дыру, пробитую Ахиллесом в обороне города, и свести на нет все достижения сегодняшнего дня.
Но гетайры Диомеда не двигались с места, пока Эней перегруппировывал свой отряд и отступал в сторону Трои. И лишь после того, как фигура последнего троянца растворилась в пыли, поднятой сражающимися войсками, Диомед приказал наступать.
Аргосцы никуда не торопились.
Лук Аполлон выронил во время падения и теперь был совершенно безоружен. Полагаясь на гипотетическое бессмертие и высоту башни, он даже не надел доспехов на этот бой и сейчас стоял перед ахейцами в простой тунике и сандалиях.
Воины не решались его трогать, огибая павшего с башни бога стороной и устремляясь к стенам Трои. Некоторые уже тащили лестницы.
Бог был растерян.
А когда перед ним выросли фигуры Ахилла, Патрокла и Большого Аякса, он просто испугался.

Менелай был хорош.
Он был лет на пятнадцать старше Гектора, и все эти годы провел в сражениях, укрепляя империю старшего брата. Пожалуй, физически он был даже сильнее Гектора, гораздо тяжелее и чуть выше ростом. Но против троянского лавагета ему банально не хватало класса.
Когда Афродита, окутанная черным облаком, покинула поле боя, бешеный Гектор, которому уже и сам черт был не брат, набросился на спартанца как смертоносный вихрь. И уже через несколько секунд после начала схватки Менелай выронил щит, остался без шлема и пятился под неудержимым натиском троянца.
Я давно не верил Гомеру, который утверждал, что Менелай отвоюет Елену и благополучно вернется в Спарту. И поэтому ничуть не удивился, когда увидел, как меч Гектора вонзается в шею младшего Атрида и фонтан крови окатывает троянского лавагета с головы до ног.
Вот и все, ребята, подумал я. К чему теперь биться за возвращение Елены, если ее муж мертв?

Сама красавица была на полпути к позиции Париса, когда в вершину Скейской башни ударила молния.
Воины, конечно, были несколько удивлены появлением женщины на поле боя, но, во-первых, она была женой одного из их командиров и, возможно, их будущей правительницей, поэтому они и не думали преграждать ей дорогу, а во-вторых, много времени на удивление у них просто не было.
Ей удалось удержаться на ногах, хотя несколько мелких обломков поцарапали ей щеку, а один крупный чуть не размозжил голову.
– Мой муж! – закричала она, – Где мой муж?!
Париса слегка контузило, он с трудом стоял на ногах и явно перестал являться ценной боевой единицей, даже если когда-то таковой и являлся. Двое воинов, поддерживая его под руки, помогли наследнику спуститься со стены и уложили в тенечке, оставив в обществе прекрасной жены. Правая рука Елены гладила мужа по пыльной шевелюре, а левая сжимала кинжал.

Расстреляв все стрелы, басилей Итаки спрыгнул с колесницы, схватился за меч и устремился в самое сердце битвы.

Меч Ахиллеса поднялся для удара, но в последний миг Патрокл схватил неуязвимого за руку.
Лицо Аполлона было уже бесстрастно. Если ему и суждено пасть от руки смертного (смертного ли?), его испуга никто не должен видеть.
– Что же ты делаешь?! – проорал в ухо Пелида Патрокл. – Это же бог! Аполлон!
– Прочь! – Пелид брызгал слюной и пытался освободить руку с мечом из железной хватки друга.
– Нельзя!
Аякс наблюдал эту сцену с недоуменным видом быка, впервые вышедшего на арену и не понимающего, чего от него хочет этот тип с красной тряпкой.

Прорицатель Калхант, каким-то чудом не оставшийся сегодня в лагере, пробился сквозь строй золотых щитов на наблюдательный пункт ванакта ванактов с криком:
– Боги на нашей стороне! Зевс с нами!
Атрид хмурился. Конечно, он, как и все, видел удар молнии, разрушивший на треть Скейскую башню, но с его места было хорошо видно и отступающую после удара Гектора Афродиту, и собственного младшего брата, принимающего бой.
– Громовержец с нами! – возопил Калхант, и в этот же миг тело Менелая упало на землю.
– Зевс с нами, – повторил Атрид. – Но я пока не вижу большой выгоды от его участия.

Троянцы не успевали за Гектором, и он прекрасно видел, что в одиночку ему не добраться до Агамемнона. Могло показаться, что Гектор охвачен боевым безумием, но на самом деле это было не так. В центре троянцы еще держались, в то время как ахейцы сминали их фланги, и Гектор справедливо рассудил, что там от него пользы будет больше. Передав командование своему младшему брату Троилу (благодаря любвеобильному отцу младших братьев у Приамида было немерено), Гектор отправился на фланг, туда, где бушевал неуязвимый герой Ахайи.

– Нельзя убивать богов, – сказал Патрокл.
Аполлон улыбнулся. Несмотря на знание, что богов убивать можно, подаренное олимпийцам Диомедом, он не предпринимал никаких попыток убраться с места событий. Может быть, ему просто некуда было идти?
Он восстал против отца, пошел наперекор его воле – и получил по заслугам?
– Нельзя убивать богов? – спросил Ахилл.
– Да.
Наверное, Патрокл подумал, что Ахилл уже пришел в себя, и ослабил хватку. Или рывок Пелида оказался для него неожиданностью. Как бы там ни было, Ахиллу удалось высвободить руку, и он рубанул своего друга наотмашь.
В грудь.
Удар был страшен. Меч беспрепятственно рассек доспехи Патрокла и разрубил его практически надвое.
Следующий удар был предназначен Фебу.

– Елена, – прошептал Парис. – Любовь моя! Я умираю. И, стоя на пороге царства Аида, я хочу сказать тебе…
– Будь мужчиной, – посоветовала ему бывшая спартанская царица. – Ты не умираешь… Пока. Ты всего лишь ранен. Осколком тебе поцарапало голову.
– Я хочу провести с тобой последние минуты…
– В то время как настоящие мужчины гибнут в бою?
– Елена, почему ты так жестока со мной? Неужели твоя любовь ко мне иссякла?
– Ты достоин лишь жалости, а не любви.
– Спартанская шлюха! – взорвался Парис. – Когда стану правителем, я прикажу сделать тебя рабыней, и ты будешь готовить мне ванну, мыть мне ноги и ублажать меня по ночам! А потом я отдам тебя своим воинам в усладу!
Довольно непоследовательное заявление для человека, минутой ранее заявившего, что он стоит на пороге царства Аида.
– Прости и ты, – сказала Елена, и ее кинжал перерезал Парису горло.

Золотая стрела вонзилась в землю у ног Пелида. Артемида пыталась прийти на помощь брату.
Ахилл расхохотался. Он знал о клятве олимпийцев не причинять ему вреда.
Настоящий герой собирался убить безоружного противника, который не мог с ним биться, даже если бы захотел.
Не знаю, что Аполлон не поделил со своим отцом, но тот собирался свести с ним счеты руками сына Пелея и был не слишком далек от достижения поставленной цели.
Убив Аполлона, Ахилл станет богом войны, и тогда всем точно конец. И Трое, и Агамемнону, и всей Элладе. Потому что с таким богом ахейцы не смогут вылезти из бесконечной войны, грандиозного похода миссионеров в чужие земли.
Ахилл пока еще был смертным. Почти неуязвимым, но смертным. Его еще можно было убить.
Только рядом с ним не было никого, кто мог бы это сделать.
Признаюсь честно, я так до сих пор и не осознал, с какого момента я перестал быть в этой битве сторонним наблюдателем и сорвался со своего зрительского места. Просто в какой-то момент я сообразил, что мчусь сквозь битву, уворачиваясь от ударов мечей и копий, одним глазом наблюдая за происходящим под стенами Илиона.
Я не успел.
Не мог успеть. Слишком я был далеко, и слишком стремительно развивались события.
Я не успел.
Зато успел Гектор.
Когда меч Пелида опустился, он не дошел до головы Феба, потому что встретился с клинком троянского лавагета.

В этот момент я споткнулся о чей-то труп и полетел на землю. Следующие несколько минут я провел, стараясь не быть затоптанным в свалке, а когда поднялся на ноги и выбрался на относительно безопасное место, поединок главных героев древнегреческого эпоса был в самом разгаре.
Гектор подошел к вопросу уничтожения Ахиллеса с академической серьезностью. Сын Пелея уже лишился своего неповторимого щита, теперь Гектор занимался тем, что рубил шлем на голове Ахиллеса. Удар, и шлем падает на землю.
Аполлон отходит в сторону и с усталым видом опирается на стену Трои в двух шагах от лестницы, на которой застыли ахейские воины. Никто не лезет наверх, град стрел и дротиков не летит вниз, нападающие и осажденные замерли как статуи, наблюдая за поединком героев.
Надо же что-то рассказывать потомкам.
Удары железного меча Гектора проминали доспехи, сделанные богом. На три удара Гектора Ахилл отвечал одним. Ему не хватало скорости, не хватало реакции, не хватало умения и опыта.
Зато он был неуязвим. Имей Гектор дело с кем-нибудь другим, тот был бы уже трижды мертв. Я несколько раз видел, как клинок ударяет Ахиллеса в шею, в незащищенное доспехами предплечье, как железо ласкает кисть руки, сжимающей меч. Но на сыне Пелея не было ни царапинки.
Наверное, Гектору все-таки конец. Рано или поздно он устанет и совершит какую-нибудь ошибку, которой сможет воспользоваться Ахиллес. Ведь характер лавагета не позволит ему сейчас отступить.
Патрокл мертв, теперь черед Гектора? Может ли быть, что Гомер не ошибся хотя бы в очередности смертей?
Так он уже ошибся. Ведь мертв Менелай, мертв потенциальный убийца Пелида Парис, мертв Приам, недальновидный правитель Трои.
Но найдет ли Гектор уязвимое место сына великого героя и богини?

Глубокой ночью, проходя мимо лагеря мирмидонцев, я встретил героя, вышедшего подышать прохладным ночным воздухом.
Ахилл был пьян в дымину, в хлам, в дугу. То, что утром он вышел в поле, лично я считал самым большим подвигом, который можно было бы записать на счет богоравного Пелида.
Меня он не узнал, да и я заметил его, когда мы столкнулись нос к носу.
– Ты гулял на моей свадьбе, б… богоравный?
– А то, – заверил я.
– Я ведь женат теперь… На Иф… фигении… Дочери Агам… мем… На дочери Атрида…
– Поздравляю, – сказал я. – Улыбнись своей удаче, богоравный.
Ахиллес расплылся в пьяной ухмылке, обнажая белоснежные зубы, не знавшие стоматолога.
Я со всей силы ударил героя в челюсть.
Пятка – это сказка для легковерных.

Пока они дрались, я успел пробраться в первый зрительский ряд, растолкав замерших ахейцев и троянцев, наблюдавших за поединком стоя плечом к плечу.
Ахилл выдыхался. Его выпады становились все более редкими и слабыми, о защите он уже позабыл. Гектор делал с ним все, что один вооруженный мечом человек может делать с другим. Рубил, колол, кромсал кованные Гефестом доспехи. Если Ахиллу удастся выйти живым из этого сражения, на раздевание у него уйдет несколько часов. И еще ему потребуется помощь кузнеца.
Но Гектор не был железным. Хотя по троянскому лавагету нельзя было определить это столь же явно, но он тоже устал. Движения стали чуть медленнее, в ударах не было прежней ярости. А может быть, он просто отчаялся найти брешь в нечеловеческой броне Пелида?

Ночью, на побережье, Ахилл стоял на четвереньках и выплевывал на песок кровь и обломки выбитых зубов. А я уходил в сторону ставки аргосского ванакта.
Я сомневался, что утром Пелид будет способен вспомнить, кто съездил ему по зубам, и оказался прав.
Он не вспомнил.
Это же чистая логика. Когда человек погружается в воду, тем более в черную воду Стикса, он должен держать рот закрытым. Может быть, еще и глаза, но это не наверняка.
А рот – точно. Не думаю, что мудрая титанида хотела утопить своего сына и позволила ему нахлебаться воды из реки мертвых.
Несмотря на явную очевидность ответа, мне на его поиски понадобилось несколько часов напряженных размышлений. Сумеет ли до этого додуматься троянский лавагет?
Жаль, что я не могу поговорить с ним. Жаль, что я не могу предупредить его сейчас. Воины подбадривают своих героев во весь голос, сквозь этот ор Гектор может не услышать и удар молнии.
Рядом со мной оказался сын Лаэрта. По выражению лица басилея Итаки невозможно было определить, кому из поединщиков он желает победы.
– Видел молнию? – спросил Одиссей. – Отец поднял руку на сына.
– Порой дети могут сильно доставать родителей, – сказал я.
– Я уже ничего не понимаю, – сказал Одиссей, – Люди воюют с людьми, боги воюют с людьми, боги воюют с богами. Порой мне кажется, что это конец. Мы все умрем под Троей.
– Жена и сын, – напомнил я. – Тебе надо вернуться.
А интересно, подумал я, если Зевс метнул молнию в Аполлона и Ахилл нужен ему в качестве нового бога войны, почему Громовержец медлит и не испепеляет на месте троянского лавагета?
И тут же понял ответ. Для того чтобы Ахилл стал богом, в него должны верить. А кто будет верить в бога, не способного без посторонней помощи разделаться с каким-то там смертным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35