Странно, что ее не будет рядом. Ни перепалок, ни вспышек ониксовых глаз при взгляде на него.
– Мы очень скоро вернемся, Нардо. Не думаю, что я смогу долго это выдержать.
Она встала, внимательно осмотрела кабинет, вспоминая, что еще забыла, в последний раз открыла шкаф с картотекой. Бернардо молча наблюдал за ней. Она взглянула на него через плечо с едва заметной усталой улыбкой.
– Послушай, почему бы тебе не поехать домой и не поспать немного? Ночь будет длинной.
– Да, полагаю, я... Изабелла... – У него вдруг странно перехватило горло, когда она медленно повернулась к нему. – Мне будет не хватать тебя. И мальчика. – Выражение его глаз впервые после Рождества выдавало его чувства.
– Мы тоже будем скучать по тебе, – приглушенным голосом сказала она, протягивая руки, чтобы обнять его. Когда она сможет вновь увидеть этот кабинет? Или его? – Но мы же вернемся. И очень скоро! Вот увидишь.
– Ну вот. – В его глазах стояли слезы, и он смахнул их, выпуская ее из своих крепких объятий. Одно дело – скрывать свои чувства, и совсем другое – не быть рядом с ней. Ему было больно терять ее, но это был единственный выход. Для нее и ребенка.
– А сейчас поезжай домой и немного поспи.
– Это приказ?
– Конечно. – Она криво усмехнулась и села в кресло. – Совсем неподходящее время года, чтобы ехать на Ривьеру.
Она попыталась придать себе скучающий и беспечный вид, когда он засмеялся, стоя у двери. Это входило в их план. Он отвезет ее через границу во Францию, мимо Ривьеры в Ниццу, где она сядет на утренний рейс до Лондона, а оттуда, сменив охранников, полетит в Нью-Йорк. Скорее всего ей и Алессандро придется провести в дороге почти двадцать четыре часа.
– Захватить вечером что-нибудь для Алессандро? Может быть, печенье? Игру?
– Печенье для него всегда звучит заманчиво, но, может быть, стоит взять одеяло и маленькую подушку. И немного молока.
– А для тебя?
– Просто приезжай, Нардо. И молись, чтобы мы все были в безопасности.
Он понимающе кивнул, распахнул дверь и вышел. Он молил Бога, чтобы она не только благополучно уехала, но и вернулась, и как можно скорее. И чтобы она осталась с ним.
Глава 10
– Мама, расскажи мне сказку.
Изабелла присела на край кровати Алессандро. Сказку... сказку... Сегодня вечером она не могла думать, а не то чтобы придумывать.
– Пожалуйста.
– Хорошо, подожди немного. – Она нахмурила брови, сосредоточиваясь и глядя на него. Ее длинные пальцы ласково поглаживали его маленькую белую ручку. – Когда-то давным-давно жил маленький мальчик. Он жил со своей мамой, и...
– И у него не было папы?
– Нет, больше никого.
Алессандро понимающе кивнул и поудобнее устроился в постели. Она рассказывала ему о месте, где мальчик жил со своей мамой и с друзьями, с людьми, которые любили их, и немногими, которые их не любили.
– А что они делали? – Ему начинала нравиться история: у нее была правдоподобная завязка.
– С чем? – Ее было легко отвлечь, так как у нее в голове теснилось множество мыслей.
– Что они сделали с теми людьми, которые их не любили?
– Они не обращали на них внимания. А знаешь, что они еще сделали? – Она таинственно понизила голос: – Они убежали.
– Неужели? Это ужасно! – Алессандро был ошеломлен. – Папа всегда говорил, что убегать не надо. Только тогда, когда это совершенно необходимо, например, от льва или очень злой собаки.
Ей хотелось сказать, что некоторые люди похожи на злых собак, но она не знала, как это объяснить, и задумчиво посмотрела на него, продолжая держать его ручку в своей.
– Ну а если они убежали, чтобы быть в безопасности? Если там их не тронут львы и злые собаки? А что, если они поехали в прекрасное место, где они снова смогут быть счастливы? Разве это плохо? – Глядя на него, она поняла, что ей многое надо сказать ему.
– Думаю, хорошо. Но разве есть такое место, где все в безопасности?
– Возможно. Но ты в любом случае в безопасности. Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-либо случилось.
Он с беспокойством посмотрел на нее.
– А как насчет тебя? – Ему до сих пор снились кошмарные сны. Если они забрали папу, то вдруг они возьмут и маму? Было бесполезно снова и снова повторять ему, что они не могут этого сделать. Если нет, то почему у них в доме полно охранников? Алессандро не обманешь.
– Со мной тоже ничего не случится. Я обещаю тебе.
– Мама...
– Что?
– Почему бы нам не убежать?
– А ты бы не огорчился, если бы мы это сделали? Тогда не будет ни мамы Терезы, ни Энцо, ни Луизы. – Ни карусели, ни велосипеда, ни Рима. Ничего, напоминающего об Амадео...
– Но там будешь ты! – Он повеселел.
– И этого достаточно? – удивилась она.
– Конечно!
Его улыбка придала ей смелости продолжить сказку о маленьком мальчике и его маме, которые нашли новый дом в новой стране, где они были в совершенной безопасности и у них появились новые друзья.
– Они остались там навсегда? Она долго смотрела на него.
– Я не уверена. Думаю, они снова вернулись домой. В конце концов.
– Зачем? – Идея показалась ему нелепой.
– Наверное, потому, что дом всегда остается родным домом, независимо от того, трудно там жить или нет.
– По-моему, это глупо.
– А разве ты не хотел бы вернуться домой, если бы уехал? – Она с изумлением посмотрела на него.
– Нет, если там случилось что-то плохое.
– Как здесь? Он молча кивнул.
– Они убили папу здесь. Они – плохие люди.
– Только один или два очень плохих человека, Алессандро.
– Но тогда почему никто не нашел их, чтобы наказать, сделать им больно или побить? – Он с несчастным видом посмотрел на нее, и она нежно обняла его.
– Возможно, они будут пойманы и наказаны.
– Меня это не волнует. Я хочу убежать. С тобой. – Он сильнее прижался к ней, и она почувствовала тепло его тельца. Это было единственное тепло, которое она ощущала теперь, когда Амадео больше не было.
– Может быть, когда-нибудь мы убежим вместе в Африку и будем жить там на дереве.
– Ух, мне бы этого хотелось! А мы можем? Ну давай, пожалуйста.
– Нет, конечно же, нет. Кроме того, ты не смог бы спать в своей прекрасной уютной кроватке на дереве. Разве не так?
– Думаю, ты права. – Он долго и нежно смотрел на нее, потом улыбнулся и погладил ее по руке. – Это была хорошая история.
– Спасибо. Между прочим, я говорила тебе сегодня, как я люблю тебя? – Она наклонилась к нему, шепча признание в любви ему на ухо.
– Я тоже люблю тебя.
– Хорошо. А теперь спи, дорогой. Скоро увидимся. Очень скоро. Через семь часов. Она хорошенько укрыла его и тихо закрыла дверь, выходя в длинный зал с зеркальными стенами.
Вечер прошел в мучительном ожидании. Изабелла сидела в гостиной, просматривая бумаги и поглядывая на часы. Время медленно приближалось к восьми. В столовую подали ужин, и она съела его, как всегда, быстро и в одиночестве. Без двадцати девять она вернулась в свою комнату, посмотрела в окно, потом на свое отражение в зеркале, на телефон. Она не могла ничего делать, пока в доме все не стихнет, даже вернуться в зал. Изабелла просидела там в ожидании три часа, думая и глядя в окно. Из окна спальни она могла видеть карусель в саду, окна кухни, столовой и маленького кабинета, в котором когда-то работал Амадео. К полуночи все окна в доме погасли. Она крадучись пробралась к закрытому стенному шкафу в конце длинного зала, быстро открыла дверцу, заглянула внутрь и вытащила две большие сумки от Гуччи из мягкой кожи шоколадного цвета с зеленой и красной полосами. Она задумчиво посмотрела на них. Как можно упаковать целую жизнь в две сумки?
Вернувшись в свою комнату, она заперла дверь, зажгла ночник и открыла шкаф, бесшумно просматривая свои вещи. А затем быстро сняла с вешалок брюки, достала кашемировые свитера из специально сделанных пластиковых упаковок, отделанных шелком. Сумочки, чулки, нижнее белье, туфли. Теперь с этим было легче. В последнее время она носила все только черное. Ей понадобилось всего полчаса, чтобы уложить три юбки, семь свитеров, шесть черных шерстяных платьев и один костюм. Черные туфли на низком каблуке, пять пар на высоком, пару черных замшевых с атласом вечерних туфель. Вечерние туфли? Она снова заглянула в шкаф и осторожно извлекла простое, длинное черное атласное платье. Через час одежда была собрана, и она подошла к сейфу. Драгоценности лежали там с тех пор, как Бернардо принес их от Паччиоли, вернув ему пятьсот тысяч долларов. Деньги, которые она так и не смогла передать похитителям. Она больше не носила украшений, но и не осмеливалась оставлять их здесь. Что, если кто-нибудь вломится и украдет их? Если! Она чувствовала себя эмигранткой, бегущей из своей страны, когда перекладывала украшения из зеленых коробочек в атласные мешочки и прятала их в потайном отделении большой черной сумочки из крокодиловой кожи от «Гермеса», которую понесет на плече во время путешествия. Наконец она закрыла сумку и вытащила ее из комнаты, заперев за собой дверь спальни.
Во вторую сумку нужно было собрать вещи Алессандро. Ребенок спал, глубоко зарывшись под одеяло, одна рука прижимала игрушечного медведя, другая свисала с постели. Она улыбнулась, взглянув на него, и начала опустошать шкаф. Теплые вещи, лыжный костюм, варежки и шерстяные шапочки, домашняя одежда, игры и несколько его любимых игрушек. Она огляделась вокруг, выбирая самые дорогие для него вещи. К половине второго все было собрано, сумки стояли в слабо освещенной комнате. Бернардо привезет два портфеля с деловыми бумагами. Она была готова.
Часы на прикроватном столике неустанно тикали. Изабелла решила разбудить Алессандро без четверти два. Где-то снаружи их ждали два охранника, тщательно отобранные Бернардо и готовые к путешествию. Они не знали, куда отправятся, но должны были придумать историю, объясняющую их местонахождение в течение суток. Им предстояло вернуться в Рим к следующей ночи, доставив Изабеллу и Алессандро в Лондон.
Изабелла сидела, затаив дыхание, чувствуя, как сердце бьется в груди. Что она делает? Правильно ли она поступает, уезжая? Может ли она все оставить в руках Бернардо? И зачем она покидает свой дом?
Она бесшумно открыла дверь, тихо вышла из комнаты и медленно пошла по притихшему дому. У нее оставалось еще десять минут до того, как пойти будить Алессандро, – десять минут на прощание. Она очутилась в гостиной, оглядела ее при лунном свете, прикоснулась к столу, посмотрела на пустой диван. Здесь у них с Амадео проходили бесчисленные приемы, счастливые вечера, лучшие дни. Она вспоминала, как суетилась, выбирая ткани, вещи, которые они купили в Париже, часы, которые они с любовью привезли из Нью-Йорка. Затем пошла мимо столовой в маленькую гостиную, которой они редко пользовались. Наконец молча постояла в дверях небольшого кабинета Амадео, который он так любил. Обычно он был наполнен ценными вещами, книгами, яркими цветами и солнечным светом. Она превратила его в настоящий рай для него, и они часто укрывались здесь, разговаривая о работе или наблюдая за Алессандро из-за французских дверей, ведущих в сад. Здесь они часто занимались любовью на уютной софе, обтянутой коричневой кожей, а иногда – на полу, покрытом толстым пушистым ковром. Они задергивали занавеси и шторы, прятались, как заговорщики, и дарили друг другу нежность, наслаждаясь жизнью.
Сейчас эта комната казалась ей пустой. Она осторожно держалась одной рукой за дверь и не смела войти в нее.
– Пока, Амадео. Я вернусь. – Это было обещание самой себе и ему, дому и Риму. Она прошла по ковру и остановилась у письменного стола. Там все еще стояла ее фотография в серебряной рамке, подаренной Бернардо. Глядя на нее в темноте, она вспомнила маленькое золотое яйцо работы Фаберже. Она подарила его Амадео на годовщину их свадьбы перед самым рождением Алессандро. Она осторожно прикоснулась к нему, потрогала кожу на столе и медленно отвернулась. – Пока, Амадео. – Тихо закрыв за собой дверь, Изабелла прошептала: – До свидания.
Мгновение она постояла в прихожей, затем быстро направилась в комнату Алессандро, моля Бога, чтобы мальчик проснулся быстро и не заплакал. Изабелла почувствовала угрызения совести. Она поступала жестоко, увозя ребенка, даже не позволив маме Терезе попрощаться с ним. Няня так нежно заботилась о нем все эти годы. Изабелла молилась, чтобы она мужественно перенесла шок от его исчезновения и, прочтя утром ее письмо, все поняла и простила ее.
Она тихо открыла дверь и наклонилась над сыном, прижимая его к себе, чувствуя его нежное дыхание на своей шее.
– Алессандро, сокровище мое. Это мама. Дорогой, просыпайся.
Он слегка пошевелился и повернулся на другой бок. Она нежно коснулась его лица и поцеловала в оба глазика.
– Алессандро...
Он открыл глаза, посмотрел на нее и сонно улыбнулся.
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя. Ну же, дорогой, просыпайся.
– Разве ночь уже кончилась? – Он непонимающе посмотрел на нее, видя темноту за окном.
– Нет. Но мы отправляемся за приключениями. Это тайна. Только ты и я.
Он с интересом уставился на нее, широко раскрывая глаза.
– Я могу взять моего медведя?
Она кивнула, улыбаясь, надеясь, что он не может слышать бешеный стук ее сердца.
– Я уложила некоторые твои игрушки и игры в чемодан. Давай, милый. Вставай. – Он сонно сел, потирая глаза, и она подхватила его на руки. – Я понесу тебя. – Она вышла из детской и поспешила в свою комнату, шепча ему, что они не должны разговаривать, потом усадила его на свою кровать, снимая пижаму и переодевая его в теплую одежду.
– Куда мы едем? – Он выставил ножку, на которую она надевала носок.
– Это – сюрприз.
– В Африку? – Он был в восторге. Теперь другой носок. Синяя тенниска. Синие вельветовые брюки. Красный свитер. Сапожки. – В Африку, мама?
– Нет, глупенький. В одно место, получше Африки.
– Я голоден. Хочу молока.
– У дяди Бернардо в машине будет молоко и печенье.
– Он тоже едет? – заинтересовался Алессандро.
– Только часть пути. Искать приключения поедем только мы с тобой.
– Без мамы Терезы?
Он отпрянул от нее, и Изабелла остановилась. Она посмотрела ему прямо в глаза и медленно покачала головой:
– Нет, милый, она не может поехать с нами. Мы даже не можем попрощаться с ней.
– А она не очень рассердится на нас, когда мы вернемся?
– Нет. Няня все поймет. – По крайней мере она надеялась на это.
– О'кей. – Он снова сел на кровать, прижав одной рукой игрушечного медведя. – В любом случае мне больше нравится ехать куда-то с тобой.
Они говорили шепотом, и Изабелла улыбнулась.
– Мне тоже нравится ехать куда-то с тобой. Ну, мы готовы? – Она посмотрела вокруг. Все было убрано или упаковано. Только его пижама одиноко валялась на постели. На столе лежала записка, объясняющая маме Терезе и экономке, что она с ребенком уехала из города. Они могут немедленно связаться с господином Франко, если в доме возникнут какие-либо проблемы. Они не должны сообщать о ее исчезновении или разговаривать с журналистами. – О, мы чуть кое-что не забыли. – Она улыбнулась, глядя, как он подавил зевок. – Ты взял своего плюшевого мишку? – Он схватил медведя, пока она помогала ему надеть пальто. – Готов? – Он снова кивнул и крепко взял ее за руку.
Вдруг, уже у двери, она напряглась. Послышался скрип электрических ворот, медленное шуршание гравия, а затем донеслись приглушенные голоса Бернардо и двух мужчин. Через мгновение послышался тихий стук.
– Изабелла, это я, – сказал Бернардо. Алессандро захихикал:
– Как забавно.
Она открыла ему дверь и увидела рядом с Бернардо одного из охранников.
– Вы готовы?
Она кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Я понесу Алессандро. Джованни возьмет сумки. Эти?
– Это все.
– Прекрасно.
Изабелла выключила свет. Передние фары «фиата» тускло освещали прихожую. Бернардо молча взял на руки Алессандро, а охранник поднял сумки. Изабелла вышла последней, закрыв дверь. Вот и все. Она распрощалась со всем и покидала свой дом.
Бернардо сел за руль. Один из охранников занял место рядом с ним, другой расположился на заднем сиденье рядом с Изабеллой и Алессандро. Она еще раз оглянулась, когда они тронулись. Дом выглядел как обычно. Но теперь это был просто дом. Пустой дом.
Глава 11
– Все нормально? – Изабелла взглянула на Бернардо. Они ехали уже несколько часов, мчась в ночи. – Ты не устал?
Он отрицательно покачал головой. Он слишком нервничал, чтобы думать об усталости. Через час взойдет солнце, а ему хотелось пересечь границу до рассвета. Впервые он пожалел, что взял свой «фиат», выжимавший только девяносто пять миль в час. Сейчас ему очень бы пригодился «феррари» Амадео, развивавший большую скорость. В обычные часы таможенники могли бы сопоставить имя в паспорте с внешностью Изабеллы и вызвать газетчиков.
– Сколько еще осталось?
– Еще час. Может быть, два.
Охранник ничего не сказал. Алессандро сладко посапывал во сне у нее на коленях. Как только они сели в машину, Бернардо передал ему молоко и печенье;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Мы очень скоро вернемся, Нардо. Не думаю, что я смогу долго это выдержать.
Она встала, внимательно осмотрела кабинет, вспоминая, что еще забыла, в последний раз открыла шкаф с картотекой. Бернардо молча наблюдал за ней. Она взглянула на него через плечо с едва заметной усталой улыбкой.
– Послушай, почему бы тебе не поехать домой и не поспать немного? Ночь будет длинной.
– Да, полагаю, я... Изабелла... – У него вдруг странно перехватило горло, когда она медленно повернулась к нему. – Мне будет не хватать тебя. И мальчика. – Выражение его глаз впервые после Рождества выдавало его чувства.
– Мы тоже будем скучать по тебе, – приглушенным голосом сказала она, протягивая руки, чтобы обнять его. Когда она сможет вновь увидеть этот кабинет? Или его? – Но мы же вернемся. И очень скоро! Вот увидишь.
– Ну вот. – В его глазах стояли слезы, и он смахнул их, выпуская ее из своих крепких объятий. Одно дело – скрывать свои чувства, и совсем другое – не быть рядом с ней. Ему было больно терять ее, но это был единственный выход. Для нее и ребенка.
– А сейчас поезжай домой и немного поспи.
– Это приказ?
– Конечно. – Она криво усмехнулась и села в кресло. – Совсем неподходящее время года, чтобы ехать на Ривьеру.
Она попыталась придать себе скучающий и беспечный вид, когда он засмеялся, стоя у двери. Это входило в их план. Он отвезет ее через границу во Францию, мимо Ривьеры в Ниццу, где она сядет на утренний рейс до Лондона, а оттуда, сменив охранников, полетит в Нью-Йорк. Скорее всего ей и Алессандро придется провести в дороге почти двадцать четыре часа.
– Захватить вечером что-нибудь для Алессандро? Может быть, печенье? Игру?
– Печенье для него всегда звучит заманчиво, но, может быть, стоит взять одеяло и маленькую подушку. И немного молока.
– А для тебя?
– Просто приезжай, Нардо. И молись, чтобы мы все были в безопасности.
Он понимающе кивнул, распахнул дверь и вышел. Он молил Бога, чтобы она не только благополучно уехала, но и вернулась, и как можно скорее. И чтобы она осталась с ним.
Глава 10
– Мама, расскажи мне сказку.
Изабелла присела на край кровати Алессандро. Сказку... сказку... Сегодня вечером она не могла думать, а не то чтобы придумывать.
– Пожалуйста.
– Хорошо, подожди немного. – Она нахмурила брови, сосредоточиваясь и глядя на него. Ее длинные пальцы ласково поглаживали его маленькую белую ручку. – Когда-то давным-давно жил маленький мальчик. Он жил со своей мамой, и...
– И у него не было папы?
– Нет, больше никого.
Алессандро понимающе кивнул и поудобнее устроился в постели. Она рассказывала ему о месте, где мальчик жил со своей мамой и с друзьями, с людьми, которые любили их, и немногими, которые их не любили.
– А что они делали? – Ему начинала нравиться история: у нее была правдоподобная завязка.
– С чем? – Ее было легко отвлечь, так как у нее в голове теснилось множество мыслей.
– Что они сделали с теми людьми, которые их не любили?
– Они не обращали на них внимания. А знаешь, что они еще сделали? – Она таинственно понизила голос: – Они убежали.
– Неужели? Это ужасно! – Алессандро был ошеломлен. – Папа всегда говорил, что убегать не надо. Только тогда, когда это совершенно необходимо, например, от льва или очень злой собаки.
Ей хотелось сказать, что некоторые люди похожи на злых собак, но она не знала, как это объяснить, и задумчиво посмотрела на него, продолжая держать его ручку в своей.
– Ну а если они убежали, чтобы быть в безопасности? Если там их не тронут львы и злые собаки? А что, если они поехали в прекрасное место, где они снова смогут быть счастливы? Разве это плохо? – Глядя на него, она поняла, что ей многое надо сказать ему.
– Думаю, хорошо. Но разве есть такое место, где все в безопасности?
– Возможно. Но ты в любом случае в безопасности. Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-либо случилось.
Он с беспокойством посмотрел на нее.
– А как насчет тебя? – Ему до сих пор снились кошмарные сны. Если они забрали папу, то вдруг они возьмут и маму? Было бесполезно снова и снова повторять ему, что они не могут этого сделать. Если нет, то почему у них в доме полно охранников? Алессандро не обманешь.
– Со мной тоже ничего не случится. Я обещаю тебе.
– Мама...
– Что?
– Почему бы нам не убежать?
– А ты бы не огорчился, если бы мы это сделали? Тогда не будет ни мамы Терезы, ни Энцо, ни Луизы. – Ни карусели, ни велосипеда, ни Рима. Ничего, напоминающего об Амадео...
– Но там будешь ты! – Он повеселел.
– И этого достаточно? – удивилась она.
– Конечно!
Его улыбка придала ей смелости продолжить сказку о маленьком мальчике и его маме, которые нашли новый дом в новой стране, где они были в совершенной безопасности и у них появились новые друзья.
– Они остались там навсегда? Она долго смотрела на него.
– Я не уверена. Думаю, они снова вернулись домой. В конце концов.
– Зачем? – Идея показалась ему нелепой.
– Наверное, потому, что дом всегда остается родным домом, независимо от того, трудно там жить или нет.
– По-моему, это глупо.
– А разве ты не хотел бы вернуться домой, если бы уехал? – Она с изумлением посмотрела на него.
– Нет, если там случилось что-то плохое.
– Как здесь? Он молча кивнул.
– Они убили папу здесь. Они – плохие люди.
– Только один или два очень плохих человека, Алессандро.
– Но тогда почему никто не нашел их, чтобы наказать, сделать им больно или побить? – Он с несчастным видом посмотрел на нее, и она нежно обняла его.
– Возможно, они будут пойманы и наказаны.
– Меня это не волнует. Я хочу убежать. С тобой. – Он сильнее прижался к ней, и она почувствовала тепло его тельца. Это было единственное тепло, которое она ощущала теперь, когда Амадео больше не было.
– Может быть, когда-нибудь мы убежим вместе в Африку и будем жить там на дереве.
– Ух, мне бы этого хотелось! А мы можем? Ну давай, пожалуйста.
– Нет, конечно же, нет. Кроме того, ты не смог бы спать в своей прекрасной уютной кроватке на дереве. Разве не так?
– Думаю, ты права. – Он долго и нежно смотрел на нее, потом улыбнулся и погладил ее по руке. – Это была хорошая история.
– Спасибо. Между прочим, я говорила тебе сегодня, как я люблю тебя? – Она наклонилась к нему, шепча признание в любви ему на ухо.
– Я тоже люблю тебя.
– Хорошо. А теперь спи, дорогой. Скоро увидимся. Очень скоро. Через семь часов. Она хорошенько укрыла его и тихо закрыла дверь, выходя в длинный зал с зеркальными стенами.
Вечер прошел в мучительном ожидании. Изабелла сидела в гостиной, просматривая бумаги и поглядывая на часы. Время медленно приближалось к восьми. В столовую подали ужин, и она съела его, как всегда, быстро и в одиночестве. Без двадцати девять она вернулась в свою комнату, посмотрела в окно, потом на свое отражение в зеркале, на телефон. Она не могла ничего делать, пока в доме все не стихнет, даже вернуться в зал. Изабелла просидела там в ожидании три часа, думая и глядя в окно. Из окна спальни она могла видеть карусель в саду, окна кухни, столовой и маленького кабинета, в котором когда-то работал Амадео. К полуночи все окна в доме погасли. Она крадучись пробралась к закрытому стенному шкафу в конце длинного зала, быстро открыла дверцу, заглянула внутрь и вытащила две большие сумки от Гуччи из мягкой кожи шоколадного цвета с зеленой и красной полосами. Она задумчиво посмотрела на них. Как можно упаковать целую жизнь в две сумки?
Вернувшись в свою комнату, она заперла дверь, зажгла ночник и открыла шкаф, бесшумно просматривая свои вещи. А затем быстро сняла с вешалок брюки, достала кашемировые свитера из специально сделанных пластиковых упаковок, отделанных шелком. Сумочки, чулки, нижнее белье, туфли. Теперь с этим было легче. В последнее время она носила все только черное. Ей понадобилось всего полчаса, чтобы уложить три юбки, семь свитеров, шесть черных шерстяных платьев и один костюм. Черные туфли на низком каблуке, пять пар на высоком, пару черных замшевых с атласом вечерних туфель. Вечерние туфли? Она снова заглянула в шкаф и осторожно извлекла простое, длинное черное атласное платье. Через час одежда была собрана, и она подошла к сейфу. Драгоценности лежали там с тех пор, как Бернардо принес их от Паччиоли, вернув ему пятьсот тысяч долларов. Деньги, которые она так и не смогла передать похитителям. Она больше не носила украшений, но и не осмеливалась оставлять их здесь. Что, если кто-нибудь вломится и украдет их? Если! Она чувствовала себя эмигранткой, бегущей из своей страны, когда перекладывала украшения из зеленых коробочек в атласные мешочки и прятала их в потайном отделении большой черной сумочки из крокодиловой кожи от «Гермеса», которую понесет на плече во время путешествия. Наконец она закрыла сумку и вытащила ее из комнаты, заперев за собой дверь спальни.
Во вторую сумку нужно было собрать вещи Алессандро. Ребенок спал, глубоко зарывшись под одеяло, одна рука прижимала игрушечного медведя, другая свисала с постели. Она улыбнулась, взглянув на него, и начала опустошать шкаф. Теплые вещи, лыжный костюм, варежки и шерстяные шапочки, домашняя одежда, игры и несколько его любимых игрушек. Она огляделась вокруг, выбирая самые дорогие для него вещи. К половине второго все было собрано, сумки стояли в слабо освещенной комнате. Бернардо привезет два портфеля с деловыми бумагами. Она была готова.
Часы на прикроватном столике неустанно тикали. Изабелла решила разбудить Алессандро без четверти два. Где-то снаружи их ждали два охранника, тщательно отобранные Бернардо и готовые к путешествию. Они не знали, куда отправятся, но должны были придумать историю, объясняющую их местонахождение в течение суток. Им предстояло вернуться в Рим к следующей ночи, доставив Изабеллу и Алессандро в Лондон.
Изабелла сидела, затаив дыхание, чувствуя, как сердце бьется в груди. Что она делает? Правильно ли она поступает, уезжая? Может ли она все оставить в руках Бернардо? И зачем она покидает свой дом?
Она бесшумно открыла дверь, тихо вышла из комнаты и медленно пошла по притихшему дому. У нее оставалось еще десять минут до того, как пойти будить Алессандро, – десять минут на прощание. Она очутилась в гостиной, оглядела ее при лунном свете, прикоснулась к столу, посмотрела на пустой диван. Здесь у них с Амадео проходили бесчисленные приемы, счастливые вечера, лучшие дни. Она вспоминала, как суетилась, выбирая ткани, вещи, которые они купили в Париже, часы, которые они с любовью привезли из Нью-Йорка. Затем пошла мимо столовой в маленькую гостиную, которой они редко пользовались. Наконец молча постояла в дверях небольшого кабинета Амадео, который он так любил. Обычно он был наполнен ценными вещами, книгами, яркими цветами и солнечным светом. Она превратила его в настоящий рай для него, и они часто укрывались здесь, разговаривая о работе или наблюдая за Алессандро из-за французских дверей, ведущих в сад. Здесь они часто занимались любовью на уютной софе, обтянутой коричневой кожей, а иногда – на полу, покрытом толстым пушистым ковром. Они задергивали занавеси и шторы, прятались, как заговорщики, и дарили друг другу нежность, наслаждаясь жизнью.
Сейчас эта комната казалась ей пустой. Она осторожно держалась одной рукой за дверь и не смела войти в нее.
– Пока, Амадео. Я вернусь. – Это было обещание самой себе и ему, дому и Риму. Она прошла по ковру и остановилась у письменного стола. Там все еще стояла ее фотография в серебряной рамке, подаренной Бернардо. Глядя на нее в темноте, она вспомнила маленькое золотое яйцо работы Фаберже. Она подарила его Амадео на годовщину их свадьбы перед самым рождением Алессандро. Она осторожно прикоснулась к нему, потрогала кожу на столе и медленно отвернулась. – Пока, Амадео. – Тихо закрыв за собой дверь, Изабелла прошептала: – До свидания.
Мгновение она постояла в прихожей, затем быстро направилась в комнату Алессандро, моля Бога, чтобы мальчик проснулся быстро и не заплакал. Изабелла почувствовала угрызения совести. Она поступала жестоко, увозя ребенка, даже не позволив маме Терезе попрощаться с ним. Няня так нежно заботилась о нем все эти годы. Изабелла молилась, чтобы она мужественно перенесла шок от его исчезновения и, прочтя утром ее письмо, все поняла и простила ее.
Она тихо открыла дверь и наклонилась над сыном, прижимая его к себе, чувствуя его нежное дыхание на своей шее.
– Алессандро, сокровище мое. Это мама. Дорогой, просыпайся.
Он слегка пошевелился и повернулся на другой бок. Она нежно коснулась его лица и поцеловала в оба глазика.
– Алессандро...
Он открыл глаза, посмотрел на нее и сонно улыбнулся.
– Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя. Ну же, дорогой, просыпайся.
– Разве ночь уже кончилась? – Он непонимающе посмотрел на нее, видя темноту за окном.
– Нет. Но мы отправляемся за приключениями. Это тайна. Только ты и я.
Он с интересом уставился на нее, широко раскрывая глаза.
– Я могу взять моего медведя?
Она кивнула, улыбаясь, надеясь, что он не может слышать бешеный стук ее сердца.
– Я уложила некоторые твои игрушки и игры в чемодан. Давай, милый. Вставай. – Он сонно сел, потирая глаза, и она подхватила его на руки. – Я понесу тебя. – Она вышла из детской и поспешила в свою комнату, шепча ему, что они не должны разговаривать, потом усадила его на свою кровать, снимая пижаму и переодевая его в теплую одежду.
– Куда мы едем? – Он выставил ножку, на которую она надевала носок.
– Это – сюрприз.
– В Африку? – Он был в восторге. Теперь другой носок. Синяя тенниска. Синие вельветовые брюки. Красный свитер. Сапожки. – В Африку, мама?
– Нет, глупенький. В одно место, получше Африки.
– Я голоден. Хочу молока.
– У дяди Бернардо в машине будет молоко и печенье.
– Он тоже едет? – заинтересовался Алессандро.
– Только часть пути. Искать приключения поедем только мы с тобой.
– Без мамы Терезы?
Он отпрянул от нее, и Изабелла остановилась. Она посмотрела ему прямо в глаза и медленно покачала головой:
– Нет, милый, она не может поехать с нами. Мы даже не можем попрощаться с ней.
– А она не очень рассердится на нас, когда мы вернемся?
– Нет. Няня все поймет. – По крайней мере она надеялась на это.
– О'кей. – Он снова сел на кровать, прижав одной рукой игрушечного медведя. – В любом случае мне больше нравится ехать куда-то с тобой.
Они говорили шепотом, и Изабелла улыбнулась.
– Мне тоже нравится ехать куда-то с тобой. Ну, мы готовы? – Она посмотрела вокруг. Все было убрано или упаковано. Только его пижама одиноко валялась на постели. На столе лежала записка, объясняющая маме Терезе и экономке, что она с ребенком уехала из города. Они могут немедленно связаться с господином Франко, если в доме возникнут какие-либо проблемы. Они не должны сообщать о ее исчезновении или разговаривать с журналистами. – О, мы чуть кое-что не забыли. – Она улыбнулась, глядя, как он подавил зевок. – Ты взял своего плюшевого мишку? – Он схватил медведя, пока она помогала ему надеть пальто. – Готов? – Он снова кивнул и крепко взял ее за руку.
Вдруг, уже у двери, она напряглась. Послышался скрип электрических ворот, медленное шуршание гравия, а затем донеслись приглушенные голоса Бернардо и двух мужчин. Через мгновение послышался тихий стук.
– Изабелла, это я, – сказал Бернардо. Алессандро захихикал:
– Как забавно.
Она открыла ему дверь и увидела рядом с Бернардо одного из охранников.
– Вы готовы?
Она кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Я понесу Алессандро. Джованни возьмет сумки. Эти?
– Это все.
– Прекрасно.
Изабелла выключила свет. Передние фары «фиата» тускло освещали прихожую. Бернардо молча взял на руки Алессандро, а охранник поднял сумки. Изабелла вышла последней, закрыв дверь. Вот и все. Она распрощалась со всем и покидала свой дом.
Бернардо сел за руль. Один из охранников занял место рядом с ним, другой расположился на заднем сиденье рядом с Изабеллой и Алессандро. Она еще раз оглянулась, когда они тронулись. Дом выглядел как обычно. Но теперь это был просто дом. Пустой дом.
Глава 11
– Все нормально? – Изабелла взглянула на Бернардо. Они ехали уже несколько часов, мчась в ночи. – Ты не устал?
Он отрицательно покачал головой. Он слишком нервничал, чтобы думать об усталости. Через час взойдет солнце, а ему хотелось пересечь границу до рассвета. Впервые он пожалел, что взял свой «фиат», выжимавший только девяносто пять миль в час. Сейчас ему очень бы пригодился «феррари» Амадео, развивавший большую скорость. В обычные часы таможенники могли бы сопоставить имя в паспорте с внешностью Изабеллы и вызвать газетчиков.
– Сколько еще осталось?
– Еще час. Может быть, два.
Охранник ничего не сказал. Алессандро сладко посапывал во сне у нее на коленях. Как только они сели в машину, Бернардо передал ему молоко и печенье;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27