Кристел застыла в изумлении, когда он снова подошел к ней, чтобы еще раз внимательно осмотреть. Нет, интуиция его не обманула. Никаких изъянов, она – совершенство.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – последовал спокойный ответ, – в августе исполнится двадцать два.
Значит, она совершеннолетняя. Что ж, отлично.
Она сама невинность, сама чистота, это именно то, что он искал уже многие годы. И он собирался выжать из нее все, что только возможно. Он уже знал, в какой картине он ее попробует для начала. Правда, для этого надо позвонить директору фильма и приказать, чтобы тот выгнал главную героиню, но для Эрнесто Сальваторе это не составляло труда. Он твердо решил, что завтра же утром приступит к делу.
Он объяснил Кристел, что он хочет от нее. Прежде всего она должна сменить гардероб и не скупиться, добавил он, доставая пачку новеньких банкнот. Он ждет ее в офисе в понедельник утром. Он уже передумал и решил, что пригласит к себе также и директора фильма, чтобы тот мог сам на нее посмотреть, а со второй половины дня она начнет работать. Он только молил Бога, чтобы она могла без труда разучивать тексты ролей, но у него на примете было несколько хороших педагогов, которые, поработав с ней, смогут научить ее кое-каким приемам, помогающим быстро запоминать роли. Непонятно, неужели эта рыжеволосая женщина тоже собирается заявиться в понедельник? Он повернулся к Перл и, наконец решившись, спросил, не мать ли она Кристел.
Перл улыбнулась и слегка покраснела, смущенная его вопросом.
– Нет, я всего лишь подруга.
– А где твоя мама? – Он опять повернулся к Кристел. – Где она живет? – У таких девушек, как она, обычно бывают ужасные матери, которые постоянно выводят его из себя. Куда лучше, когда матери вообще нет. Рано или поздно с ними всегда возникают проблемы.
– Она умерла, – спокойно сказала Кристел своим чистым голосом.
– А отец?
– Он тоже умер. – На этот раз глаза девушки слегка затуманились, и он понял, что она сказала правду. Ну что ж, прекрасно. Он сможет делать с ней все, что захочет. Даже ее имя ему нравилось. Оно как будто нарочно придумано для Голливуда. Кристел Уайтт. Оно наверняка скоро станет известным.
Он поблагодарил всех и вышел, а через несколько минут Перл и Кристел тоже покинули контору. Кристел выглядела слегка растерянной, она остановилась и удивленно посмотрела на подругу:
– Что все это значит?
– Я думаю, – проговорила та с волнением, и глаза ее наполнились радостью, – что ты наконец-то добилась своего. Подожди, что скажет Гарри, когда мы ему сообщим!
На минуту Кристел вдруг растерялась. Да, конечно, она почти добилась того, о чем мечтала, но как жаль расставаться с таким знакомым и уютным мирком ресторана Гарри. Она вступила в большой мир, и кто знает, что ждет ее там. Эрни Сальваторе совсем не такой, как Гарри.
– А что именно делает импресарио? – спросила она Перл, подумав об этом странном мужчине.
– Точно не знаю. Думаю, он что-то наподобие личного агента.
– Тебе не показалось, что он немного грозный? – Кристел никогда раньше не встречала подобных мужчин, и он ее настораживал.
– Не глупи, – оборвала ее Перл, – мне кажется, он очень обаятельный и мужественный.
Но Кристел думала по-другому. Для девушки самым обаятельным мужчиной на свете оставался Спенсер.
Уик-энд они провели, путешествуя по Беверли-Хиллз в машине с шофером, которая загадочным образом появилась возле отеля. Шофер, впрочем, объяснил, что его послал Эрни Сальваторе. Они посмотрели два фильма и пообедали в ресторане.
В понедельник утром Кристел надела одно из платьев, которое купила на деньги Эрни, аванс, как он объяснил. Но она слегка нервничала по этому поводу. Аванс составил пять тысяч долларов, и как бы ей ни хотелось накупить нарядов на эти деньги, все же его щедрость слегка напугала ее. Почему он дал ей денег? Что ему от нее нужно? В голову лезли дурацкие истории про агентов и импресарио из Голливуда, но она пыталась внушить себе, что это именно то, чего она добивалась. Теперь она уже не мечтала о человеке, которого любила. У нее осталась только одна мечта – стать звездой. И Эрни, похоже, собирался помочь ей в этом.
Она купила четыре платья, сумочку, две пары туфель и три шляпки, но у нее все равно еще осталось две тысячи. Все эти вещи не были вызывающими, и все же странным образом она выглядела в них необыкновенно сексуально. Каждая деталь: разрез на юбке, вырез, кружевная вставка, расстегнутая пуговица – все в ней привлекало внимание. Каблуки были очень высокие, а пышные юбки достаточно коротки для того, чтобы Сальваторе, увидев ее ноги, чуть не начал аплодировать. А директора, поджидавшего ее в кабинете Эрни, это привело в состояние столбняка. Иного, впрочем, Сальваторе и не ожидал. Директор от души поздравил Эрни, и они в мгновение ока заключили сделку. Он пообещал избавиться от своей актрисы, как только Кристел выучит роль. А это, по их мнению, совершеннейший пустяк.
– Уверен, ты легко справишься с этим, малышка, – улыбнулся директор. – Съемки начнутся в следующий понедельник, и у тебя целая неделя, чтобы все выучить и хорошенько подготовиться.
Она уставилась на него в немом изумлении. Наконец-то ее мечта осуществилась. И все благодаря Эрни. Вдруг все поплыло у нее перед глазами, и ей показалось, что она находится под водой.
Директор коротко попрощался и, пообещав прислать ей сценарий, ушел. Через несколько минут Эрни протянул ей контракт.
– Что я должна с этим делать? – Она посмотрела на него невидящими глазами. Все происходило слишком быстро. Ей так хотелось обсудить все с кем-нибудь. Перл выглядела совершенно обалдевшей. Кристел, впрочем, чувствовала себя точно так же. И даже Гарри не шел ни в какое сравнение с Эрни Сальваторе. Агенты уже успели сказать ей, что он – один из лучших импресарио города, и они без возражений передали Кристел в его распоряжение. Сами того не зная, они немного успокоили девушку. И все-таки что-то подсказывало ей – ему нельзя полностью доверять. О, как бы она хотела поговорить обо всем этом со Спенсером, но он так далеко, совершенно в другом мире и своим молчанием окончательно дал ей понять, что больше не вернется. Но несмотря на то что прошло уже почти три года, она все еще скучала по нему. Когда они виделись в последний раз, он сам ей сказал, что она должна поехать в Голливуд. Наверняка он удивится, узнав, что она наконец сделала это. Может быть, в один прекрасный день он увидит ее имя на афишах и тогда, может быть, вернется к ней. Но это все глупости. Он ушел, вернулся к Элизабет. Теперь она точно знала, что он приехал в Штаты, но так ни разу не позвонил ей. Ее любовь со Спенсером закончилась, и ей оставалось думать только о своей карьере. Наконец-то. Она чувствовала себя так, как будто только что родилась.
Сальваторе, понимающе улыбаясь, протянул ей руку и очень мягко похлопал по плечу:
– Не надо так бояться, дорогая. Ты, несомненно, скоро станешь знаменитой кинозвездой. А это – только начало.
– Это контракт на этот фильм? – Она все еще смущалась и удивлялась, что ему удалось заключить его так быстро. Почему он так уверен, что она получит эту роль? А может, контракт принес с собой директор?
– Нет, это соглашение между тобой и мной. Это дает мне право подписывать от твоего имени все контракты на все фильмы. Так гораздо проще. Один-единственный контракт между тобой и мной – и я беру на себя все твои заботы.
– Какие заботы? – Она взглянула ему прямо в глаза, что слегка охладило его пыл. Да, она крепкий орешек. Но она же так мечтает именно о том, что он ей предлагает. Она взяла деньги, купила платья, каталась все выходные в его лимузине; она мечтает сниматься в кино. Вся его наживка ею заглочена. И теперь единственное, что ей оставалось, – это подписать контракт. Она должна это сделать. Он не сомневался, эти девчонки всегда подписывали.
– Ты же не хочешь, чтобы я утомлял тебя, объясняя все дурацкие условия, правда, Кристел? – А потом рассмеялся, делая вид, что разговаривает с несмышленым ребенком. – Ты ведь доверяешь мне, дорогая?
А как она может не доверять ему? Агенты сказали, что он один из лучших. Она посмотрела на Перл, которая в тот момент почти непроизвольно кивнула. Тогда Кристел взяла ручку, посмотрела на контракт, в котором не понимала ничего, и подписала его.
– Отлично.
Он забрал у нее ручку, взял ее руку и поцеловал. А потом медленно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Кристел вдруг почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Выражение его глаз обеспокоило ее. Но в следующее мгновение он уже отошел от нее, и она уверила себя, что это все глупости. Эрни наверняка знает, что делает. Он же дал ей возможность сниматься в кино, разве не так? Ей не могло прийти в голову, что это мог сделать кто-то другой. Просто Сальваторе опередил всех. Она не успела подумать об этом, так как он уже начал говорить о том, что она должна переехать в другую гостиницу. Он настаивал, чтобы она поселилась в отеле в Вествуде, который намного шикарнее той гостиницы, где Гарри забронировал для них номер.
– А я могу себе это позволить? – Она даже не знала, какова ее роль в будущей картине, но Эрни только рассмеялся над ее словами:
– Конечно, можешь. – Потом посмотрел на Перл. – А вы тоже хотите переехать? – Неуловимая жесткость в его взгляде давала понять, что он не будет в восторге от этого.
– Я... да, нет... – Она беспокойно взглянула на Кристел. Перл показалось, что за какие-то несколько неуловимых минут она вдруг оказалась лишней. – Нет, полагаю, что теперь могу вернуться в Сан-Франциско. – Она виновато взглянула на них обоих, и Кристел вдруг совершенно расстроилась.
Сальваторе это сразу заметил и, пряча контракт в сейф, в который, как он заверил Кристел, он прятал самые ценные документы, радушно улыбнулся обеим:
– Почему бы вам не побыть здесь неделю, пока Кристел не начнет работать? Потом, конечно, она будет очень занята. Да и на этой неделе работы будет предостаточно. – Он с отеческой улыбкой повернулся к Кристел и объяснил, что ей придется позаниматься немного с вокалистом, посетить несколько занятий по актерскому мастерству, но он считает, что если иметь хоть каплю наблюдательности, то этому можно научиться в процессе работы.
Перл согласилась побыть с ней неделю, и Эрни заверил, что поможет им перебраться в отель еще до наступления темноты. Сейчас им нужно отправляться в гостиницу и собирать вещи. Позже шофер поможет переехать, а он сам, с их разрешения, присоединится к ним после обеда, уже в новом отеле, чтобы угостить коктейлем. Через пять минут они уже сидели в машине, и Кристел была на удивление спокойна. Она обдумывала, что произошло только что, и все еще не могла поверить в это. Перл не переставая говорила, какой Эрни привлекательный и вежливый и какая это удача для Кристел. Она и сама не заметит, как станет знаменитой. Но Кристел все еще не доверяла этому человеку. По дороге в гостиницу она не произнесла ни слова, а когда они складывали вещи в чемоданы, вдруг повернулась к Перл и спросила:
– Ты думаешь, он действительно такой, каким кажется?.. Я имею в виду... О нет, не знаю... – Она уселась на стул и сбросила туфли. Как бы ей хотелось надеть вечером свои синие джинсы! Но он уже предупредил, что с сегодняшнего дня она должна входить в образ. Ей следует красиво одеваться, поярче краситься, тщательно укладывать волосы и появляться на всех вечеринках, на которые ее будут приглашать. А уж он позаботится, чтобы ее приглашали на все вечеринки в городе. Это прозвучало заманчиво, но Кристел никак не могла взять в толк, почему он так хлопочет. Она поделилась своими опасениями с Перл, но та заявила, что она просто сошла с ума.
– Конечно, он порядочный человек! Ты что, шутишь? Видела, какой у него офис? Думаешь, что человек, имеющий такой офис, всего лишь какая-нибудь мелкая сошка? Дорогая, ты поставила на самую лучшую лошадку, даже сама не понимая этого. А делает он это все для тебя, потому что очень хорошо понимает, что в один прекрасный день ты станешь настоящей знаменитостью. И ты единственная, кто этого еще не понял, глупышка. – Она улыбнулась своей подруге, и Кристел весело рассмеялась.
Выслушав доводы Перл, она почувствовала невероятное облегчение. Прежде чем покинуть гостиницу, подруги позвонили Гарри. Кристел радостно сообщила ему новости. Он сказал, что горд за нее. Она поехала не напрасно и очень скоро добьется всего. Конечно, ее друзья правы. Она глупая, что так близко все принимает к сердцу. Нет причин беспокоиться. Надо взять себя в руки и работать.
Обстановка в новом отеле напоминала какой-то фильм – вся мебель обита красным бархатом, вестибюль отделан белым мрамором. Отель был маленький, но находился в самом богатом районе города и, вне всяких сомнений, считался весьма престижным. Перл тут же заявила, что для Кристел было бы очень здорово, чтобы ее здесь видело побольше людей. Она предложила Кристел переодеваться по нескольку раз в день и прохаживаться в вестибюле. Кристел ужасно рассмешила эта идея, но в тот же день она решила испробовать ее. Обе женщины смеялись до упаду, когда Кристел, каждый раз в новом платье, трижды спускалась в вестибюль: один раз, чтобы отправить письмо, другой – взять второй ключ для подруги и, наконец, в третий – спросить, не принесет ли кто-нибудь из машины ее багаж.
– Ну что, тебя кто-нибудь видел? – в волнении спрашивала Перл. Она настаивала, чтобы подруга спускалась одна, и Кристел, все еще продолжая смеяться, переоделась в свои любимые синие джинсы. Она взяла их с собой так, на всякий случай, вместе с ковбойскими ботинками и красными носками Джеда, которые считала, несмотря ни на что, своей самой ценной вещью.
– Да, – рассмеялась Кристел, вешая платье на вешалку и стягивая с себя капроновые чулки, – клерк за стойкой очень хорошо меня разглядел. Он, наверное, подумал, что я проститутка.
– Подожди, скоро он увидит фильм с твоим участием, тогда узнает, кто ты такая! – Перл сказала это так гордо, что Кристел повернулась и, медленно пройдя через комнату, крепко обняла подругу. Все эти четыре года Перл была рядом. Кристел даже представить себе не могла, как будет жить без нее.
– Спасибо тебе, – очень тихо сказала Кристел.
– За что? – грубовато ответила Перл. Она от души любила девушку, относилась к ней как к дочери, которой никогда не имела. Перл с трудом представляла, что в воскресенье она должна будет расстаться с ней и уехать в Сан-Франциско.
– Спасибо тебе, что ты в меня веришь. Я бы никогда не оказалась здесь, если б не вы с Гарри.
– Вот еще глупости! Ведь эти агенты сами подошли к тебе в ресторане. И мы ничего для этого не сделали.
– Вы все для этого сделали. Гарри взял меня на работу, а ты учила меня. Ты научила меня всему, чтобы я могла выступать на сцене. Ты верила в меня все эти годы, а теперь вот привезла меня сюда. Если хочешь знать мое мнение, то это чертовски много.
– Ладно, глупышка. Будь же здесь счастлива, – сказала Перл с улыбкой, направляясь к огромной красной стойке с вделанным в нее маленьким баром. Она достала из холодильника пиво, уселась на черное бархатное сиденье высокого стула и подняла бутылку, салютуя Кристел. – За тебя, малышка... – А потом, сделав широкое движение рукой, как бы показывая, что все это организовал для них он, добавила: – И за Эрни.
– За Эрни, – согласно кивнула Кристел, наливая себе кока-колу. Она стала относиться к нему немного лучше, чем утром. Она уже не понимала, почему так волновалась.
Эрни Сальваторе пришел к ним, как и обещал, ровно в шесть часов. Он застал Перл навеселе, Кристел успела переодеться в синие джинсы. Кристел почувствовала себя так, как будто ее поймали за списыванием домашнего задания. Ведь он так долго объяснял, как она теперь должна выглядеть, что подписание контракта накладывает на нее соблюдение определенных правил поведения. Хороша же она в своих джинсах всего через несколько часов после подписания контракта! Но он только рассмеялся, увидев ее, и вполне дружелюбно поздоровался с Перл. Кристел тут же решила, что он гораздо лучше, чем она думала о нем вначале. И потом, когда он открывал шампанское, которое принес с собой, она пригляделась к нему повнимательнее и нашла, что он действительно весьма привлекательный мужчина. Правда, он совсем не похож на Спенсера. Спенсер – безупречный, молодой и красивый солдат. Этот же человек выглядел так, будто получил образование в лучших художественных салонах Европы. Во всяком случае, так заявила Перл после нескольких бокалов шампанского. Она все время повторяла, что он очень вежливый и добрый, но уже через пару минут Эрни перестал обращать на нее внимание и занялся Кристел. Нежным, вкрадчивым голосом он сказал, как он счастлив, что заключил с ней контракт. Потом вложил ей в руку толстый конверт из серой, очень дорогой бумаги. На нем были вытиснены его имя и адрес офиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – последовал спокойный ответ, – в августе исполнится двадцать два.
Значит, она совершеннолетняя. Что ж, отлично.
Она сама невинность, сама чистота, это именно то, что он искал уже многие годы. И он собирался выжать из нее все, что только возможно. Он уже знал, в какой картине он ее попробует для начала. Правда, для этого надо позвонить директору фильма и приказать, чтобы тот выгнал главную героиню, но для Эрнесто Сальваторе это не составляло труда. Он твердо решил, что завтра же утром приступит к делу.
Он объяснил Кристел, что он хочет от нее. Прежде всего она должна сменить гардероб и не скупиться, добавил он, доставая пачку новеньких банкнот. Он ждет ее в офисе в понедельник утром. Он уже передумал и решил, что пригласит к себе также и директора фильма, чтобы тот мог сам на нее посмотреть, а со второй половины дня она начнет работать. Он только молил Бога, чтобы она могла без труда разучивать тексты ролей, но у него на примете было несколько хороших педагогов, которые, поработав с ней, смогут научить ее кое-каким приемам, помогающим быстро запоминать роли. Непонятно, неужели эта рыжеволосая женщина тоже собирается заявиться в понедельник? Он повернулся к Перл и, наконец решившись, спросил, не мать ли она Кристел.
Перл улыбнулась и слегка покраснела, смущенная его вопросом.
– Нет, я всего лишь подруга.
– А где твоя мама? – Он опять повернулся к Кристел. – Где она живет? – У таких девушек, как она, обычно бывают ужасные матери, которые постоянно выводят его из себя. Куда лучше, когда матери вообще нет. Рано или поздно с ними всегда возникают проблемы.
– Она умерла, – спокойно сказала Кристел своим чистым голосом.
– А отец?
– Он тоже умер. – На этот раз глаза девушки слегка затуманились, и он понял, что она сказала правду. Ну что ж, прекрасно. Он сможет делать с ней все, что захочет. Даже ее имя ему нравилось. Оно как будто нарочно придумано для Голливуда. Кристел Уайтт. Оно наверняка скоро станет известным.
Он поблагодарил всех и вышел, а через несколько минут Перл и Кристел тоже покинули контору. Кристел выглядела слегка растерянной, она остановилась и удивленно посмотрела на подругу:
– Что все это значит?
– Я думаю, – проговорила та с волнением, и глаза ее наполнились радостью, – что ты наконец-то добилась своего. Подожди, что скажет Гарри, когда мы ему сообщим!
На минуту Кристел вдруг растерялась. Да, конечно, она почти добилась того, о чем мечтала, но как жаль расставаться с таким знакомым и уютным мирком ресторана Гарри. Она вступила в большой мир, и кто знает, что ждет ее там. Эрни Сальваторе совсем не такой, как Гарри.
– А что именно делает импресарио? – спросила она Перл, подумав об этом странном мужчине.
– Точно не знаю. Думаю, он что-то наподобие личного агента.
– Тебе не показалось, что он немного грозный? – Кристел никогда раньше не встречала подобных мужчин, и он ее настораживал.
– Не глупи, – оборвала ее Перл, – мне кажется, он очень обаятельный и мужественный.
Но Кристел думала по-другому. Для девушки самым обаятельным мужчиной на свете оставался Спенсер.
Уик-энд они провели, путешествуя по Беверли-Хиллз в машине с шофером, которая загадочным образом появилась возле отеля. Шофер, впрочем, объяснил, что его послал Эрни Сальваторе. Они посмотрели два фильма и пообедали в ресторане.
В понедельник утром Кристел надела одно из платьев, которое купила на деньги Эрни, аванс, как он объяснил. Но она слегка нервничала по этому поводу. Аванс составил пять тысяч долларов, и как бы ей ни хотелось накупить нарядов на эти деньги, все же его щедрость слегка напугала ее. Почему он дал ей денег? Что ему от нее нужно? В голову лезли дурацкие истории про агентов и импресарио из Голливуда, но она пыталась внушить себе, что это именно то, чего она добивалась. Теперь она уже не мечтала о человеке, которого любила. У нее осталась только одна мечта – стать звездой. И Эрни, похоже, собирался помочь ей в этом.
Она купила четыре платья, сумочку, две пары туфель и три шляпки, но у нее все равно еще осталось две тысячи. Все эти вещи не были вызывающими, и все же странным образом она выглядела в них необыкновенно сексуально. Каждая деталь: разрез на юбке, вырез, кружевная вставка, расстегнутая пуговица – все в ней привлекало внимание. Каблуки были очень высокие, а пышные юбки достаточно коротки для того, чтобы Сальваторе, увидев ее ноги, чуть не начал аплодировать. А директора, поджидавшего ее в кабинете Эрни, это привело в состояние столбняка. Иного, впрочем, Сальваторе и не ожидал. Директор от души поздравил Эрни, и они в мгновение ока заключили сделку. Он пообещал избавиться от своей актрисы, как только Кристел выучит роль. А это, по их мнению, совершеннейший пустяк.
– Уверен, ты легко справишься с этим, малышка, – улыбнулся директор. – Съемки начнутся в следующий понедельник, и у тебя целая неделя, чтобы все выучить и хорошенько подготовиться.
Она уставилась на него в немом изумлении. Наконец-то ее мечта осуществилась. И все благодаря Эрни. Вдруг все поплыло у нее перед глазами, и ей показалось, что она находится под водой.
Директор коротко попрощался и, пообещав прислать ей сценарий, ушел. Через несколько минут Эрни протянул ей контракт.
– Что я должна с этим делать? – Она посмотрела на него невидящими глазами. Все происходило слишком быстро. Ей так хотелось обсудить все с кем-нибудь. Перл выглядела совершенно обалдевшей. Кристел, впрочем, чувствовала себя точно так же. И даже Гарри не шел ни в какое сравнение с Эрни Сальваторе. Агенты уже успели сказать ей, что он – один из лучших импресарио города, и они без возражений передали Кристел в его распоряжение. Сами того не зная, они немного успокоили девушку. И все-таки что-то подсказывало ей – ему нельзя полностью доверять. О, как бы она хотела поговорить обо всем этом со Спенсером, но он так далеко, совершенно в другом мире и своим молчанием окончательно дал ей понять, что больше не вернется. Но несмотря на то что прошло уже почти три года, она все еще скучала по нему. Когда они виделись в последний раз, он сам ей сказал, что она должна поехать в Голливуд. Наверняка он удивится, узнав, что она наконец сделала это. Может быть, в один прекрасный день он увидит ее имя на афишах и тогда, может быть, вернется к ней. Но это все глупости. Он ушел, вернулся к Элизабет. Теперь она точно знала, что он приехал в Штаты, но так ни разу не позвонил ей. Ее любовь со Спенсером закончилась, и ей оставалось думать только о своей карьере. Наконец-то. Она чувствовала себя так, как будто только что родилась.
Сальваторе, понимающе улыбаясь, протянул ей руку и очень мягко похлопал по плечу:
– Не надо так бояться, дорогая. Ты, несомненно, скоро станешь знаменитой кинозвездой. А это – только начало.
– Это контракт на этот фильм? – Она все еще смущалась и удивлялась, что ему удалось заключить его так быстро. Почему он так уверен, что она получит эту роль? А может, контракт принес с собой директор?
– Нет, это соглашение между тобой и мной. Это дает мне право подписывать от твоего имени все контракты на все фильмы. Так гораздо проще. Один-единственный контракт между тобой и мной – и я беру на себя все твои заботы.
– Какие заботы? – Она взглянула ему прямо в глаза, что слегка охладило его пыл. Да, она крепкий орешек. Но она же так мечтает именно о том, что он ей предлагает. Она взяла деньги, купила платья, каталась все выходные в его лимузине; она мечтает сниматься в кино. Вся его наживка ею заглочена. И теперь единственное, что ей оставалось, – это подписать контракт. Она должна это сделать. Он не сомневался, эти девчонки всегда подписывали.
– Ты же не хочешь, чтобы я утомлял тебя, объясняя все дурацкие условия, правда, Кристел? – А потом рассмеялся, делая вид, что разговаривает с несмышленым ребенком. – Ты ведь доверяешь мне, дорогая?
А как она может не доверять ему? Агенты сказали, что он один из лучших. Она посмотрела на Перл, которая в тот момент почти непроизвольно кивнула. Тогда Кристел взяла ручку, посмотрела на контракт, в котором не понимала ничего, и подписала его.
– Отлично.
Он забрал у нее ручку, взял ее руку и поцеловал. А потом медленно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Кристел вдруг почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Выражение его глаз обеспокоило ее. Но в следующее мгновение он уже отошел от нее, и она уверила себя, что это все глупости. Эрни наверняка знает, что делает. Он же дал ей возможность сниматься в кино, разве не так? Ей не могло прийти в голову, что это мог сделать кто-то другой. Просто Сальваторе опередил всех. Она не успела подумать об этом, так как он уже начал говорить о том, что она должна переехать в другую гостиницу. Он настаивал, чтобы она поселилась в отеле в Вествуде, который намного шикарнее той гостиницы, где Гарри забронировал для них номер.
– А я могу себе это позволить? – Она даже не знала, какова ее роль в будущей картине, но Эрни только рассмеялся над ее словами:
– Конечно, можешь. – Потом посмотрел на Перл. – А вы тоже хотите переехать? – Неуловимая жесткость в его взгляде давала понять, что он не будет в восторге от этого.
– Я... да, нет... – Она беспокойно взглянула на Кристел. Перл показалось, что за какие-то несколько неуловимых минут она вдруг оказалась лишней. – Нет, полагаю, что теперь могу вернуться в Сан-Франциско. – Она виновато взглянула на них обоих, и Кристел вдруг совершенно расстроилась.
Сальваторе это сразу заметил и, пряча контракт в сейф, в который, как он заверил Кристел, он прятал самые ценные документы, радушно улыбнулся обеим:
– Почему бы вам не побыть здесь неделю, пока Кристел не начнет работать? Потом, конечно, она будет очень занята. Да и на этой неделе работы будет предостаточно. – Он с отеческой улыбкой повернулся к Кристел и объяснил, что ей придется позаниматься немного с вокалистом, посетить несколько занятий по актерскому мастерству, но он считает, что если иметь хоть каплю наблюдательности, то этому можно научиться в процессе работы.
Перл согласилась побыть с ней неделю, и Эрни заверил, что поможет им перебраться в отель еще до наступления темноты. Сейчас им нужно отправляться в гостиницу и собирать вещи. Позже шофер поможет переехать, а он сам, с их разрешения, присоединится к ним после обеда, уже в новом отеле, чтобы угостить коктейлем. Через пять минут они уже сидели в машине, и Кристел была на удивление спокойна. Она обдумывала, что произошло только что, и все еще не могла поверить в это. Перл не переставая говорила, какой Эрни привлекательный и вежливый и какая это удача для Кристел. Она и сама не заметит, как станет знаменитой. Но Кристел все еще не доверяла этому человеку. По дороге в гостиницу она не произнесла ни слова, а когда они складывали вещи в чемоданы, вдруг повернулась к Перл и спросила:
– Ты думаешь, он действительно такой, каким кажется?.. Я имею в виду... О нет, не знаю... – Она уселась на стул и сбросила туфли. Как бы ей хотелось надеть вечером свои синие джинсы! Но он уже предупредил, что с сегодняшнего дня она должна входить в образ. Ей следует красиво одеваться, поярче краситься, тщательно укладывать волосы и появляться на всех вечеринках, на которые ее будут приглашать. А уж он позаботится, чтобы ее приглашали на все вечеринки в городе. Это прозвучало заманчиво, но Кристел никак не могла взять в толк, почему он так хлопочет. Она поделилась своими опасениями с Перл, но та заявила, что она просто сошла с ума.
– Конечно, он порядочный человек! Ты что, шутишь? Видела, какой у него офис? Думаешь, что человек, имеющий такой офис, всего лишь какая-нибудь мелкая сошка? Дорогая, ты поставила на самую лучшую лошадку, даже сама не понимая этого. А делает он это все для тебя, потому что очень хорошо понимает, что в один прекрасный день ты станешь настоящей знаменитостью. И ты единственная, кто этого еще не понял, глупышка. – Она улыбнулась своей подруге, и Кристел весело рассмеялась.
Выслушав доводы Перл, она почувствовала невероятное облегчение. Прежде чем покинуть гостиницу, подруги позвонили Гарри. Кристел радостно сообщила ему новости. Он сказал, что горд за нее. Она поехала не напрасно и очень скоро добьется всего. Конечно, ее друзья правы. Она глупая, что так близко все принимает к сердцу. Нет причин беспокоиться. Надо взять себя в руки и работать.
Обстановка в новом отеле напоминала какой-то фильм – вся мебель обита красным бархатом, вестибюль отделан белым мрамором. Отель был маленький, но находился в самом богатом районе города и, вне всяких сомнений, считался весьма престижным. Перл тут же заявила, что для Кристел было бы очень здорово, чтобы ее здесь видело побольше людей. Она предложила Кристел переодеваться по нескольку раз в день и прохаживаться в вестибюле. Кристел ужасно рассмешила эта идея, но в тот же день она решила испробовать ее. Обе женщины смеялись до упаду, когда Кристел, каждый раз в новом платье, трижды спускалась в вестибюль: один раз, чтобы отправить письмо, другой – взять второй ключ для подруги и, наконец, в третий – спросить, не принесет ли кто-нибудь из машины ее багаж.
– Ну что, тебя кто-нибудь видел? – в волнении спрашивала Перл. Она настаивала, чтобы подруга спускалась одна, и Кристел, все еще продолжая смеяться, переоделась в свои любимые синие джинсы. Она взяла их с собой так, на всякий случай, вместе с ковбойскими ботинками и красными носками Джеда, которые считала, несмотря ни на что, своей самой ценной вещью.
– Да, – рассмеялась Кристел, вешая платье на вешалку и стягивая с себя капроновые чулки, – клерк за стойкой очень хорошо меня разглядел. Он, наверное, подумал, что я проститутка.
– Подожди, скоро он увидит фильм с твоим участием, тогда узнает, кто ты такая! – Перл сказала это так гордо, что Кристел повернулась и, медленно пройдя через комнату, крепко обняла подругу. Все эти четыре года Перл была рядом. Кристел даже представить себе не могла, как будет жить без нее.
– Спасибо тебе, – очень тихо сказала Кристел.
– За что? – грубовато ответила Перл. Она от души любила девушку, относилась к ней как к дочери, которой никогда не имела. Перл с трудом представляла, что в воскресенье она должна будет расстаться с ней и уехать в Сан-Франциско.
– Спасибо тебе, что ты в меня веришь. Я бы никогда не оказалась здесь, если б не вы с Гарри.
– Вот еще глупости! Ведь эти агенты сами подошли к тебе в ресторане. И мы ничего для этого не сделали.
– Вы все для этого сделали. Гарри взял меня на работу, а ты учила меня. Ты научила меня всему, чтобы я могла выступать на сцене. Ты верила в меня все эти годы, а теперь вот привезла меня сюда. Если хочешь знать мое мнение, то это чертовски много.
– Ладно, глупышка. Будь же здесь счастлива, – сказала Перл с улыбкой, направляясь к огромной красной стойке с вделанным в нее маленьким баром. Она достала из холодильника пиво, уселась на черное бархатное сиденье высокого стула и подняла бутылку, салютуя Кристел. – За тебя, малышка... – А потом, сделав широкое движение рукой, как бы показывая, что все это организовал для них он, добавила: – И за Эрни.
– За Эрни, – согласно кивнула Кристел, наливая себе кока-колу. Она стала относиться к нему немного лучше, чем утром. Она уже не понимала, почему так волновалась.
Эрни Сальваторе пришел к ним, как и обещал, ровно в шесть часов. Он застал Перл навеселе, Кристел успела переодеться в синие джинсы. Кристел почувствовала себя так, как будто ее поймали за списыванием домашнего задания. Ведь он так долго объяснял, как она теперь должна выглядеть, что подписание контракта накладывает на нее соблюдение определенных правил поведения. Хороша же она в своих джинсах всего через несколько часов после подписания контракта! Но он только рассмеялся, увидев ее, и вполне дружелюбно поздоровался с Перл. Кристел тут же решила, что он гораздо лучше, чем она думала о нем вначале. И потом, когда он открывал шампанское, которое принес с собой, она пригляделась к нему повнимательнее и нашла, что он действительно весьма привлекательный мужчина. Правда, он совсем не похож на Спенсера. Спенсер – безупречный, молодой и красивый солдат. Этот же человек выглядел так, будто получил образование в лучших художественных салонах Европы. Во всяком случае, так заявила Перл после нескольких бокалов шампанского. Она все время повторяла, что он очень вежливый и добрый, но уже через пару минут Эрни перестал обращать на нее внимание и занялся Кристел. Нежным, вкрадчивым голосом он сказал, как он счастлив, что заключил с ней контракт. Потом вложил ей в руку толстый конверт из серой, очень дорогой бумаги. На нем были вытиснены его имя и адрес офиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49