— Я уверен, что, если она сама не захочет, чтобы ее нашли, с этим не справится и десяток таких недоумков, как Джордж Ридж.
Джордж Ридж покидал поместье Форсетов в самом пасмурном расположении духа. Его серая костлявая кляча с таким же отвратительным характером, как и у хозяина, яростно трясла головой и грызла удила. Когда всадник хлестнул ее кнутом по тощему боку, она закинула голову и тихо заржала, а потом встала на дыбы и рванулась по неровной, ухабистой дороге так резво, как будто сам Люцифер вонзил ей под ребра свои дьявольские шпоры.
Джордж был в высшей степени недоволен своим посещением Форсетов. Он проклинал сэра Брайана за высокомерие, пылал ненавистью к этому сующему нос не в свои дела выскочке, который хотя бы ради приличия не предложил ему содействие в поисках своей неукротимой, преступной, беглой воспитанницы.
Джулиана! Джордж натянул поводья, сворачивая в узкий проулок. Образ девушки застил глаза алой пеленой похоти. Джордж облизнул пересохшие от волнения губы. Он возжелал Джулиану с той самой минуты, когда впервые увидел ее об руку со своим выжившим из ума, расфуфыренным, как павлин, отцом. Рядом с массивной фигурой сэра Джона девушка казалась еще более хрупкой и изящной, чем была на самом деле. Простое деревенское платье, в котором она ходила по настоянию леди Форсет, не скрывало, а, пожалуй, подчеркивало соблазнительные формы: плавно колышущуюся при ходьбе пышную грудь, округлые ягодицы, крутые бедра.
Ее волосы возбуждали Джорджа в не меньшей степени, чем юное, упругое тело. Он не мог равнодушно смотреть на сияющую, разметанную ветром копну рыжих кудрей, которая говорила о необузданности, чувственности натуры Джулианы.
Будущая мачеха поначалу относилась к нему дружелюбно, щедро дарила улыбки, но он совершил ошибку, решив претворить в жизнь безумные любовные мечтания, которые не давали ему покоя долгими темными ночами. Он попытался поцеловать ее, а она чуть не выцарапала ему глаза. С этой минуты она стала смотреть на него надменно, а ее голос утрачивал богатство красок и звучал равнодушно, когда она обращалась к нему.
Но злость и обида только сильнее разожгли в его груди адское пламя соблазна. Теперь он воспринимал невесту отца, как своего лютого врага. Он считал ее хитрой, изворотливой шлюхой, которая заманила сэра Джона в ловушку, опутала любовными сетями и вынудила заключить грабительский брачный договор. По условиям этого договора за обладание телом шестнадцатилетней девушки отец должен был заплатить передачей в ее пожизненное владение дома с двумя тысячами акров превосходной земли.
Тогда Джордж внимательно выслушал пространные и обоснованные объяснения отца, почему часть имущества, наследником которого он является по праву рождения, перейдет к его мачехе. Джордж пытался протестовать, но тщетно. Сэр Брайан Форсет непоколебимо стоял на том, что только на таких условиях он позволит Джулиане стать леди Ридж, а старый сэр Джон готов был на что угодно, только бы заполучить ее аппетитное юное тело.
Он добился своего и поплатился за это смертью! Джордж яростно сжал поводья. Джулиана бесследно исчезла, бросив все свое наследованное имущество на бывшего опекуна. А Джордж остался с носом!
Если бы он сумел разыскать ее и доказать, что она совершила преступление! Тогда состояние отца полностью перешло бы к нему. А вдруг она беременна? В таком случае ее не приговорят к смерти, а ее ребенок унаследует часть отцовского имущества. С другой стороны, если она сочетается браком с сэром Джорджем Риджем — что удивительного в том, что молодая вдова, изнывающая под тяжестью утраты супруга, выходит замуж за его сына? — тогда не важно, есть у нее ребенок или нет. Все состояние отца будет безраздельно принадлежать их семье, помимо этого он сможет заполучить Джулиану.
А вдруг она не согласится? Джордж пришпорил лошадь, и та пустилась галопом.
Джулиана не может отказаться, поскольку у нее нет выбора. Только в этом случае он согласится подтвердить, что отец умер естественной смертью. Никто не посмеет усомниться в словах Джорджа Риджа, касающихся такого трагического обстоятельства. Об этом посудачат какое-то время, а потом забудут. Все будут уверены в том, что его отца хватил удар. Еще бы! Если ты стар и обрюзг, да еще хорошенько поднабрался за свадебным столом, то неудивительно, что исполнение супружеского долга закончилось так печально.
Джулиана должна согласиться! Только сначала ее нужно найти.
На развилке он свернул к Винчестеру. Она наверняка решила уехать подальше за пределы графства, и путь ее мог лежать только через Винчестер. Ведь не отправилась же она пешком! А из конюшни дома не пропала ни одна лошадь. Так что бежать Джулиана могла только одним способом: сев в Винчестере в дилижанс, который, кстати, отходит рано утром. Надо навести справки в «Розе и короне» и расклеить по городу объявления — вдруг откликнется какой-нибудь человек, который в тот день согласился подвезти одинокую хорошенькую девушку.
Следующие три дня Джулиана провела в доме на Рассел-стрит в полной изоляции, если не считать редких приходов горничной Беллы, которая приносила еду и выполняла кое-какие поручения. Она плохо помнила, чем закончился их разговор с графом, то есть все, что последовало за его постыдным предложением. Онемев от ярости, она очень скоро поняла, что не может больше выносить общество графа, и в конце концов просто выбежала из гостиной. С тех пор как Джулиана снова оказалась у себя в комнате, за ней никто не приходил, никто не пытался снова завести с ней подобной беседы. Дверь ее светелки больше не запирали, но стоило ей только спуститься в холл, как на ее пути внезапно вырос мистер Гарстон и потребовал вернуться к себе. Ее обеспечили всем необходимым, включая книги и письменные принадлежности. Но все же она оставалась пленницей в этом странном доме, где спали днем, а бодрствовали по ночам.
Лишь только спускались сумерки, как дом наполнялся звуками музыки, женским смехом и приглушенными мужскими голосами, звоном фарфора и хрусталя. В комнату Джулианы проникали ароматы, доносившиеся из кухни, и она пыталась определить, приготовлением какого именно кушанья занимались в ту или иную минуту повара. Ее собственное меню состояло из простых, незатейливых блюд, которые, без сомнения, подавались слугам. Было очевидно, что дамам и их гостям готовили отдельно, с большим разнообразием и изыском. Джулиане редко удавалось заснуть ночью, обычно она впадала в глубокий, беспробудный сон на рассвете, когда входная дверь переставала то и дело хлопать, а звуки безудержного веселья смолкали. Когда небосклон начинал светлеть, из коридора доносились тихие, утомленные женские голоса, иногда короткий смешок, а однажды послышался душераздирающий плач.
Помимо мрачных предчувствий Джулиану мучила скука. Она привыкла к активному существованию, и на третий день своего заточения поняла, что больше не вынесет. Джулиана все это время ни с кем не разговаривала, не требовала освобождения, держалась как ни в чем не бывало. Гордость не позволяла ей выказывать своим тюремщикам страх и отчаяние. Она решила дождаться, когда ее недруги убедятся в ее непреклонности и, поняв, что ничего не добьются, выпустят на свободу.
Но когда наступило утро четвертого дня, стало ясно, что ситуация изменилась. На пороге комнаты появилась горничная, в ее руках был целый ворох роскошных шелков.
— Сегодня вы будете обедать внизу, мисс, — складывая одежду на кровать, заявила Белла. — А потом вас ждут в гостиной. — Она развернула перед Джулианой изумительной красоты платье. — Посмотрите, какую прелесть прислала вам госпожа Деннисон. — Девушка проворно расправила складки зеленой шелковой юбки.
— Унеси это, Белла, — приказала Джулиана. Ее сердце гулко колотилось в груди, но она старалась, чтобы голос звучал как можно более уверенно и строго.
— Я не могу этого сделать, мисс, — возразила горничная, оторвав восхищенный взгляд от платья и удивленно уставившись на Джулиану. — Госпожа Деннисон заказала его специально для вас. Его привезли только сегодня утром, поэтому вам не разрешалось спускаться в гостиную. Но теперь все в порядке. — Горничная аккуратно разложила наряд на кровати. — Вы только посмотрите… кружевное белье, шелковые чулки и нижняя юбка. А туфельки! С настоящими серебряными пряжками, мисс! Госпожа Деннисон никогда не скупится для своих девушек.
Белла вытащила из груды одежды атласные туфельки цвета зеленого яблока на высоких каблуках. Джулиана молча взяла их и измерила каблук. Она и босиком-то ходила не всегда уверенно, что же будет, если она наденет эти туфли? Джулиана швырнула их на пол.
— Передай госпоже Деннисон, что я не намерена надевать все это и не хочу, чтобы меня представляли… или что-нибудь в этом роде.
— Но, мисс… — Белла была ошеломлена.
— И никаких «но», — грубо оборвала ее Джулиана. — Пойди и передай, что я сказала… и забери отсюда это тряпье. — Она презрительно кивнула в сторону кровати.
— Нет, мисс, я не могу, — ответила Белла, сделала книксен и выскользнула из комнаты.
Джулиана присела на подоконник и, глядя на улицу, с замиранием сердца стала ждать дальнейшего развития событий.
Не прошло и десяти минут, как ее ожидание завершилось приходом супругов Деннисон. Элизабет, в переливчатом оранжевом платье, вплыла в комнату в сопровождении высокого господина в дорогом камзоле,
напомаженного и завитого. Джулиана, понимая, что в ее положении лучше всего сохранять учтивый бесстрастный тон, встала с подоконника и присела в поклоне, при этом ее взгляд, остановившийся на вошедших, излучал ненависть. Она впервые увидела Ричарда Деннисона, но узнала его по описанию Беллы.
— Что еще за глупости ты выдумала, дитя мое? — Элизабет приступила прямо к делу.
— Я уже сказала вашей служанке, но могу еще раз повторить и вам, мадам, — вызывающе ответила Джулиана, при этом ее сердце колотилось от волнения, а в голове проносилось множество мыслей. Могут ли они силой заставить ее заниматься проституцией? Или устроить так, чтобы ее изнасиловали и привели в такое состояние, после которого уже нечего терять? Ей вдруг стало очень страшно, по телу пробежали холодные мурашки, но голос оставался твердым, а глаза неотрывно следили за лицом госпожи Деннисон.
— Ну зачем же вести себя так невежливо, моя дорогая? — Ричард Деннисон говорил мягко и доброжелательно, но его взгляд, колючий и неприязненный, был весьма красноречив. Он подошел к кровати и спросил: — Тебе не нравится фасон платья… или цвет?
— Это одежда проститутки, сэр. А я не проститутка.
— Ради Бога, дитя мое! — воскликнула Элизабет. — Да это платье самого модного при дворе фасона, ткань лучшего качества и великолепной расцветки!
— Благодарю вас за щедрость, мадам, но я не приму вашей благотворительности.
— Это вовсе не моя благотворительность, а… — Элизабет осеклась, поскольку ее муж многозначительно кашлянул, прикрыв рот ладонью.
Джулиана закусила губу:
— Передайте его светлости графу Редмайну, что я не нуждаюсь также и в его благотворительности.
— При чем здесь благотворительность? — вмешался Ричард. — Тебя просто попросили оказать некую услугу в обмен на наше гостеприимство и графскую щедрость.
— Я не стану оказывать эту услугу, — заявила Джулиана, удивляясь тому, как непреклонно звучал ее голос в то время, когда колени дрожали, а ладони увлажнились от страха. — Я не проститутка.
— Я это знаю. Именно поэтому его светлость хочет сделать тебя виконтессой. К проститутке он не стал бы обращаться с подобным предложением, — сухо заметил мистер Деннисон.
— В этой сделке есть покупатель и продавец, а предметом торга является мое тело!
— Неблагодарная упрямица! — воскликнула госпожа Деннисон. — Его светлость настаивал на том, чтобы дать тебе время спокойно обдумать его предложение и добровольно принять его, но…
— Мадам! — яростно прервала ее Джулиана. — Я прошу только об одном — позвольте мне беспрепятственно покинуть этот дом. Если вы вернете мне мою одежду, я немедленно уйду и перестану доставлять вам беспокойство. Почему вы держите меня здесь против воли?
— Потому что мы — твои друзья — пришли к выводу, что ты не понимаешь своего блага, — пояснил Ричард. — Неужели ты хочешь жить на улице? Лондон — чужой для тебя город. У тебя нет ни денег, ни друзей, ни покровителя. В этом доме тебе предлагают все, и даже сверх того. А за все наши заботы мы просим такую малость — надеть это платье и спуститься вниз к обеду.
В душу девушки закрались сомнения. Все, что они говорят, правда. Она имела представление о столичной жизни только из окна своей комнаты в доме Деннисонов, но и этого было достаточно, чтобы понять: находиться в этих стенах среди людей, принадлежащих к высшему свету, безопаснее, чем слоняться по улицам без крова, еды и работы.
— Белла сказала, что мне нужно будет присутствовать в гостиной. Я догадываюсь, что это означает.
— Уверен, что нет, — сердито ответил Ричард. — От тебя требуется только присутствие. Тебя никто не просит развлекать гостей. Ты просто будешь поддерживать светскую беседу, может, сыграешь на клавикордах, как это принято в любом приличном салоне.
— А граф Редмайн?.. — неуверенно спросила Джулиана.
— Дорогая моя, графские дела нас не касаются, — небрежно пожал плечами мистер Деннисон. — Мы вовсе не являемся посредниками между вами. Мы с госпожой Деннисон просим лишь об одном: пообедай вместе с остальными обитателями дома и выпей чаю в гостиной.
— А если я откажусь?
На лице мистера Деннисона появилось раздражение, но он спокойно взял за руку жену, которая приготовилась разразиться гневной тирадой, и сказал:
— Ты достаточно разумна, чтобы не отказываться. Тебе необходимо безопасное пристанище, которое ты можешь найти только у нас. Мне кажется, что в нашей просьбе следовать правилам, заведенным в этом доме, нет ничего несправедливого и странного.
Джулиана оказалась в безвыходном положении. Слишком очевидна была угроза: властям не составит труда установить ее личность, если Деннисоны поведают им ее историю. Хозяин «Колокола» непременно припомнит, что экипажи из Йорка и Винчестера приходят в Лондон одновременно. А дополнить недостающие звенья в цепи им поможет Джордж Ридж.
— Приходи, моя дорогая. — Голос госпожи Деннисон звучал неестественно ласково. Она по своему обыкновению мягко дотронулась до руки Джулианы. — Я позову Беллу, и она поможет тебе одеться. Уверена, что платье как нельзя лучше подойдет к твоим глазам и волосам.
— В моем положении не приходится думать о таких вещах, мадам, — холодно ответила Джулиана. — Коль вы так жаждете продать мою невинность, я не представляю, как могу помешать вам сделать это.
— Ну почему ты так враждебно относишься к нам? — елейным голосом спросила Элизабет. — Мы с мужем ни к чему не станем принуждать тебя. Граф Редмайн сделал тебе предложение, и ты вольна поступить по-своему. Нас с мужем это не касается.
— Вы хотите сказать, что у вас нет заинтересованности, финансовой или какой-либо другой, в этой сделке? Простите, мадам, но я вам не верю. Услуги сводни всегда оплачиваются.
— До чего упрямая, вздорная девчонка! — заявила Элизабет, обращаясь к мужу. — Ну и намучается же с ней его светлость!
С этими словами она недовольно покачала головой и вышла из комнаты, гордо подняв голову. За ней последовал Ричард.
Возможно, с ее стороны было неразумно открыто выражать неприязнь к тем людям, от которых зависели ее безопасность и благополучие, но Джулиана не удержалась и скорчила им вдогонку гримасу. Потом она подошла к кровати и принялась рассматривать одежду: шелковое платье, кружевную нижнюю рубашку, тонкие чулки и подвязки, пару длинных, элегантных перчаток, туфли на высоких каблуках.
Джулиана присела на кровать и засунула ногу в туфельку. Она пришлась ей впору. Наверное, они сняли мерку с ее дорожных башмаков. Джулиана вытянула ножку и стала разглядывать ее, склонив голову набок.
Изящная форма колодки сделала ее ступню необыкновенно соблазнительной. Но вот сможет ли она в них ходить? Джулиана торопливо надела вторую туфельку и неуверенно поднялась. Потом сделала шаг и замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Теперь туфли ей немного жали, ступни болели.
— Мисс, ну скажите, разве они не великолепны? — воскликнула Белла, внося в комнату кувшин с кипятком, от которого шел пар. — Не хотите ли принять ванну перед обедом? Я скажу лакею, чтобы он принес все необходимое.
Джулиана села на кровать и сбросила туфли. В последний раз она принимала ванну в день своей свадьбы. Может, действительно стоит освежиться и подготовиться к тому, что ждет ее сегодня вечером? С мрачной усмешкой Джулиана подумала, что она очень похожа на жертвенное животное перед закланием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Джордж Ридж покидал поместье Форсетов в самом пасмурном расположении духа. Его серая костлявая кляча с таким же отвратительным характером, как и у хозяина, яростно трясла головой и грызла удила. Когда всадник хлестнул ее кнутом по тощему боку, она закинула голову и тихо заржала, а потом встала на дыбы и рванулась по неровной, ухабистой дороге так резво, как будто сам Люцифер вонзил ей под ребра свои дьявольские шпоры.
Джордж был в высшей степени недоволен своим посещением Форсетов. Он проклинал сэра Брайана за высокомерие, пылал ненавистью к этому сующему нос не в свои дела выскочке, который хотя бы ради приличия не предложил ему содействие в поисках своей неукротимой, преступной, беглой воспитанницы.
Джулиана! Джордж натянул поводья, сворачивая в узкий проулок. Образ девушки застил глаза алой пеленой похоти. Джордж облизнул пересохшие от волнения губы. Он возжелал Джулиану с той самой минуты, когда впервые увидел ее об руку со своим выжившим из ума, расфуфыренным, как павлин, отцом. Рядом с массивной фигурой сэра Джона девушка казалась еще более хрупкой и изящной, чем была на самом деле. Простое деревенское платье, в котором она ходила по настоянию леди Форсет, не скрывало, а, пожалуй, подчеркивало соблазнительные формы: плавно колышущуюся при ходьбе пышную грудь, округлые ягодицы, крутые бедра.
Ее волосы возбуждали Джорджа в не меньшей степени, чем юное, упругое тело. Он не мог равнодушно смотреть на сияющую, разметанную ветром копну рыжих кудрей, которая говорила о необузданности, чувственности натуры Джулианы.
Будущая мачеха поначалу относилась к нему дружелюбно, щедро дарила улыбки, но он совершил ошибку, решив претворить в жизнь безумные любовные мечтания, которые не давали ему покоя долгими темными ночами. Он попытался поцеловать ее, а она чуть не выцарапала ему глаза. С этой минуты она стала смотреть на него надменно, а ее голос утрачивал богатство красок и звучал равнодушно, когда она обращалась к нему.
Но злость и обида только сильнее разожгли в его груди адское пламя соблазна. Теперь он воспринимал невесту отца, как своего лютого врага. Он считал ее хитрой, изворотливой шлюхой, которая заманила сэра Джона в ловушку, опутала любовными сетями и вынудила заключить грабительский брачный договор. По условиям этого договора за обладание телом шестнадцатилетней девушки отец должен был заплатить передачей в ее пожизненное владение дома с двумя тысячами акров превосходной земли.
Тогда Джордж внимательно выслушал пространные и обоснованные объяснения отца, почему часть имущества, наследником которого он является по праву рождения, перейдет к его мачехе. Джордж пытался протестовать, но тщетно. Сэр Брайан Форсет непоколебимо стоял на том, что только на таких условиях он позволит Джулиане стать леди Ридж, а старый сэр Джон готов был на что угодно, только бы заполучить ее аппетитное юное тело.
Он добился своего и поплатился за это смертью! Джордж яростно сжал поводья. Джулиана бесследно исчезла, бросив все свое наследованное имущество на бывшего опекуна. А Джордж остался с носом!
Если бы он сумел разыскать ее и доказать, что она совершила преступление! Тогда состояние отца полностью перешло бы к нему. А вдруг она беременна? В таком случае ее не приговорят к смерти, а ее ребенок унаследует часть отцовского имущества. С другой стороны, если она сочетается браком с сэром Джорджем Риджем — что удивительного в том, что молодая вдова, изнывающая под тяжестью утраты супруга, выходит замуж за его сына? — тогда не важно, есть у нее ребенок или нет. Все состояние отца будет безраздельно принадлежать их семье, помимо этого он сможет заполучить Джулиану.
А вдруг она не согласится? Джордж пришпорил лошадь, и та пустилась галопом.
Джулиана не может отказаться, поскольку у нее нет выбора. Только в этом случае он согласится подтвердить, что отец умер естественной смертью. Никто не посмеет усомниться в словах Джорджа Риджа, касающихся такого трагического обстоятельства. Об этом посудачат какое-то время, а потом забудут. Все будут уверены в том, что его отца хватил удар. Еще бы! Если ты стар и обрюзг, да еще хорошенько поднабрался за свадебным столом, то неудивительно, что исполнение супружеского долга закончилось так печально.
Джулиана должна согласиться! Только сначала ее нужно найти.
На развилке он свернул к Винчестеру. Она наверняка решила уехать подальше за пределы графства, и путь ее мог лежать только через Винчестер. Ведь не отправилась же она пешком! А из конюшни дома не пропала ни одна лошадь. Так что бежать Джулиана могла только одним способом: сев в Винчестере в дилижанс, который, кстати, отходит рано утром. Надо навести справки в «Розе и короне» и расклеить по городу объявления — вдруг откликнется какой-нибудь человек, который в тот день согласился подвезти одинокую хорошенькую девушку.
Следующие три дня Джулиана провела в доме на Рассел-стрит в полной изоляции, если не считать редких приходов горничной Беллы, которая приносила еду и выполняла кое-какие поручения. Она плохо помнила, чем закончился их разговор с графом, то есть все, что последовало за его постыдным предложением. Онемев от ярости, она очень скоро поняла, что не может больше выносить общество графа, и в конце концов просто выбежала из гостиной. С тех пор как Джулиана снова оказалась у себя в комнате, за ней никто не приходил, никто не пытался снова завести с ней подобной беседы. Дверь ее светелки больше не запирали, но стоило ей только спуститься в холл, как на ее пути внезапно вырос мистер Гарстон и потребовал вернуться к себе. Ее обеспечили всем необходимым, включая книги и письменные принадлежности. Но все же она оставалась пленницей в этом странном доме, где спали днем, а бодрствовали по ночам.
Лишь только спускались сумерки, как дом наполнялся звуками музыки, женским смехом и приглушенными мужскими голосами, звоном фарфора и хрусталя. В комнату Джулианы проникали ароматы, доносившиеся из кухни, и она пыталась определить, приготовлением какого именно кушанья занимались в ту или иную минуту повара. Ее собственное меню состояло из простых, незатейливых блюд, которые, без сомнения, подавались слугам. Было очевидно, что дамам и их гостям готовили отдельно, с большим разнообразием и изыском. Джулиане редко удавалось заснуть ночью, обычно она впадала в глубокий, беспробудный сон на рассвете, когда входная дверь переставала то и дело хлопать, а звуки безудержного веселья смолкали. Когда небосклон начинал светлеть, из коридора доносились тихие, утомленные женские голоса, иногда короткий смешок, а однажды послышался душераздирающий плач.
Помимо мрачных предчувствий Джулиану мучила скука. Она привыкла к активному существованию, и на третий день своего заточения поняла, что больше не вынесет. Джулиана все это время ни с кем не разговаривала, не требовала освобождения, держалась как ни в чем не бывало. Гордость не позволяла ей выказывать своим тюремщикам страх и отчаяние. Она решила дождаться, когда ее недруги убедятся в ее непреклонности и, поняв, что ничего не добьются, выпустят на свободу.
Но когда наступило утро четвертого дня, стало ясно, что ситуация изменилась. На пороге комнаты появилась горничная, в ее руках был целый ворох роскошных шелков.
— Сегодня вы будете обедать внизу, мисс, — складывая одежду на кровать, заявила Белла. — А потом вас ждут в гостиной. — Она развернула перед Джулианой изумительной красоты платье. — Посмотрите, какую прелесть прислала вам госпожа Деннисон. — Девушка проворно расправила складки зеленой шелковой юбки.
— Унеси это, Белла, — приказала Джулиана. Ее сердце гулко колотилось в груди, но она старалась, чтобы голос звучал как можно более уверенно и строго.
— Я не могу этого сделать, мисс, — возразила горничная, оторвав восхищенный взгляд от платья и удивленно уставившись на Джулиану. — Госпожа Деннисон заказала его специально для вас. Его привезли только сегодня утром, поэтому вам не разрешалось спускаться в гостиную. Но теперь все в порядке. — Горничная аккуратно разложила наряд на кровати. — Вы только посмотрите… кружевное белье, шелковые чулки и нижняя юбка. А туфельки! С настоящими серебряными пряжками, мисс! Госпожа Деннисон никогда не скупится для своих девушек.
Белла вытащила из груды одежды атласные туфельки цвета зеленого яблока на высоких каблуках. Джулиана молча взяла их и измерила каблук. Она и босиком-то ходила не всегда уверенно, что же будет, если она наденет эти туфли? Джулиана швырнула их на пол.
— Передай госпоже Деннисон, что я не намерена надевать все это и не хочу, чтобы меня представляли… или что-нибудь в этом роде.
— Но, мисс… — Белла была ошеломлена.
— И никаких «но», — грубо оборвала ее Джулиана. — Пойди и передай, что я сказала… и забери отсюда это тряпье. — Она презрительно кивнула в сторону кровати.
— Нет, мисс, я не могу, — ответила Белла, сделала книксен и выскользнула из комнаты.
Джулиана присела на подоконник и, глядя на улицу, с замиранием сердца стала ждать дальнейшего развития событий.
Не прошло и десяти минут, как ее ожидание завершилось приходом супругов Деннисон. Элизабет, в переливчатом оранжевом платье, вплыла в комнату в сопровождении высокого господина в дорогом камзоле,
напомаженного и завитого. Джулиана, понимая, что в ее положении лучше всего сохранять учтивый бесстрастный тон, встала с подоконника и присела в поклоне, при этом ее взгляд, остановившийся на вошедших, излучал ненависть. Она впервые увидела Ричарда Деннисона, но узнала его по описанию Беллы.
— Что еще за глупости ты выдумала, дитя мое? — Элизабет приступила прямо к делу.
— Я уже сказала вашей служанке, но могу еще раз повторить и вам, мадам, — вызывающе ответила Джулиана, при этом ее сердце колотилось от волнения, а в голове проносилось множество мыслей. Могут ли они силой заставить ее заниматься проституцией? Или устроить так, чтобы ее изнасиловали и привели в такое состояние, после которого уже нечего терять? Ей вдруг стало очень страшно, по телу пробежали холодные мурашки, но голос оставался твердым, а глаза неотрывно следили за лицом госпожи Деннисон.
— Ну зачем же вести себя так невежливо, моя дорогая? — Ричард Деннисон говорил мягко и доброжелательно, но его взгляд, колючий и неприязненный, был весьма красноречив. Он подошел к кровати и спросил: — Тебе не нравится фасон платья… или цвет?
— Это одежда проститутки, сэр. А я не проститутка.
— Ради Бога, дитя мое! — воскликнула Элизабет. — Да это платье самого модного при дворе фасона, ткань лучшего качества и великолепной расцветки!
— Благодарю вас за щедрость, мадам, но я не приму вашей благотворительности.
— Это вовсе не моя благотворительность, а… — Элизабет осеклась, поскольку ее муж многозначительно кашлянул, прикрыв рот ладонью.
Джулиана закусила губу:
— Передайте его светлости графу Редмайну, что я не нуждаюсь также и в его благотворительности.
— При чем здесь благотворительность? — вмешался Ричард. — Тебя просто попросили оказать некую услугу в обмен на наше гостеприимство и графскую щедрость.
— Я не стану оказывать эту услугу, — заявила Джулиана, удивляясь тому, как непреклонно звучал ее голос в то время, когда колени дрожали, а ладони увлажнились от страха. — Я не проститутка.
— Я это знаю. Именно поэтому его светлость хочет сделать тебя виконтессой. К проститутке он не стал бы обращаться с подобным предложением, — сухо заметил мистер Деннисон.
— В этой сделке есть покупатель и продавец, а предметом торга является мое тело!
— Неблагодарная упрямица! — воскликнула госпожа Деннисон. — Его светлость настаивал на том, чтобы дать тебе время спокойно обдумать его предложение и добровольно принять его, но…
— Мадам! — яростно прервала ее Джулиана. — Я прошу только об одном — позвольте мне беспрепятственно покинуть этот дом. Если вы вернете мне мою одежду, я немедленно уйду и перестану доставлять вам беспокойство. Почему вы держите меня здесь против воли?
— Потому что мы — твои друзья — пришли к выводу, что ты не понимаешь своего блага, — пояснил Ричард. — Неужели ты хочешь жить на улице? Лондон — чужой для тебя город. У тебя нет ни денег, ни друзей, ни покровителя. В этом доме тебе предлагают все, и даже сверх того. А за все наши заботы мы просим такую малость — надеть это платье и спуститься вниз к обеду.
В душу девушки закрались сомнения. Все, что они говорят, правда. Она имела представление о столичной жизни только из окна своей комнаты в доме Деннисонов, но и этого было достаточно, чтобы понять: находиться в этих стенах среди людей, принадлежащих к высшему свету, безопаснее, чем слоняться по улицам без крова, еды и работы.
— Белла сказала, что мне нужно будет присутствовать в гостиной. Я догадываюсь, что это означает.
— Уверен, что нет, — сердито ответил Ричард. — От тебя требуется только присутствие. Тебя никто не просит развлекать гостей. Ты просто будешь поддерживать светскую беседу, может, сыграешь на клавикордах, как это принято в любом приличном салоне.
— А граф Редмайн?.. — неуверенно спросила Джулиана.
— Дорогая моя, графские дела нас не касаются, — небрежно пожал плечами мистер Деннисон. — Мы вовсе не являемся посредниками между вами. Мы с госпожой Деннисон просим лишь об одном: пообедай вместе с остальными обитателями дома и выпей чаю в гостиной.
— А если я откажусь?
На лице мистера Деннисона появилось раздражение, но он спокойно взял за руку жену, которая приготовилась разразиться гневной тирадой, и сказал:
— Ты достаточно разумна, чтобы не отказываться. Тебе необходимо безопасное пристанище, которое ты можешь найти только у нас. Мне кажется, что в нашей просьбе следовать правилам, заведенным в этом доме, нет ничего несправедливого и странного.
Джулиана оказалась в безвыходном положении. Слишком очевидна была угроза: властям не составит труда установить ее личность, если Деннисоны поведают им ее историю. Хозяин «Колокола» непременно припомнит, что экипажи из Йорка и Винчестера приходят в Лондон одновременно. А дополнить недостающие звенья в цепи им поможет Джордж Ридж.
— Приходи, моя дорогая. — Голос госпожи Деннисон звучал неестественно ласково. Она по своему обыкновению мягко дотронулась до руки Джулианы. — Я позову Беллу, и она поможет тебе одеться. Уверена, что платье как нельзя лучше подойдет к твоим глазам и волосам.
— В моем положении не приходится думать о таких вещах, мадам, — холодно ответила Джулиана. — Коль вы так жаждете продать мою невинность, я не представляю, как могу помешать вам сделать это.
— Ну почему ты так враждебно относишься к нам? — елейным голосом спросила Элизабет. — Мы с мужем ни к чему не станем принуждать тебя. Граф Редмайн сделал тебе предложение, и ты вольна поступить по-своему. Нас с мужем это не касается.
— Вы хотите сказать, что у вас нет заинтересованности, финансовой или какой-либо другой, в этой сделке? Простите, мадам, но я вам не верю. Услуги сводни всегда оплачиваются.
— До чего упрямая, вздорная девчонка! — заявила Элизабет, обращаясь к мужу. — Ну и намучается же с ней его светлость!
С этими словами она недовольно покачала головой и вышла из комнаты, гордо подняв голову. За ней последовал Ричард.
Возможно, с ее стороны было неразумно открыто выражать неприязнь к тем людям, от которых зависели ее безопасность и благополучие, но Джулиана не удержалась и скорчила им вдогонку гримасу. Потом она подошла к кровати и принялась рассматривать одежду: шелковое платье, кружевную нижнюю рубашку, тонкие чулки и подвязки, пару длинных, элегантных перчаток, туфли на высоких каблуках.
Джулиана присела на кровать и засунула ногу в туфельку. Она пришлась ей впору. Наверное, они сняли мерку с ее дорожных башмаков. Джулиана вытянула ножку и стала разглядывать ее, склонив голову набок.
Изящная форма колодки сделала ее ступню необыкновенно соблазнительной. Но вот сможет ли она в них ходить? Джулиана торопливо надела вторую туфельку и неуверенно поднялась. Потом сделала шаг и замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Теперь туфли ей немного жали, ступни болели.
— Мисс, ну скажите, разве они не великолепны? — воскликнула Белла, внося в комнату кувшин с кипятком, от которого шел пар. — Не хотите ли принять ванну перед обедом? Я скажу лакею, чтобы он принес все необходимое.
Джулиана села на кровать и сбросила туфли. В последний раз она принимала ванну в день своей свадьбы. Может, действительно стоит освежиться и подготовиться к тому, что ждет ее сегодня вечером? С мрачной усмешкой Джулиана подумала, что она очень похожа на жертвенное животное перед закланием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46