– Тебе и в голову не приходит хотя бы в данной ситуации не противиться, да? Обязательно нужно все усложнить, даже сейчас?!
Было очевидно – Майкл абсолютно не владеет собой. Впрочем, в такое состояние он впал еще в тот момент, когда запустил фарфоровой собачкой в окно. Кстати, тогда у него был очень довольный вид. Зато теперь в его глазах пылал боевой задор.
Подойдя к двери, Хоторн махнул рукой кучеру. Маргарет подошла к двери следом за Монтрейном и увидела, как кучер кивнул хозяину и спрыгнул с козел, держа в руках большой чемодан.
– Что это значит? – спросила она.
– Там некоторые вещи, – спокойно объяснил Хоторн. – Я же предполагал, что осада будет долгой. В конце концов, ты достаточно ясно дала мне понять, как относишься к знати.
– Но ты не можешь здесь остаться, Монтрейн! – воскликнула Маргарет, в ужасе уставившись на графа.
Тут ее внимание отвлек стук колес приближавшегося экипажа. Миссис Эстерли изумленно смотрела на гигантскую повозку, доверху груженную мебелью, подушками и даже парочкой больших матрасов. Если она не ошибалась... Нет, не ошибалась – на самом верху всей этой огромной пирамиды были привязаны даже два ночных горшка. Однако больше всего Маргарет удивили не все эти вещи, а напряженная фигура Смайтона, мрачно восседавшего рядом с возницей. Его седые волосы растрепались, обычно безупречно черный костюм на сей раз покрылся пылью, а на лице застыло выражение чрезвычайного раздражения.
– Боже мой, Смайтон?! – ошеломленно прошептала Маргарет.
Майкл утвердительно кивнул.
– Если захочешь, он возьмет на себя роль твоей дуэньи, – заявил Хоторн. – Правда, не стану спорить, из старика выйдет неважный компаньон, но это все же лучше, чем оставаться в Лондоне. – Оглянувшись, Майкл наградил Маргарет яростным взглядом. – Разве не так?
Она в ответ лишь всплеснула руками.
– Кстати, хочу поставить тебя в известность, что я не намерен позволить тебе остаться здесь, – объявил Монтрейн. – Но пока... – Он оглядел коттедж, убогую меблировку, одинокое окошко, выходящее на запад. – Да уж, тут не разгуляешься, но я уверен, что Смайтон сумеет что-нибудь сделать. Надеюсь, старик не храпит. Между прочим, у тебя найдется для него подходящий угол?
К собственному удивлению, Маргарет обнаружила, что кивает графу в ответ.
– Для... для цыплят, – запинаясь, пробормотала она, лишь спустя несколько мгновений осознав, что сказала. Маргарет покачала головой и попятилась.
– Или ты можешь без проволочек выйти за меня замуж, – безучастно заметил Готорн.
– Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно, – прошептала Маргарет. – Графы не женятся на бедных вдовах.
Монтрейн подошел к Маргарет, положил руки ей на плечи и привлек к себе. Одной рукой он приподнял ее подбородок, а пальцы другой запустил в нежные мягкие локоны на затылке.
– Я абсолютно серьезен, – промолвил Хоторн. – Мы сможем жить здесь или в Лондоне.
– Ты не можешь жениться на мне, – задыхаясь, вымолвила Маргарет. В ее сердце забрезжила слабая, но совершенно нелепая надежда. – Тебе нужна богатая знатная наследница.
– Я уже распорядился распродать почти все мое имущество, – сказал Майкл. – Нам придется экономить, но я уверен, что мы справимся.
– Но я же простолюдинка, – почти с отчаянием в голосе промолвила она.
На лице Хоторна промелькнула удивленная улыбка.
– Да я вроде тоже не королевских кровей, так что это совершенно не важно, – заявил он.
– Твоя мать будет недовольна, – приводила довод за доводом Маргарет.
– Да уж, это действительно серьезная причина, – сделав особое ударение на слове «серьезная», сухо проговорил Хоторн.
– Я же вдова торговца, – лепетала Маргарет. – Я понятия не имею о том, как это – быть графиней. – Подумав об этом, Маргарет буквально оцепенела от ужaca. – Единственное, в чем я разбираюсь, так это в книгах, продажах и описях товаров. И еще немного в преподавании.
Только в этом, можешь не сомневаться. – От испуга она с трудом подбирала слова.
Одна бровь Монтрейна по привычке поползла вверх.
– И все это доказывает, что ты – женщина большого ума, – произнес он. – Ты умеешь читать и мыслить. Неплохое преимущество перед всеми моими знакомыми женщинами.
– Монтрейн... – взмолилась Маргарет.
Хоторн крепко сжал ее плечи.
– Подумать только, я объясняюсь тебе в любви, а ты все время со мной споришь! – возмутился он. – Откуда только я знал, что все именно так и будет?
– Ты знал? – моргая, спросила Маргарет.
– Знал, – кивнул Хоторн.
– Ох! – простонала она. Ну что это за ответ! Впрочем, даже если какие-то мысли и мелькали у нее в голове, Маргарет очень сомневалась в том, что сможет в данную минуту облечь их в слова.
– Успокойся, Маргарет, – хрипло прошептал Монтрейн и, наклонив голову, поцеловал ее в губы.
Спустя несколько долгих блаженных мгновений, унесших ее куда-то далеко-далеко, Маргарет оторвалась от Хоторна, чтобы вздохнуть. Голова у нее шла кругом – и не столько от слов Монтрейна, сколько от их страстного поцелуя.
Оглянувшись, Маргарет увидела в дверях коттеджа Смайтона. Перед ним стояли несколько ее учениц. Дороти крепко сжимала в руке букетик полевых цветов. Маленькая Мэри спрятала ручки за спину. Обе девочки явно сгорали от любопытства. Хотя нет, скорее не от любопытства – они были шокированы. А вот на юном личике Абигайль застыла какая-то нехорошая ухмылка. Не успела Маргарет открыть рот, как всех девочек словно ветром сдуло.
– Кто это такие? – поинтересовался Майкл. – Твои ученицы?
Маргарет все еще сжимала обеими руками сюртук Монтрейна. Затем она с явным усилием разжала пальцы и тщательно расправила смявшуюся ткань. Она с удивлением заметила, что с таким рвением похлопывает графа по груди, словно желает убедиться в том, что он – живой человек, а не привидение.
– Маргарет?
Она подняла на Хоторна глаза.
– Да, – со вздохом кивнула Маргарет. – Абигайль – дочка главной деревенской сплетницы. Можно не сомневаться, что дочурка постарается обеспечить маму пищей для сплетен на долгое время.
Приподняв бровь, Монтрейн улыбнулся.
– Стало быть, после этой истории твоей репутации конец, – довольным голосом проговорил он.
– Нечего так этому радоваться, – обиделась Маргарет.
– Теперь ты просто обречена вступить со мной в союз, – заявил Хоторн. – Даже если ты уедешь отсюда, сплетни о тебе разнесутся по всей стране. Ты – падшая женщина. И навеки скомпрометирована.
Закрыв глаза, Маргарет уткнулась лбом в грудь Монтрейна и почувствовала, что он обнимает ее. До чего же приятно и спокойно находиться в его объятиях, подумала она.
– Ты выйдешь за меня замуж? – тихо спросил Хоторн.
Они часто пререкались друг с другом и редко соглашались. Однако правда заключалась в том, что Маргарет полюбила Майкла навсегда.
– Да, – сдаваясь, проворчала она.
– Чтобы спасти свою пошатнувшуюся репутацию? – прошептал ей на ухо Хоторн. Маргарет резко отпрянула и подняла глаза на внезапно нахмурившегося графа. Можно было не сомневаться, что подобное предположение его не обрадовало.
– Нет, – искренне призналась Маргарет.
Майкл замер. Без сомнения, он ждал от Маргарет ответного признания. Странно, но в это мгновение она оробела в присутствии любимого человека.
– Должна тебе признаться, что твое решение жениться на другой женщине не показалось мне достаточно привлекательным, – начала она, поглаживая руками его сюртук. Ее ладони скользили от его груди к рукам и обратно.
Ну как объяснить Майклу, что для нее он – все равно что воздух, которым она дышит? Все равно что солнце, освещающее ее лицо? А ведь без солнца и воздуха она не может жить!
– Ты ревнуешь?
Маргарет отрицательно покачала головой.
– Мне дали понять, что женщины при подобных обстоятельствах не так уж сильно бывают озабочены собственными чувствами, – сдержанно заметил Монтрейн.
– Ты опять хочешь бросить что-нибудь? – полюбопытствовала Маргарет.
– А почему ты с таким радостным видом спрашиваешь меня об этом? – вопросом на вопрос ответил граф. – Тебе это очень понравилось?
Маргарет погладила его руку.
– Я ведь не должна признаваться в таких вещах, не так ли? – сказала она. – Просто ты невероятно хорош, когда впадаешь в ярость.
Бровь графа Монтрейна поднялась еще выше, на губах заиграла озорная улыбка.
– Ну что ж, в таком случае можно заключить, что подобными словами ты хочешь указать мне на мои мужские достоинства, Маргарет?
До знакомства с Монтрейном Маргарет не знала, что такое – быть околдованной кем-то. Не знала она и того, что такое настоящая страсть. За это ослепляющее чудесное чувство она всегда будет испытывать к нему благодарность. Однако быть рядом с графом Монтрейном означало для нее гораздо больше. Как передать словами вкус апельсина, аромат розы, восхищение от прикосновения к коже первой весенней дождинки, которая, перекатываясь, так и играет на свету? Или, к примеру, описать значение слова «радость». Это невозможно.
Привстав на цыпочки, Маргарет прошептала Хоторну на ухо:
– Нет, Майкл, я собираюсь признаться тебе в любви.
Монтрейн в жизни не слышал такого нежного признания, и Маргарет была вознаграждена тихим смехом и долгим поцелуем.
Глава 26
Куртизанка говорит тихо, и речи ее остроумны, она смеется с неподдельным весельем, а своим взором обещает удовольствие.
Из «Записок» Августина X
На следующее утро Майкл Хартли Хоторн, граф Монтрейн, и Маргарет Линдли Эстерли, вдова, стояли перед викарием маленькой каменной церквушки в Силбери-Виллидж.
Скупой солнечный свет с трудом проникал сквозь единственное окошко над алтарем. Воздух был сырым, каким и бывает обычно в старинных каменных постройках. Да и день был неприветливым и каким-то меланхоличным, совсем не подходящим к радостному состоянию Маргарет.
Поскольку Маргарет жила в Силбери-Виллидж больше шести месяцев, им не понадобилось никаких специальных разрешений и договоренностей. Майклу потребовалось лишь заплатить за необходимую лицензию, а также оплатить услуги священника. Маргарет к тому же не сомневалась, что Монтрейн пообещал викарию щедрое вознаграждение, если церемония пройдет быстро и без посторонних. В результате единственными гостями на ней оказались Пенелопа и Том.
Смайтона Майкл отослал назад в Лондон на той самой повозке, на которой тот приехал в деревню. Судя по негодующим взглядам, которые старый дворецкий Монтрейна бросал то на хозяина, то на Маргарет, эта обратная дорога раздражала его ничуть не меньше, чем долгий путь в Силбери-Виллидж.
Голос викария звучал на всю церковь, но Маргарет почти не слушала священнослужителя, начавшего церемонию. Она заметила, что Пенелопа украдкой то и дело посматривала то на нее, то на Монтрейна. У Маргарет было такое чувство, что ее бывшая горничная поражена происходящим не меньше ее.
– Так это он самый? – шепотом спросила Пенелопа, когда они утром укладывали скудные пожитки Маргарет в чемодан, привезенный Хоторном. – Я хочу спросить, он и есть отец ребенка?
Маргарет утвердительно кивнула.
– Значит, теперь вы станете графиней, миссис Маргарет, – проговорила Пенелопа.
– Да я понятия не имею о том, что значит быть графиней, Пенелопа, – призналась Маргарет, и не пытаясь скрывать свой страх, сковывавший ее всякий раз, когда она думала о грядущем. – Сомневаюсь, что я смогу справиться с этой ролью.
– Справитесь лучше, чем кто-нибудь другой, – с уверенностью заявила ее подруга. – И ваш ребеночек. Знаете, с тех пор как вы нашли эти проклятые «Записки», нас преследовали неудачи. Будем надеяться, что ваше замужество положит им конец.
«Так, значит, эти проклятые «Записки»?» Маргарет покосилась на балки, за которыми спрятала железный ящик. Через мгновение Пенелопа уже стояла на столе, а Маргарет удерживала его руками, чтобы не слишком качался. Вытащив из-за балки покрытый толстым слоем пыли сейф одной рукой, другой Пенелопа для равновесия держалась за стену. Потом она передала его Маргарет, которая поставила сейф на стол и помогла Пенелопе спуститься на пол.
– Надеюсь, вы заберете эти книги с собой, – проговорила Пенелопа. – Не хочется, чтобы мой Том нахватался оттуда всякой мерзости. – Она наклонилась поближе к Маргарет, словно они были в коттедже не одни. – Есть в этих книгах вещи, которые я бы назвала... порочными, – прошептала она.
Все так, подумала Маргарет. Но как раз в этом их изюминка. Она постаралась поскорее отогнать от себя эти мысли. А потом она вынула из железного ящика две оставшиеся книги и переложила их в чемодан. Деньги она оставила в сейфе. Закрыв его, Маргарет передала сейф Пенелопе.
– Возьми себе эти деньги, я так хочу, – сказала она. – Они помогут вам с Томом начать благополучную семейную жизнь.
Пенелопа, похоже, оторопела.
– Я не могу взять деньги, миссис Маргарет, – взмахнув руками, промолвила она.
– Я настаиваю, – твердо произнесла будущая графиня Монтрейн. Тех средств, что остались от продажи первого тома «Записок» Августина X, достаточно для того, чтобы арендовать небольшой домик. Или, возможно, даже купить коттедж у сквайра Типпетта, в котором они с Пенелопой жили до ее замужества.
Пенелопа никак не могла прийти в себя после слов Маргарет.
Сама Маргарет, как и приличествовало случаю, была совершенно серьезна. Она надеялась, что спокойное выражение лица сможет скрыть внезапно охватившие ее ужас и панику. Господи, что же она делает? Маргарет вновь и вновь повторяла про себя эти слова, почти не слыша голоса викария. Она не может выйти замуж за этого человека. Он же граф. А что она знает о графах?
«Ты ничуть не хуже других, Маргарет», – звучал в ее голове голос бабушки. Та бы очень обрадовалась, узнав, что внучка выходит замуж за графа Монтрейна.
Но бабушка была гувернанткой, повидала немало богатых и знатных людей. Она знала, как вести себя в доме вельмож. А весь опыт Маргарет сводился к единственной неделе страсти. Танцы, обеды, званые вечера, приемы, в том числе и утренние, – все это было для нее тайной за семью печатями. Майкл внимательно посмотрел на Маргарет. Он почувствовал, что она боится, и хотел помочь ей преодолеть все страхи.
И тут ее озарило. Любовь – это не только нежность и готовность разделить с любимым человеком горести и радости, но также и горечь поражения, способность понять, что в некоторые минуты человек может не выдержать натиска судьбы и сдаться. Забыть о собственной гордости и страхе.
Граф Монтрейн взял Маргарет за руку и крепко сжал ее, чтобы она хоть немного успокоилась.
В это мгновение в церковь вошел гигантских размеров рыжий кот. Зевнув, лохматый красавец уселся на каменном полу рядом с викарием. Обвив себя хвостом, кот уставился на Маргарет зелеными глазами с таким видом, словно сомневался в том, имеет ли она право находиться в Божьем доме. Женщина ничуть не сомневалась, что это кот викария смотрит на нее столь осуждающим взглядом.
Дойдя до брачных клятв, викарий замешкался. Когда он завел резкую обличительную речь о грехе и его искуплении, Майкл нахмурился. Викарий пробормотал еще несколько слов, многозначительно посмотрел на будущих супругов и замолчал.
Маргарет попятилась назад, прочь от алтаря, а затем ошеломленно посмотрела на Пенелопу, все еще не придя в себя оттого, что ее жизнь столь стремительно и внезапно изменилась.
– Ну вот, миссис Маргарет, если вам и пришлось совершить что-то недопустимое, – прошептала Пенелопа, глядя на Маргарет, – то теперь у вас хоть есть знатный красавчик муж.
– А он довольно приятный, не правда ли? – с улыбкой произнесла Маргарет.
– Он всегда так хмурится? – поинтересовалась Пенелопа.
– Всегда. – Маргарет улыбнулась еще шире, а вот Майкл скривил недовольную гримасу.
– Думаю, вы быстро к этому привыкнете, – заявила Пенелопа. – Как вы считаете, ребеночек будет на него похож?
– Знаешь, честно говоря, я надеюсь, что так много хмуриться наш ребенок не будет, – проговорила Маргарет.
– Может, хватит уже меня обсуждать? – недовольно пробурчал Майкл.
У графа был невыносимо аристократический вид, совсем неподходящий для этой маленькой деревенской церквушки. Необыкновенно красивый и мужественный мужчина. Ее мужчина.
Привстав на цыпочки, Маргарет провела губами по щеке Хоторна. На мгновение он опешил, а затем обнял ее за талию. Затем они расписались в приходской книге. Торжественная церемония венчания была завершена. Миссис Эстерли, вдова, превратилась в Маргарет Хоторн, жену Майкла, графа Монтрейна. Или, как выразилась Пенелопа, стала «этой чертовой графиней».
Много лет Хоторн испытывал ужас перед брачной церемонией. Думая о том, как все будет происходить, он всегда считал, что в эти минуты перестанет быть собой. На самом деле все оказалось совсем не так. Он был счастлив, хотя, признаться, немного побаивался этого странного действа, объединявшего его с другим человеком. Но было у него и еще одно чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Было очевидно – Майкл абсолютно не владеет собой. Впрочем, в такое состояние он впал еще в тот момент, когда запустил фарфоровой собачкой в окно. Кстати, тогда у него был очень довольный вид. Зато теперь в его глазах пылал боевой задор.
Подойдя к двери, Хоторн махнул рукой кучеру. Маргарет подошла к двери следом за Монтрейном и увидела, как кучер кивнул хозяину и спрыгнул с козел, держа в руках большой чемодан.
– Что это значит? – спросила она.
– Там некоторые вещи, – спокойно объяснил Хоторн. – Я же предполагал, что осада будет долгой. В конце концов, ты достаточно ясно дала мне понять, как относишься к знати.
– Но ты не можешь здесь остаться, Монтрейн! – воскликнула Маргарет, в ужасе уставившись на графа.
Тут ее внимание отвлек стук колес приближавшегося экипажа. Миссис Эстерли изумленно смотрела на гигантскую повозку, доверху груженную мебелью, подушками и даже парочкой больших матрасов. Если она не ошибалась... Нет, не ошибалась – на самом верху всей этой огромной пирамиды были привязаны даже два ночных горшка. Однако больше всего Маргарет удивили не все эти вещи, а напряженная фигура Смайтона, мрачно восседавшего рядом с возницей. Его седые волосы растрепались, обычно безупречно черный костюм на сей раз покрылся пылью, а на лице застыло выражение чрезвычайного раздражения.
– Боже мой, Смайтон?! – ошеломленно прошептала Маргарет.
Майкл утвердительно кивнул.
– Если захочешь, он возьмет на себя роль твоей дуэньи, – заявил Хоторн. – Правда, не стану спорить, из старика выйдет неважный компаньон, но это все же лучше, чем оставаться в Лондоне. – Оглянувшись, Майкл наградил Маргарет яростным взглядом. – Разве не так?
Она в ответ лишь всплеснула руками.
– Кстати, хочу поставить тебя в известность, что я не намерен позволить тебе остаться здесь, – объявил Монтрейн. – Но пока... – Он оглядел коттедж, убогую меблировку, одинокое окошко, выходящее на запад. – Да уж, тут не разгуляешься, но я уверен, что Смайтон сумеет что-нибудь сделать. Надеюсь, старик не храпит. Между прочим, у тебя найдется для него подходящий угол?
К собственному удивлению, Маргарет обнаружила, что кивает графу в ответ.
– Для... для цыплят, – запинаясь, пробормотала она, лишь спустя несколько мгновений осознав, что сказала. Маргарет покачала головой и попятилась.
– Или ты можешь без проволочек выйти за меня замуж, – безучастно заметил Готорн.
– Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно, – прошептала Маргарет. – Графы не женятся на бедных вдовах.
Монтрейн подошел к Маргарет, положил руки ей на плечи и привлек к себе. Одной рукой он приподнял ее подбородок, а пальцы другой запустил в нежные мягкие локоны на затылке.
– Я абсолютно серьезен, – промолвил Хоторн. – Мы сможем жить здесь или в Лондоне.
– Ты не можешь жениться на мне, – задыхаясь, вымолвила Маргарет. В ее сердце забрезжила слабая, но совершенно нелепая надежда. – Тебе нужна богатая знатная наследница.
– Я уже распорядился распродать почти все мое имущество, – сказал Майкл. – Нам придется экономить, но я уверен, что мы справимся.
– Но я же простолюдинка, – почти с отчаянием в голосе промолвила она.
На лице Хоторна промелькнула удивленная улыбка.
– Да я вроде тоже не королевских кровей, так что это совершенно не важно, – заявил он.
– Твоя мать будет недовольна, – приводила довод за доводом Маргарет.
– Да уж, это действительно серьезная причина, – сделав особое ударение на слове «серьезная», сухо проговорил Хоторн.
– Я же вдова торговца, – лепетала Маргарет. – Я понятия не имею о том, как это – быть графиней. – Подумав об этом, Маргарет буквально оцепенела от ужaca. – Единственное, в чем я разбираюсь, так это в книгах, продажах и описях товаров. И еще немного в преподавании.
Только в этом, можешь не сомневаться. – От испуга она с трудом подбирала слова.
Одна бровь Монтрейна по привычке поползла вверх.
– И все это доказывает, что ты – женщина большого ума, – произнес он. – Ты умеешь читать и мыслить. Неплохое преимущество перед всеми моими знакомыми женщинами.
– Монтрейн... – взмолилась Маргарет.
Хоторн крепко сжал ее плечи.
– Подумать только, я объясняюсь тебе в любви, а ты все время со мной споришь! – возмутился он. – Откуда только я знал, что все именно так и будет?
– Ты знал? – моргая, спросила Маргарет.
– Знал, – кивнул Хоторн.
– Ох! – простонала она. Ну что это за ответ! Впрочем, даже если какие-то мысли и мелькали у нее в голове, Маргарет очень сомневалась в том, что сможет в данную минуту облечь их в слова.
– Успокойся, Маргарет, – хрипло прошептал Монтрейн и, наклонив голову, поцеловал ее в губы.
Спустя несколько долгих блаженных мгновений, унесших ее куда-то далеко-далеко, Маргарет оторвалась от Хоторна, чтобы вздохнуть. Голова у нее шла кругом – и не столько от слов Монтрейна, сколько от их страстного поцелуя.
Оглянувшись, Маргарет увидела в дверях коттеджа Смайтона. Перед ним стояли несколько ее учениц. Дороти крепко сжимала в руке букетик полевых цветов. Маленькая Мэри спрятала ручки за спину. Обе девочки явно сгорали от любопытства. Хотя нет, скорее не от любопытства – они были шокированы. А вот на юном личике Абигайль застыла какая-то нехорошая ухмылка. Не успела Маргарет открыть рот, как всех девочек словно ветром сдуло.
– Кто это такие? – поинтересовался Майкл. – Твои ученицы?
Маргарет все еще сжимала обеими руками сюртук Монтрейна. Затем она с явным усилием разжала пальцы и тщательно расправила смявшуюся ткань. Она с удивлением заметила, что с таким рвением похлопывает графа по груди, словно желает убедиться в том, что он – живой человек, а не привидение.
– Маргарет?
Она подняла на Хоторна глаза.
– Да, – со вздохом кивнула Маргарет. – Абигайль – дочка главной деревенской сплетницы. Можно не сомневаться, что дочурка постарается обеспечить маму пищей для сплетен на долгое время.
Приподняв бровь, Монтрейн улыбнулся.
– Стало быть, после этой истории твоей репутации конец, – довольным голосом проговорил он.
– Нечего так этому радоваться, – обиделась Маргарет.
– Теперь ты просто обречена вступить со мной в союз, – заявил Хоторн. – Даже если ты уедешь отсюда, сплетни о тебе разнесутся по всей стране. Ты – падшая женщина. И навеки скомпрометирована.
Закрыв глаза, Маргарет уткнулась лбом в грудь Монтрейна и почувствовала, что он обнимает ее. До чего же приятно и спокойно находиться в его объятиях, подумала она.
– Ты выйдешь за меня замуж? – тихо спросил Хоторн.
Они часто пререкались друг с другом и редко соглашались. Однако правда заключалась в том, что Маргарет полюбила Майкла навсегда.
– Да, – сдаваясь, проворчала она.
– Чтобы спасти свою пошатнувшуюся репутацию? – прошептал ей на ухо Хоторн. Маргарет резко отпрянула и подняла глаза на внезапно нахмурившегося графа. Можно было не сомневаться, что подобное предположение его не обрадовало.
– Нет, – искренне призналась Маргарет.
Майкл замер. Без сомнения, он ждал от Маргарет ответного признания. Странно, но в это мгновение она оробела в присутствии любимого человека.
– Должна тебе признаться, что твое решение жениться на другой женщине не показалось мне достаточно привлекательным, – начала она, поглаживая руками его сюртук. Ее ладони скользили от его груди к рукам и обратно.
Ну как объяснить Майклу, что для нее он – все равно что воздух, которым она дышит? Все равно что солнце, освещающее ее лицо? А ведь без солнца и воздуха она не может жить!
– Ты ревнуешь?
Маргарет отрицательно покачала головой.
– Мне дали понять, что женщины при подобных обстоятельствах не так уж сильно бывают озабочены собственными чувствами, – сдержанно заметил Монтрейн.
– Ты опять хочешь бросить что-нибудь? – полюбопытствовала Маргарет.
– А почему ты с таким радостным видом спрашиваешь меня об этом? – вопросом на вопрос ответил граф. – Тебе это очень понравилось?
Маргарет погладила его руку.
– Я ведь не должна признаваться в таких вещах, не так ли? – сказала она. – Просто ты невероятно хорош, когда впадаешь в ярость.
Бровь графа Монтрейна поднялась еще выше, на губах заиграла озорная улыбка.
– Ну что ж, в таком случае можно заключить, что подобными словами ты хочешь указать мне на мои мужские достоинства, Маргарет?
До знакомства с Монтрейном Маргарет не знала, что такое – быть околдованной кем-то. Не знала она и того, что такое настоящая страсть. За это ослепляющее чудесное чувство она всегда будет испытывать к нему благодарность. Однако быть рядом с графом Монтрейном означало для нее гораздо больше. Как передать словами вкус апельсина, аромат розы, восхищение от прикосновения к коже первой весенней дождинки, которая, перекатываясь, так и играет на свету? Или, к примеру, описать значение слова «радость». Это невозможно.
Привстав на цыпочки, Маргарет прошептала Хоторну на ухо:
– Нет, Майкл, я собираюсь признаться тебе в любви.
Монтрейн в жизни не слышал такого нежного признания, и Маргарет была вознаграждена тихим смехом и долгим поцелуем.
Глава 26
Куртизанка говорит тихо, и речи ее остроумны, она смеется с неподдельным весельем, а своим взором обещает удовольствие.
Из «Записок» Августина X
На следующее утро Майкл Хартли Хоторн, граф Монтрейн, и Маргарет Линдли Эстерли, вдова, стояли перед викарием маленькой каменной церквушки в Силбери-Виллидж.
Скупой солнечный свет с трудом проникал сквозь единственное окошко над алтарем. Воздух был сырым, каким и бывает обычно в старинных каменных постройках. Да и день был неприветливым и каким-то меланхоличным, совсем не подходящим к радостному состоянию Маргарет.
Поскольку Маргарет жила в Силбери-Виллидж больше шести месяцев, им не понадобилось никаких специальных разрешений и договоренностей. Майклу потребовалось лишь заплатить за необходимую лицензию, а также оплатить услуги священника. Маргарет к тому же не сомневалась, что Монтрейн пообещал викарию щедрое вознаграждение, если церемония пройдет быстро и без посторонних. В результате единственными гостями на ней оказались Пенелопа и Том.
Смайтона Майкл отослал назад в Лондон на той самой повозке, на которой тот приехал в деревню. Судя по негодующим взглядам, которые старый дворецкий Монтрейна бросал то на хозяина, то на Маргарет, эта обратная дорога раздражала его ничуть не меньше, чем долгий путь в Силбери-Виллидж.
Голос викария звучал на всю церковь, но Маргарет почти не слушала священнослужителя, начавшего церемонию. Она заметила, что Пенелопа украдкой то и дело посматривала то на нее, то на Монтрейна. У Маргарет было такое чувство, что ее бывшая горничная поражена происходящим не меньше ее.
– Так это он самый? – шепотом спросила Пенелопа, когда они утром укладывали скудные пожитки Маргарет в чемодан, привезенный Хоторном. – Я хочу спросить, он и есть отец ребенка?
Маргарет утвердительно кивнула.
– Значит, теперь вы станете графиней, миссис Маргарет, – проговорила Пенелопа.
– Да я понятия не имею о том, что значит быть графиней, Пенелопа, – призналась Маргарет, и не пытаясь скрывать свой страх, сковывавший ее всякий раз, когда она думала о грядущем. – Сомневаюсь, что я смогу справиться с этой ролью.
– Справитесь лучше, чем кто-нибудь другой, – с уверенностью заявила ее подруга. – И ваш ребеночек. Знаете, с тех пор как вы нашли эти проклятые «Записки», нас преследовали неудачи. Будем надеяться, что ваше замужество положит им конец.
«Так, значит, эти проклятые «Записки»?» Маргарет покосилась на балки, за которыми спрятала железный ящик. Через мгновение Пенелопа уже стояла на столе, а Маргарет удерживала его руками, чтобы не слишком качался. Вытащив из-за балки покрытый толстым слоем пыли сейф одной рукой, другой Пенелопа для равновесия держалась за стену. Потом она передала его Маргарет, которая поставила сейф на стол и помогла Пенелопе спуститься на пол.
– Надеюсь, вы заберете эти книги с собой, – проговорила Пенелопа. – Не хочется, чтобы мой Том нахватался оттуда всякой мерзости. – Она наклонилась поближе к Маргарет, словно они были в коттедже не одни. – Есть в этих книгах вещи, которые я бы назвала... порочными, – прошептала она.
Все так, подумала Маргарет. Но как раз в этом их изюминка. Она постаралась поскорее отогнать от себя эти мысли. А потом она вынула из железного ящика две оставшиеся книги и переложила их в чемодан. Деньги она оставила в сейфе. Закрыв его, Маргарет передала сейф Пенелопе.
– Возьми себе эти деньги, я так хочу, – сказала она. – Они помогут вам с Томом начать благополучную семейную жизнь.
Пенелопа, похоже, оторопела.
– Я не могу взять деньги, миссис Маргарет, – взмахнув руками, промолвила она.
– Я настаиваю, – твердо произнесла будущая графиня Монтрейн. Тех средств, что остались от продажи первого тома «Записок» Августина X, достаточно для того, чтобы арендовать небольшой домик. Или, возможно, даже купить коттедж у сквайра Типпетта, в котором они с Пенелопой жили до ее замужества.
Пенелопа никак не могла прийти в себя после слов Маргарет.
Сама Маргарет, как и приличествовало случаю, была совершенно серьезна. Она надеялась, что спокойное выражение лица сможет скрыть внезапно охватившие ее ужас и панику. Господи, что же она делает? Маргарет вновь и вновь повторяла про себя эти слова, почти не слыша голоса викария. Она не может выйти замуж за этого человека. Он же граф. А что она знает о графах?
«Ты ничуть не хуже других, Маргарет», – звучал в ее голове голос бабушки. Та бы очень обрадовалась, узнав, что внучка выходит замуж за графа Монтрейна.
Но бабушка была гувернанткой, повидала немало богатых и знатных людей. Она знала, как вести себя в доме вельмож. А весь опыт Маргарет сводился к единственной неделе страсти. Танцы, обеды, званые вечера, приемы, в том числе и утренние, – все это было для нее тайной за семью печатями. Майкл внимательно посмотрел на Маргарет. Он почувствовал, что она боится, и хотел помочь ей преодолеть все страхи.
И тут ее озарило. Любовь – это не только нежность и готовность разделить с любимым человеком горести и радости, но также и горечь поражения, способность понять, что в некоторые минуты человек может не выдержать натиска судьбы и сдаться. Забыть о собственной гордости и страхе.
Граф Монтрейн взял Маргарет за руку и крепко сжал ее, чтобы она хоть немного успокоилась.
В это мгновение в церковь вошел гигантских размеров рыжий кот. Зевнув, лохматый красавец уселся на каменном полу рядом с викарием. Обвив себя хвостом, кот уставился на Маргарет зелеными глазами с таким видом, словно сомневался в том, имеет ли она право находиться в Божьем доме. Женщина ничуть не сомневалась, что это кот викария смотрит на нее столь осуждающим взглядом.
Дойдя до брачных клятв, викарий замешкался. Когда он завел резкую обличительную речь о грехе и его искуплении, Майкл нахмурился. Викарий пробормотал еще несколько слов, многозначительно посмотрел на будущих супругов и замолчал.
Маргарет попятилась назад, прочь от алтаря, а затем ошеломленно посмотрела на Пенелопу, все еще не придя в себя оттого, что ее жизнь столь стремительно и внезапно изменилась.
– Ну вот, миссис Маргарет, если вам и пришлось совершить что-то недопустимое, – прошептала Пенелопа, глядя на Маргарет, – то теперь у вас хоть есть знатный красавчик муж.
– А он довольно приятный, не правда ли? – с улыбкой произнесла Маргарет.
– Он всегда так хмурится? – поинтересовалась Пенелопа.
– Всегда. – Маргарет улыбнулась еще шире, а вот Майкл скривил недовольную гримасу.
– Думаю, вы быстро к этому привыкнете, – заявила Пенелопа. – Как вы считаете, ребеночек будет на него похож?
– Знаешь, честно говоря, я надеюсь, что так много хмуриться наш ребенок не будет, – проговорила Маргарет.
– Может, хватит уже меня обсуждать? – недовольно пробурчал Майкл.
У графа был невыносимо аристократический вид, совсем неподходящий для этой маленькой деревенской церквушки. Необыкновенно красивый и мужественный мужчина. Ее мужчина.
Привстав на цыпочки, Маргарет провела губами по щеке Хоторна. На мгновение он опешил, а затем обнял ее за талию. Затем они расписались в приходской книге. Торжественная церемония венчания была завершена. Миссис Эстерли, вдова, превратилась в Маргарет Хоторн, жену Майкла, графа Монтрейна. Или, как выразилась Пенелопа, стала «этой чертовой графиней».
Много лет Хоторн испытывал ужас перед брачной церемонией. Думая о том, как все будет происходить, он всегда считал, что в эти минуты перестанет быть собой. На самом деле все оказалось совсем не так. Он был счастлив, хотя, признаться, немного побаивался этого странного действа, объединявшего его с другим человеком. Но было у него и еще одно чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36