OCR Roland; SpellCheck Anita
«После поцелуя»: АСТ, АСТ Москва, Хранитель; Москва; 2006
ISBN 5-17-038797-0, 5-9713-3144-2, 5-9762-0507-0
Аннотация
Прекрасная Маргарет Эстерли появилась на скандальном маскараде в надежде найти среди титулованных гостей человека, который захочет купить легендарные эротические мемуары, обладательницей которых она случайно оказалась, и внезапно увидела мужчину, воплощавшего в себе самые сладкие ее мечты и грезы!
Как тут было не позволить себе легкий флирт – и не поцеловать обворожительного незнакомца?
Однако Майкл Хоторн, граф Монтрейн, в сердце которого поцелуй загадочной прелестницы зажег пламя страсти, намерен отыскать женщину, в которую влюбился с первого взгляда, и обладать ею – чего бы это ни стоило...
Карен Рэнни
После поцелуя
Друг – это тот, кто хорошо вас знает и принимает таким,
как есть. Посвящается Джинджер Коул.
Спасибо за то, что она мой друг.
Пролог
Лондон , 1820 год
В Лондоне той поры никогда не бывало тихо. Стук колес по булыжной мостовой вырывал спящего из далекого мира снов, заставляя возвращаться в реальный мир. Вопли юных смутьянов, крики уличных торговок, детский плач – все это служило предвестником нового дня.
Лондон был переполнен. Люди покидали предместья, спеша попасть на один из множества кораблей, поджидавших их в гавани. Похоже, Англия снималась с насиженного места и устремлялась в неизведанные дали. Маргарет Эстерли завидовала путешественникам, перед которыми открывались новые дороги.
В их маленькой спаленке, примостившейся над книжной лавкой, царил осенний полумрак. Рука Маргарет коснулась подушки Джерома. Где же ее муж? Наверняка уже внизу, снова сидит за своей конторкой, листая бухгалтерские книги при свете свечи. В последнее время Джерому никак не удавалось скрыть снедавшую его тревогу.
Маргарет перевернулась на спину и прикрыла глаза рукой.
Она ничего не могла поделать. Их книжная лавка переживала не лучшие времена. По непонятным причинам торговля почти сошла на нет. Дни шли за днями, а колокольчик у входа в лавку упрямо не подавал признаков жизни.
Джером все больше погружался в себя, избегал разговоров с Маргарет и упорно игнорировал все ее предложения. Джером попросту не желал обсуждать накопившиеся проблемы и их туманное будущее. Маргарет понимала, что если она проявит настойчивость, то этим лишь смутит мужа. Недавно она попыталась потолковать с ним начистоту, но Джером лишь захлопнул гроссбух, задул свечу и отказался с ней разговаривать.
Маргарет пошевелила пальцами, словно пыталась ухватиться за тающую тьму. Ей вновь припомнились ночные кошмары, и она в который уже раз перевернулась с боку на бок, как будто хотела спрятаться от них.
Маргарет закашлялась и от этого окончательно проснулась. Она испуганно открыла глаза и огляделась по сторонам. Тьма не привиделась ей во сне – нет, это был дым.
Джером... Где же Джером?
Маргарет встала с кровати, намереваясь подойти к двери. Та была совсем рядом, всего в нескольких футах слева, но разглядеть ее в удушающем мраке оказалось практически невозможно. И все же Маргарет добралась до нее и, с трудом отодвинув щеколду, распахнула настежь. Языки пламени поднимались вверх по лестнице, лизали пол вокруг нее. Огонь охватил весь коридор, и Маргарет в ужасе смотрела на него.
– Джером! – Она услышала, как где-то внизу разбилось окно. – Джером! – Пол под ее ногами дрожал, словно весь дом пришел в движение. Однако в шумном буйстве огня Маргарет так и не услышала голоса мужа.
Когда языки пламени стали подбираться к стенам, Маргарет захлопнула дверь. По лестнице ей уже не спуститься. Она упала на колени, чтобы глотнуть хоть немного относительно чистого воздуха, оставшегося внизу, под чернильными клубами дыма, а затем на четвереньках поползла в крохотную комнатушку, примыкавшую к спальне.
Там Маргарет несколько мгновений лежала не шевелясь, прижавшись щекой к теплому полу. Глаза резало, а легкие словно наполнились сажей.
В комнатушке спала горничная. Маргарет позвала ее, но Пенелопа не отвечала. Подтянувшись к кровати, Маргарет потрясла ее за плечо – та никак не отреагировала. Маргарет сильнее встряхнула горничную, а затем несколько раз хлестнула ее по щекам.
Пенелопа по-прежнему молчала, зато по всему дому разносился ревущий голос огня. Воздух быстро окрасился в черный цвет. Маргарет стала звать Пенелопу, почти прижавшись к ее уху, а про себя неистово молилась Господу: «Пожалуйста, Господи, прошу тебя, убереги Джерома. Пожалуйста!»
Наконец Пенелопа закашлялась. Слава Богу, хотя бы она жива!
Через минуту обе женщины подползли к окну – большому серому прямоугольнику, который, к счастью, еще можно было разглядеть на стене в сгущавшихся клубах дыма. Они вместе подвинули к окну маленький столик для подсвечника, затем Маргарет помогла Пенелопе залезть на него. Девушка с трудом подтянулась на руках к подоконнику.
Маргарет перестала кашлять, так как ей казалось, будто горло ее чем-то перетянуто.
Пенелопа исчезла в проеме окна.
Воздух настолько пропитался дымом, что стал необычайно плотным. Маргарет ощущала, как он прилипает к ней, сушит кожу. Пол так нагрелся, что ей казалось, будто она шагает по раскаленным углям.
Кто-то внизу позвал Пенелопу, и Маргарет услышала, как девушка отозвалась на крик. Слава Господу, она в безопасности! Возможно, Джерому тоже удалось выбраться из охваченного огнем дома и он поджидает ее внизу.
Забираясь на столик, Маргарет задела ногой небольшой ящик, в котором они держали сбережения. Она схватила его и бросила в окно, прежде чем последовать туда же за ним.
Маргарет упала в нескольких футах от стены. Пламя рвалось наружу из окна первого этажа, обжигало ей ноги, подбираясь к сорочке. Чьи-то заботливые руки подхватили Маргарет и оттащили в сторону. Кто-то закричал, потом огонь на подоле сорочки потушили.
Несколько мгновений Маргарет лежала на земле, прикрыв глаза руками. Постепенно стала чувствоваться боль – заныли царапины на ладонях и локте, свело ноги. Проморгавшись, Маргарет с изумлением обнаружила, что они сильно покраснели и покрылись волдырями.
Тем временем пол второго этажа со стоном рухнул вниз, в книжную лавку. Они опередили смерть всего на несколько мгновений.
– Джером! – Поднявшись на ноги, Маргарет, как безумная, озиралась по сторонам. Кто-то накинул ей на плечи плащ. – Джером! – закричала женщина, прорываясь сквозь толпу. – Кто-нибудь видел его? Джером! – Она хватала кого-то за рукава, трясла чьи-то руки, но никто не отвечал ей.
Соседи отворачивались или, пряча глаза, смотрели на землю. Все, кроме ее друзей, Плоджеттов. Мод плакала, а Сэмюел печально покачал головой.
Джером не вышел навстречу из толпы. Не протянул к ней руки, не улыбнулся ободряюще. Люди стали отодвигаться назад, давая Маргарет возможность остаться наедине со своим горем. Женщина повернулась и молча смотрела на объятое пламенем здание.
У огня был волчий аппетит, он жадно пожирал драгоценные книги Джерома, редкие издания, ценнейшие тома. Вода, ведрами выплескиваемая на пламя, мгновенно испарялась. Вот на глазах Маргарет рухнула задняя часть дома, подняв в воздух тучу сажи и огненных искр. И тут же занялась огнем последняя стена с книгами – памятник любви Джерома к античности, римским поэтам и греческим философам.
– Пойдемте, миссис Маргарет, – раздался рядом с женщиной голос Пенелопы. Горничная обняла хозяйку за плечи.
Маргарет хмуро посмотрела на нее. Щеки девушки стали пунцово-красными, русые волосы растрепались. Видневшаяся под одолженной кем-то накидкой ночная рубашка горничной потемнела от сажи.
Маргарет оттолкнула Пенелопу и вновь устремила взор на погребальный костер.
Огненная могила.
Люди у нее за спиной перешептывались. Маргарет слышала обрывки разговоров. То и дело кто-то говорил о «трагедии» и «кошмаре»; слышались также слова «слава Богу», «к счастью». Так и стояла Маргарет в ночной рубашке и чьей-то накидке, глядя на пылающий дом и надеясь, что Джером вот-вот выйдет из него, но со щемящей болью понимала, что этого уже никогда не произойдет. Он умер в огне.
Она не могла говорить. Значение теперь имели лишь тлеющие угли да зловоние сгоревшей бумаги, кожи и позолоты. Появилось ощущение нереальности происходившего. Она вот-вот проснется, и этот чудовищный, нелепый кошмар кончится.
Увы, происходящее не было сном. Розовые облака, напоминавшие нежные птичьи перья, плыли по небу. В Лондон пришел рассвет.
Пожар продолжался, ненасытные пунцовые губы пожирали все на своем пути. Торжествующая, насмешливая ухмылка по поводу ее неожиданного вдовства.
Джером...
Маргарет разрыдалась – беззвучно, изнемогая от душевной боли.
– Все сделано, ваша светлость.
Алан Стилтон, герцог Таррант, внимательно изучал стоявшего перед ним человека.
Библиотека была специально спроектирована так, чтобы выгодно продемонстрировать сокровища герцога – великолепные полотна Рубенса, фреску в стиле Джорджоне, шкафы из красного дерева, за стеклянными дверцами которых выстроились любимые книги Тарранта.
Одним своим видом Питер нарушал гармонию в этой комнате. Мало того что он был безобразен – вдобавок к этому на его щеке выделялся свежий длинный красный порез.
Итак, Джером побежден.
Официально Питер, бывший боксер, служил у герцога кучером. На самом же деле он выполнял деликатные поручения хозяина. Огромная фигура и разбойничья физиономия заставляли остальных слуг посматривать на него с опаской.
Герцог нанял Питера почти десять лет назад, когда увидел, как тот едва не прикончил соперника на ринге. Проявляемое им при этом рвение произвело на Тарранта большое впечатление. Еще больше герцога привлекало скрывающееся под этим рвением отчаяние. Короче, он решил нанять его и ни разу не пожалел об этом. Питер обладал одним неоценимым качеством – он был фанатично предан хозяину.
– Он мертв? – спросил Таррант, опустив глаза на стол. Герцог передвинул золотую чернильницу налево, затем разгладил рукой листок с письмом от управляющего. В этом не было никакой необходимости, но Таррант специально не смотрел на Питера, чтобы не показать жгучего интереса к ответу на свой вопрос.
– Да, ваша светлость, – учтиво промолвил Питер.
– А книги? – Таррант наконец-то взглянул на слугу.
– Их не смогли найти, – ответил слуга, склоняя голову, словно смущаясь своих слов.
Таррант кивнул, думая о том, что ему следует считать себя проклятым. Он заказал убийство собственного брата и теперь получил доказательство этого преступления. Забавно, что он не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести. Встав из-за стола, герцог подошел к окну. Не надо Питеру знать, насколько его обеспокоила утрата «Записок». Они были единственным доказательством, в них содержалась тайна наследства, которую ему предстояло хранить грядущие десятилетия.
– Что с книжной лавкой?
– От нее остался только пепел, ваша светлость. Хоть что-то, если книги так и не удастся найти!
– А женщина? Маргарет? – У герцога так и засосало под ложечкой, когда он произносил ее имя. Как же его раздражала жена незаконнорожденного брата, этого бастарда!
– Она сумела выжить, ваша светлость. Не сгорела. Я там был и видел ее.
Очень жаль.
Подняв руку, герцог Таррант щелкнул пальцами в знак того, что слуга может идти. Питер в словах не нуждался, через мгновение дверь в библиотеку захлопнулась за его спиной.
За окном открывался вид на тихую площадь. Зеленое гнездышко, окруженное городскими домами. Престижный район, улица, на которой проживали графы и герцоги. Вообще-то Таррант предпочитал Лондону Уикхэмптон, однако этот дом его вполне устраивал.
Правда, сейчас Таррант не видел ни деревьев, ни железных ворот, ни выложенной камнями живописной дорожки, бегущей к небольшому парку. Нет, в этот момент он вновь ощутил себя пятнадцатилетним мальчишкой, которому отец рассказывал о своем непристойном поступке.
– У тебя есть брат, Алан.
– Что, сэр?
Даже не поворачиваясь, Таррант чувствовал взгляд мраморного изваяния – бюст отца с его ястребиным носом и выдающимся вперед подбородком замер на одной из полок у стены.
– Ты не расслышал моих слов, или тебя удивила новость о существовании брата?
– Ни то и ни другое, сэр, – осторожно ответил Алан. Он постоянно опасался отцовского гнева.
– Он всего на несколько месяцев младше тебя, Алан, – торжественно объявил отец, словно гордился этим доказательством собственной мужской состоятельности. Должно быть, он считал большим достижением произвести на свет двоих сыновей почти в одно и то же время. Только Алану все это было не по нраву. – Я упомянул его в своем завещании и хочу, чтобы ты следил за его расходами.
Алан неуверенно улыбнулся – он прекрасно запомнил это – в знак согласия. Зато за улыбкой юный Таррант смог скрыть свое истинное отношение к словам отца.
Отец хотел, чтобы он принял незаконнорожденного брата и делал вид, что этот выродок – ему ровня. И Алан повиновался целых двенадцать лет. С тех пор как отец умер, Алан носил навязанную ему мантию ответственности, пряча под ней питаемые к брату ярость и отвращение. Целых двенадцать лет он был тем, кем хотел бы видеть его отец, – управляющим этого бастарда, появившегося на свет в результате интрижки между горничной и герцогом.
До сегодняшнего дня.
Герцог Таррант взглянул на свинцово-серое небо, недоумевая, отчего это солнце такое блеклое. День ведь великолепный! Он наконец-то освободился. Не только от приветливого и раздражавшего его Джерома, но и от тени собственного отца, нашептывавшей ему на ухо правду, от которой некуда скрыться. Старик куда больше любил незаконнорожденного сына, чем своего полноправного наследника.
Внезапно Алан почувствовал себя невероятно счастливым человеком. Да, «Записки» утрачены, но не все еще потеряно. Ни Джером, ни его жена Маргарет никогда больше не побеспокоят его.
Герцог Таррант улыбнулся.
Глава 1
Великая куртизанка обладает
и любопытством, и смелостью.
Из «Записок» Августина X
Уилтшир-Даунз , Англия
Ранняя весна 1822 года
Обнаженный мужчина сидит, скрестив ноги, на великолепном ковре, держа на коленях роскошную женщину. Ее голые ноги обнимают его торс и сцеплены у него за спиной. Одна мускулистая рука лежит на ее бедре, другая обхватила ее за талию. Голова женщины запрокинута, рот приоткрыт, веки опущены, выражение лица говорит о неописуемом наслаждении. Его голова склонена к ее груди, язык осторожно ласкает напряженный сосок.
Художник изобразил мужчину в момент возбуждения, сделав акцент на размере его мужского достоинства. Но Маргарет была уверена, что таких размеров не бывает.
Ее взгляд снова и снова обращался к картине, и она почувствовала, как краска заливает ей шею. Невероятно чувственная сцена, почти шокирующая. И в то же время почему-то притягивающая внимание. Именно поэтому, убеждала себя Маргарет, она и не может оторвать от нее жадного, полного любопытства взора.
Да, было в этой картине нечто заманчивое, пробуждавшее тайные желания. «Лицо, уши и груди полны чувственности. Но стоит обратить самое пристальное внимание на голос. Надо говорить совсем тихо, нежный шепот должен сулить необыкновенное удовольствие».
– Слишком уж вы увлекаетесь этими книгами, миссис Маргарет.
Она испуганно заморгала и подняла глаза.
Пенелопа на другом конце стола хмуро резала лук. За два года, что прошли с тех пор, как они покинули Лондон, в их жизни произошли некоторые перемены. Главная состояла в том, что женщины подружились.
Маргарет отчаянно стремилась уехать из Лондона и забыть все, что там произошло. Она очень удивилась, когда Пенелопа с большой охотой согласилась вместе с ней перебраться в провинцию.
После смерти Джерома у Маргарет не осталось близких. Ее родители умерли от гриппа, когда она была еще ребенком. Маргарет воспитала бабушка, бывшая гувернантка, но и она умерла через год после того, как Маргарет вышла замуж за Джерома.
Маленький домик, который Маргарет сняла два года назад у сквайра Типпетта, был не слишком уютным. Всю обстановку составляли две небольшие кровати, бюро, два стула и деревянный столик, который никак не удавалось установить прямо. Маргарет подложила под его ножку деревяшку, но и это не помогло – шаткое сооружение продолжало раскачиваться. Одну стену целиком занимал большой камин, согревавший женщин зимой.
– Хорошо, что вы прячете их за балкой, когда приходят девочки, – проговорила Пенелопа. – Представляю, что сказали бы их матери, узнай они, какими книгами вы увлекаетесь.
Приютившая их деревушка Силбери-Виллидж примостилась в речной долине, откуда открывался внушительный вид на меловые нагорья. Безжизненная белая масса казалась совершенно бесформенной, и лишь весной, когда местные жители приходили сюда нарезать торф, на ней проявлялись изгибы и углы, и она начинала походить на корону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36