Видимо, его просто не могли долго удержать на месте.
Во взгляде и пофыркивании коня не было ни малейшей угрозы. Он пристально смотрел на Ли. Он чувствовал себя свободным. На морде и на груди виднелись ссадины с запекшейся кровью. Казалось, его не обихаживали целую неделю, и даже больше. На бледно-серой шкуре тут и там виднелись прилипшие комья грязи и клочья травы. Но несмотря на все это — перед ней стоял самый красивый скакун, которого она когда-либо видела.
С.Т. сказал Ли ровным тоном:
— Чтобы заставить его двигаться, ты должна находиться несколько позади него. — Конь насторожился, услышав звук голоса. — Чтобы он повернулся, сделай шаг к нему навстречу, крикни на него, щелкни кнутом, но обязательно дай ему возможность двигаться на просторе. Если ты боишься, что он собьет тебя с ног — отойди в сторону, но не загоняй его в угол и не стой как вкопанная. Ну, начинай.
Она чувствовала себя неловко и чуть не запуталась в биче, пока наконец сумела им щелкнуть. Конь подпрыгнул и остановился, не сводя с нее глаз.
— Заставь его двигаться, — повторил С.Т. — Внуши ему, что бездельничание ты не потерпишь. Он должен двигаться.
Она сделала шаг в сторону животного и заставила его двигаться, хотя кнутом по-настоящему щелкнуть все же не сумела. Но серый понял ее сразу. Он бросился вскачь вдоль изгороди загона.
После нескольких минут этого головокружительного галопа, С.Т. понял, что она не собирается ничего делать. Он повысил голос, чтобы перекрыть тяжелое дыхание лошади.
— Заставь его повернуться — просто выставь кнут, если боишься, что он собьет тебя.
— Я не боюсь, — произнесла она неожиданно.
— Тогда делай это, Солнышко.
Она сделала большой шаг в сторону. Он подумал, что в этих бриджах она выглядит просто великолепно. Серый остановился как вкопанный, как будто перед ним на пути возникла стена, и поскакал галопом в противоположную сторону.
— Хорошо, — сказал С.Т. — Но изнурять его не нужно. Ты должна убедить его, что ему следует тебе повиноваться. Он должен это усвоить. Поверни его снова. Продолжай, пока я тебе не дам другого совета.
Она так и сделала, переложив кнут в другую руку. Серый перешел в сумасшедшую рысь, но ее окрик заставил его затрусить,
Лицо Ли приобрело сосредоточенное выражение, она наблюдала за животным, угадывая и пресекая любую его попытку не подчиниться ей. Она все увереннее действовала кнутом. Она повторила упражнение на поворот еще раз, еще и еще.
С.Т. критически смотрел на коня. С этим скакуном придется возиться куда больше, чем с вороным. У этого животного есть свой собственный разум. Такого коня одними угрозами не сломишь, его нужно убедить подчиниться. С.Т. молчал целый час, позволяя Ли вновь и вновь поворачивать коня по кругу. Наконец, бледная шерсть его стала темной от пота, а дыхание стало походить на свист пара, вырывающегося из кипящего котла.
— Может быть, остановить его! — крикнула Ли. — Это убьет его.
У нее по лицу тоже катился пот. Щеки ее разрумянились, но она не сводила глаз с животного.
— Дорогая, этот конь может проскакать еще три раза по стольку. Посмотри, как он поворачивается вокруг себя. Он все еще считает тебя дьяволом во плоти. Но он все время размышляет. Ты заметила — он смотрит на тебя, а не глазеет по сторонам. В следующий раз, когда он это сделает, позволь ему повернуться к тебе, расслабься и опусти кнут.
С.Т. терпеливо наблюдал, как она упустила по крайней мере дюжину удобных случаев сделать это. Она не заметила легких изменений в поведении коня, которые были совершенно очевидны ему самому. Лошадь не раз уже давала ей такую возможность, опуская морду и прядая ушами, пробегая мимо нее легкой рысью.
С.Т. почувствовал симпатию к этому прекрасному чумазому животному. Он всегда проникался симпатией к лошадям, когда они приближались к такому состоянию — выматывались, становились серьезными, озираясь вокруг, как виноватые дети, только и ждущие, чтобы кто-нибудь о них позаботился. Что ж, пора остановить этот бег.
— Опусти кнут, — сказал он тихо. — Дай ему возможность посмотреть на тебя.
Ли крепко держала в руках кнут; даже когда она его опускала, пальцы ее сжимали кнутовище. Она сделала шаг вперед, чтобы повернуть лошадь, но серый продолжал поворачиваться к ней крупом, хотя бока его тяжело раздувались, а он тяжело глотал воздух. Сдаваться ей он не желал.
Еще дважды она пыталась развернуть коня, и оба раза конь поворачивался к ней крупом, а не мордой. По спине Ли, по ее плечам С.Т. видел ее отчаяние.
— Нет, не могу, — наконец сказала она, не отрывая глаз от лошади.
— Ты злишься, — предупредил он.
— Я устала! — Голос ее дрожал. — Я не хочу больше этого делать. Делай сам, если хочешь.
Этого-то он и ждал. Ему оставалось войти в загон и продемонстрировать ей, как это делается.
Но вместо этого он сказал:
— Попробуй еще раз.
Она вновь попробовала, и опять у нее ничего не получилось.
— Видишь? — Она бросила на С.Т. вызывающий и одновременно умоляющий взгляд.
— Что я должен видеть? Я вижу только, что ты всем видом показываешь ему, что злишься на него. Думаешь, он этого не чувствует?
Она вытерла пот с лица рукавом и поглядела на него раздраженно. Лошадь продолжала идти на рысях, темнея от пота. Она вновь подняла кнут, заставляя скакуна повернуться. Снова он повернулся к ней крупом. Еще три раза она поднимала кнут — ничего не выходило. Когда и в четвертый раз серый повернулся к ней крупом, она швырнула кнут на землю и пошла к воротам.
Серый остановился и посмотрел на нее из самого центра загона.
— Стой, — сказал С.Т. Она остановилась.
— Стой и не двигайся, — сказал он ей. Она стояла и смотрела на тяжело дышащее животное. Казалось, что оба были озадачены тупиком, в котором оказались.
— Дай ему отдохнуть. Дай ему постоять, сколько он захочет. Но как только он отведет от тебя взгляд, пусти его снова на рысь.
Кто-то кашлянул, и лошадь взбрыкнула, обернувшись на звук. Сразу же раздался щелчок кнута, и лошадь пошла рысью.
— Попробуй еще раз, — сказал С.Т. через мгновение. Она опустила кнут и встала на пути лошади. Серый повернулся мордой и остановился, смотря на нее.
— Хорошо, — произнес С.Т., — хорошо. Как только он отвлечется, пускай его вскачь.
Но скакун уже сделал выбор. Ноздри его раздувались, жадно вдыхая воздух, глаза его остановились на Ли. Она стояла спокойно, все напряжение куда-то исчезло.
Через несколько минут С.Т. сказал ей, чтобы она обошла вокруг лошади. Лошадь следила за ней взглядом, как будто завороженная, передвигая задние ноги вокруг передних ног, лишь бы не потерять ее из виду.
— А теперь сделай шаг к нему, — сказал С.Т. мягко. — Если он начнет отступать, не иди следом. Уходи до того, как он это сделает.
Она подчинилась. Лошадь подозрительно подняла голову. Ли сделала еще один шаг. С.Т. напряженно следил за конем. По его знаку она повернулась и пошла. Серый сделал несколько шагов ей вслед. Она остановилась. Конь замер. Она снова шагнула ему навстречу. Серый, казалось, нервничал, пытался отвернуться, но она щелкнула пальцами — и тот снова стал смотреть на нее.
— Вот видишь, — произнес С.Т. — В этом вся штука.
Лошадь постепенно позволила ей подойти ближе. Когда расстояние между ними сократилось до ярда, С.Т. велел уходить. Серый пошел за ней следом.
Она вновь повернулась к нему лицом и снова сделала несколько медленных шагов навстречу. Несколько раз конь едва не обращался в бегство, каждая его клеточка выражала нерешительность. По тому, как он поднимал голову, как дрожали его ноздри, как он отступал и вновь приближался на ее тихие возгласы, С.Т. видел, что конь устал, что он старается изо всех сил, пытаясь победить свой страх перед Ли.
— Дай ему возможность подойти, — сказал С.Т. тихо. — Дай ему возможность сделать выбор. Отвернись от него.
Она сделала шаг от лошади. Конь поглядел на нее в сомнении сначала одним глазом, потом другим. Затем опустил голову, подошел к ней и уткнулся носом в ее рукав.
— Не делай резких движений, — пробормотал С.Т. — Попробуй дотронуться до его морды.
Ли подняла руку. Голова серого вздрогнула, и он уставился на нее влажными карими глазами. Она опустила руку, и конь расслабился. Она вновь подняла руку, и на этот раз конь не испугался, только чуть поднял нос. Она слегка тронула его израненный лоб. Уши его нервно двигались, ноздри раздувались. Но лошадь стояла на месте.
Она протянула руку и слегка коснулась ее ноздрей. Она коснулась ее ушей и пробежала пальцами по шее, так, как это сделал С.Т, в отношении другой лошади. Скакун стоял спокойно, бока его тяжело раздувались. Она погладила его спину. Лошадь повернула голову, будто прося погладить ее посильнее.
— Боже мой, — сказала она дрогнувшим голосом, — Боже мой!
Рот ее открылся, и она прижала к нему ладонь, чтобы подавить неожиданное рыдание. Она сделала шаг назад, и серый в изумлении уставился на нее. Затем пошел за ней следом. Он стоял, зарывшись ей носом в живот и уже более спокойно дыша.
Неожиданно она повернулась и пошла прочь. Лицо ее было бледным, как будто она только что перенесла нечто ужасное. Лошадь послушно шла следом. Она остановилась и повернулась к ней. Скакун остановился рядом. Все молчали.
— О, посмотри на себя, — вскрикнула она неожиданно сломавшимся голосом. Она снова закрыла себе рот рукой и протянула вперед другую. Когда она почесала у лошади за ухом, та мягко покачала головой. — Посмотри на себя! — По лицу ее потекли слезы. Лицо ее исказилось какой-то странной гримасой. Она так и стояла, подавляя рыдания и поглаживая лошадиную спину.
С.Т. почувствовал, как сердце бьется у него в груди. Он чуть не перепрыгнул через изгородь. Но не сделал этого. Он был как будто парализован. Он прошептал:
— Попробуй обнять его за шею.
Тяжело дыша, она сделала это. Она наклонилась и приподняла одну из передних ног скакуна. Он мирно стоял на месте, внимательно следя за ее движениями. Она плакала, обойдя вокруг коня и приподняв каждую его ногу.
Она глядела на него, как на какое-то страшное видение, когда он послушно остановился рядом с ней. Лицо ее было мокрым от слез. Она сглотнула слезы:
— Но как же это случилось? — Она ласково гладила животное, его шею, его уши, издавая легкие всхлипы. — Боже мой, ты такой красивый, почему ты пришел ко мне?
Лошадь ткнула ее мордой. Она покачала головой и разрыдалась.
— Я не хотела этого! — она отодвинула лошадиную голову, пытаясь заставить серого отойти в сторону, но он вновь тыкался ей мордой в руки. — Я не хочу этого! — Она закрыла лицо руками. Плечи ее сотрясались. Но серый попытался потереться мордой о ее куртку.
Она встала на колени. С.Т. наконец перепрыгнул через изгородь, подавляя в себе желание броситься бегом. Он двигался медленно, чтобы не вспугнуть коня.
Скакун с удивлением поглядел на вновь пришедшего. Он сделал два шага назад. С.Т. вздернул подбородок, поднял брошенный кнут и послал коня вскачь вдоль изгороди.
— Надо заставить его бежать. А ты вставай, Солнышко. Это слишком опасно. Вставай, нельзя здесь сидеть.
Она подняла голову, и он увидел в ее взгляде беспомощность. Он поднял ее, кнут упал из его рук. Серый затормозил и, повернувшись, пошел к ним. Увидев это, она снова зарыдала.
— Черт тебя подери! — кричала она, уткнувшись ему в плечо. — Зачем ты это делаешь со мной? — Она ударила его кулаком по плечу. — Зачем? Зачем? Зачем?
Он стоял совершенно беспомощный, прижимая ее к себе одной рукой и поглаживая лошадиную голову другой. Серый приспособился и к ее истерическим выкрикам, и к присутствию С.Т.
— Все хорошо, — шептал Сеньор. — Все хорошо.
— Нет, не хорошо, — кричала она. — Я ненавижу тебя. Я не хочу тебя. Я не хочу этого. — Она дышала так, как будто ей не хватало воздуха, — Я не могу вынести этого! — выкрикнула она, ее голос сорвался на визг, как у ребенка.
Он ничего не ответил. Все трое стояли в середине загона. Двадцать пар глаз наблюдали за ними. Он целовал ее волосы, говорил ей что-то невнятное, Она стояла вся обмякшая, как будто потеряв возможность собой управлять.
— Хочешь присесть? — он погладил ее затылок. — Хочешь, чтобы я закончил все это?
Она отпрянула.
— Я хочу освободиться от тебя! — Щеки ее вспыхнули, голос ее звучал громко и напряженно. — Ты лжец. Ты мне не нужен. Я хочу, чтобы ты ушел.
— Ли, — произнес он, но она продолжала говорить, сверкая глазами, а голос ее становился громче и громче.
— Ты глухой! Глухой. Что ты из себя представляешь? Ты — ноль, ничто! Неужели ты думаешь, что произвел на меня впечатление этими выходками? Неужели, ты думаешь, что я стану спать с тобой только потому, что ты умеешь укрощать лошадей?
Он почувствовал, что холодеет. На глазах у этой черни говорить такие вещи! Она остановилась и вновь зарыдала. Глаза ее блестели, они стали еще более синими от слез. Она с вызовом смотрела на него.
— Как хотите, дорогая, — сказал он, сдерживаясь. Он вдохнул холодный воздух. — Я больше не стану вам мешать, это точно.
Ли повернулась к нему спиной и вытерла обшлагом слезы. От холодного воздуха мокрым щекам ее стало холодно. Она шла по траве, пытаясь дышать ровнее.
Не дойдя до ограды, она услышала позади легкий звук копыт. Она метнула гневный взгляд на мужчин, столпившихся у ворот. Она ненавидела их за нескрываемое любопытство на их лицах.
— Убирайтесь! — выкрикнула она. — Что вы на меня уставились?
Они захмыкали. Серый подошел к ней и тронул ее своим носом. Ли закрыла лицо локтями.
— Убирайся, — выкрикнула она. Она опустила руки и ударила его с силой.
Он отпрянул, описал небольшой круг и остановился, глядя на нее. Через минуту он вновь сделал шаг вперед.
— Убирайся вон! — Она выкинула руки вперед и пошла на него. Скакун отпрянул, но потом тоже пошел на нее. Она остановилась и он остановился. Но подходил к ней все ближе и ближе.
— Не надо! Не надо! — кричала она, отмахиваясь от него. Серый встал на месте, уворачиваясь головой от ее диких движений. Он поднял было одну ногу, словно решив отступить, но потом передумал — поставил ногу назад. С криком отчаяния Ли опустила руки.
Лошадь опустила голову и подошла к ней. Она уткнулась носом ей в локоть.
— Наверное, придется ему накинуть на голову мешок, — саркастически заметил С.Т. — Можно попробовать и одеяло.
Она закрыла глаза. Открыв, увидела: Сеньор и лошадь стояли рядом. Ее трясло от любви, печали и ярости.
— О, Господи! Я не могу этого сделать! Я недостаточно сильна, чтобы ненавидеть. Я сдаюсь.
Она поглядела на раздувшийся рубец на носу у лошади. След от вчерашнего удара. Были и другие шрамы. Весь его гордый профиль был изуродован какими-то шрамами и болячками.
— Прости, — шепнула она серому скакуну. Она положила руку ему на шею и уперлась в нее лбом. Конь вытянул нос и потряс энергично гривой.
Она повернулась, и направилась к воротам, избегая глядеть на присутствующих. Серый следовал за ней, но на этот раз она не остановилась. Она перелезла через ворота и прошла мимо зрителей. Она села под деревом, где они с Сеньором ели, и положила голову на колени.
Всю оставшуюся часть дня Сеньор работал со скакуном, хлопая седлами, стуча в пустые ведра и создавая самый разнообразный шум, лишь бы заставить его работать.
Он погладил лошадь и надел на нее кожаную веревку. Конь следовал за ним, как ребенок. Но подоспел момент, когда пришлось взнуздывать лошадь, которая знала только страх и боль.
У Сеньора было неиссякаемое терпение. Именно поэтому Ли так хотелось плакать. Время от времени глаза ее вновь наполнялись слезами, а дыхание прерывалось от рыданий. Она чувствовала себя разбитой и униженной, как будто и ей, как серому, придется послушно следовать за Сеньором.
Он был очень заботлив к лошади. Даже, когда начался дождик, он не ушел. Он не пытался немедленно подчинить себе животное. Но всякий раз получалось, что животное выполняло его просьбы, а не металось по кругу. В награду оно получало ласку и дружеское поглаживание.
Наконец наступил момент, когда Сеньор сел на него верхом. Животное стояло спокойно, слегка прядая ушами. В наступившей тишине Ли могла слышать звук дождя, чувствовать ожидание толпы.
Лошадь устало смотрела по сторонам и тяжело дышала.
Раздались громкие крики. Мальчишки кричали, а фермеры бросали свои шляпы в воздух. Серый поднял голову и смотрел вокруг. Но уроки, полученные в течение дня, не прошли даром. Он стоял спокойно, а потом пошел вокруг загона, с любопытством прислушиваясь к происходящему.
Сеньор улыбался. Кажется, Ли запомнила эту улыбку на всю жизнь.
Она охватила голову руками.
«Как мне быть дальше. Я такая слабая. Я сдамся. Я недостаточно сильная. Мама, я не смогу этого всего вынести!»
Она избегала смотреть по сторонам, спрятав глаза за скрещенными руками. Становилось холоднее и темнее. Наконец к дереву, около которого она сидела, подошел один из торговцев и спросил:
— Мэм? Вы хотите поехать назад?
Она подняла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Во взгляде и пофыркивании коня не было ни малейшей угрозы. Он пристально смотрел на Ли. Он чувствовал себя свободным. На морде и на груди виднелись ссадины с запекшейся кровью. Казалось, его не обихаживали целую неделю, и даже больше. На бледно-серой шкуре тут и там виднелись прилипшие комья грязи и клочья травы. Но несмотря на все это — перед ней стоял самый красивый скакун, которого она когда-либо видела.
С.Т. сказал Ли ровным тоном:
— Чтобы заставить его двигаться, ты должна находиться несколько позади него. — Конь насторожился, услышав звук голоса. — Чтобы он повернулся, сделай шаг к нему навстречу, крикни на него, щелкни кнутом, но обязательно дай ему возможность двигаться на просторе. Если ты боишься, что он собьет тебя с ног — отойди в сторону, но не загоняй его в угол и не стой как вкопанная. Ну, начинай.
Она чувствовала себя неловко и чуть не запуталась в биче, пока наконец сумела им щелкнуть. Конь подпрыгнул и остановился, не сводя с нее глаз.
— Заставь его двигаться, — повторил С.Т. — Внуши ему, что бездельничание ты не потерпишь. Он должен двигаться.
Она сделала шаг в сторону животного и заставила его двигаться, хотя кнутом по-настоящему щелкнуть все же не сумела. Но серый понял ее сразу. Он бросился вскачь вдоль изгороди загона.
После нескольких минут этого головокружительного галопа, С.Т. понял, что она не собирается ничего делать. Он повысил голос, чтобы перекрыть тяжелое дыхание лошади.
— Заставь его повернуться — просто выставь кнут, если боишься, что он собьет тебя.
— Я не боюсь, — произнесла она неожиданно.
— Тогда делай это, Солнышко.
Она сделала большой шаг в сторону. Он подумал, что в этих бриджах она выглядит просто великолепно. Серый остановился как вкопанный, как будто перед ним на пути возникла стена, и поскакал галопом в противоположную сторону.
— Хорошо, — сказал С.Т. — Но изнурять его не нужно. Ты должна убедить его, что ему следует тебе повиноваться. Он должен это усвоить. Поверни его снова. Продолжай, пока я тебе не дам другого совета.
Она так и сделала, переложив кнут в другую руку. Серый перешел в сумасшедшую рысь, но ее окрик заставил его затрусить,
Лицо Ли приобрело сосредоточенное выражение, она наблюдала за животным, угадывая и пресекая любую его попытку не подчиниться ей. Она все увереннее действовала кнутом. Она повторила упражнение на поворот еще раз, еще и еще.
С.Т. критически смотрел на коня. С этим скакуном придется возиться куда больше, чем с вороным. У этого животного есть свой собственный разум. Такого коня одними угрозами не сломишь, его нужно убедить подчиниться. С.Т. молчал целый час, позволяя Ли вновь и вновь поворачивать коня по кругу. Наконец, бледная шерсть его стала темной от пота, а дыхание стало походить на свист пара, вырывающегося из кипящего котла.
— Может быть, остановить его! — крикнула Ли. — Это убьет его.
У нее по лицу тоже катился пот. Щеки ее разрумянились, но она не сводила глаз с животного.
— Дорогая, этот конь может проскакать еще три раза по стольку. Посмотри, как он поворачивается вокруг себя. Он все еще считает тебя дьяволом во плоти. Но он все время размышляет. Ты заметила — он смотрит на тебя, а не глазеет по сторонам. В следующий раз, когда он это сделает, позволь ему повернуться к тебе, расслабься и опусти кнут.
С.Т. терпеливо наблюдал, как она упустила по крайней мере дюжину удобных случаев сделать это. Она не заметила легких изменений в поведении коня, которые были совершенно очевидны ему самому. Лошадь не раз уже давала ей такую возможность, опуская морду и прядая ушами, пробегая мимо нее легкой рысью.
С.Т. почувствовал симпатию к этому прекрасному чумазому животному. Он всегда проникался симпатией к лошадям, когда они приближались к такому состоянию — выматывались, становились серьезными, озираясь вокруг, как виноватые дети, только и ждущие, чтобы кто-нибудь о них позаботился. Что ж, пора остановить этот бег.
— Опусти кнут, — сказал он тихо. — Дай ему возможность посмотреть на тебя.
Ли крепко держала в руках кнут; даже когда она его опускала, пальцы ее сжимали кнутовище. Она сделала шаг вперед, чтобы повернуть лошадь, но серый продолжал поворачиваться к ней крупом, хотя бока его тяжело раздувались, а он тяжело глотал воздух. Сдаваться ей он не желал.
Еще дважды она пыталась развернуть коня, и оба раза конь поворачивался к ней крупом, а не мордой. По спине Ли, по ее плечам С.Т. видел ее отчаяние.
— Нет, не могу, — наконец сказала она, не отрывая глаз от лошади.
— Ты злишься, — предупредил он.
— Я устала! — Голос ее дрожал. — Я не хочу больше этого делать. Делай сам, если хочешь.
Этого-то он и ждал. Ему оставалось войти в загон и продемонстрировать ей, как это делается.
Но вместо этого он сказал:
— Попробуй еще раз.
Она вновь попробовала, и опять у нее ничего не получилось.
— Видишь? — Она бросила на С.Т. вызывающий и одновременно умоляющий взгляд.
— Что я должен видеть? Я вижу только, что ты всем видом показываешь ему, что злишься на него. Думаешь, он этого не чувствует?
Она вытерла пот с лица рукавом и поглядела на него раздраженно. Лошадь продолжала идти на рысях, темнея от пота. Она вновь подняла кнут, заставляя скакуна повернуться. Снова он повернулся к ней крупом. Еще три раза она поднимала кнут — ничего не выходило. Когда и в четвертый раз серый повернулся к ней крупом, она швырнула кнут на землю и пошла к воротам.
Серый остановился и посмотрел на нее из самого центра загона.
— Стой, — сказал С.Т. Она остановилась.
— Стой и не двигайся, — сказал он ей. Она стояла и смотрела на тяжело дышащее животное. Казалось, что оба были озадачены тупиком, в котором оказались.
— Дай ему отдохнуть. Дай ему постоять, сколько он захочет. Но как только он отведет от тебя взгляд, пусти его снова на рысь.
Кто-то кашлянул, и лошадь взбрыкнула, обернувшись на звук. Сразу же раздался щелчок кнута, и лошадь пошла рысью.
— Попробуй еще раз, — сказал С.Т. через мгновение. Она опустила кнут и встала на пути лошади. Серый повернулся мордой и остановился, смотря на нее.
— Хорошо, — произнес С.Т., — хорошо. Как только он отвлечется, пускай его вскачь.
Но скакун уже сделал выбор. Ноздри его раздувались, жадно вдыхая воздух, глаза его остановились на Ли. Она стояла спокойно, все напряжение куда-то исчезло.
Через несколько минут С.Т. сказал ей, чтобы она обошла вокруг лошади. Лошадь следила за ней взглядом, как будто завороженная, передвигая задние ноги вокруг передних ног, лишь бы не потерять ее из виду.
— А теперь сделай шаг к нему, — сказал С.Т. мягко. — Если он начнет отступать, не иди следом. Уходи до того, как он это сделает.
Она подчинилась. Лошадь подозрительно подняла голову. Ли сделала еще один шаг. С.Т. напряженно следил за конем. По его знаку она повернулась и пошла. Серый сделал несколько шагов ей вслед. Она остановилась. Конь замер. Она снова шагнула ему навстречу. Серый, казалось, нервничал, пытался отвернуться, но она щелкнула пальцами — и тот снова стал смотреть на нее.
— Вот видишь, — произнес С.Т. — В этом вся штука.
Лошадь постепенно позволила ей подойти ближе. Когда расстояние между ними сократилось до ярда, С.Т. велел уходить. Серый пошел за ней следом.
Она вновь повернулась к нему лицом и снова сделала несколько медленных шагов навстречу. Несколько раз конь едва не обращался в бегство, каждая его клеточка выражала нерешительность. По тому, как он поднимал голову, как дрожали его ноздри, как он отступал и вновь приближался на ее тихие возгласы, С.Т. видел, что конь устал, что он старается изо всех сил, пытаясь победить свой страх перед Ли.
— Дай ему возможность подойти, — сказал С.Т. тихо. — Дай ему возможность сделать выбор. Отвернись от него.
Она сделала шаг от лошади. Конь поглядел на нее в сомнении сначала одним глазом, потом другим. Затем опустил голову, подошел к ней и уткнулся носом в ее рукав.
— Не делай резких движений, — пробормотал С.Т. — Попробуй дотронуться до его морды.
Ли подняла руку. Голова серого вздрогнула, и он уставился на нее влажными карими глазами. Она опустила руку, и конь расслабился. Она вновь подняла руку, и на этот раз конь не испугался, только чуть поднял нос. Она слегка тронула его израненный лоб. Уши его нервно двигались, ноздри раздувались. Но лошадь стояла на месте.
Она протянула руку и слегка коснулась ее ноздрей. Она коснулась ее ушей и пробежала пальцами по шее, так, как это сделал С.Т, в отношении другой лошади. Скакун стоял спокойно, бока его тяжело раздувались. Она погладила его спину. Лошадь повернула голову, будто прося погладить ее посильнее.
— Боже мой, — сказала она дрогнувшим голосом, — Боже мой!
Рот ее открылся, и она прижала к нему ладонь, чтобы подавить неожиданное рыдание. Она сделала шаг назад, и серый в изумлении уставился на нее. Затем пошел за ней следом. Он стоял, зарывшись ей носом в живот и уже более спокойно дыша.
Неожиданно она повернулась и пошла прочь. Лицо ее было бледным, как будто она только что перенесла нечто ужасное. Лошадь послушно шла следом. Она остановилась и повернулась к ней. Скакун остановился рядом. Все молчали.
— О, посмотри на себя, — вскрикнула она неожиданно сломавшимся голосом. Она снова закрыла себе рот рукой и протянула вперед другую. Когда она почесала у лошади за ухом, та мягко покачала головой. — Посмотри на себя! — По лицу ее потекли слезы. Лицо ее исказилось какой-то странной гримасой. Она так и стояла, подавляя рыдания и поглаживая лошадиную спину.
С.Т. почувствовал, как сердце бьется у него в груди. Он чуть не перепрыгнул через изгородь. Но не сделал этого. Он был как будто парализован. Он прошептал:
— Попробуй обнять его за шею.
Тяжело дыша, она сделала это. Она наклонилась и приподняла одну из передних ног скакуна. Он мирно стоял на месте, внимательно следя за ее движениями. Она плакала, обойдя вокруг коня и приподняв каждую его ногу.
Она глядела на него, как на какое-то страшное видение, когда он послушно остановился рядом с ней. Лицо ее было мокрым от слез. Она сглотнула слезы:
— Но как же это случилось? — Она ласково гладила животное, его шею, его уши, издавая легкие всхлипы. — Боже мой, ты такой красивый, почему ты пришел ко мне?
Лошадь ткнула ее мордой. Она покачала головой и разрыдалась.
— Я не хотела этого! — она отодвинула лошадиную голову, пытаясь заставить серого отойти в сторону, но он вновь тыкался ей мордой в руки. — Я не хочу этого! — Она закрыла лицо руками. Плечи ее сотрясались. Но серый попытался потереться мордой о ее куртку.
Она встала на колени. С.Т. наконец перепрыгнул через изгородь, подавляя в себе желание броситься бегом. Он двигался медленно, чтобы не вспугнуть коня.
Скакун с удивлением поглядел на вновь пришедшего. Он сделал два шага назад. С.Т. вздернул подбородок, поднял брошенный кнут и послал коня вскачь вдоль изгороди.
— Надо заставить его бежать. А ты вставай, Солнышко. Это слишком опасно. Вставай, нельзя здесь сидеть.
Она подняла голову, и он увидел в ее взгляде беспомощность. Он поднял ее, кнут упал из его рук. Серый затормозил и, повернувшись, пошел к ним. Увидев это, она снова зарыдала.
— Черт тебя подери! — кричала она, уткнувшись ему в плечо. — Зачем ты это делаешь со мной? — Она ударила его кулаком по плечу. — Зачем? Зачем? Зачем?
Он стоял совершенно беспомощный, прижимая ее к себе одной рукой и поглаживая лошадиную голову другой. Серый приспособился и к ее истерическим выкрикам, и к присутствию С.Т.
— Все хорошо, — шептал Сеньор. — Все хорошо.
— Нет, не хорошо, — кричала она. — Я ненавижу тебя. Я не хочу тебя. Я не хочу этого. — Она дышала так, как будто ей не хватало воздуха, — Я не могу вынести этого! — выкрикнула она, ее голос сорвался на визг, как у ребенка.
Он ничего не ответил. Все трое стояли в середине загона. Двадцать пар глаз наблюдали за ними. Он целовал ее волосы, говорил ей что-то невнятное, Она стояла вся обмякшая, как будто потеряв возможность собой управлять.
— Хочешь присесть? — он погладил ее затылок. — Хочешь, чтобы я закончил все это?
Она отпрянула.
— Я хочу освободиться от тебя! — Щеки ее вспыхнули, голос ее звучал громко и напряженно. — Ты лжец. Ты мне не нужен. Я хочу, чтобы ты ушел.
— Ли, — произнес он, но она продолжала говорить, сверкая глазами, а голос ее становился громче и громче.
— Ты глухой! Глухой. Что ты из себя представляешь? Ты — ноль, ничто! Неужели ты думаешь, что произвел на меня впечатление этими выходками? Неужели, ты думаешь, что я стану спать с тобой только потому, что ты умеешь укрощать лошадей?
Он почувствовал, что холодеет. На глазах у этой черни говорить такие вещи! Она остановилась и вновь зарыдала. Глаза ее блестели, они стали еще более синими от слез. Она с вызовом смотрела на него.
— Как хотите, дорогая, — сказал он, сдерживаясь. Он вдохнул холодный воздух. — Я больше не стану вам мешать, это точно.
Ли повернулась к нему спиной и вытерла обшлагом слезы. От холодного воздуха мокрым щекам ее стало холодно. Она шла по траве, пытаясь дышать ровнее.
Не дойдя до ограды, она услышала позади легкий звук копыт. Она метнула гневный взгляд на мужчин, столпившихся у ворот. Она ненавидела их за нескрываемое любопытство на их лицах.
— Убирайтесь! — выкрикнула она. — Что вы на меня уставились?
Они захмыкали. Серый подошел к ней и тронул ее своим носом. Ли закрыла лицо локтями.
— Убирайся, — выкрикнула она. Она опустила руки и ударила его с силой.
Он отпрянул, описал небольшой круг и остановился, глядя на нее. Через минуту он вновь сделал шаг вперед.
— Убирайся вон! — Она выкинула руки вперед и пошла на него. Скакун отпрянул, но потом тоже пошел на нее. Она остановилась и он остановился. Но подходил к ней все ближе и ближе.
— Не надо! Не надо! — кричала она, отмахиваясь от него. Серый встал на месте, уворачиваясь головой от ее диких движений. Он поднял было одну ногу, словно решив отступить, но потом передумал — поставил ногу назад. С криком отчаяния Ли опустила руки.
Лошадь опустила голову и подошла к ней. Она уткнулась носом ей в локоть.
— Наверное, придется ему накинуть на голову мешок, — саркастически заметил С.Т. — Можно попробовать и одеяло.
Она закрыла глаза. Открыв, увидела: Сеньор и лошадь стояли рядом. Ее трясло от любви, печали и ярости.
— О, Господи! Я не могу этого сделать! Я недостаточно сильна, чтобы ненавидеть. Я сдаюсь.
Она поглядела на раздувшийся рубец на носу у лошади. След от вчерашнего удара. Были и другие шрамы. Весь его гордый профиль был изуродован какими-то шрамами и болячками.
— Прости, — шепнула она серому скакуну. Она положила руку ему на шею и уперлась в нее лбом. Конь вытянул нос и потряс энергично гривой.
Она повернулась, и направилась к воротам, избегая глядеть на присутствующих. Серый следовал за ней, но на этот раз она не остановилась. Она перелезла через ворота и прошла мимо зрителей. Она села под деревом, где они с Сеньором ели, и положила голову на колени.
Всю оставшуюся часть дня Сеньор работал со скакуном, хлопая седлами, стуча в пустые ведра и создавая самый разнообразный шум, лишь бы заставить его работать.
Он погладил лошадь и надел на нее кожаную веревку. Конь следовал за ним, как ребенок. Но подоспел момент, когда пришлось взнуздывать лошадь, которая знала только страх и боль.
У Сеньора было неиссякаемое терпение. Именно поэтому Ли так хотелось плакать. Время от времени глаза ее вновь наполнялись слезами, а дыхание прерывалось от рыданий. Она чувствовала себя разбитой и униженной, как будто и ей, как серому, придется послушно следовать за Сеньором.
Он был очень заботлив к лошади. Даже, когда начался дождик, он не ушел. Он не пытался немедленно подчинить себе животное. Но всякий раз получалось, что животное выполняло его просьбы, а не металось по кругу. В награду оно получало ласку и дружеское поглаживание.
Наконец наступил момент, когда Сеньор сел на него верхом. Животное стояло спокойно, слегка прядая ушами. В наступившей тишине Ли могла слышать звук дождя, чувствовать ожидание толпы.
Лошадь устало смотрела по сторонам и тяжело дышала.
Раздались громкие крики. Мальчишки кричали, а фермеры бросали свои шляпы в воздух. Серый поднял голову и смотрел вокруг. Но уроки, полученные в течение дня, не прошли даром. Он стоял спокойно, а потом пошел вокруг загона, с любопытством прислушиваясь к происходящему.
Сеньор улыбался. Кажется, Ли запомнила эту улыбку на всю жизнь.
Она охватила голову руками.
«Как мне быть дальше. Я такая слабая. Я сдамся. Я недостаточно сильная. Мама, я не смогу этого всего вынести!»
Она избегала смотреть по сторонам, спрятав глаза за скрещенными руками. Становилось холоднее и темнее. Наконец к дереву, около которого она сидела, подошел один из торговцев и спросил:
— Мэм? Вы хотите поехать назад?
Она подняла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44