Только Раймону был известен ее замысел. Она боялась оказаться несправедливой, поскольку использовала его, чтобы поддержать свое мужество, хотя они оба знали, что его любовь не имеет будущего. Тем не менее Раймон не отступал, найдя причины задержаться в Монтеверде. Да и выбора у Елены не было. Филипп с Дарио – верные друзья, но понимали далеко не все. Филипп – солдат, Дарио – охранник до мозга костей. Оба пришли в ужас, когда она освободила заключенных. Но Раймон понял. Милан угрожал, они должны, просто обязаны держаться вместе. Она надеялась, что, осознав грозящую опасность, Аллегрето и Франко отбросят свою вражду и будут вместе с нею работать над укреплением города. Она долго обсуждала свой план с Раймоном, и он согласился, что лишь смелый шаг может изменить безвыходное положение. Теперь, вспоминая ненавидящий взгляд Аллегрето, она уже не была в этом уверена.
Наконец служанка поправила сетку, державшую волосы, и надела ей на голову корону. Вздохнув, Елена жестом приказала стражникам открыть двери, после чего дворецкий объявил ее полный титул: великолепная, впервые избранная, принцесса Елена ди Монтеверде. Она вышла из личных апартаментов в приемную, где ее ждали Дарио с Франко и Аллегрето.
Франко поклонился, как подобало придворному. Аллегрето сделал насмешливый полупоклон.
Елена поприветствовала всех одинаково любезным кивком, но сердце у нее тревожно сжалось. Она чувствовала себя маленькой девочкой среди мужчин, которой не пристало даже находиться в этой комнате, а не то что властвовать над ними.
– Я не задержу вас надолго перед званым обедом. Я пригласила вас, чтобы объяснить свой поступок. Я больше не могу ждать, пока вы согласитесь заключить между собой мир. Ходят упорные слухи, что Милан готовится к враждебным действиям против нас. Поэтому я требую совершенной преданности ваших домов Монтеверде.
– Конечно, принцесса, – ответил Франко. – Ты хочешь, чтобы мы принесли клятву перед Богом?
– Я не могу дать клятву перед Богом, папа говорит, что мое лицо оскорбляет создателя, – усмехнулся Аллегрето и взглянул на Елену. – Ты знаешь, кому принадлежит моя верность.
– Я не требую от вас клятвы, – спокойно произнесла она. – Кто-то мне однажды сказал, что их легко дают и столь же легко нарушают. Вряд ли кто-либо из вас желает нашего поражения от Милана, но пока мы разобщены, мы в большой опасности. Поэтому я прошу вас это обсудить и пресечь возможные разногласия или подозрительность среди ваших людей.
– Я понял тебя, принцесса, – сказал Франко.
Лицо у него покраснело от воодушевления, но, достаточно хорошо зная Риату, она сомневалась, что он его в самом деле испытывает. Клятва в верности, которую требует девчонка, взявшая над ним верх, едва ли приятна для его ушей. Но Елена надеялась. Очень надеялась. Свидания с Маттео проходили все успешнее.
Она посмотрела на Аллегрето:
– А ты удержишь свой дом в подчинении?
Он не ответил, наблюдая с мрачной сосредоточенностью за Франко Пьетро, словно дикий зверь, затаившийся в лесной чаще. Потом засмеялся:
– Я ведь уже играл с тобой в эту игру, принцесса, не так ли?
Она знала, что не добьется от него более ясного ответа. Франко бросил на него яростный взгляд и потянулся к поясу, словно там был меч.
– Что конкретно ты слышала о Милане? – спросил он.
– Я скажу Филиппу, чтобы он сообщил вам все, что мы знаем. Посол это, конечно, отрицает. Но есть вероятность, что они воспользуются озером для нападения с юга. Хорошо, что мы уже отремонтировали эти замки, но тут недостаточно людей для гарнизона.
– А кондотьеры?
– Я чувствовала, что должна сохранить наемников.
Елена не сказала, что сделала это, опасаясь восстания или столкновений в городе.
Франко одобрительно кивнул.
– Наймем еще. Конечно, торговцы будут стонать, но, если это нужно для защиты, они заплатят.
– Мы все заплатим, – прямо сказала Елена. – Я не позволю, чтобы за это платили одни торговцы.
Франко пожал плечами:
– Воля твоя, принцесса.
– Я решила не привлекать к нашей защите посторонних. – Она подавила желание отступить. – Главные замки на юге принадлежат Навона. Я прошу Навону обеспечить их людьми.
– Его! – Все дружелюбие Франко исчезло. – Ты вкладываешь ему в руки оружие? Нет! Аллегрето сухо кивнул:
– Я могу это сделать.
– Я этого не потерплю! Все заходит слишком далеко.
– Ты считаешь, это помешает твоим планам? – вкрадчиво спросил Аллегрето. – Почему тебе не нравится такое предложение?
Тяжело дыша, Франко бросился к нему.
– Я что, должен терпеть змею у себя за спиной? Отвратительно уже то, что я стою здесь и позволяю тебе возвыситься за мой счет.
– За счет того, что ты украл у Монтеверде и Навона. Если ты не собираешься это повторить, отчего тебя раздражает гарнизон в моих владениях?
– Дьявольское отродье! Пусть она по глупости верит тебе, от меня этого не жди, – заявил Франко. – Ты всадишь мне в спину нож, как только...
Его прервал громкий стук в наружную дверь. Отвернувшись, Франко подошел к окну и скрестил руки на груди. Елена не жалела о прекращении разговора. Она дала знак стражнику открыть дверь. Послышались топот, голоса... Люди Филиппа почти внесли в комнату Раймона. Он был в крови, камзол порван, лицо испачкано грязью. Увидев ее, он шагнул вперед.
– Я пришел сказать... – Раймон попытался выпрямиться, глядя на Франко Пьетро.
– Что случилось? – Елена поспешила к нему, чтобы поддержать, но он слабо оттолкнул ее.
– На него по дороге в цитадель напали, ваша светлость. Чуть не убили, но он велел отвести его к вам, – сказал человек Филиппа.
– Она должна знать, – невнятно пробормотал Раймон. Лицо у него побелело, сквозь пальцы, вцепившиеся в камзол, сочилась кровь.
Елена в ужасе отступила.
– Рассказывайте.
– Похоже, это люди Риаты, судя по их знакам различия, – ответил стражник, избегая смотреть на Франко Пьетро.
– Нет! – воскликнул тот. – Это ложь!
– Принцесса, я пришел... чтобы вы поскорее узнали... – Глаза у Раймона закатились, и он потерял сознание.
Елена не могла определить, то ли он ранен, то ли просто избит, но крови было достаточно, чтобы привести ее в ужас.
– Доктора и носилки! – приказала она, поворачиваясь к Дарио. – Немедленно!
Юноша с каменным лицом подошел к двери, отдал приказ, но комнату не покинул.
– Мои люди не имеют к этому отношения, – заявил Франко. – Он англичанин! Зачем он нам?
Елена подумала то же самое, однако не решалась взглянуть на Аллегрето. Когда она все-таки повернулась к нему, он безучастно смотрел, как Раймона клали на носилки. Поймав ее взгляд, он не выказал ни стыда, ни торжества. Он, казалось, бросал ей вызов, приглашая обвинить его. Это сделал за нее Франко.
– Клянусь Богом, это работа Навоны! Он хотел очернить меня в твоих глазах! Мы не такие идиоты, чтобы ни с того ни с сего убить чужеземного посланника. Да еще носить при этом свои знаки!
– А я не настолько глуп, чтобы оставить ему жизнь, если уж решил его убить, – сказал Аллегрето.
– Ты просто не добил его, чтобы он рассказал о наших знаках, прежде чем испустить дух.
– Он не собирается испускать дух, – с презрением ответил Аллегрето. – К великому сожалению.
Примчался доктор. Увидев Елену, он замер, будто испугавшись, потом низко поклонился.
– Ваша светлость! Прошу меня простить. Я был вызван сюда. – Он посмотрел на Раймона. – Господа! Отнесите его ко мне. Тут не место для осмотра.
Елена отступила, чувствуя за собой вину. Ей не следовало позволять ему находиться рядом, приближать его к себе, хотя она была осторожна, старалась, чтобы они всегда были у всех на виду.
– Потом немедленно дай мне знать, как у него дела. И за пределами этой комнаты никаких разговоров.
– Как прикажете, ваша светлость. – Доктор опять поклонился и вместе с людьми Филиппа направился к дверям. Елена осталась с Дарио, Франко и Аллегрето.
– Никому об этом не говорить, – повторила она, глядя на закрывшуюся дверь.
– Клянусь на Священном Писании, что я тут ни при чем, – сказал Франко. – Кто бы на англичанина ни напал, это не Риата.
Она медленно повернулась. Уже наступили сумерки, в углах комнаты залегли тени, пламя свечей колебалось от дуновения свежего воздуха.
Аллегрето не клялся в своей невиновности. Когда она в конце концов посмотрела на него, он покачал головой и холодно засмеялся:
– Разумеется, это должен был сделать я. Одному дьяволу известно, как мне этого хотелось. Ну что ж, арестуй меня, и закончим комедию, – презрительно сказал он.
Но за презрением крылись еле сдерживаемое бешенство и отчаяние, словно его не интересовало, что она с ним сделает.
– Не ты, Аллегрето?
– Нет. Если бы я собрался его убить, доктор ему бы уже не понадобился.
Она знала, что он прав. Но она с самого утра не видела Зафера, который исчез в толпе у собора. Кажется, она теперь не доверяет ни себе, ни собственному мнению. За окном послышался звон колоколов, призывающих к вечерне. Елена склонила голову, чувствуя, как этому способствует тяжесть короны.
Ведь она знала, кто он, и все-таки любила его. Знала, что он мог заставить даже ангела поверить в его ложь. Она видела, как он держал нож у горла Дарио. Слышала в тоннеле хруст костей, помнила лужу крови у своих ног. Франко не знал, что когда-то значил для нее Раймон. Для всех это было просто бессмысленным нападением на случайную жертву... для всех, кроме Аллегрето.
Он стоял поодаль. Ее прекрасный убийца, обвиненный, допрошенный и осужденный всеми доводами рассудка. Ей захотелось подойти к нему, обнять, прижать к груди.
Он сказал, что не делал этого. Она любила его и решила поверить ему.
– Видимо, это банда разбойников, – медленно произнесла она. – Я позабочусь, чтобы Филипп навел порядок.
Франко протестующе заворчал, и Елена взглянула на него.
– Прежде чем возражать, милорд, хорошо подумай. Единственный свидетель говорит, что это были твои люди.
Риата нахмурился, черная повязка исказила его лицо, но он промолчал. Аллегрето, кажется, хотел уйти, затем остановился, словно не был уверен, правильно ли понял ее.
– Давайте присоединимся к торжеству, – сказала она. – Доктор может принести новости в зал.
Глава 27
Франко ничего не изменил за годы, пока занимал цитадель. Все то же сочетание древних необработанных камней и перестроек, которые начал принц Лигурио. Сложный плиточный узор на полу, окна, пробитые в стенах, веками не пропускавшие света. Но толстые потолочные балки остались нетронутыми.
Аллегрето помнил день, когда прекратили штукатурить и расписывать стены. Каменщики отложили свои деревянные молотки. Художники убрали свои кисти. Все закончилось в день смерти Лигурио.
Со своего места за главным столом Аллегрето видел длинный ряд неоконченных фресок, большие позолоченные цепи и канделябры, украшенные головами драконов.
За столами внизу слышался приглушенный шум голосов, как было всегда. Он знал, что сегодня предметом горячих обсуждений стало их с Франко освобождение. Когда подали жареный хлеб и мясное желе, трио певцов исполнило балладу, описывающую триумфальный въезд Елены в Монтеверде. Они несколько приукрасили историю чудесным голубем мира и битвами, которые выиграли храбрые рудокопы, сражавшиеся с безымянными врагами. Риата и Навона тоже удостоились чести в этом победном гимне новой республики. Чести большей, чем ожидал Аллегрето. Видимо, принцесса недвусмысленно выразила свое желание, решив усадить их с Франко Пьетро за большой стол.
Теперь он сидел рядом с молодым советником, которого Джино когда-то пытал за слишком явное проявление внимания к принцессе Меланте. Они были вежливы друг с другом, поскольку не имели при себе оружия. Елена хотя бы в этом оказалась предусмотрительной: у ворот люди Дарио тщательно проверили каждого гостя.
Аллегрето был потрясен тем, что она сделала. Он в этом не участвовал, но любил ее и мечту о княжестве, где власть держится не на страхе и тирании. Он любил хрупкое согласие, которое она поддерживала только силой воли, доверием и неодолимым упрямством. Даже составив тысячу гороскопов, он бы не смог предсказать ничего подобного. Его леди принцесса осмелилась сделать былью то, что ни один живущий человек не надеялся увидеть даже во сне.
Аллегрето не знал, действительно ли она поверила, что он не пытался убить ее английского любовника. Она не стала поднимать из-за этого шум во время празднований, чтобы избежать арестов и шквала обвинений. Но когда она приняла на веру его слово, только слово, это было как окно, пробитое Лигурио в стене, лучом солнца, проникшим туда, где до сих пор царила темнота.
Дарио, Маттео и один из людей Франко исполняли за главным столом роль проверяющих. Что стало очередным поводом для перешептывания гостей: мол, сын Франко все еще служит Навоне. Теперь подросший Маттео был более уверен в себе. Традиционный глоток он сделал, глядя поверх кубка на Аллегрето странным немигающим взглядом.
Тот мгновенно насторожился, поняв, что позволил себе отвлечься, да еще на таком открытом месте. Кроме него, лишь Дарио заметил мимолетное движение мальчика, когда тот ставил чистые серебряные тарелки и клал рядом тупые ножи.
Аллегрето с преувеличенной любезностью наклонился к советнику и предложил отрезать кусок мяса. Он подвинул ему тарелку и слегка поднял ее, ощутив под нею полоску бумаги. Он сделал вид, что целиком поглощен своим делом и чуть не уронил со стола поднос. Затем криво улыбнулся соседу, извиняясь за неловкость, а полоска бумаги незаметно упала в салфетку, лежавшую у него на коленях.
Устроить встречу не составило большого труда. Когда обед закончился и принцесса вместе с подвыпившими гостями удалилась в свою приемную, Маттео просто сказал Дарио, что хочет выгулять Нима, и спросил Аллегрето, не желает ли он присоединиться. Дарио пожал плечами, напомнил, что Маттео должен быть в постели до вечерней службы, и незаметно поднял левую руку – знак безопасности для Аллегрето.
Тот кивнул и вышел. Он не сомневался, что за ним следят, но Маттео хорошо выбрал место.
Ним резвился на турнирном поле, освещенном луной. Аллегрето шел рядом с мальчиком, не позволяя себе особо радоваться ощущению свободы после месяцев заключения. Возле наскоро сколоченных помостов для зрителей Аллегрето остановился. Сначала он хотел было сказать Маттео, как тот вырос за последнее время, но вспомнил свое детское отвращение, когда это говорили ему.
– Что происходит? – спросил Аллегрето, облокотившись на прочное ограждение.
– Вы не должны меня бояться, – сказал Маттео.
– Правда? Ты что, забыл все способы убить меня, которым я тебя учил?
– Нет! Я имел в виду... не думайте, что я переметнулся к Риате.
– Ты – сам Риата. Я никогда не хотел, чтобы ты забыл это.
– Нет, я... да... Но... – Голос у Маттео дрогнул. – Она хочет, чтобы я подружился со своим отцом.
– Я слышал.
– Вы не против? – с беспокойством спросил мальчик.
Аллегрето пожал плечами.
– Он твой отец. В Библии сказано, что родителей надо почитать.
– Вы дружили со своим отцом?
– Нет, – коротко засмеялся Аллегрето, сжав руками поручень. – Но я был незаконнорожденным сыном.
– Полагаю, это другое.
– Совсем другое.
Маттео присел на корточки и стал выдергивать траву.
– Вы любили своего отца?
Аллегрето подумал, что ему не следовало приходить. Он внимательно глядел на бегающего по полю Нима.
– Я любил его, – наконец сказал он.
– Мне хотелось, чтобы моим отцом были вы. Я вас люблю.
Аллегрето почувствовал, как внутри у него что-то дрогнуло. Он словно увидел круговорот ненависти, заговоров, бесконечных страхов. Увидел, как сам стал орудием в руках Джино и потом точно так же поступил с Маттео.
– Франко не возражает, если я делаю ошибки, – сказал мальчик, будто споря с кем-то. – Он говорит, его это не волнует, потому что я его сын.
Аллегрето молчал, уставившись в темноту.
– Я не хочу любить его, – беспомощно прошептал Маттео. – Но англичанин собирается его убить.
– Англичанин?
– Синьор Раймон. Однажды ночью я гулял с Нимом и случайно услышал, как он с кем-то разговаривал. Очень тихо, но я слышал имя отца. И они не хотели, чтобы их видели.
– С кем он разговаривал? На каком языке?
– Я не смог рассмотреть. Они были надо мной, на крепостном валу. Они говорили по-французски. Я узнал англичанина по его выговору.
– Что ты еще слышал?
– Только имя Франко и разговор о деньгах. Второй говорил про золото.
– Когда?
– Ночей десять назад.
– Ты сказал об этом Дарио?
– Нет. Меня не волнует, если они убьют Франко. Он – Риата. – Голос у мальчика снова дрогнул. – Но я подумал, что надо сказать вам.
Неожиданно закончив исследование драпировки помоста для зрителей, Ним сделал прыжок, замер и громко залаял. На дорожке, ведущей к полю, замелькал свет факелов, появились люди. Ним с рычанием кинулся вперед, остановившись между Аллегрето с Маттео и незваными гостями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38