И я получила большое удовольствие, когда слушала рассказ Кары о гибели домашней птицы. К тому же епископ Солсберийский – разумный человек. С помощью скромного подарка на память не составило никакого труда убедить его, что обвинение в ереси из-за кучки мертвых кур – совершенная нелепость. Давай лучше вернемся к нашему герою. Значит, он добивался у меня аудиенции? Могу предположить, с какой целью, если он называл тебя сверкающим бриллиантом и необыкновенной женщиной.
– Он изменил свое мнение, – горько ответила Элейн. – Он сказал, что я грешница, лгунья и чтобы я теперь не рассчитывала на него. – Она сделала большой глоток из кубка. – Но это действительно моя вина. Я хотела приворожить его любовным амулетом.
Леди Меланта покачала головой.
– Какие глупости. Я думаю, основная причина в этом щекотливом деле с курами.
Глаза Элейн опять наполнились слезами.
– Я пыталась сказать, что сожалею! Послала ему письмо. Целых три. После каждого я не могла есть, чувствовала себя больной от страха, гадая, что он подумает, когда их прочтет.
– И что он тебе ответил?
– Ничего – пробормотала Элейн. – Он просто не ответил. А недавно в церкви было оглашение его брака с другой.
Опустив голову и переживая свое унижение, она молча ждала упреков крестной.
– Понятно. И кто такой влюбчивый?
– Он человек не слишком значительный, миледи, только рыцарь. – Элейн умолкла. Ей было стыдно, что ее избранник оказался таким ветреным. – Для меня это не настолько важное знакомство, чтобы о нем стоило говорить.
Леди Меланта откинулась на спинку кресла и поставила кубок на подлокотник. Даже с распущенными волосами, в домашней одежде, графиня сохраняла свою опасную грацию.
– Пожалуй, не стоит. – Она улыбнулась. – А то и я могу не устоять перед искушением.
– Мадам?
Графиня щелкнула пальцами.
– Мне пришло на ум арестовать его за какую-нибудь мелкую кражу и подвергнуть испытанию кипящей водой.
– Я бы не возражала увидеть его вареным, – мрачно ответила Элейн.
– Не говори мне, как его зовут, Елена. Ты знаешь, я человек непредсказуемый.
Это правда, хотя раньше Элейн не думала об этом, но единственное слово леди Меланты навсегда уничтожит Раймона. Она позволила себе представить его с новой женой, впавшим в нищету. Гордый Раймон служит мальчиком на посылках у какой-нибудь сварливой знатной дамы вроде леди Беатрис, прячется на кухне и тоскует по дням, когда Элейн была сверкающим бриллиантом у него под ногами. Она же тем временем, признанная необыкновенной женщиной людьми намного знатнее, чем Раймонде Клер, не имеет отбоя от предложений герцогов и принцев из дальних стран.
– Мы бы могли найти для тебя принца, – лениво произнесла леди Меланта, так напугав крестницу, что она чуть не опрокинула кубок с вином. А графиня весело смотрела на нее, словно прочитав ее мысли.
– Я не хочу выходить за принца, – заплакала Элейн. – Я хочу, чтобы он снова полюбил меня.
– Думаю, тебе самое время покинуть Сейвернейк. Опыт придворной жизни пойдет тебе на пользу, Елена. Будешь сопровождать графиню Ладфорд, она умоляет дать ей рекомендательные письма для паломничества в Рим. Она поедет через Брюссель и Прагу, но тебе в Риме делать нечего, это всего лишь груда руин и мусора. Ты можешь подождать леди Беатрис в Праге, при императорском дворе, и вернуться месяцев шесть-восемь спустя более изысканной, чем сейчас. Прага – лучшее место, чтобы завершить твое образование и просветить тебя во всех отношениях. Это блестящий город. Твоя латынь уже достойна похвалы? – Удивленно моргнув, Элейн кивнула. – Мы с тобой немного попрактикуемся. Графиня поедет не раньше середины лета, так что у нас для подготовки будет целая весна. Я позабочусь, чтобы тебя представили королеве Анне. Она как раз прибыла из Праги. Для своего возраста ее величество обладает превосходным вкусом и разносторонними знаниями. – Леди Меланта слегка поморщилась. – Должно быть, Лондон кажется ей весьма суетным местом, но она, видимо, довольна королем, храни его Господь, а он просто ослеплен ею. Завтра просмотрим мой гардероб и найдем тебе что-нибудь подходящее для двора.
Ошеломленная, Элейн молча смотрела на леди Меланту, пока та с небрежной легкостью устраивала ее будущее, и даже не слышала, как открылась дверь. Но когда вошел просто одетый, весь в черном, высокий рыцарь с черноволосым мальчиком на руках, она быстро встала и склонилась в низком реверансе.
– Приветствую вас, милорд.
– Нет, поднимитесь, миледи, – сказал лорд Родрик, протягивая руку к Элейн и одновременно сажая брыкающегося мальчика на колени леди Меланте. У него были легкий северный акцент и открытая улыбка. – Забери этого чертенка, жена, а то он меня убьет.
Мальчик тут же соскользнул с колен леди Меланты и начал карабкаться по ноге отца. Когда он посмотрел на Элейн, та поклонилась ребенку.
– Приветствую вас, уважаемый лорд Ричард. Благослови вас Господь.
Малыш кивнул и опять уткнулся лицом в черные штаны лорда Родрика.
– Это твоя родственница, леди Елена из нашего замка Сейвернейк. Тебе стоило бы поприветствовать ее более учтиво.
Мальчик повернулся к Элейн. Учтивее он не стал, но, опустив глаза, все-таки произнес:
– Вы похожи на мою маму.
– А вы очень похожи на своего отца, – ответила Элейн.
Ребенок застенчиво улыбнулся и обхватил мускулистую ногу Родрика.
– У вас цвет глаз, как у мамы.
– Большое спасибо за вашу доброту, сэр. Вы кажетесь очень сильным, как лорд Родрик.
– Большое спасибо, леди, – важно произнес мальчик.
Почувствовав, что разговор закончен, он быстро поцеловал мать и выбежал из комнаты. Леди Меланта хотела встать, но лорд Родрик покачал головой.
– За дверью стоит Джейн. Мы с ним договорились, что он познакомится со своей кузиной Элейн, а я позволю ему после этого уйти.
Элейн со стыдом осознала, что, занятая собственным несчастьем, даже не спросила крестную про сыновей и дочь. Опустив голову, чтобы скрыть еще не высохшие слезы, она спросила о юной леди Селестине.
– Она учится танцам, – ответила графиня. – Сомневаюсь, что мы увидим ее до Благовещения. Милорд, что выдумаете о поездке Елены к императорскому двору в Праге?
Лорд Родрик проницательно взглянул на жену и слегка нахмурился:
– С какой целью?
– Расширить ее кругозор и обучить жизни в свете. Кое-кто из местных рыцарей считает себя достойным ее внимания, но я не думаю, что донна Елена ди Монтеверде годится в жены неотесанному деревенщине.
– Она слишком похожа на вас, – кивнул лорд Родрик.
– Фи, – сказала леди Меланта, взмахнув рукой. – Я обожаю простолюдинов.
Он засмеялся:
– На мою беду! Хорошо, если вы желаете, чтобы леди Елена научилась ставить на колени бедных неотесанных рыцарей в бессердечной манере вашей светлости, пусть так и будет. Графиня улыбнулась и озорно посмотрела на Элейн:
– А что думаешь ты, дорогая?
– О, мадам! – прошептала та. – О, мадам!
Элейн даже не могла представить себя такой изысканной, грациозной и уверенной, как леди Меланта. Внушать благоговение рыцарям вроде Раймона! Да любой ценой, включая даже путешествие с графиней Беатрис! Опустившись на колени, она взяла руки крестной.
– Благослови вас Бог, мадам, вы слишком добры ко мне.
– А когда ты вернешься, мы найдем тебе мужа, который способен оценить твое благородство, – безмятежно добавила леди Меланта.
– Господи, спаси несчастного парня, – заметил лорд Родрик.
Прошло две недели, а Элейн еще не привыкла к своему придворному головному убору. Хотя он был умеренно высоким, она боялась, что шея у нее просто не выдержит тяжести такого украшения, казавшегося башней на ее голове.
Наконец пригодились строгие замечания Кары о сохранении надлежащей осанки. Если Элейн забывала держаться совершенно прямо или поворачиваться с неторопливым изяществом, как требовала Кара, головной убор опасно качался, служа ей напоминанием.
Однако новая королева Англии, которая была на несколько лет моложе Элейн, подобных трудностей, видимо, не испытывала. Когда ее роскошно одетые фрейлины выстраивались в королевскую процессию, она уверенно шла под угрожающих размеров творением, украшенным драгоценными камнями и увенчанным золотой короной. Но эта светская изысканность королевы Анны не снискала ей любви у чопорной английской знати. Королевский брак не вызывал понимания.
Англичане жаловались, что королева с ее свитой была слишком иноземна и слишком накладна для королевского кошелька. Сама чувствуя себя в Виндзоре чужой, Элейн без труда полюбила юную королеву, восхищаясь тем, что Анна всегда сохраняет улыбку на своем круглом личике, храбро не обращая внимания на ядовитую злобу английских придворных.
Похоже, Анне понравилось, что Элейн рискнула говорить на ее родном языке. Правда, вскоре стало ясно, что манера Элейн выражаться больше подходит крестьянке, нежели даме. Узнав, что Элейн собирается в Прагу, королева предложила вместе заниматься языками: изысканный богемский в обмен на английский. К своему удивлению, Элейн быстро возвысилась до любимых компаньонок Анны с ежедневным приглашением в ее покои.
Однако, невзирая на благожелательность королевы, она не могла хорошо относиться ко всей свите девочки. В конце концов она вообще потеряла желание изучать богемский язык, день за днем слушая, как одна из фрейлин пронзительным голосом рассказывает о своей помолвке с «таким красивым английским рыцарем». Видимо, лишь трубы, возвещающие о появлении короля, могли заставить леди Кэтрин Рьенн умолкнуть.
Элейн уже видела короля Ричарда, он часто приходил навещать свою королеву, торопливо вбегая в покои и со всем юношеским пылом обнимая ее. Но сегодня был официальный визит. При его появлении все опустились на колени. По обеим сторонам от него шли его мать и герцог Ланкастер, его дядя. Король выглядел слишком хрупким и юным для горностаевой мантии, которая давила ему на плечи. Тем не менее он встретил свою королеву радостной улыбкой, и они заключили друг друга в объятия, словно закадычные друзья.
Элейн, не ожидавшая увидеть герцога Ланкастера, испугалась, что в его свите может оказаться Раймон. Она склонилась в глубоком реверансе, напрягая шею, чтобы сохранить в равновесии головной убор. Когда придворные встали, она тоже выпрямилась и шагнула назад. Этим искусством она до сих пор не овладела и путалась в шлейфе, так что паж всегда поддерживал ее за локоть, пока она высвобождалась.
Напиравшая сзади толпа несла Элейн в приемную. Богемская свита Анны и сопровождающие из трех знатнейших, семейств уже столпились у покоев королевы, напоминая сгрудившихся в загоне овец. Элейн с растущим страхом оглядывала пеструю толпу. Люди герцога Ланкастера носили красно-белые одежды, так же как придворные самого короля и его матери. Английские цвета сливались с пурпурными, серебряными и черными цветами Богемии, создавая пеструю неразбериху. Элейн было жарко, она задыхалась от тесноты и беспокойства, что Раймон может находиться поблизости.
Нет, она тотчас узнает о его присутствии – если он будет даже на расстоянии лиги от нее, сердце подскажет ей. Казалось, в помещение набивается все больше людей, становилось нечем дышать, сквозь шум она различила голос леди Кэтрин Рьенн, которая, хихикая, жаловалась, что не чувствует собственных ног.
Элейн никогда еще не бывала в такой духоте и тесноте. Чувствуя неодолимую потребность выйти на воздух, она стала пробираться к дверям главного зала. Одной рукой она придерживала головной убор, чтобы не запутаться в причудливых остроконечных колпаках других леди.
Тщетные усилия. Она все-таки зацепилась за колокольню какой-то английской дамы, и обе с принужденными улыбками начали высвобождать друг друга, чтобы выйти из затруднительного положения.
Когда Элейн выпрямилась, стараясь вытащить свой шлейф из-под чьей-то ноги, она увидела Раймона, который стоял неподалеку, глядя прямо на нее. Она быстро отвернулась. Судя по его выражению, он был потрясен, увидев ее здесь. Элейн охватил ужас. Она не могла пройти к дверям. Не могла, как ни старалась, высвободить шлейф. Вообще не могла сделать ни шагу в этой толпе.
Стремление бежать, поскорее выбраться отсюда было так сильно, что у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, но, почувствовав руку на своем плече, оглянулась. Раймон стоял рядом.
– Элейн! – Он наклонился к ее уху. – Элейн, ради Христа, почему вы не сказали мне?
– Не разговаривайте со мной!
Раймон отодвинулся, но продиравшийся сквозь толпу придворный снова прижал Элейн спиной к его груди. Она выгнулась, чтобы не прикасаться к нему.
– Вам нужно было сказать мне, – прошептал он. – Я бы тогда все сделал по-другому.
– Господи помилуй, что я могла вам сказать, Раймон? – процедила она сквозь зубы.
– Что вы подопечная Ланкастера.
– Подопечная Ланкастера! Не говорите ерунды!
Она пыталась отстраниться, но со всех сторон напирали люди, неумолимо прижимая ее к Раймону. От разговоров гудело в ушах, казалось, ее сейчас задавят до смерти. Только бы глотнуть свежего воздуха.
– Идемте, – нахмурился Раймон, вонзив локоть в ребра даме, стоявшей на шлейфе Элейн.
Женщина выругалась и так внезапно освободила юбку Элейн, что та едва не упала. Раймон обнял девушку за талию и начал пробираться к открытой двери. Он был последним человеком, с которым ей хотелось бы говорить, но именно с его помощью ей удалось вырваться из этой толпы.
Стражники позволили Раймону с Элейн выйти, подняв и тут же быстро опустив пики, чтобы не пустить внутрь просителей, толпившихся у входа. Он торопливо вел ее, обходя подданных короля, пока наконец не втолкнул в низкий дверной проем. Они стали подниматься по винтовой лестнице башни.
На площадке Элейн прислонилась к стене, чувствуя благословенную прохладу камня и глубоко вдыхая свежий воздух.
– Большое спасибо. Черт возьми, я чуть не упала там в обморок.
Лицо Раймона было в тени, поэтому она не могла различить его выражения. Он вдруг обнял ее, прижал к груди.
– Да простит мне Бог, я так скучал по тебе, – прошептал он.
Элейн попыталась оттолкнуть его.
– Раймон... не надо.
Он со вздохом отпустил ее, взял за руки.
– Каким же я был глупцом.
Даже в мечтах она не надеялась услышать от него такие слова, но все-таки высвободила руки.
– Теперь все кончено.
Он скривился, словно от боли, и ей пришлось собрать все силы, чтобы не припасть губами к его рту.
– Да, – горько произнес он. – Я не знал, Элейн. Вы не должны были внушать мне надежду, что это возможно.
– Внушать надежду? – тихо вскрикнула она. – А как же я? Теперь, после оглашения вашей помолвки, когда ты женишься на этой милой вдове?
Раймон нахмурился и отвел взгляд.
– Что мне оставалось делать?
– Ты мог остаться со мной! Вместо того чтобы отказываться от меня. Да еще столь низким образом!
– Я никогда бы не смог от тебя отказаться. Мне приказал милорд.
– Приказал? Но твое письмо... ты сказал, чтобы я на тебя не рассчитывала.
– Ах, письмо. Я был в ярости. Ты знаешь, я совсем не это имел в виду.
– Раймон, – вздохнула она, – не дурачь меня.
– Это я одурачен, Элейн! Я был настолько глуп, что влюбился в сельскую девочку, а в ней, оказывается, течет королевская кровь! Это я не смогу купить ее руку за все золото, которое сумел бы выслужить или взять в долг за всю свою ничтожную жизнь. Это мне приказали жениться на женщине вдвое старше, визгливой, как павлин, и сделать это перед Днем святого Георгия!
– О чем ты говоришь? – прошептала Элейн. – Ты, наверно, сошел с ума!
– Наверно, – процедил он. – Когда милорд сказал мне, кто ты на самом деле.
– Кто я? – повторила она.
– Теперь уже не стоит это отрицать. Я все знаю. Я попросил у него разрешения на свадьбу, назвал его священнику твое имя, стал ждать его благословения, чтобы потом отправиться к графине Меланте. Думаю, ты сочла это хорошей шуткой, предоставив мне узнать правду таким образом. Я чуть не умер от стыда, Элейн, когда стоял перед лордом Ланкастером и слушал, что недостоин тебя из-за своего низкого происхождения. Он был весьма добр, благослови его Бог, но сказанное не оставляло сомнений. Он твой опекун, хотя имеет на тебя другие виды.
– Опекун? Что за вздор! – воскликнула Элейн. – Обо мне заботится графиня!
– И я так думал. Но священник мне все прочитал. Леди Елена Розафина Монтеверде – это же ты?
– Да, это мое имя.
– Значит, ты в списке вдов и сирот, которые находятся под защитой короля, и он назвал милорда Джона твоим опекуном.
– Не может быть. Я ничего об этом не знаю.
– Но так оно и есть.
– Графиня – моя крестная. Я всегда считала... Раймон!
Он пожал плечами.
– Это ничего уже не меняет. Ты – принцесса. Я ниже тебя.
– Принцесса! Ты что, лишился рассудка?
– Принцесса Монтеверде. Полагаю, там есть итальянский принц, за которого герцог собирается выдать тебя замуж.
– Нет, – в замешательстве пробормотала Элейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38