— Папа умер два года назад.
— А твоя мать? Она покачала головой:
— Я… не хочу рассказывать.
— Как умерла твоя мать? — повторил он.
— Герцог.
Вот откуда эта рана в ее душе. Вот почему в каждом мужчине она видит врага.
— Герцог Небров?
Она кивнула.
Это его не удивило. Больше года тому назад обладавший огромной властью герцог Небров поднял восстание против своего брата, короля Иозефа. Силы сражающихся были примерно равны, но наконец после долгой и яростной борьбы герцог вынужден был признать свое поражение и отступил. Ослабленные и измученные королевские войска не могли преследовать Неброва на его собственных землях, где он теперь зализывал раны — и наверняка собирал новую армию. Отступая, герцог уничтожал все на своем пути, разрешая своим людям грабить и насиловать сколько их душе угодно. Вся Монтавия лежала в руинах: города и деревушки были выжжены и опустошены, их жители убиты или замучены.
— Твою мать убил один из людей герцога? Она покачала головой.
— Герцог, — прошептала она, глядя прямо перед собой, словно эта сцена и сейчас была перед нею. — Это сделал он сам.
— Сам герцог? Ты уверена?
А вот это уже необычно. Зарек Небров — жестокий убийца, но его ярость обычно бывает холодной и управляемой. Он редко позволяет себе удовольствие проливать кровь без особой на то причины.
— Он пришел к нам домой, и он… Я уверена. — Она содрогнулась. — Мама успела сказать мне, кто это был… Она видела его раньше. Он… надругался над ней… а потом убил.
— Почему? Она не ответила.
— Почему? — повторил он настойчиво.
— Я сказала вам все, что знаю, — неуверенно проговорила она и робко добавила: — Может быть, вы позволите мне теперь уйти?
Господи, он чувствует себя таким же безжалостным негодяем, как Небров. Зачем он мучает девочку? Ему следовало бы сейчас позвать Грегора и приказать, чтобы кто-нибудь из их людей отыскал ее ближайших родственников и отвел туда этих детей. Но он понимал, что должен выяснить еще кое-что. Мальчишка проговорился, что они пришли сюда посмотреть на Окно. И хотя она упорно не говорит ему всей правды, из ее сбивчивого рассказа ясно, что ее мать пытали, прежде чем убить. А Небров никогда не делает ничего без причины.
— Нет, тебе нельзя уйти. — Он снова протянул ей свой плащ. — Надень это, и ты сразу согреешься. — Тон его оставался по-прежнему жестким, но, чтобы не пугать ее еще больше, он отошел на несколько шагов и уселся на скамью поодаль. Стоя он чувствовал себя великаном рядом с ее тоненькой хрупкой фигуркой. — Ты сказала мне не все.
— Я больше не буду об этом говорить, — дрожащим голосом произнесла она. — Что бы вы со мной ни делали.
Это мучительное воспоминание, наверное, ее самое слабое место, и если умело использовать его… Но он никогда не был способен ударить беззащитного.
— Останься, — устало отозвался он. — Я обещаю, что больше не буду заводить разговор на эту тему.
Она колебалась, вглядываясь в его лицо. Потом нерешительно взяла у него плащ и накинула себе на плечи, но садиться не стала.
— Почему вы хотите, чтобы я осталась?
— Сам не понимаю. — Наверное, он просто теряет здесь время. Теперь, когда он знает, что Окно разбито, ему остается только встретиться с Янусом, чтобы он передал эту весть в Кассан. А потом можно попытаться отыскать в Самде кого-нибудь из Погини. Даже если эта сиротка что-то и скрывает от него, то ведь Окно-то, черт подери, разбито! Но неотвязная мысль не давала ему покоя: что, если Неброву удалось узнать что-то, чего не знает он сам. Его взгляд снова вернулся к зияющему отверстию, окруженному неровными осколками стекла. — А странно, что мы оба попали в это место одновременно. Ты веришь в Судьбу?
— Нет.
— А я верю. Предки моей матери были родом с Востока, — наверно, вера в рок передалась мне с материнским молоком. — Он не отводил взгляда от пустой глазницы Окна. — Город разграблен и пуст, сюда в любой момент могут вернуться люди герцога, вы с братом оборванны и голодны, и все же ты выбрала именно этот момент, чтобы прийти посмотреть на Окно? Почему?
— А вы почему сюда пришли? — парировала она.
— Я хотел его приобрести. Я слышал, что оно великолепно, и решил увезти его к себе домой. — Вы хотели украсть его.
Он нетерпеливо пожал плечами:
— Какая разница!
— Вы хотели украсть его, — непримиримо повторила она.
— Ну хорошо, пусть будет по-твоему, я хотел украсть его. — Он встретился с ней взглядом. — Ну а теперь — почему ты пришла сюда?
Она отвела глаза. Господи, ну почему она не умеет лгать!
— Мне надо было увидеть, по-прежнему ли оно здесь.
— Зачем?
Она не ответила.
— Тебе разумнее было бы мне ответить. Она вызывающе взглянула на него и презрительным тоном повторила его собственные слова:
— О, я слышала, что оно великолепно, и решила увезти его к себе домой.
Храбрая девчушка. Испугана — и все же не сдается. В душе он восхищался ее отвагой, но, стараясь не показать этого, проговорил как можно равнодушнее:
— Может, мне выйти в сад и привести твоего брата? Я уверен, что он скажет мне, почему вы оказались здесь.
— Оставьте его в покое!
— Тогда скажи мне правду. Она выпалила:
— Потому что это Окно — мое!
Господи! Он попытался скрыть охватившее его возбуждение.
— Папа римский с тобой не согласился бы. Все, что находится в его церквах, принадлежит Богу — и, следовательно, ему.
— Оно мое! — яростно повторила она. — Моя бабушка подарила мне его перед смертью.
Неужели он близок к разгадке? Усилием воли он взял себя в руки, и, глядя на его спокойное, бесстрастное лицо, никто бы не догадался, какая буря бушует в груди этого человека. Голос его звучал ровно, даже насмешливо:
— Как мило с ее стороны. Что, в вашей семье принято дарить друг другу церковное имущество?
— Она сделала его своими руками, — просто сказала девушка. — Церковь не оплатила ей эту работу, так что Окно по-прежнему оставалось нашим.
— Боюсь, что она солгала тебе. Окно создал гениальный мастер Антон Погини. Она покачала головой.
— Антон Погини — мой дед, но на самом деле мастером был не он, а моя бабушка. Он изумленно поднял брови:
— Женщина?
Не может быть, чтобы гениальный витраж, живописующий восхождение человека от земного существования к Раю, был создан рукой женщины.
— Вот видите! Вы тоже не верите. Поэтому деду и пришлось выдать эту работу за свою, иначе церковь не приняла бы ее. У нас всегда работают женщины.
— Всегда? Она кивнула:
— Больше пятисот лет в нашей семье существует эта традиция. Девочек с колыбели начинают обучать работать со стеклом. Моя мать говорила, что у меня особый дар и что, когда я вырасту, я буду таким же великим мастером, как моя бабушка.
В нем вспыхнула надежда.
— И насколько хорошо ты знакома с Окном в Поднебесье?
Он говорил нарочито равнодушно, но, взглянув в ее разом окаменевшее лицо, понял, что небрежность его тона не обманула ее. Она снова замкнулась и ушла в себя.
Он быстро переменил тему:
— А чем занимаются мужчины в вашей семье, пока вы создаете свои шедевры? Она чуть-чуть расслабилась:
— Чем угодно. О них хорошо заботятся.
— Значит, женщины и зарабатывают на жизнь, и заботятся о мужчинах вашей семьи?
Нахмурившись, она посмотрела на него:
— Конечно, это наш долг. Мы всегда… Почему вы на меня так смотрите?
— Прости, но эта ситуация представляется мне несколько необычной.
Она тревожно шевельнулась.
— Мне надо идти. Алекс ждет.
— И куда вы направитесь? Полагаю, ваш дом разрушен, как и все дома Таленки.
— Мы живем не здесь. У нас дом на самой окраине Самды.
— Самда? Но от нее до Таленки почти семьдесят миль. Как же вы добрались сюда?
— Пришли пешком.
Путешествие из Самды по истерзанной войной земле было бы нелегким и опасным предприятием даже для едущего верхом мужчины. Как же она сумела преодолеть это расстояние, да еще с маленьким ребенком? И вновь он поразился мужеству и решительности девушки.
— У вас есть родня в Самде?
— У нас никого нигде нет, — просто ответила она, но за этими словами таилось горькое одиночество.
Решение пришло внезапно. Сама судьба посылает ему эту девочку. Он готов поклясться, что ей известна тайна Джедалара. Так неужели он не сумеет узнать у нее все, что его интересует? Стоит только проявить немного терпения и заботы…
— Я возьму вас с собой.
Она ошеломленно уставилась на него.
— Вы поедете со мной, — повторил он в лихорадочном возбуждении. — Ты явно послана мне свыше, а я никогда не отказываюсь от подарков богов.
Она попятилась, глядя на него как на умалишенного. Ну что же, он и сам ощущает себя немного безумным. Отчаяние и ярость сменились надеждой — а это пьянящий напиток.
— Как ты сможешь заботиться о своем Алексе без всякой помощи? Ему нужна еда и теплая одежда. Я могу их тебе дать.
Она колебалась:
— Почему вы вдруг решили это сделать?
— Может, я, как добрый христианин, хочу помочь двум сиротам насмешливо спросил он.
Ее ясные голубые глаза пристально всмотрелись в его лицо:
— Мне кажется, у вас на уме что-то другое. По-моему, вы недобрый человек.
— Ты весьма проницательна. Я бываю добрым далеко не всегда — только когда это удобно. Сейчас как раз такой случай. Считай, что вам с братом очень повезло.
Она недоверчиво покачала головой, не сводя с него глаз.
Как ему убедить эту упрямую девчонку, что он не желает ей зла? В глубине души она уже готова поверить ему и ждет лишь слов, которые рассеяли бы ее сомнения. Прежде ему никогда не составляло труда уговорить женщину поступить так, как ему хочется. Он с младенческих лет научился очаровывать и покорять. И все же ему почему-то ужасно не хотелось лгать этой большеглазой сиротке.
— Ты права, — неожиданно для самого себя сказал он. — Я никогда не следовал по пути, который диктуется долгом. Это всегда представлялось мне безумно скучным. — И резко добавил: — У меня есть причины оказать тебе помощь, но сейчас я не имею намерения их открывать. Если ты решишь ехать со мной, это будет сделано на моих условиях. Ты согласишься беспрекословно повиноваться мне, а я, в свою очередь, пообещаю, что вы оба будете иметь приют и пищу, пока останетесь под моим покровительством. Если ты откажешься ехать, тогда можешь оставаться в этих развалинах, где твой брат умрет с голоду.
Повернувшись, он пошел по проходу. Конечно, он не собирается оставлять ее здесь — пусть даже для этого ему придется увезти ее силой. Но все будет проще, если она сама примет решение ехать.
— Подождите.
Он замедлил шаг, но не обернулся.
— Ты идешь со мной?
— Да. — Она догнала его и пошла рядом. — Я пойду с вами сейчас, чтобы взять еду и одеяла для Алекса. А он пока подождет меня в саду. Я хочу убедиться, что ему не грозит опасность. А потом… посмотрим.
— Как хочешь. Но решай быстрее. Я намерен на рассвете уехать из города.
— Так быстро. — Она в смятении посмотрела на него.
— На рассвете, — повторил он. — Как мальчик тебя называл? Марианна?
— Марианна Сэндерс.
— Сэндерс. — Он распахнул перед ней тяжелую дверь. — Это не монтавская фамилия.
— Мой отец был англичанин. — Она искоса посмотрела на него. — Как вы.
Он вспомнил свои проклятия при виде разбитого Окна.
— А твоя мать?
— Она была из Монтавии. — Отвернувшись, она быстро спросила: — Что привело англичанина в нашу страну?
— Захотелось приехать, — насмешливо ответил он. — Ты не спросила, как меня зовут. Мне обидно, что я тебе так неинтересен, — ведь мы будем постоянными спутниками.
— Ну и как вас зовут? — нетерпеливо спросила она.
Он поклонился:
— Джордан Дрейкен, к вашим услугам.
Когда они вышли на ступеньки, на них налетел порыв ледяного пронизывающего ветра, и Марианна нахмурилась:
— Погода портится. Может пойти снег. Мне нужно побыстрее раздобыть одеяло для Алекса. Я не могу оставить его там без…
— А, Джордан! Наконец-то! Ты так долго пробыл в церкви, что я испугался: не принял ли ты святые обеты! — прогудел низкий голос совсем рядом.
* * *
Марианна резко остановилась на ступеньках, увидев приближающегося к ним великана. Даже рядом с высоким Джорданом Дрейкеном он казался гигантом — настоящий медведь, ростом выше двух метров. Великан откинул назад голову и гулко расхохотался:
— Зная тебя, я мог бы не сомневаться — ты сумеешь отыскать себе женщину даже в такой заброшенной дыре.
Он подошел ближе, и в лунном свете стало видно лицо — не менее пугающее, чем его громадная фигура. Ему, должно быть, было около сорока, и грубое резкое лицо его носило следы бурно прожитой жизни: нос был перебит, от левого глаза к углу рта спускался неровный белый шрам. Буйная шапка черных с проседью волос довершала его сходство с огромным косматым зверем. поднявшимся на дыбы.
— Спокойно, — тихо проговорил Дрейкен, — это всего лишь Грегор. Он тебя не обидит.
Откуда ей это знать, в страхе подумала Марианна. За спиной великана она увидела группу мужчин верхом на лошадях. Их было не меньше пятнадцати. Некоторые из них держали в руках пылающие факелы, и вид у них был почти такой же дикий, как у этого Грегора. На них были черные меховые шапки и странные стеганые куртки: большие, отороченные лисьим мехом и овчиной. Широкие штаны, заправленные в кожаные сапоги, доходили им до колен, к седлам были приторочены ружья, а на бедре у каждого висела сабля. Господи, да это настоящие разбойники! Почему она так опрометчиво согласилась идти с Дрейкеном? Но Марианна знала ответ на этот вопрос: Алекс болен. Ему нужны тепло, укрытие, горячая пища. Ради этого она готова была рискнуть всем.
— Стой на месте, Грегор. — Дрейкен повелительно взмахнул рукой, и великан застыл на последней ступеньке. — Девочка боится тебя. — И, обернувшись к ней, добавил: — Будь спокойна, мои люди не причинят тебе зла. Я обещал тебе это, а я умею держать слово!
Что ж, ее выбор сделан, сказала себе Марианна, и никто не должен видеть, как ей страшно. Гордо расправив плечи, она обратилась к Дрейкену:
— Скажите ему, чтобы он дал одеяло для Алекса. В его глазах мелькнуло какое-то странное выражение — не то восхищения, не то насмешки.
— Хорошо. — Он обернулся к Грегору: — Пойди принеси для дамы одеяло.
Великан кивнул косматой головой и огромными шагами спустился по ступенькам обратно к своей гигантской лошади. Из вьюка, притороченного к седлу, он достал одеяло из овечьей шкуры, потом взбежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки, и остановился перед Марианной.
— Вот. — Он протянул ей одеяло, и неожиданно ласковая улыбка осветила его резкие черты. — Я — Грегор Дамек, и я знаю, что кажусь свирепым чудовищем, но детей я не ем. Даю тебе слово.
Глаза на этом страшном лице оказались мягкими, коричневато-серыми. Принимая от него одеяло, она почувствовала крохотную искорку тепла.
— Меня… зовут Марианна, — запинаясь, отозвалась девушка.
— Отнеси одеяло брату, — сказал ей Дрейкен. — Мы разобьем лагерь на северной окраине города. Там для вас обоих найдется еда и огонь, чтобы согреться. — Повернувшись, он начал спускаться по лестнице. — Если ты решишь мне довериться.
Он приехал за Окном. Ей нельзя доверять никому, кто хочет заполучить Окно в Поднебесье. Но ведь он англичанин, а зачем англичанину может понадобиться Окно, если не по той причине, которую он ей назвал? И все же… Окно разбито. Что же заставляет этого стройного человека предлагать ей свою помощь? От бесконечных вопросов кружилась голова. Но у нее еще будет время подумать — он не требует ответа сейчас.
— Подождите. — Ее рука потянулась к застежке у горла. — Ваш плащ.
— Вернешь потом.
Он с небрежным изяществом вскочил в седло и поднял руку, давая знак своим спутникам. Дрейкен был одет не так, как все они: его узкие темно-синие брюки сложный узел галстука и хорошо сшитый сюртук напомнили ей одежду, в которую облачался ее отец, когда к нему приезжали гости из Англии. И все же, как это ни странно, он не казался чужим среди этих людей. У нее было ощущение, что он так же горяч и необуздан, как и они, но только умеет сдерживать и направлять свою энергию.
Всадники повернули на север, и стук копыт по булыжной мостовой скоро замер где-то вдали. Он уезжает, он снова дает ей возможность сделать выбор. Осознав это, она почему-то успокоилась и, прижимая к себе одеяло, быстрым шагом направилась в сад, где ее ждал Алекс.
* * *
— Какая испуганная голубка. — Грегор печально обернулся, провожая глазами тоненькую фигурку Марианны. — В этой стране столько раненных войной детей. У меня сердце болит из-за того, что я не могу им помочь.
— Эта «голубка» меня чуть не оскопила, — мрачно отозвался Джордан. — Еще чуть-чуть — и я кончил бы свои дни евнухом. Уверяю тебя: это скорее орлица, чем горлица.
У Грегора заискрились глаза:
— Значит, ты все же пытался ее взять силой?
Какой стыд — и к тому же в храме!
— Я прижал ее — но не так, как ты имеешь в виду. Она пыталась убить меня чугунным подсвечником.
— Потому что ты ее напугал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40