Мэтлок поднялся по ступенькам и позвонил. Он попытался изобразить на лице улыбку, но ничего не получалось. Ему было страшно.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Лукас Херрон — высокий, седой, в помятых брюках и наполовину расстегнутой темно-синей рубашке. Секунду он молча смотрел на гостя, но за это время Мэтлок успел понять, что ошибался. Лукас Херрон знал, зачем он пришел.
— А-а! Джим! Заходите, заходите, мой мальчик! Какая приятная неожиданность.
— Я вам не помешал?
— Нисколько. Вы как раз вовремя. Я занимаюсь алхимией. Изобретаю фруктовый «Коллинз» на джине. Теперь мне не придется экспериментировать в одиночку.
— Это любопытно.
Внутри дом оказался в точности таким, как представлял себе Мэтлок, — таким будет и его собственный дом лет через тридцать, если он проживет всю жизнь холостяком. Жилище Херрона напоминало магазин случайных вещей, скопившихся чуть не за полвека. Никаким стилем здесь, разумеется, и не пахло; все объединялось лишь стремлением к удобству. Вдоль одних стен тянулись книжные полки, а на других висели увеличенные фотографии с видами мест, где побывал хозяин — по всей вероятности, во время академических отпусков. Кресла были тяжелые и мягкие: куда бы вы ни сели, под рукой оказывался стол — верный признак холостяцкого быта, подумал Мэтлок.
— Вы ведь у меня в доме никогда не были?
— Нет, не был. Здесь очень мило. И очень удобно.
— Да, вы правы. Садитесь, пожалуйста, а я сейчас покончу с этой формулой, и мы с вами выпьем. — Херрон подошел к двери, ведущей, как решил Мэтлок, на кухню, но на пороге остановился и обернулся: — Я ведь прекрасно понимаю, что вы приехали в такую даль не для того, чтобы помочь старику скоротать время. Однако у меня правило: перед любым серьезным разговором надо непременно чего-нибудь выпить, если, конечно, религия и принципы позволяют. — Он улыбнулся, и густая сеть морщинок вокруг глаз и на висках стала еще заметнее. — Кроме того, у вас такое серьезное лицо... Уверен, что от моего «Коллинза» вы развеселитесь.
И, не дожидаясь ответа, Херрон исчез за дверью. Вместо того чтобы сесть, Мэтлок направился к ближайшей стене, возле которой стоял небольшой письменный стол, а над ним — полдюжины фотографий, развешанных без всякой системы. На четырех был запечатлен Стоунхендж — с одной и той же точки, но в разное время, судя по высоте заходящего солнца. На пятой — скалистый берег, привязанные к причалам рыбацкие баркасы, вдали — горы. Наверное, Средиземноморье, скорее всего Греция. И совсем низко с правой стороны, всего на несколько дюймов выше стола — небольшая фотография высокого стройного офицера, стоящего возле дерева в джунглях. Офицер был без шлема, в рубашке, пропитанной потом; правой рукой он сжимал автомат. В левой руке офицер держал сложенный лист бумаги, похожий на карту, — он явно только что принял какое-то решение. Он смотрел вверх — очевидно, там ему предстояло вести бой. Лицо у него было напряженное, но спокойное. Хорошее, волевое лицо. Со снимка глядел темноволосый, еще не старый Лукас Херрон.
— Я храню этот снимок, ибо он напоминает мне, что время не всегда было так разрушительно.
Мэтлок вздрогнул. Вернувшийся Лукас застал его врасплох.
— Хорошая фотография. Теперь я понимаю, кто на самом Деле выиграл войну.
— Ну, тут нет никакого сомнения. К сожалению, я никогда об этом острове не слышал ни до, ни после. Кто-то сказал, что это один из Соломоновых островов. По-моему, его взорвали в пятидесятых годах. Для этого много не потребовалось. Две-три хлопушки — и все. Пожалуйста. — Херрон подошел к Мэтлоку и протянул ему стакан.
— Благодарю вас. Вы скромничаете. Я ведь кое-что слышал.
— И я тоже. Сделали из меня Бог знает какого героя. И чем старше я становлюсь, тем больше придумывают... Что, если мы выйдем на задний двор? Слишком хороший день, чтобы сидеть в доме. — И Херрон, не дожидаясь ответа, направился к двери; Мэтлок последовал за хозяином.
За домом, как и перед ним, все было идеально ухожено. На выложенном камнем внутреннем дворике стояли удобные пляжные кресла, и подле каждого — небольшой столик. В середине дворика стоял большой чугунный стол с зонтом от солнца. Дальше простиралась хорошо подстриженная лужайка. То тут, то там росли аккуратно окопанные кизиловые деревья, а по краям лужайки тянулись цветы, в основном розы. Однако в дальнем конце лужайки этот пасторальный пейзаж неожиданно обрывался. Там среди густого непроходимого кустарника высились огромные деревья. Справа и слева — такая же картина. Лукас Херрон как бы воздвиг вокруг себя неприступную зеленую стену.
— Хороший коктейль, вот увидите. Мужчины сели.
— Не сомневаюсь. Чего доброго, вы сделаете из меня поклонника джина.
— На здоровье, но только весной и летом. Зимой и осенью джин не пьют... Итак, молодой человек, правила этого дома соблюдены. Что же вас привело сюда?..
— А вы не догадываетесь?
— Нет.
— Арчи Бисон. — Мэтлок внимательно наблюдал за стариком, но Херрон не отрывал взгляда от стакана. Никакой реакции.
— Этот молодой историк?
— Да.
— Когда-нибудь из него выйдет отличный преподаватель. И жена у него — симпатичная кобылка.
— Симпатичная... и развратная, по-моему.
— Вот уж не думал, что вы такой викторианец... — усмехнулся Херрон. — Когда стареешь, становишься терпимее к чужим аппетитам. А также к невинному их возбуждению. Сами убедитесь.
— В этом секрет? В терпимости к аппетитам?
— Секрет чего?
— Да ведь он же пытался с вами связаться вчера вечером
— Он и связался. Вы были у него... Насколько я понимаю, ваше поведение оставляло желать лучшего.
— Я сознательно вел себя именно так. Впервые Херрон встревожился. Это было едва заметно — лишь затрепетали веки.
— Не одобряю, — сказал он негромко и, приподняв голову посмотрел на внушительную стену зелени. Солнце опускалось за высокие деревья, их длинные тени легли наискось на лужайку и внутренний дворик.
— Это было необходимо.
Лицо старика исказила гримаса боли, и Мэтлок вспомнил собственную реакцию на слова Адама Уильямса, когда тот сказал о «неприятной необходимости», вынудившей его направить Сэму Кресселу ложный рапорт о поведении Мэтлока в Лумумба-Холле. Обидная параллель.
— Молодой человек попал в беду. Он болен. Это самая настоящая болезнь, и он пытается вылечиться. А это требует мужества... Так что сейчас не время насаждать в нашем университете методы гестапо. — Херрон сделал большой глоток и крепче ухватился свободной рукой за ручку кресла.
— А как вы об этом узнали?
— Не важно. Скажем, от одного коллеги-медика, который заметил некоторые симптомы и встревожился. Не все ли равно? Главное, я попытался помочь парню и снова с удовольствием помогу.
— Я бы очень хотел этому верить.
— А почему это для вас так трудно?
— Не знаю... Возможно, что-то меня смутило у двери несколько минут назад... А может быть, в самом доме. Я не могу объяснить... Я с вами совершенно откровенен.
Херрон рассмеялся, по-прежнему не глядя на Мэтлока.
— Вы погрязли в своих елизаветинцах. Главная и побочная интрига в «Испанской трагедии»... Пора бы вам, молодым преподавателям, строящим из себя крестоносцев, прекратить эти любительские игры в Скотланд-Ярд. Я думаю, вы сильно преувеличиваете серьезность ситуации.
— Я вовсе не строю из себя крестоносца. Я не из таких, и, полагаю, вы это знаете.
— Что же тогда это было? Проявление личного интереса к Бисону? Или к его жене?.. Простите, не стоило мне это говорить.
— Я рад, что вы это сказали. Меня нисколько не интересует Вирджиния Бисон — ни в сексуальном плане, ни в каком-либо другом. Хотя едва ли она может интересовать кого-то в ином плане.
— В таком случае вы хорошо сыграли.
— Конечно. Я сделал все возможное, чтобы Бисон не понял, зачем я приходил к нему. Это было очень важно.
— Для кого? — Херрон медленно поставил стакан, продолжая другой рукой сжимать ручку кресла.
— Для тех, кто не имеет отношения к университету. Для людей из Вашингтона. Для федеральных властей...
Лицо Херрона на глазах начало бледнеть.
— Что вы сказали? — прошептал он еле слышно.
— Ко мне обратился человек из министерства юстиции. Он рассказал страшные вещи. Никаких выдумок, никаких преувеличений. Мне предоставили самому решать, буду я сотрудничать с ними или нет.
— И вы приняли это предложение? — тихо, с недоверием произнес Херрон.
— Я не мог иначе. Мой младший брат...
— Вы не могли иначе? — Херрон поднялся с кресла, руки его дрожали, голос зазвучал громче: — Вы не могли иначе?!
— Нет, не мог. — Мэтлок по-прежнему держался спокойно. — Вот почему я приехал предупредить вас, старый друг. Все намного серьезнее... намного опаснее...
— Вы приехали предупредить меня?! Что вы наделали?! Что вы наделали, во имя всего святого?! — Шагнув назад, Херрон опрокинул столик, и он с грохотом упал на камень. — Возвращайтесь обратно и не смейте ничего им говорить! Ничего нет! Это все... все в их воображении! Оставьте это, слышите?
— Я не могу, — мягко сказал Мэтлок: он вдруг испугался за старика. — Даже Силфонту придется согласиться. Он уже не может противиться. Факты есть факты. Лукас...
— Адриану тоже сказали!.. О Боже! Вы понимаете, что вы делаете? Вы все разрушите! Столько людей погибнет... Убирайтесь отсюда! Убирайтесь! Я не хочу вас знать! О Господи! Господи!
— Лукас, что с вами? — Мэтлок встал и сделал несколько шагов к старику.
— Не подходите! Не прикасайтесь ко мне!
Херрон повернулся и побежал. Споткнулся, упал, поднялся. Ни разу не посмотрел назад. Добежав до леса, он нырнул в чащу и исчез.
— Лукас! Стойте!
Мэтлок кинулся за стариком и достиг леса лишь несколькими секундами позже. Но старика нигде не было видно. Раздвигая густую растительность, Мэтлок вошел в лес. Ветви стегали его по лицу, травы капканом хватали за ноги, но он продолжал пробиваться в глубь дремучего леса.
Херрон исчез.
— Лукас! Где вы?!
Ответа не было — слышался лишь шелест потревоженных ветвей за спиной. То пригибаясь, то чуть не ползком Мэтлок продвигался вперед. Никаких признаков Лукаса Херрона.
— Лукас! Ради Бога, отзовитесь!
Ответа не было. Лукас как сквозь землю провалился, испарился, перестал существовать.
И тут Мэтлок услышал неясное эхо — стон, вопль, шедший из глубины души. Он раздался где-то близко и в то же время далеко. Затем кто-то всхлипнул всего один раз и отчетливо, с ненавистью произнес одно-единственное слово.
И слово это было — «Нимрод»...
Глава 12
— Черт возьми, Мэтлок! Я же вам сказал — никуда не уходите, пока я не позвоню!
— Черт возьми, Гринберг! Как вы попали в мою квартиру?!
— Вы не починили окно.
— Я не знал, готовы ли вы заплатить за починку.
— Один — один, боевая ничья. Где вы были? Мэтлок бросил ключи от машины на кофейный столик и взглянул на изуродованный стереопроигрыватель.
— Это запутанная история и, как мне кажется, печальная. Я все вам расскажу, но сначала выпью. Последняя моя выпивка была неожиданно прервана.
— Дайте и мне чего-нибудь. У меня тоже есть что вам рассказать, но мой рассказ уж точно печальный.
— Что вам налить?
— Все равно, только совсем немного.
Мэтлок выглянул в окно. Занавески после того, как он сорвал их в присутствии Адама Уильямса, все еще лежали на полу. Солнце почти село. Весенний день кончался.
— Я сейчас выжму несколько лимонов и сделаю свежий фруктовый «Том Коллинз».
— Согласно вашему досье, вы пьете бурбон. Предпочтительно кислый.
Мэтлок взглянул на агента.
— Разве?
Гринберг последовал за Мэтлоком на кухню и молча смотрел, как тот смешивает коктейль. Мэтлок протянул ему стакан.
— Так кто будет первым рассказывать свою печальную историю?
— Мне бы хотелось, конечно, сначала выслушать вас, но при сложившихся обстоятельствах первым буду рассказывать я.
— Звучит зловеще.
— Нет. Просто печально... После того как мы с вами расстались, я отправился в аэропорт Брэдли-Филд и ждал там самолет, посланный сюда министерством юстиции из аэропорта имени Даллеса. С самолета сошел человек, который выдал мне под расписку два запечатанных конверта. Вот они.
Гринберг вынул из кармана пиджака два продолговатых служебных конверта. Он положил один на бар и стал вскрывать второй.
— Вид у этих конвертов сугубо официальный. — Мэтлок сел на кухонный стол рядом с раковиной, свесив длинные ноги и касаясь ими дверцы шкафчика.
— И не только вид... В этом конверте — выводы, к которым мы пришли на основе информации, полученной от вас нами — точнее, мной. В конце содержатся особые рекомендации. Мне разрешено пересказать вам это своими словами при условии, что я не упущу ни одного факта... А вот со вторым конвертом вы должны ознакомиться лично. Вы должны прочесть все очень внимательно — это просто необходимо, — и если то, что там говорится, для вас приемлемо, должны подтвердить это своей подписью.
— Чем дальше, тем занимательней. Меня выбирают в Сенат?
— Нет, вас просто... Ладно. Начну, как предписано инструкцией. — Гринберг взглянул на развернутый лист бумаги, затем на Мэтлока. — Джулиан Дюнуа из Лумумба-Холла — он же Жак Деверо, Жезю Дамбер и, возможно, еще многое другое — является адвокатом и стратегом черных левых активистов. Как адвокат он выступает под именем Дюнуа, в других случаях пользуется псевдонимами. Действует он в самых неожиданных местах. В Алжире, в Марселе, в Карибском бассейне... В Штатах у него юридическая контора в Гарлеме с филиалом в Сан-Франциско... Обычно он остается за кулисами, но если сам выходит на сцену, за этим, как правило, следуют дурные вести. Стоит ли говорить, что его имя находится в списке нежелательных лиц, подписанном министром юстиции, а в наши дни это уже не то, чем можно гордиться...
— В наши дни, — прервал его Мэтлок, — вы найдете в этом списке почти всех, кто левее АТГ.
— Не спорю. Продолжим. Появление Дюнуа придает всему делу новый, совершенно неожиданный оборот, о котором мы раньше и не думали. Тут речь идет уже не о взломе, а о нарушениях закона в международном масштабе или подрывной деятельности. Может быть, даже о том и другом сразу. Учитывая, что вам подмешали наркотики, что в вашу квартиру вломились и устроили погром, что вашей приятельнице мисс Бэллентайн угрожали, хотя и не впрямую, — и не обольщайтесь, ей именно угрожали, — учитывая все это, вам рекомендуется прекратить участие в расследовании, ибо сейчас оно переходит границы разумного риска. — Гринберг положил бумагу на бар и сделал несколько глотков из стакана. Мэтлок медленно болтал ногами перед дверцей кухонного шкафчика. — Итак, что вы на это скажете? — спросил Гринберг.
— Не знаю. Мне кажется, вы еще не закончили.
— Очень бы хотелось поставить на этом точку. Сейчас я все изложил предельно точно, и мне кажется, вам следует согласиться с рекомендацией. Выходите из игры, Джим.
— Сначала вы должны закончить. Что в другом письме? том, которое я должен прочесть лично.
— Это лишь при условии, что вы отвергаете рекомендацию. Но не надо ее отвергать. У меня нет инструкции говорить вам то, что я сейчас сказал, поэтому мой совет «не для печати».
— Вы прекрасно знаете, что я его отвергну — так зачем же нам попусту тратить время?
— Я этого не знаю. Я не хочу этому верить.
— Отступать поздно.
— Через какой-нибудь час я смогу выдать необходимые объяснения. Отцепляйтесь и исчезайте.
— Теперь уже поздно.
— Но почему?
— А это уже моя печальная история. Так что продолжайте. Гринберг внимательно посмотрел Мэтлоку в глаза, словно ища объяснения, и, не найдя его, взял второй конверт и вскрыл.
— В том невероятном случае, если вы не последуете нашему совету и отвергнете нашу рекомендацию выйти из игры, вы должны знать, что действуете вразрез с пожеланиями министерства юстиции. Мы обеспечим вам по мере возможности защиту — как обеспечили бы ее любому гражданину. Но вы будете действовать на собственный страх и риск. Мы не отвечаем за увечья или неприятности, которые могут быть вам причинены.
— Там это написано?
— Нет, не написано, но подразумевается именно это, — сказал Гринберг, разворачивая бумагу. — Здесь все очень просто, но исчерпывающе. Вот, пожалуйста. — И агент вручил Мэтлоку бумагу.
Она была подписана помощником министра юстиции; внизу было оставлено место для подписи Мэтлока.
«Отдел расследований министерства юстиции принял предложение Джеймса Б. Мэтлока о проведении ограниченного расследования некоторых нарушений закона, якобы имевших место в районе Карлайлского университета. Однако в данное время, по мнению министерства юстиции, ситуация приобрела характер, требующий профессионального подхода, и дальнейшее участие профессора Мэтлока в этом расследовании нежелательно. Настоящим министерство юстиции благодарит Джеймса Б. Мэтлока за сотрудничество и просит устраниться от дальнейшего участия в интересах его личной безопасности и для облегчения расследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31