- Это прекрасно, - должен был признать я.
На «Арену снов» мы и не мечтали прорваться. Остановили выбор на одной из малых сенсорарен в ста километрах от отеля - нас домчал туда туннельник, салон которого был битком набит фантастическими карнавальными веселыми персонажами.
Люди выныривали со станции туннельника, и толпа, как вязкая текучая жидкость, вопреки всем законам тяготения, вливалась по эстакаде наверх, заполняла трехсотметровую серебряную чашу, возвышавшуюся на трех хрупких с виду опорах.
Представление на сенсорарене не прекращалось ни на секунду уже третьи сутки. Народ радостно визжал. Народ ликовал. Народ был счастлив. Переливались и рушились голографические композиции, давила на уши музыка, продирающая до костей. Вибрационные генераторы ломали отчуждение и настороженность и бросали человека в море эйфории, сладостного сексуального возбуждения. Волны радости и всеобщего единства захлестывали нас. И вокруг маски. Счастливые крики. Какие-то слова, казавшиеся важными…
В прошлой «плоскостной» жизни я был не избалован такими зрелищами. На Хагша ин Хаге - моей доброй патриархальной планете, где я вырос, вообще запретили массовые сенсоригрища - очень уж они смахивали на методику контроля над массовым сознанием Мерканы. Запретный плод сладок. И я мечтал с детства, как однажды ступлю на арену и испытаю сладостные минуты. Первый раз это произошло шесть лет назад. Тогда мне все это действо казалось захватывающим. Сейчас ощущения были какие-то мутные и непонятные. Было приятно и вместе с тем мерзостно, И меня происходящее не захватывало, как других, - я видел отрешенные лица людей, улетевших в дали грез: кто-то катался по пружинящему полу, кто-то прыгал монотонно, кто-то исходился в счастливом вопле, но большинство группками по нескольку человек совершали, взявшись за руки, монотонные движения. Мне казалось, что при всей силе их чувства и радость напрочь искусственные, лишенные жизни. И они унижают человека.
На Талану все это тоже не оказывало особого действия. И вскоре мы выбрались наружу,
- Ну как? - спросила Талана. Я пожал плечами и признался:
- Я не понимаю радости, которую испытывают наземники на аренах.
- И не поймешь… Здесь все слишком стерильно и безопасно. Пережившего космический бой трудно увлечь сенсорзрелищем.
- Это хорошо?
- Пилот - другой человек… Более независимый… Более человек… Вперед, Серг. В карнавал…
И нас закрутил карнавал. Мы ныряли в туннельник и выбирались на площади, улицы, где гулянья были в разгаре. Потом взяли двухместный крошечный глайдер, прокат которого стоил сегодня бешеных денег, и навигационный автомат повел нас по извилистой траектории мимо кишащих в воздухе машин, парящих птицами голопроекторов, извергающих гигантские фантомы. Мы приземлялись, плясали, обнявшись с какими-то фантастическими личностями, пили вино и опять взмывали на глайдере вверх. Это должно было утомить, но не утомляло.
И наконец, мы оказались в каком-то невеселом местечке - замусоренной части города, где было пустынно, о карнавале напоминали только несколько пьяных морд. Свернутые в приступе первобытной энергии штыри полицейских оповещателей как нельзя лучше характеризовали местных аборигенов.
- Похоже, мы заехали не туда, - сказал я, берясь за навигационную карточку, прилепленную к хитону на груди.
«Район Тахо отнесен к районам критической криминогенной опасности, - проинформировал компьютер. - Туристическое посещение нежелательно»…
Я провел пальцем, дав отбой. Пожал плечами.
Мы осушили две бутылки вина, поэтому я лично воспринимал все достаточно беззаботно. Талане тоже изменила ее осторожность.
- Туда, - она ткнула пальцем в ближайший кабачок - пузырь, зависший на невидимых взору опорах в пяти метрах от земли, куда вела извилистая разноцветная лестница. Вокруг кабачка скользили, оскаливая пасти, гигантские крокодилы - стереоизображения, знак заведения, так и называвшегося «Стаканчик у крокодила».
Я ошибся. Карнавал докатился и сюда. Нам попалась пара человек в карнавальных нарядах. Один из них валялся в неизвестно откуда взявшейся луже, пытаясь встать. На нас аборигены смотрели удивленно.
В Тоннпале, как и во всех мегаполисах, собрались разные люди, в том числе и разношерстный экзотический сброд, живущий за счет системы соцобеспечения и не нуждавшийся ни в чем, Обычно обитатели районов типа Тахо мечтают разбогатеть и жить беззаботно, но не желают палец о палец ударить для этого. Они считают, что весь мир должен им, только не могут пояснить, почему. Они часто бывают опасны и злы.
Талана ощущала себя уверенно. Служебный нейтрализатор, выдаваемый по желанию офицерам при спуске на плоскость и запрещенный к обращению «плоскостникам» - вещь, дающая ощущение безопасности. А что мой командир умеет обращаться с этой штукой - я не сомневался.
Когда мы вошли в бар, нас встретили насмешливые и настороженные взгляды.
- А вы не ошиблись? - осведомился бармен.
- Не ошиблись, - сказал я.
- Тогда занимайте столик…
Здесь оказалось не так плохо. Несколько человек, сгруппировавшихся в углу, обнялись за плечи и затянули старую канказскую песню. На нас теперь посматривали без злобы, даже дружелюбно. Потерянный для общества алкаш, шатаясь, подошел к нам, мы ему преподнесли стакан крепкого вина, и в награду он пару минут почем зря ругал «этих поганых плоскостников».
- А меркан я ненавижу, - вставая, пошатываясь, как при качке на палубе, произнес он. - Многие их любят. Но я - то знаю… Я все знаю…
- Почему вы говорите об этом нам? - поинтересовался я.
- Вы же вояки.
- С чего вы взяли? - удивился я, считавший, что мы вполне можем сойти за «травоядных».
- У меня пока есть глаза, хоть и залитые вином.
После шума карнавала я почувствовал себя в тихой обстановке бара вполне прилично. Так бы вечер и прошел мило и спокойно. Но…
- Ну чего, тараканы щелевые?! - послышался радостный вопль.
И в «Стаканчик у крокодила» завалились те, Кого мы меньше всего рассчитывали здесь увидеть… А с другой стороны, где их еще можно увидеть…
- Встать, поганцы, когда заходит равванская гвардия! Гвардия была в составе пятерых человек. Они воспринимали карнавал просто как возможность надраться и подраться, поэтому не мудрствовали с масками и нарядами - одеты они были в равванских наемников. Капитан Вольген (давно не виделись!), уже прилично поднабравшийся, широко расставил ноги, упер руки в бока и хмуро обвел взглядом собравшихся, не находя достойных противников. Он был разочарован. Но лик просветлел, когда взор наткнулся на нас. Он ухмыльнулся и перестал обращать на нас внимание.
- Господа, я не хочу неприятностей, - произнес бармен.
- А получишь, если не заткнешь поганую дыру, которую ты называешь ртом, - ответил Вольген.
Компашка расположилась в центре бара. А люди начали по стеночке выбираться отсюда, зная по практике, что от равванских наемников следует держаться подальше.
- Может, пойдем отсюда, - предложил я, Талана кивнула и поднялась с жесткого стула. Но Вольген, увидев наш маневр, радостно заорал;
- Враг бежит, как заяц! Вырядились извращенцами! Мыши летучие!
Набрался он сильно, но это не значило, что не способен вышибить из нас дух. Он поднялся из-за стола и двинулся к нам.
- Капитан, вернитесь на свое место, - холодно произнесла Талана.
- Что за бабский писк? - захохотал он.
- Я вам приказываю.
- Они нам, равванской гвардии, приказывают! Кто? Мышь летучая!
- Я вызываю патруль, - Талана подняла руку с браслетом.
- Второй раз не выйдет! - Вольген рванулся к ней со скоростью молнии - и куда только хмель выветрился?!
Она отскочила и выхватила нейтрализатор.
И начался настоящий карнавал!
Вольген с быстротой и изяществом горной полосатой кошки сблизился с Таланой и небрежным движением руки сшиб ее с ног, вырвал нейтрализатор и хлестнул разрядом по ее животу. Она потеряла сознание, и он обернулся ко мне…
Я увидел над собой занесенный огромный кулак. И понял, что сейчас он выбьет из меня дух.
Инстинктивно - и как только прыти хватило - я нырнул под эту медвежью лапу…
И стало как-то вязко. Движение давалось с трудом. Все будто замерло. Меня как мягкими подушками сдавило со всех сторон.
Больше я ничего не помню.
Глава восемнадцатая

«Я НЕ ВРАГ!»
Ясность восприятия вернулась ко мне в номере «Принца Вальдека». За спиной маячили двое озабоченных служащих отеля в строгом старомодном форменном облачении.
- Вы уверены, что мадам не требуется профессиональная помощь? - с тревогой осведомился один из них, плотный, широкоплечий, с вислыми пшеничными усами и подслеповатыми озабоченными глазами, похожий на крота. Он переводил взгляд с меня на неподвижное тело лежащей на диване Таланы.
- Ничего страшного. Просто заряд нейтрализатора, - сказал я. - Думаю, обычного медблока хватит, Я обернул узкую ленту диагноста вокруг головы Таланы и нацепил на ее руку браслет. Внутри ящика медблока, которыми в обязательном порядке уже сотню лет снабжены все жилые помещения, тонко загудело. И диагност выдал свое машинное умозаключение. Как я и ожидал - легкие травмы, ушиб мягких тканей, заряд нейтрализатора.
- Рекомендуемая процедура, - продолжал диагност: - Сон продолжительностью три часа. Медикаментозный набор… - дальше шло перечисление лекарств и процедур, которым подвергнется Талана. - Стопроцентная реабилитация через три часа.
- Медконтейнер?
- Медицинский контейнер, а также другие виды медицинского оборудования излишни.
- Работай, - кивнул я.
Оставив Талану во власти медблока, сам я отправился в другую комнату. Себя диагностировать не стал. Хотя, возможно, следовало. Внутри мои нервы будто кто-то смял, сжал в кулак, а потом отпустил. Было ощущение какой-то иссушенности.
Я ощупал себя. Внешних повреждений нет. Ничего не болело. Наоборот, в теле была необыкновенная легкость, но она тоже путала.
Интересно, как я здесь очутился? И что произошло в том кабачке? Где Вольген и его психи? Куда, к шарху, делись мои воспоминания?!
Ответов на эти вопросы у меня не было. И не очень хотелось их искать. Я знал, что ответы на них выведут меня на зыбкую, неясную территорию, где живут тени и ночные страхи.
К шарху все это!
Я так и просидел в прозрачном пузыре номера, вяло рассматривая окрестности. Я выпал из действительности. Провел в оцепенении три часа, и у меня не было никакого желания хоть как-то напрягаться в обозримом будущем.
- Серг, как мы выбрались из того притона? - услышал я голос Таланы.
Она выглядела растрепанной и растерянной. Но вполне здоровой - механический врач привел ее в себя, как и обещал, на сто процентов. Только осталась некоторая вялость от медикаментов.
- Я не знаю.
- Как мы добрались до «Принца Вальдека»?
- По-моему, я притащил тебя на глайдере. Потом нес на руках…
Эти обрывки воспоминаний остались в моей памяти.
- Я не помню… - я сжал руками голову. - Я ничего не помню.
- Не беда, - успокоительно произнесла Талана. - Бывало и хуже… Интересно, кто умудрился утихомирить Вольгена с его бандой?
Я пожал плечами и предположил:
- Может, они выключили нас обоих, и этого им хватило, чтобы утолить злобу?
- Это вряд ли. Запомни, равване имеют дурную привычку - они добивают упавших. Я поежился.
- Так что нас бы сейчас собирали по частям, - добавила Талана. - По мелким частям. Я еще крепче сжал голову.
- Ладно, Серг… Считай, мы вышли из очередного виража. Забудь. Пилоту нельзя ничего держать в себе.
- Я понял… *** Корвен появился в «Принце Вальдеке» за полчаса до того, как нам пора было отбывать на «палубу». Он был помятый, потрепанный и довольный.
Узнав, что мы любовались горами, морями и музейными экспонатами, он зааплодировал: - Поздравляю. Если вы еще скажете, что глазели на открытки на стенах в музее во время карнавала, то войдете в историю флота.
- Как два психа? - усмехнулся я.
- Как два самых странных пилота… И как вы только нашли друг друга.
- Нет, карнавал мы не пропустили, - успокоил я его.
- Мне уже легче…
- А где был ты?
- Я нырнул в пучину разврата и сенсоригрищ, в которых тут знают толк… Серг, это было серьезно…
- Все, пора, - кивнула Талана…
Рейсовый туннельник в считанные минуты домчал нас до космопорта.
Когда челнок взмывал вверх, вознесенный к голубым небесам стартовым магнитным полем, я с грустью смотрел на Тоннпалу. За эти дни я свыкся с этим сумасшедшим и прекрасным городом. И в очередной раз подумал - а каково прожить жизнь беззаботно и просто на «плоскости».
Челнок начал набирать скорость. И у меня томно заныло внутри. Я представил, будто это не рейсовый челнок, а истребитель срывается в черный космос, и сейчас вожмет в кресло перегрузка.
Я понимал, почему Талана презирает сенсорарены. Ни одно из самых изощренных сенсорпредставлений не может сравниться с ощущениями пилота, чей истребитель несется через плазменные разряды. Я скосил глаза на Корвена, который имел усталый и грустный вид. И тут мне пришло в голову, что моему другу не понять этого. Потому что он не пилот. Он хороший солдат, который научился летать на истребителе. Таких большинство. И они с удовольствием отрываются на сенсоригрищах и в борделях. Мы же с Таланой - чокнутые пилоты. И поэтому нам нравятся музеи, закаты, горы и тишина. Это компенсация за перенапряжение и радость сверхусилия, ликование победы над противником, упоение жестоким и беспощадным боем.
Я опасался, что вместе с нами в челноке будут возвращаться и равванские наемники, но, к счастью, их не было.
Челнок причалил к орбитальной военной станции. Сотня пассажиров по прозрачной трубе проследовала в зал прилета. Через сорок минут мы, пятнадцать человек, на катере отбыли в сторону висящего на высокой орбите «Бриза».
Когда я ступил на пластометалл палубы, то тут же откинул от себя все постороннее. Тоннпала - в прошлом. Даманские горы, карнавал, музеи, картины - все это еще четко стоит перед глазами, но это в прошлом и будет блекнуть. Флагманский линкор «Бриз» - мой дом. Да, я - дома!
Придя в свою каюту, я сразу нацепил на себя контактобруч компа - он использовался для особо тонкой работы с базами данных, когда клавиатуры и голосовых команд недостаточно.
Информация о личном составе закрытая, но у меня как у офицера допуск к ней был. Однако предъявлять его и светиться не хотелось. Был другой путь. Путь нелегкий, но я знал, что справлюсь.
Я расслабился…
И, будто прыгнув с вышки в ледяную воду, устремил свое сознание в компсети… И ничего…
Получилось с третьей попытки. Я проник в цепи компьютерной системы корабля и уверенно двинулся по ним. В этом лабиринте я с каждым днем чувствовал себя все увереннее.
Я нащупал путь. Вышел в нужную сферу. Теперь надо мягко действовать… Информационные потоки поддались. И на меня посыпалась информация. Самое трудное было ее отфильтровать…
Все Готово. В мой изолированный комп высыпались нужные сведения. Я вышел из фантомного пространства. И с помощью контактобруча начал спокойно просматривать файлы. Итак, капитан Вольген и его равванские десантники в реанимационных контейнерах госпиталя в Тоннпале.
Как они туда попали?
Их подобрала полицейская медицинская служба в районе Тахо. Как раз в квартале от кабачка «Стаканчик у крокодила». В реанимационых контейнерах они были препровождены в армейский госпиталь. И теперь один из них проваляется в реанимационном блоке пару месяцев, что приравнивается к повреждениям, смертельным в момент нанесения. Если бы не чудеса медицины и оперативность медслужбы, он бы погиб.
Вольген, придя в себя, наотрез отказался отвечать на вопросы и хоть что-то объяснить полиции. «Личное дело равван касается только их», - и весь ответ.
Глубже никто не копал. Похоже, полиция и военные, не найдя отклика на их стремление покарать злоумышленников, поднявших руку на доблестных равванских десантников, решили спустить все на тормозах.
В тот же день мы с Таланой тестировали систему вооружения истребителя. Как обычно, делалось это для того, чтобы без чужих ушей перекинуться словечком.
- Я попыталась прояснить ситуацию, - голос Таланы прозвучал в шлеме. - Помощник адмирала по общим вопросам кое-чем мне обязан А он как раз летал разбираться с десантниками.
- И что? - с замиранием сердца спросил я.
- Равване отказывались напрочь говорить. Но один вскользь бросил. «Ублюдок оказался прытким»
- Какую прыть нужно иметь, чтобы отключить пятерых равванских наемников?
- Это у тебя надо спросить, - напряженно произнесла Талана.
- Ты всерьез думаешь, что я мог сделать это?
- Не знаю… Но и ты себя не знаешь.
- Я ничего не помню Что, я в трансе умудрился отключить толпу равван?
- Может быть.
- И что дальше? Представляешь, если Вольген донесет начальнику контрразведки.
- Представляю. Но он не донесет, - заверила Талана
- Почему?
- Равване решают свои проблемы сами. Он попытается убить тебя, Серг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27