Она ощущала, как отчаянно цеплялись за ее шею детские ручонки.
— Нет, мамочка, нет!
Джулия проснулась и поняла, что сидит в постели, уставившись в темноту.
После этого, не осмелившись снова заснуть, она встала и провела остаток ночи, бродя по тихим улочкам.
Когда Джулия пришла на работу, Винченцо на месте не было. Кто-то сказал, что его сегодня и не будет.
Джулия приняла решение.
— Мне полагается выходной, — сказала она старшему официанту, — и мне хотелось бы взять его сейчас. Извините, что без предупреждения, но так получилось…
— Все в порядке, — успокоил тот дружелюбным тоном. — Сегодня работы не очень много.
Джулия выскочила на улицу и побежала в сторону Большого канала. Достигнув воды, она села на один из паромов, перевозивших через канал.
Как и другие пассажиры, она проделала весь путь стоя; запахнув плотнее куртку для защиты от ледяного ветра и снега, который стал снова падать.
Изучив карту, она направилась по данному Винченцо адресу.
Что, если их там нет? Что, если он ее куда-то увез? Куда бы они ни уехали, она их найдет.
Вот и входная дверь, на той стороне небольшого канала. Через минуту…
Ты хорошая мать. Тебя удерживает именно это, а вовсе не я.
Эти слова, казалось, прогремели у нее в ушах.
Только вчера вечером она говорила, что не собирается вламываться к ним внезапно. А сейчас делает именно это.
Джулия понаблюдала несколько секунд за домом, а потом стала медленно отступать глубже в тень, пока не свернула за угол. Там она бросилась бежать обратно и успела прыгнуть на возвращавшийся паром.
Переправившись, Джулия зашла в ближайший магазин художественных принадлежностей, где накупила красок, карандашей, кистей и пигментов, а в заключение приобрела большую брезентовую сумку, какими пользуются художники, погрузила в нее все покупки и пошла к Палаццо ди Монтезе.
Подходя к зданию, она скрестила пальцы в надежде, что сможет войти внутрь. Вот и маленькая задняя дверь. Она уперлась в нее плечом, дверь открылась.
Войдя, Джулия тщательно закрыла за собой дверь и быстро поднялась наверх. В коридоре она остановилась и посмотрела на потолок, расписанный фресками, которые еще раньше привлекли ее внимание. Сейчас, при дневном освещении, она увидела, насколько они действительно хороши, а также и то, что они нуждаются в ее заботе.
— Надо было бы уже давно это сделать, — пробормотала Джулия.
В отличие от большинства других потолков в палаццо этот был не слишком высок, к тому же она теперь знала, где можно найти стремянку. Джулия установила ее в нужном месте и взобралась наверх, но этой высоты оказалось недостаточно.
Неподалеку стоял пустой книжный шкаф. С верхней площадки стремянки ей удалось на него вскарабкаться. Лежа там на спине, она получила именно тот обзор, какой был нужен. Джулия ощутила, как в ней стало расти старое, хорошо знакомое возбуждение, когда она увидела, какие следы время оставило на фреске, и поняла, что надо сделать, чтобы их убрать.
Она так увлеклась, что не услышала слабых звуков, доносившихся снизу. И только голос Винченцо вернул ее к действительности:
— Смотри под ноги. Держись за мою руку.
Потом послышался детский голос:
— Какой он огромный, дядя Винченцо. Ты и мама правда жили здесь раньше?
— Когда были детьми. Она тебе рассказывала о нем?
— Иногда рассказывала. Обещала сводить меня сюда, но папа услышал и рассердился. Только почему?
— Не знаю, сага. У него был свой взгляд на вещи. Может быть, нам действительно не следовало сюда приходить.
— Но ты же обещал. Мне так давно этого хотелось.
— Тебе это покажется мрачным местом.
— Оно не всегда было мрачным, правда?
— Нет, моя дорогая, не всегда. Когда-то оно сияло огнями и здесь было полно гостей. Но это было очень давно.
Джулия лежала на верху шкафа и невольно подслушивала разговор; ее сердце забилось сильнее при звуках голоса дочери. Но и голос Винченцо тоже поразил ее. В нем сейчас не было резкости. При разговоре с ребенком он звучал нежно и ласково.
Они, по-видимому, находились на лестнице прямо под ней, и Джулия ясно слышала его, когда он рассказывал о прошлом палаццо. Иногда девочка смеялась, и Винченцо смеялся вместе с ней. Им было здорово вместе. Джулия лежала наверху и слушала, разрываясь между печалью и восторгом.
Но она не могла оставаться в этом положении и ждать, когда ее обнаружат. Она стала потихоньку пододвигаться к краю шкафа, откуда могла перебраться на стремянку.
Она почти уже добралась, дотянулась одной рукой до стремянки.., еще чуть-чуть…
Но лестница от ее прикосновения сдвинулась.
Джулия отшатнулась назад, и в следующее мгновение вся эта конструкция обрушилась на пол, придавив ее.
Какое-то время она лежала не шевелясь, пытаясь отдышаться. Боли она вроде бы нигде не ощущала.
Раздался голос Винченцо:
— Роза, вернись сейчас же…
В следующий момент девочка подбежала к лежащей Джулии.
— Дядя Винченцо, иди сюда скорее!
Он появился через несколько секунд, нахмурился при виде аварии, потом узнал Джулию и издал удивленное восклицание.
— Это та леди, которую мы видели вчера, — закричала Роза.
— Джулия, какого черта? Джулия!
— Я в порядке, — простонала она. — Если бы еще убрать с меня этот хлам…
Девочка тут же потянулась руками к шкафу.
— Отойди-ка, — резко сказал ей Винченцо. — А то поранишься.
Убедившись, что девочка отошла, он отодвинул стремянку, потом приподнял шкаф и отвалил его в сторону.
— Не пытайся встать, — приказал он Джулии, когда она пошевелилась.
— Я в порядке, — решительно повторила она. Все кости целы.
— У вас на лбу кровь, — заметила Роза.
Джулия потрогала лоб и обнаружила струйку крови. Потом почувствовала, что Винченцо обхватил ее руками и помогает ей подняться.
— Ты можешь идти?
— Да, конечно, мо.., эй!
Он подхватил ее на руки и понес в соседнюю комнату, которая была когда-то спальней графа. Роза побежала вперед и открыла дверь, чтобы он мог пройти и положить ее на огромную кровать. Стащив с себя куртку, Винченцо подложил ее под голову Джулии вместо подушки. Потом уселся рядом и сердито уставился на женщину.
— Ну, с тобой не соскучишься. Какого черта ты тут делала?
— Смотрела на твои фрески.
— Зачем?
— Давно пора ими заняться.
— И надо было это делать здесь и сейчас? спросил он, в одинаковой степени изумленный и раздраженный. — Нет.., постой.., это потом. Тебе нужен доктор.
— Я отделалась лишь парой ушибов. Но не отказалась бы от воды.
— Сейчас принесу тебе воды из колонки. Роза, останься с ней. Не разрешай ей вставать.
Он вышел из комнаты, а девочка сразу же подошла к кровати, словно заступила на пост.
— Все нормально, — сказала Джулия. — Я никуда не убегу.
— Это хорошо, ведь дядя Винченцо говорит, что вы не должны этого делать.
— А люди всегда делают так, как говорит дядя Винченцо?
Роза подумала над этим.
— Иногда.
— А ты?
Роза с серьезным видом покачала головой.
Джулии почудилось, будто в глазах девочки мелькнула озорная искорка.
— Ведь вы — та леди, с которой я познакомилась вчера?
Джулия кивнула.
— А почему вы здесь?
— Я — реставратор картин.
— Это то же самое, что и художник?
— Нет. Я просто ухаживаю за картинами других людей.
— Вы делаете эту работу для дяди Винченцо?
— Честно говоря, я не предупреждала его, что приду сюда. Боюсь, у меня просто очень любопытный нос.
Это признание, похоже, нашло у девочки отклик.
— Ну да, так бывает, когда смотришь книгу с картинками и не можешь остановиться, а все перелистываешь и перелистываешь страницы.
— Точно, — согласилась Джулия. — Картинки такие красивые, что, сколько ни смотри, все мало.
— И так хочется рисовать такие же! — мечтательно сказала Роза. — Но не получается…
Джулия подняла голову и увидела стоявшего в дверях Винченцо. Она не слышала, как он вошел.
Интересно, давно ли он тут стоит.
Роза заговорила взахлеб:
— Дядя, эта леди понимает все о картинках и о том, что на них хочется смотреть, даже если уже пора идти спать.
Винченцо усмехнулся:
— У нас в доме идут непрерывные споры о том, когда ложиться спать.
Он подошел к кровати со стаканом воды и протянул его Джулии, которая со стоном села в постели.
— Спасибо, — выдохнула она, неловко протянув руку за стаканом.
Но Роза была тут как тут. Она быстро взобралась на кровать, надежно взяла стакан и велела Винченцо поддерживать Джулию в сидячем положении. Он просунул руки ей под плечи, а девочка поднесла стакан к ее губам.
— Дай мне, пожалуйста, твой платок, дядя.
Винченцо вручил Розе чистый носовой платок, и девочка промокнула кровь на лбу Джулии. На ее личике было выражение сосредоточенности, словно она выполняла самую важную на свете работу.
Прикосновения ее рук были осторожными.
— Ну вот, — серьезно произнесла Роза. — Пока этого достаточно, а потом вас посмотрит доктор.
— Спасибо, — поблагодарила Джулия, когда Винченцо снова уложил ее на куртку, и улыбнулась Розе. — Ты мне очень помогла.
— Когда вырасту, буду работать медсестрой, сказала ей девочка. — А может быть, реставратором картин. Если успею прочитать все книги. Но это трудно, потому что Джемма каждый раз велит мне выключать свет и засыпать.
— Я тоже всегда попадала в неприятности по той же причине. Моя мама никак не могла понять, что для меня книга по искусству так же увлекательна, как для других остросюжетный детектив.
— И что вы делали? спросила Роза.
Джулия подалась вперед и сказала заговорщическим шепотом:
— Я стала брать книги меньшего размера и прятала их под одеялом.
Роза лишь ахнула. В ее глазах застыло восхищение.
— А теперь нельзя ли мне узнать, что ты здесь делаешь? — спросил Винченцо. — Почему ты ничего не сказала мне, а пришла сюда одна и полезла наверх таким рискованным способом?
— Я сделала это импульсивно, чтобы занять голову чем-то другим вместо мыслей о.., ну, о том, о чем мне не хочется думать.
Боковым зрением она увидела, что Роза вдруг замерла и насторожилась.
— Наверное, у тебя есть масса такого, о чем тебе не хочется думать, — обратилась Джулия к девочке.
Роза кивнула.
— Но все равно думается, — посетовала она.
— Я знаю. Чем больше стараешься об этом не думать, тем больше думаешь, пока неприятная мысль не превращается в огромный камень, навалившийся на тебя. И ты никак не можешь из-под него выбраться.
На этот раз Роза не кивнула, но в глазах у нее вспыхнул какой-то огонек. Девочка продолжала внимательно смотреть на Джулию.
— А сейчас тебя надо отправить обратно домой, объявил Винченцо. — Потом я вызову врача, и никаких возражений. И на работу в ресторан ты пока не выходишь. Будешь отдыхать до праздника Епифании.
— Значит, она может провести праздник с нами, выдохнула Роза. — Пожалуйста, дядя Винченцо!
Джулия задержала дыхание, ожидая, что Винченцо будет искать какой-нибудь предлог для отказа.
— А ты достаточно хорошо будешь себя чувствовать для этого? — спросил он.
— Да, я уверена.
— Вы придете? — воскликнула Роза. — И останетесь с нами на весь день?
Джулия взглянула на Винченцо. Он был очень бледен, но заговорил недрогнувшим голосом:
— Конечно, останешься на весь день. Так что сейчас ты должна отдохнуть как следует, чтобы ничто не помешало тебе побыть нашей гостьей.
— Моей гостьей, — гордо поправила Роза.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В ночь накануне Епифании шел снег, но к утру он перестал, выглянуло солнце, и Венеция лежала укрытая сверкающим белым одеялом.
— Mio Dio, что это у тебя? — воскликнул зашедший за Джулией Винченцо.
— Подарки для Розы. Это ведь ее день, не так ли? Пьеро говорил мне, что в Италии дети вывешивают чулки сейчас, а не на Рождество.
— Дай-ка я помогу тебе. Совсем ни к чему было нагружаться, словно ослик.
— Шесть пропущенных дней рождения. Шесть пропущенных рождественских праздников. Именно столько раз я не могла видеть ее лицо, когда она развертывала подарки.
Они шли, ступая по снежному ковру, и вдруг она спросила:
— Кстати, как получилось, что я стала синьорой Бакстер?
— Это была первая фамилия, которая пришла мне в голову. Ты против?
— Да нет, нормально. Я сегодня такая счастливая, что соглашусь на все.
Джулия по-детски подпрыгнула на снегу, поскользнулась, и Винченцо пришлось схватить ее, чтобы не дать упасть. Они одновременно засмеялись, и теперь он слышал, что ее голос звучит по-другому. Она вернулась к жизни. В следующую секунду Джулия вырвалась на свободу и начала кидаться в него снежками. Он опустил свертки на землю и стал отстреливаться.
По случаю праздничного дня лодки через Большой канал не ходили, так что они перешли по мосту Аккадемиа. На середине моста Джулия остановилась и посмотрела туда, где вода канала сливалась с водой лагуны, которая сверкала на солнце, словно миллион клинков.
— Если бы люди знали, что Венеция так прекрасна зимой, то никто не приезжал бы летом, сказала она.
— Ты превращаешься в венецианку, — поддразнил Винченцо.
— Наверное. — Джулия с восторгом посмотрела вверх, в яркую синеву неба. — Не могу поверить, что это происходит, — выдохнула она. — После стольких лет разлуки я снова вижу дочь, сегодня пробуду с ней целый день. И главное, я ей нравлюсь. Не как мать — для этого слишком рано. Но я ей нравлюсь, я ей нравлюсь.
— Спокойно. — Винченцо положил руку ей на плечо. — Не отрывайся от земли.
— Это еще почему? — Она засмеялась. — Как раз этого я и хочу. Земля очень жесткая. Можешь мне поверить, уж я-то знаю. Ведь я на ней спала.
Он легонько встряхнул ее.
— Джулия, ты сошла с ума.
— Да, я сошла с ума! — радостно крикнула она. Сошла с ума от счастья. Я сумасшедшая, сумасшедшая.
Прохожие смотрели на нее, но не торопились пробежать мимо от греха подальше, а улыбались, поддаваясь ее настроению. Ведь это Венеция, где быть сумасшедшим абсолютно нормально.
Но Винченцо все равно принял меры предосторожности — крепко поцеловал ее, не дав ей сказать больше ни слова.
— Прошу тебя, замолчи, — умолял он между поцелуями.
— Может, и замолчу. Уговори меня.
Винченцо целовал ее снова и снова. Сейчас он видел ее такой, какой она была раньше — молодой, полной надежд, еще не испытавшей горя и отчаяния. Он усмехнулся и сказал, думая, что ей будет приятно это услышать:
— Ты помнишь, что сказала Роза? Что ты — ее гостья? Это ведь она тебя пригласила. Она твердо намерена взять все хлопоты на себя. Хотела даже приготовить еду, но здесь я ее остановил..
— Какой она славный человечек, верно? Ты заметил, как она вела себя в палаццо в тот день, когда я там рухнула вместе со шкафом?
— Ты меня до смерти напугала.
— А ее — ни капельки. Она не испугалась, хотя грохот был, похоже, ужасный. Я слышала, как ты велел ей вернуться, но она не послушалась, и…
— Эта мартышка никогда не слушается, — сказал он с ноткой любви и гордости в голосе, скрыть которую был не в силах.
— Она храбро бросилась наверх. Этот грохот могло вызвать что угодно, но ее заботило одно узнать причину. Она из тех людей, что бегут навстречу жизни с распростертыми объятиями. Я уже сейчас очень горжусь ею, а ты?
— Да, я тоже…
— Она замечательная. — Джулия подняла лицо к небу.
Винченцо не стал больше увещевать ее, поняв, что это бесполезно. Да ему и не слишком хотелось возвращать ее обратно на землю. Что-то сдавливало ему горло при виде ее радости, и хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
— Нам надо поторопиться, — заметил он. Джемма не сможет уйти, пока мы не придем.
— Тогда пошли. — Джулия схватила его за руку и потащила с моста, полная решимости больше не задерживаться. Скоро они пришли на Фондамента Соранцо, и она нашла глазами окна дома. — Винченцо, вон Роза, она высматривает нас! — закричала Джулия и энергично помахала рукой.
Девочка замахала в ответ, радостно улыбаясь.
Винченцо открыл входную дверь; за ней оказался просторный холл с ведущей наверх лестницей.
— Мы живем наверху, — пояснил он.
— Дядя Винченцо! — позвал сверху детский голос, а в следующее мгновение Роза налетела на дядю и крепко обняла.
Потом она повернулась к Джулии и мгновенно превратилась в идеальную хозяйку дома, любезную и официальную.
— Buongiorno, синьора Бакстер. Я очень рада приветствовать вас в этом доме и надеюсь, что вы проведете с нами очень приятный день.
— Спасибо. Я уверена, что так и будет, — сказала совершенно очарованная Джулия. — Только, пожалуйста, называй меня Джулия.
— Синьора Джулия.
— Нет, просто Джулия.
Роза быстро взглянула на Винченцо. Тот пожал плечами.
— Это решает наша гостья, — сказал он.
— Моя гостья, — поправила его Роза. — Потому что это я вас пригласила.
— Да, я знаю, и это очень любезно с твоей стороны, — с улыбкой поблагодарила Джулия.
Выглянуло солнце. Ее дочь была очаровательным ребенком, с сердечной и открытой манерой держаться, и Джулия всей душой потянулась к ней.
— Пойдемте со мной. — Роза схватила ее за руку и потащила за собой вверх по лестнице. Винченцо шел следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13