Мысленно обругав себя дурой, она сказала:
— Не пойти ли нам поесть чего-нибудь?
Роза кивнула, и они вошли в маленькое кафе.
Когда они уселись со своими молочными коктейлями, Джулия сказала:
— Прости меня. Я не подумала. Это из-за родителей, верно?
Роза кивнула.
— В прошлом году у меня был очень пестрый костюм, а в этом году я хотела розовый атласный.
И мама в июле купила мне его. Сказала, что мы оставим его для следующего карнавала. Но потом…
Девочка замолчала. Было видно, что она изо всех сил старается не расплакаться.
— А без мамы ты не хочешь идти на карнавал? мягко спросила Джулия.
— Никогда больше не пойду. — Теперь голос Розы звучал слишком сдержанно и ровно.
Джулия решила рискнуть.
— Мне кажется, ты не права. Раз мама купила тебе это красивое розовое платье, значит, ей хотелось бы, чтобы ты его надела — ради нее.
— Но ее там не будет.
— Не будет, но ты можешь думать о ней, и ты будешь знать, что делаешь это ради нее.
— Но это ведь не вернет ее обратно?
— Это вернет ее обратно к тебе в сердце, где и есть ее настоящий дом.
Роза ничего на это не ответила, только упрямо покачала головой. Ее озорная самоуверенность исчезла, уступив место выражению абсолютного горя, которое не с кем разделить.
— Нам пора возвращаться, — мягко сказала Джулия. — А то Винченцо начнет беспокоиться.
Солнце скрылось, пошел моросящий дождь.
Винченцо поджидал их на пороге.
— Что случилось? — спросил Винченцо, как только взглянул на лицо Розы.
Джулия спокойно объяснила, в чем дело. Винченцо взял девочку за плечи, с нежностью вглядываясь ей в лицо.
— Эй, piccina , — сказал он. — Ты что, плакала?
Она покачала головой.
— Просто я вспомнила, что ты говорил — как все от тебя уходят.
— Что? — в ужасе спросил он. — Роза, я никогда такого не говорил.
— Нет, говорил. Ты сказал это кому-то на похоронах мамы и папы. Я подслушала.
— Но я… — Винченцо остановился. Какой смысл говорить, что он не знал, что она слушает. — Сага, я чувствовал себя ужасно, а именно такие вещи люди говорят, когда они.., когда они… В общем, это не то, что я хотел сказать.
— Нет, то, — спокойно сказала она, глядя ему в глаза. — И это правда. Люди уходят от тебя, даже если ты просишь и просишь их не уходить.
Ее голос умолк, а взгляд был устремлен куда-то вдаль.
— Дорогая… — Джулия положила руку девочке на плечо, но та, похоже, даже не заметила, словно погруженная в какой-то безрадостный сон.
— Даже если это самое важное на свете, — сказала Роза, ты стараешься им это объяснить и просишь и умоляешь их не уходить, они все равно уходят — и не возвращаются.
Вдруг она посмотрела прямо на Джулию, и у той перехватило дыхание. Неужели ей только показалось, что во взгляде этих детских глаз промелькнуло что-то похожее на упрек?
Потом это мгновение ушло, и она решила, что у Розы озадаченный вид.
— Нам надо сразу подняться наверх, в тепло, сказала Джулия.
Наверху они оттаяли с помощью присланных из ресторана горячих напитков. Роза явно повеселела.
— Вы живете здесь одна?
— Да, одна.
— А можно я буду приходить к вам в гости?
— Приходи когда захочешь. — Она заметила, что у Розы закрываются глаза. — Сегодня мы с тобой очень много ходили. Может, ты поспишь?
Она уложила девочку на свою кровать, и та почти сразу уснула. Какое-то время Джулия сидела возле нее.
Ты моя, думала она. Если бы я только могла сказать тебе это…
Через неделю ей позвонил Терри Дейл. Дело двигалось быстро.
— Чем раньше вы сможете приехать сюда и подписать документы, тем скорее получите деньги, сообщил он.
— Хорошо, я приеду.
— А как быть с Розой? — спросил Винченцо, когда она сказала ему об этом. — Ты подумала, что твой отъезд может встревожить ее?
— Да, и у меня есть план. Если я все сделаю быстро, то она даже не узнает, что я уезжала. В школе теперь возобновились занятия, а ты говорил, что у нее есть хорошая подружка, которая часто приглашает ее в гости с ночевкой. Если ты сможешь устроить так, чтобы ее пригласили на пару дней, то я успею съездить и вернуться.
Несколько дней спустя он сказал ей, что план приводится в действие.
— Завтра она из школы пойдет к Тане и останется на две ночи. Ты успеешь?
— Надо успеть во что бы то ни стало.
— Я обещал ей, что сегодня ты будешь с нами ужинать.
Это был прекрасный вечер. Они ужинали, смеялись и смотрели телевизор. Над Розой больше не нависала та тень, что недавно омрачила ей настроение.
Джулия пообещала, что опять поужинает с ними, когда Роза вернется из гостей, и довольная девочка пошла спать.
— А как же я? — спросил Винченцо, когда провожал ее домой. — Ты обещаешь мне, что вернешься?
— Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, что я вернусь.
— Конечно, ты вернешься — ради Розы. Ты слышала, что она сказала: все от тебя уходят под конец.
— Но так считаешь ты, — напомнила ему она.
— Только потому, что я слишком часто оказывался прав.
— Доверься мне, — повторила Джулия его же слова, которые он говорил ей много раз.
— Отвезти тебя завтра в аэропорт? — спросил Винченцо.
— Нет, спасибо. Мне сначала нужно будет еще кое-что сделать.
Больше она ничего ему не сказала. На другой день она уехала, но направилась не в аэропорт, а на Сан-Микеле. Перед тем как сесть на паром, она купила цветов.
На кладбище Джулия сначала посетила могилу Пьеро и оставила половину цветов в его урне.
Потом она пошла навестить Бьянку. Подкатив лестницу, поднялась по ступеням, вынула из урны увядшие цветы и поставила вместо них свежие.
Джулия долго смотрела на милое лицо женщины, которую ее дочь называла мамой. Потом нежно прикоснулась к нему.
— Я просто хотела сказать тебе спасибо…
Поездка Джулии прошла хорошо. Она подписала бумаги и получила чек на первую часть суммы ее компенсации. Остальная часть должна была последовать вскоре.
Ей опять задавали вопросы о муже, но она улыбалась и строила из себя дурочку, так что в конце концов «инквизиторы» от нее отступились.
В день своего возвращения в Венецию Джулия приехала в аэропорт задолго до вылета и обнаружила, что он погружен в густой туман. Вылет был отложен на неопределенный срок.
Через два часа Джулия позвонила Винченцо по сотовому.
— Я опаздываю на сегодняшний ужин, — сообщила она. — Здесь густой туман, и самолеты не выпускают.
— Как мне объясняться с Розой? Ведь она не знает, что ты в Англии.
— Придумай что-нибудь. Скажи, что я плохо себя чувствую. Что угодно…
Связь прервалась: разрядился аккумулятор. И тут Джулия услышала объявление по громкоговорителю:
— Пассажиров, вылетающих в Венецию, просят пройти на посадку…
— Слава богу, — с облегчением выдохнула она.
Винченцо обернулся и увидел, что на него смотрит Роза и в лице у нее ни кровинки.
— Джулия не придет, верно?
— Сага…
— Я слышала, как ты сказал, что она в Англии.
Она уехала и не вернется домой.
— Нет, вернется, просто ее самолет задерживается из-за тумана. Она прилетит, как только сможет.
— Ты не говорил, что она уезжает в Англию.
Выражение ее лица потрясло его. Это была не просто детская обида. Девочка опять переживала прежний кошмар.
Он опустился на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и попытался прорваться к ней через ее защитные барьеры. Это было то же самое, что общаться с кем-то через тюремную решетку.
Его охватило ощущение опасности. Если он не достучится до нее, не добьется от нее ответа, то она может остаться за этой решеткой навсегда.
— Джулия поехала всего на пару дней — привести в порядок все свои дела в Англии, чтобы переехать сюда насовсем. Мы не сказали тебе, потому что боялись, что ты расстроишься. А она скоро вернется домой.
Роза покачала головой. Ее глаза ничего не выражали.
— Нет, она не вернется.
— Поговори с ней сама! — Винченцо набрал номер. Безрезультатно. — Ей надо подзарядить аккумулятор, — в отчаянии сказал он.
— Может, ей не захочется возиться, — проговорила Роза.
— Что ты говоришь? Что значит — не захочется возиться?
Девочка не ответила, но и так было ясно, о чем она думает: Джулия их бросила, и ей удобно, что телефон не работает.
— А если как раз в этот момент она садится в самолет и поэтому не может ничего поделать с телефоном? — настойчиво сказал он. — Она даст нам знать, как только приземлится.
Что-то похожее на жалость промелькнуло в глазах девочки. Почему он не может посмотреть фактам в лицо?
— Мы будем ужинать? — спросила она. — Мне есть хочется.
— Она приедет.
— Ничего, дядя Винченцо. Честно. Ты был прав.
Люди всегда уходят.
— Прошу тебя, сага, забудь, что я вообще это говорил.
— Но это правда. — Потом, каким-то странным голосом. Роза сказала:
— Я умоляла ее не уходить… но она ушла.., и не вернулась.
В это мгновение словно некий призрак пролетел мимо, дохнув на них холодом.
— О ком ты говоришь? — Винченцо был едва в состоянии дышать.
— Давай чего-нибудь поедим, — ответила она.
— Роза, о ком ты…
Но все было бесполезно. Призрак исчез. Он решил не продолжать разговор на эту тему из опасения испортить все еще больше.
Весь остаток вечера Роза вела себя как обычно.
Только зная правду, думал Винченцо, можно догадаться, какую бурю она сдерживает в себе. И он ничем не мог ей помочь, потому что она ему этого не позволяла.
Он все еще надеялся, что Джулия найдет способ позвонить им. Но вечер прошел, не принеся никаких известий о ней, и наконец настало время идти спать.
Утром его разбудила Джемма, настойчиво тряся за плечо.
— Я не могу найти Розу, — сообщила она.
Торопливо одевшись, Винченцо проверил все комнаты в квартире, но больше для проформы. В душе он знал, куда она ушла.
Винченцо вбежал в здание аэровокзала и продолжал бежать, пока не увидел Розу. Девочка сидела и напряженно наблюдала за дверями прибытия.
Когда он сел рядом, она посмотрела на него, и что-то в выражении ее лица заставило его воздержаться от упреков.
— И давно ты здесь сидишь? — спокойно спросил он.
— Пару часов.
Он посмотрел на табло. Приземлились два рейса из Англии, но он не знал, каким рейсом летела Джулия.
— Джулия прилетит, — сказала Винченцо. — Она обещала.
Ответа не последовало, но он почувствовал, как маленькая ручонка заползла к нему в руку и так в нее вцепилась, что он поморщился от боли.
Двери раздвинулись, выпуская поток пассажиров. Взгляд Розы опять стал напряженным, словно вся ее жизнь зависела от этих мгновений. Винченцо тоже смотрел во все глаза.
Но первой увидела ее Роза. Вскрикнув, она сорвалась с места и побежала.
— Мамуля.., мамуля.., мамуля!
Головы поворачивались при виде ребенка, пронесшегося сквозь толпу и угодившего прямо в широко раскрытые объятия. Винченцо, у которого словно огромный камень свалился с сердца, пошел следом и успел услышать, как Роза, заглядывая Джулии в лицо сияющими глазами, сказала:
— Ты вернулась.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Ты вернулась.
— Да, солнышко, иначе и быть не могло, это просто туман помешал.
Но Роза покачала головой, раздосадованная тем, что Джулия не понимает.
— Тогда ты не вернулась, — сказала она.
Тут перед Джулией забрезжила догадка, и она потрясение посмотрела в глаза Винченцо.
— Тогда? — осторожно спросила она, едва смея надеяться.
— Тогда ты ушла и не вернулась обратно, — крикнула Роза.
Джулия опустилась на колени, обхватила Розу и заглянула ей в лицо.
— Ты это помнишь? — шепотом спросила она.
Роза кивнула.
— Ты дала мне Дэнни, а потом ушла. А я плакала. Я не хотела, чтобы ты уходила, а ты ушла.
— Ты знаешь.., кто я?
— Да.., наверное, — медленно проговорила Роза. Наверное, ты — мамуля.
— Да, солнышко. Да, да, да!
Она уткнулась в Розу лицом и заплакала от счастья, чувствуя, как эти слезы смывают все другие, пролитые ею за бесчисленные ночи горечи и боли.
— Но я не понимаю… — начала Роза.
— Я знаю, piccina, это твоя мама, — перебил ее Винченцо. — У тебя еще будет время, ты потом поймешь. А сейчас мы все поедем домой.
Он завладел багажной тележкой Джулии и покатил ее к выходу из аэропорта, оглядываясь через плечо, чтобы не потерять их: они шли медленно, потому что так и не выпустили друг друга из объятий.
Винченцо помог лодочнику-таксисту погрузить багаж и заметил, что у Джулии появилось несколько новых чемоданов, причем тяжелых. Когда мать и дочь подошли, все уже было готово к отплытию.
Он сел впереди, оставив их вдвоем сзади; мать и дочь просто сидели, держась за руки, не разговаривая (мешал шум мотора), довольные тем, что нашли друг друга. Пока лодка пересекала водное пространство, он спрашивал себя, что готовит им будущее.
Наконец лодка причалила к пристани на Фондамента Соранцо.
— Сегодня тебе надо быть здесь, — сказал он в ответ на удивленный взгляд Джулии.
Пока они ждали Джулию в аэропорту, он уже успел позвонить Джемме и сказать ей, что с Розой все в порядке, так что, когда они вернулись, в квартире никого не было: Джемма отправилась за покупками, прихватив с собой Карло.
Винченцо взял на себя обязанности повара и официанта: готовил и кормил их завтраком, пока они общались.
— Почему ты ушла? — грустным голосом спросила Роза. — Ты оставила меня и не написала ни одного письма, не прислала ни одной открытки, а папа сказал, что ты умерла… — Ее голос задрожал.
До этого момента Джулия еще не решила окончательно, что именно она расскажет Розе, когда придет время. Рассказывать о тюрьме и о предательстве ее отца казалось ужасным. Но сейчас она видела, что ребенок буквально раздавлен бременем мыслей о том, что мать безжалостно ее бросила.
— У меня не было выбора, солнышко, — мягко сказала она. — Меня посадили в тюрьму за чужое преступление, и тогда твой отец увез тебя. Я не знала, где ты, но никогда не переставала любить тебя и, как только смогла, сразу стала тебя искать.
Она поняла, что рассудила правильно, когда увидела, как просветлело лицо Розы. В конце концов оказалось, что мама ее не бросила. И в сравнении с этим ничто другое не имело значения.
Роза заметила, что Винченцо нес наверх вещи Джулии.
— Ты теперь будешь жить с нами? — в восторге спросила она.
— Сегодня я буду здесь, и мы можем говорить сколько влезет. После этого…
После этого — что? Она посмотрела на Винченцо, но его лицо ничего не выражало.
— Ты можешь занять мою комнату, — проговорил он.
— Это очень любезно с твоей стороны, но ты…
— Со мной все будет нормально. — Его слова прозвучали почти резко. — Мне пора вернуться к работе, а то я что-то подзапустил ее последнее время.
— Прости меня за то, что я сделала, — сказала ему Роза. — Ну, что убежала. Но это потому…
— Я знаю почему. — Винченцо взъерошил ей волосы. — Просто мы очень о тебе беспокоились. Я ужасно рад, что с тобой ничего не случилось. А теперь мне надо идти.
Он не показывался весь остаток дня. Для Джулии это были счастливые часы, проведенные с дочерью, когда они обменивались воспоминаниями, все время чувствуя, как заявляет о себе их родство.
— Я всегда знала, что в тебе есть что-то особенное, — призналась ей Роза. — Что ты не просто посторонний человек.
Позвонил Винченцо, сказал, что связался со школой и отпросил Розу с занятий на несколько дней, чтобы они могли побыть вместе. Но повесил трубку так быстро, что Джулия не успела поблагодарить его.
Поздно вечером она ждала его возвращения, хотела так много ему сказать. Но его все не было. Наконец Джулия легла в постель и лежала без сна, прислушиваясь к звукам и думая о нем. Сейчас ее сердце тянулось к нему как никогда, потому что она понимала всю меру его щедрости. Ведь Винченцо с самого начала знал, что потеряет Розу, как потерял почти все, что имел, но не ставил преград между ними. Напротив, делал все, что только мог, помогая им вновь найти друг друга. Чего бы это ему ни стоило.
Джулия хотела увидеть его, обнять, излить ему все свои чувства сейчас, когда уже можно дать им волю.
Наконец хлопнула входная дверь, потом раздались его шаги. Набросив халат, Джулия вышла к нему и увидела, что Винченцо устраивает себе постель на диванчике.
— Ты не сможешь здесь спать, — сказала она. Тебе будет коредю.
— Перебьюсь одну ночь.
— А завтра… — Наверняка можно как-то сказать, что его кровати хватит на двоих, если немного потесниться. Но разве это и так не ясно?
— На завтра я все устроил. Здесь напротив есть маленькая гостиница. Я снял там комнату.
— Гостиница? — переспросила она в ужасе.
— Это как раз на противоположной стороне канала. Ее отсюда видно.
— Но когда я буду видеться с тобой?
— Я не тот, с кем тебе надо видеться.
— А как же все то, что нам с тобой надо обсудить?
— Например?
Обескураженная его холодностью, она выпалила:
— Например, деньги.
Ей показалось, что его лицо стало абсолютно непроницаемым.
— Что ж, давай. Говори о деньгах.
— Я получила свою компенсацию и могу вложить деньги в наш отель. А здесь у меня название итальянской фирмы, которая занимается таким бизнесом. У моего адвоката в Англии есть кое-какие международные связи, и он говорит, что это очень хорошие люди, абсолютно надежные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13