Так сосредоточенно водила смычком по струнам. Маленькая, темноволосая, не харванка явно. Может быть, даже шерга. Блестящие чуть узкие темные глаза. И оделась она интересно, в ярко-оранжевую блузку. Может, сама ткань покрасила, только вот как добиться такого цвета? Не знаю. И ударник вовсе молотил в тарелки. Его я знала - Юлиан Ней, с нашего же курса. Вообще балбес, учится так себе, взыскания то и дело зарабатывает. Но надо сказать, симпатичный - светлые глаза распахнуты, зубы блестят в веселом оскале, мышцы так и ходят под тонкой рубашкой. Юлиан очень кудрявый, мелкие такие кудряшки, коротко стриженные, похоже на овечку, только цвет темно-русый, чуть золотистый.
— Эй, красавица! Можно поиграть? - высокий темноволосый парень, незнакомый, не из нашей школы, подошел ко мне с девчонкой. Девочка со второго, вроде бы.
— Конечно, можно, - я улыбнулась. Парень крутанул барабан. Девочка достала два билетика.
— Это вам, - я протянула ей искусственную белую розочку, - о! А вам повезло!
Второй билетик выиграл один из больших призов - планшетку, ПХ-20, последняя модель.
— Это тебе, - сразу сказал парень, протягивая комп девочке, - ты учишься, тебе надо. А мне-то что с ней делать?
— Ну как что… это… курс рассчитывать? Он навигатор, - с гордостью пояснила девочка. Я улыбнулась. Парень тоже.
— У нас машинки покруче, - сказал он. Обнял девочку за плечи, они отошли. Что-то снова кольнуло в сердце. Привычно уже.
Я снова проверила себя - может, я бы хотела, чтобы Йэн был здесь? Сидел бы сейчас рядом со мной, помогал с лотереей. Потом бы танцевать пошли…
Нет. Зачем он мне - чужой? Нет. Даже самой удивительно, как это произошло. Вот только что любила его, только и думала о нем, спала и просыпалась с мыслью о нем. Только и мечтала, чтобы он ко мне прикоснулся, обнял. Чтобы с ним рядом быть. И в один миг - как отрезало. Чужой, посторонний человек. Ни зла к нему я не испытывала, ни обиды. Но совсем не хотелось, чтобы он сейчас был здесь.
Не он - но кого-нибудь другого все же хотелось бы. Ведь я уже знаю, как это хорошо, когда у тебя есть любимый. Жених. Ну пусть даже не жених, просто свой, любимый, родной человек. Подруги - это здорово, но это не совсем то, и потом, у них ведь свои есть… Вон Вики отплясывает с Мариусом с четвертого. А к Тавите скоро ее Иост приедет. В отпуск. Пусть он сейчас не здесь, но он хоть есть в принципе. А я…
Почему мне так плохо?
С того момента, как мы с Йэном расстались, ведь все время плохо. Все время! Летом я ездила к родителям. Работала там на станции первой помощи. С Митой и Таной бегали купаться, в мету играли. И все время внутри - будто застыло страдание. Неизбывное, привычное уже. Я никому не объясняла причин разрыва с Йэном. Знает только Тавита. И то мы это не обсуждали. Она и так все поняла. А зачем и кому рассказывать? Маме - ни к чему совершенно. Сестрам тем более, у них своя жизнь. Отцу Тимо? Но ведь никакого греха я не совершила, так что его это не касается.
Да я и сама не могла бы внятно объяснить эти причины. Ну просто он стал мне чужим Внезапно. Это все на уровне эмоций, чувств, словами не объяснишь. Да, можно сказать, что я вдруг поняла, что всю жизнь придется что-то от него скрывать, что вообще это не жизнь - вот так. Что у меня так друзей не будет и близких, один Йэн с его воображаемой войной. Но ведь дело даже не в этом. Просто - ну не люблю я его. Разлюбила. Бывает.
Почему же так плохо-то?
Просто мне одной уже тяжело. Хочется, чтобы был кто-то. Но кто? Ни в кого я влюбиться уже не могу. Это ведь рана. Пусть не меня бросили, я бросила - а в сердце-то все равно рана. Человек оказался не таким, как я думала. Я уже не могу никому верить, никого любить…
Я встряхнулась и продолжала весело улыбаться и отстраненно наблюдать за чужой счастливой жизнью. Пары кружились в танце, выделывали акробатические па, медленно качались под плавную музыку. Боже мой, какие все молодые, красивые, милые…
Тьфу ты, а я что? Я разозлилась на себя. Тоже, в старухи себя в 20 лет записала! А у меня что, не красивое платье, и волосы я не завила, и глаза не подкрасила? Да я всех этих девочек заткну за пояс. И если бы сейчас не сидела за лотереей, меня бы уж точно пригласили - я бы стенку не подпирала. И так-то парни то и дело подходят позубоскалить и покрасоваться.
Нет, нельзя так. Я выпрямилась и заставила себя улыбнуться. Я красивая. Молодая. Я на празднике. Внезапно Юлиан, ударник оркестра, повернулся ко мне и весело подмигнул.
Я помахала ему рукой, улыбаясь.
Парень задержал на мне взгляд. И тут крикнули: "раз-два-три, поехали", Юлиан снова схватился за палочки. Но что-то уже случилось между нами, и я знала - едва кончится музыка, он подойдет ко мне.
— У нас пауза, - объяснил он, - мы же тоже люди, а?
— А я, слава Богу, с этой лотереей покончила. Тоже отдохнуть хочется…
— Пойдем может, перекусим?
Мои купоны все были в сохранности, я ничего потратить не успела. Купила себе горячий олло с сыром и мясом. Юлиан взял пива. Столики все были заняты. Мы осмотрелись и сели на скамейки в углу, держа еду в руках.
Я чувствовала себя отчаянно и немного неловко. Если бы он меня пригласил на танец - все ясно. А так… мы ведь раньше почти не общались, даром, что с одного курса. На семинарах и практиках мы в разных группах. Юлиан в 39й, я в 32й. С какой же стати мы уселись вместе есть, как старые друзья?
Юлиан поставил свою бутылку, рука его легла мне на коленку. Да, короткая юбка задралась довольно позорно, но что с ней сделаешь? Теперь коленки торчат наружу.
— Хорошо выглядишь, - сказал он. Я рассмеялась.
— Да, для своих лет я хорошо сохранилась.
По идее, его руку надо убрать с коленки - что еще за вольности? Но я не убрала. В конце концов, могут старые знакомые и коллеги просто так посидеть вместе, даже чуть приобнявшись? Мы же в конце концов брат и сестра по общине.
— Да, бабуля, а как ваша вставная челюсть? Не выпадает? - заботливо осведомился Юлиан.
— Да нет, сидит крепко, вчерась клещами пыталась выдрать, ан нет, никак. А как ваш артрит, дедушка?
— Неплохо, неплохо, - Юлиан отхлебнул пива, - вот собираюсь на целебные грязи. Кстати, бабуля, компанию не составите?
— Мои суставы пока в порядке, - я вонзила зубы в горячий олло.
— А вы для профилактики, для профилактики…
Со мной что-то, кажется, происходит. Я дожевала последний кусок бутерброда. От руки Юлиана начало исходить тепло, оно бежало вверх по ноге и заканчивалось… Ой, не хочу говорить, где оно заканчивалось. А рука его - совсем не похожа на руку Йэна. Пальцы короткие и пухловатые. Но какая, в сущности, разница?
— А где это вы такие грязи откопали, дедушка?
— А в профилактории. Каждую неделю посещаем - для суставов, оно, знаете, самое то. А то к погоде ух, - он застонал и схватился за поясницу.
— Это на Ретике, где зачет по парашюту, что ли, сдавали? - я заинтересовалась всерьез.
— О-о, бабуля! - непритворно удивился он, - вы еще и с парашютом прыгаете? Активный, однако, образ жизни у вас.
— Так и вы присоединяйтесь, дедушка! Знаете же, ин корпорис сана…
— Ну что вы, я таких словей не знаю… Я все больше по профилакториям. Там, знаете, такая банька есть… Вот сходите со мной послезавтра - увидите.
— Так там же мужчины и женщины отдельно? - удивилась я.
— В баньке-то да, а вот в бассейне потом… Ну что, сходим, а? - серьезно спросил он.
Я пожала плечами и улыбнулась.
Мы с девчонками ходили иногда в наш районный Дворец Здоровья. Мне даже в голову не приходило поехать на Ретику - это с пересадкой добираться на моноре, по времени два Славных примерно. И зачем - там ведь все то же самое, баня, бассейн, массажные аппараты, тренажеры…
И однако - нет, не то же самое оказалось. Залы просторнее, в бассейне стены выложены темно-синей прозрачной плиткой, и в глубине этой плитки будто настоящие рыбы двигаются. И вода подсвечена. Шик - против нашего простецкого школьного комплекса. Такое ощущение, что ты даже не в Эдоли уже, а в каком-нибудь там притоне дьявольского мира потребления, в проклятой Богом Сканти.
Я пропотела в бане, в компании незнакомых девушек и матрон постарше, вымылась, как положено под душем и спустилась в бассейн, где меня ожидал Юлиан. Я с удовольствием окинула взглядом его фигуру. Нет, это не Йэн, конечно. Помельче, мышцы пожиже. Но все-таки стройная мускулистая фигура, красивая, и без этих кошмарных шрамов на боку, у Йэна весь бок изуродован осколками. Интересно, почему я все время о нем думаю, сравниваю, вспоминаю… Я поймала на себе одобрительный взгляд Юлиана, гордо выпрямилась. Что ж, мы тоже ничего, мы это знаем! И купальник у меня хороший, мама подарила, черный с золотом, талию подчеркивает. Талия у меня - на зависть многим, да и вообще фигура… Я взглянула на своего кавалера.
— Прыгнем? - и не дожидаясь согласия, побежала к вышке. Вскарабкалась на самый верх, здесь это была семиметровка. Юлиан за мной не полез, наблюдал снизу. Я сжалась пружиной - только бы получилось! Не хотелось опозориться на глазах Юлиана. Ну - святая Дара, помоги! Толкнулась, прыгнула, крутнула сальто, поняла, что второе не успею, плавно распрямилась и довольно изящно, как мне показалось, вошла в воду.
— Браво! - Юлиан прыгнул с бортика, вынырнул, отфыркнувшись, возле меня, - ну ты даешь, однако!
Мы поплыли, соревнуясь, к дальнему краю бассейна. В розовой подсветке наши тела легко скользили у поверхности. Народу в бассейне было не так, чтобы очень много - разминуться с другими пловцами несложно. Всех развлекали две девочки-близняшки лет трех, пришедшие, видно, с мамой и папой - обе плавали со скоростью торпед, прыгали с семиметровки и весело гоняли по всему водному полю надувной резиновый мяч. Озабоченный мускулистый папа едва успевал за дочками. Мы с Юлианом - он плыл хорошо, не отставая от меня - приняли участие в общей игре, покидали мяч, потом стали гоняться друг за другом, ныряя, сражаясь под водой, точно герои последнего сериала "Морская битва" - только оба мы не знали, конечно, никаких приемов подводного кьянга, просто баловались, дурака валяли. Наконец мы вылезли из воды и отправились в уголок отдыха.
Здесь еще и пиво отпускали, и даже на студенческую карту. С ограничениями, правда. Я взяла себе слабенький, но вкусный ягодный коктейль. Мы выбрали два шезлонга под пальмами, повалились с бокалами в руках. Позади шумели волны, дети весело визжали, плескаясь в морской ванне с настоящим прибоем.
— Здорово здесь, - выдохнула я. После бани и плавания тело казалось размягченным и невероятно тяжелым. И сладковатый прохладный напиток через соломинку - это было как раз самое то, что мне сейчас нужно.
— Ну вот видишь - а ты все - зачем в такую даль ехать! - заметил Юлиан. Я улыбнулась.
— Признаю, была неправа. Ехать стоило!
— Еще поедем?
— А то как же! Только жаль, что времени мало, мне сегодня надо еще нервные зубрить, завтра спросят…
— А мы уже прошли нервные, - сообщил Юлиан, - ну вообще да, сложновато, конечно. Зубрежки много. Мы сейчас отдыхаем, можно сказать - у нас периферические сосуды…
— А что там, совсем ничего нет зубрить?
— Есть, но гораздо меньше…
Я вдруг заметила, что ладонь Юлиана лежит на моем бедре. Заметила только потому, что ладонь вдруг сдвинулась. Сменила положение. Подобравшись ближе к тем местам, о которых лучше даже и не думать.
Я застыла. Только сейчас вдруг до меня дошло, что мы лежим здесь рядом, почти совсем обнаженные, а ведь мы полузнакомы, даже еще не друзья - никто. Лет десять назад еще вообще были запрещены совместные купания… и наверное, правильно. Купальные костюмы, конечно, есть, но этого мало. Явно мало. Пока мы играли в воде, все, вроде, было нормально. Но сейчас… самое худшее, что от этого прикосновения Юлиана мне было приятно. И я ведь понимала, что не случайно он так руку положил. И жутко было - до ужаса, так, что сердце замирало, и неловко так, что не двинешься, и в то же время приятно… невыразимо приятно. Господи, какая же я все-таки развратная, оказывается…
И так лениво, так не хочется двигаться. И говорить что-то. И делать резкие движения.
Стиснув зубы, я все же выпрямилась в своем шезлонге и сжала ноги, сбросив с бедра руку Юлиана. Тот, похоже, не смутился. Сказал негромко.
— А ты красивая, Крис. Даже не думал.
— А то раньше ты меня не видел, нет?
— Не так. Ноги у тебя красивые очень. И вообще - тело… Ты просто красавица.
И опять сердце замерло от возмущения, стыда, неловкости - разве можно о таком говорить? Ужас какой! Это ведь даже унизительно для меня. Но в то же время не хотелось обрывать его и возмущаться. И чем-то его слова были мне приятны.
Это уже грех, или нет? Надо ли мне это исповедовать? С его-то стороны, конечно, грех… Хотя… Я подумала о словах Спасителя "кто смотрит на женщину с вожделением" - но с чего я взяла, что Юлиан смотрит на меня с вожделением? Может, он просто эстетически любуется…
А это, наверное, не грех.
Его рука уже снова лежала на моем бедре.
Мимо пронеслись стайкой мальчишки, один за другим ныряя в бассейн и скрываясь под водой. Я резво вскочила.
— Пойдем, поплаваем еще, а?
Вики на рождественские каникулы уехала домой. Мы с Тавитой остались - третий курс уже, не маленькие. А мне еще и не хотелось уезжать, потому что все-таки неясное что-то с Юлианом.
Тавита к этому спокойно относилась. Ну ходим вместе, и ходим - что особенного? В нашем возрасте уже пора иметь кого-то на примете.
А мне было тревожно и нехорошо на душе. Вот с Йэном… эх, снова его поминаю - да что же это такое? - с ним все было просто и ясно. Например, у меня даже сомнений не возникало, что на Рождество мы будем вместе, что пойдем в церковь, потом к нам в конвиктус, есть торт, делиться подарками, петь… А Юлиан… Он объявил, что зайдет ко мне на второй день, а в Сочельник у него "дела".
Какие это дела, скажите на милость, могут быть в такой вечер? Может, у него другая девушка есть? Тогда зачем он со мной? Ничего не понятно. Родители его живут в Саронге, родственников, вроде бы, в Анграде нет никаких.
В общем, невеселое было у меня Рождество. И даже Тавите ничего говорить не хотелось. Она была такая радостная, вся сияла. Зачем человеку портить праздник своим унылым видом?
Исповедовались мы с утра. Я давно уже решила, что ничего об отношениях с Юлианом не буду говорить отцу Тимо. Ну что в этом грешного? То, что он касается меня, и от этого у меня начинает сладко ныть живот - это физиологическая реакция, я ведь нормальная молодая женщина. Именно физиология, а не грех. Я же не стремлюсь к этому… хотя по правде сказать, да, мне этого хочется. Но и то, что хочется - это физиология. Ничего грешного мы себе не позволяем. Да, целовались. Ну и что? Да, Юлиан во время поцелуев позволял себе чуть больше, чем я считала допустимым - но где эта грань допустимого? И не буду же я уточнять у отца Тимо, в каком именно месте ко мне прикасаться можно, а в каком нельзя. Это уже идиотизм какой-то.
И все остальное - в общем, это наше дело, и к церкви не имеет ни малейшего отношения.
Поэтому исповедь у меня была самая обычная. Ну там, разозлилась на преподавательницу офтальмологии, поленилась выучить как следует уроки, соврала кое-что по мелочи… Только вырвалось в конце.
— И еще как-то я себя чувствую очень беспокойно… тяжело. Часто у меня уныние какое-то бывает.
— Почему? Есть причина? - спросил отец Тимо, ласково глядя на меня. Я пожала плечами.
— Не знаю… наверное, нет. Может, осенняя депрессия, может, устала, у нас нагрузка большая…
Отец Тимо не стал дальше расспрашивать - а что тут расспросишь? Отпустил грехи, и все. Мне вроде и полегчало, но ненадолго. Мы пошли с Тавитой в комнату, доделывать праздничный ужин. Я резала салатик, Тавита между тем взбила крем и принялась украшать торт. Она это неплохо делает, хотя с Агнес ей не сравниться… Агнес- та настоящая художница. Хорошо, что она уехала на эти праздники, малодушно подумала я. Не люблю я встречаться с Агнес в коридоре или на кухне. Не люблю. Хотя что произошло-то? Ничего. С Феликсом у нее отношений нет, видимо, по его вине - Агнес бы его не бросила, конечно. Но он же никогда к ней серьезно не относился. Я, вроде бы, искупила свою вину, даже если она и была - рассталась с Йэном. Она что думает, это так мне легко было, расстаться с Йэном? Ведь я же любила его… да, любила все-таки. Я опустила нож, на меня вдруг снова нахлынуло. Режущий сердце, горячий, как кровь поток - не то жгучее воспоминание, не то ласкающее утешение. Иногда не вспоминаешь подолгу, и будто не было ничего. А иногда вот так - как нахлынет… И словно видишь Йэна перед собой. Я ведь долго потом сны видела. Как будто мы с ним идем куда-то, разговариваем, общаемся. Он мне что-то говорит, хорошее такое, умное, доброе. И во сне - будто ничего не случилось, будто мы вместе. И даже пытаешься вспомнить - вроде было же, было какое-то недоразумение? И не помнишь ничего. А потом проснешься - и нету. И все снова не так.
— Крис, ты чего? - Тавита с тревогой смотрела на меня.
— Так, задумалась что-то, - я начала быстро шинковать капусту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Эй, красавица! Можно поиграть? - высокий темноволосый парень, незнакомый, не из нашей школы, подошел ко мне с девчонкой. Девочка со второго, вроде бы.
— Конечно, можно, - я улыбнулась. Парень крутанул барабан. Девочка достала два билетика.
— Это вам, - я протянула ей искусственную белую розочку, - о! А вам повезло!
Второй билетик выиграл один из больших призов - планшетку, ПХ-20, последняя модель.
— Это тебе, - сразу сказал парень, протягивая комп девочке, - ты учишься, тебе надо. А мне-то что с ней делать?
— Ну как что… это… курс рассчитывать? Он навигатор, - с гордостью пояснила девочка. Я улыбнулась. Парень тоже.
— У нас машинки покруче, - сказал он. Обнял девочку за плечи, они отошли. Что-то снова кольнуло в сердце. Привычно уже.
Я снова проверила себя - может, я бы хотела, чтобы Йэн был здесь? Сидел бы сейчас рядом со мной, помогал с лотереей. Потом бы танцевать пошли…
Нет. Зачем он мне - чужой? Нет. Даже самой удивительно, как это произошло. Вот только что любила его, только и думала о нем, спала и просыпалась с мыслью о нем. Только и мечтала, чтобы он ко мне прикоснулся, обнял. Чтобы с ним рядом быть. И в один миг - как отрезало. Чужой, посторонний человек. Ни зла к нему я не испытывала, ни обиды. Но совсем не хотелось, чтобы он сейчас был здесь.
Не он - но кого-нибудь другого все же хотелось бы. Ведь я уже знаю, как это хорошо, когда у тебя есть любимый. Жених. Ну пусть даже не жених, просто свой, любимый, родной человек. Подруги - это здорово, но это не совсем то, и потом, у них ведь свои есть… Вон Вики отплясывает с Мариусом с четвертого. А к Тавите скоро ее Иост приедет. В отпуск. Пусть он сейчас не здесь, но он хоть есть в принципе. А я…
Почему мне так плохо?
С того момента, как мы с Йэном расстались, ведь все время плохо. Все время! Летом я ездила к родителям. Работала там на станции первой помощи. С Митой и Таной бегали купаться, в мету играли. И все время внутри - будто застыло страдание. Неизбывное, привычное уже. Я никому не объясняла причин разрыва с Йэном. Знает только Тавита. И то мы это не обсуждали. Она и так все поняла. А зачем и кому рассказывать? Маме - ни к чему совершенно. Сестрам тем более, у них своя жизнь. Отцу Тимо? Но ведь никакого греха я не совершила, так что его это не касается.
Да я и сама не могла бы внятно объяснить эти причины. Ну просто он стал мне чужим Внезапно. Это все на уровне эмоций, чувств, словами не объяснишь. Да, можно сказать, что я вдруг поняла, что всю жизнь придется что-то от него скрывать, что вообще это не жизнь - вот так. Что у меня так друзей не будет и близких, один Йэн с его воображаемой войной. Но ведь дело даже не в этом. Просто - ну не люблю я его. Разлюбила. Бывает.
Почему же так плохо-то?
Просто мне одной уже тяжело. Хочется, чтобы был кто-то. Но кто? Ни в кого я влюбиться уже не могу. Это ведь рана. Пусть не меня бросили, я бросила - а в сердце-то все равно рана. Человек оказался не таким, как я думала. Я уже не могу никому верить, никого любить…
Я встряхнулась и продолжала весело улыбаться и отстраненно наблюдать за чужой счастливой жизнью. Пары кружились в танце, выделывали акробатические па, медленно качались под плавную музыку. Боже мой, какие все молодые, красивые, милые…
Тьфу ты, а я что? Я разозлилась на себя. Тоже, в старухи себя в 20 лет записала! А у меня что, не красивое платье, и волосы я не завила, и глаза не подкрасила? Да я всех этих девочек заткну за пояс. И если бы сейчас не сидела за лотереей, меня бы уж точно пригласили - я бы стенку не подпирала. И так-то парни то и дело подходят позубоскалить и покрасоваться.
Нет, нельзя так. Я выпрямилась и заставила себя улыбнуться. Я красивая. Молодая. Я на празднике. Внезапно Юлиан, ударник оркестра, повернулся ко мне и весело подмигнул.
Я помахала ему рукой, улыбаясь.
Парень задержал на мне взгляд. И тут крикнули: "раз-два-три, поехали", Юлиан снова схватился за палочки. Но что-то уже случилось между нами, и я знала - едва кончится музыка, он подойдет ко мне.
— У нас пауза, - объяснил он, - мы же тоже люди, а?
— А я, слава Богу, с этой лотереей покончила. Тоже отдохнуть хочется…
— Пойдем может, перекусим?
Мои купоны все были в сохранности, я ничего потратить не успела. Купила себе горячий олло с сыром и мясом. Юлиан взял пива. Столики все были заняты. Мы осмотрелись и сели на скамейки в углу, держа еду в руках.
Я чувствовала себя отчаянно и немного неловко. Если бы он меня пригласил на танец - все ясно. А так… мы ведь раньше почти не общались, даром, что с одного курса. На семинарах и практиках мы в разных группах. Юлиан в 39й, я в 32й. С какой же стати мы уселись вместе есть, как старые друзья?
Юлиан поставил свою бутылку, рука его легла мне на коленку. Да, короткая юбка задралась довольно позорно, но что с ней сделаешь? Теперь коленки торчат наружу.
— Хорошо выглядишь, - сказал он. Я рассмеялась.
— Да, для своих лет я хорошо сохранилась.
По идее, его руку надо убрать с коленки - что еще за вольности? Но я не убрала. В конце концов, могут старые знакомые и коллеги просто так посидеть вместе, даже чуть приобнявшись? Мы же в конце концов брат и сестра по общине.
— Да, бабуля, а как ваша вставная челюсть? Не выпадает? - заботливо осведомился Юлиан.
— Да нет, сидит крепко, вчерась клещами пыталась выдрать, ан нет, никак. А как ваш артрит, дедушка?
— Неплохо, неплохо, - Юлиан отхлебнул пива, - вот собираюсь на целебные грязи. Кстати, бабуля, компанию не составите?
— Мои суставы пока в порядке, - я вонзила зубы в горячий олло.
— А вы для профилактики, для профилактики…
Со мной что-то, кажется, происходит. Я дожевала последний кусок бутерброда. От руки Юлиана начало исходить тепло, оно бежало вверх по ноге и заканчивалось… Ой, не хочу говорить, где оно заканчивалось. А рука его - совсем не похожа на руку Йэна. Пальцы короткие и пухловатые. Но какая, в сущности, разница?
— А где это вы такие грязи откопали, дедушка?
— А в профилактории. Каждую неделю посещаем - для суставов, оно, знаете, самое то. А то к погоде ух, - он застонал и схватился за поясницу.
— Это на Ретике, где зачет по парашюту, что ли, сдавали? - я заинтересовалась всерьез.
— О-о, бабуля! - непритворно удивился он, - вы еще и с парашютом прыгаете? Активный, однако, образ жизни у вас.
— Так и вы присоединяйтесь, дедушка! Знаете же, ин корпорис сана…
— Ну что вы, я таких словей не знаю… Я все больше по профилакториям. Там, знаете, такая банька есть… Вот сходите со мной послезавтра - увидите.
— Так там же мужчины и женщины отдельно? - удивилась я.
— В баньке-то да, а вот в бассейне потом… Ну что, сходим, а? - серьезно спросил он.
Я пожала плечами и улыбнулась.
Мы с девчонками ходили иногда в наш районный Дворец Здоровья. Мне даже в голову не приходило поехать на Ретику - это с пересадкой добираться на моноре, по времени два Славных примерно. И зачем - там ведь все то же самое, баня, бассейн, массажные аппараты, тренажеры…
И однако - нет, не то же самое оказалось. Залы просторнее, в бассейне стены выложены темно-синей прозрачной плиткой, и в глубине этой плитки будто настоящие рыбы двигаются. И вода подсвечена. Шик - против нашего простецкого школьного комплекса. Такое ощущение, что ты даже не в Эдоли уже, а в каком-нибудь там притоне дьявольского мира потребления, в проклятой Богом Сканти.
Я пропотела в бане, в компании незнакомых девушек и матрон постарше, вымылась, как положено под душем и спустилась в бассейн, где меня ожидал Юлиан. Я с удовольствием окинула взглядом его фигуру. Нет, это не Йэн, конечно. Помельче, мышцы пожиже. Но все-таки стройная мускулистая фигура, красивая, и без этих кошмарных шрамов на боку, у Йэна весь бок изуродован осколками. Интересно, почему я все время о нем думаю, сравниваю, вспоминаю… Я поймала на себе одобрительный взгляд Юлиана, гордо выпрямилась. Что ж, мы тоже ничего, мы это знаем! И купальник у меня хороший, мама подарила, черный с золотом, талию подчеркивает. Талия у меня - на зависть многим, да и вообще фигура… Я взглянула на своего кавалера.
— Прыгнем? - и не дожидаясь согласия, побежала к вышке. Вскарабкалась на самый верх, здесь это была семиметровка. Юлиан за мной не полез, наблюдал снизу. Я сжалась пружиной - только бы получилось! Не хотелось опозориться на глазах Юлиана. Ну - святая Дара, помоги! Толкнулась, прыгнула, крутнула сальто, поняла, что второе не успею, плавно распрямилась и довольно изящно, как мне показалось, вошла в воду.
— Браво! - Юлиан прыгнул с бортика, вынырнул, отфыркнувшись, возле меня, - ну ты даешь, однако!
Мы поплыли, соревнуясь, к дальнему краю бассейна. В розовой подсветке наши тела легко скользили у поверхности. Народу в бассейне было не так, чтобы очень много - разминуться с другими пловцами несложно. Всех развлекали две девочки-близняшки лет трех, пришедшие, видно, с мамой и папой - обе плавали со скоростью торпед, прыгали с семиметровки и весело гоняли по всему водному полю надувной резиновый мяч. Озабоченный мускулистый папа едва успевал за дочками. Мы с Юлианом - он плыл хорошо, не отставая от меня - приняли участие в общей игре, покидали мяч, потом стали гоняться друг за другом, ныряя, сражаясь под водой, точно герои последнего сериала "Морская битва" - только оба мы не знали, конечно, никаких приемов подводного кьянга, просто баловались, дурака валяли. Наконец мы вылезли из воды и отправились в уголок отдыха.
Здесь еще и пиво отпускали, и даже на студенческую карту. С ограничениями, правда. Я взяла себе слабенький, но вкусный ягодный коктейль. Мы выбрали два шезлонга под пальмами, повалились с бокалами в руках. Позади шумели волны, дети весело визжали, плескаясь в морской ванне с настоящим прибоем.
— Здорово здесь, - выдохнула я. После бани и плавания тело казалось размягченным и невероятно тяжелым. И сладковатый прохладный напиток через соломинку - это было как раз самое то, что мне сейчас нужно.
— Ну вот видишь - а ты все - зачем в такую даль ехать! - заметил Юлиан. Я улыбнулась.
— Признаю, была неправа. Ехать стоило!
— Еще поедем?
— А то как же! Только жаль, что времени мало, мне сегодня надо еще нервные зубрить, завтра спросят…
— А мы уже прошли нервные, - сообщил Юлиан, - ну вообще да, сложновато, конечно. Зубрежки много. Мы сейчас отдыхаем, можно сказать - у нас периферические сосуды…
— А что там, совсем ничего нет зубрить?
— Есть, но гораздо меньше…
Я вдруг заметила, что ладонь Юлиана лежит на моем бедре. Заметила только потому, что ладонь вдруг сдвинулась. Сменила положение. Подобравшись ближе к тем местам, о которых лучше даже и не думать.
Я застыла. Только сейчас вдруг до меня дошло, что мы лежим здесь рядом, почти совсем обнаженные, а ведь мы полузнакомы, даже еще не друзья - никто. Лет десять назад еще вообще были запрещены совместные купания… и наверное, правильно. Купальные костюмы, конечно, есть, но этого мало. Явно мало. Пока мы играли в воде, все, вроде, было нормально. Но сейчас… самое худшее, что от этого прикосновения Юлиана мне было приятно. И я ведь понимала, что не случайно он так руку положил. И жутко было - до ужаса, так, что сердце замирало, и неловко так, что не двинешься, и в то же время приятно… невыразимо приятно. Господи, какая же я все-таки развратная, оказывается…
И так лениво, так не хочется двигаться. И говорить что-то. И делать резкие движения.
Стиснув зубы, я все же выпрямилась в своем шезлонге и сжала ноги, сбросив с бедра руку Юлиана. Тот, похоже, не смутился. Сказал негромко.
— А ты красивая, Крис. Даже не думал.
— А то раньше ты меня не видел, нет?
— Не так. Ноги у тебя красивые очень. И вообще - тело… Ты просто красавица.
И опять сердце замерло от возмущения, стыда, неловкости - разве можно о таком говорить? Ужас какой! Это ведь даже унизительно для меня. Но в то же время не хотелось обрывать его и возмущаться. И чем-то его слова были мне приятны.
Это уже грех, или нет? Надо ли мне это исповедовать? С его-то стороны, конечно, грех… Хотя… Я подумала о словах Спасителя "кто смотрит на женщину с вожделением" - но с чего я взяла, что Юлиан смотрит на меня с вожделением? Может, он просто эстетически любуется…
А это, наверное, не грех.
Его рука уже снова лежала на моем бедре.
Мимо пронеслись стайкой мальчишки, один за другим ныряя в бассейн и скрываясь под водой. Я резво вскочила.
— Пойдем, поплаваем еще, а?
Вики на рождественские каникулы уехала домой. Мы с Тавитой остались - третий курс уже, не маленькие. А мне еще и не хотелось уезжать, потому что все-таки неясное что-то с Юлианом.
Тавита к этому спокойно относилась. Ну ходим вместе, и ходим - что особенного? В нашем возрасте уже пора иметь кого-то на примете.
А мне было тревожно и нехорошо на душе. Вот с Йэном… эх, снова его поминаю - да что же это такое? - с ним все было просто и ясно. Например, у меня даже сомнений не возникало, что на Рождество мы будем вместе, что пойдем в церковь, потом к нам в конвиктус, есть торт, делиться подарками, петь… А Юлиан… Он объявил, что зайдет ко мне на второй день, а в Сочельник у него "дела".
Какие это дела, скажите на милость, могут быть в такой вечер? Может, у него другая девушка есть? Тогда зачем он со мной? Ничего не понятно. Родители его живут в Саронге, родственников, вроде бы, в Анграде нет никаких.
В общем, невеселое было у меня Рождество. И даже Тавите ничего говорить не хотелось. Она была такая радостная, вся сияла. Зачем человеку портить праздник своим унылым видом?
Исповедовались мы с утра. Я давно уже решила, что ничего об отношениях с Юлианом не буду говорить отцу Тимо. Ну что в этом грешного? То, что он касается меня, и от этого у меня начинает сладко ныть живот - это физиологическая реакция, я ведь нормальная молодая женщина. Именно физиология, а не грех. Я же не стремлюсь к этому… хотя по правде сказать, да, мне этого хочется. Но и то, что хочется - это физиология. Ничего грешного мы себе не позволяем. Да, целовались. Ну и что? Да, Юлиан во время поцелуев позволял себе чуть больше, чем я считала допустимым - но где эта грань допустимого? И не буду же я уточнять у отца Тимо, в каком именно месте ко мне прикасаться можно, а в каком нельзя. Это уже идиотизм какой-то.
И все остальное - в общем, это наше дело, и к церкви не имеет ни малейшего отношения.
Поэтому исповедь у меня была самая обычная. Ну там, разозлилась на преподавательницу офтальмологии, поленилась выучить как следует уроки, соврала кое-что по мелочи… Только вырвалось в конце.
— И еще как-то я себя чувствую очень беспокойно… тяжело. Часто у меня уныние какое-то бывает.
— Почему? Есть причина? - спросил отец Тимо, ласково глядя на меня. Я пожала плечами.
— Не знаю… наверное, нет. Может, осенняя депрессия, может, устала, у нас нагрузка большая…
Отец Тимо не стал дальше расспрашивать - а что тут расспросишь? Отпустил грехи, и все. Мне вроде и полегчало, но ненадолго. Мы пошли с Тавитой в комнату, доделывать праздничный ужин. Я резала салатик, Тавита между тем взбила крем и принялась украшать торт. Она это неплохо делает, хотя с Агнес ей не сравниться… Агнес- та настоящая художница. Хорошо, что она уехала на эти праздники, малодушно подумала я. Не люблю я встречаться с Агнес в коридоре или на кухне. Не люблю. Хотя что произошло-то? Ничего. С Феликсом у нее отношений нет, видимо, по его вине - Агнес бы его не бросила, конечно. Но он же никогда к ней серьезно не относился. Я, вроде бы, искупила свою вину, даже если она и была - рассталась с Йэном. Она что думает, это так мне легко было, расстаться с Йэном? Ведь я же любила его… да, любила все-таки. Я опустила нож, на меня вдруг снова нахлынуло. Режущий сердце, горячий, как кровь поток - не то жгучее воспоминание, не то ласкающее утешение. Иногда не вспоминаешь подолгу, и будто не было ничего. А иногда вот так - как нахлынет… И словно видишь Йэна перед собой. Я ведь долго потом сны видела. Как будто мы с ним идем куда-то, разговариваем, общаемся. Он мне что-то говорит, хорошее такое, умное, доброе. И во сне - будто ничего не случилось, будто мы вместе. И даже пытаешься вспомнить - вроде было же, было какое-то недоразумение? И не помнишь ничего. А потом проснешься - и нету. И все снова не так.
— Крис, ты чего? - Тавита с тревогой смотрела на меня.
— Так, задумалась что-то, - я начала быстро шинковать капусту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54