В 1546 году он стал членом недавно образованного Тринити-колледжа, где он преподавал греческий язык. После поездки в Нидерланды с целью изучения навигации он вернулся в Кембридж и в 1548 году получил степень магистра. На протяжении следующих двух лет он продолжал учебу в Лувене. Среди ближайших его друзей был Герард Меркартор, величайший картограф и географ своего времени, изобретатель глобуса. Именно его проекция используется для составления карт и сегодня.
В 1531 году после посещения Антверпена, Брюсселя и Парижа Ди вернулся в Англию и близко сошелся с сэром Уильямом Сесилом, впоследствии лордом Берли, создателем шпионской сети королевы Елизаветы. С 1552 по 1555 год он служил в домах графа Пемброка и герцога Нортумберлендского. Среди его ближайших друзей этого периода был сын герцога Джон, граф Уорвик, а также Роберт Дадли, впоследствии граф Лестер. Летом 1555 года он на короткое время был заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене и заговоре против королевы Марии. Неудивительно, что после этого к нему благоволила будущая королева Елизавета. После того как в 1558 году трон перешел к Елизавете, именно Ди составлял астрологический прогноз, определяя наиболее благоприятный для коронации день. Он был желанным гостем при королевском дворе, а после смерти Роберта Рекорда его считали самым влиятельным из английских ученых. В 1561 году он дополнил и расширил «Основы искусств» Рекорда, знаменитую книгу по математике, в которой использовались арабские цифры. Работа Ди была первой такого рода книгой и на протяжении следующего столетия была переиздана двадцать шесть раз.
К 1563 году Ди приобрел многочисленных врагов и получил прозвище «великого волшебника». Год спустя он успешно подтвердил свой статус, издав самую свою известную и амбициозную книгу, работу по герметической магии и Каббале, озаглавленную «Monas hieroglyphica» («Знак, или Иероглиф Монады»). В этой книге, посвященной императору Священной Римской империи Максимилиану I, Ди в значительной мере опирается на каббалистическое учение венецианского монаха Франческо Джорджи и на всеобъемлющий обзор Агриппы в «Оккультной философии». Рискуя слишком упростить цели Ди, можно охарактеризовать «Monas hieroglyphica» как попытку сжать пространный трехтомный труд Агриппы до единственной магическо-математической формулы, до одного символа или символического равенства, которое з`аключало бы в себе всю мудрость Вселенной – нечто вроде герметического эквивалента уравнения Эйнштейна Е = mcІ. Впоследствии «Monas hieroglyphica» оказала сильное влияние на загадочные манифесты розенкрейцеров – в частности, на один из них, в котором открыто упоминается главный символ Ди, иероглиф, символизирующий Монаду The Chemical Wedding of 'Christian Rosenkreutz, стр. 16.
.
В 1566 году Ди познакомился с Эдвардом Дайером, который впоследствии стал рыцарем и кавалером Ордена подвязки. В 1570 году он написал предисловие к английскому переводу Евклида. В том же году он поселился в Мортлейке, неподалеку от Ричмонда. Его дом превратился в неформальную академию в итальянском стиле для поклонников герметизма елизаветинских времен. Здесь были помещения для проживания студентов, комнаты для хранения научных приборов, также использовавшиеся в качестве лабораторий, и огромная библиотека, занимавшая четыре или пять комнат. Кроме древних текстов, в библиотеке хранились работы средневековых магов, таких как Раймонд Луллий и Роджер Бэкон, а также книги Фичино, Пико, Джорджи, Агриппы и Парацельса. По мнению Фрэнсис Йейтс, библиотека Ди охватывала «все Возрождение» и являлась «самой большой научной библиотекой в Англии» Yates, Theatre of the World, стр. 12.
. Ди пополнял свое собрание, выискивая рукописи и книги в церковных коллекциях, которые стали доступны после того, как Генрих VIII закрыл монастыри.
Среди постоянных посетителей Мортлейка был старый друг Ди Эдвард Дайер. Бывал там известный мастер шпионажа сэр Фрэнсис Уолсингем, а также Роберт Дадли, граф Лестер. Приезжал в Мортлейк и племянник Лестера сэр Филип Сидни, который под руководством Ди изучал герметизм в целом и алхимию в частности. Бывал здесь Адриан Гилберт, единокровный браг сэра Уолтера Рэлли и алхимик сестры Сидни Мэри, графини Пемброк, которой поэт посвятил свое главное произведение «Аркадия». Вполне вероятно, что сама графиня – известная как ИСКУСНЫЙ «химик» и имевшая собственную алхимическую лабораторию – тоже занималась под руководством Ди. Не сохранилось никаких документальных свидетельств о том, что в Мортлейк приезжал сам Рэлли, но такое предположение выглядит вполне правдоподобным. Несомненно, что он был одним из ближайших друзей Ди и его горячим защитником при дворе.
Через Рэлли и математика Томаса Хэриота кружок Ди пересекался с другим кружком со схожими интересами. Это общество расцвело неподалеку, в поместье Сайон, под покровительством Генри Перси, графа Нортумберлендского. В своем доме в западном Суссексе граф собрал огромную библиотеку. Помимо Рэлли и Томаса Хэриота в его окружение в Сайон-хаус входил Кристофер Марло, а затем и юный Джон Донн. Таким образом, посредством своего кружка и кружка графа «Ди познакомил со своей философией большинство самых влиятельных фигур елизаветинской Англии» French, John Dee, стр. 63.
.
Впрочем, эти люди были не единственными, кто узнал о его взглядах. Ди отличался предприимчивостью, и уютный дом в Мортлейке был для него тесен. Он никогда не забывал о своем давнем увлечении картографией и навигацией и начал вкладывать деньги в морские экспедиции. В 1576 году он вместе с Мартином Фробишером пересек Атлантику в поисках легендарного северного пути на Восток. В этом путешествии он почти не видел Нового Света, за исключением ледяных полей Гудзонова залива, но экспедиция вдохновила его на сочинение книги по искусству навигации, изданной в 1577 году. Помимо всего прочего, в этой своей работе Ди выступал за создание постоянно действующего британского флота. Его интерес к морским исследованиям со временем усиливался. До нас дошли свидетельства, дающие основания предположить, что он стал одним из спонсоров кругосветного путешествия Дрейка. И действительно, остальные спонсоры – в число которых входили Уолсингем, Лестер и Дайер – были его ближайшими друзьями или самыми верными поклонниками. Непосредственный подчиненный Дрейка, сэр Джон Хоукинс, также регулярно наведывался в Мортлейк.
То же самое можно сказать о другом исследователе, сэре Хэмфри Гилберте, единокровном брате сэра Уолтера Рэлли и брате Адриана Гилберта. В 1580 году сэр Хэмфри передал Ди эксклюзивные права на все земли, открытые им в Новом Свете к северу от тридцатой параллели, – территория, включавшая в себя большую часть современной Канады French, цит. произведение, стр. 179.
. Для Гилберта и других своих товарищей Ди разработал грандиозный проект новой, ранее неслыханной Британской империи во главе с Елизаветой I в качестве ее первого правителя Там же, стр. 180.
. Он собрал множество довольно сомнительных доказательств того, что Англия имеет если не мирское политическое, то мистическое право на большую часть Нового Света, и разработал всеобъемлющую программу колонизации недавно открытых земель. В 1583 году Гилберты совершили переход через Атлантику, намереваясь воплотить в жизнь планы Ди. На Ньюфаундленде они основали первую британскую колонию в Северной Америке. Однако на обратном пути их корабль затонул, и оба брата погибли. Несмотря на то что данный проект потерпел неудачу, он проложил дорогу другим подобным предприятиям. По мнению Фрэнсис Йейтс, «Ди можно с полным основанием считать „архитектором идеи Британской империи“ Yates, The Occult Philosophy in the Elizabethan Age.
.
В 1582 году, за год до окончившегося катастрофой путешествия братьев Гилберт, Ди познакомился с человеком по имени Эдвард Келли. Келли был искусным и беспринципным шарлатаном. Кроме того, он был преступником, специализировавшимся на подделке документов. Скрывая свое истинное лицо под черной скуфейкой, он ухитрился приобрести репутацию алхимика, некроманта и медиума. Ди, проявлявший мудрость и дальновидность в других вопросах, позволил себя беззастенчиво обмануть. Возможно, он просто стал жертвой своей настоятельной потребности в вере. Как бы то ни было, он был убежден, что Келли действительно знаток оккультных наук, который может служить каналом для ангельских сил, то есть тех сил, которые Агриппа связывал с так называемой «ангельской магией». Результатом этого убеждения стало шестилетнее сотрудничество с Келли, которое не делает Ди чести. Не раз и не два он выставлял себя полным глупцом. В некоторых случаях возвышенные устремления Ди ставились на службу обыкновенной жадности и продажности Келли. В одном из таких постыдных эпизодов вымышленные ангельские послания Келли убедили Ди принять участие в непристойном обмене женами. Сотрудничество с Келли длилось только до 1589 года, но оставило на биографии Ди несмываемое пятно. В глазах потомков его образ как фигуры, сравнимой с Агриппой и Парацельсом, был навсегда разрушен. Вплоть до недавнего времени в нем видели не истинного мага эпохи Возрождения, а беспомощное и доверчивое орудие в руках лживого самозванца. И действительно, самого Ди часто считали одного поля ягодой с Келли и называли шарлатаном, игнорируя его реальные достижения.
В действительности же отношения с Келли затрагивали лишь небольшую часть жизни Ди. Но даже в это время Ди стремился к собственным, более высоким целям. В 1583 году, например, перед ним поставили задачу реформировать для Англии юлианский календарь. Выполнив поручение, он (вместе с Келли) отправился на континент, где провел следующие шесть лет. В 1584 году он оказался в Праге под покровительством Рудольфа II, увлекавшегося герметикой императора Священной Римской империи. Через год он посетил Краков, где объяснял принципы герметической магии королю Польши. В 1586 году он вновь вернулся в Прагу, наслаждаясь роскошью императорского расположения. Даже сегодня трудно сказать, кто на кого оказал большее влияние. Вне всякого сомнения, Ди произвел впечатление на Рудольфа, который находил общество мага стимулирующим и полезным. В то же время Ди представилась возможность с головой погрузиться в обширное императорское собрание трудов по эзотерике. Как уже отмечалось выше, появившиеся тридцать лет спустя манифесты розенкрейцеров отражали некоторые аспекты взглядов и символики Ди, одновременно прославляя и превознося Рудольфа. Вполне логично предположить, что первые семена этих манифестов были посеяны во время пребывания Ди при дворе императора в Праге.
Неудивительно, что дружба между номинально католическим императором и магом из протестантской Англии вызвала тревогу церкви. Церковные власти поспешно провели расследование, и в мае 1586 года папский нунций вручил Рудольфу документ, в котором Ди обвинялся в колдовстве. Вскоре после этого папа потребовал, чтобы император арестовал Ди и Келли и отправил их в Рим для допроса Священной Инквизицией. Рудольф уклонился от выполнения этого требования, выслав обвиняемых за пределы своих владений. Ди и Келли – вполне возможно, что при содействии императора – были взяты под защиту одним из богемских дворян, графом Розенбергом, которому удалось проигнорировать императорский указ об изгнании. Следующие два года они провели в одном из замков Розенберга.
С семидесятых годов шестнадцатого века – как минимум – Ди занимался шпионажем. Он выполнял не только аналитическую, но и агентурную работу. Как свидетельствуют записи в его дневнике, у него имелись собственные агенты. Его интерес к математике сопровождался увлечением тайнописью и криптографией. Ди был знаком со всеми европейскими криптографами и превозносил книгу Тритемия «Стенография», посвященную этому предмету. Некоторые комментаторы высказывали предположение, что самые непонятные эзотерические тексты Ди на самом деле являются сложными шифрами. Не следует также забывать о том, что одним из самых близких друзей Ди был сэр Фрэнсис Уолсинтон, главный шпион королевы Елизаветы и министр ее правительства с 1573 по 1590 год. Дочь Уолсингтона Фрэнсис была замужем за сэром Филипом Сидни, который являлся учеником Ди и выполнял различные секретные поручения своего тестя.
В 1587 году Филипп II Испанский начал готовить свои армию и «непобедимую армаду» к предполагаемому вторжению в Англию; одной из целей этого вторжения было окончательное искоренение протестантской «ереси». В этом предприятии испанский монарх, по всей видимости, надеялся заручиться поддержкой своего кузена Габсбурга, императора Священной Римской империи. Рудольф же не испытывал никаких теплых чувств к церкви и, наверное, в любом случае уклонился бы от участия в этой кампании. Вполне вероятно, однако, что Уолсингтон поручил Ди усилить сопротивление императора замыслам его испанского родственника, и взаимоотношения между Рудольфом и английским магом достигли именно этой цели. Как бы то ни было, а Уолсингтон разработал перечень мер, направленных на получение информации о готовящемся вторжении. Четвертым пунктом в этом списке значилось «создание разведывательного центра в Кракове для получения доступа к приходящим из Ватикана сведениям об испанских делах» Deacon, John Dee, стр. 231.
. Именно в это время Ди, который побывал в Кракове двумя годами раньше, вновь приехал в город. Принимая во внимание его давнюю дружбу с руководителем разведывательной службы Елизаветы, вполне логично предположить, что задача создания разведывательного центра была возложена на него.
Через год, в 1588 году, испанская Армада была разгромлена, и угроза вторжения в Англию миновала. В 1589 году Ди окончательно порывает с Келли и возвращается в Англию. Остаток его жизни прошел достаточно спокойно. В 1595 году его назначили ректором Колледжа Христа в Манчестере. В 1603 году умерла королева Елизавета и английский престол под именем Якова VI занял король Шотландии Яков I. Новый монарх с подозрением и враждебностью относился к магии. К этому моменту большинство друзей и покровителей Ди уже умерли или впали в немилость. Вследствие этого его влияние при дворе уменьшилось. Ди умер в бедности в своем доме в Мортлейке в 1608 году.
Ди оставил заметный след в британской истории. Как уже отмечалось выше, он выступал за создание постоянного британского флота и являлся «архитектором идеи Британской империи». По сравнению с такими личностями, как Агриппа и Парацельс, он был общественным или светским магом, интересы которого простирались за границы эзотерики и захватывали такие области, как коммерция, экономика, политика и национальная экспансия. Он стремился к тому, чтобы процветавшие в елизаветинской Англии классы ремесленников и торговцев тоже пользовались преимуществами герметической магии. С этой целью он поддерживал «контакты с зарождающимся средним классом». Чтобы «распространять знания среди тех, кто не владеет древними языками» Yates, Theatre of the World, стр. 18.
и «особенно растущего среднего класса мастеровых и ремесленников», он предпочитал писать свои научные работы не на латыни, а на английском French, цит. произведение, стр. 19.
. Таким образом он пытался распространить свое «мистическое видение Британии как лидера объединения христианской Европы и возрождения нового золотого века цивилизации» French, цит. произведение.
.
Другой аспект наследия Ди ярко проявился в его взглядах на архитектуру. В 1570 году в предисловии к первому английскому изданию Евклида он восхвалял архитектора как высшего мастера герметизма: «Думаю, что никто не может просто объявить себя архитектором. Только тот, кто с детских лет постигает все ступени знания, кому прививают знание языков и различных искусств, способен войти в возвышенный Храм архитектуры…» Yates, Theatre of the World, Приложение А, стр. 194.
. Далее он говорит, что «архитектура является главным из всех искусств. Еще Платон утверждал, что архитектор есть мастер над всеми…» Там же, стр. 196.
.
Для Ди архитектура была «искусством, суть которого может быть выражена в абстрактных принципах математической пропорции и космической гармонии» French, цит. произведение, стр. 5-8.
. Другими словами, архитектура является по сути своей герметической и «имеет магическую составляющую, поскольку идеальные строения были спроектированы в соответствии с небесными гармониями» Там же.
. Эти положения вскоре будут подхвачены такими выдающимися архитекторами, как Иниго Джонс и сэр Кристофер Рен. Через полстолетия после смерти Ди эти же принципы играли ведущую роль в формировании масонства.
С христианской – а если точнее, то с католической – точки зрения Ди, как маг эпохи Возрождения, был еще одним Фаустусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
В 1531 году после посещения Антверпена, Брюсселя и Парижа Ди вернулся в Англию и близко сошелся с сэром Уильямом Сесилом, впоследствии лордом Берли, создателем шпионской сети королевы Елизаветы. С 1552 по 1555 год он служил в домах графа Пемброка и герцога Нортумберлендского. Среди его ближайших друзей этого периода был сын герцога Джон, граф Уорвик, а также Роберт Дадли, впоследствии граф Лестер. Летом 1555 года он на короткое время был заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене и заговоре против королевы Марии. Неудивительно, что после этого к нему благоволила будущая королева Елизавета. После того как в 1558 году трон перешел к Елизавете, именно Ди составлял астрологический прогноз, определяя наиболее благоприятный для коронации день. Он был желанным гостем при королевском дворе, а после смерти Роберта Рекорда его считали самым влиятельным из английских ученых. В 1561 году он дополнил и расширил «Основы искусств» Рекорда, знаменитую книгу по математике, в которой использовались арабские цифры. Работа Ди была первой такого рода книгой и на протяжении следующего столетия была переиздана двадцать шесть раз.
К 1563 году Ди приобрел многочисленных врагов и получил прозвище «великого волшебника». Год спустя он успешно подтвердил свой статус, издав самую свою известную и амбициозную книгу, работу по герметической магии и Каббале, озаглавленную «Monas hieroglyphica» («Знак, или Иероглиф Монады»). В этой книге, посвященной императору Священной Римской империи Максимилиану I, Ди в значительной мере опирается на каббалистическое учение венецианского монаха Франческо Джорджи и на всеобъемлющий обзор Агриппы в «Оккультной философии». Рискуя слишком упростить цели Ди, можно охарактеризовать «Monas hieroglyphica» как попытку сжать пространный трехтомный труд Агриппы до единственной магическо-математической формулы, до одного символа или символического равенства, которое з`аключало бы в себе всю мудрость Вселенной – нечто вроде герметического эквивалента уравнения Эйнштейна Е = mcІ. Впоследствии «Monas hieroglyphica» оказала сильное влияние на загадочные манифесты розенкрейцеров – в частности, на один из них, в котором открыто упоминается главный символ Ди, иероглиф, символизирующий Монаду The Chemical Wedding of 'Christian Rosenkreutz, стр. 16.
.
В 1566 году Ди познакомился с Эдвардом Дайером, который впоследствии стал рыцарем и кавалером Ордена подвязки. В 1570 году он написал предисловие к английскому переводу Евклида. В том же году он поселился в Мортлейке, неподалеку от Ричмонда. Его дом превратился в неформальную академию в итальянском стиле для поклонников герметизма елизаветинских времен. Здесь были помещения для проживания студентов, комнаты для хранения научных приборов, также использовавшиеся в качестве лабораторий, и огромная библиотека, занимавшая четыре или пять комнат. Кроме древних текстов, в библиотеке хранились работы средневековых магов, таких как Раймонд Луллий и Роджер Бэкон, а также книги Фичино, Пико, Джорджи, Агриппы и Парацельса. По мнению Фрэнсис Йейтс, библиотека Ди охватывала «все Возрождение» и являлась «самой большой научной библиотекой в Англии» Yates, Theatre of the World, стр. 12.
. Ди пополнял свое собрание, выискивая рукописи и книги в церковных коллекциях, которые стали доступны после того, как Генрих VIII закрыл монастыри.
Среди постоянных посетителей Мортлейка был старый друг Ди Эдвард Дайер. Бывал там известный мастер шпионажа сэр Фрэнсис Уолсингем, а также Роберт Дадли, граф Лестер. Приезжал в Мортлейк и племянник Лестера сэр Филип Сидни, который под руководством Ди изучал герметизм в целом и алхимию в частности. Бывал здесь Адриан Гилберт, единокровный браг сэра Уолтера Рэлли и алхимик сестры Сидни Мэри, графини Пемброк, которой поэт посвятил свое главное произведение «Аркадия». Вполне вероятно, что сама графиня – известная как ИСКУСНЫЙ «химик» и имевшая собственную алхимическую лабораторию – тоже занималась под руководством Ди. Не сохранилось никаких документальных свидетельств о том, что в Мортлейк приезжал сам Рэлли, но такое предположение выглядит вполне правдоподобным. Несомненно, что он был одним из ближайших друзей Ди и его горячим защитником при дворе.
Через Рэлли и математика Томаса Хэриота кружок Ди пересекался с другим кружком со схожими интересами. Это общество расцвело неподалеку, в поместье Сайон, под покровительством Генри Перси, графа Нортумберлендского. В своем доме в западном Суссексе граф собрал огромную библиотеку. Помимо Рэлли и Томаса Хэриота в его окружение в Сайон-хаус входил Кристофер Марло, а затем и юный Джон Донн. Таким образом, посредством своего кружка и кружка графа «Ди познакомил со своей философией большинство самых влиятельных фигур елизаветинской Англии» French, John Dee, стр. 63.
.
Впрочем, эти люди были не единственными, кто узнал о его взглядах. Ди отличался предприимчивостью, и уютный дом в Мортлейке был для него тесен. Он никогда не забывал о своем давнем увлечении картографией и навигацией и начал вкладывать деньги в морские экспедиции. В 1576 году он вместе с Мартином Фробишером пересек Атлантику в поисках легендарного северного пути на Восток. В этом путешествии он почти не видел Нового Света, за исключением ледяных полей Гудзонова залива, но экспедиция вдохновила его на сочинение книги по искусству навигации, изданной в 1577 году. Помимо всего прочего, в этой своей работе Ди выступал за создание постоянно действующего британского флота. Его интерес к морским исследованиям со временем усиливался. До нас дошли свидетельства, дающие основания предположить, что он стал одним из спонсоров кругосветного путешествия Дрейка. И действительно, остальные спонсоры – в число которых входили Уолсингем, Лестер и Дайер – были его ближайшими друзьями или самыми верными поклонниками. Непосредственный подчиненный Дрейка, сэр Джон Хоукинс, также регулярно наведывался в Мортлейк.
То же самое можно сказать о другом исследователе, сэре Хэмфри Гилберте, единокровном брате сэра Уолтера Рэлли и брате Адриана Гилберта. В 1580 году сэр Хэмфри передал Ди эксклюзивные права на все земли, открытые им в Новом Свете к северу от тридцатой параллели, – территория, включавшая в себя большую часть современной Канады French, цит. произведение, стр. 179.
. Для Гилберта и других своих товарищей Ди разработал грандиозный проект новой, ранее неслыханной Британской империи во главе с Елизаветой I в качестве ее первого правителя Там же, стр. 180.
. Он собрал множество довольно сомнительных доказательств того, что Англия имеет если не мирское политическое, то мистическое право на большую часть Нового Света, и разработал всеобъемлющую программу колонизации недавно открытых земель. В 1583 году Гилберты совершили переход через Атлантику, намереваясь воплотить в жизнь планы Ди. На Ньюфаундленде они основали первую британскую колонию в Северной Америке. Однако на обратном пути их корабль затонул, и оба брата погибли. Несмотря на то что данный проект потерпел неудачу, он проложил дорогу другим подобным предприятиям. По мнению Фрэнсис Йейтс, «Ди можно с полным основанием считать „архитектором идеи Британской империи“ Yates, The Occult Philosophy in the Elizabethan Age.
.
В 1582 году, за год до окончившегося катастрофой путешествия братьев Гилберт, Ди познакомился с человеком по имени Эдвард Келли. Келли был искусным и беспринципным шарлатаном. Кроме того, он был преступником, специализировавшимся на подделке документов. Скрывая свое истинное лицо под черной скуфейкой, он ухитрился приобрести репутацию алхимика, некроманта и медиума. Ди, проявлявший мудрость и дальновидность в других вопросах, позволил себя беззастенчиво обмануть. Возможно, он просто стал жертвой своей настоятельной потребности в вере. Как бы то ни было, он был убежден, что Келли действительно знаток оккультных наук, который может служить каналом для ангельских сил, то есть тех сил, которые Агриппа связывал с так называемой «ангельской магией». Результатом этого убеждения стало шестилетнее сотрудничество с Келли, которое не делает Ди чести. Не раз и не два он выставлял себя полным глупцом. В некоторых случаях возвышенные устремления Ди ставились на службу обыкновенной жадности и продажности Келли. В одном из таких постыдных эпизодов вымышленные ангельские послания Келли убедили Ди принять участие в непристойном обмене женами. Сотрудничество с Келли длилось только до 1589 года, но оставило на биографии Ди несмываемое пятно. В глазах потомков его образ как фигуры, сравнимой с Агриппой и Парацельсом, был навсегда разрушен. Вплоть до недавнего времени в нем видели не истинного мага эпохи Возрождения, а беспомощное и доверчивое орудие в руках лживого самозванца. И действительно, самого Ди часто считали одного поля ягодой с Келли и называли шарлатаном, игнорируя его реальные достижения.
В действительности же отношения с Келли затрагивали лишь небольшую часть жизни Ди. Но даже в это время Ди стремился к собственным, более высоким целям. В 1583 году, например, перед ним поставили задачу реформировать для Англии юлианский календарь. Выполнив поручение, он (вместе с Келли) отправился на континент, где провел следующие шесть лет. В 1584 году он оказался в Праге под покровительством Рудольфа II, увлекавшегося герметикой императора Священной Римской империи. Через год он посетил Краков, где объяснял принципы герметической магии королю Польши. В 1586 году он вновь вернулся в Прагу, наслаждаясь роскошью императорского расположения. Даже сегодня трудно сказать, кто на кого оказал большее влияние. Вне всякого сомнения, Ди произвел впечатление на Рудольфа, который находил общество мага стимулирующим и полезным. В то же время Ди представилась возможность с головой погрузиться в обширное императорское собрание трудов по эзотерике. Как уже отмечалось выше, появившиеся тридцать лет спустя манифесты розенкрейцеров отражали некоторые аспекты взглядов и символики Ди, одновременно прославляя и превознося Рудольфа. Вполне логично предположить, что первые семена этих манифестов были посеяны во время пребывания Ди при дворе императора в Праге.
Неудивительно, что дружба между номинально католическим императором и магом из протестантской Англии вызвала тревогу церкви. Церковные власти поспешно провели расследование, и в мае 1586 года папский нунций вручил Рудольфу документ, в котором Ди обвинялся в колдовстве. Вскоре после этого папа потребовал, чтобы император арестовал Ди и Келли и отправил их в Рим для допроса Священной Инквизицией. Рудольф уклонился от выполнения этого требования, выслав обвиняемых за пределы своих владений. Ди и Келли – вполне возможно, что при содействии императора – были взяты под защиту одним из богемских дворян, графом Розенбергом, которому удалось проигнорировать императорский указ об изгнании. Следующие два года они провели в одном из замков Розенберга.
С семидесятых годов шестнадцатого века – как минимум – Ди занимался шпионажем. Он выполнял не только аналитическую, но и агентурную работу. Как свидетельствуют записи в его дневнике, у него имелись собственные агенты. Его интерес к математике сопровождался увлечением тайнописью и криптографией. Ди был знаком со всеми европейскими криптографами и превозносил книгу Тритемия «Стенография», посвященную этому предмету. Некоторые комментаторы высказывали предположение, что самые непонятные эзотерические тексты Ди на самом деле являются сложными шифрами. Не следует также забывать о том, что одним из самых близких друзей Ди был сэр Фрэнсис Уолсинтон, главный шпион королевы Елизаветы и министр ее правительства с 1573 по 1590 год. Дочь Уолсингтона Фрэнсис была замужем за сэром Филипом Сидни, который являлся учеником Ди и выполнял различные секретные поручения своего тестя.
В 1587 году Филипп II Испанский начал готовить свои армию и «непобедимую армаду» к предполагаемому вторжению в Англию; одной из целей этого вторжения было окончательное искоренение протестантской «ереси». В этом предприятии испанский монарх, по всей видимости, надеялся заручиться поддержкой своего кузена Габсбурга, императора Священной Римской империи. Рудольф же не испытывал никаких теплых чувств к церкви и, наверное, в любом случае уклонился бы от участия в этой кампании. Вполне вероятно, однако, что Уолсингтон поручил Ди усилить сопротивление императора замыслам его испанского родственника, и взаимоотношения между Рудольфом и английским магом достигли именно этой цели. Как бы то ни было, а Уолсингтон разработал перечень мер, направленных на получение информации о готовящемся вторжении. Четвертым пунктом в этом списке значилось «создание разведывательного центра в Кракове для получения доступа к приходящим из Ватикана сведениям об испанских делах» Deacon, John Dee, стр. 231.
. Именно в это время Ди, который побывал в Кракове двумя годами раньше, вновь приехал в город. Принимая во внимание его давнюю дружбу с руководителем разведывательной службы Елизаветы, вполне логично предположить, что задача создания разведывательного центра была возложена на него.
Через год, в 1588 году, испанская Армада была разгромлена, и угроза вторжения в Англию миновала. В 1589 году Ди окончательно порывает с Келли и возвращается в Англию. Остаток его жизни прошел достаточно спокойно. В 1595 году его назначили ректором Колледжа Христа в Манчестере. В 1603 году умерла королева Елизавета и английский престол под именем Якова VI занял король Шотландии Яков I. Новый монарх с подозрением и враждебностью относился к магии. К этому моменту большинство друзей и покровителей Ди уже умерли или впали в немилость. Вследствие этого его влияние при дворе уменьшилось. Ди умер в бедности в своем доме в Мортлейке в 1608 году.
Ди оставил заметный след в британской истории. Как уже отмечалось выше, он выступал за создание постоянного британского флота и являлся «архитектором идеи Британской империи». По сравнению с такими личностями, как Агриппа и Парацельс, он был общественным или светским магом, интересы которого простирались за границы эзотерики и захватывали такие области, как коммерция, экономика, политика и национальная экспансия. Он стремился к тому, чтобы процветавшие в елизаветинской Англии классы ремесленников и торговцев тоже пользовались преимуществами герметической магии. С этой целью он поддерживал «контакты с зарождающимся средним классом». Чтобы «распространять знания среди тех, кто не владеет древними языками» Yates, Theatre of the World, стр. 18.
и «особенно растущего среднего класса мастеровых и ремесленников», он предпочитал писать свои научные работы не на латыни, а на английском French, цит. произведение, стр. 19.
. Таким образом он пытался распространить свое «мистическое видение Британии как лидера объединения христианской Европы и возрождения нового золотого века цивилизации» French, цит. произведение.
.
Другой аспект наследия Ди ярко проявился в его взглядах на архитектуру. В 1570 году в предисловии к первому английскому изданию Евклида он восхвалял архитектора как высшего мастера герметизма: «Думаю, что никто не может просто объявить себя архитектором. Только тот, кто с детских лет постигает все ступени знания, кому прививают знание языков и различных искусств, способен войти в возвышенный Храм архитектуры…» Yates, Theatre of the World, Приложение А, стр. 194.
. Далее он говорит, что «архитектура является главным из всех искусств. Еще Платон утверждал, что архитектор есть мастер над всеми…» Там же, стр. 196.
.
Для Ди архитектура была «искусством, суть которого может быть выражена в абстрактных принципах математической пропорции и космической гармонии» French, цит. произведение, стр. 5-8.
. Другими словами, архитектура является по сути своей герметической и «имеет магическую составляющую, поскольку идеальные строения были спроектированы в соответствии с небесными гармониями» Там же.
. Эти положения вскоре будут подхвачены такими выдающимися архитекторами, как Иниго Джонс и сэр Кристофер Рен. Через полстолетия после смерти Ди эти же принципы играли ведущую роль в формировании масонства.
С христианской – а если точнее, то с католической – точки зрения Ди, как маг эпохи Возрождения, был еще одним Фаустусом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52