..
- Вас спрашивает мистер Форневелл, сэр, - сказала она. - Я попросила
его подождать в столовой.
В первый момент я не мог сообразитьь, кто это, и только после
минутного размышления я вспомнил, что Мориц Форневелл - двоюродный брат
Норскотта, преданность которого была на подозрении у моего двойника.
Предстоящий разговор внушал мне некоторые опасения. Нельзя было
все-таки полагаться целиком на мое сходство с Норскоттом, хотя до сих пор
оно меня удивительно вывозило.
Форневелл был единственным человеком, кроме Мильфорда, который мог
заметить малейший оттенок различия. Но все это придавало остроту моему
положению, и я вошел в столовую в несколько приподнятом настроении.
С первого же взгляда я почувствовал антипатию к Морицу. Это был
лощеный и манерный молодой человек с черными, разделенными пробором,
прилизанными волосами.
- Добрый день, - произнес он протяжно. - Вы необычайно рано встали
сегодня. - Что случилось?
- Мильфорд болен, - сказал я неожиданно для себя резко.
- А что с ним? - протянул он.
- Не знаю! Сейчас придет Ричи.
Он передернул плечами.
- Вы великолепны! Вызвать известного специалиста для простого лакея -
это уж черезчур! Я позвал бы кого-нибудь подешевле!
- Я в это не сомневаюсь! - сухо возразил я.
Он почувствовал в моем голосе недружелюбную нотку и переменил тон.
- Я пошутил, - сказал он мягче, - мне жаль бедного малого. Что еще
нового?
Он произнес это самым естественным тоном, но мне вдруг показалось,
что под этим невинным вопросом скрывается какой-то глубокий смысл...
Неужели он знает о ночном визите Марчии?
Мне самому показалось это нелепым, но я решил все же осторожно
испытать его.
- Да, со мною было странное происшествие вчера вечером, - сдержанно
произнес я.
При этом я напряженно следил за его лицом и, могу поклясться, уловил
легкое движение мускулов.
- Неужели? - спросил он, растягивая слова. - Что же случилось?
Я засмеялся.
- Мне, кажется, что лучше пока об этом не говорить.
Если он был разочарован, то надо сказать прекрасно сумел скрыть это.
- Все это на вас странно похоже, - проговорил Мориц. - Вы всегда
любите поражать своей таинственностью! Это вероятно потому, что вы живете
под чужим именем.
Могу похвастаться, что эту неожиданную новость, я принял с полным
спокойствием.
- Очевидно, это так, - ответил я, отбросив одну сигару и взяв вместо
нее другую.
Разговор на некоторое время прервался.
- Ну, а что вы скажете относительно поездки в Эштон? - спросил Мориц,
заложив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.
Я вспомнил совет Нор скотта отказаться от этого предложения, но
неожиданно во мне заговорило, свойственное мне упрямство.
- Когда вы меня ждете? - небрежно спросил я.
В его глазах блеснуло что-то вроде ликования.
- Что, если в четверг? - сказал он. Удобный для вас поезд отходит в
два тридцать. Я встречу вас в Будфорде.
- Четверг мне вполне подходит.
- У нас будет веселая компания, - продолжал он, стряхивая пепел
сигары. - Обещали приехать Сангретт и Йорк. Я думаю, что приедет и Джордж
Вэн.
- Ну, что же, это недурно, - заметил я.
- Во всяком случае, нам удастся хорошо поохотиться, - закончил он. -
Рие сказал мне, что с куропатками дело обстоит прекрасно, а уток там
всегда много.
Я задумчиво кивнул головой. Мне было ясно, что на охоте мне придется
внимательно следить за своими соседями.
Едва я пришел к этому правильному заключению, я увидел в окно, что к
дому подкатил автомобиль.
- Вот и Ричи! Пойду узнать, что он скажет.
Мориц не пытался даже встать.
- Правильно, - протянул он, - я подожду здесь вас: я тоже хочу знать
его мнение.
Я встретил доктора в вестибюле и повел его вниз.
Мильфорд выглядел гораздо хуже, чем раньше: на его сером лице
выступили красные пятна, а губы были искривлены и сжаты плотно от боли.
Ричи подошел к нему и тщательно осмотрел.
- Боюсь, что вы съели что-то скверное, - сказал он, спустя несколько
минут.
Мильфорд бессильно опустился на подушки и чуть слышно прошептал:
- Я умру, сэр?
- Что вы, дорогой мой, нет, нет! - сказал Ричи с одобряющей улыбкой.
- Примерно через неделю вы будете совершенно здоровы! Но пока вы должны
лежать абсолютно спокойно и исполнять все, что я вам скажу.
Как только мы вышли в коридор, я спросил доктора:
- Ну, в чем же дело?
Последовало короткое молчание, после которого Ричи ответил:
- Дело в том, что этого человека отравили!
6
Я не знаю, поразило ли меня само известие, или слово "отравили", но
во всяком случае, сообщение доктора вызвало во мне неприятное волнение.
- Отравили, говорите вы?... Намеренно?
Ричи нахмурил брови.
- Не могу сказать уверенно, это странный случай, но нет сомнения, что
у него одна из форм отравления!
- Что нам надо делать? - спросил я.
- Прежде всего, нужно дать сильное рвотное и держать больного в
тепле. Я пришлю сестру из больницы св. Георгия, с точным указанием и приду
к вам еще раз сегодня утром, немного спустя.
Я старался быть спокойным, но в душе волновался и злился... Неужели
Мильфорд стал жертвой деликатной внимательности, направленной на меня?...
Когда доктор ушел, я постоял несколько минут в вестибюле, не зная,
как мне поступить... Сообщит ли Морицу о том, что я узнал, или просто
сказать ему, что Мильфорд серьезно болен?!...
Наконец, инстинктивное недоверие к этому человеку взяло верх и я
решил пока воздержаться от лишних слов.
Когда я вошел в столовую, Мориц встретил меня протяжным: "Ну-у?".
- К сожалению Мильфорду плохо, очень плохо! - ответил я.
- Чем он болен?
- Ричи сам не знает, в чем дело, - заявил я с невозмутимым
хладнокровием. - Он полагает, что болезнь протянется несколько недель.
Мориц зевнул.
- Как это отравляет существование.
- Да, - сказал я небрежно, думаю, что мне придется взять другого
слугу.
- Вот что я вам предложу, - отозвался Мориц. - Поедемте вместе к
Сигрэву, - мне все равно надо ехать до Ганновер-сквер... Там, вероятно,
записано много подходящих людей!
Его предложение показалось мне вполне благоразумным и, хотя я целиком
разделял недоверие Норскотта к своему кузену, но мне не хотелось с ним
спорить. Я решил отложить это удовольствие до того времени, когда у меня
будет более твердая почва под ногами.
- Кстати, - спросил Мориц небрежно, когда за нами закрылась дверь, -
вы хотите нанять лакея на постоянное место или только на время болезни
Мильфорда?
- Ну, конечно, только на время: мне было бы трудно расстаться с
Мильфордом.
Он кивнул головой.
- Я думаю, что это оченьь легко устроить: Сигрэв может доставить вам
такого человека, советую предоставить это дело ему.
Я только хотел сказать, что так и собираюсь поступить, как
проезжавший мимо автомобиль круто остановился возле нас. Из окна машины
выглянул красивый пожилой человек в серой шляпе.
- Алло, Норскотт, - сказал он, - мне как раз надо вас видеть!
Это было весьма лестно, но я не имел ни малейшего понятия о том, кто
он такой, и потому почувствовал некоторое смущение.
Мориц неожиданно вывел меня из неловкого положения.
- Доброе утро, лорд Ламмерсфильд! - любезно раскланялся он. -
Надеюсь, что леди Ламмерсфильд чувствует себя лучше?
Лорд не обратил никакого внимания на любезность Морица. Он холодно
ответил на поклон и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же
состоянии.
Мне лорд понравился с первого же взгляда, и я сказал ему:
- Вы можете видеть меня, когда вам будет угодно.
- Вы будете у Сангетта завтра вечером?
- Да.
- Прекрасно! Я вас там найду.
Небрежным движением руки он попращался со мной, совершенно не обращая
внимания на Морица, и автомобиль его бесшумно покатил по Парк-Лэйну.
- Славный человек этот Ламмерсфильд, - заметил я ядовито.
- В кабинете его не считают таким славным, - ответил Мориц.
Это было для меня новостью, так как я мало следил за политикой.
- Может быть, его не понимают, - произнес я мягко, - это бывает со
многими.
Мориц удивленно посмотрел на меня.
- У вас сегодня отвратительное настроение! Жалею тех людей, которым
придется иметь дело с вами!
Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не
ожидал у моего приемного кузена.
- Время от времени надо быть любезным, - заметил я, - хотя бы ради
разнообразия.
Я понятия не имел, кто такой Сигрэв и где его найти, но Мориц
остановился у небольшого дома за цветочным магазином, и я прочел не медной
вывеске: "Сигрэв и К. Бюро для найма".
Мы открыли дверь и вошли.
Величественный мужчина во фраке с седой бородой, вышел нам навстречу,
почтительно кланяясь.
- Я пришел спросить, не можете ли вы прислать мне не несколько дней
лакея? - обратился я к мужчине. - Мой лакей заболел.
Он всплеснул руками.
- Как это неприятно! Ведь вы мистер Норскотт из Парк-Лэйна? Кажется,
мы уже имели удовольствие, сэр, рекомендовать вам прислугу!
Это было для меня новостью, но я принял ее совершенно спокойно.
- В таком случае, продолжайте с тем же успехом.
- Конечно, конечно, сэр! Присядьте на минутку, я только посмотрю свои
книги.
Перевернув несколько страниц большой конторской книги, он поспешил
вернуться к нам с сияющим лицом.
- Вот, сэр, я нашел то, что нам нужно! Как глупо, что я не вспомнил о
нем раньше, но, в сущности, он только со вчерашнего дня записан в наши
книги.
- Что это за экземпляр? - тягуче спросил Мориц.
- Его зовут Френсис, сэр! Это последний лакей сэра Генри Трэгстока. Я
уверен что это превосходный слуга, он француз по происхождению, но
прекрасно говорит по-английски. Рекомендация сэра Генри совершенно
безукоризнена.
- Вам ее устно подтвердили? - спросил Мориц.
- Да! Я позвонил самому сэру Генри, после ухода лакея, и он отозвался
о нем, как о самом лучшем лакее, когда-либо служившим у него.
- Все это звучит довольно убедительно, - произнес Мориц, обращаясь ко
мне. - Как вы думаете?
Я кивнул головой в знак согласия; все это казалось мне весьма
занятным.
Я знал сэра Трэгстока десять лет тому назад, когда он был посланником
в Боливии, как очень уравновешенного человека, неспособного дать хорошую
рекомендацию без достаточных оснований.
Сигрэв просиял и потер руки от удовольствия.
- Великолепно, мистер Норскотт! Может быть, вы дадите вашу карточку и
напишете пару строк: Я сам привезу его к вам!
Мы расстались с Морицем, когда вышли на улицу.
- Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом в два тридцать...
если я вас до тех пор не увижу... - протянул он.
- Не забуду, - ответил я.
7
Можно сказать, что мне чертовски везло!
В кармане у меня лежали десять тысяч фунтов, и я еще был жив и играл
свою роль, не вызывая ни малейшего подозрения.
Это благополучие, конечно, имело и свою оборотную сторону. Прежде
всего, я уже не раз убедился на деле, что страх Норскотта перед убийством
был весьма основателен...
Моя оживленная встреча с Марчией и отравление Мильфорда - убедили
меня в том, что ни одно страховое общество не согласилось бы застраховать
мою жизнь в течение этих трех недель более чем за 100...
Марчии я больше не опасался, но таинственный Гуарец и другие
джентльмены, с неменее приятными именами, повидимому еще рыскали около
меня, дожидаясь только случая, чтобы довести до конца работу, которую так
неудачно начала Марчиа.
Затем, мне предстоял визит к Морицу...
Предчувствие говорило мне, что, приняв приглашение, я шел навстречу
прямой опасности, но у меня не такая натура, чтобы спокойно наблюдать, как
передо мной развертывается что-то таинственное, особенно, если вопрос идет
о моей жизни!... Наоборот, я решил со всей быстротой и энергией, на
которую был способен, дойти до самой сути дела.
Поэтому, я решил прожить неделю на даче Морица, и охотно соглашался
на любой риск, лишь бы довести дело до конца. Но если бы иметь хотя бы
одного верного товарища!
Мое естественное равновесие больше нарушалось душевным одиночеством
чем перспективой быть неожиданно убитым...
Внезапно меня осенила блестящая мысль: "Билли Логан!"...
Если только он еще не связался с Мансуэллами, Билли Логан именно тот,
кто мне нужен! Твердый, как сталь, гибкий, как хлыст, всегда идущий
навстречу опасностям, - он будет великолепным партнером для этого
безумного дела, которому я себя посвятил...
Я нервно шарил по карманам, стараясь найти его адрес, и ужасаясь при
мысли о том, что я мог оставить в своем старом костюме. Но записка
нашлась, вложенная между листками моей записной книжки.
"Б.П.Логан. 34, Боксхоллрод, Ю-З."
Я решил поехать на Боксхоллрод сегодня же вечером, а пока написал
Билли телеграмму, чтобы он был дома и ждал меня.
Это решение подняло мое настроение.
Ровно в 6 часов я сел в кэб: до Боксхоллрода было недалеко. Ехали мы
долго и когда кучер остановил, наконец, экипаж, мы очутились перед целым
рядом унылых трехэтажных домов с грязными отштукатуренными фасадами.
Поднявшись по разрушенной лестнице дома номер 34, я потянул за шнурок
звонка. После долгого ожидания, дверь слегка приоткрылась и высунулась
женская голова на жирных плечах, она меня подозрительно оглядела.
- Мистер Логан дома? - спросил я.
Женщина покачала головой.
- Когда он вернется?
Она снова покачала головой.
- Не знаю.
Мне очень хотелось выругаться, но я сдержался.
- Я его друг, - постарался я объяснить ей. - Сегодня я послал ему
телеграмму, в которой предупредил о моем приходе. Он ее получил?
- Телеграмма то пришла, и я положила ее ему на зеркало, но он со
вчерашнего дня не приходил домой.
- Это очень неприятно - заметил я... - Можно мне зайти к нему в
комнату - написать записку?
Старая дева открыла дверь, и я вошел в комнату Билли. Сев за
письменный столик, я написал следующее:
"Дорогой Билли!
Если вы еще не договорились с Мансуэллами, прервите переговоры
немедленно: у меня имеется для вас нечто более подходящее. Не могу вам
объяснить сейчас в чем дело, но речь идет о крупной сумме, и вы мне очень
нужны, Билли!
Приходите ко мне, как только прочитаете эту записку: я живу 46-а,
Парк-Лэйн, в телефонной книжке отмечен под именем Стюарта Норскотта. Если
хотите, можете мне раньше позвонить, но вызовите не меня, а Норскотта, и
также поступайте, когда придете в дом. Ни в коем случае не называйте моего
имени, спрашивайте только мистера Норскотта. Это - звучит таинственно, но
я все объясню при свидании. Не подведите меня, Билли!
Джон Бертон."
Я вложил лист в конверт и старательно заклеил его. Потом вынул из
кармана пригоршню монет, отсчитал из них пять шиллингов и повернулся к
хозяйке.
- Позвольте предложить это вам, за причиненное мною беспокойство.
- Наоборот, это для меня удовольствие, - пробормотала она, жадно
схватив деньги.
- В таком случае, передайте, пожалуйста, это письмо мистеру Логану,
как только он вернется! - прибавил я, вкладывая письмо за зеркало, рядом с
телеграммой.
- Можете на меня положиться, сэр! - заверила она. - Мне очень жаль,
сэр, что его нет дома.
Она открыла дверь, и стояла на ступеньках лестницы, пока я не уехал.
Я приказал кучеру везти меня в "Кафе-Рояль", где просидел до вечера:
мне не хотелось возвращаться в Парк-Лэйн.
Когда я поднялся по лестнице домой, мальчик-телеграфист подъехал на
велосипеде и соскочил у подъезда. Поднявшись по ступенькам, он вынул из
сумки телеграмму.
- Это для меня? - спросил я. - Для Стюарта Норскотта?
- Да, сэр!
Я взял телеграмму, распечатал и, при свете фонаря, прочитал несколько
слов из которых она состояла: "Немедленно избавтесь от вашего нового
лакея".
В первую минуту я удивился, потом весело рассмеялся.
- Спасибо! - сказал я мальчику, протягивая ему монету. - Ответа не
будет!
8
Я очень люблю неожиданности, но, - как говорил мой старый приятель
Джек Костелло, - иногда проклинаешь обилие хороших вещей.
Я вошел в дом с телеграммой в руках и закрыл за собой дверь.
Вестибюль был освещен и я еще раз прочел текст телеграммы "Немедленно
избавьтесь от вашего нового лакея".
Признаться, эта телеграмма вызвала во мне чувство некоторой досады, и
вместе с тем забавляла меня...
Если это предупреждение правильно, и мой новый лакей действительно
прятался с кинжалом в фалдах своего фрака, то кто же, черт возьми, мог обо
мне так беспокоиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
- Вас спрашивает мистер Форневелл, сэр, - сказала она. - Я попросила
его подождать в столовой.
В первый момент я не мог сообразитьь, кто это, и только после
минутного размышления я вспомнил, что Мориц Форневелл - двоюродный брат
Норскотта, преданность которого была на подозрении у моего двойника.
Предстоящий разговор внушал мне некоторые опасения. Нельзя было
все-таки полагаться целиком на мое сходство с Норскоттом, хотя до сих пор
оно меня удивительно вывозило.
Форневелл был единственным человеком, кроме Мильфорда, который мог
заметить малейший оттенок различия. Но все это придавало остроту моему
положению, и я вошел в столовую в несколько приподнятом настроении.
С первого же взгляда я почувствовал антипатию к Морицу. Это был
лощеный и манерный молодой человек с черными, разделенными пробором,
прилизанными волосами.
- Добрый день, - произнес он протяжно. - Вы необычайно рано встали
сегодня. - Что случилось?
- Мильфорд болен, - сказал я неожиданно для себя резко.
- А что с ним? - протянул он.
- Не знаю! Сейчас придет Ричи.
Он передернул плечами.
- Вы великолепны! Вызвать известного специалиста для простого лакея -
это уж черезчур! Я позвал бы кого-нибудь подешевле!
- Я в это не сомневаюсь! - сухо возразил я.
Он почувствовал в моем голосе недружелюбную нотку и переменил тон.
- Я пошутил, - сказал он мягче, - мне жаль бедного малого. Что еще
нового?
Он произнес это самым естественным тоном, но мне вдруг показалось,
что под этим невинным вопросом скрывается какой-то глубокий смысл...
Неужели он знает о ночном визите Марчии?
Мне самому показалось это нелепым, но я решил все же осторожно
испытать его.
- Да, со мною было странное происшествие вчера вечером, - сдержанно
произнес я.
При этом я напряженно следил за его лицом и, могу поклясться, уловил
легкое движение мускулов.
- Неужели? - спросил он, растягивая слова. - Что же случилось?
Я засмеялся.
- Мне, кажется, что лучше пока об этом не говорить.
Если он был разочарован, то надо сказать прекрасно сумел скрыть это.
- Все это на вас странно похоже, - проговорил Мориц. - Вы всегда
любите поражать своей таинственностью! Это вероятно потому, что вы живете
под чужим именем.
Могу похвастаться, что эту неожиданную новость, я принял с полным
спокойствием.
- Очевидно, это так, - ответил я, отбросив одну сигару и взяв вместо
нее другую.
Разговор на некоторое время прервался.
- Ну, а что вы скажете относительно поездки в Эштон? - спросил Мориц,
заложив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.
Я вспомнил совет Нор скотта отказаться от этого предложения, но
неожиданно во мне заговорило, свойственное мне упрямство.
- Когда вы меня ждете? - небрежно спросил я.
В его глазах блеснуло что-то вроде ликования.
- Что, если в четверг? - сказал он. Удобный для вас поезд отходит в
два тридцать. Я встречу вас в Будфорде.
- Четверг мне вполне подходит.
- У нас будет веселая компания, - продолжал он, стряхивая пепел
сигары. - Обещали приехать Сангретт и Йорк. Я думаю, что приедет и Джордж
Вэн.
- Ну, что же, это недурно, - заметил я.
- Во всяком случае, нам удастся хорошо поохотиться, - закончил он. -
Рие сказал мне, что с куропатками дело обстоит прекрасно, а уток там
всегда много.
Я задумчиво кивнул головой. Мне было ясно, что на охоте мне придется
внимательно следить за своими соседями.
Едва я пришел к этому правильному заключению, я увидел в окно, что к
дому подкатил автомобиль.
- Вот и Ричи! Пойду узнать, что он скажет.
Мориц не пытался даже встать.
- Правильно, - протянул он, - я подожду здесь вас: я тоже хочу знать
его мнение.
Я встретил доктора в вестибюле и повел его вниз.
Мильфорд выглядел гораздо хуже, чем раньше: на его сером лице
выступили красные пятна, а губы были искривлены и сжаты плотно от боли.
Ричи подошел к нему и тщательно осмотрел.
- Боюсь, что вы съели что-то скверное, - сказал он, спустя несколько
минут.
Мильфорд бессильно опустился на подушки и чуть слышно прошептал:
- Я умру, сэр?
- Что вы, дорогой мой, нет, нет! - сказал Ричи с одобряющей улыбкой.
- Примерно через неделю вы будете совершенно здоровы! Но пока вы должны
лежать абсолютно спокойно и исполнять все, что я вам скажу.
Как только мы вышли в коридор, я спросил доктора:
- Ну, в чем же дело?
Последовало короткое молчание, после которого Ричи ответил:
- Дело в том, что этого человека отравили!
6
Я не знаю, поразило ли меня само известие, или слово "отравили", но
во всяком случае, сообщение доктора вызвало во мне неприятное волнение.
- Отравили, говорите вы?... Намеренно?
Ричи нахмурил брови.
- Не могу сказать уверенно, это странный случай, но нет сомнения, что
у него одна из форм отравления!
- Что нам надо делать? - спросил я.
- Прежде всего, нужно дать сильное рвотное и держать больного в
тепле. Я пришлю сестру из больницы св. Георгия, с точным указанием и приду
к вам еще раз сегодня утром, немного спустя.
Я старался быть спокойным, но в душе волновался и злился... Неужели
Мильфорд стал жертвой деликатной внимательности, направленной на меня?...
Когда доктор ушел, я постоял несколько минут в вестибюле, не зная,
как мне поступить... Сообщит ли Морицу о том, что я узнал, или просто
сказать ему, что Мильфорд серьезно болен?!...
Наконец, инстинктивное недоверие к этому человеку взяло верх и я
решил пока воздержаться от лишних слов.
Когда я вошел в столовую, Мориц встретил меня протяжным: "Ну-у?".
- К сожалению Мильфорду плохо, очень плохо! - ответил я.
- Чем он болен?
- Ричи сам не знает, в чем дело, - заявил я с невозмутимым
хладнокровием. - Он полагает, что болезнь протянется несколько недель.
Мориц зевнул.
- Как это отравляет существование.
- Да, - сказал я небрежно, думаю, что мне придется взять другого
слугу.
- Вот что я вам предложу, - отозвался Мориц. - Поедемте вместе к
Сигрэву, - мне все равно надо ехать до Ганновер-сквер... Там, вероятно,
записано много подходящих людей!
Его предложение показалось мне вполне благоразумным и, хотя я целиком
разделял недоверие Норскотта к своему кузену, но мне не хотелось с ним
спорить. Я решил отложить это удовольствие до того времени, когда у меня
будет более твердая почва под ногами.
- Кстати, - спросил Мориц небрежно, когда за нами закрылась дверь, -
вы хотите нанять лакея на постоянное место или только на время болезни
Мильфорда?
- Ну, конечно, только на время: мне было бы трудно расстаться с
Мильфордом.
Он кивнул головой.
- Я думаю, что это оченьь легко устроить: Сигрэв может доставить вам
такого человека, советую предоставить это дело ему.
Я только хотел сказать, что так и собираюсь поступить, как
проезжавший мимо автомобиль круто остановился возле нас. Из окна машины
выглянул красивый пожилой человек в серой шляпе.
- Алло, Норскотт, - сказал он, - мне как раз надо вас видеть!
Это было весьма лестно, но я не имел ни малейшего понятия о том, кто
он такой, и потому почувствовал некоторое смущение.
Мориц неожиданно вывел меня из неловкого положения.
- Доброе утро, лорд Ламмерсфильд! - любезно раскланялся он. -
Надеюсь, что леди Ламмерсфильд чувствует себя лучше?
Лорд не обратил никакого внимания на любезность Морица. Он холодно
ответил на поклон и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же
состоянии.
Мне лорд понравился с первого же взгляда, и я сказал ему:
- Вы можете видеть меня, когда вам будет угодно.
- Вы будете у Сангетта завтра вечером?
- Да.
- Прекрасно! Я вас там найду.
Небрежным движением руки он попращался со мной, совершенно не обращая
внимания на Морица, и автомобиль его бесшумно покатил по Парк-Лэйну.
- Славный человек этот Ламмерсфильд, - заметил я ядовито.
- В кабинете его не считают таким славным, - ответил Мориц.
Это было для меня новостью, так как я мало следил за политикой.
- Может быть, его не понимают, - произнес я мягко, - это бывает со
многими.
Мориц удивленно посмотрел на меня.
- У вас сегодня отвратительное настроение! Жалею тех людей, которым
придется иметь дело с вами!
Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не
ожидал у моего приемного кузена.
- Время от времени надо быть любезным, - заметил я, - хотя бы ради
разнообразия.
Я понятия не имел, кто такой Сигрэв и где его найти, но Мориц
остановился у небольшого дома за цветочным магазином, и я прочел не медной
вывеске: "Сигрэв и К. Бюро для найма".
Мы открыли дверь и вошли.
Величественный мужчина во фраке с седой бородой, вышел нам навстречу,
почтительно кланяясь.
- Я пришел спросить, не можете ли вы прислать мне не несколько дней
лакея? - обратился я к мужчине. - Мой лакей заболел.
Он всплеснул руками.
- Как это неприятно! Ведь вы мистер Норскотт из Парк-Лэйна? Кажется,
мы уже имели удовольствие, сэр, рекомендовать вам прислугу!
Это было для меня новостью, но я принял ее совершенно спокойно.
- В таком случае, продолжайте с тем же успехом.
- Конечно, конечно, сэр! Присядьте на минутку, я только посмотрю свои
книги.
Перевернув несколько страниц большой конторской книги, он поспешил
вернуться к нам с сияющим лицом.
- Вот, сэр, я нашел то, что нам нужно! Как глупо, что я не вспомнил о
нем раньше, но, в сущности, он только со вчерашнего дня записан в наши
книги.
- Что это за экземпляр? - тягуче спросил Мориц.
- Его зовут Френсис, сэр! Это последний лакей сэра Генри Трэгстока. Я
уверен что это превосходный слуга, он француз по происхождению, но
прекрасно говорит по-английски. Рекомендация сэра Генри совершенно
безукоризнена.
- Вам ее устно подтвердили? - спросил Мориц.
- Да! Я позвонил самому сэру Генри, после ухода лакея, и он отозвался
о нем, как о самом лучшем лакее, когда-либо служившим у него.
- Все это звучит довольно убедительно, - произнес Мориц, обращаясь ко
мне. - Как вы думаете?
Я кивнул головой в знак согласия; все это казалось мне весьма
занятным.
Я знал сэра Трэгстока десять лет тому назад, когда он был посланником
в Боливии, как очень уравновешенного человека, неспособного дать хорошую
рекомендацию без достаточных оснований.
Сигрэв просиял и потер руки от удовольствия.
- Великолепно, мистер Норскотт! Может быть, вы дадите вашу карточку и
напишете пару строк: Я сам привезу его к вам!
Мы расстались с Морицем, когда вышли на улицу.
- Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом в два тридцать...
если я вас до тех пор не увижу... - протянул он.
- Не забуду, - ответил я.
7
Можно сказать, что мне чертовски везло!
В кармане у меня лежали десять тысяч фунтов, и я еще был жив и играл
свою роль, не вызывая ни малейшего подозрения.
Это благополучие, конечно, имело и свою оборотную сторону. Прежде
всего, я уже не раз убедился на деле, что страх Норскотта перед убийством
был весьма основателен...
Моя оживленная встреча с Марчией и отравление Мильфорда - убедили
меня в том, что ни одно страховое общество не согласилось бы застраховать
мою жизнь в течение этих трех недель более чем за 100...
Марчии я больше не опасался, но таинственный Гуарец и другие
джентльмены, с неменее приятными именами, повидимому еще рыскали около
меня, дожидаясь только случая, чтобы довести до конца работу, которую так
неудачно начала Марчиа.
Затем, мне предстоял визит к Морицу...
Предчувствие говорило мне, что, приняв приглашение, я шел навстречу
прямой опасности, но у меня не такая натура, чтобы спокойно наблюдать, как
передо мной развертывается что-то таинственное, особенно, если вопрос идет
о моей жизни!... Наоборот, я решил со всей быстротой и энергией, на
которую был способен, дойти до самой сути дела.
Поэтому, я решил прожить неделю на даче Морица, и охотно соглашался
на любой риск, лишь бы довести дело до конца. Но если бы иметь хотя бы
одного верного товарища!
Мое естественное равновесие больше нарушалось душевным одиночеством
чем перспективой быть неожиданно убитым...
Внезапно меня осенила блестящая мысль: "Билли Логан!"...
Если только он еще не связался с Мансуэллами, Билли Логан именно тот,
кто мне нужен! Твердый, как сталь, гибкий, как хлыст, всегда идущий
навстречу опасностям, - он будет великолепным партнером для этого
безумного дела, которому я себя посвятил...
Я нервно шарил по карманам, стараясь найти его адрес, и ужасаясь при
мысли о том, что я мог оставить в своем старом костюме. Но записка
нашлась, вложенная между листками моей записной книжки.
"Б.П.Логан. 34, Боксхоллрод, Ю-З."
Я решил поехать на Боксхоллрод сегодня же вечером, а пока написал
Билли телеграмму, чтобы он был дома и ждал меня.
Это решение подняло мое настроение.
Ровно в 6 часов я сел в кэб: до Боксхоллрода было недалеко. Ехали мы
долго и когда кучер остановил, наконец, экипаж, мы очутились перед целым
рядом унылых трехэтажных домов с грязными отштукатуренными фасадами.
Поднявшись по разрушенной лестнице дома номер 34, я потянул за шнурок
звонка. После долгого ожидания, дверь слегка приоткрылась и высунулась
женская голова на жирных плечах, она меня подозрительно оглядела.
- Мистер Логан дома? - спросил я.
Женщина покачала головой.
- Когда он вернется?
Она снова покачала головой.
- Не знаю.
Мне очень хотелось выругаться, но я сдержался.
- Я его друг, - постарался я объяснить ей. - Сегодня я послал ему
телеграмму, в которой предупредил о моем приходе. Он ее получил?
- Телеграмма то пришла, и я положила ее ему на зеркало, но он со
вчерашнего дня не приходил домой.
- Это очень неприятно - заметил я... - Можно мне зайти к нему в
комнату - написать записку?
Старая дева открыла дверь, и я вошел в комнату Билли. Сев за
письменный столик, я написал следующее:
"Дорогой Билли!
Если вы еще не договорились с Мансуэллами, прервите переговоры
немедленно: у меня имеется для вас нечто более подходящее. Не могу вам
объяснить сейчас в чем дело, но речь идет о крупной сумме, и вы мне очень
нужны, Билли!
Приходите ко мне, как только прочитаете эту записку: я живу 46-а,
Парк-Лэйн, в телефонной книжке отмечен под именем Стюарта Норскотта. Если
хотите, можете мне раньше позвонить, но вызовите не меня, а Норскотта, и
также поступайте, когда придете в дом. Ни в коем случае не называйте моего
имени, спрашивайте только мистера Норскотта. Это - звучит таинственно, но
я все объясню при свидании. Не подведите меня, Билли!
Джон Бертон."
Я вложил лист в конверт и старательно заклеил его. Потом вынул из
кармана пригоршню монет, отсчитал из них пять шиллингов и повернулся к
хозяйке.
- Позвольте предложить это вам, за причиненное мною беспокойство.
- Наоборот, это для меня удовольствие, - пробормотала она, жадно
схватив деньги.
- В таком случае, передайте, пожалуйста, это письмо мистеру Логану,
как только он вернется! - прибавил я, вкладывая письмо за зеркало, рядом с
телеграммой.
- Можете на меня положиться, сэр! - заверила она. - Мне очень жаль,
сэр, что его нет дома.
Она открыла дверь, и стояла на ступеньках лестницы, пока я не уехал.
Я приказал кучеру везти меня в "Кафе-Рояль", где просидел до вечера:
мне не хотелось возвращаться в Парк-Лэйн.
Когда я поднялся по лестнице домой, мальчик-телеграфист подъехал на
велосипеде и соскочил у подъезда. Поднявшись по ступенькам, он вынул из
сумки телеграмму.
- Это для меня? - спросил я. - Для Стюарта Норскотта?
- Да, сэр!
Я взял телеграмму, распечатал и, при свете фонаря, прочитал несколько
слов из которых она состояла: "Немедленно избавтесь от вашего нового
лакея".
В первую минуту я удивился, потом весело рассмеялся.
- Спасибо! - сказал я мальчику, протягивая ему монету. - Ответа не
будет!
8
Я очень люблю неожиданности, но, - как говорил мой старый приятель
Джек Костелло, - иногда проклинаешь обилие хороших вещей.
Я вошел в дом с телеграммой в руках и закрыл за собой дверь.
Вестибюль был освещен и я еще раз прочел текст телеграммы "Немедленно
избавьтесь от вашего нового лакея".
Признаться, эта телеграмма вызвала во мне чувство некоторой досады, и
вместе с тем забавляла меня...
Если это предупреждение правильно, и мой новый лакей действительно
прятался с кинжалом в фалдах своего фрака, то кто же, черт возьми, мог обо
мне так беспокоиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17